2

В тот же вечер Дарелл вылетел в Лондон, где приземлился в девять утра по Гринвичу. В лондонском аэропорту было также сыро и жарко, как в Вашингтоне. Казалось, что весь мир обволокла эта неподвижная жара, характерная для середины лета. В обычно ясном и голубом небе Англии стояла дымка, и утреннее солнце казалось неестественно огромным.

Джон О'Кифи встретил его в аэропорту с папкой документов, удостоверявших его личность для голландских властей, и пачкой гульденов. Пока Дарелл дожидался самолета, вылетавшего в Амстердам, они выпили кофе.

— Очень рад снова встретиться с тобой, дружище, — сказал О'Кифи. — Я совсем погряз здесь в бумажной работе, мне так не хватает возможности отправиться с вами, ребята.

О'Кифи был рыжеголовым ирландцем с ослепительной белозубой улыбкой, чудесной женой — англичанкой, которую звали Клер, и четырьмя рыжими ребятишками — все они весело и беспечно обитали в старой большой квартире в Мейфер.

— Как поживает Клер? — спросил Дарелл, невольно улыбаясь в ответ.

— Она просто цветет. Ведет речь о пятом потомке, но я право не знаю. Мы надеялись в ближайшее время немного отдохнуть — купили коттедж в Девоне, это самое прекрасное место из всех, которые тебе когда-либо приходилось видеть…

О'Кифи невесело улыбнулся и заковылял к столу, держа чашку с кофе. Он потерял ногу в Корее, лишившись возможности заниматься оперативной работой. Но его ум был по-прежнему гибок, проницателен и склонен к анализу, так что его работа в отделе "К" приносила немалую пользу. С озабоченным выражением лица он манипулировал своей искусственной ногой, усаживаясь в кресло напротив Дарелла.

— Ты здесь, конечно, в связи с делом "Кассандры". Но нам, тем, кто корпит, не разгибая спины, это ничего не говорит, Сэм. Кстати, а что такое "Кассандра"? — О'Кифи нахмурился. — Складывается впечатление, что все здесь поглупели. Неужели все настолько плохо?

— Да, пожалуй.

— Ну, давай порассуждаем, — задумчиво протянул О'Кифи. — Кассандра — это что-то из греческой мифологии, не так ли? Троянская принцесса, дочь Приама и Гекубы, прорицательница, предрекавшая гибель, и это знание стало для нее проклятием, кажется так, — и все продолжалась до тех пор, пока Агамемнон не обратил ее в рабство, а его жена не убила ее. Наверняка кто-то выбрал это имя для названия операции, придавая ему какое-то значение и преследуя какую-то цель, Сэм.

— Не пытайся сам себя запутать, — сказал Дарелл. — Это кодовое название операции, дела по которой давно сдали в архив, и все надеялись, что их никогда оттуда не извлекут.

— Это было сделано не очень удачно. Так что я не могу не полюбопытствовать.

— Лучше не стоит, это может быть слишком опасно.

О'Кифи продолжал настаивать.

— Ведь Кассандра предсказывала ужасные вещи, в которые никто не верил, правильно?

— Будем надеяться, что наша операция так не закончится, — сказал Дарелл. — На когда вы планировали свой отпуск в Девоне?

О'Кифи скорчил гримасу.

— Клер сказала, что мы едем послезавтра.

— Мне очень жаль, Джонни, но тебе придется отложить поездку, — все это время ты мне будешь нужен. Мне хотелось бы, чтобы я мог в любой момент с тобой связаться, и ты можешь понадобиться мне в Голландии. Кстати, ты знаешь Пита ван Хорна?

— Конечно, я говорил с ним раз или два по спецсвязи. Рассудительный и педантичный человек. Торгует антиквариатом в Амстердаме.

— Это одно из его занятий, — кивнул Дарелл. — Он мой первый связной. Голландцы послали его на север, чтобы подключить к делу "Кассандры". Я встречусь с ним сегодня, чтобы послушать, что он может сказать. Позднее ты узнаешь об этом от меня или от Пита.

— Хорошо.

Дарелл встал и распрощался с О'Кифи.

— Спасибо, что встретил. Надеюсь скоро снова увидеть тебя и повидаться с Клер.

— Ты знаешь, что твои документы действительны только в Голландии, верно? — спросил О'Кифи.

— Если мне повезет, то ехать дальше не понадобится.