Пожар

Бурлак шел дольше чем «Гордость Доусона», аж на целые сутки, с таким-то хвостом барж. Обитатели кают больше ели, пили и на корме разговоры беседовали, других занятий на небольшом, в сущности, пароходике и не было. Стелился над водой угольный дым, шлепали колеса, плескалась вода в борт. Тему про убитого Цигеля и пропавшее золото я больше не заводил, решил что достаточно. Что хотел — то узнал, дальше уже на берегу с нужными людьми пообщаюсь.

К пристани в Батлер-Крик «Бурлакъ» подвалил с утра. Баржи подтягивались к причалам, там уже собирались бригады грузчиков и получателей товара, слышавшие гудок буксира.

Ни Сули, ни Виталя меня сегодня не ждали, я должен был появиться с «Гордостью Доусона» завтра, так что мне сперва придется самому пробежаться в салун и в свой магазин, взять деньги, рассчитаться с Сомом, а потом еще искать телегу. «Бурлакъ» долго стоять не собирался, разгрузка предполагалась несложная. Одну шаланду отцепляли целиком, которая Хохла, из других брали не так чтобы много груза, только так, попутный.

С домом пока ничего не случилось, стоял где стоял, но это и понятно, Гусь со своими пока еще не в курсе что все пошло не так. Хотя стукнуть ему что я в городе живой и невредимый уже могли, городишко-то маленький на самом деле.

В дом зашел все же осторожно, с револьвером в руках, но никакой засады не обнаружил. Снял столешницу, открыл тайничок, вытащил оттуда сверток с купюрами. Отсчитал сколько надо чтобы с Сомом рассчитаться — осталось всего ничего, пара сотен. Ну да ладно, долг в любом случае хуже. Убрал купюры в сумку, потом направился в конюшню.

Конюх-мексиканец, которому я приплачивал за уход за лошадью в мое отсутствие, дело свое исполнял четко, гнедая была ухоженной и накормленной, в стойле чисто. Оседлал, чтобы коняге и пробежаться после стольких дней безделья, ну и чтобы самому времени не терять. Потом, подумав, прикрепил к седлу чехол, а в него сунул «помпу» — на всякий случай, пусть с собой тяжелая артиллерия будет.

Доехал до магазина, взял Виталю за компанию, по пути в пор заскочили к Сули… в общем пошла уже деловая суета. Кредитора своего нашел на причале, разговаривающим не с кем-нибудь, а с Кощеем. Поздоровались, я отдал деньги Сому, тот забрал их, не считая, сказал что в расчете. Виталя нашел и подогнал телегу, грузчики потащили ящики… все по плану, короче.

А затем увидел Гуся. Гусь и еще один мужик — молодой, рослый, волосатый и бородатый, подъехали на добротной повозке, запряженной парой серых лошадей, к причалу. И принимали товар, судя по маркировке на ящиках — виски. А вот на меня внимания как-то и не обратили… или сделали вид. Но товар принимали по-настоящему, ящиков много. Хм… в лицо не узнали?

Гусь меня в лицо помнить должен, мы так-то пересекались в разных точках пространства. Здесь этих точек не так много, а он любитель вообще-то выйти погулять… Впрочем, если Гусь умный, а дураком его считать он повода не давал, то как раз сейчас ему внимание демонстрировать не нужно. Люди кругом, стрелять в меня по беспределу нельзя, тогда что изображать из себя что-то? Другое дело, что и такое безразличие тоже малость надуманным выглядит… что само по себе уже не слишком хороший знак.

Но все же думаю, что до прихода парохода ничего не случится. Потому что телеграфа с телефоном здесь нет, только почта, а скорость ее абсолютно совпадает со скоростью «Гордости Доусона». То есть сначала надо увидеть, что посланные за мной люди не вернулись обратно. И кажется мне, что придет ему весточка, или малява. если угодно, о том, что толстый с блондином всё. Как раз с пароходом придет, а пошлют ее доусоновские «братья». И вот уже завтра ситуация изменится.

А значит до завтра мне нужно придумать что делать. Само это не «рассосется», они меня точно завалить решили, так что надо противодействовать.

Как бы то ни было, а сейчас было не до противодействия, с товаром разбирались. Потом сразу сели пули лить для новых карабинов, чтобы завтра уже снарядить что-то успеть. Заодно один карабин взял себе, пусть будет, в дополнение к тому, что уже есть. А заодно Виталю в курс дела ввел, потому что держать в неведении его уже неприлично. Он как-то и не удивился совсем, не говоря про то, чтобы испугаться. Сказал лишь:

— Может нам того, первыми начать?

— Знать бы как, — усмехнулся я, выбивая из пулелейки две готовые блестящие пули. Сам понимаешь, что если просто начнем, то сами же крайними и выйдем.

Когда конкретных законов нет, а есть некий набор правил и «понятий», выбрать правильный путь бывает сложней. В нашем городе в самозащите ничего предосудительного нет. Когда я застрелил Джока — я поступил в рамках этих самых понятий, то есть Джок хотел меня побить, а я не хотел быть битым. Джок сильней — значит я взялся за оружие. И тут как раз и начинаются тонкости.

Джок в драку еще не полез, но и я не стрелял, только предупредил что могу это сделать. У Джока был приличный выход — вызвать меня на поединок. Я бы выбрал оружие, для него это плохо, но так и людей толкать не обязательно. Он попытался на меня напасть — я выстрелил. Опять все в рамках. Но вот если бы после этого кто-то выстрелил в меня, кто-то из друзей Джока — то ему бы тоже ничего не было. Потому что у нас не было формального поединка, и потому что тогда бы он завалил меня за то, что я завалил его друга, например. Просто у Джока друзей отродясь не было.

А вот если случай стрельбы сомнителен, и стрелок при этом из города не сбежал, а готов отстаивать свою правоту, то тогда собирается суд. Суд без судьи и без законов, в форме некого собрания уважаемых граждан. Много граждан, человек двадцать, в основном, откровенно говоря, местный авторитетов и просто влиятельных людей. И вот они судят насколько все было правильно. Могут решить что все нормально, а могут и повесить, например. Или на деньги выставить немалые. Или изгнать из города.

И вот если мы пойдем сами войной на Гуся и его «висельников», то быть таким разборкам. Надо будет доказывать что люди Гуся и вправду хотели завалить меня в Доусоне, и что я убил четверых «висельников» из самозащиты, а не с целью грабежа, и так далее. То есть могут быть нехорошие последствия. А мне они точно не нужны.

Есть, правда, одна идея, но мне ее сначала с Хадсоном надо обсудить. А я его увижу вечером в салуне у Сули. Так что когда Виталя спросил:

— Так че делать будем?

Я ответил:

— До завтра подожди. Решим.

— Может тогда здесь переночуешь? — спросил он. — Собака, нас опять же двое.

— Завтра. Сегодня еще ничего не случится.

Можно, наверное, вообще к Сули переехать… хотя нет, магазину тоже охрану усилить собой будет неплохо. Да и Сули напряжется, ее такие эпизодические встречи больше устраивают. Как и меня.

— Завтра, Виталь.

День завершился тем, что у меня купили сразу три новых винтовки. Оказывается, моего возвращения ждали, спрашивали. Не зря я сказал, что сезон начинается. И с товаром не ошибся.

Из магазина, оставив лошадь все же там, у коновязи под навесом, в заднем дворике, потопал в салун. Плюнув на приличия, взял с собой дробовик. Отдам Таду в бар, пусть под стойкой спрячет, а как обратно пойду, так и прихвачу. Нечастым прохожим плевать что я с собой несу, тут этим никого не удивишь. Ружья с винтовками разве что в кабаках дурным тоном считаются.

Весна по ходу дела в свои права вступила окончательно, вечера стали теплей чем еще неделю назад. Такой роскоши как дощатые тротуары в Батлер-Крик не было, но улицы заметно просохли и уже не надо было постоянно выбирать дорогу. Шел почти что прямолинейно. Где-то за заборами лаяли собаки, а вот кошек что-то не видно. И собак, и кошек сюда завозили, точнее — щенков и котят. Брали в «верхнем мире» из приютов — и сюда. И ничего, разбирали. И для охраны, и для охоты, и от мышей, и просто так — любовь ко всякой животине и уголовникам не чужда. Даже сам подумывал котейку взять, да вот разъезды вероятны, как он один будет? Хотя, Хосе, что за лошадью смотрит, мог бы и ему еды подкинуть, наверное, не велик труд.

Шум из салуна слышен был издалека. Большая часть посетителей с дневными делами закончила раньше, так что там уже битком. На крыльце, опираясь на жерди коновязи, курила целая компания ковбоев, уже пьяных в дрова. Сезон свободного выпаса скота как раз начинается, скоро они по своим летним стоянкам разъедутся, а пока отмечают последние дни цивилизованной, так сказать, жизни.

Хадсона я увидел сразу, за его обычным столиком в углу. Шериф делал вид что он зашел порядок поддержать, а на самом деле приходил выпить. И на этот раз был не один, с ним за столиком сидел Рон Войцех, помощник. Перед каждым из них стояло по пустому стаканчику и по полному, с бурбоном, понятное дело.

Подрулив к Таду, я выложил на стойку ружье и спросил тихо:

— Приберешь?

Он просто кивнул и упрятал «помпу» под стойку. Затем спросил:

— Пива?

— Именно.

На всякий случай оглядел зал, в поисках Гуся или его людей, но никого не обнаружил. Гусь больше в другой салун ходит, здесь его если и видел, то пару раз, когда он с кем-то повидаться заходил.

Тад выставил большую кружку передо мной, смахнул со стойки деньги. Я отпил чуток, чтобы не пролить пока несу, и направился к Хадсону.

Первым меня заметил Войцех, отодвинул стул, приглашая присоединиться. Что я и сделал.

— С возвращением! — отсалютовал стакашком шериф. — Как дела?

Если кому все и рассказывать, то это Хадсону. Пусть шериф в этих условиях вовсе не то, что в «верхнем мире», но мужик он надежный, его уважают, и, в принципе, авторитет никто не оспаривает. В конце-концов он лицо выборное, и выбирая шерифа, вся эта местная кодла, именуемая населением города, признает некую его власть над собой. И в большинстве случаев его решения никто не оспаривает.

— Более или менее, — сказал я, усаживаясь. — Проблемы с «висельниками» у меня.

— Да? — он насторожился. — С Гусем, что ли?

— Не знаю с кем конкретно, но без Гуся тоже не обошлось.

— Рассказывай, — он даже подобрался как-то, да и Войцех подался вперед, вслушиваясь в разговор.

Рассказал я все, начиная с дурака Френчи, которого встретил в лесу. Рассказал про Ред-Рок, про ружье с эмблемой, про медальон с шеи. Рассказал как пообщался с толстяком на пароходе и как заметил блондина. Рассказал чем у нас это все закончилось.

— Они тебя грохнуть попытаются, — уверенно сказал шериф.

— Удивить пытаешься или что? — уточнил я.

— А ты уже догадался? — заржал он, изобразив не слишком натуральное удивление. — Обязательно попытаются.

— У тебя есть предложения?

— У меня? — он вроде бы опять удивился. — У меня нет. Это у тебя должны быть. Здесь всего один выход нормальный, ну или беги из города.

Ну, да, в общем-то. Выход есть всего один, радикальный, но при этом такой, что потом весь этот суд-разборка меня крайним не назначит. Или даже не состоится.

— Гуся на поединок звать, что ли?

— Не поможет, — обломал меня Хадсон. — Надо звать всю их банду и воевать. Но звать так, чтобы свидетели и все такое. Чтобы не сказали что мы начали убивать несчастных и невинных.

— Мы?

Ну, нельзя сказать что я на это не рассчитывал. На самом деле рассчитывал, хоть и не настолько конкретно. Шериф мужик решительный, отличный стрелок и, откровенно говоря, тот еще авантюрист. А в таком месте никто кроме авантюриста в шерифы не пойдет. Ну и вроде как некий должок за ним, он о нем помнит, напоминать не нужно.

— Устроим «О-Кей Кораль», — вдруг сказал обычно патологически молчаливый Войцех. — Никто ничего не скажет.

— Втроем, — добавил Хадсон. — Их сколько может быть? — он быстро разогнул один за другим пальцы, начиная с большого, и сказал: — Если Билли умер… это которого ты блондином назвал, — пояснил шериф мне, — то у них пять человек. Нормально. Их больше, но мы стреляем лучше.

— Вчетвером. Виталий с нами пойдет.

Может и не стоит пацана на такое дело брать, но он все же не в пионерском лагере здесь. Да и сам захотел. Из ружья, к слову, он и вправду отлично стреляет. И мне во всех делах помощник нужен, не только продавец.

А вот дальше я задал главный вопрос. Вопрос вопросов, так сказать:

— А повод?

Повод вообще-то желателен для таких дел. Чтобы непонимания вокруг не возникало. без повода уже нехорошо считается, вроде как неприлично.

— Если Билли тебя зарезать пытался, то достаточно, я думаю, — не то чтобы слишком уверенно ответил Хадсон.

— Далеко было отсюда. Гусь скажет что никого за мной не посылал, не знал и вообще. Билли с толстым сами договорились и решили меня завалить.

— Может, — чуть скривился Хадсон. — Они тебя уже видели здесь?

— Гусь видел.

— А эти двое с пароходом должны вернуться?

— Наверное, — пожал я плечами. — Забыл уточнить, понимаешь.

— Зря, — уверенно сказал он. — Пароход завтра приходит?

— Завтра, — подтвердил Войцех.

— Тогда до завтра они точно не сунутся, — уверенно заявил Хадсон. — Сначала попытаются понять как ты живой вернулся, и уже потом будут что-то решать.

Он вопросительно посмотрел на меня и я кивнул, после чего от души приложился к кружке.

— Тогда мы подождем и посмотрим что будет дальше, — подвел итог Хадсон. — Просто слишком долго ждать не будем, до послезавтра — самое позднее.

Вот так, вроде и решили. Не могу сказать, что решение такое уж простое — от мандража-то никуда не денешься. Вестерн, блин, натуральный.