Глава сорок девятая. Амари

Резкий удар раздается в воздухе.

Дыхание спирает, когда я вижу, как кулак Кваме врезается в челюсть Тзайна.

Его голова безвольно падает на грудь, окровавленная, вся в синяках от побоев. Свежая кровь заливает Тзайну глаза, сводя на нет все лечение Зу.

Кваме оборачивается ко мне и хватает за подбородок:

– Кто еще знает, что вы здесь? Где остальные солдаты?

Несмотря на ярость в глазах, голос у него сдавленный, глухой от отчаянья. Как будто пытки причиняют ему не меньше боли, чем нам.

– Нет никаких солдат. Найди девушку-мага, что путешествует с нами, – она подтвердит каждое мое слово!

Кваме закрывает глаза и глубоко вздыхает. На несколько секунд он застывает, и я начинаю дрожать от напряжения.

– Те, что явились в Варри, были похожи на тебя. – Он вынимает из-за пояса костяной кинжал. – Даже звучали, как ты.

– Кваме, пожалуйста…

Он вонзает кинжал в ногу Тзайна. Не знаю, кто из нас двоих кричит громче.

– Если ты злишься, ударь меня! – Я бьюсь о ствол, тщетно пытаясь порвать веревку. Лучше бы Кваме ранил меня. – Ударь меня. Рань меня.

Будто ножом по сердцу, бьет образ Бинты, который возникает передо мной. Она тоже страдала из-за меня.

Кваме бьет Тзайна в бедро, снова и снова, я опять кричу, а глаза слепнут от слез. Трясущейся рукой он вытаскивает кинжал из раны. Дрожь усиливается, когда он подносит острие к груди Тзайна.

– Твой последний шанс.

– Мы вам не враги! – кричу я. – Стражники в Варри убили и наших близких!

– Ложь. – Голос Кваме обрывается. Он справляется с дрожью и отводит лезвие назад. – Те стражники – ваши люди. Ваши близкие…

Полотнище у входа распахивается. Фолаке вбегает внутрь, едва не врезаясь в Кваме.

– На нас напали!

Тот мрачнеет:

– Ее солдаты?

– Не знаю. Думаю, среди них маг!

Он сует в руку Фолаке костяной кинжал и выбегает из шатра.

– Кваме…

– Оставайся тут! – кричит он в ответ.

Фолаке оборачивается и смотрит на нас. Видит мои слезы и кровь, бегущую по ноге Тзайна. Подносит ладонь ко рту, роняет кинжал в грязь, а затем выбегает.

– Тзайн? – зову я. Он сжимает зубы и прислоняется к корню дерева. Пятна крови проступают на штанах. Он медленно моргает, хотя заплывшие от ударов глаза почти не открываются.

– Ты в порядке?

Слезы обжигают глаза. Избитый и раненый, он все еще беспокоится обо мне.

– Нужно убираться отсюда.

С удвоенной силой натягиваю веревки, связывающие запястья. Раздается треск. Они начинают поддаваться. Веревка врезается в кожу, но грудь сдавливает от другой боли.

Как будто я снова во дворце, в золотой клетке. Нужно было бороться так же, как сейчас. Если бы мне хватило смелости, Бинта была бы жива.

Стиснув зубы, я упираюсь каблуками в землю, а носками в ствол дерева. Хрипя, изо всех сил тянусь вперед.

– Амари, – раздается слабый голос Тзайна. Он потерял столько крови.

Щепки врезаются в подошвы туфель, но я тянусь вперед все сильней.

Борись, Амари. Голос отца звучит в моей голове, но не его поддержка мне нужна.

Будь храброй, Амари, ласково говорит Бинта.

Будь леонэрой.

Я кричу от боли, и этот звук, который исходит из горла, похож на рык. Снаружи звенит голос Фолаке. Полотнище над входом поднимается…

Веревка, связывавшая меня, рвется, и я падаю вперед, в грязь лицом. Фолаке бежит к костяному кинжалу, но я вскакиваю на ноги и бросаюсь на нее, сбивая с ног. Она вскрикивает и хватает костяной кинжал, но мой удар приходится ей точно в горло. Фолаке начинает задыхаться, и я бью локтем в живот.

Кинжал выпадает у нее из руки. Я хватаю его, это прикосновение наполняет меня трепетом и небывалой энергией.

Бей, Амари.

Лицо отца снова встает передо мной. Жестокое. Беспощадное.

Вот о чем я тебя предупреждал. Если не будешь сражаться, эти мухи погубят нас.

Но, глядя на Фолаке, я представляю боль Кваме. Страх, от которого опускаются плечики Зу. Горе, которое заставил их пережить отец. Представляю невинные жизни, которые забрал король.

Я не стану такой, как он.

Маги мне не враги.

Отбрасываю кинжал и с размаха бью кулаком в челюсть Фолаке. Ее голова безвольно падает. Она теряет сознание.

Я вскакиваю и кинжалом разрезаю веревки на запястьях Тзайна. Освободив его, накладываю жгут на раненое бедро.

– Уходи. – Тзайн пытается меня оттолкнуть, но он слишком слаб. – У тебя мало времени.

Его кожа липкая и красная. Когда я затягиваю веревки, поток крови из раны ослабевает. Все его силы уходят на то, чтобы оставаться в сознании. Ему нужна помощь.

Я выглядываю из шатра. Люди, забыв про маски, бегут по полю, все тонет в хаосе. Хотя границ лагеря не видно, есть шанс смешаться с толпой.

Ломаю ветку и возвращаюсь в шатер, чтобы вложить импровизированную трость в правую руку Тзайна. Левую кладу себе на плечо, стараясь не упасть под его весом.

– Амари, нет! – кривится Тзайн. Его дыхание слабое и прерывистое.

– Тихо, – огрызаюсь. – Я тебя не брошу.

Опираясь на меня и на трость для сохранения равновесия, Тзайн идет, перекладывая весь вес на здоровую ногу. Добираемся до выхода из шатра и останавливаемся передохнуть.

– Мы не умрем здесь.

Я не позволю.