на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава восьмая

«Это я сам додумался!»


Льюис Кэррол. Лучшее

Шум понемногу утих, и в конце концов наступила мертвая тишина. Алиса с тревогой подняла голову. Вокруг не было ни души, и ей почудилось, что Лев, Единорог и чудаковатые Иностранные Посыльные ей попросту примерещились. Правда, у ее ног по-прежнему лежало огромное блюдо, то самое, на котором она пыталась разрезать яблочный пирог. «Значит, все это было на самом деле, — подумала Алиса. — Но может быть… может быть, все мы кому-то снимся?! Хорошо еще, если мне. А если Черному Королю?»

— Ужасно не хочется быть частью чужого сна, — довольно жалобно проговорила Алиса. — Надо бы все-таки пойти разбудить Короля и посмотреть, что из этого выйдет!

Но в эту минуту ее размышления были прерваны громким криком: «ЭГЕГЕЙ! ОГОГОЙ! ШАХ!» — и она увидела, что прямо на нее несется Рыцарь — на Черном Коне и сам весь в черном. Рыцарь бешено размахивал мечом. Прямо перед носом у Алисы Конь остановился, и, прокричав «Я взял тебя в плен!», Рыцарь кувырнулся с седла прямо на землю.

Как ни была напугана Алиса, в этот момент она сильнее всего испугалась за Рыцаря и с беспокойством смотрела, как он забирается обратно в седло. Стоило Рыцарю устроиться в седле, как он снова начал:

— Я взял тебя в пле…

Но тут кто-то заулюлюкал: «ОГОГОЙ! ЭГЕГЕЙ! ШАХ!» — и Алиса оглянулась, пытаясь понять, с какой стороны надвигается новая опасность.

Оказалось, что кричал Рыцарь на Белом Коне. Он подскакал к Алисе и кувырнулся с седла в точности так же, как и Черный Рыцарь. Затем он залез обратно в седло, и некоторое время оба Рыцаря — молча и не мигая — глядели друг на друга. Алиса смотрела на них с изумлением.


Льюис Кэррол. Лучшее

— Она моя пленница, коллега, — сказал наконец Черный Рыцарь.

— Может, и твоя, — ответил Белый Рыцарь. — Зато я прискакал и ее спас.

— Раз так, СРАЗИМСЯ ЗА НЕЕ! — сказал Черный Рыцарь и надел шлем (до этого шлем болтался у седла; он был слегка похож на коровью голову).

— Надеюсь, вы соблюдаете Кодекс Чести? — осведомился Белый Рыцарь, также надевая шлем.

— Соблюдал, соблюдаю и буду соблюдать, — ответил Черный Рыцарь Белому, и они принялись наскакивать друг на друга с таким азартом, что Алиса укрылась за деревом, чтобы ненароком не попасть под удар.

«Интересно, что же это за Кодекс Чести? — подумала она, наблюдая за сражением из-за дерева. — Первое Правило, видимо, заключается в том, что если один Рыцарь стукнет другого мечом, то тот, кого стукнули, вылетает из седла. Если же Рыцарь промахнется, то вылетает из седла сам… Второе Правило такое: меч полагается держать обеими руками — как сачок… До чего же жутко они гремят, когда падают! Как будто не Рыцарь упал, а пустое ведро! И до чего же у них смирные Кони: позволяют на себя влезать, падать и снова влезать, как будто они не Кони, а табуретки!»


Льюис Кэррол. Лучшее

Наконец, Третье Правило Кодекса Чести, на которое Алиса не обратила внимания, заключалось в том, что уж если Рыцарь вылетал из седла, то о землю он ударялся обязательно головой. Сражение кончилось тем, что оба Рыцаря упали одновременно, и некоторое время из земли рядышком торчали две пары ног. Придя в обычное положение, Рыцари пожали друг другу руки, после чего Черный Рыцарь сел в седло и ускакал.


Льюис Кэррол. Лучшее

— Не правда ли, убедительная победа? — отдуваясь, спросил Белый Рыцарь.

— Не знаю, — с сомнением в голосе ответила Алиса. — Я не хочу быть ничьей пленницей. Я хочу быть Королевой.

— А вы и станете Королевой, когда перейдете через следующий ручей, — сказал Рыцарь. — Я провожу вас до опушки… А потом вернусь обратно. На этом кончится мой ход.

— Большое вам спасибо, — поблагодарила Алиса. — Позвольте, я помогу вам снять шлем.

Судя по всему, самому Рыцарю это было не под силу. В конце концов Алиса все-таки вытряхнула его из шлема.

— Уф, теперь можно и отдышаться, — сказал Рыцарь и, выпятив губу, сдул свои длинные волосы со лба, после чего обернулся к Алисе и посмотрел на нее большими близорукими глазами. Тут Алисе пришло в голову, что никогда раньше такого Рыцаря она не видала.

На Рыцаре были жестяные латы (которые явно были ему велики), а за плечом у него вверх тормашками висела какая-то непонятная корзина с болтающейся крышкой. На эту корзину и уставилась Алиса.

— Я вижу, вы любуетесь моей корзиночкой, — дружелюбно сказал Рыцарь. — Я держу в ней бутерброды и галстуки. Видите, она висит вверх ногами для того, чтобы вещи не вымокли под дождем. Это я сам додумался!

— Да там нечему мокнуть! — ласково заметила Алиса. — Ведь крышка открыта и все давным-давно попадало на землю!

— Вот как? Об этом я не подумал, — пробормотал Рыцарь и покраснел от обиды. — Корзинка, выходит, пустая. А пустая она мне не нужна…

Сказав это, он отвязал корзину и уже было собрался зашвырнуть ее в кусты, как вдруг его осенила внезапная мысль, и он аккуратно повесил корзину на ветку.

— Дошло, зачем я это сделал? — спросил он у Алисы.

Алиса недоуменно пожала плечами.

— Весь расчет на пчел, которые устроят в моей корзинке жилье… Тогда у меня всегда будет свежий мед.

— Да, но ведь у вас к седлу привязан НАСТОЯЩИЙ улей… или, во всяком случае, что-то ужасно на него похожее… — сказала Алиса.

— Н-да. Это ОТЛИЧНЫЙ улей, — недовольно ответил Рыцарь. — ПЕРВОКЛАССНЫЙ улей. Но до этой минуты в него не залетела ни одна пчела. Кстати, рядом с ним висит мышеловка. Не знаю, то ли мыши отпугивают пчел, то ли пчелы — мышей, но ни те, ни другие мне пока не попадались.


Льюис Кэррол. Лучшее

— Не понимаю, зачем вам мышеловка, — сказала Алиса. — Вряд ли МЫШИ начнут разгуливать по ЛОШАДИ.

— Согласен: вряд ли, — ответил Рыцарь. — Но все же, если им взбредет в голову сунуть сюда нос, они тут же попадутся в мышеловку… Видите ли, — продолжал он, немного подумав, — НУЖНО БЫТЬ ГОТОВЫМ КО ВСЕМУ. Между прочим, именно из этих соображений я надел на Коня проволочный намордник.

— З а ч е м? — воскликнула Алиса, вне себя от любопытства.

— Чтобы предохранить его от укусов Злобных Акул, — объяснил Рыцарь. — Это я сам додумался. А теперь помогите мне, пожалуйста, забраться в седло. Я провожу вас до опушки… А что это у вас за блюдо?

— Оно из-под яблочного пирога, — сказала Алиса.

— Пожалуй, лучше прихватить его с собой, — заметил Рыцарь. — Оно может пригодиться, если мы где-нибудь по пути случайно отыщем яблочный пирог. Давайте я его засуну в мешок.

Как Алиса ни старалась, это заняло много времени, потому что Рыцарь был у ж а с н ы й растяпа и никак не мог засунуть блюдо как следует: первая попытка кончилась тем, что в мешок попал он сам, а блюдо осталось снаружи.

— Опасное предприятие, — сказал он, когда блюдо наконец было водворено на место. — Опасное предприятие — очутиться в одном мешке с шилом.

Тут Рыцарь повесил мешок у седла, рядом с пучками редиски, утюгами, тапочками и прочими разностями.

— Советую вам заплести косичку, — сказал он Алисе, когда все было готово.

— Зачем? — улыбаясь, спросила Алиса.

— Дело в том, — ответил Рыцарь взволнованно, — что в пути у вас могут растрепаться волосы. В этих местах, случается, дует довольно свежий ветер. Свежий, как эта редиска.

— Наверно, у вас есть какой-нибудь план, как сделать, чтобы волосы не растрепались? — спросила Алиса.

— Пока у меня такого плана нет, — признался Рыцарь. — Но зато у меня есть хитрый план, как сделать, чтоб волосы н е в ы п а д а л и.

— Пожалуйста, объясните, в чем же он заключается.

— Пожалуйста, — сказал Рыцарь. — Берется длинная палка. Эта палка ставится на голову. Затем на палку навиваются волосы наподобие плюща. Волосы выпадают потому, что они свисают ВНИЗ! ВВЕРХ ничего упасть не может! Это я сам додумался. Если хотите, можете попробовать.

Алисе показалось, что это не самый удобный план, и несколько минут она шла молча, обдумывая странную мысль Белого Рыцаря и время от времени останавливаясь, чтобы помочь ему, — бедняга Рыцарь оказался неважным наездником.

Стоило Коню остановиться (а случалось это довольно часто), и Белый Рыцарь перелетал через его голову. Стоило Коню тронуться (а случалось это довольно неожиданно), и Белый Рыцарь перелетал через хвост. Все остальное время он довольно уверенно держался в седле, хотя изредка падал набок. Поскольку он всегда выбирал тот бок, с которого шла Алиса, она вскоре догадалась, что СПОКОЙНЕЕ ВСЕГО держаться подальше и от Коня и от всадника.


Льюис Кэррол. Лучшее

— Вам, видимо, не хватает опыта, — рискнула она заметить, подсаживая Рыцаря на лошадь, после того как он сверзился с нее в шестой раз.

Рыцарь слегка обиделся и страшно удивился.

— С чего вы взяли, что мне не хватает опыта? — спросил он, вскарабкиваясь на Коня и одной рукой вцепляясь Алисе в волосы, чтобы как-нибудь случайно не перевалиться на другую сторону.

— Если бы у вас был опыт, вы бы реже падали.

— У меня Огромный Опыт! — важно ответил Рыцарь. — Колоссальный Опыт!

Алиса не придумала ничего лучше, как сказать: «Вон оно что!», но постаралась, чтобы эти слова прозвучали помягче. Они молча двинулись дальше. Рыцарь ехал, закрыв глаза, и что-то нашептывал себе под нос, а Алиса шла рядом, с тревогой ожидая, когда же он упадет в следующий раз.

— Высшая Школа Верховой Езды! — неожиданно вскричал Рыцарь, плавно помахивая рукой. — Высшая Школа Верховой Езды учит нас всегда сохранять… — Эта фраза закончилась так же внезапно, как и началась, потому что Рыцарь упал и зарылся головой в землю прямо перед носом у Алисы. На этот раз она не на шутку испугалась и тревожно спросила, поднимая Рыцаря:

— Надеюсь, кости у вас целы?

— Пустяки, — ответил Рыцарь таким тоном, как будто два-три сломанных ребра для него ничего не значат, — пустяки. Высшая Школа Верховой Езды, как я уже заметил, учит нас всегда сохранять равновесие. Вот так, смотрите!

Он отпустил уздечку и раскинул руки, чтобы показать Алисе, о чем идет речь. На этот раз он упал на спину и подгадал как раз под копыта собственному Коню.


Льюис Кэррол. Лучшее

— Огромный Опыт! — повторял он все то время, пока Алиса ставила его на ноги. — Огромный, Значительный Опыт!

— Как вам не стыдно! — не выдержала Алиса. — Вам не на настоящей лошади ездить, а на деревянной!

— А что, деревянные лошадки не слишком резвые? — заинтересовался Рыцарь, хватаясь за шею Коня очень вовремя, потому что иначе опять вылетел бы из седла.

— Не слишком, не слишком. Они много спокойнее настоящих лошадей, — ответила Алиса (и как ни старалась, не смогла скрыть улыбку).

— Я себе одну такую заведу, на пробу, — задумчиво сказал Рыцарь. — Или даже парочку. Одним словом, штук пятнадцать.

Опять наступило молчание, которое прервал Рыцарь:

— Я до чего хотите могу додуматься. Я полагаю, вы помните, что, когда вы в последний раз меня поднимали, у меня был довольно задумчивый вид.

— Да, действительно! — согласилась Алиса.

— Понимаете, я как раз придумывал Новый Способ Перелезания Через Заборы. Хотите, расскажу?

— Конечно, очень хочу, — вежливо ответила Алиса.

— Я изложу вам ХОД МОЕЙ МЫСЛИ, — сказал Рыцарь. — Понимаете, я сказал себе: «Самое трудное — ноги. Голова и так уже достаточно высоко». Итак, мы кладем голову на кромку забора! Напоминаю: голова уже на достаточной высоте! После этого… встаем на голову!!! Теперь ноги тоже выше забора!!! И дело в шляпе!


Льюис Кэррол. Лучшее

— Да, вы правы, дело в шляпе, — сказала Алиса, задумчиво глядя на шлем Белого Рыцаря, — А вам не кажется, что это довольно сложный способ?


Льюис Кэррол. Лучшее

— Я пока не пробовал, — серьезно ответил Рыцарь, — Поэтому не могу ответить наверняка. Но боюсь, что он действительно сложноват.


Льюис Кэррол. Лучшее

Рыцарь ужасно огорчился. Алиса опять взглянула на шлем.

— Какой у вас удивительный шлем! — сказала она весело. — Это вы тоже сами додумались?

Рыцарь горделиво поглядел на шлем, притороченный к седлу.

— Да, — ответил он. — Но я додумался до другого шлема, похлеще этого. Он имеет форму телескопа. В те времена, когда я его нашивал, стоило мне упасть с Коня, и шлем первым делом утыкался в землю. Так что сам я почти и не падал… Правда, опасность заключалась в том, что я иногда в него проваливался; однажды так и вышло… Но самое ужасное было то, что в этот момент подъехал ДРУГОЙ БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ, решил, что это ЕГО шлем и нахлобучил его на голову… ВМЕСТЕ СО МНОЙ!

Когда Рыцарь об этом рассказывал, у него сделалось такое лицо, что Алиса не смела улыбнуться.

— Бедняжка, — сказала она. — Ему, наверно, было нелегко носить вас на голове.

— Разумеется, — подтвердил Рыцарь. — Я отдавил ему всю макушку. И только тогда он догадался, что внутри кто-то есть. Но прошли месяцы, прежде чем меня оттуда выскребли. Пока меня выскребали, настроение у меня было кислое, как клюква.

— Настроение не может быть кислым, как клюква, — возразила Алиса.

Рыцарь покачал головой.

— Да, оно было еще кислее. Честное слово! — воскликнул он и с воодушевлением взмахнул рукой, после чего немедленно выпал из седла и угодил головой в канаву.

Алиса бросилась к нему: Рыцарь опять ее напугал, потому что довольно долго из канавы торчали одни его ноги, и она решила, что НА ЭТОТ РАЗ он здорово стукнулся. Впрочем, несмотря на то что Алиса видела только его пятки, она быстро успокоилась, потому что из канавы до нее донесся спокойный голос Рыцаря.

— …Еще кислее, — повторил голос. — Но с его стороны было бесстыдством хватать чужие шлемы… да еще когда кто-то сидит внутри.

— Удивительно, как это у вас получается — так спокойно разговаривать, стоя вверх ногами, — сказала Алиса, вытащила Рыцаря и уложила его у самого края канавы.

Это замечание поразило Рыцаря.

— Какая разница, где у меня голова, а где ноги? — спросил он. — Голова-то все равно работает точно так же. Больше того, когда стоишь вверх ногами, в голову приходят ВЫДАЮЩИЕСЯ мысли… Самая моя гениальная мысль, — добавил он, помолчав минуту, — касалась Рецепта Нового Пирога. Эта мысль у меня родилась за супом.

— И Пирог успели приготовить, пока вы ели второе? — спросила Алиса. — Как здорово! Я бы ни за что не управилась…

— Нет. НЕ пока я ел второе, — задумчиво сказал Рыцарь, — В тот день я не ел второго.

— Так, значит, вам испекли Пирог назавтра? А в тот день вы ели какой-то другой Пирог?

— Назавтра? Нет, — ответил Рыцарь. — НЕ назавтра. По правде говоря, — добавил он, опустив глаза и переходя на шепот, — по правде говоря, его вообще НЕ испекли. По правде говоря, его вообще никогда НЕ испекут. А Пирог был бы замечательный. Это я сам до него додумался.

— А какая у него должна была быть начинка? — спросила Алиса, пытаясь приободрить Рыцаря, но у бедняги был уже совсем понурый вид.

— Начинка? — простонал Рыцарь. — Начинка из промокашки.

— Наверно, это не очень вкусно…

— Да, не очень, если промокашка — одна, — живо ответил Рыцарь, — но если ее много и если ее сдобрить клеем и фиолетовыми чернилами, вы представить себе не можете, как меняется вкус! Ну, тут мы с вами расстанемся.

Они как раз вышли к опушке. У Алисы был озадаченный вид: она все еще размышляла о Промокашечном Пироге.

— Что-то вы загрустили, — забеспокоился Рыцарь. — Знаете, я вам спою песню — и вам сразу полегчает.

— А она длинная? — спросила Алиса, которая уже не могла спокойно слышать ни о песнях, ни о стихах.

— Очень! — ответил Рыцарь. — ОЧЕНЬ длинная, но ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ жалостная. Кто ее ни услышит, тот или зарыдает, или…

— Или что? — спросила Алиса, потому что Рыцарь внезапно замолчал.

— …или не зарыдает. А название этой песни… Оно называется «НЕЛЬЗЯ ЛИ ПАВИАНА…».

— Вот как? Неужто так называется песня? — спросила Алиса, делая вид, что ее это заинтересовало.

— Да нет! Вы не понимаете! — раздраженно ответил Рыцарь. — Это ее название так называется. А сама она называется «ОДНАЖДЫ ЛЫСОМУ ЕЖУ…».

— Ага. Значит, я должна была сказать: «Это и есть название песни?» — исправилась Алиса.

— Да нет же! Это она так называется. А НАЗВАНИЕ песни — «ЗА ДИКОГО КОТА». Но это только название.

— Так какая же это песня? — спросила совершенно ошарашенная Алиса.

— К этому я и перехожу, — сказал Рыцарь. — Это песня — «СТАРИК, УПАВШИЙ С КАЛАНЧИ». Слова и музыка — мои. Я до них сам додумался.

Сказав это, он бросил поводья и слез с Коня. Пение явно доставляло ему удовольствие. Медленно отбивая такт правой рукой, с бледной улыбкой на своей круглой физиономии он начал.

Из всех необычайных событий, которые приключились с Алисой в Зазеркалье, это она запомнила яснее всего. И через многие годы в ее памяти сохранилась эта картина, как будто видела она ее только вчера: светло-голубые глаза и нелепая улыбка Белого Рыцаря, отблески заходящего солнца на его золотистых волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий травку неподалеку, сумрак Леса у нее за спиной, — все это запомнилось Алисе навсегда, пока она стояла себе, прислонясь к дереву и прикрыв щитком глаза, разглядывала эту странную пару — Коня и Рыцаря — и в полусне прислушивалась к печальной мелодии песни.

«Ну нет! До мелодии он НЕ САМ додумался, — подумала Алиса. — Ведь это «И мой сурок со мною…». Она слушала очень внимательно, но почему-то ей совсем не хотелось плакать.


Глава седьмая Лев и единорог | Льюис Кэррол. Лучшее | Старик, упавший с каланчи