Бывают дни без фейерверка,

когда огромная страна

осенним утром на поверке

все называет имена.

Ей надо собственные силы

ума и духа посчитать.

Открылись двери и могилы,

разъялась тьма, отверзлась гладь.

Притихла рожь, умолкла злоба,

прилежно вытянулась спесь.

И Лермонтов встает из гроба

и отвечает громко: «Здесь».

Он, этот Лермонтов опальный,

сын нашей собственной земли,

чьи строки, как удар кинжальный,

под сердце самое вошли.

Он, этот Лермонтов могучий,

сосредоточась, добр и зол,

как бы светящаяся туча,

по небу русскому прошел.