Глава 19

Как только Битон оставил их одних в просторной спальне, Джулия, всё ещё находясь в объятиях Рендалла, повернулась к нему лицом и прижалась лбом к его плечу. Он вдруг понял, насколько же хрупким было её стройное тело, и обнял покрепче, сокрушаясь по поводу того, что не смог оградить её от столь ужасной сцены.

 – Мне жаль, что тебе пришлось вынести подобное, – глухо проговорила она.

 – Извиняться нужно не тебе, – с сарказмом заметил Рендалл, забирая капор из её онемевших пальцев и бросая вещицу на кровать. Затем спросил: – И что, твой отец всегда так плохо к тебе относился?

 Она задумалась, прежде чем ответить.

 – Не могу сказать что-то определенное. В детстве я была слишком послушным ребенком, потому, наверное, у него не было поводов быть мною недовольным. К тому же я редко с ним виделась, да и тогда он держался сдержанно, словно выполнял положенный ритуал. Обычно я думала о нём, как о «герцоге», а не как об отце. Мне кажется, он вообще не слишком высокого мнения о женщинах, – сказав это, она задрожала. – Когда я пришла к нему после смерти Бранфорда, он... он повел себя мерзко. Я и не подозревала, что он способен настолько выйти из себя.

 – Теперь я понимаю, почему ты решила сбежать, бросив всё. – Рендалл едва удержался, чтобы не поддаться соблазну броситься за Каслтоном и избить его до бессознательного состояния. Не стоит так обращаться с тестем, даже если он того заслуживает. Вместо этого майор вытащил шпильки из волос жены, распуская их по плечам и пропуская сквозь пальцы. – Надо отдать должное силе твоего духа, которая не позволила тебе и в самом деле утопиться в море.

 – О, я была к этому близка. Очень близка. – Она сдавленно усмехнулась. – Но, похоже, я слишком упряма, чтобы просто так взять и сдаться. Не уверена, что это моё качество можно назвать силой духа.

 – Это почти одно и то же. – Кончиками пальцев Рендалл стал массировать кожу её головы и с удовольствием отметил, как напряженность понемногу оставляет её лицо.

 – Я была уверена, что отец придет в ярость, когда выяснится, что я не умерла, но полагала, что он узнает об этом как-то по-другому, – печально произнесла Джулия. – Столь неожиданная встреча заставила его проявить свои самые отвратительные качества. Думаю, его ярость вызвана тем, что я обманула его и не покончила с собой по-настоящему.

 – По крайней мере, самое худшее теперь позади. – Рендалл успокаивающе провел рукой по её спине. – Вряд ли даже Давентри удастся тебя так расстроить.

 – Что верно, то верно.

 Видя, что она почти пришла в себя, он спросил:

 – Хочешь, чтобы я ушел?

 – На этот раз – нет, – ответила Джулия и обняла мужа за талию, словно боялась, что кто-то заберет её у него. Рендаллу это доставило огромное удовольствие.

 – Я бы сказал, наблюдается ощутимый прогресс, раз ты не отсылаешь меня прочь, – заметил он, подхватил Джулию на руки и сел на небольшой диванчик, устроив её на коленях. Она тихонько, очаровательно вскрикнула, а потом, успокоившись, положила голову ему на плечо. – Каслтон, Давентри, Бранфорд. И что, все мужчины в твоей жизни обладали столь мерзкими характерами? А брат?

 – Энтони? Даже не знаю, как он воспримет весть о том, что я жива. В детстве мы были очень близки, но с тех пор слишком давно не виделись. Его отослали в Итон сразу же, как только он достиг подходящего возраста, а когда я вышла замуж и уехала из родительского дома, ему было всего-навсего четырнадцать. – Она закусила губу. – Нет, не хочу думать об Энтони. Как младший братишка он был замечательный, но через столько лет маркиз Стоунли может оказаться таким же невыносимым, как и отец.

 – Что за мрачные мысли. Впрочем, полагаю, скоро ты всё узнаешь, – хмуро откликнулся Рендалл. – До сегодняшнего дня я почему-то не задумывался, как ты встретишься со своей семьей по приезде в Лондон. Но ведь Стоунли твой ближайший родственник, и наверняка ты захочешь сама написать ему обо всем, а не ждать, когда он узнает новости от твоего отца.

 Она поморщилась и согласилась:

 – Ты прав. Пошлю Энтони письмо с утренней же почтой, хотя, скорее всего, герцог доберется до него раньше. Надо также написать бабушке о моём скором приезде и о том, что необходимость скрывать от людей, что я жива, отпала.

 – Ты станешь темой для разговоров во всех светских салонах никак не меньше чем на неделю, – предположил Рендалл. – Возможно, ты даже сможешь продержаться пару недель.

 – Скажешь тоже, не настолько же долго. – Джулия отклонила голову, чтобы заглянуть ему в лицо. С распущенными по плечам волосами она казалась молодой и восхитительно прекрасной. – Как ты догадался, что мне положена доля в наследстве? Сбежав, я о нём забыла и с тех пор не вспоминала.

 Рендалл пожал плечами, одновременно поглаживая рукой изгиб её бедра.

 – Твоя мать знатного происхождения, а это означает, что при заключении брачного союза непременно подписывается соглашение, где все дети, рожденные в браке, получают свою долю состояния. Также возможно, что, кроме денег, тебе полагается и какая-то недвижимость.

 – Моя мать происходила из семьи Ховард, – невесело улыбнулась Джулия, – так что в моих жилах течет едва ли не самая голубая кровь во всей Британии. Такой не может похвастаться даже выскочка из Ганноверской династии, в настоящее время сидящий на троне.

 Это значит, что Джулия состоит в родстве с герцогом Норфолкским, первым герцогом королевства. Рендалла это нисколько не удивило.

 – Брачный контракт твоих родителей по своей сложности, вероятно, можно сравнить лишь с союзными договорами между небольшими государствами.

 – Уверена, ты прав, – голос Джулии прозвучал очень сухо. – Женитьба на мне может оказаться для тебя очень выгодной, ведь собственность жены принадлежит мужу.

 – Не могу обвинять тебя за то, что ты так настороженно относишься к мужским мотивам, Джулия. – Перехватив её взгляд, Рендалл прищурился. – Но я в состоянии содержать жену и без твоего наследства или богатств Давентри. Но теперь, познакомившись с твоим отцом, думаю, что именно собственные деньги позволят тебе чувствовать себя независимой от мужчин. Я открою доверительный фонд на твоё имя, и вся собственность, полученная от твоего отца, будет находиться там.

 Она покраснела и опустила голову.

 – Я и так знала, что ты не охотник за богатой наследницей, Алекс. Просто мой отец будит во мне всё самое плохое, так же как и я в нём.

 – Твоя язвительность ничто по сравнению с тем, что поднимается во мне при одном упоминании Давентри, – заверил её Рендалл. Он продолжал ласково поглаживать бедро жены. Хотя Джулия была и невысокого роста, но тело её имело все необходимые округлости во всех нужных местах. – Так ты навещала бабушку, когда приезжала в Лондон с Марией? Полагаю, это бабушка с материнской стороны.

 Она кивнула.

 – Grandm`ere^[36] единственная, кто знал, что я жива. В начале этого года она серьёзно разболелась, и я уже боялась, что больше её не увижу. Вот почему я рискнула посетить Лондон.

 – В результате чего Давентри обнаружил, что ты жива, и послал за тобой Крокетта.

 – Да, – не сразу ответила она, – но я не жалею. Несмотря на все треволнения последних недель, я довольна, что снова могу жить под своим настоящим именем.

 Рендалл никогда не встретил бы Джулию, откажись та сопровождать Марию...

 – Однако, живя в безопасности в Хартли, ты не была бы вынуждена выйти замуж, чтобы защитить себя.

 Она снова откинула голову и посмотрела на него своими серьезными серыми глазами.

 – Ты – единственный мужчина, когда-либо вступавшийся за меня, – тихо проговорила она, – единственный. Я и не подозревала, насколько я жажду этого.

 Она подалась вперед и поцеловала его.

 Не легким дружеским поцелуем, а по-настоящему, раскрыв губы. И Рендалл с удовольствием ей ответил. Джулия была такой теплой, такой чувственной, что вся его сдержанность, которой он следовал с тех самых пор, как спас её от похитителей, исчезла, как дым, стоило его рукам скользнуть по соблазнительным изгибам её тела.

 Она перестала дышать.

 – Мне кажется, будто я кошка, которую ласкает хозяин.

 – И подобно кошке, полагаю, ты уйдешь сразу же, как только тебе надоест, – Рендалл поцеловал её чувствительную кожу за ушком. – Но пока, Джулия, можешь ли ты довериться мне и расслабиться, позволив подарить тебе удовольствие? Пусть нам и рано становиться любовниками, однако я хотел бы убедить тебя сделать хоть пару шажков в этом направлении.

 – Мой разум и тело всё ещё полны страхов, но сердцем я тебе доверяю, – сказала она, коснувшись рукой его щеки. Легкое прикосновение её пальчиков было удивительно эротичным.

 Рендалл заглушил в себе бурную реакцию на эту ласку и снова завладел губами Джулии, на этот раз более глубоким поцелуем, заставив участвовать в нём их языки. её нерешительность постепенно уходила, дыхание участилось. Он коснулся рукой стеганой набивки её корсета. В дорогу она надела укороченный вариант этой дамской принадлежности, который доходил лишь до талии. А значит, стоило ему опустить руку чуть ниже, и он почувствовал округлое упругое бедро, скрытое лишь двумя слоями ткани.

 Рука Рендалла добралась до её колена, и Джулия напряглась. Тогда он решил узнать, насколько чувствительно её элегантное ушко. Оказалось, очень чувствительно. Он прошелся по его краю, и она вздохнула от наслаждения.

 Проведя рукой по бедру под юбками, он ощутил, как легкая дрожь пробежала по её телу, но остановить его она не пыталась. Гладкий чулок уступил место шелковистому теплу женской плоти.

 Легко коснувшись нежной кожи, Рендалл снова остановился, давая ей время привыкнуть к тому, где теперь находилась его рука. Голова Джулии лежала у него на плече, грудь поднималась и опадала, пока он ласкал губами её шею. Он даже языком чувствовал, что она мурлычет от удовольствия.

 Рендалл скользнул рукой меж её бедер, осторожно продвигаясь выше. Джулия дернулась и резко выдохнула, как только он достиг жара и влаги, скрытых в развилке её бедер.

 – Тебе неприятно? – прошептал он, легонько касаясь ребром ладони чувствительных складок. – Ты хочешь, чтобы я остановился?

 – Нет... не неприятно, – дрожа, пролепетала она. – Не. Останавливайся.

 – Как пожелает миледи. – Он стал ласкать её глубже и интимнее, надавливая то сильнее, то нежнее, то ускоряя движение, то замедляя, пока она не стала почти что задыхаться, а ноги не раздвинулись сами собой, предоставляя ему полный доступ. Рендалл тоже тяжело дышал, её возбуждение зажгло его.

 Джулия выгнула спину, закрыв глаза, а её бедра задвигались в вечном непроизвольном ритме.

 – Алекс... – выдохнула она, находясь на грани чего-то неведомого и чувствуя необходимость разрядки.

 Потом она вскрикнула, впилась ногтями в его плечо и спину, конвульсивно сжимаясь вокруг пальцев его правой руки. Жар и аромат любви едва не сломили волю Рендалла. Больше всего на свете ему хотелось слиться с ней, разделить это безудержное, первобытное наслаждение.

 ещё не время, не время! И все-таки он тоже испытал радость и удовлетворение хотя бы оттого, что вознес её на вершину. Разумеется, придет день, когда он сможет наконец погрузиться в неё.

 Она открыла глаза, в которых читалось неподдельное изумление.

 – Я и не знала, – вымолвила Джулия. – Я годами заботилась о здоровье женщин, но так и не поняла, что те имели в виду, когда утверждали, как сильно желают своих мужчин.

 – Это всего лишь первый шаг, Джулия. – Рендалл поцеловал её взмокший лоб. – Впереди тебя ждет ещё очень многое.

 её милая округлая попка прижималась к его возбужденной плоти, подвергая жестокому испытанию его самообладание. Он неловко поерзал, не желая расстраивать Джулию.

 Но даже пресыщенная удовольствием, она всё заметила. Соскользнув с его колен на диван, Джулия устроилась под его рукой.

 – Прости. Ты заставил меня позабыть о встрече с отцом, а в ответ я лишь причиняю тебе неудобства.

 Он крепко обнял её за плечи.

 – Эти неудобства не идут ни в какое сравнение с тем наслаждением, что я испытал, доставив тебе удовольствие.

 – И тем не менее... – она, прищурившись, взглянула на его натянувшиеся бриджи. Потом, глубоко вздохнув, стала расстегивать на них пуговицы.

 – Милостивый Боже, Джулия! – Она сжала пальцами твердую пульсирующую мужскую плоть, и Рендалл застыл, чувствуя, как по венам пронеслась обжигающая молния. – Ты... ты не обязана этого делать.

 – Знаю, – закусив губу, она приподнялась, перекинула одну ногу через его колени, а её юбки льющимся каскадом скрыли их обоих. – Именно поэтому я и могу.

 Джулия стала медленно опускаться на него, но, резко вдохнув, остановилась. Прежде, чем Рендалл успел произнести хоть слово, она заметила:

 – Всё в порядке. Просто... я очень узкая, а ты... такой большой.

 Она слегка подвигала бедрами, едва не подведя его к самому краю. Он крепко сжал руками её бедра, волны изумительных ощущений охватили всё его тело.

 Она вновь стала медленно опускаться, и они наконец полностью соединились. Его совершенно парализовало от потрясения и одновременно от яростного желания немедленно начать двигаться.

 Джулия склонилась к нему и прижалась щекой к его щеке.

 – Всё не так уж и плохо, – её голос дрожал, и в то же время в нём чувствовалась решимость.

 – Со... совсем... неплохо, – выдавил Рендалл, обхватив руками её талию, более чем уверенный, что эта близость стоила ей неимоверных усилий. Однако он прекрасно понимал, что остановить этот сокрушающий, лишающий рассудка экстаз он уже не в силах, даже если она вдруг передумает.

 Пару минут они просто обнимали друг друга, принимая как физически, так и умом бесповоротное изменение в их брачном союзе. Потом Джулия потянулась к его губам и поцеловала. Рендалл всем своим существом прочувствовал её прикосновение, вкус, запах. Его жена. Событие, которого он так жаждал и одновременно боялся, что оно никогда не произойдет.

 Он хотел, чтобы миг этот длился вечно, но она стала покачиваться на нём, шепча:

 – Интересно...

 Он был пламенем, а она – трутом, сухой тростинкой, зажегшей его безумную жажду. Он просто обезумел, полностью потерял голову под натиском нахлынувших на него чувств.

 Но огненная буря стихла, оставив после себя лишь пульсирующее, обжигающее осознание произошедшего.

 – Господь небесный, – едва сумел выдавить Рендалл, прижимая Джулию к груди.

 Она легко рассмеялась.

 – Думаю, ты поминаешь имя Божие всуе.

 – О, нет. – Он спрятал лицо в её темных волосах. – Молитвы могут быть облачены в самые различные формы. Ты – ответ на те из них, в которых я даже не подозревал, что просил.

 – Одно из двух: либо это ужасно романтично, либо граничит со скверным богохульством, – Джулия осторожно освободилась, встала и принесла два полотенца со столика с туалетными принадлежностями.

 Взяв у неё одно из полотенец, Рендалл заметил:

 – Я не ожидал, что это случится сегодня. – Внимательно вглядевшись в её лицо, он добавил: – С тобой всё в порядке? Я не причинил тебе боли? – На самом деле его интересовало, не сожалеет ли она об их близости. Вот только не знал, хочет ли услышать ответ.

 Она нахмурилась, и его сердце упало. Но заговорила Джулия задумчиво, а вовсе не расстроено:

 – Некий дискомфорт присутствовал, но не более того, да и это вполне объяснимо. – Она вытерлась и расправила юбки. – Рада, что всё позади. В следующий раз будет легче.

 Заявление, разбившее вдребезги всякую романтику, хотя, по крайней мере, она подумывает о том, чтобы сделать это снова.

 – Не только легче, но и лучше, – пообещал Рендалл, застегивая бриджи.

 – Уже и сегодня было прекрасно. – Джулия посмотрела на него и с необычной теплотой в голосе произнесла: – Ты и правда доставил мне истинное удовольствие. И что самое главное, страхи, так долго преследовавшие меня, исчезли.

 Хорошее начало. Полный оптимизма, Рендалл встал и обнял жену за плечи, притягивая к себе.

 – Закажу-ка я ужин и ванну?

 – Это было бы замечательно. – Она повернулась к нему спиной. – Можешь расстегнуть платье и корсет? Хочется провести тихий, спокойный вечер наедине с тобой. – Оглянувшись через плечо, она мягко добавила: – Спасибо за твою доброту, Алекс. И за твоё терпение.

 Он стал развязывать шнуровку.

 – Вы, миледи, достойны того, чтобы я был терпелив.

 Она покраснела и опустила голову. Ощутив внезапный наплыв нежности, Рендалл наклонился и поцеловал Джулию в затылок. Она доверяет ему.

 Вот теперь он почувствовал, что по-настоящему женат