Глава шестая
Проклятый день рождения
Вы, наверное, по своему опыту знаете, какой силой обладает искусство рассказывать истории. Хорошо закрученный сюжет способен унести слушателей подальше от жизненной суеты, а по возвращении они непременно начинают лучше понимать мир. Стоило Саймону предложить рассказать историю, как сэр Тоуд заметно оживился. «Историю? — воскликнул он и застучал копытами по грязи. — Что за чудесная идея!» Рыцарь знал, как важно в этом деле правильно настроиться, поэтому не позволил Саймону начать, пока вся компания не уселась уютным кружком. Ворон неловко переминался с ноги на ногу в центре круга, и его огромная тень дрожала на неровной стене подземелья.
— Так вот, — сказал сэр Тоуд, — вы что-то говорили об исчезновении королевства? И о каком-то дне рождения?
Старый ворон кивнул:
— Раньше это место называлось Островом Хейзелпорт[10].
Питер знал, что это красивое слово как-то связано с орехами и с цветом глаз.
— Довольно причудливое название пустыни, правда же? — сказал он, надеясь, что его замечание не сочтут невежливым.
— Эти земли не всегда были так бесплодны. В самом начале тут вообще не было ни дворца, ни пустыни, а были только камни, море и небо. Всем здесь владел один Богатый Человек и двое его сыновей. И несмотря на то, что они были братьями, трудно было найти двух людей, которые отличались бы друг от друга сильнее. Младший, лорд Хейзелгуд, был благороден и щедр душой…
— Это мой папа! — гордо вставила Пег.
— Старший же, лорд Инкарнадин[11], был жаден и жесток. Он никогда не упускал возможности поизмываться над местными крестьянами. Богатого Человека очень беспокоила жестокость старшего сына. Он и думать боялся о том, что может случиться с его народом, если Инкарнадин придёт к власти. Поэтому Богатый Человек составил завещание так, что после его смерти весь остров отходил его младшему сыну.
— Зуб даю, так и вышло, — сказал сэр Тоуд.
— Для обоих братьев это стало настоящим потрясением. Лорд Хейзелгуд был ненамного старше её высочества, когда ему пришлось вступить на трон, но ему уже хватало мудрости, чтобы понимать, что отец выбрал его не просто так, и младший сын поклялся, что оправдает доверие покойного короля. В те времена в этих краях жили обычные бедняки, вынужденные воровать воду и еду. Но молодой Хейзелгуд предвидел светлое будущее. Он захотел построить огромный дворец, который будет сиять, как жемчужина в море. Впервые услышав о его планах, люди подняли их на смех. Как мог этот юноша, совсем ещё ребёнок, совершить такой невероятный подвиг? Каждый кирпич нужно было вытесать из камня глубоко под землёй. Задача казалась невыполнимой. Однако лорда Хейзелгуда это не остановило. Он решил, что, если ему не помогут его собратья по роду человеческому, то придётся обратиться к кому-нибудь ещё. Он поискал среди животных на острове и выбрал самую жалкую и малочисленную группу из всех: воронов. Тогда мы были сварливыми, мелочными существами. Поговаривали, что наше жёсткое мясо идеально подходит для засолки и консервирования, и поэтому нас истребляли буквально поголовно. Когда к нам обратился лорд Хейзелгуд, от нас осталась всего одна стая.
Усики сэра Тоуда нервно задёргались.
— Одна что?
— Стая — это название группы птиц, — объяснил Саймон.
— Конечно же. Это как косяк у рыб, — сказал Питер, не в первый раз пожалев, что не ходил в школу. В противном случае ему было бы куда легче ориентироваться в Пустыне Справедливости.
— Совершенно верно. Как я уже сказал, когда к нам обратился Хейзелгуд, воронов оставалось совсем немного. И я был в их числе. Мы относились к людям с подозрительностью и не желали верить словам лорда Хейзелгуда. Но однажды ночью, когда на наши гнёзда напала компания охотников, он пришёл на помощь и защитил нас. Самого лорда сильно ранили, но при этом он умудрился спасти из гнёзд все наши яйца до единого. После этого вороны поклялись защищать лорда Хейзелгуда и его дом до конца своих дней.
Принцесса Пег погладила тёмные перья Саймона.
— Именно это они и делают.
— Лорд Хейзелгуд научил нас воевать как единое целое. Если нами командовал один голос, мы были способны защищать гнёзда на земле и уворачиваться от камней в воздухе. А затем мы все вместе приступили к строительству королевства. Первым делом нужно было выкопать глубокий колодец. Остров со всех сторон окружал океан, но на нём не было пресной воды. Не было рек или родников, и всё население полагалось на милость изменчивых туч. Мудрый лорд Хейзелгуд знал, что, если ему удастся обеспечить людей чистой пресной водой, они пойдут за ним. Используя только когти и клювы, мы вместе с Хейзелгудом копали землю семь долгих лет, пока наконец не обнаружили глубоко под землёй огромный источник. Мы сделали углубление в скале и установили каменную глыбу в этом самом месте, где она покоится и по сей день.
— Гора-Чайник, — сказал Питер. — Мы проходили мимо неё в пустыне.
— Гора до сих пор стоит на месте? — задумчиво спросил Саймон. — Чего бы я не отдал, чтобы снова взглянуть на те места! Именно Гора-Чайник пробудила местный народ к действию. Стоило им увидеть источник с чистой пресной водой, как они поверили, что мечта Хейзелгуда может воплотиться в жизнь. В течение следующих десяти лет женщины, мужчины и вороны трудились вместе с лордом, чтобы превратить дикие пустоши в великий дворец. Под землёй мы создали водопровод, и вода появилась в каждом доме королевства. Мы построили уютные дома для всех и каждого, а во двориках зацвели сады. Город назвали Хейзелпортом, и народ провозгласил лорда Хейзелгуда своим королём. Мы, вороны, были назначены Королевской Гвардией. Всё было тихо и мирно, но так продолжалось совсем недолго.
Сэр Тоуд, который мог похвастаться чутьём хорошего рассказчика, простонал:
— Намёк на отвергнутого старшего брата.
— Отвергнутого и исполненного презрения, — продолжил Саймон. — За годы строительства дворца ревность полностью поглотила лорда Инкарнадина. Его лишили всего, что полагалось ему по праву рождения, и он поклялся, что никогда не простит брату такого неуважения. Лорд Инкарнадин отказался ступать на территорию дворца, построенного Хейзелгудом, и остался жить где-то на окраинах в компании диких животных и сумасшедших преступников. Из года в год король Хейзелгуд приглашал брата построить дом неподалёку от своего, и каждый раз получал от него отказ. В небо поднимались башня за башней; в душе лорда Инкарнадина поднималась горечь и обида. И вот одной холодной ночью он отправился в плавание. Никто не знает, где он тогда плавал, но в королевстве ходили слухи, что он провёл те годы, обучаясь чёрной магии, какой ещё не видели наши края. И всё это время он лелеял в душе единственную цель…
— Отомстить! — сказал сэр Тоуд, как-то слишком сильно радуясь.
— Отомстить, — скорбно отозвался Саймон. — День его отмщения выпал на канун великого праздника. Строительство дворца подошло к концу, и все люди начали создавать семьи. Ими правил король Хейзелгуд, который влюбился в красивую женщину по имени леди Магнолия. Они ожидали рождения двойни: мальчика и девочки. В честь этого замечательного события жители Хейзелпорта решили устроить великий пир. В ночь, когда должны были родиться принц и принцесса, все до единого собрались на королевском дворе. Люди славили короля Хейзелгуда и королеву Магнолию, а те представляли народу своих наследников и одновременно крестили их. Девочку, которая родилась первой, нарекли принцессой Пег.
— Это я, — сказала Пег и зарумянилась.
— А как назвали второго близнеца? — спросил Питер Саймона.
— Второму ребёнку так и не успели дать имя. В ту самую ночь лорд Инкарнадин тайно проник в королевство, переодетый одним из горожан, и спрятался в толпе. С собой он привёл армию чудовищ, каких никто и никогда не видел: ватагу диких орангутангов из дальних стран, вооружённых до зубов и готовых воевать не на жизнь, а на смерть. Я не знаю, где он раздобыл этих существ, и уж тем более не представляю, как ему удалось заручиться их поддержкой. Лорд провёл их во дворец по подземным коммуникациям, где они и ждали его команды. Когда король Хейзелгуд поднял на руки второго ребёнка, чтобы показать его своим подданным, лорд Инкарнадин издал воинственный клич, и его ужасная армия пошла в атаку. Монстры пробирались через толпу, убивая и пожирая людей.
Саймон на мгновение прервался, охваченный страшными воспоминаниями.
— Это была кровавая бойня.
Питер поморщился и пробежался пальцами по шрамам на руке: ему было не понаслышке известно, как жестоки могут быть орангутанги.
— А что же, Королевская Гвардия не ответила на удар? — спросил он.
— Некоторые из нас ответили. Но наши силы были уже брошены на другой фронт. Инкарнадин заранее заключил сделку с ворами королевства — ведь даже в самом благополучном королевстве есть своя доля негодяев. Прямо перед началом церемонии крещения Королевская Гвардия обнаружила, что все спящие детишки пропали из своих кроваток.
— Их всех похитили, — в изумлении сказал Питер. Он вспомнил, как старый вор Клиппер отказался помочь ему в Пустыне Справедливости. «Я больше не буду этого делать!» — прокричал он и скрылся во тьме.
— Их предали, — с горечью сказал Саймон. — Воры спрятали младенцев глубоко под землёй, где никто не мог услышать их криков, а затем отправились в море с полными мешками золота. Такова была плата за их предательство. Инкарнадин дал им мешки, зная, что их примут за пропавших детей. Когда наши странники сообщили капитану о бегстве воров, он направил вдогонку огромную стаю воронов. И только после того, как большая часть армии покинула дворец, Инкарнадин и его войско пошло в наступление. Обезьяны несли с собой оружие, которое извергало огонь и стреляло копьями. Остатки нашей армии не были подготовлены к таким чудесам военного дела. Мы храбро боролись, но нас было слишком мало.
— А что случилось с другими воронами? — спросил сэр Тоуд.
— Наш капитан со своим войском настигли воров и атаковали их, когда те пытались вплавь добраться до места, где можно было бы чувствовать себя в безопасности. Когда же мужчины поняли, что их мешки с золотом были использованы в качестве наживки, они так громко завопили, что вытрясли звёзды из созвездий.
По спине Питера пробежал холодок.
— Порча на предателя, — прошептал он.
— Что-что? — спросила принцесса Пег.
— Это страшное проклятие, — объяснил он. — До меня доходили только слухи о нём. Говорят, что, когда вор ведёт двойную игру, другой вор может наслать страшную порчу на голову того, кто воткнул ему в спину нож.
— И каково же наказание? — спросил Саймон с оживлением.
— Ходят слухи, что каждый человек, на которого наслали такую порчу, гибнет, как жалкий червяк.
— И это самое меньшее, чего он заслуживает, — сказал старый ворон. — Неизвестно, имела ли место эта твоя порча, но факт остаётся фактом: план самозванца той ночью сработал. Войско воронов разделилось, а Инкарнадин со своей армией штурмовал королевский дворец. Он убил своего брата, истинного короля, и захватил трон. Вот и ответ на твой вопрос. Вот что такое Проклятый День Рождения.
— Ох, — вздохнул Питер, уже почти жалея, что спросил.
— Значит, злой брат преступным образом вернул себе своё наследство, — сказал сэр Тоуд, воображая эту драматичную сцену. — И этим заканчивается история о Проклятом Дне Рождения.
— Не совсем, — ответил Саймон. — Король Хейзелгуд знал, что его брат не удовлетворит свою жажду власти маленьким островом, что вскоре ему здесь наскучит и он поплывёт в другие королевства, чтобы там наводить свои жестокие порядки. Поэтому в свой предсмертный миг он проклял эту землю, провозгласив, что, пока на троне сидит Инкарнадин, берега Хейзелпорта ни за что не встретятся с морем. От этих слов остров затрясся от края до края. Земля раскололась на две половины, проглотив целый океан, и на его месте осталась только бескрайняя пустыня.
— Целое королевство исчезло! — стукнул копытом сэр Тоуд.
— С тех пор мы сидим тут, как в ловушке, — с горечью сказала принцесса. — Ров вокруг дворца слишком широк, даже Саймон не в силах его перелететь. И никто не может ни проникнуть сюда, ни выбраться отсюда.
— Никто, кроме нас, — напомнил Питер. Несмотря на то что недавно мальчик заявил, будто его не интересует мнение принцессы, теперь он обнаружил, что всё-таки ждёт её одобрения. — И разве это не прямое доказательство того, что нам было суждено здесь оказаться?
— Дело говорит, — сказал сэр Тоуд и перешёл к более важной теме. — Ну что же, Саймон, я вижу в вашей истории несколько пробелов. Вы пояснили, как образовалась Пустыня Справедливости, но как получилось, что вороны захватили над ней контроль?
Саймон смотрел на сэра Тоуда и моргал.
— Я не понимаю вашего вопроса. Все вороны и воры утонули, когда исчезло море. Я слышал слухи, что несколько птиц выжили, но…
— Не несколько, — сказал Питер. — Тысячи. И ими руководит ворон по имени Капитан Амос.
Саймон едва не задохнулся от неожиданности и сделал пару прыжков к Питеру.
— Капитан Амос? Он жив? Надеюсь, они с собратьями помогли вам в пути?
— Да… И нет, — сказал Питер. — Думаю, вороны пытались нам помочь, но я ошибся и доверился узникам пустыни. Они использовали меня для того, чтобы проникнуть на склад оружия и украсть для себя целый арсенал. — Услышав историю старого ворона, Питер осознал, как был не прав, когда решил положиться на воров. — Когда мы покинули Пустыню Справедливости, Капитан Амос и другие вороны-гвардейцы всё ещё боролись за свою жизнь. — Питер со стыдом опустил голову. — Простите меня.
— Мы им ничем не сможем помочь. Мои братья — сильные бойцы. Да пребудет с ними Справедливость, — сказал старый ворон и надолго замолчал, задумавшись о войне, бушевавшей по ту сторону ущелья.
Пег закончила историю:
— Когда мой дядя захватил трон, он вёл себя так, будто совершённое им нападение было не более чем дурным сном. Наутро все взрослые проснулись и обнаружили чистый дворец и тёплый завтрак. Он притворился, что всегда был их королём, а они — его любящими и преданными подданными. О пропавших детях никто больше не упоминал, а те, кто осмеливался о них заговорить, таинственным образом исчезали. Остальные взрослые так испугались, что со всем смирились. А через несколько лет вообще забыли, что мы когда-то существовали на земле.
— Но как же такое возможно? — воскликнул сэр Тоуд. — Как родители могут забыть собственных детей?
— На этот вопрос у меня нет ответа, — сказал Саймон. — Король Инкарнадин будто какое-то облако опустил на умы своих подданных. Они верят его вракам и безоговорочно ему подчиняются.
Питер слышал о странствующих докторах, которые умели гипнотизировать своих пациентов, раскачивая карманными часами перед их глазами или прикасаясь магнитами к их вискам, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что описывал Саймон. Он вспоминал свои разговоры за ужином с миссис Мелассой и её соседями. Все они так искренне любили своего короля.
— Должно же быть какое-то объяснение, — сказал мальчик вслух.
Пег пожала плечами:
— Точно так же он контролирует замки, колокольню и всё остальное во дворце. Он использует магию.
— Это вы называете всё магией, — ответил Питер, — но на самом деле здесь работает всего лишь огромный заводной механизм, так ведь?
Это беспокоило его с самого прибытия сюда. Казалось, что местные жители ничего не знают о науках или логике. Питер не был вундеркиндом, но с раннего детства разбирался в работе разных механизмов. А миссис Меласса, Пег и даже Саймон относились к ним как к проявлениям сильного, но необъяснимого колдовства.
— Кому-то из вашей страны такие приборы, возможно, и кажутся несложными, — сказал ворон. — Но мы здесь ничего более таинственного не видали. Король при помощи такого, как ты говоришь, «заводного механизма» держит в неволе и взрослых, и детей.
— Я бы лично не задумываясь поменялась местами со взрослыми, — сказала Пег. — Они спят в постелях и едят сколько захотят, а мы, дети, тем временем заперты в каменоломнях. Как только мы научились ходить, он нас сразу заставил прислуживать огромному магическому чудовищу…
— Заводному механизму! — вклинились Гиггл и Марблз и улыбнулись Питеру. Обеим девочкам уже начал нравиться юный воришка.
Пег закатила глаза и продолжила:
— Мы всю жизнь провели в подземелье, работая на чудовищный заводной механизм, который прогрызает тоннель в каменной скале.
— А для чего он это делает? — спросил Питер. — Ищет сокровища?
Девочка пожала плечами:
— Честно? Мне всё равно. Меня больше беспокоит вопрос нашего выживания. А с вашим появлением наше положение усложняется. Король ужесточил правила отбоя, и монстры теперь обыскивают дома городских жителей в произвольном порядке. По-видимому, о незнакомце им сказала одна из воробьишек. Я думала, они умнее.
У Питера засосало под ложечкой.
— Может, им какая-нибудь другая птица сказала?
— Других птиц здесь не водится, — ответила принцесса.
Питеру так не хотелось признаваться, но он не мог допустить, чтобы невинное существо отвечало за его проступок.
— Это я им сказал. — Питер прочистил горло. — Я хотел спасти воробьёв, но меня прервал ночной патруль. Я сказал про незнакомца, чтобы их отвлечь. Было темно, так что они, наверное, приняли меня за птичку… — Питер надеялся, что на его последнее заявление никто не обратит особого внимания. — Простите меня, — сказал мальчик во второй раз за последние две минуты.
— Замечательно, — хмыкнула её высочество. — Теперь слепой ведёт за собой слепых.
Саймон объяснил:
— Эти воробьи — наши надземные шпионы. Без них нам никак не узнать о планах Инкарнадина. Не исключено, что он схватил одну из пташек. Когда ты всех их освободил, малышки явились сюда и отчитались. Все, кроме одной птички по имени Пышка. Король не гнушается пыток. Он мог схватить её, чтобы побольше разузнать о незнакомце… И без сомнения, узнает много нового.
Мысли о том, что невинная птичка подвергается пыткам, Питер вынести не мог.
— Мне нужно её спасти!
— Мне кажется, на сегодня твоей «помощи» более чем достаточно, — сказала Пег и повернулась к нему спиной. — Трабл, Скрейп, начинайте готовить новое укрытие. Гиггл и Марблз остаются дозорными.
Раздачу команд прервал звон, донёсшийся сверху.
— Это Утренний колокол. Он означает, что король скоро проснётся. Пора выдвигаться.
Питер прижал ладони к стенам и почувствовал, как они дрожат: это открывались засовы на дверях по всему дворцу. Сотни людей стройными рядами выходили из своих домов и направлялись в Столовую. Питер слышал что-то помимо разговоров голодных жителей. Это было тихое журчание воды. Питер принюхался и уловил запах, которого ещё мгновение назад здесь не было. Отвратительный запах, который ни с чем нельзя было перепутать.
— Куда это ты собрался? — спросила Пег, заметив, что он пакует заплечный мешок, который недавно вернул себе.
— Нужно там, наверху, кое-что проверить, — ответил Питер.
— Что там проверять? Они же просто завтракают.
— Я проголодался. — Питер не хотел открывать ей настоящую причину на случай, если ошибается. — Смотри на это так: если меня убьют, вы навсегда от меня избавитесь.
Питер схватил моток верёвки, который никому не был нужен, и сунул его в мешок. Он знал по опыту, что лишняя верёвка под рукой ещё никому в жизни не повредила.
Принцесса поймала себя на смешанных чувствах. Она одновременно расстроилась и умирала от любопытства.
— Хорошо, но я пойду с тобой. Единственный безопасный путь — по канализационным трубам, а ты там никогда один дорогу не найдёшь. — Девочка повернулась к Саймону. — Следи за свирепым рыцарем, как бы он не попал в беду. Всем приказываю доложить обстановку до того, как солнце поднимется высоко.
И Пропавшие растворились во тьме.