Посёлок мародёров на окраине Читы 26.07, 18:06

Большая АЗС слева от трассы теперь была превращена в укреплённый пункт. Добавились несколько строительных вагончиков, армейских палаток, пара небольших ангаров. Вокруг появилось ограждение из двух рядов колючей проволоки с пущенной сверху спиралью Бруно, перед ним ров заполненный водой. Пара невысоких вышек с пулемётами у въезда, несколько огневых точек по периметру. На площадке два БТР-80, БРДМ и два БМП-2, рядом несколько грузовиков с наращёнными бортами, усиленной кабиной, прикрытой листами металла, на окнах решётки и металлическая сетка. На таких можно не опасаясь кататься по зазомбяченному городу, тем более в сопровождении брони. Сейчас они были загружены какими-то ящиками, коробками, мешками. Ещё когда мы только увидели этот форт, связались с его хозяевами на частоте данной нам ещё в Улан-Удэ на мосту. Подъехав, мы остановились у змейки из бетонных блоков, выложенных перед воротами, из которых вышли пятеро. Все вооружены, одеты кто во что горазд, но так, что можно было хоть сейчас вступать в бой или отбиваться от зомби. Вооружены тоже, кто чем, но в основном «калашниковыми», на всех разгрузки, кобуры с пистолетами. Впереди шёл немолодой мужчина с густой чёрной с проседью бородой, длинными волосами под камуфлированной кепкой. Под разгрузкой джинсовая рубашка, на ногах юфтевые сапоги, в которые заправлены армейские брюки. На плече АК-103 со сложенным прикладом, висящий стволом вниз.

Мы вышли вчетвером, я, Сергеич, Иван и Лена, тоже прихватив с собой автоматы.

— Новик Александр, — представился старший и протянул руку, сняв перчатку, — сейчас старший этой базы.

— Непрядвин Юрий, — пожал я протянутую руку, — старший нашей команды, это мои спутники. Вам сообщили о нас?

— Да, сегодня связывались с главной базой по рации и нам сказали о вашей колонне. Быстро вы добрались от Улан-Удэ по нынешним временам.

— Так сейчас ещё проще, дороги пустые, правда в одном месте пытались тормознуть, но надолго не задержали, хотя и пришлось немного пострелять.

— Сейчас такое нередко бывает. Всякая мразь наружу повылазила, мало с зомби проблем. Мы тут такой периметр соорудили тоже не от безделья. Ладно, что мы здесь стоим? Загоняйте машины, пойдём, поужинаем, там и поговорим. Вы, думаю, на ночь у нас останетесь?

— Да не хотелось бы. И так долго едем. Но от ужина не откажемся. Машины можно здесь оставить?

— Конечно. Мои бойцы местность вокруг полностью контролируют, так что можете даже не закрывать.

— Ну, полностью не стоит расслабляться. Бережёного бог бережёт.

— Ага, а небережёного конвой стережёт, — закончил Новик избитую фразу, — зовите остальных и пойдём.

— Сейчас, — я нажал тангенту, — выходите, нас на ужин приглашают. Немного задержимся.

Через десять минут мы уже сидели в большой армейской палатке, оборудованной под столовую. Вся наша команда, за исключением Бильбо, оставшегося караулить машины и трое местных во главе с встречавшим нас Новиком, сидели за длинным столом, вокруг которого были расставлены мягкие офисные стулья. Ещё бы, сейчас этого добра можно набрать сколько угодно, и грех мародёрам себя обижать. При их работе они и должны быть самыми обеспеченными. Вспомнилось, читал у Пикуля, как в царские времена жили таможенники. Девяносто процентов изъятого отходило им как премия. И бывшие деревенские мужики, раньше хлебавшие лаптём щи, во время службы носили портянки из бархата. Мародёры, конечно, не таможенники, но с учётом опасности их работы, они должны быть обеспечены лучше других. Главное, чтобы выполняли свои основные задачи — обеспечение поселений всем необходимым и спасение того, что ещё можно спасти. Если поначалу вывозили в первую очередь продукты, оружие, боеприпасы, предметы первой необходимости, то теперь дошла очередь и до книг, носителей информации, приборов и научного оборудования, станков и инструментов. Цивилизация начинала понемногу возрождаться, но в новых местах и в несколько ином виде. Людей осталось мало, и теперь отношения между ними строились заново, формировались новые законы, где-то более жёсткие, но по моему мнению и более справедливые, человеческие, без тысяч поправок и дополнений, создававшихся для того, чтобы власть имущие могли пользоваться законами так, как нужно им, а основная масса людей оставалась бесправным быдлом. Новые законы можно уместить в несколько фраз. Не делай другому того, что себе не пожелаешь, помоги нуждающемуся, убей бандита, защити себя и семью свою. И не стало многомиллионной армии судей, полицейских, приставов, адвокатов и им подобных. Не бывает в этом мире чего-то чисто чёрного или чисто белого, абсолютно хорошего или абсолютно плохого, абсолютного добра и абсолютного зла. Во всём есть свои минусы и свои плюсы, своя тёмная сторона и своя светлая. Вот и сейчас, в этой всемирной катастрофе, где казалось бы всё абсолютно плохо, есть и хорошие моменты. Она выявила в людях их внутреннюю сущность. Новая жизнь начала строиться по человеческим законам. И, как мне кажется, пусть тяжело, с большими людскими потерями, но новое общество построится более справедливым, а со всеми трудностями оно в конечном итоге справится. Хотя, кто его знает. В мире уже были катастрофы сравнимые с этой, и в конечном итоге, когда человечеству удавалось справиться со всеми негативными последствиями, вновь появлялись те, для кого главной ценностью была власть, которые как паразиты могли жить только за счёт других, сами при этом ничего из себя не представляя. А вокруг них тут же собирались те, кто их защищал, держал в руках безропотное стадо, в которое превращался народ после того, как удавалось построить новую, спокойную, более-менее сытую жизнь. Хочется, чтобы на этот раз всё было по-другому. По мне лучше, если люди будут жить небольшими сообществами, в которых сами будут устанавливать законы и не лезть в дела других, пока они им не мешают, а между этими сообществами уже устанавливать связи, основанные на взаимовыгодных договорённостях. Чтобы главной ценностью был человек. И до тех пор, пока он не несёт зла другим, пусть живёт так, как ему хочется, как он сам считает правильным, до тех пор, пока это напрямую не касается других. Это только мои размышления. На самом деле всё будет, конечно, по-другому. Хотя, кто его знает. Во всяком случае, мы попытаемся жить по своим законам. Как говорили предки наши — живи по чести и совести, почитай богов и предков своих, живи по справедливости. Вот мы и будем стараться так жить.

Ужин был обильным, хотя и без разносолов. И очень вкусным. На тарелках горки молодой обжаренной картошки, много зелени, первых овощей и конечно же мяса. Просто большие куски отварной свинины, телятины. Наелись от пуза. Мы сидели в конце стола, с нами старший этой базы, Новик, пара его помощников. Мы рассказывали, что произошло с нами, что творилось в Красноярском крае и в тех местах, где мы проезжали. Хозяева рассказывали как они встретили пришедший апокалипсис и что было потом. В общем, здесь после прихода полярной лисички события развивались почти так же как и в других местах — удар, шок, борьба за выживание, с поправкой на местные условия.

— В общем, что у нас, что у вас, почти одинаково, — резюмировал Новик, — интересно, что творится на востоке. С ними у нас связь почти сразу пропала, а отправлять туда экспедицию пока нет ни возможности, ни времени, ни свободных людей. Нам бы свои проблемы сначала разгрести.

— Это да, — согласился я, — но связи с соседями налаживать тоже нужно. Жить в изоляции тоже не есть гуд. Мало ли какая помощь понадобится. Да и развиваться без связи с другими районами сложно будет. Тем более, что край ваш всегда был не особо богатый.

— Конечно. Ты прав полностью. Сейчас закончим основное, устроим всех людей которые выжили, спаслись, построим сначала свою, пусть упрощённую инфраструктуру, свяжем все поселения и займёмся налаживанием связей.

— Так этим можно заниматься и параллельно.

— Можно, но с людьми всё же сейчас большая напряжёнка. Понемногу мы этим тоже будем заниматься, попутно. А со временем и более плотно займёмся. Для начала надо наладить хотя бы постоянную радиосвязь. С Бурятией и Иркутскими она уже есть, недавно сделали. А вот с Амурской областью и дальше в ту сторону пока что тишина. Моё начальство передало послание, где вкратце описало, что у нас произошло, что сейчас творится. Там же предложения по связи. У нас пока проблема с радиостанциями большой и средней мощности. Но сейчас их ищут, расконсервируют на складах ДХ и в хранилищах госрезерва. Всё же, от Читы до Благовещенска тысяча километров по прямой, а по трассе вообще полторы, да ещё и горы по пути. На чём попало не свяжешься. Но ничего, найдём. Со временем всё наладится, настроится.

— Конечно, наладится, но не само. Делать всё самим придётся, теперь помощи ждать неоткуда. Аппаратуру с завода не подвезут, специалистов из других регионов не прикомандируют.

— Это понятно. Но пусть об этом начальство думает. У них шапки побольше. А у нас свои конкретные задачи, и их не месяцы, годы решать будем.

За ужином мы просидели больше часа. Разговаривали в основном мы с Новиком, остальные больше слушали, иногда переговариваясь между собой.

— Ну ладно, поужинали, пора и честь знать, — отставил я кружку, допив кофе, — время уже за семь часов перевалило, ещё можно пару часов проехать, а там и место для ночлега искать. Места дальше пустынные, проблем не должно быть.

— Да, — кивнул Александр, — народу там и раньше не густо было, а после катастрофы я не знаю, чтобы кто-то оттуда у нас появлялся. Хотя, может, и живут сами по себе.

— Проедем, посмотрим. Хотя там дорога практически везде идёт мимо деревень и посёлков. Их даже с трассы не видно.

— Не везде. Кое-где и видно.

— Посмотрим. Если что, пообщаемся. Будет потом возможность, передадим вам. Связь, думаю, всё же скоро наладится.

— Со временем всё наладится. Желательно, конечно, побыстрее. Но, у каждого своя работа. Наша — из города полезное вывозить.

— Ладно, — поднялся я, — поехали мы. Может ещё когда увидимся. Хотя, вряд ли. Мы уже в обратно не поедем, вы в нашу сторону тоже не собираетесь. Но, чем чёрт не шутит, жизнь штука не предсказуемая.

— Оно так. Езжайте, раз торопитесь, а мы вас проводим да ещё своими делами займёмся. Надо готовить машины, перегружаться, завтра на центральную базу повезём всё, что за три дня намародёрили. А нам на смену другая бригада приедет. Так и работаем, три дня здесь, три дома.