на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 21

В первый раз за многие месяцы граф Печерский проснулся счастливым. Его любовь снова была с ним. Маленькая цыганка вернулась, и она тоже любила его. Их ночь была полна страсти и нежности, и теперь так будет всегда. Михаил, не открывая глаз, протянул руку, надеясь обнять любимую, и коснулся холодной подушки. Кассандры не было.

«Господи! Опять то же самое! — ужаснулся граф, — она опять исчезла».

Он мгновенно вскочил с постели, привычно хватаясь за столбик, и вдруг рухнул обратно. Его открытые глаза судорожно сощурились, чтобы избавиться от яркого света, ударившего в них из окна. Руки графа затряслись. Впервые в его глазах не было привычного мрака. Неужели зрение вернулось?! Мысленно попросив у Бога помощи, Михаил чуть-чуть приоткрыл веки. Свет в комнате был ослепительно ярким, глаза сразу заслезились, но он видел столбик кровати, за который держался рукой, окно с незадернутыми шторами, яркий коврик и свои босые ноги на нем. Он видел!

«Господи, спасибо тебе!.. — поблагодарил граф и перекрестился. — Ты вернул мне любимую, и вернул свет».

Он подошел к окну, задернул шторы, спасаясь от яркого солнца, а когда оно исчезло, полностью открыл глаза и огляделся. Зрение вернулось: он видел обстановку комнаты совершенно четко. Видел тонкий темный узор на обитых светлым шелком стенах. Граф издалека различал бронзовые накладки на комоде красного дерева, а через открытую дверь — замысловатый узор на персидском ковре в гостиной. Михаил снова видел, снова был сильным, здоровым мужчиной! Он больше не был обузой, и теперь мог сделать предложение своей маленькой цыганке. Наконец, пройдя через испытания, потратив столько времени на поиски, молодой человек был близок к исполнению своей мечты. Он подобрал свою одежду с пола и подошел к умывальнику. Нужно было привести себя в порядок и подняться на верхний этаж. Сегодня он, наконец, сделает предложение своей Кассандре.

А предмет его мечтаний сидела в столовой своей маленькой квартиры и пила утренний кофе, стараясь не замечать укоризненных взглядов Полли и дона Эстебана. Она вернулась к себе рано утром, открыв дверь своим ключом, но это не помогло. Бледная Полли со слезами на глазах стояла рядом с ее суровым опекуном. Тот строго посмотрел на Кассандру и спросил:

— Ваше сиятельство, когда граф сделает вам предложение?

Вопрос был настолько неожиданным, что Кассандра не нашлась, что ответить. Сказать единственным близким людям, что это — ее личное дело, которое их не касается, язык не поворачивался. Лгать тоже не хотелось. Наконец, она выдавила из себя что-то похожее на то, что граф придет и сам все скажет, и жалобно посмотрела на Полли, сказав, что голодна и хочет переодеться.

Бедная тетушка утерла слезы и поспешила на кухню, а Кассандра юркнула в свою спальню. Она плотно притворила дверь, и пока Полли возилась с завтраком, разделась донага и протерла все тело мягкой салфеткой.

«Все равно я ни о чем не жалею, — подумала девушка, вспомнив ласки графа. — Мне вообще не важно, женится он или нет. Я люблю его, а он сегодня ночью тоже признался мне в любви. Нам необязательно жениться».

Мысли, конечно, были трусоватые. Немного поразмыслив, Кассандра признала это. Конечно, она хотела услышать предложение руки и сердца. И какая женщина не хочет этого? Она сама дала себе слово, что сделает так, что получит графа. А предложение руки и сердца от этого красавца было бы исполнением ее мечты. Но, все-таки, девушке хотелось, чтобы это решение для графа было естественным, и единственно верным. Чтобы его любовь была такой сильной, чтобы он захотел провести с Кассандрой всю жизнь.

«Я подожду, не буду давить на него, — решительно подумала девушка. — Пусть дон Эстебан говорит, что хочет, я не позволю заставлять Мишеля жениться. Мне это не нужно».

Она натянула светло-розовое платье из тончайшего шелка с белым пояском, на котором была вышита гирлянда из розовых бутонов в тон платья. Других украшений на нем не было, и эта простота была необыкновенно изысканной и в тоже время нарядной. Платье очень шло к золотисто-карим глазам и розовым губам Кассандры, а ее иссиня-черные волосы с тонкими светлыми прядями казались на его фоне еще контрастнее. Посмотрев на свое отражение, Кассандра решила, что выглядит прекрасно. Она расчесала свои отросшие до плеч волосы щеткой, и они заблестели, завившись в крупные локоны.

«Ну вот, теперь я готова к бою, — решила Кассандра и улыбнулась своему отражению, — пойдем получать взбучку от дона Эстебана и тетушки».

Девушка вышла в столовую, где сидел ее мрачный опекун, а Полли, закончившая сервировать стол, выносила с кухни блюда, накрытые серебряными крышками.

— Ты что будешь, дорогая? — заботливо спросила она. — Есть овсянка, бекон, гренки и омлет.

— Мне, наверное, немного овсянки, — льстиво ответила Кассандра, знавшая, что Полли, как настоящая английская мать, считает, что ребенок должен есть по утрам овсянку. — Только немного, тетушка.

— Конечно, как скажешь, — просияла Полли, накладывая в тарелку Кассандры две большие ложки каши.

Дон Эстебан, мрачно молчавший, отводя от Кассандры глаза, попросил бекона и омлет. Полли выполнила его просьбу, потом положила себе на тарелку овсянки и замерла, не зная, что делать дальше.

— Вы — единственные близкие мне люди, поэтому я сразу говорю вам правду, — взяла на себя инициативу в разговоре Кассандра. — Я провела эту ночь с графом Печерским. Я люблю его, мне никто больше не нужен, но принуждать его к браку я не хочу. Если он добровольно примет это решение, я приму его предложение, а если промолчит — я оставлю все как есть.

— Девочка моя, — всхлипнула Полли, — а вдруг будет ребенок?..

— Значит, мы его вырастим, — спокойно ответила Кассандра, — и будем любить его очень сильно, не разбираясь, родился он браке, или нет.

— Дон Эстебан, что же вы молчите! — совсем расстроилась Полли. — Может ли Кассандра родить ребенка вне брака?

— По завещанию его светлости, сеньорита владеет своим имуществом без всяких условий, — спокойно сообщил старый воин. — Поэтому она может иметь внебрачных детей, если не хочет выходить замуж, и оставить им наследство тоже по завещанию. Дело не в этом. Наш герцог хотел видеть свою дочь счастливой женой. Я имею полномочия от него устроить брак графини по ее сердечной склонности, но сохранив за ней ее состояние.

— Отец и об этом подумал? — удивилась Кассандра. — Какие же он дал вам полномочия?

— Я должен настоять на подписании брачного договора до свадьбы, по которому все ваше имущество остается за вами. Жених должен получит только приданое в размере пятисот тысяч франков. Если жених не соглашается на эти условия, свадьбы не будет.

— Но вы говорили, что я могу свободно распоряжаться своим имуществом. А если я хочу отдать все своему мужу? — спросила девушка.

— После того, как вам исполнится двадцать пять лет — а пока вы можете выйти замуж только на условиях вашего отца, — твердо ответил дон Эстебан.

— Мне уже исполнилось восемнадцать! — рассердилась Кассандра, — матушка давно уже была замужем в моем возрасте. Почему со мной все должно быть иначе?

— Сеньорита, такое приданое дают за принцессами из владетельных домов, никакому жениху оно не покажется маленьким, но поверьте старому солдату: лучше самой владеть имуществом, оставленным вам отцом, чем попадать в зависимость от другого человека, пусть даже очень хорошего.

— Ну, хорошо, если отец так хотел, пусть его желание исполнится. Может быть, и гадать не о чем, возможно, никакого предложения руки и сердца не будет, — примирительно сказала Кассандра, и попросила кофе.

Дон Эстебан, так же, как и она, по утрам пил этот бодрящий напиток солнечного юга, а Полли, верная традициям Англии, пила чай. Она как раз отпила первый глоток, когда раздался стук в дверь.

— Я думаю, что это граф, — обрадовалась Полли и побежала открывать дверь.

Она оказалась права — через мгновение в дверях гостиной появился граф Печерский.

Михаил смотрел на прекрасную девушку в нежно-розовом платье, и не узнавал ее. Она была изумительно хороша, ее лицо с правильными тонкими чертами и точеным подбородком с продолговатой ямочкой говорило о силе характера и уверенности в себе. В этой красавице не было ничего от трогательной юной девушки, так доверчиво отдавшей ему свою невинность. Та была совсем хрупкой, очень нежной и беззащитной, а Кассандра была настоящей примадонной: великолепной и роскошной. Девушка из его прошлого была похожа на маленький подснежник, а Кассандра была распустившейся розой. Этого удара Михаил не ожидал. Он пришел делать предложение одной женщине — а перед ним сидела другая. Он откашлялся, не зная, что сказать, и увидел, как счастливое лицо Кассандры, обращенное к нему, побледнело, а улыбка исчезла с чуть припухших от его ночных поцелуев губ.

«Догадалась по моему лицу, — испугался граф, — но я — человек чести, и должен сделать предложение».

Он поклонился, поздоровался с присутствующими и попросил у Кассандры разрешения поговорить с ней наедине.

— Хорошо, — спокойно согласилась та, теперь ее прекрасное лицо было непроницаемо.

Девушка поднялась и прошла в свою комнату, жестом пригласив графа следовать за ней. Она остановилась у окна и повернулась к Михаилу.

— О чем вы хотели поговорить? — она говорила так спокойно, как будто и не было сегодняшней ночи.

— Вы сделали меня самым счастливым человеком на свете! — воскликнул Михаил. — Благодаря вам я прозрел — я уверен, что то ощущение счастья, которое я испытал сегодня ночью, совершило это чудо: я вижу вас так же четко, как до этого улавливал малейшие оттенки вашего изумительного голоса. Прошу вас, сделайте это счастье полным: станьте моей женой.

Кассандра молча глядела на своего любимого. Вот она и получила такое желанное предложение руки и сердца, только оно было ей теперь совсем не нужно. То, как ужаснулся Михаил, увидев ее, разбило сердце бедной девушки. Граф любил другую, и пришел делать предложение именно той цыганке из прошлого, а не Кассандре. Он, правда, напомнил себе, что как человек чести должен жениться на девушке, с которой провел ночь, но такая подачка была Кассандре не нужна. Она хотела, чтобы любили ее, такую, какая она есть. Девушка вздохнула и хотела отказать графу, но взглянув в это прекрасное лицо с яркими синими глазами, которые были теперь живыми и пристально смотрели на Кассандру, она не нашла в себе сил для этого.

«Пожалуйста, попробуй, — умоляла любовь в ее сердце, — ты же хотела бороться за этого человека, вот и борись».

Но Кассандра не чувствовала в себе больше сил для борьбы. Она уже боролась, и даже победила, но сегодня ночью она призналась в любви к этому человеку, а он любил другую. Даже не зная ее имени, граф хранил верность своей юной цыганке. Разве такую любовь можно забыть?!

«Добейся, чтобы он полюбил именно тебя, — просило ее сердце, — покори его, как до этого ты покорила сцену. Докажи самой себе, что ты это можешь».

Но Кассандра получила такой удар, что уже больше не хотела ни с кем спорить за сердце графа Печерского, она хотела только уползти в тихую норку и там зализывать раны. Нужно было поставить перед молодым человеком те препятствия, о которых из малодушия она хотела пока умолчать. Нужно сказать ему правду. Тогда он сам откажется от идеи жениться на ней, а она не будет бороться со своим сердцем и своей любовью. Кассандра вздохнула и сказала:

— Существуют вещи, о которых вы должны узнать прежде, чем сделаете предложение. Давайте считать, что вы пока ничего не говорили. Я расскажу вам о проблемах, связанных со мной, а потом вы хорошо подумаете, прежде чем вернетесь к этому вопросу.

Кассандра посмотрела в изумленные глаза графа и, не в силах оставаться на месте, заходила по комнате, сжимая руки.

— Вы должны знать, что я не просто «гадалка», как вы меня вчера назвали, но у меня есть и дар ясновидения, — начала она. — Я слышу мысли людей и могу видеть их будущее. Это — тяжелый крест для человека, который захочет быть рядом со мной. Поэтому я и возвращаю вам сделанное предложение, чтобы вы все взвесили. Я пойму, если вы сочтете невозможной для себя такую жизнь. Теперь вы не удивитесь, что я знаю о вашей любви к девушке, которую вы встретили в Англии. Сейчас, увидев меня, вы ужаснулись, а я не хочу, чтобы вы отказывались из-за меня от своего чувства. Я предлагаю отложить этот разговор на два месяца. Я буду петь премьеру в Вене, если я увижу вас там, то вернусь к этому разговору, а если нет — то будем считать друг друга свободными. Вы, конечно, понимаете, что повторения сегодняшней ночи не будет.

Печерский не знал, что сказать, трудно было поверить в то, что сказала Кассандра. В это невозможно было поверить! Она его дурачит, поняла по его изумленному лицу, что он ожидал увидеть другую, вот и обиделась.

— Я не обиделась и не дурачу вас, — со вздохом сказала Кассандра, — я сказала вам правду, хотя она и кажется странной. Подумайте о том, что вы никогда мне не говорили.

Пораженный Михаил задумался, и тут же в его памяти всплыла ужасная сцена покушения на него под Ватерлоо. Он снова видел Косту в казачьей форме, слышал его язвительные замечания, а потом почувствовал удар. Граф испугался, что снова ослепнет, но ничего не произошло. Он смотрел на молчаливую девушку, не зная, что делать дальше.

— Вы вспомнили нападение, совершенное на вас в лесу под Ватерлоо, — тихо сказала пораженная его тяжелыми воспоминаниями Кассандра. — Нападение совершил человек, одетый в синюю форму. Он догнал вас, вы обернулись ему навстречу, думая, что это ваш друг по имени Алексей. Но увиденного человека вы тоже узнали, его зовут Коста, и он — любовник вашей мачехи. Тот выстрелил вам в сердце, но промахнулся и попал выше. Этот Коста снял с вашего пальца кольцо с гербом и ударил вас пистолетом в висок. Тогда у вас потемнело в глазах, вы боялись, что это случится и сейчас, но все обошлось.

— Боже мой! — произнес пораженный Печерский, он не знал, что же ему дальше делать.

Но за него все решила Кассандра. Она печально улыбнулась и попросила:

— Пожалуйста, уезжайте из Милана. Я связана контрактом, поэтому буду еще месяц петь здесь, но мне будет тяжело видеть вас. Нам обоим будет лучше, если нас разделит расстояние.

— Хорошо, как скажете, — согласился Михаил. Он поклонился и вышел.

Кассандра осталась одна. У нее не было сил говорить с близкими, но Полли и дон Эстебан возникли в дверях ее спальни. Немой вопрос был написан на их лицах. Девушка собрала все свое мужество и сказала:

— Он сделал предложение, но я отложила свое решение. Я рассказала ему правду о своем даре. Не многие мужчины согласятся жить, будто голые на площади. А со мной жизнь будет именно такой, ведь я буду знать все мысли мужа. Пусть подумает два месяца, и если захочет, найдет меня в Вене.

— Девочка, моя, может быть, тебе не следовало ему говорить? — засомневалась Полли, с жалостью глядя на свою питомицу.

— И всю жизнь жить в обмане, а потом услышать проклятия от собственного мужа, когда обман вскроется? — возразила девушка.

— Сеньорита права, — согласился дон Эстебан. — Ее муж должен знать правду.

— Да так она никогда не выйдет замуж! — всплеснула руками Полли. — Разве мужчины согласятся на такие условия?

— Или согласятся, или я останусь одна, — вздохнула Кассандра, — лгать я не буду. Либо меня принимают такой, как есть, либо мне ничего не нужно.

— Это достойно дочери герцога Молибра, — согласился дон Эстебан. — Может быть, ребенок — неплохое решение. Его можно записать по документам почтенной супружеской пары, а потом усыновить. Ваше сиятельство очень богаты, но не замужем, посвятили себя сцене — никого не удивит такое решение.

— Вот и славно, — улыбнулась Кассандра, и ей тут же захотелось, чтобы ее единственная ночь с любимым человеком принесла ей и ребенка. Но это было бы слишком прекрасно, чтобы осуществиться. Поэтому она вздохнула и предложила: — Давайте постараемся забыть обо всем, что случилось. Мы еще месяц пробудем в Милане, а потом переезжаем в Вену. Давайте жить как прежде, иначе я не смогу хорошо петь, и публика меня освищет.

— Нет, милая, этого не будет никогда, — с убеждением заметила Полли, — ты — самая красивая и самая талантливая певица Европы. И так будет всегда.

— Ах, тетушка, вы пристрастны, — засмеялась Кассандра и почувствовала, как тяжелая тоска, навалившаяся на нее после разговора с Мишелем, начала отступать. — Как же я люблю вас обоих! Вы — моя семья!


Граф Печерский пересек границу между Италией и Швейцарией в полном одиночестве. Комфортабельная карета, которую он купил в Милане, оказалась очень удобной, ничто не беспокоило молодого человека в этом путешествии, но хандра, поселившаяся в его сердце в то печальное утро, наступившее после упоительной ночи, не только не проходила, а становилась все сильнее и беспросветнее.

Теперь с ним не было веселого и неунывающего Сашки. Михаил вернулся на виллу Серафима на озере Комо как раз к тому моменту, когда Сашка собрался выехать в Милан один. Аннет отказалась от места, поскольку ее дядя продал все свое имущество в Брюсселе и перебрался в горы. Старик сильно ослаб, и у него открылся кашель. Доктор Шмитц взялся его лечить и давал благоприятный прогноз. Но лечение предстояло длительное, и Аннет решила остаться ухаживать за дядей. Старик, всю жизнь державший бакалейную лавку в Брюсселе, захотел и здесь заняться привычным делом, утверждая, что умрет без него. С помощью Аннет он нашел подходящий дом на пересечении двух людных улиц в городке Комо и купил его.

Сашка страшно обрадовался приезду барина и тому, что к графу вернулось зрение.

— Господи, барин, какое счастье! — воскликнул он, — теперь вы снова видите и я вам больше не нужен!

— Как же так — не нужен? — изумился Михаил, и вдруг догадался по сразу погрустневшему лицу Сашки, что дело не чисто.

— Ты что, хочешь от меня уйти? — спросил он, — не бойся, говори правду, ты заслужил, чтобы и твои желания, наконец, исполнились.

Князь Алексей еще в Грабцеве, в избушке егеря написал Сашке вольную, а потом через кузена Николая оформил тому заграничный паспорт, и теперь Сашка был свободен и мог выбирать, что ему делать и где жить.

— Я хочу жениться на Аннет, девушка больно хорошая, — признался Сашка и покраснел. — Ее дядя сам предложил помогать им в лавке. За товаром нужно ездить, погрузить, разгрузить — самое дело для меня.

— А она что думает по этому поводу? — поинтересовался граф, уже зная ответ.

— Она тоже хочет за меня замуж, — широко улыбаясь, сказал Сашка. — Они с дядей оба католики, единственное их условие, чтобы я в католики перешел.

— Париж стоит мессы, — засмеялся граф, — это сказал один французский король, которому корона переходила при условии, что он станет католиком. Так что ты — в хорошей компании. Не раздумывай, хочешь быть счастливым — так становись католиком и женись.

Сашка последовал его совету незамедлительно. Уже на следующий день он принял католическое крещение, а еще через два дня Михаил и Серафим со своей очаровательной невестой Людовикой были почетными гостями на свадьбе. Аннет была очень хорошенькой в простом белом платье, отделанном брюссельским кружевом, доставшимся ей от матери, а Сашка, в белоснежной рубашке и черном фраке, трещавшем на его могучих плечах, был олицетворением счастливого жениха.

— Будьте счастливы, — поздравил молодых граф, — примите подарок от меня и князя Черкасского.

Он положил на огромную ладонь Сашки тяжелый бархатный кошель с золотыми монетами.

— Господи, барин — да на это можно дом купить! — воскликнул Сашка, — да еще и на хозяйство останется!..

— Вот и купи, чего тебя учить, ты и сам все знаешь, — улыбнулся Михаил и, еще раз пожелав молодоженам счастья, простился с ними.

Он нашел Серафима и Людовику, ожидавших его на улице, и вместе с другом отправился провожать девушку до дома. Людовика смотрела на своего жениха с нежностью и любовью, не стесняясь и не скрываясь, и Михаил порадовался за своего друга. Наконец, Серафиму повезло, и появился человек, который искренне любит его. И зря тот сомневался и откладывал свадьбу — чувства его молодой невесты останутся неизменными, это было ясно всем, кроме Серафима. Граф решил высказать другу свое мнение о его длительной помолвке, как только они вернутся домой. Но когда он попытался выполнить задуманное, то столкнулся с твердой позицией Серафима.

— Я дал слово тетушке моей невесты, — возражал тот, — да и сам хочу быть уверенным, что Людовика свободна в своем выборе. Я не хочу, чтобы она потом разочаровалась во мне. Пусть посмотрит на меня подольше, и только в том случае, если у нее не будет никаких сомнений, я поведу ее к алтарю. Мое решение неизменно.

«Вот и Кассандра поступила со мной так же, как Серафим с Людовикой, — подумал граф. — Это, конечно, благородно, но если два человека любят друг друга, они смогут пережить любые разочарования, которые непременно будут в жизни. Зачем такие крайности? Лучше пожениться, а потом притереться друг к другу».

— Может быть, ты слишком категоричен? — осторожно спросил друга Михаил. — Может быть, лучше пожениться, а потом постепенно привыкнуть друг к другу? Все так делают. Идеальных браков не бывает, все всегда притираются друг к другу. По-моему, ты слишком много ждешь от своего испытательного срока.

Серафим задумался. Потом вздохнул и сказал:

— Может быть, ты и прав, но я уже все решил, а самое главное — дал слово. Я уже не буду ничего менять, тем более что до назначенного срока осталось девять месяцев. Я подожду, сколько нужно. Главное, чтобы чувства Людовики не изменились.

— Ну, тебе виднее, — согласился Михаил.

Он пожелал другу спокойной ночи, а сам пошел собирать вещи. На рассвете граф в последний раз обнял Серафима, и сев в карету, выехал на север. Его путь лежал через Швейцарию в Австрию. А вот там ему предстояло принять решение — оставаться ли в Вене, ожидая приезда Кассандры, или ехать дальше через Германию в Россию.

Граф пересек границу с Швейцарией в самом мрачном расположении духа. Чем дальше он уезжал от Кассандры, тем мучительнее становилась разлука. Стоило Михаилу закрыть глаза, как в ушах начинал звучать чарующий голос девушки, и он все время возвращался к единственной ночи, проведенной с ней.

Печерский вспоминал поцелуи этой роскошной красавицы, теплую тяжесть ее тела на своих коленях, а самое главное, ее безоглядную страсть, от которой он сам пылал огнем. Господи, ну почему он подумал о том, что Кассандра не похожа на его маленькую цыганку?! Да, она не очень похожа на ту тоненькую, хрупкую девушку, слабую и нежную — Кассандра выше, а ее фигура роскошна. Но ведь прошло много времени, юная девушка могла расцвести, став женщиной. У Кассандры изменился цвет волос после операции, но, возможно, она могла и подрасти, ведь когда она потеряла память, ей было только семнадцать. До скольких лет женщины растут?

«А даже если это действительно не она? — мысленно спросил сам себя граф. — Я готов отказаться от Кассандры из-за этого? Дело вовсе не в том, что она читает мысли, а в том, что я не готов отказаться от любви, которая жила в душе все эти годы, но и Кассандру потерять не готов».

Это была патовая ситуация. Граф, любящий шахматы, отлично понимал, что он попал именно в эту ловушку. Неужели нужно от чего-то отказаться? Неужели он должен предать любовь, которой был верен почти два года, из-за того, что встретил другую женщину? Это была мука. Попеременно в воспоминаниях Михаила вставали образы маленькой цыганки с лунными волосами, а потом ослепительно прекрасное лицо черноволосой красавицы в нежно-розовом платье. Михаил любил обеих и не хотел никого из них терять.

— Господи, дай мне знак! — тихо взмолился он, глядя в окно на горную деревушку, в которую въехала карета.

Кучер осторожно повернул лошадей на крутой извилистой дороге, и карета выкатилась на небольшую площадь около серой церкви с острым шпилем и готическими окнами. На площади собралось множество народу, было похоже, что сюда сбежалось все население деревушки. Жители широким полукольцом окружили расписной возок, запряженный крепкой серой лошадкой с мохнатыми ногами. Перед возком играл на скрипке мужчина в ярком костюме клоуна, а рядом с ним стояла черноволосая девочка лет десяти в нежно-розовом платье. Она пела. Михаил с удивлением узнал в исполнении ребенка «Аве Мария» — то, что Кассандра пела ему на острове Комо. Тогда пение девушки вернуло его к жизни. Как он мог так легко об этом забыть? Кассандра вернула ему веру и надежду, а потом подарила свою любовь. Их жизни связаны неразрывно. Это даже сильнее его, это — судьба.

Михаил вышел из кареты, подошел к девочке и вложил в ее руку золотую монету.

— Спасибо тебе, дитя, — сказал он по-французски, надеясь, что девочка поймет его.

— И вам спасибо, месье, — ответила девочка, — счастья вам и вашей даме.

«Да, это именно то, что нам нужно, — подумал Михаил и улыбнулся ребенку, — еду в Вену — а там пусть Кассандра решает мою судьбу».


Глава 20 | Кассандра | Глава 22