Глава 14

Роуз страшно побледнела.

— На Розанне? На подруге Люси, которая приезжала на выходные?

— Именно.

— О! — Роуз закрыла рот рукой. — О, так значит, София Леннокс-Фокс…

— Да нет же! Твоя чертова София Леннокс-Фокс тут ни при чем, — нетерпеливо проревел Арчи. — Это Розанна Карлинг!

— Но почему Пинки сказала… — она растерянно повернулась к дочери. — Пинки, ты почему сказала?..

— Потому что он сам так сказал! — возмущенно пропищала Пинки, заливаясь краской. — Он так сказал, когда я разговаривала с ним по телефону. София Леннокс-Фокс, я точно слышала!

— И ты его не подзуживала? — спросил Джек.

— Ну… — смутилась она. — Наверное, подзуживала немножко. Но не так чтобы очень. Папа, скажи, что я тут не виновата! Я не знала, что он соврет мне нарочно!

— Конечно, конечно, тыковка, — угрюмо согласился Арчи. — Этот паршивец сам виноват, как обычно. Он тебе мозги запутал.

— Ну и ну. Розанна! — Голос у Роуз стал какой-то неестественно высокий. Она лихорадочно теребила платочек. Лицо все еще было бледное, но вот в глазах загорелся любопытный огонек — То есть леди Карлинг. Да, точно, и, кстати, она показалась мне довольно милой девушкой. Ведь ее отец — лорд Белфонт, не так ли? — Она повернулась к Арчи, и по ее лицу можно было проследить, какие отчаянные мыслительные процессы происходят сейчас у нее в голове. — И какая красавица, между прочим! Розанна мне показалась такой лапочкой, настоящей милашкой. — Щеки у Роуз опять порозовели; она вернулась в свою стихию. — Лавиния, ты обратила внимание, что она всех-всех знает? И даже здесь не живет! Совершенно очевидно, что она вращается в свете и у нее превосходные связи, и… О!

Все мы подскочили, когда Арчи ударил кулаком по столу прямо у Роуз под носом. Зловеще загремело столовое серебро.

— Все! — прошипел он ей в лицо. Роуз оторопела и в ужасе отшатнулась.

— Арчи, что это…

— Все, Роуз, хватит! И все, заткнитесь! — Он злобно оглядел присутствующих за столом.

— Но… но почему? — заикаясь, пролепетала Роуз.

— Потому что никакой свадьбы не будет! Во всяком случае, с Розанной Карлинг в качестве невесты!

— Н-н-но Арчи. Я-то думала, она тебе понравилась! И ты ее знаешь, ты же сам нас представил. Так почему…

— Потому… что… она… шлюха. — Он выдавил эти слова медленно, сквозь стиснутые зубы.

— Шлюха! — Роуз выпучила глаза и отшатнулась от него аж на несколько дюймов. — Но… но ты же не имеешь в виду, что она… — Роуз пыталась как-то осмыслить эту невероятную новость. — Не может же быть, чтобы она была настоящей шлюхой. У нее просто было несколько бойфрендов, да? Ты же не имеешь в виду, что она девочка по вызову!

— Именно это я и имею в виду, Роуз, — со зловещим спокойствием процедил Арчи сквозь сжатые зубы. — Розанна Карлинг — высококлассная проститутка. Очень дорогая, работает только с избранными клиентами, но тем не менее она куртизанка.

— Она делает это за деньги?

— Да.

— А ты откуда знаешь? — наконец выпалила Роуз.

— Знаю, и все, — прошипел Арчи.

Хотя Роуз сидела на другом конце стола, я почувствовала, как она замерла. Она смотрела в бледные, навыкате глаза мужа, и в губах ее не было ни кровинки. Он смотрел на нее, и в этих взглядах было что-то не понятное нам, невидимое для остальных. Они как будто молча разговаривали. Тут Арчи вспомнил о нас. И снова заговорил.

— Есть вещи, Роуз, о которых тебе, к счастью, неизвестно. Они происходят в мире, случаются с другими людьми, вдали от нашего спокойного дома, от твоего розового сада. И ты просто не можешь в них поверить. — Он вяло улыбнулся.

Она уставилась на него.

— О нет, я могу поверить, — еле слышно проговорила она, поджав губы. — Могу поверить, Арчи.

Я уставилась в свою тарелку. Все остальные рассматривали тарелки так же сосредоточенно и напряженно. Арчи выпрямился, не сводя глаз с жены.

— Итак, свадьбы не будет, — тихо проговорил он. — А если и будет, если Гектор не прекратит встречаться с этой женщиной, не покончит с этой позорной игрой, я лишу его наследства. От меня он ничего не получит. Ни этого дома, ни земли, ничего. Он все потеряет. Эта… связь, — он с отвращением выплюнул это слово, — должна прекратиться. И если этого не произойдет, тогда конец Гектору. Он не приведет сюда эту женщину и никогда больше не переступит порог этого дома. Вот мое последнее слово.

Он развернулся и пошел в дом, захлопнув за собой стеклянные двери. Стекло в рамах задребезжало. Воцарилось молчание.

— О господи, он же серьезно, — прошептала Роуз, приложив к груди дрожащую руку. — О боже, мой бедный Гектор! Арчи выбросит его на улицу! — Она вдруг выпрямилась и громко шмыгнула носом. — Арчи уже все решил, я вижу. Значит… — она схватилась за сердце, — значит… Боже милостивый… значит, уже два моих сына умерли! Сначала Нед, теперь вот Гектор! О господи, что же будет! — Тут она залилась слезами.

— Я поеду поговорю с Гектором, — важно провозгласила Лавиния, выпрямляясь и решительно выпячивая грудь под темно-синей блузкой. — Потолкую, может, он образумится. Я скажу, что он испортит репутацию семьи.

— Точно. — Роуз заметно приободрилась, подняла голову и шмыгнула носом. — Да, дорогая, так и надо сделать. Сделай упор на семейную репутацию. Отличная мысль.

— Вы думаете? — с сомнением спросил Джек. — А тебе не кажется, Лавиния, что ты не очень подходишь на роль переговорщика? При всем уважении, вы с Гектором никогда не ладили, не так ли? — Он нервно откашлялся. — Вы же никогда…

— Не дружили, — закончила Роуз за него и решительно кивнула. — Да, Джек, ты прав. — Она повернулась к дочери. — Он прав, Лавиния. Гектор всегда тебя недолюбливал.

— Что? — Она была поражена.

— Да, дорогая, он терпеть тебя не может.

— О! — Лавиния была ошеломлена.

— Да брось, дорогая, сама знаешь, как он тебя зовет — Выпивоха Лавви. Нет, Джек, ты абсолютно прав, ей не стоит ехать. Лучше ты езжай! Тебя он послушает. И Люси, — она повернулась ко мне, властно вздернув подбородок, — ты поедешь с ним.

— Я?

— Да, ты Гектору всегда нравилась. Вечно он нес какой-то бред про то, какие у тебя добрые глаза. Езжайте оба и образумьте его, дорогие мои! Пусть придет в себя! — Она снова затеребила платочек, часто заморгала, напрягла шейные мышцы… так, сейчас опять будет водопад… Джек покосился на меня и пожал плечами. Я нервно сглотнула слюну.

— По-моему, сейчас неподходящее время. Мне кажется, надо пока оставить его в покое, пусть все идет своим чередом. Пусть Гектор повеселится на славу, не надо вмешиваться, а потом любовь сама пройдет, когда он поймет, что у них нет никаких перспектив. Уверена, рано или поздно он это поймет, да и Розанна тоже. Но я не советую вам совать нос в их дела именно сейчас, когда он всего шесть дней как влюблен, и… Ну, вы понимаете, ему сейчас все в новинку! Думаю, надо пока оставить его в покое.

— Браво, — согласился Джек.

— Нет! — Роуз вскочила на ноги, ее глаза горели. Я настаиваю, чтобы вы поехали и потолковали с ним! Я знаю Гектора, знаю своего сыночка… он при первом удобном случае смотается на гавайский пляж, босиком, с венком на голове и с этой… с этой проклятой шлюхой! — проскрипела она. — Наверняка она будет стоять рядом с ним в одном лифчике, и подружками невесты у нее будут негритянки, и их поженит какой-нибудь черномазый священник… о нет… — от одной только мысли о такой ужасающей свадьбе она вся позеленела, резко задышала, села, а потом рухнула вперед. Лицом прямо в салат, громыхнув лбом по тарелке.

Лавиния подбежала к матери, подняла ее голову и вытерла с ее щеки салат.

— Таблетки, Пинки, быстро! — выпалила она. — Скорее, они у нее в кармане! Нет же, глупая, в кармане кардигана.

Пинки отыскала баночку с таблетками и завозилась с крышкой.

— Таблетки? — ахнула я, вскочив на ноги.

— От стенокардии. Легкая форма, иногда бывают приступы. Помоги, Пинки.

Сестры усадили мать за стол, одновременно запихнув ей таблетки в глотку и залив их водой — большая часть пролилась на кардиган.

— Хлопни ее по лицу — давай же, быстро! — скомандовала Лавиния.

Пинки замялась.

— Сама хлопни!

— Я же ее держу, идиотка!

Пинки нервно облизнула губы и повиновалась.

— А-а-а! — Роуз открыла глаза и злобно уставилась на Пинки.

— А ну быстро глотай! — приказала Лавиния. Роуз послушно глотнула воды из стакана, который приставили ей ко рту.

— Ну как, лучше? — рявкнула Лавиния.

— Намного, дорогая. Спасибо, — еле слышно пробормотала Роуз.

— Тогда пойдем, — приказала Лавиния. — Поднимешься наверх, отдохнешь. Слишком много переживаний, тебе не кажется? — Тоном, которым обычно разговаривают с умственно отсталыми, она уговорила мать подняться на ноги. — Вот так! — Джек тоже было встал, но Лавиния решительно покачала головой. — Нет, Джек, все у нас в порядке. Мы уже привыкли, справимся. Знаешь, что надо сделать? Свяжись-ка с Дэвидом, пусть приедет.

— Ладно. — Джек вскочил на ноги и собрался идти звонить Дэвиду Мортимеру, старому другу Арчи и семейному доктору.

— Да, позвони Дэвиду, — пробормотала Роуз, сопровождаемая дочерьми. Вдруг она резко развернула голову, как дуло автомата. — Так вы поедете? — Она уставилась на нас с Джеком. — Повидаться с Гектором? — Я посмотрела на Джека, который одной ногой уже был в доме. Ну надо же так владеть собой! Чуть не умирает, а все туда же!

— Да, поедем, — согласился Джек.

— Завтра? — взмолилась она. — Прошу тебя, пообещай, что вы поедете завтра.

— Поедем завтра, — успокоил ее Джек.

Она грациозно наклонила голову и слабо улыбнулась. Даже послала ему маленький воздушный поцелуй, прежде чем ее увели.

Когда они исчезли из поля зрения, я встала.

— Ну вот. Замечательно. Значит, завтра, да? И все потому, что ты не осмелился сказать нет? Никуда мы завтра не поедем, Джек, я не позволю ей до такой степени управлять моей жизнью! Мы все хорошо обдумаем и поедем тогда, когда нам захочется! Может, на следующей неделе или через неделю. Тогда, когда придет время! И только после того, как я поговорю с Розанной и предупрежу ее, что мы можем заявиться к ней в гости, чтобы она знала, чего ждать! С какой стати мы должны нестись в Лондон и портить Гектору с Розанной всю малину в ту самую секунду, как у них все наладилось? Ох, ну и семейка. Они меня с ума сведут! Пойдемте, мальчики.

— Ладно, как скажешь. — Джек поднял руки. — О боже, я тоже не хочу ехать, я просто хочу покончить со всем этим!

— Ты струсил и не смог ответить ей отказом, — огрызнулась я. — Вот что происходит, когда ты чем-то обязан людям! — Я сверлила его взглядом.

— Я ей ничем не обязан.

— Ты живешь в ее доме, как и мы. Единственная разница в том, что я от этого не чувствую на себе давления. Мне вовсе не кажется, что я у нее в долгу!

— Ты права, — спокойно проговорил он, — я действительно живу в ее доме, временно, и единственная разница между нами в том, что через шесть недель я отсюда уеду и окажусь вне ее юрисдикции, поэтому никакого давления не чувствую. Но внутренне, эмоционально я явно ощущаю себя не так, как ты, Люси, а немного иначе. Видишь ли, Гектор мне искренне нравится, хоть он и наивен до смешного, и я хочу ему помочь. Хочу убедиться, что между ним и его семьей не вырастет стена. Может, ему и не нужна моя помощь, но я все же хочу попробовать. В конце концов, он мой двоюродный брат, а Роуз — моя тетка и твоя свекровь, которую мне, между прочим, сейчас очень жалко. Видишь ли, Люси, что бы ты ни думала об этой семье, как бы ты их ни презирала, они — наша родня. Я не считаю себя подлизой, принимающим их благосклонность, но то, что ты явно считаешь себя такой и ты этим недовольна — это твоя проблема. Дай знать, когда почувствуешь, что пришло время, Люси. Я не хочу на тебя давить.

Он сунул руки в карманы и спокойно вошел в дом через стеклянные двери. Сжав кулаки, я вытаращилась на его удаляющуюся спину.

— У-у-у-у… чертов дурак! — прошипела я ему вслед, надеясь, что он услышит. Я разжала кулак и протянула руку Максу. — Пошли. Мы идем домой.

— Значит, на обед у нас только салат и больше ничего?

— Да, только салат! — огрызнулась я.

И мы спустились по ступеням террасы и поплелись по розовому саду.

— Ты почему такая злая? — пыхтя и пытаясь угнаться за мной спросил Бен.

— Потому что этот идиот считает, что все время прав, вот почему!

Макс и Бен обменялись восторженными взглядами.

— У нее стресс, — пробормотал Бен.

Да, у меня стресс, и еще я вне себя, точнее, даже не вне себя, я в полном бешенстве! И главным образом потому, что, хоть мне неприятно это осознавать, но он прав, черт возьми. Там, на террасе, он меня пристыдил со всеми его разговорами о долге и семье, но он был прав насчет Роуз. Она казалась такой уязвимой, что даже меня это взволновало, пусть всего лишь на секунду. Она такая трогательная, так отчаянно желает, чтобы все было в порядке! Ее затея с Софией провалилась — ну и что! Розанна тоже очень миленькая. Роуз уже решила ее полюбить, пока, конечно, не узнала правду, а потом… Ну в самом деле, какая мать захочет, чтобы ее сын женился на девочке по вызову? Я была бы рада, если бы Бен и Макс притащили такую домой?

И тут я подумала о Розанне. Она-то что задумала? С какой она планеты? Очевидно, в ту ночь, когда она спала в Незерби-Холле, что-то произошло и ей досталась не только самая роскошная комната, но и Гектор, таинственный гость из коридора. Видимо, она проявила благосклонность и доставила ему божественное удовольствие, но чтобы замуж! Это же чушь собачья! Бред Гекторова воображения. Мне ни к чему ездить в Лондон, в такую даль. Я просто возьму и позвоню ей. Выясню, какого черта вообще происходит. Я решительно зашагала по дорожке к амбару, готовая высказать Розанне все, что о ней думаю.

Я распахнула входную дверь, и в этот момент зазвонил телефон. Я раздраженно сорвала трубку.

— Ну что? — злобно проорала я.

— Ой! Хм-м… Люси, это Чарли.

Сердце чуть из груди не выскочило. И не поскакало по комнате.

— Чарли.

— О господи, Люси. У тебя голос какой-то странный.

— Да! Да, извини, и правда странный. Я просто… — Я приложила руку ко лбу и зажмурилась. — Короче, проехали. Как поживаешь? — Я вдруг почувствовала, как меня покидают вся злоба и напряжение последних нескольких часов. Они просто ушли, просочились сквозь ковер, сквозь полированный деревянный пол и впитались в землю, в каменную кладку и фундамент под домом.

— Хорошо. Очень хорошо. И особенно я рад, что увидел тебя сегодня утром. Я чувствую себя обновленным, Люси. И все время думаю о тебе.

— О! — я схватила трубку обеими руками. — О да, я тоже.

— И знаешь что, Люси, — он заговорил шепотом, — я помню, мы договорились не торопиться, вести себя разумно, и прошло всего два часа с тех пор, как мы виделись, но знаешь, что произошло?

— Что? — пролепетала я.

— Кое-что потрясающее. Представляешь, у меня появился прекрасный повод завтра смотаться в Лондон. Позвонили из Би-би-си, они будут снимать новый сериал «Городские пташки» и по этому поводу хотели бы со мной поговорить! Почти все утро я буду занят, но потом освобожусь. Люси… есть ли шанс, что ты сможешь улизнуть? Если это невозможно, любовь моя, так и скажи, но я буду безумно рад, если ты согласишься. Умираю, хочу тебя видеть.

У меня подкосились колени — слава богу, рядом был диван, и я плюхнулась на него.

— Это возможно, — пропищала я. — Вполне. Вообще-то, я как раз смогу выбраться. — У меня закружилась голова. — Ох, Чарли, я тоже умираю, как хочу тебя видеть! — прошептала я.

— Люси, это же здорово! Послушай, совещание у меня в девять, в одиннадцать я уже смогу освободиться и буду в квартире с двенадцати. Домой надо будет вернуться к полднику, но пара часов у нас есть… договорились?

Само выражение «пара часов» попахивало недозволенностью и развратом. Я зажмурилась и попыталась не думать о том, что может случиться за пару часов.

— Договорились, — промурлыкала я.

— Я должен бежать, любовь моя. Слышу, подъехала машина. Миранда из магазина вернулась. Увидимся завтра, дорогая. И, кстати, мой адрес — Лэнгтон-Виллас, двадцать два!

Трубка замолкла, и я упала на кровать лицом вниз, страстно прижавшись губами к вышитой подушке.

— Лэнгтон-Виллас, двадцать два, Лэнгтон-Виллас, двадцать два, — страстно шептала я в бахрому. — О да, мой дорогой. Я тоже умираю, как хочу тебя видеть!

Набирая номер Незерби-Холла, я вдруг осознала, что даже не решила, что скажу. Только бы Роуз не подошла! Я замерла и хотела уже бросить трубку и придумать план, когда раздался голос Джека.

— О, Джек. Слава богу, это ты.

— Люси. — У него был смущенный голос. Еще бы, ведь еще пару минут назад я назвала его чертовым идиотом!

— Хм-м, послушай, Джек, — я провела по волосам дрожащей рукой. — Я тут подумала… знаешь, наверное, ты абсолютно прав.

— Правда? Насчет чего?

— Насчет того, чтобы поехать в Лондон завтра же. И повидаться с Гектором. То есть… ну, ты понимаешь, чем быстрее мы с этим разберемся, тем быстрее это кончится. Вот так. — О господи, а вдруг ему покажется, что я слишком бессердечна? — Ну сам подумай, — торопливо добавила я, — мы же семья, в конце концов! Единое целое! И очень важно держаться вместе, тебе не кажется? Ведь кровные узы прежде всего и так далее и тому подобное.

— Но они же тебе не кровные родственники.

— Нет, нет, но это же родня Неда. — Я виновато покосилась на небеса и скрестила пальцы. Прости, Нед. — Для меня это так же важно. О, и они же родственники моих сыновей, — воскликнула я, вдруг вспомнив об этом. — Самые что ни на есть кровные родственники.

— Ну ладно, хватит о крови, — сухо проговорил он. — Скоро уже купаться в крови будем. — Он замолчал. — И что это ты вдруг запела по-другому?

— Знаешь, у меня было время подумать.

— Что, две минуты? Я только что вошел.

— Да. — Я стиснула зубы и зажмурилась. — Да, две минуты. Потому что именно столько мне понадобилось, чтобы понять, что ты прав, Джек. Как всегда. Как всегда, черт возьми, ты попал прямо в яблочко и твое мнение верно, понятно? Теперь, когда мы это выяснили и я достаточно унижена, можем мы составить план и придерживаться его и дальше, как говорят в армии? Давай действовать. Триша не откажется посидеть с мальчиками, и я заеду за тобой в десять утра завтра утром. Договорились?

— Я в восторге, — произнес он с усталым безразличием. — Правда. В полном восторге. Как скажешь, Люси. Как скажешь.