3

На пороге неизведанного

Вместе со всеми сотрудниками хранилища, устремившимися к звездолету, Джинджер, Доминик и остальные свидетели его приземления тоже подошли к кораблю и следом за Майлсом Беннеллом вошли в него.

Изнутри звездолет выглядел так же просто, как и снаружи: не было никакого сложного и мощного оборудования, которое можно было бы ожидать увидеть в аппарате, способном совершать такие путешествия. Как пояснил Майлс Беннелл, создатели корабля намного превзошли представления человечества о машиностроении и, возможно, о физических законах вообще. Кабина представляла собой невыразительное, даже убогое продолговатое помещение, лишенное каких-либо примечательных деталей. Теплый золотистый свет, наполнявший корабль ночью 6 июля, исчез, корабль освещала лишь гирлянда обычных лампочек, протянутая под потолком учеными, работавшими здесь.

Но, несмотря на всю простоту и незатейливость кабины, Джинджер чувствовала себя здесь хорошо и уютно, как в простеньком кабинете своего отца, располагавшемся в глубине его первого ювелирного магазинчика в Бруклине, ставшего впоследствии головной конторой его фирмы. Стены кабинета, помнится, украшал всего лишь один календарь, мебель там стояла дешевая, старая, поцарапанная, но Джинджер эта комната казалась прекрасной и волшебной, потому что Иаков частенько читал ей там увлекательнейшие истории из книг, которые он украдкой приносил с собой: о гномах и ведьмах, об иных мирах, о гангстерах и шпионах. Когда Иаков читал эти книги, голос его становился звучным и завораживающим, и Джинджер уже не замечала серости маленького кабинета, готовая часами слушать отца и представлять себя то помощницей Шерлока Холмса, крадущейся рядом со знаменитым сыщиком по зыбкому торфяному болоту в сумрачном тумане, то участницей приключений героев Брэдбери. Кабинет Иакова никогда не был только тем, чем и должен был бы казаться на первый взгляд, — убогой конторой. И хотя между ним и кабиной звездолета не было никакого внешнего сходства, их роднил пропитавший их блеклые стены дух загадочности и таинственности.

Вдоль стен располагались четыре похожих на гробы контейнера, наполненные полупрозрачным, напоминающим молочно-голубоватый кварц веществом. Это были, как объяснил доктор Беннелл, кровати путешественников, в которых они покоряли огромные расстояния, пребывая в анабиозе и старея за каждые земные пятьдесят лет только на один год. Корабль находился под постоянным контролем умных приборов и мчался сквозь вакуум, зондируя в ходе полета окружающее космическое пространство с помощью чувствительнейших датчиков и локаторов.

От внимания Джинджер не укрылось, что на крышке каждого контейнера имелись выпуклые кольца, точно такого же размера, как и те, что выступали на ладонях Доминика и Брендана.

— Вы сказали, что они все были мертвы, когда их корабль приземлился, — напомнил Беннеллу его слова Нед. — Но вы так и не ответили на мой вопрос: что явилось причиной их смерти?

— Время, — сказал Беннелл. — Все системы корабля во время посадки функционировали нормально, но сами инопланетяне скончались от старости уже много лет назад.

— Но вы сказали нам, что они старели очень медленно, — возразила Фэй. — Всего на один год за пятьдесят земных лет.

— Верно, — согласился Беннелл, — по нашим стандартам, они долгожители. В среднем они живут пятьсот лет.

— Значит, они провели в полете не менее двадцати пяти тысяч лет! — воскликнул Джек Твист, державший на руках Марси.

— Больше! — отозвался Беннелл. — При всех их успехах в науке и технике им так и не удалось научиться опережать скорость света — 186 тысяч миль в секунду. Их корабль мог развить лишь скорость в 182 тысячи миль в секунду, что все равно маловато, если принять во внимание колоссальные расстояния. Диаметр нашей Галактики составляет 80 тысяч световых лет, или около 240 тысяч триллионов миль. С помощью трехмерной галактической диаграммы они постарались обозначить местонахождение своей планеты. Нам думается, что они прибыли из района, удаленного от нас на расстояние, превышающее 31 тысячу световых лет полета, то есть покинули свой дом почти 32 тысячи лет тому назад. Так что уже около 10 тысяч лет, как они умерли.

Джинджер снова затрясло, как при первом взгляде, брошенном ею на этот древний корабль. Она прикоснулась рукой к молочно-голубоватому контейнеру, являвшему собой неоспоримое свидетельство не поддающегося человеческому разуму сочувствия и сострадания, воплощение самопожертвования, затмевающего разум и останавливающего сердце. Добровольно покинуть дом, родных и близких ради одной лишь надежды найти где-то за десятки тысяч световых лет разумные существа, нуждающиеся в помощи!

Голос Беннелла звучал все тише и тише, словно бы он находился в храме.

— Они погибли за 25 тысяч световых лет от дома. Они были уже мертвы, когда человечество еще обитало в пещерах и только постигало азы земледелия. Когда эти невероятные путешественники умерли, на земле обитало только около пяти миллионов человек, меньше, чем теперь живет в одном только Нью-Йорке. И в течение 10 тысяч минувших лет, пока мы пытались выбраться из грязи и надрывались, строя шаткую цивилизацию, в любой момент готовую превратиться в прах, эти восемь покорителей космоса упорно приближались к нам по самому краю просторов Галактики.

Джинджер увидела, как Брендан дотронулся до другого угла полупрозрачного саркофага, на котором покоились ее ладони. В его глазах блеснули слезы. Она догадалась, о чем он думает. Как священник, он дал обет безбрачия и воздержания от мирских соблазнов, посвятив себя служению Богу. Он знал, что такое самопожертвование, но ни одна из его жертв не могла сравниться с той, что принесли эти существа во имя достижения своей цели.

— Но, чтобы обнаружить пять видов разумных существ во Вселенной, — заметил Паркер, — они должны были снарядить много таких экспедиций.

— Мы полагаем, что они отправляли сотни экипажей в год, возможно, и тысячи, причем на протяжении многих десятков тысяч лет еще до старта этого корабля. Как я уже говорил, это являлось одновременно и смыслом существования их расы, и религией. Те пять новых видов разумных существ, которые они обнаружили, находились на расстоянии 15 тысяч световых лет от их планеты. И при этом не следует забывать, что требовалось еще столько же лет, чтобы доставить сообщение о контакте назад домой. Вы понимаете всю грандиозность этого предприятия?

— Наверное, большинство кораблей никогда не возвратилось домой и никогда ни с кем не встретилось. Они просто продолжали двигаться в бесконечном пространстве, в то время как находившиеся в нем бесстрашные существа погибали, как погибли члены экипажа этого корабля, — произнес Эрни.

— Да, — подтвердил Беннелл.

— И все же они продолжали свой путь, — сказал Доминик.

— И все же они продолжали свой путь, — повторил доктор.

— Возможно, нам никогда не доведется еще раз встретиться с ними, — вставил Нед.

— Человечеству понадобится еще сто лет, чтобы научиться использовать все принесенные ими знания и технологии, — сказал Беннелл. — Потом нам потребуется еще по меньшей мере тысячелетие, чтобы созреть до принятия на себя аналогичных обязательств. И тогда будет запущен космический корабль, экипаж которого тоже будет находиться как бы в состоянии анабиоза. Может быть, нам удастся существенно замедлить процесс старения. Никому из нас, конечно же, не дожить до того времени, но оно непременно наступит. Я уверен, что так оно и будет. А потом... спустя еще 32 тысячи лет наши посланники ступят на их планету, возобновив своим ответным визитом связь, установленную этими существами, которым так и не довелось самим об этом узнать.

Все замолчали, пытаясь осмыслить нарисованную Беннеллом величественную картину будущего.

— Но ведь такой размах под силу одному только Богу! — вымолвил наконец Брендан. — Мы обсуждаем, думаем, планируем и действуем уже не по человеческим, а по Божьим меркам!

Доминик положил руки на кольца, выступающие на крышке саркофага, вокруг которого все собрались.

— Мне кажется, что только шестеро из экипажа были мертвы в ту ночь, когда мы вошли сюда, доктор Беннелл, — сказал он. — В двоих еще теплилась жизнь. Я начинаю припоминать, что произошло, когда мы очутились внутри корабля. Нас словно бы притягивало к этим двум контейнерам, в которых еще сохранялась жизнь. Вернее, угасала, но еще не угасла окончательно.

— Да, — поддержал его со слезами на глазах Брендан. — Я теперь отчетливо припоминаю, что из этих двух ящиков струился золотистый свет. Он словно бы манил нас подойти поближе. И, повинуясь этому зову, я приблизился и положил ладони на эти круги. И, как только я это сделал, я почувствовал, что там, под крышкой, какое-то существо отчаянно цепляется за жизнь, но не ради самого себя, а лишь ради того, чтобы передать мне какой-то дар. И вот оно из последних сил прижало свои ладони изнутри к этим кольцам, являющимся проводниками энергии, и передало мне то, ради чего и прилетело сюда из другого конца Галактики. После этого оно наконец умерло. Тогда я точно еще не знал, что именно это было. Я подумал, что со временем все пойму и научусь использовать эту силу. Но, прежде чем мне представилась такая возможность, всех нас взяли под стражу.

— Они еще были живы! — воскликнул Беннелл, совершенно потрясенный рассказом священника. — Что ж, как мне помнится, два тела практически превратились в прах, еще два сильно разложились, а четыре трупа были в весьма хорошем состоянии, особенно два из них, совершенно целые. Но мы даже не предполагали...

— Да, — сказал Доминик, абсолютно четко вспомнив остальное. — Они угасали, но держались, чтобы передать нам свой дар. Я думал, у меня будет возможность рассказать о том, что со мной произошло в корабле. Но правительство сперва старалось уберечь общество от потрясения, потом испугалось результатов исследований. Так что мне так и не удалось рассказать об увиденном.

— Скоро мы сможем сообщить об этом всему миру, — произнес доктор Беннелл.

— И изменить мир, — добавил Брендан.