Глава 20

– Эй! Стары-ый!! Ну, сколько можно спать?

Я медленно всплывал из глубин сновидений на поверхность действительности. Сон был такой добрый и нестерпимо яркий, будто наяву. Вернее, даже не сон, а скорее детское воспоминание, коих по прошествии времени у нас обычно становится все меньше. С возрастом события детства тускнеют. Чем старше, тем сильнее. Нас заедает быт взрослой жизни. И я в этом не исключение. Мало что помню из счастливых времен детства. Но одно воспоминание живет до сих пор. Не желает тускнеть, и я всячески ему в этом потворствую. Даже не знаю почему, именно оно сохранилось ярче других. Было раннее утро. Ярко светило отдохнувшее за ночь солнышко, играя вспышками на алмазных бисеринках росы. Воздух свеж, прохладен и напоен запахами зелени. Я одет в шорты и рубашку с коротким рукавом, на ногах сандалии. Прохладный воздух приятно холодит открытую кожу. У меня прекрасное настроение. Жизнь клокочет во мне, как в кипящем чайнике. Мама ведет меня в детский сад. Не могу просто идти. Энергия переполняет, и от ее переизбытка двигаюсь вприпрыжку, держась за указательный мамин палец, катая на языке кислющее ядрышко аскорбинки. Помните такие витаминки? Они сначала сладкие, а потом, когда оболочка растворяется и дело доходит до сердцевины, во рту происходит эдакий кислый взрыв. Такое вот воспоминание. И это не просто воспоминание каких-либо событий давно прошедшего времени. Это скорее воспоминание счастья. Счастья в голом виде, такого, какое оно есть. Никогда раньше этот момент не снился. Я просто его вспоминал, получая заряд бодрости.

Говорят, детство проходит. Даже песня про это есть. Помните? «Куда уходит детство, в какие города…» Как по мне, никуда оно не уходит, а остается с нами, просто мы забываем про него, придавленные ежедневной рутиной. Мечтаем о счастье, не осознавая, что оно и так всегда с нами, просто надо о нем вспомнить, чтобы вернуть забытые ощущения. Не знаю, как у других, но я, когда становится особенно плохо и мерзко на душе, вспоминаю именно этот момент. Сейчас вот впервые приснилось. Я буквально вновь пережил тот миг. Ощутил доброе тепло маминого пальца, испытал чувство покоя и защищенности, а заодно предвкушение чего-то неизведанного – нового, ожидающего где-то там, за поворотом. Потому и не хотелось просыпаться, возвращаясь в смердящий дерьмом и разлагающейся плотью мир.

– Да что ж это такое?! – Тормошила меня девица. – Как ты вообще можешь дрыхнуть в таких вот условиях?

Ну начинается! Опять Тири завела свою пластинку. Вот же балаболка, блин. Минуту помолчать не может. Интересно, что она делает, когда одна остается? Сама с собой тарахтит? Мне порой начинает казаться, что девушка просто лопнет, если хоть на миг замолчит. Знакомы мы всего несколько дней, а устал от нее, будто всю жизнь со мной была и не молчала ни секунды. Однако временами из глаз ее что-то такое, не соответствующее образу легкомысленной особы, прорывается. Пробовал через Машку разобраться в этом вопросе, но к собственному удивлению, даже она не смогла прочитать эмоции невольной попутчицы. Квартерон квартероном, а закрываться или полностью контролировать себя девочка умеет. Это тоже не вяжется с образом простодушной и болтливой «зайки».

– Чего тебе? – отвечаю грубо. Такой сон испортила, зараза!

– Как чего? – Делает и так не маленькие синие глаза с фиолетовым оттенком еще больше. Девочка из японского жанра аниме во плоти.

Единственный (забегая вперед скажу, что это был последний, встреченный нами работающий прибор) магический светильник еле теплится. Но света хватает, чтобы различить силуэт невольной соратницы и удивленные глаза. Молчу. А какой смысл отвечать на глупый вопрос? Тем более что она сама скоро продолжит.

– Надо же что-то делать. Так и будем тут сидеть?

Ну вот. Я же говорил. Ей промолчать… да смерть, наверно, милее, чем оглушающая, мертвая тишина подземелья. Впрочем, чего я на девчонку накинулся? Может, это только мое больное воображение рисует шпионские картинки с засланными казачками. А на самом деле ей просто страшно. Как бы ни хорохорилась, а все равно трусит. Да чего там говорить, я и сам не так чтобы далеко от нее ушел в этом смысле. Тоже боюсь и внутри екает. Адреналин боя давно схлынул. Пришло понимание, что заперт в подземелье, из которого, вполне может статься, выхода не имеется. От той комнаты с жертвенной колонной по центру отдалились мы уже достаточно далеко. Во всяком случае, надеюсь на это. Да и ноги, блин, судя по всему, со мной согласны. Болят, ноют… в общем, всячески выражают свое недовольство собственным хозяином. И в этом я с ними полностью солидарен. Их состояние пока не располагает к приятным и непринужденным прогулкам. Да и откуда таким прогулкам тут взяться? Толща над головой буквально давит. Сырость тоже не добавляет позитива. В общем, положение отчаянное, впору начинать паниковать. Но вместо этого надо делать вид уверенного в себе лидера, чтобы личный состав, состоящий из ушастой «зайки», чувствовал мудрую, руководящую роль «партии». Вот кому сейчас хорошо, так это Машке. Хозяин рядом, в любой момент можно рожу его лизнуть. Чего еще надо? А то, что темно и над нами туева хуча тонн камня нависает, сущая ерунда. Разве только голод начинает мучить, так дерьмо вопрос. Надо просто поискать. Вот и усвистала скотинка на поиски пропитания. Тут она права на все сто. Вопрос с пропитанием снова встал остро.

– Так я и делаю. – Как бы ни хотелось помолчать, сохраняя отголоски приятного сновидения, отвечаю. Ушастая ведь ждет ответа и просто так не отстанет.

– Что ты делаешь?!! – возмущается девушка. – Дрыхнешь тут?

– Не дрыхну, а отдыхаю. Понимаешь разницу? И тебе советую. Сколько нам тут бродить, неизвестно, так что отдых не помешает.

– Да сдохнем мы тут. Чего тут неизвестного? Отсюда еще никто не выходил.

– Или выходил в другом месте, о котором никто не знает.

– А ты, значит, знаешь? – пытается язвить.

– И я не знаю. Но это еще не повод терять надежду. Ты сама-то хоть спала?

– Не смогла. – Вздыхает. – Страшно глаза закрыть, замерзла вся, пол холодный… и есть хочется.

Ну да, ну да. С едой у нас проблемы. С этим не поспоришь. Тогда, сразу после боя, обыскав трупы, мы мало чем разжились. Ни одного мешка с запасом провизии, ни карты подземелий. Не обращайте внимания. Это сарказм у меня такой дурацкий. Но честно говоря, это дело, я имею в виду мешок со жратвой, сильно не помешало бы. У одноглазого только имелась поясная сумка, в которой обнаружилось несколько, а точнее три пузырька лечебного эликсира, интересный нож да тот самый амулет на запястье, при помощи которого бедолага пытался от меня защищаться. Ну и флягу сняли с одного. Литра на полтора примерно объемом. Сосуд изготовлен из какого-то растения вроде тыквы. Особым образом высушен и чем-то обработан. Так что легкая фляга хорошо держит воду, сохраняя ее температуру и не размокает при этом. Что еще? Да в общем-то и все. Про шесть клинков я уже говорил. Два из них висят на поясе Тири, остальные бросили на месте. Для меня они бесполезны. Мало того что руки не желают нормально слушаться, так еще и махать ими тоже надо уметь. Мне бы сейчас мою дубину. Вот с ней я более или менее наблатыкался управляться. В общем, эльфийские мечи не для меня, да и под руку не подходят. А раз так, к чему таскать лишний груз? Амулет, кстати, девчонка забрала себе. Правда, по закону войны, это мой, личный трофей, но возражать не стал. Ей нужнее. Магией пигалица слабо владеет. Примерно как Карзиныч в момент нашей первой встречи. Ну, может, немного получше, однако перспективы хорошие, если переориентировать с огородно-растительного направления в боевое. Плохо, что не тренировали целенаправленно. А может быть, специально это делали. Как я понял, девчонка одна из тех, кого готовили для карательных акций за пределами леса. Ну не знаю, не знаю. Каким образом, может помочь умение быстро выращивать… м-м-м, например, помидоры, в профессии ассасина? Из нее диверсант сильно болтливый получился бы. Для них ведь молчание является одним из профессиональных навыков, а из этой словесный поток сам изливается, с интенсивностью Ниагарского водопада. Но снова оговорюсь, могу ошибаться. Нет-нет да проскакивают нотки фальши. Я ж говорю, уже сам не знаю и не понимаю, чему верить. Если играет девка, то гениально. Вот так взял бы и удочерил. Но иногда… иногда мне кажется, что разговариваю с особой, которая мало того, что старше намного, а еще и умнее во сто крат. Остается пока просто наблюдать и делать вид, что ничего не происходит.

Однако вернемся к небогатым трофеям. Нож себе забрал. Он явно древний. Лезвие очень прочное, не тупится. То есть вообще. Я по-всякому старался, но ни единой зазубрины на нем не появилось. Полезная вещь в общем. Особенно интересна функция, когда лезвие с тихим щелчком прячется в рукоять. Что примечательно, господа эльфы точно этого не знали, во всяком случае хозяин, так как носил его в ножнах. Странный факт. Тири тоже не догадывалась до тех пор, пока я не напитал гравировку рукояти своей маной, или делала вид, что не догадывалась. Но нож мне понравился. Эдакий магический вариант нашего складня, щелк – и в руках просто непонятный предмет. Еще раз – и вот в руках снова полноценный нож. Девушка, по обыкновению, снова засыпала меня вопросами по поводу магии и моих способностей, но я не стал распространяться. С некоторых пор не верю я ей. Да и с ножом этим удивление несколько запоздало. Сначала восприняла естественно, а секундой позже вроде спохватилась и начала отыгрывать удивленную роль. Как бы там ни было, больше ничего полезного не нашли.

Одежду с трупов брать не стал. Предполагая, что в подземелье могут существовать и другие мертвяки, на которых окровавленные тряпки действуют, как система лазерного наведения на ядерную боеголовку. Однако ходить с голыми мудями тоже не вариант. Нужда заставила выбирать самый чистый из балахонов. И то он от капюшона до пояса был заляпан мозгами и кровью. Пришлось отрезать испачканную часть, сооружая из оставшейся тряпки нечто похожее на длиннополую юбку. Так вот и хожу, усмехаясь про себя. Получается, что мы с Тири как бы поменялись местами. Это ведь она особа женского пола и должна носить юбки, а я, блин, мужчина, самец так сказать, который просто обязан свое превосходство демонстрировать штанами. Однако жизнь штука суровая в своей непредсказуемости. Приходится делать вид, что шотландец, а длиннополая юбка до пяток естественный и привычный атрибут одежды. Ушастая зараза потешается надо мной без зазрения совести. То старушкой назовет, то мамочкой. Резвится, короче. Впрочем, пусть ее. Я ведь действительно выгляжу комично. По пояс голый. В смысле топлес, а снизу юбка. Как говорится, без портков, но в шляпе. Хрен его знает, как женщины такое носят. Неудобно ведь. Вечно то наступлю на подол, то вообще в складках запутаюсь, а еще снизу непривычно так поддувает. Стыдоба, да и только, но лучше уж так, нежели голой задницей отсвечивать.

Надо сказать, что светильники довольно часто попадались по дороге только вначале. Жаль только, что большей частью они оказывались в нерабочем состоянии. Некоторые вообще еле удерживались на стенах в своих креплениях, а иные так и вовсе на полу валялись, так как эти самые крепления сгнили окончательно. Это в том помещении, где нас должны были казнить, более или менее сухо было. Вот и сохранились неплохо. А в глубине подземелья сырость была такая, что моя юбчонка промокла насквозь уже примерно через час. Стены тоже сырые и с потолка постоянно капает на темя холодная вода. Тот поход я вспоминаю с содроганием. Ноги отказывались меня держать и каждый шаг отдавался резкой болью. Я, конечно, делал все что мог в этом плане, по возможности облегчая себе страдания, но скорость передвижения от этого не увеличивалась. Нет бы ушастым, вместо мечей, пару костылей притаранить или вообще кресло-каталку. Оно бы сейчас очень к месту пришлось. Но да ладно. Как-нибудь приковыляю… эм-мм… куда-нибудь. Однако, чем глубже спускаемся, тем воздух и без того затхлый и влажный, еще влажнее становится. Скорее всего, где-то там, глубоко внизу, много воды.

Хотелось бы еще обратить внимание на сами подземелья. Они явно рукотворны. При этом заметно, что строились с ноля, а не облагораживались природные пустоты. В некоторых галереях еще сейчас можно разглядеть четкие следы горнопроходческого комбайна. Правда, только в том случае, если декоративная облицовка отвалилась. Кто бы это ни строил, но делали на века. Однако время и вода внесли свои коррективы. Впрочем, вода – это ведь не всегда плохо. Хоть от жажды не помрем. А вообще, по ощущениям, уже примерно четвертый день блужданий идет и в основном по темноте. Кромешной темноте. Работающие светильники давно уже не попадались. Ориентируюсь только благодаря альтернативному зрению. Хотя, если честно, ориентированием мои хаотичные метания назвать сложно. Видеть-то я вижу, но куда идти… ни единой членораздельной мысли. Так, наобум тыкаюсь.

– Это ты очень зря. Отдыхать надо, – продолжаю разговор. – Сама видишь, в каком я состоянии, и если свалишься от усталости, точно не понесу. Даже не надейся.

– Да больно надо, – вскидывается языкастая квартеронка. – Как бы самого нести не пришлось.

– Я не против, – покладисто соглашаюсь.

– А больше ничего не хочешь? – пытается дерзить.

– Есть хочу. Но подозреваю, что кроме тебя самой, тут вряд ли что можно скушать. Но ты не волнуйся. Говорят, что эльфы не вкусные. Даже Машка тобой побрезгует.

Ну нравится мне злить Тири. Во-первых, она заводится (или только делает вид, что заводится) сполоборота, обижается и начинает дуться на меня. А когда дуется, молчит. Правда, не долго. Как все холерики, она моментально вспыхивает, но также быстро остывает. А во-вторых, смешно шевелит ушами. Все вместе весьма забавное зрелище.

– Ладно, раз все равно уже проснулся, тогда будем выдвигаться дальше.

– Ну, и куда пойдем? – недовольно бурчит. Это она просто еще булькает на меня. А так бы уже миллион вопросов вывалила.

– Ну уж точно не назад.

– Так и пойдем? Даже кошку ждать не будем?

– Она не заблудится и сама нас найдет. Пошли.

Насчет пошли это я погорячился. Скорее, поковыляли вдоль стеночки. Тем не менее двигаемся как-то, а это уже результат. Вскоре набрели на очередное помещение непонятного предназначения. Вернее, я в него провалился. Абстрагируясь от боли в конечностях, я разделяю сознание и поэтому очень часто забегаю вперед, при этом внимание рассеивается немного. В бою, например, я специально концентрируюсь, потому подобного не происходит, а вот так, когда тело на автомате ковыляет, держась за стену, этого не требуется. Короче, руки ушли в пустоту, и я, потеряв точку опоры, рухнул от неожиданности. Вот же блин. Ушастая стерва смеется. Весело ей. Она, в отличие от меня, умеет видеть в темноте при помощи глаз. Как-то на них воздействует, и зрачки расширяются полностью. Однако даже в этом случае, при полном отсутствии света, подобное умение мало помогать должно. Подозреваю, есть там еще что-то, так как со слов Тири выходит, что она видит довольно хорошо, но в черно-белом цвете. Скорее даже в сером.

– Бабуля упала! Ай-яй-яй! Может, помочь немощной старушке?

– Цыц, зайка! Бабуля и без твоей помощи справится.

За спиной тут же засопели. Однако девица давно уяснила, что называю ее зайкой исключительно, чтобы позлить, и всегда только в ответ на колкости с ее стороны. Даже привыкать начала помаленьку. И теперь просто сопит обиженно, но не впадает в буйство. Однако куда же мы пришли? А никуда. Очередное помещение, скорее всего, технического плана. Вижу каменные тумбы рядком. Возможно, на них когда-то стояло какое-то оборудование. Вон, даже отверстия от анкерных болтов на месте. А в остальном только горки рыжего мусора остались. Такие картинки в последнее время наблюдаю регулярно. Магия магией, а и она не в силах справиться со временем. Хотя… та книжечка, из которой довелось почерпнуть рунных знаний, как-то ведь сохранилась. Тут может быть несколько вариантов. Либо она как-то была укреплена магией специально, либо хранилась в хороших условиях. А может быть, и то и другое вместе. Но вообще, я тоже не вижу смысла в вечных технологиях. Спутник, что я заметил, не в счет. Там космос, который априори является великим консервантом, а тут, на поверхности планеты, слишком много агрессивных сред. Впрочем, в космосе тоже своей, специфической агрессии хватает, но мы-то с вами понимаем, что космические технологии всегда будут отличаться от обычных, в лучшую сторону. А вообще, никто не будет строить ничего вечного. Экономика должна работать, а работать она будет только в том случае, когда есть необходимость в производстве и обслуживании. Потому вполне логично, что механизмы изначально не имели магической защиты, даже если такая существовала в принципе. Зачем? Проще отправить специалиста, чтобы починить вышедший из строя агрегат или заменить на новый.

Иногда приходилось пользоваться веревкой. Не везде имелись удобные пологие спуски или ступеньки. Пару раз было, что упирались в вертикальные шахты. Не сразу рискнули лезть в них. Поначалу пробовали искать обходные пути, однако как узнать, правильно это и стоит ли вообще обходить. Что я искал? А фиг его знает. В идеале выход или то, что на него укажет. Может быть даже, уже видел не раз. Надписи попадаются регулярно. Вот они сохранились прекрасно. Филигранно вмурованные в поверхность стен и контрастирующие по цвету. Попадались белого цвета (скорее всего, информационные), красного цвета (сто пудов предупреждающие, типа не влезай – убьет), желтого колера (чаще всего на полу и, видимо, указательного плана). Да разные видел, но прочитать по понятным причинам не смог. Короче, что есть они, что нет – все равно. Так какая разница, будем мы искать обходные пути или спустимся на нижний ярус? Хозяйственная Тири не забыла прихватить пару длинных веревок. Одной ее саму связывали, второй по-любому меня пеленать собирались. Правда, не всегда находилась возможность спуститься даже при помощи столь полезного имущества. Их тупо не к чему было привязать. Остались ведь только голые стены. Порой ни единой загогулины не попадалось. А колодцы встречались весьма глубокие. Пару раз удалось зацепиться за каменную тумбу от очередного древнего механизма, но чаще все же приходилось искать обходные пути.

Так вот и блуждали, пока не вышли на странно знакомое место. Нет, тут мы еще точно не бывали, однако чувство дежавю просто так не возникает. Огромный зал и два тоннеля. Ничего не напоминает? Мне вот почему-то сразу метро московское вспомнилось. Не часто, но доводилось там бывать. Понравилось, кстати. Красиво, особенно в старом метро, а главное удобно в плане перемещения по городу. Вот и тут нечто похожее. Очень похожее. Это получается, мы вышли к древней транспортной системе, к бабке не ходи. До сих пор всего лишь по техническим коммуникациям шастали. Большая платформа, с каменными скамьями, явно предназначенными для ожидания транспорта, и два тоннеля круглого сечения, как водится, слева и справа от нее. Тут, кстати, тоже было красиво. Древние зодчие постарались придать величественность огромному помещению, украсив его изящными колоннами, виртуозно украшенными барельефами и прочей атрибутикой. А мозаичные фрески так и вовсе получились выше всяких похвал. И вот в этом плане мастера не поскупились на магию. Изображенные на стенах и сводах картины, рассказывали многое о древней цивилизации, буквально дышали жизнью, пропитанные субстанцией маны. Иначе бы в кромешной темноте я бы даже при помощи альтернативного зрения мало что разглядел. Ну, оно и понятно. Механизмы что, их всегда можно заменить или отремонтировать, а вот искусство обязано быть вечным. И тут я целиком и полностью за. Не постарайся древние мастера, не довелось бы увидеть такую потрясающую красоту. На изображениях я видел жизнь. Там древние танцевали, любили, строили, летали в космос, воевали. Дух захватывало от этих картин. Я разинув рот стоял, не в силах вымолвить ни слова или хоть как-то выразить эмоции. Словом, был потрясен увиденным. Однако главный посыл художников, который бросался в глаза, что все это древние делали ВМЕСТЕ.

ть человеческую женщину с каким-то прибором в руках и гнома, одетого в специфическую защитную одежду, на фоне металлургического производства. Они явно что-то обсуждали и спорили. Похоже, что технолог женщина общается с заведующим производства, решая важные вопросы. Или здоровенный орк, одетый в нечто вроде белого халата, о чем-то спрашивает демона, а тот в это время занимается принятием родов у обычной на вид буренки. Понятное дело, что сценка происходит в помещении животноводческой фермы. Заметил эльфа, держащего на руках темнокожего младенца, на лысой пока голове которого поблескивают малахитом крохотные рожки, а счастливая мамочка, человеческая к слову, тянет руки, желая поскорее прижать своего ребенка к сердцу. Бескрайние поля злаковых культур и работающая на них техника. Улыбающиеся лица хлеборобов, причем разные лица, в том числе и гномьи. Никогда бы не подумал, что подгорный народ занимался подобным. А военные парады, не менее мастерски отображенные, прямо кричат о том, что армия была также смешанная. Да там все этим пропитано. Даже суровые лица космонавтов, позирующих на фоне абсолютно не похожих на наши ракеты кораблей, имели разные оттенки кожи и принадлежность расы. Кстати, эльфы на изображениях, выглядели… скажем, не прямо вот как Тири, но и на ходячие вешалки с лошадиными мордами не сильно похожи. Если б древний художник старательно и скрупулезно ни изобразил длинные, листовидные уши, сам не догадался бы об этом. В общем, было от чего разинуть рот. Я так был поглощен картинами прошлого этого мира, что не сразу заметил усыпанный костями пол. Вернее, заметил, но это не сразу дошло до моего сознания.

– К бою, старый!!! – Звонкий крик Тири вернул меня на грешную землю. Хотя правильней было бы сказать, под нее. Но не суть.

А суть была в том, что кости, почерневшие от времени и густо усеивающие пол в несколько слоев, лежали тут не просто так. Вышли мы из коридора, который относился к техническим. А там и в мирное время не часто кто бывает. Разве что по необходимости заходили. Нет, кости частенько попадались и раньше, но тут их было слишком много. Судя по ним, местное метро было часто посещаемым местом. Собственно, ничего удивительного. На земле, в московском аналоге, в час пик также не протолкнуться. Скорее всего, бывших владельцев этих костей ПОПАкалипсис застал врасплох, когда народ спешил по своим делам, а потом уже выходить наружу стало бессмысленно. А дальше… а дальше была медленная и мучительная смерть, с логичным для магического мира исходом. Кто-то умер раньше, кто-то позже, но сути дело не меняет. Поднялись первые мертвецы. И пусть местные жители, в отличие от землян, прекрасно знали о такой особенности, тем не менее вряд ли были готовы к подобному. Пробить, к примеру, голову собственной жене, после того как она отдала богу душу, мало какой изнеженный цивилизацией мужчина сможет. У них тогда, так же, как и у нас, этим, скорее всего, занимались специальные, ритуальные службы. Мертвые ведь тоже не мгновенно пробуждаются в новой ипостаси. А может, необходимые действия над трупом, предназначенные для пресечения зарождения не-жизни, были естественным для любого разумного в те времена. Но что-то я в этом сомневаюсь. Впрочем, хватит и одного вставшего мертвяка, чтобы запустить неизбежный в таких случаях процесс. Мертвые жрали живых и не только. Тут же, если даже предположительно представлять размеры древних транспортных коммуникаций, миллионы были замурованы. А может, и того больше. В общем, пищи хватало для развития. Но потом-то она должна была кончиться. А далее так и вовсе минуло не одно тысячелетие. При этом даже местные не знают, что происходит с отожравшимися чудовищами, если они голодом проведут в заточении столько времени. Во всяком случае, я об этом ни разу не слышал ни от кого. Хотя ведь и не спрашивал. Однако сдается мне, что мало нашлось бы желающих лезть сюда для выяснения данного факта. Что-то мне подсказывает – мы тут первые посетители за прошедшие века.

Образина, выползающая из противоположного выхода платформы, была не похожа на виденных ранее упырей. Эдакая квинтэссенция ужаса и ночных кошмаров. Плоти на ней не осталось, зато жуткое переплетение своих и чужих костей расслабит сфинктер даже самого бесстрашного человека. Да к тому же размеры этого… м-м-м, странного создания просто ужасают. Ему пришлось вытянуться на манер змеи. Чтобы, скрежеща по стенам костяными боками, втянуться в немаленький проем, способный легко пропустить через себя карьерный самосвал. Древние строились просторно.

– Тар всемогущий!!! Костяной голем?!! Нам конец?!! – Тири даже в такую минуту не удержалась от дурацких вопросов. Это уже начинает напрягать. Как там говорил Станиславский? НЕ ВЕРЮ! Переигрывает девочка местами.

Естественно, отвечать я не стал. И не потому что не знал ответа, просто приходилось делать над собой усилия, дабы самому справиться с бурчащим от ужаса животом. Дело тут даже не в портках, которые боялся испачкать. Их ведь и нет на мне. Просто я старался совладать с ужасом, который советовал бежать и бежать быстро. Я, может быть, так бы и поступил, вот только сами понимаете, далеко не убегу. Да и сфинктер при беге невозможно контролировать, так что по следам медвежьей болезни найти меня будет проще простого. Поэтому усилием воли загнал инстинкты поглубже внутрь, лихорадочно перебирая в уме, чем бы таким тварь приголубить. Куда и чем бить? Аура твари мощная, мертвенно-синяя, как и у виденных ранее мертвяков, но очень большая и плотная, ближе к центру костяного образования переходящая в первозданный мрак. Не путать с темнотой. Это разные вещи. Главное непонятно, где там зад, а где перед. Впрочем, это, наверно, и не важно. На первый взгляд, нагромождение разнообразных костей хаотичное, однако некая система просматривается. Основу составляют мощные кости когда-то мутировавшего до неимоверных размеров мертвяка. Исходную принадлежность расы которого теперь уже определить невозможно. Зачем ему остальные нагромождения, непонятно. А еще непонятно, зачем ему понадобилось столько черепов, начавших вращение вокруг его костяка, едва чудище вылезло на платформу целиком. Черепушки летали вокруг на манер спутников планеты, но что больше всего навевало ужас, так это светящиеся бледно-зеленым светом глазницы. Кишечник от такого зрелища снова взбунтовался, стараясь преодолеть волю хозяина и таки выдавить содержимое наружу.

Где-то там, внутри этой костяной свистопляски, располагался центр управления. Мозгами-то тут уже давно не пахнет. Этому монстру мы даже в качестве пищи без надобности. За прошедшие тысячелетия без еды пищеварительный тракт атрофировался вместе с сопутствующей ему плотью, даже более чем полностью. Тварь, видимо, от безысходности перешла на качественно иной уровень бытия. Однако жажда умерщвления живых осталась прежней и непреодолимой. Благо двигалась образина медленно. Я бы даже сказал, катилась. Ну что же, ждать смысла более нет, пора попробовать этот ужас на прочность. Выталкиваю свой любимый воздушный таран. Эти конструкты поддались мне первыми, от того я и питаю к ним особую слабость. Да и универсальны они, чего уж там. Сжатое в точку воздушное копье прошило костяк насквозь. Раздался скрежет ломающихся костей, брызнуло осколками и… и более ничего. Я даже не заметил место удара, а тварь его, похоже, вовсе не почувствовала, продолжая пусть и медленно, но неумолимо продвигаться в нашу сторону.

Ладно, продолжим. Тонкие уколы, видимо, проходят насквозь, не причиняя особого вреда. Нужно бить по большей площади. Беру стандартную заготовку тарана и накачиваю ее маной так, что она начинает светиться ярким, нестерпимо-белым светом. Отправляю в цель. Хрясь, бум, бдыщь!!! Полетели осколки. На этот раз дыра, проделанная мной в костяном массиве, хорошо заметна… была, секунды три, а потом заполнилась костями с пола, коих тут валялось в неимоверных количествах. Блин!!! Эдак я буду перемалывать урода слишком долго и не факт, что костяная пыль не пойдет потом в дело. Да я свалюсь раньше, чем закончится строительный материал у этой сущности. Надо менять подход. Мрак надо разгонять светом, а из всех источников мне только огонь доступен. Ну так и нечего тогда думать, зря что ли запоминал руны и их производные.

– Нн-а-А-А!!! – Крик вырывается из глотки непроизвольно. Страшно мне. Очень страшно. Не то чтобы я смерти боюсь… эльфы научили видеть в ней избавление, а не ужас. Жизнь порой бывает пострашнее смерти. Но умирать вот так… если честно, я не готов. Жутко осознавать, что буду уничтожен такой вот образиной, а потом… нет, лучше не думать о последствиях. Так еще страшнее становится.

В месте удара костяк ярко вспыхнул, как хороший порох. Моментально сгоревшие кости осыпались на платформу пеплом. Твари это не понравилось. Она заколыхалась, скрежеща всем костяным массивом разом, и выстрелила в нас теми самыми черепами. Вот для чего они нужны. Ушастая взвизгнула и мгновенно спряталась за моей спиной, нашептывая что-то без остановки. Может, молится каким-то своим богам или тому самому Тару всемогущему непосредственно. Оно и понятно, от нее как от бойца сейчас толку мало. Мечами эту гадость не возьмешь. Еле успел прикрыться куполом магического щита. Черепушки гулко стукнулись о преграду, расколовшись на осколки и выплеснув из себя темные сгустки, которые тут же нестерпимо ярко полыхнули от соприкосновения с моей защитой.

Удар был настолько силен, что мы вместе с Тири покатились кубарем по усеянной останками древних разумных платформе. Я буквально всем естеством ощутил, как завибрировал напитанный магией защитный конструкт, распадаясь на составляющие. Стараться удержать его в рабочем положении себе дороже. Во-первых, если он разрушится, магическая отдача так приголубит, что оператора можно будет брать тепленьким, а во-вторых, проще создать новый. Оно и по количеству расходуемой маны выгодней. Главное, что моя защита таки удержала удар чужеродной субстанции, хоть и развалилась в процессе. Опять же, купол подразумевает глухую оборону, а мне атаковать надо. А отдача таки была. Я ж по извечной привычке все делать собственными руками именно через них поддерживаю контакт со своими заготовками. Ведь что такое аура? Это энергетический силуэт материальной оболочки. Потому и работаю так, используя для взаимодействия именно ту часть ауры, что на руках находится. Это интуитивно происходит, хоть и не обязательно. Привычка ведь дело такое. От нее просто так не избавиться. В общем, в руки так прилетело на физическом уровне, что сначала показалось, будто их вообще оторвало.

– Тири, спрячься и не высовывайся! – ору почти фальцетом, от пережитого и стряхиваю остатки защиты, чтобы прямо из положения лежа отправить в цель сразу серию конструктов, которую заканчиваю кумулятивным образованием. Мне надо до сердцевины достать. Достал, блин. Думал, что тварина, за неимением плоти, лишена возможности издавать звуки. Ну, за исключением разве что треска костей – ошибался. Вой разозленной твари я, может, и не ушами почувствовал, зато каждая клеточка тела его ощутила точно.

Визжала Тири, орал я. Тело сотрясло от дичайшей боли. Казалось, плоть собирается отделяться от костей. Эльфы! Вы где?! Вот у кого вам учиться надо. Да вы ничего не смыслите в боли. Дети, а не палачи. Возможно, я это даже вслух орал. Не помню. Помню только, как лихорадочно, рискуя сжечь личную энергетическую систему, создавал один за другим конструкты и отправлял их в цель, попутно отбивая ответные атаки. Тварь молотила черепушками как из пулемета. Забыв про больные ноги, метался по платформе от колонны к колонне. Щит штука удобная, но можно ведь и естественными препятствиями да укрытиями пользоваться, ради экономии сил. Я часто говорю про разделенное сознание. Говорить-то говорю, а вот объяснить не смогу. Сам-то особых изменений не чувствую. Просто по мере необходимости появляется возможность видеть одновременно и глазами, и со стороны на себя смотреть. Кстати, такое и до попадания в мир Идалы со мной бывало. Просто не обращал внимания. Нет, на себя со стороны не смотрел, это уже тут научился, но делать два дела разом в голове иногда получалось. Случайно. Задумываешься бывало о чем-то, а потом спохватишься и выясняется, что покуда витал в облаках, руки продолжали писать отчет, подсчитывать суточный расход топлива главным двигателем и так далее. Думаю, не я один такой. Может быть, дело не в магии? Может, мы сами не пытаемся развивать наши скрытые возможности? А в этом мире сама жизнь заставила это делать.

Как бы там ни было, в течение всего поединка работать пришлось одновременно на двух уровнях. Одним спешно занимался конструктами, другим же собственно воевал. Время остановилось. Для меня. А вновь двинулось только тогда, когда я наконец-то создал то образование, которым жег корабль демонов. Этот сложный конструкт несет в себе всего два простейших элемента. Такую любимую мной руну воздуха и еще руну огня, но они соединены между собой по очереди, плавно переходя как бы по спирали одна в другую, непосредственно в момент завершенности. То есть каждая руна является началом следующей и наоборот. Такой способ я подсмотрел в тетради древнего мага. Правда, там другие конструкты использовались, но тем не менее моя вариация на эту тему также оказалась работоспособной. Надо было только не разрывать контакт, поддерживая его постоянно, продолжая напитывать маной, иначе будет как в тот раз. Урона было много, но и потухло быстро. Там ведь еще и маги противника старались противодействовать.

Древнее помещение ярко осветилось. Наверное, уже давненько эти своды не видели столько света сразу. А уж такой температуры точно не чувствовали вообще. Еще бы, сейчас там, в эпицентре, бушует микроскопическая звезда. Ну, может, не совсем уж прямо звезда, так как до звездных температур все-таки не дотягивает, но тем не менее. Одни руны разгоняют молекулы, заставляя нагреваться, а потом и возгораться материю, а другие гонят кислород снаружи внутрь, для усиления процессов окисления. В конце концов, имею право приврать маленько. Вы ведь никому об этом не расскажете, правда? Короче, и так изрядно изуродованное точечными ударами создание первородной тьмы теперь просто корчилось в агонии. Свои летающие черепушки больше не разбрасывало куда попало. Кончились они – сгорели. Однако своим потусторонним визгом, ощущавшимся нашими телами на уровне вибраций, продолжало бить, пытаясь содрать мясо с костей и посредством боли лишить воли к сопротивлению. Ушастая визжала уже без перерыва и, похоже, даже без всякой фальши, сжавшись в комок, за одной из колонн неподалеку. Я понимал, как ей больно, но ничем помочь в данную минуту не мог. Да чего уж там, сам-то тоже голосил на высокой ноте, чувствуя, как кроме прочего, от жара, в котором корчится тварь, трещат собственные волосы, а кожа покрывается волдырями ожогов. Так и орали мы втроем. Я, Тири и чудовище. И даже когда бушующий огонь таки добрался до сердцевины и что-то, ярко полыхнув, разрушило мою магическую конструкцию, тоже продолжали орать. По инерции, так сказать. Хотя я даже не уверен, было ли то пламя огнем, в том понимании, в каком мы себе обычно его представляем. Слишком велика была температура в эпицентре. Там даже камень платформы не то что расплавился и потек, а начинал уже гореть по-настоящему. А когда бумкнуло, кроме того, что контузило, так еще и горячими брызгами расплавленного камня осыпало.