31

Хотя Янгос ехал в участок в сопровождении патруля, он чувствовал огромное облегчение. Наконец-то он попадет в родную атмосферу. Ну и намучился он с этими простаками, которые понятия не имели о том, что произошло. Его огорчало только, что он бросил свой «камикадзе» на улице Карла Дила. Ведь ради него пошел он на все. А теперь он вынужден был оставить машину прямо на улице без всякого присмотра! Несмотря на заверения регулировщика, что завтра он сможет получить обратно свой грузовичок в Управлении уличного движения, он расстраивался при мысли, что тот стоит жалкий, заброшенный, как забытая всеми лошадь, которая оживает, лишь почувствовав всадника на себе.

Перед поворотом на улицу Гермеса он спросил командира патруля:

— Господин сержант, можно нам вернуться назад, чтобы кто-нибудь из патрульных забрал машину. Как только освобожусь, я помою ее.

Командир патруля сказал, что ему не положено заниматься этим, и по радиотелефону доложил своему начальнику, что задержан нарушитель порядка и что его препровождают в участок. Янгосу не понравилось, что его назвали «нарушителем порядка». Не в его характере было терпеть подобные оскорбления. Он выругался про себя, пожалев, что впутался в эту историю. И почему, спрашивается, не все полицейские оповещены заранее, что сегодня Янгос Газгуридис совершает подвиг во имя блага нации? И как с ним унизительно обращаются, словно с последним преступником!

Но ничто его так не угнетало, как мысль, что его дорогой «камикадзе» попадет в чужие руки. Людей он не любил, но к своей машине был привязан всем сердцем. Он украшал ее флажками, начищал до блеска, ухаживал за ней, как за любимой девушкой. А сегодня... Сегодня... Что он ни творил раньше, разъезжая по городу, все сходило ему с рук, а сегодня, когда он выполнил важное задание, выискались людишки, которые отобрали у него грузовичок, разлучили его с ним. Ну и порядки! Какой позор!

Он немного успокоился, лишь когда переступил порог участка. Командир патруля передал дежурному офицеру Янгоса, его водительские права и дубинку. Затем козырнул и ушел.

В участке Янгос увидел своих старых знакомых: Коцоса, Манентаса, Баирактариса и даже Зисиса, которого очень давно не встречал. Только три человека, сидевшие на скамейке, были ему не знакомы. Наверно, какие-нибудь взломщики, решил он, хотя вид у них был довольно почтенный. Но у него хватило ума воздержаться от лишних разговоров с жандармами в присутствии посторонних лиц. Сначала дежурный офицер записал с его слов некоторые данные для составления официального протокола, а потом довел его до кабинета, на котором была табличка: «Заместитель начальника участка асфалии».

Приоткрыв дверь, Янгос увидел, что там собственной персоной восседает мрачный Мастодонтозавр.

— Господин начальник... — начал он.

Но тот, приложив палец к губам, жестом приказал ему войти и закрыть дверь. Насупленное лицо Мастодонтозавра смутило Янгоса.

— Что случилось? — озабоченно спросил он.

— Прежде всего садись, — сказал начальник участка и протянул ему пачку сигарет.

Янгос сел и закурил

— По непредвиденным обстоятельствам, Янгос, положение осложнилось. — Мастодонтозавр встал из-за стола и принялся нервно ходить по кабинету. — По совершенно непредвиденным обстоятельствам.

— Разве я плохо выполнил задание?

— Да нет, прекрасно. Если бы этот дьявол не прыгнул в кузов, все было бы блестяще. Вы с Вангосом успели бы удрать, а происшедшее можно было бы рассматривать как самый обычный несчастный случай, и мы еще долго разыскивали бы вас. Теперь все сорвалось, пиши пропало. Вас задержал непосвященный человек.

— Непросвещенный?

— Непосвященный, Янгос. А у нас с тобой семьи, мы их содержим. Теперь нам надо как можно безболезненней выпутаться из этой истории.

— Все понятно, — сказал Янгос, которого огорчило расстроенное лицо Мастодонтозавра.

— Надо мной, как ты знаешь, есть начальник, а над ним — другой, еще выше.

— Вы большой человек и поэтому для меня самый высокий начальник.

— Не о том речь. Я хочу дать тебе кое-какие советы, хотя времени у нас в обрез. Не успеешь оглянуться, как явятся прокурорчики снимать с тебя показания. Ты скажешь им вот что... Возьми карандаш и бумагу. Записывай.

— Ведь я не умею ни писать, ни читать.

— Совсем забыл. — Мастодонтозавр помолчал минутку, рассеянно глядя на электрическую лампу. — Если бы Вангос сумел разделаться с тем дьяволом, что прыгнул в кузов, у нас теперь не было бы никаких осложнений. Вот идиот, дубина, трус! — Он в сердцах стукнул кулаком по столу.

— Я мог расправиться с ним в два счета, — сказал Янгос. — Разок огрел бы его дубинкой так, что он не скоро встал бы. Если бы мы схватились с ним не в центре города, я бы его отделал. Но нас обступил народ, и какой- то пожарный помешал мне.

— А где сейчас Вангос? Где он шатается? Если ваши показания не совпадут, то дело дрянь. Где носится этот паршивый пес? Я послал за ним джип на Пункт первой помощи. Если прокуроры явятся раньше, чем он, мы пропали.

— Не пошел ли он к «Беженцам»?

— Что за беженцы?

— Это таверна. Там отличная рецина.

— Не думаю. Но где-то, видно, застрял этот подлец. С минуты на минуту его доставят сюда.

Янгос никогда раньше не видел начальника в таком смятении. Мастодонтозавр закуривал и тут же гасил сигарету, жадно затягивался, его взгляд рассеянно блуждал по комнате.

— Жена ждет меня около института, — вздохнул он. — Она даже не представляет себе, какие неприятности свалились нам на голову!

Янгос же ничуть не волновался. Он не способен был сделать никаких выводов из слов начальника и не подозревал, что тот подвергается опасности. Иначе бы он тоже испугался. Но Янгос считал, что полиция неуязвима, и ни один закон не распространяется на нее, так как она сама следит за соблюдением законов. Он не знал, что одни люди создают законы, другие следят за их соблюдением, но это не освобождает их от ответственности при совершении преступлений. Участок асфалии, где он сейчас находился, казался ему неприступной крепостью, как таверна Гоноса, где вождь держал речь и никто из посторонних не мог проникнуть туда.

— А что это за троица торчит там в вестибюле? — спросил вдруг Янгос.

— Какая троица?! — воскликнул удивленный Мастодонтозавр.

Он приоткрыл дверь и увидел трех адвокатов, которые сидели на скамье, наблюдая за тем, что происходило в участке. «Это совершенно недопустимо, — подумал он, глубоко возмущенный. — Вражеские шпионы у нас в тылу». Выйдя в вестибюль, он обратился к адвокатам:

— Порядок на улице восстановлен. Вы можете идти.

— Мы ожидаем господина капитана жандармерии, — сказал сидевший в середине адвокат, известный своими левыми взглядами.

— Теперь мы окончательно влипли, — возвратившись в кабинет, пробормотал себе под нос Мастодонтозавр. — Видели они, как ты входил сюда? — спросил он Янгоса.

— А я почем знаю? Должно быть, видели.

— Но они же тебя не знают.

— Конечно, не знают.

— Тогда все в порядке, — с облегчением вздохнул он. — А если завтра в газете появятся фотографии и они тебя узнают по ним?

— Хорошо, что я сразу почувствовал к ним недоверие, — сказал Янгос, — и рот на замок... Да кто же они такие?

— Адвокаты. Они принимали участие в митинге, и им все известно. Мы, Янгос, пропали, окончательно пропали! Нас ничто не спасет. Давай сядем в мою машину и удерем в Германию.

— Если бы у меня был паспорт, — посетовал Янгос, — я давно бы удрал.