52

Грейс позволил Брэнсону вести машину и в очередной раз пожалел об этом. Получив свидетельство об окончании специальных курсов скоростного вождения, Гленн не может удержаться, чтобы не продемонстрировать другу свои способности. Вот и теперь они в мгновение ока пролетели головокружительный спуск по А27, миновали выезд на А23. Стрелка спидометра показывала 120 миль в час. По мнению суперинтендента, сержант абсолютно необоснованно полагается на синюю мигалку и воющую сирену. Нормальному здравомыслящему полицейскому не требуется большой опыт вождения, чтобы понять, что обычные автомобилисты в большинстве своем либо глухие, либо слепые, либо придурковатые, а нередко и то, и другое, и третье.

Рой крепко уткнулся ногами в пол, молясь, чтобы Гленн хоть чуть-чуть сбавил ход, несясь между встречными потоками машин, каждая из которых может бросить их на барьер и в полное забвение. По чистому везению, а вовсе не благодаря водительским талантам Гленна они в конце концов выскочили на подъездную дорогу к Шорэмскому порту — неподалеку от дома Грейса, — целые и невредимые, по крайней мере физически.

— Ну, что скажешь, старик? Все лучше получается, правда? Смотри, какие я уже беру повороты! — горделиво воскликнул Брэнсон.

Неизвестно, куда подевались голосовые связки. Остались за несколько миль позади.

— По-моему, надо больше думать о реакции других водителей, — дипломатично прохрипел Рой. — Поработай над этим.

Резко развернувшись и едва не столкнувшись с «ниссаном», который вел мужчина в плоской шляпе с загнутыми вверх полями, они очутились в промышленной зоне. Справа высокий пакгауз с кирпичными стенами, слева склад из рифленого железа. Между ними Грейс мельком заметил беспокойные воды Олдрингтонской бухты в дальнем западном конце портового канала, фургон с логотипом электрической компании, а также строение с рекламой кормов для домашних животных и полицейскую машину с включенной мигалкой.

По мере приближения в поле зрения попадали другие автомобили, в том числе машина Трейси Стокер и патрульная, развернутые поперек открытых ворот в центре проволочной ограды, преграждая въезд. За оградой тянется причал. Между постройками протянута лента полицейского ограждения, возле которой стоит женщина-волонтер.

Грейс и Брэнсон вышли на сырой жгучий ветер, направились к ней и представились.

— Прошу переодеться, — сказала она, уважительно кивнув обоим.

В тот же момент появилась Трейси Стокер. Одна из ее обязанностей — определение числа допущенных на место происшествия и обеспечение защитной одеждой сотрудников для минимизации потенциального загрязнения, вплоть до типа ткани, чтобы случайные волокна не направили по ложному следу.

Суперинтендент с сержантом вернулись к машине, влезли в бумажные голубые костюмы с капюшоном. Рой проделывал это сотни раз, но сноровки не прибавлялось. Обувь застревает посередине штанин, комбинезон не налезает на бедра.

Наконец справились, нырнули под ленту, пошли по причалу мимо грязной синей таблички с надписью «Всем водителям отметиться на пропускном пункте». Грейс озирался в поисках видеокамер и с глубоким разочарованием ни одной не увидел. Впереди стоит задом огромный фургон специальной поисковой бригады, у причала покачиваются на приколе рыбацкие лодки, дальше ржавый автопогрузчик, мусорный контейнер, за водой в четверти мили штабеля досок на одном из крупнейших в порту складов лесоматериалов.

Рой любит эту часть города, глубоко, со смаком вдыхает острые запахи соли, машинного масла, смолы и канатов, живо вспоминая детство, когда ходил сюда с отцом рыбачить на дальнем конце мола. В детстве Шорэмский порт был таинственным и волнующим местом: вдоль причалов танкеры и грузовые суда под флагами разных стран мира, массивные порталы подъемных кранов, самосвалы, швартовые тумбы, пакгаузы, мощные электрические подстанции.

Повсюду кипит работа. Много полицейских в защитных костюмах, среди них мелькают фигуры маленькой крепкой Трейси Стокер, могучего фотографа-криминалиста Джеймса Гартрела, высокого тощего коронера Филипа Ки.

Члены специальной поисковой бригады в темно-синих куртках, непромокаемых штанах, резиновых сапогах и черных бейсболках с надписью «полиция» над козырьками. Один стоит в сторонке с мотком проводов, красных, желтых и синих, которые тянутся из приборной коробки и уходят в воду с края причала. Видно, под водой находится дайвер.

В центре сцены тускло-белый помятый фургон «форд-транзит» с потеками грязи на боках и крыше. Из окон непрерывно льется вода. Бокового зеркала нет. Четыре стальных троса вертикально тянутся от колес к шкиву мобильного подъемного крана, стоящего позади. Цепкий взгляд Грейса мгновенно выделил из всей картины хорошо различимую мужскую фигуру на водительском сиденье, безжизненно обвисшую на рулевом колесе.

Трейси Стокер, подошедшая поприветствовать Грейса и Брэнсона, привела крупного мужчину лет за пятьдесят, с обветренной физиономией, растрепанными на ветру волосами цвета перца с солью и голыми руками с моряцкими татуировками. На нем желтый флуоресцентный жилет поверх белой рубашки с короткими рукавами, черные рабочие брюки, крепкие резиновые сапоги. С одного взгляда понятно, что даже в таком наряде он не чувствует жгучего ветра.

— Привет, Рой, Гленн, — с веселой улыбкой кивнула Трейси. — Это Кит Уэйди, заместитель главного инженера Шорэмского порта. Кит, это старший следователь суперинтендент Грейс и его заместитель сержант Брэнсон.

Обменялись рукопожатиями. Рою сразу понравился Уэйди, источающий дружелюбие, уверенность и компетентность. Он обратился к Трейси:

— Номера проверили?

— Да, шеф. Липовые. С шасси и двигателя серийные номера спилены, фургон почти наверняка краденый, но больше нам практически ничего не известно.

Грейс поблагодарил Трейси и повернулся к Уэйди.

— Ну, что тут у вас было? — спросил он, снова оглянувшись на фигуру в фургоне.

— Понимаете, сэр, — начал тот, обращаясь к суперинтенденту, но поглядывая и на Брэнсона, — мы проводим регулярную гидролокацию канала, проверяем уровень осадка, ищем посторонние предметы и прочее. Вчера около половины пятого обнаружили автомобиль на восьмиметровой глубине ярдах в сорока от края причала. Он был перевернут колесами вверх, как часто бывает с машинами на глубине.

Рой кивнул.

— Внизу видимость нулевая — при открытии и закрытии шлюзовых ворот всплывает глубинный осадок. Фургон находился под четырьмя футами ила. Мы, естественно, связались с полицейскими дайверами — это наша стандартная процедура, — и утром, примерно час назад, помогли им вытащить машину. К сожалению, в ней какой-то бедняга… Может, самоубийца — иногда бывает… Даже не пробовал выбраться.

Грейс огляделся. Большой склад кажется пустым, но стоящая рядом вагонетка свидетельствует о его жизнедеятельности.

— Что это? — спросил он.

— Ныне собственность компании «Дадмен». Приобрели несколько месяцев назад. Он давно уже пустой стоял — из-за банкротства.

— Там кто-то работает? Есть охрана?

— Ни охраны, ни видеокамер, сэр. На прошлой неделе были ремонтники, только их на другой объект перебросили.

Место уединенное. Преднамеренно выбрано? Едва ли случайно сюда попадешь.

— Ворота на ночь запираются?

— Да. На висячие замки с цепями, — кивнул Уэйди. — Но когда мы прибыли, были открыты. Либо кто-то не запер, либо замок сорвали.

Грейс направился к водительской дверце фургона.

— Долго в воде пробыл?

— По моей прикидке, дня три-четыре, самое большее, — ответил Уэйди. — Цвет кожи заметно изменился, а сам водитель целый. Рыбы и ракообразные выжидают с неделю, когда тело начнет разлагаться, и уж потом берутся за дело.

Рой вгляделся в окно с опущенным стеклом, отметив, что с другой стороны оно тоже опущено. Чтоб машина поскорей утонула? И задние дверцы открыты. Первое, что приходит на ум: несчастный случай, самоубийство или убийство? Опыт учит никогда не делать поспешных заключений.

Хотя тело разбухло от газов, запачканное грязью лицо все такое же тощее, глаза широко распахнуты от ужаса. Во плоти бедолага еще бледней, чем на снимках; торчащие на фотографиях волосы безжизненно прилипли к скальпу. Но личность хорошо узнаваемая. Грейс просто для проверки вытащил из кармана снимки.

Точно. Ножевой шрам под правым глазом, тонкая золотая цепочка на шее, кожаный браслет на запястье. Все равно надо снять отпечатки, провести анализ ДНК, чтобы исключить любые сомнения. Не стоит доверять опознанию со стороны членов прогнившей семьи Приса.

Он посмотрел на руки мертвеца, вцепившиеся в рулевое колесо с некой мрачной решимостью. Будто, держась за него, можно было удрать от грозившей опасности.

Какая-то бессмыслица.

— Мертвая хватка, — прозвучал рядом женский голос.

Рой оглянулся на сержанта Деннисон-Уилкинс из специальной поисковой бригады.

— Лорна! Как дела?

Она усмехнулась.

— Людей не хватает, нас не ценят, дел по горло. А у вас?

— Точно то же самое. Лучше не скажешь. — Он смотрел на фигуру в машине, одновременно прислушиваясь к непонятным металлическим щелчкам в салоне. — Мертвая хватка?..

— Окоченение, — пояснила Лорна. — При внезапном погружении в воду. Когда тонущий за что-то хватается, то пальцы очень трудно потом разогнуть.

Грейс уставился на пальцы, крепко стиснувшие руль.

— Мы не стали снимать руки, — добавила она. — Чтобы не испортить дело криминалистам.

Суперинтендент с благодарностью отметил бережное отношение коллег к месту происшествия. Но зачем Прис схватился за руль? В шоке от неожиданности? Если бы просто свалился с причала, всеми силами постарался бы вылезти, а не за руль хвататься.

Потерял сознание при падении? Возможно. На голове нет явных следов от удара, привязной ремень застегнут, но все это патолог проверит при вскрытии. Зачем еще держаться за баранку? Сознательно хотел утонуть? Ивен Прис не похож на кандидата в самоубийцы. Судя по прочитанным материалам и прежнему опыту общения с ним, парню на все в жизни было глубоко плевать. Вряд ли он пошел бы на самоубийство из-за погибшего велосипедиста. Тем более что через три недели вышел бы из тюрьмы.

Грейс вытащил из кармана защитного костюма латексные перчатки, натянул, наклонился к окну, попробовал оторвать от руля правый указательный палец. Палец не поддался. По приборной доске пробежал крошечный краб размером с ноготок.

Позади снова раздались металлические щелчки. Он еще раз попытался разжать палец, стараясь не повредить кожу, не смазать отпечаток — и опять безуспешно.

— Проклятье! — неожиданно охнул Кит Уэйди, нырнув в заднюю дверцу. Через пару секунд он распрямился, держа крупного, яростно вырывавшегося черного лобстера длиной в добрых двадцать четыре дюйма, с клешнями размером с мужскую руку. — Прекрасный экземпляр, — объявил инженер, предъявляя добычу стоявшим поблизости полицейским. — Кто желает отведать нынче вечером омара а-ля термидор?

Желающих не нашлось. На лицах появилась гримаса отвращения.

Уэйди бросил лобстера обратно в воду, и тот исчез в бурлящем водовороте.