на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 10

Они покинули квартиру, пересекли Фронт-стрит и направились в «Даунриггерс» — популярный ресторан, специализирующийся на морепродуктах. В тёплый летний денёк не найдётся лучшего места во Фрайдей-Харборе, чтобы поужинать, нежели открытая веранда напротив Шоу-айленд. Сэм заказал бутылку белого вина, а на закуску аляскинские морские гребешки, завёрнутые в бекон и запечённые на углях, с кукурузным гарниром. Нежные, тающие во рту гребешки прекрасно гармонировали с солёным беконом и отдающими дымком сахарными зёрнами.

Потягивая из бокала охлаждённое шардоне, Люси мало-помалу поддалась беспечному очарованию Сэма и почувствовала, что ставшее привычным напряжение отпускает. Она даже рассказала о детском менингите Элис и долгосрочных последствиях болезни — перекошенных семейных приоритетах.

— Я постоянно завидовала сестре, — призналась Люси. — Но в конце концов поняла, что завидовать было нечему. Ведь Элис выросла в убеждении, будто получит всё, что пожелает, и эта уверенность отравляет ей жизнь. Она ни разу не завершила ни одного своего начинания. Кажется, мама уже жалеет, что своим потворством испортила свою младшенькую, но теперь слишком поздно. Сестра никогда не изменится.

— Для перемен никогда не бывает слишком поздно.

— Ты бы так не сказал, если бы знал Элис. Она закоснела в эгоизме. По правде говоря, не могу понять, что Кевин в ней нашёл.

Глаза Сэма были скрыты за солнцезащитными очками-авиаторами.

— А что ты нашла в Кевине?

Люси задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Вначале он был очень заботливым, — слова подбирались с трудом. — Нежным. Надёжным.

— Как насчёт секса?

Она покраснела и посмотрела по сторонам, не подслушивает ли кто-нибудь.

— Разве это так важно?

Сэм слегка пожал плечами:

— Секс вроде канарейки в угольной шахте. — И в ответ на недоумённый взгляд Люси пояснил: — Горняки брали под землю клетку с канарейкой. При утечке газа в шахте птичка гибла первой, и это служило сигналом, что пора сматываться. Итак… хорош ли был секс?

— Не хочу об этом говорить, — чопорно поджала губы Люси.

Его улыбка перетекла в сочувственную ухмылку:

— Не бери в голову. Ответ мне известен.

Она вытаращила глаза:

— Кевин рассказывал тебе о нашей сексуальной жизни?

Сэм аж зажмурился, напряжённо припоминая:

— Кое-что о смазке, прикуривателе, маске с трубкой для подводного плавания…

— Всё было вполне традиционно, — шёпотом оборвала шутника зардевшаяся Люси. — Просто-напросто регулярный, довольный скучный, ничем не примечательный секс.

— Опять я угадал, — возгордился Сэм.

Люси нахмурилась.

— Если ты собираешься весь ужин насмехаться надо мной…

— Я не насмехаюсь. А поддразниваю. Есть разница.

— Не люблю, когда меня дразнят.

— Ладно, — умиротворяюще проговорил Сэм, — больше не буду.

Пока подошедшая официантка принимала у них заказ, Люси поглядывала на Сэма с опасливым интересом. Прямо клубок противоречий… признанный бабник, который, похоже, гораздо больше времени уделяет своему винограднику, чем охоте на женщин… Мужчина, слывущий беззаботным и легкомысленным, но взявший на себя часть ответственности за воспитание ребёнка.

— Удивительно, что мы не встретились раньше, — сказала она. — Ведь и ты, и я знакомы с Джастиной.

— Когда я занялся виноградарством, пришлось почти отказаться от общения с друзьями. Работы здесь хватает, особенно вначале. Это не то дело, которое можно отложить на денёк-другой, чтобы передохнуть и развлечься. Кроме того, почти целый год Холли нуждалась во всём внимании, которое мы с Марком могли ей уделить.

— Вы ведь оба многим пожертвовали ради неё?

— Это не жертва. Холли — самое лучшее из всего, что когда-либо со мной случалось. От ребёнка получаешь гораздо больше, чем отдаёшь. — Сэм ненадолго задумался. — И благодаря племяннице я получил брата.

— Вы с Марком раньше не были близки?

Сэм покачал головой.

— Но за последний год каждый из нас хорошо узнал другого. Нам пришлось полагаться друг на друга. И оказалось, что мне очень нравится этот парень.

— У меня сложилось впечатление, — нерешительно продолжила Люси, — что вы выросли в… неблагополучной семье, верно?

— Семьи как таковой не было. Может, со стороны и складывалась иллюзия, но счесть наше сосуществование семьёй то же самое, что назвать говяжьи туши на крюках в холодильнике стадом коров.

— Извини, — пробормотала Люси. — Причина в ком-то из ваших родителей?

Сэм молчал так долго, что Люси перестала надеяться на ответ.

— В каждой маленькой общине есть свой городской пьяница, — наконец заговорил он. — Мои родители на пару занимали эту позицию — двое по цене одного. — Губы дёрнулись и скривились. — Чета алкашей, поддерживавших друг друга на пути в ад.

— И ни один из них никогда не пытался обратиться за помощью, чтобы как-то избавиться от пагубной зависимости?

Сэм покачал головой:

— Даже если кто-то из них и пытался, но невозможно воздерживаться от выпивки, когда живёшь с супругом-алкоголиком.

Разговор ступил на зыбкую почву и шёл осторожно, нащупывая пределы допустимого.

— Они всегда были такими? — спросила Люси.

— На моей памяти всегда. Едва мы достаточно вырастали, чтобы позаботиться о себе самостоятельно, тут же бежали из этого ада. Только Алекс остался. А теперь…

— Он пьяница?

— Не уверен, где проходит граница между любителем выпить и пропойцей. Но если он ещё не преступил эту черту, то пересечёт в ближайшее время.

Неудивительно, что Сэм боится обязательств, подумала Люси. Неудивительно, что он избегает отношений, выходящих за рамки чисто физических. Если один из родителей — алкоголик, этого уже достаточно, чтобы разрушить семью. Детям приходится постоянно быть начеку, изо дня в день сталкиваясь с обманом и скандалами. Но когда и отец, и мать пьющие… не остаётся безопасного прибежища. Никому нельзя доверять.

— А в связи с проблемой твоих родителей, — возник естественный вопрос у Люси, — неужели у тебя не возникло сомнений, когда ты решил заняться виноделием?

— Ни в коей мере. Да, мои родители были пьяницами, но это вовсе не означает, я не могу любить вино. Кроме того, я не столько винодел, сколько виноградарь. Фермер, выращивающий виноград.

Люси подавила смешок. Непринуждённый, сексуальный, в тёмных стильных очках-авиаторах, Сэм совсем не походил на фермера.

— А что тебе больше всего нравится в выращивании винограда?

— В этом деле сочетаются и наука, и тяжёлый труд… и отчасти волшебство.

— Волшебство, — повторила Люси, уставясь на собеседника.

— Именно. Ягоды, выращенные на одной и той же земле, собранные с одной и той же лозы, каждый год оказываются разными. Знаешь, ведь аромат виноградин расскажет и о составе почвы, и о том, довольно ли выпало ярких солнечных дней, и не холоден ли был ночной бриз, и часто ли шёл дождь. Из всего этого соединения и получается неповторимый, уникальный для каждого сезона вкусовой букет. Всё вместе французы называют это terroir — магия земли.

Разговор ненадолго прервался, пока официантка расставляла заказанные блюда и снова наполняла бокалы сотрапезников. Ужин неспешно продолжился, Люси расслабилась и наслаждалась даже в большей степени, чем могла предположить. Сэм сосредоточил на ней всё своё внимание, что очень льстило женскому эго, тем паче, уязвлённому. Он был умным, самоироничным и таким обаятельным, что легко внушил ей ложное чувство безопасности.

Но нельзя позволить себе забыть, что Сэм по натуре своей тот парень, который способен найти лазейку в твоей обороне, взять, что захочет, и убедить тебя, что тем самым исполнил твоё заветное желание. Он погоняет тебя по кругу, завезёт незнамо куда, а затем без оглядки устремится к следующему завоеванию. И даже жаловаться не на что — не упрекать же его за то, что он такой, какой есть.

Наконец официантка принесла счёт, и Сэм перехватил руку Люси, когда та потянулась к сумочке.

— Даже не думай, — проворчал он и отдал официантке свою кредитную карту.

— Друзья обычно расплачиваются каждый за себя, — запротестовала Люси.

— Это небольшая плата за удовольствие от твоей компании.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Я чудесно провела время. На самом деле, у меня такое хорошее настроение, что вряд ли что-то может его испортить.

— Не сглазь, — постучал по столешнице Сэм.

Она рассмеялась:

— Так ты суеверный?

— Естественно. Я же островитянин. Я вырос на суевериях.

— Например? — спросила Люси, развлекаясь.

— Камни желаний на южном пляже. Слышала о них? Нет? Люди постоянно их ищут. Гладкая морская галька, опоясанная белыми полосками. Если найдешь такой камень, загадай желание и брось подальше в море.

— Ты так делал?

— Один или два раза.

— А загаданное сбылось?

— Пока нет. Но исполнение желаний не зависит от срока.

— А я не суеверна. Но на полном серьёзе верю в волшебство.

— В такое же, как и я. Оно называется наукой.

— Я верю во взаправдашнее волшебство, — упорствовала Люси.

— Это какое?

Но тут, не успев ответить, она краем глаза заметила парочку у входа на веранду, и все краски сбежали с её лица.

— Чёрт, — прошептала Люси, её оживление и довольство стремительно угасали, а тоска обрушилась с удвоенной силой. — Ты был прав. Я себя сглазила.

Проследив за её пристальным взглядом, Сэм узнал Кевина и Элис. Он нахмурился и коснулся вялой руки Люси:

— Посмотри на меня, Люси.

Она медленно, с усилием перевела на него взгляд и изобразила подобие улыбки:

— Мы можем как-то уклониться от встречи или нет?

— Нет, — его крепкая хватка ободряла. — Ничего не бойся.

— Я не боюсь. Просто пока не готова столкнуться с ними.

— Каков будет твой ход?

Люси впилась в Сэма отчаянным взглядом и её внезапно осенило.

— Поцелуй меня, — выпалила она.

От удивления Сэм даже моргнул.

— Прямо сейчас?

— Да.

— А какой поцелуй ты желаешь?

— В смысле, какой? Самый обыкновенный.

— Дружеский или романтический? Предполагается ли взаимная поглощённость или…

— О, ради Бога, — воскликнула Люси и притянула его голову к своей.


Глава 9 | Дорога на Рейншедоу | Глава 11