Глава 51

АВТОКАТАСТРОФА

Вскоре, однако, мне надо было ехать на Манежную площадь к старому зданию университета. Наш факультет журналистики находится там, а мне надо было сегодня встретиться с моим научным руководителем. Она звонила мне и просила приехать: «В ваших интересах, Светочка. Обязательно приезжайте часам к четырем, к пяти».

Итак, я вышла, с приятным чувством обошла вокруг своей новой машины, села и завела мотор. В следующий момент все мое благодушие испарилось, потому что — уже при ярком свете дня — увидела я впереди метрах в ста пятидесяти по дороге черного мотоциклиста. Джинсы, черная куртка, черный мотоцикл — сомнений не было.

Я сидела в машине и не знала, что мне делать. Позвонить в милицию? Но что я скажу? Что увидела мотоциклиста, которого видела вчера и который приезжал пожелать мне спокойной ночи перед сном? А Граф? — ухватилась я, но тут же устало и безнадежно подумала, как все глупо и как же права Танька, когда утверждала, что я могу увязнуть в этой дикой, подростковой и злобной игре, которая у некоторых называется жизнью.

Я тут же разозлилась, газанула и понеслась к собственному пугалу. Мотоцикл впереди тоже тронулся с места и, все увеличивая скорость, помчался по довольно пустой дороге. Мы ехали так некоторое время, расстояние между нами не увеличивалось и не уменьшалось, хотя я все время наращивала скорость. Я думала, что, если даже меня остановят гаишники — это не страшно, гораздо страшнее та неопределенность, которая связывала сейчас нас с этим адским черным символом.

Таким образом мы проехали по Мичуринскому проспекту, потом свернули на Ломоносовский. Потом оказались на Менделеевской улице, и вдруг, когда я уже, кажется, свыклась с бесплодностью нашей гонки, я почувствовала сильный удар по машине. Меня прижало к сиденью, голова рванулась назад, в следующий момент я бросила взгляд в зеркало заднего вида, сразу оглянулась — сзади в меня снова сильно въехал какой-то черный джип.

А потом начался кошмар: в меня раз за разом врезался мощным кенгурятником этот черный гад, я пыталась смягчить удары скоростью, но ничего не помогало. И жалко было новой машины, и обидно было за Графа — так старался, выбирал мне нужную марку, а тут на тебе, как все выходит — игры со мной устроили.

Мое настроение за эти считанные минуты переходило от отчаяния к ярости. Мне хотелось реветь от отчаяния, а сзади все били и били, а мотоцикл маячил впереди.

Потом тем в джипе надоело, видимо, издеваться надо мной. Неожиданно они отстали на несколько метров, а потом сильным рывком начали обгонять. Когда джип поравнялся со мной, я повернула голову налево и вдруг увидела совсем рядом в открытом окне внедорожника ухмыляющуюся физиономию Паши Маленького. Моя злость не успела усилиться, как тот неожиданно высунул руку с пистолетом и прицелился в меня. Я еще подумала, что он хочет меня испугать, хочет, чтобы я запаниковала прямо на дороге, что он блефует, как же иначе!.. В этот момент раздался выстрел, и пуля, пробив стекло моего «Опеля», просвистела рядом с моей головой. Я изо всех сил вдавила педаль газа, моя машина рванулась вперед, пролетающий пустой перекресток черный мотоцикл сразу приблизился, я успела заметить красный свет светофора, потом — в зеркале заднего вида — настигающие меня хромированные трубы на носу джипа, потом какой-то страшный рев сбоку, грохот, визг!..

Остановившись за перекрестком, я выбралась из машины и могла видеть уже окончание трагедии: огромный мерседесовский тягач с платформой перевозимых легковушек, мчавшийся на разрешающий зеленый сигнал светофора, со всей скоростью сбил джип моих преследователей, подмял, смял, раздавил и продолжал еще всей огромной массой своей раскачиваться на груде черного металлолома.

Мне достаточно было нескольких секунд, чтобы оценить все. Первой мыслью моей было уносить от сюда ноги, пока не приехали ГИБДДешники. Видимо, Танька была права, и я уже начинаю переставать лояльно относиться к представителям власти. Или что-то в этом роде.

Я юркнула в машину, рванула с места, и только сейчас вспомнила о мотоциклисте; тот тоже было притормозил, наблюдая трагедию на перекрестке, но сейчас, как и я, спешил убраться отсюда побыстрее. Меня вновь охватила злость, я, так же как и недавно, когда спешила убежать от джипа, вдавила педаль газа, но сейчас я просто хотела настичь мотоцикл.

Мой «Опель» быстро настигал врага. Вдруг впереди мотоцикла на дорогу вышел прохожий, кажется, старичок, мотоцикл сильно вильнул, завалился на бок, заскользил по асфальту и его вынесло на встречную полосу. Откуда ни возьмись, вылетела «Волга», и только что слышанные мною симптомы трагедии вновь повторились, правда, уже не с такими чудовищными проявлениями: мотоцикл исчез под колесами легковушки, седок взлетел в воздух и с треском врезался в лобовое стекло сбившей его машины.

Я затормозила, выскочила из машины и побежала к «Волге». Оттуда уже выбирался пожилой водитель — мужчина лет шестидесяти. Он был растерян и напуган. При виде меня он сделал жест рукой, словно бы призывая меня в свидетельницы этой неприятности. Для него это, конечно, была неприятность. Тем более что он был невиновен, это было и так ясно. Мне же было не до него, Я сама была в шоке, и мной сейчас двигала и ярость, и запоздалый испуг, и желание сорвать побыстрее с Матвея этот чертов шлем, под которым он прятался от меня на улице все эти месяцы.

Не обращая внимания на остолбеневшего водителя «Волги», я кинулась к Матвею, все еще лежавшему на капоте. Он был жив, потому что старался приподняться. Удар был достаточно сильным, лобовое стекло разлетелось вдребезги, вполне возможно, Матвей себе что-то повредил, но он был жив. Подскочив к нему и не обращая внимания не его слабые попытки помешать мне и, уцепившись за меня, подняться, я стала расстегивать ему ремешок шлема.

— Что вы делаете? — крикнул мне водитель «Волги». — Может, его нельзя трогать, надо вызвать «скорую».

— Что же вы ждете? — сказала я. — У вас телефон есть?

Он кивнул и полез внутрь машины. Мне же наконец удалось справиться со шлемом. С чувством торжества я сорвала его с головы моего поверженного врага и тупо уставилась на мотоциклиста.

Это был не Матвей. На меня горящими от ненависти глазами смотрела Катька.

— Сволочь! Тварь! — с трудом проговорила она. — Ненавижу!

Я была настолько ошеломлена, что на какое-то время потеряла способность мыслить. Потом неожиданно почувствовала облегчение: все мгновенно расставлялось по полочкам. Значит, это не Матвей, а Катька преследовала меня все это время. Она следила за мной, искала возможность напугать, нет, убрать, убить меня, чтобы вновь сблизиться с Графом. Она, видимо, всерьез рассчитывала на его деньги, всерьез предполагала, что и ей может кое-что перепасть, может быть, даже рассчитывала на замужество.

Я потрясла головой, приходя в себя. Выходит, Паша Маленький действовал с ее подачи, он помогал Катьке избавиться от меня, рассчитывая и на свою долю прибыли. В этом нет сомнения.

Вокруг нас и мимо нас пролетали машины. Солнце мирно отражалось в полированном разноцветном металле, было жарко, шумно. Недалеко на дереве расселась стая ворон, присоединяя свой воровской птичий гомон к голосам людей и реву моторов. Все казалось страшно нереальным, словно бы бездарность очередного американского боевика, расколов преграду экрана, расплескалась вокруг, вбирая в свою нереальную жуть и меня, и этого пожилого водителя, и ту груду машин — старых и новых — на перекрестке недалеко.

— Я вызвал «скорую» и наряд ГИБДД, — посчитал нужным отчитаться передо мной водитель «Волги». На его лице застыла маска обиды и озабоченности; он продолжал оставаться в состоянии шока. Катька продолжала из последних сил тихо и злобно ругаться, но ни я, ни этот пожилой толстяк не обращали не нее внимания. Водитель думал, наверное, что это шок, нервы, что-то девичье.

Я вспомнила о том, что Паша Маленький и его приятели скорее всего погибли.

— Стойте здесь и ждите «скорую» и милицию, — распорядилась я, и старый водила согласно кивнул.

— Вы не уедете, вы будете свидетелем? — озабоченно спросил он.

— Буду, буду, я только отлучусь к той аварии, я там тоже все видела, — успокоила я его.

Грузовик «Мерседес» продолжал находиться на раздавленном джипе. Посмотреть на аварию сходились любопытные. Проезжавшие машины притормаживали, кое-кто останавливался поглазеть. Пытались заглянуть внутрь джипа, но там мало что можно было разглядеть.

Я подумала, что раз я сразу не удрала, а даже записалась в свидетели, то полезно было бы позвонить Митрохину. Все-таки свой человек, да и на меня явно глаз положил. Я отошла к газону и набрала его номер. Он отозвался сразу, и я, торопясь и немного путаясь, сообщила ему о двух авариях.

— Значит, не Бездомный? — переспросил он, выслушав мой сбивчивый рассказ, и тут же быстро добавил: — Оставайтесь на месте, я скоро буду.

Уже отключаясь, он успел посетовать:

— Значит, не Бездомный, не Бездомный.