Глава двадцать девятая

ВЕСЕННИЕ ПОСАДКИ

С каждым днем солнце пригревало все сильнее, и Марти была очень довольна, что дети могут побыть на воздухе. Кларк заканчивал отделку новых комнат, а Марти сшила для них шторы и сделала половики. Дополнительное место для работы и игр было очень кстати. Кларк отправлялся в поле с рассветом, а возвращался затемно, и с каждым днем территория, готовая к посеву драгоценного зерна, уцелевшего после пожара, становилась все больше и больше. На пастбище появилось достаточно свежей травы, чтобы прокормить трех коров. В отдельном загоне разгуливал юный теленок, и вот-вот должна отелиться еще одна из коров. У третьей тоже ожидалось пополнение, но несколько позже. Одна из свиноматок уже обзавелась целым семейством. Мисси была совершенно очарована маленькими повизгивающими поросятами, которые отталкивали друг друга, чтобы получить свою долю еды. Помет был не таким большим, как предполагали Марта с Кларком, поскольку два поросенка из восьми погибли, но вторая свиноматка тоже готовилась произвести на свет потомство. Три из восьми куриц сидели на яйцах. Марти надеялась, что и куриное семейство быстро восстановится. Во дворе красовался прочный и крепкий загон для скота, более просторный, чем прежний. Кларк еще не успел законопатить его, но это можно сделать летом, когда пройдет горячая пора. Крыша и пол были уже готовы. Остальное вполне могло подождать до конца посевной. Готовя завтрак, Марти мурлыкала себе под нос один из только что выученных псалмов. Мисси попросила испечь лепешки, и, замешивая тесто, Марти вспомнила, что когда-то это было единственное блюдо, которое она умела готовить. Потом она подумала про двух молодых невест и про то, как они справляются со стряпней. Она не сомневалась, что благодаря матушке девушки готовы к ведению хозяйства куда лучше, чем она. Салли Энн хорошо устроилась на новом месте. Они с Джейсоном заехали однажды вечером, чтобы вернуть лошадь. Джейсон светился от гордости, рассказывая, как Салли Энн развесила в новом доме шторы, постелила ковры и навела порядок в маленькой кухне. «Готовит она тоже замечательно», — продолжал он, и щеки Салли Энн зарделись от удовольствия. Об этом Кларк и Марти вспоминали, посмеиваясь, после того как молодые уехали. Представив себе молодую пару, живущую в любви и согласии, Марти улыбнулась. Потом ее мысли переключились на Лауру. «Как там у нее дела?» — с тревогой подумала Марти. Недавно Кларк поднялся на один из холмов и увидел бредущую по дороге Лауру. Заметив Кларка, она смутилась и пошла прочь. Кларк остановил лошадей и предложил подвезти ее, но Лаура посмотрела на него и сказала:

— Нет, спасибо, я лучше пойду пешком. Она выглядела растерянной, а на лице Кларк заметил синяк. Когда вечером Кларк рассказывал об этом Марти, он был сильно расстроен. «Бедняжка Лаура», — переживала и Марти, качая головой. Ждет ребенка от этого парня, и при этом такая одинокая и несчастная. Марти очень волновалась за Лауру и, конечно, за матушку. Она услышала, как Кларк, насвистывая, возвращается со скотного двора, и позвала Мисси к столу. «Интересно, — подумала она, помогая девочке усесться, — весенний сев всегда делает мужчину таким веселым?»

Весна бурлила и в ее крови, и ей тоже не терпелось покопаться в земле. Так восхитительно вновь чувствовать себя стройной и ловкой! После того как Марти родила, она казалась себе невесомой, готовой в любую минуту взлететь. Какой неуклюжей и тяжелой была она, когда «приходилось повсюду таскать малыша за собой», как пожаловалась она однажды матушке. Теперь маленький Клэр появился на свет и можно прижать его к себе или положить рядом. Во время утреннего чтения и молитвы Марти едва не улыбнулась, когда Кларк прочел: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас…». Она почувствовала, что понимает, о чем говорил Иисус. «Спасибо тебе, Господи, что Ты научил меня полагаться на Тебя, — произнесла она про себя. — Ты утешил меня, и я благодарна за это». После того как Кларк закончил молитву и вверил грядущий день в руки Господа, Марти спросила:

— Не пора ли сажать и в огороде?

— Кое-что уже можно посеять. Я как раз собирался сегодня взять плуг и вспахать огород. Это я сделаю мигом. Хочешь начать прямо сегодня?

— О да! — с воодушевлением откликнулась Марти. — Мне прямо не терпится. Вот только… «Как же сказать ему об этом?» — подумала она. Кларк опередил ее:

— Только что? Марти покраснела.

— Ну, в общем, раньше я никогда этого не делала.

— Не делала чего?

— Ничего не сажала.

— И у твоих родителей не было огорода?

— Мама говорила, что с этим столько возни, уж лучше купить все у соседей или в магазине. Наверное, она просто не любила копаться в земле.

— А ты?

— Мне кажется, это здорово — вырастить что-нибудь самому. Мне так хочется попробовать. Вот только… Кларк посмотрел на нее.

— Только что? — вновь спросил он.

— Видишь ли… — Марти запнулась, — я понимаю, что заниматься огородом — женское дело, но, может быть… — она помялась, — может быть, ты покажешь мне хотя бы один разок, как это делается? Кларк, стараясь скрыть улыбку, медленно произнес:

— Думаю, для начала можно и показать. Марти взглянула на Кларка и, заметив насмешливый огонек в его глазах, вздохнула с облегчением. Она впервые заставила себя о чем-то попросить Кларка, и, судя по всему, он был доволен этим и нисколько не сердился. Марти сказала:

— Хорошо бы заняться этим сразу после обеда, когда дети будут спать. Ты успеешь подготовить землю? Кларк кивнул.

— Такой план меня устраивает, — с шутливой серьезностью ответил он и поднялся, чтобы налить себе еще кофе. Марти чуть не подавилась лепешкой. Впервые за долгое время она допустила прежний промах, забыв про его опустевшую чашку. Кларк с невозмутимым видом налил кофе обоим и сел на место. Заканчивая завтрак, они обсудили, что будут сажать. Затем Кларк взял шапку и направился к выходу.

— Вкусный кофе, — сказал он в дверях. Днем, после того как посуда была вымыта, а дети уснули, Кларк и Марти разложили на кухонном столе семена для огорода, чтобы решить, какие сеять в первую очередь, а что может подождать. Кларк терпеливо показывал их Марти, объяснял, что вырастет из маленьких зернышек и как нужно с ними обращаться. Марти слушала, пораженная его обширными познаниями. Казалось, семена со своими привычками и особенностями оживали во время его рассказа, представляясь ей детьми, каждый из которых требовал особого подхода, заботы и внимания. Затем они взяли семена и отправились в огород. Солнце прогрело почву, и от свежевскопанной земли шел восхитительный запах. Они вместе посмеялись над тем, как Мисси, а следом за ней и Клэр норовили перепачкать руки, а заодно и все остальное в грязи. Марти нагнулась, взяла горсть земли, сжала ее и увидела, как она сочится у нее между пальцев. «Как красиво», — хотелось сказать ей, но это слово казалось таким неподходящим для простой грязи. Внезапно она остановилась и, повернувшись к Кларку спиной, скинула обувь. Потом застенчиво приподняла юбку, сняла чулки и, аккуратно скатав их, сунула в туфли. Босая, она стояла на земле, наслаждаясь теплым и влажным ее прикосновением. Забыв на мгновение о всех делах и обязанностях, Марти почувствовала себя свободной и беззаботной, как ребенок. «Неудивительно, что лошади любят кататься по земле, когда с них снимают сбрую, — подумала она. — Я бы с удовольствием сделала то же самое». Кларк уже начал готовить грядки. Марти опустилась на колени и принялась бросать семена в плодородную почву.

— Скоро я увижу, как вы прорастете, — тихонько говорила она крохотным семенам моркови, падавшим из ее руки. Кларк вернулся, чтобы присыпать землей бороздки, которые она засеяла. «По-моему, он получает от этого не меньше удовольствия, чем я», — подумала Марти. Она увидела, как весело прыгает их теленок, и ей тоже захотелось резвиться и шалить. «Какое счастье просто жить в такой день!» Они продолжали работу, почти не разговаривая, и Марти чувствовала крепнущее чувство общности с землей и с этим высоким, терпеливым и упорным человеком, который приходился ей мужем. Кларк тем временем присел на корточки, чтобы присыпать землей зерна сладкой кукурузы. Увидев, в какой неустойчивой позе он сидит, Марти подкралась к нему сзади и шутливо толкнула в спину. Кларк растянулся в грязи, успев заметить, что Марти прикрывает рот руками, чтобы не расхохотаться.

— Мне показалось, что кое-кому хочется получить пригоршню кукурузы за шиворот, — сказал он, набирая полную горсть зерен. Марти бросилась наутек, но, несмотря на ее проворство, длинноногий Кларк быстро догнал ее. Он обхватил ее двумя руками, не давая убежать. Марти пыталась вырваться, но лишь безуспешно извивалась, обессилев от смеха. Кларк прижал ее к себе одной рукой, освобождая вторую, полную кукурузы, но смех мешал и ему. Внезапно Марти ощутила близость Кларка, силу его рук, удары его сердца рядом со своей щекой, почувствовала свежий и стойкий запах мыла для бритья, и по ее телу пробежала дрожь. Ей стало тяжело дышать, и у нее не было больше сил сопротивляться. Крепко держа ее одной рукой, Кларк, смеясь, высыпал пригоршню зерен ей за шиворот. Марти посмотрела в его смеющиеся глаза, которые были совсем рядом. Внезапно ее охватило на удивление знакомое ощущение. Озорное выражение на лице Кларка исчезло, и ему на смену появилось иное. Марти охватил страх. Она почувствовала, как слабеет ее тело, и резко отпрянула.

— Кажется, Клэр плачет, — быстро сказала она, дрожащими руками оттолкнув Кларка. Кларк отпустил ее, и она почти бегом, с пылающими щеками, спотыкаясь, устремилась в дом. Вбежав, она прислонилась лбом к двери спальни, пытаясь понять, почему она пришла в такое смятение и отчего так колотится сердце. Не найдя ответа и немного придя в себя, она собралась с духом и вернулась в огород. Но Кларк уже собирал инструменты. Работа была окончена.