КОНЦЕРТ

Бабушка и Меррит обе очень заняты, идут приготовления, затевается что-то необычайно интересное. Каждый день после обеда в доме «Память об Андреасе» играют и поют, разучивают и репетируют. У Тети Кайи от этого болит голова, и она затыкает уши ватой.

— Право, жалко девчонку. Мама совсем ее замуштровала! Приспичило ей сделать из этой пигалицы вундеркинда, концертную певицу, это, видите ли, «будущая Енни Линд»!

Концерт устраивается в помещении фабрики. Вырученные деньги пойдут в пользу Тетки с Чашкой и Дядьки с Чашкой, этих двух стариков, которые никак не умрут, а жить им не на что.

Петь будет не только Меррит, но и Дядя Ханс, и женский хор «Идун», и мужской хор пастора Эвальдсена. Кроме того, должен быть «оркестр», «живые картины» и другие интересные выступления. И все это требует участия Бабушки с ее фортепьяно, так что ей теперь просто вздохнуть некогда.

Но Бабушка полна энтузиазма.

— Если, Бог даст, все пройдет удачно, это будет совершенно бесподобное представление, каких у нас еще не бывало!

Фабричный зал украшают флагами и гирляндами. В одном конце сооружается сцена, и на нее взгромождают старое бабушкино пианино, которое притаскивают из дому. После переноски расстроенный инструмент приходится заново настраивать, но с этим отлично справляется Перевозчик, ведь «у него такой прекрасный слух».

Меррит с нотной папкой в руках стоит у ворот бабушкиного сада.

— Ты, наверно, ужасно волнуешься, да, Меррит?

Она бросает на тебя холодновато-вопросительный взгляд, словно не может взять в толк, о чем ты спрашиваешь.

— Волнуюсь? Ах, ты про концерт? Да ну! Я же не первый раз, привыкла. А ты, Амальд, тоже придешь нас послушать?

Нет, Меррит стала такая невозможно чужая и взрослая, что ты ощущаешь себя совершенным молокососом и дурачком.

Но тут на лице ее появляется вдруг улыбка и глаза теплеют.

— Амальд, поди-ка, что я тебе на ушко скажу!

И ты чувствуешь ее губы и ее дыхание у своего уха.

— Я жутко боюсь! И обидно мне ужасно! Знаешь почему — твоя Тетя Кайя говорит, что у меня голос как у глиняной свистульки!

— У какой еще глиняной свистульки?

— Ну вроде той, на которой твой Дедушка Проспер играет своим уткам, знаешь, маленькая такая цветастая дуделка.

Тебе очень хочется сказать что-нибудь в утешение, но это не так-то просто.

— Ну что ты, Меррит, не обращай внимания.

— Да ясно же, Кайя мне просто завидует. А лейтенант Кайль знаешь что говорит? Он говорит, я пою как жаворонок!

— Конечно, Меррит, и правильно!

— Ой, ну надо мне бежать, у нас сегодня опять репетиция!

И Меррит машет тебе по-взрослому, двумя пальцами, вновь сделавшись чужой и недоступной.