Примечания Мариэтты Чудаковой

В. Б. К. – Владимир Борисович Катаев – литературовед, чеховед. После годичного академического отпуска, взятого по болезни на 4-м курсе, Чудаков кончал университет со следующим курсом – вместе с В. Катаевым (отсюда и «собрат»); товарищеские отношения складывались поверх того, что их разделяло – мировоззренчески (К. был, например, членом КПСС, о чем Ч. не мог помыслить и в страшном сне) и научно.

З. С. П. – Зиновий Самойлович Паперный.

3. А. П. – Эмма Артемьевна Полоцкая; «ПЧ» в надписи – «Поэтика Чехова».

Сочетание неприкрытой полемичности и в то же время дружественности трех надписей коллегам было обусловлена особенностями личности Ч. – очень доброжелательного и очень терпимого (конечно, и добрыми личными свойствами его коллег); попробуем кратко их прокомментировать.

4. был глубоко удручен, когда Э. Полоцкая, всегда тепло относившаяся к младшему коллеге, опубликовала в «Вопросах литературы» хвалебную рецензию на Г. Бердникова, громившего непосредственно из своего цекистского кабинета (он был зам. заведующего Отделом культуры ЦК КПСС) «Поэтику Чехова» и ставшего вскоре директором ИМЛИ (где служили и Полоцкая, и Чудаков). Отсюда – редкая для Ч. тональность надписи, вполне адекватно отразившая несгибаемую твердость в отстаивании своих научных убеждений, резко контрастировавшую с неизменной нелицемерной мягкостью в общении.

Со всеми тремя чеховедами, которым Ч. надписывал свою книгу, у него были искренне-дружеские отношения, с Паперным – особенно теплые (З. С. несколько раз ходил с нами в байдарочные походы, что для понимающих людей говорит само за себя). Но все они не приняли его первую книгу – новаторскую «Поэтику Чехова» (1971) с открытым в ней принципом случайностности, опровергающим ходячее представление о детерминированности каждой чеховской детали (см. надпись В. Б. К.), все трое в той или иной степени продолжали традиционное чеховедение. И после того, как Чудакову спустя много лет лет после статьи Бердникова (см. в «Биографии») удалось вновь вернуться в советскую печать со своими чеховедческими штудиями, он полемизировал с ними в своей второй книге о Чехове. Приведем полемику с З. С. П. в книге, которую автор ему дарил (не скрывая «диаметральной» противоположности их историко-литературных оценок):

«…В «Учителе словесности» «каждый эпизод, сценка строятся на контрастном столкновении душевного мира героя, влюбленного Никитина, и – грубой, пошлой действительности. <…> Все время – что бы ни сделал, ни подумал, ни почувствовал герой – ему отвечает громкое, троекратное, как «ура», хамство окружающей жизни. <…> Венчание Никитина и Манюси перебивается суровым голосом протоиерея «Не ходите по церкви и не шумите»»^[97].

Но, прочитав текст рассказа, мы увидим, что никакого контраста все эти детали не выражают, и об этом прямо сказано: «Никитину, с тех пор, как он влюбился в Манюсю, все нравилось у Шелестовых: и дом, и сад, и вечерний чай, и даже слово «хамство», которое любил часто произносить старик». Слова же протоиерея – часть той атмосферы в церкви, которая Никитина «трогала до слез, наполняла торжеством»»^[98].

Н. А. Подорольский (1899–1988) – журналист, литератор, в 1921 году работавший корректором в одесской газете «Моряк»; в 1926 году на три года сослан в Вятскую губернию, 25 июня 1941 арестован, отсидел за «антисоветскую агитацию» 10 лет; со второй половины 50-х гг. углубился в изучение творчества Чехова и его брата Николая (сын П. – А. Н. Подорольский – лучший знаток творчества Н. П. Чехова, собиратель материалов о нем) – и стал коллегой Ч., охотно делившимся с ним своими маленькими открытиями.

По словам Ч., Подорольский скрывал свой почтенный возраст (в нашей стране для этого всегда есть причины); отсюда, возможно, слова в надписи в феврале 1987 года, когда Чудакову исполнилось 49 лет, про январь 1960-го года, когда отмечалось 100-летие Чехова, а Подорольскому шел 62-й год: «…Вы были моложе, чем я» (т. е. – чем я сегодня). Не исключено и иное толкование, льстившее адресату, всегда моложаво и бодро выглядевшему.

Г. И. Г. – Геннадий Ильич Гаев, переводчик с немецкого, школьный приятель М. О. Чудаковой, ставший близким приятелем и безотказным кредитором А. Чудакова (надобность в кредитах, увы, не исчезла до его последних дней).

В надписи – ссылка на «нелегальное» и безгонорарное (как и в отечестве) издание «Поэтики Чехова» в США (в переводе на английский), о котором автора только уведомили.

В. Е. и В. Е. – писателю Виктору Ерофееву и его тогдашней жене.

И. Б. Р. – Ирина Бенционовна Роднянская, замечательный литературный критик, исследователь русской литературы и философии; дружеские отношения с ней завязались в конце 60-х годов.

Надпись на статье «Предметный мир литературы» Одинокому бойцу с ПМ [предметным миром] Е. т. – коллега, соавтор и близкий друг А. и М. Чудаковых Евгений Абрамович Тоддес; Чудаков сочувствовал его ежедневной холостяцкой «борьбе с бытом».