Глава 6

Трехнедельное путешествие обернулось сущим кошмаром. Так как мистер Харт не удосужился снабдить их билетами в спальный вагон, Сьюзен и Нэйт спали на жестком деревянном сиденье поезда, трясясь и подпрыгивая, дыша сажей и едким дымом. По ночам Сьюзен думала, что к утру они замерзнут, а днем задыхалась в душном, прокуренном вагоне, пропитанном кислым запахом немытых тел.

Поскольку мистер Харт не счел нужным обеспечить их деньгами на непредвиденные расходы, Сьюзен пришлось тратить свои быстро таявшие средства и покупать еду на промежуточных станциях. Эти убогие селения, разбросанные на бескрайних просторах, свидетельствовали о варварской деятельности человека и низменных свойствах его натуры — жадности и бессердечии. Возмутительно дорогая еда всегда была жирной и холодной, и если не пережаренной, то полусырой. Чая не было и в помине, а бурда, выдаваемая за кофе, походила на жидкую грязь. Молоко, купленное для Нэйта, многократно процеженное и разбавленное водой, не имело ничего общего с исходным продуктом.

Сьюзен мечтала о дне отдыха в Денвере, надеясь хоть немного прийти в себя после изнурительного путешествия, но между прибытием поезда и отправлением почтовой кареты, на которой предстояло следовать дальше, было не более четырех часов. Когда, сдерживая слезы и шатаясь от усталости, Сьюзен добралась до почтовой станции, у нее в запасе оставалось лишь несколько минут.

Мучительная поездка в дилижансе, рассчитанном на девять человек, оказалась во сто крат ужаснее, чем предполагала Сьюзен. Грязные, дурно пахнущие пассажиры бранились и яростно сражались за каждый дюйм свободного пространства. Ящики и мешки с почтой постоянно падали на Сьюзен. При каждом толчке дилижанса попутчики наваливались на нее, нередко сплевывая табачную жвачку на подол ее платья. Через несколько часов пути Сьюзен уже казалось, что Нэйт весит не меньше тонны. Когда ночью она выбиралась из дилижанса, на ней не оставалось живого места. Слишком измученная, Сьюзен не могла взять в рот отвратительную пищу, предлагавшуюся во время ночных остановок. Спальные принадлежности повергли ее в ужас. Поскольку спать на грязных простынях в кишевших паразитами постелях было немыслимо, она проводила ночи, сидя у очага со спящим на коленях Нэйтом, и смотрела перед собой невидящим взором.

За это время Сьюзен открыла для себя нечто такое, о чем прежде не догадывалась: ее трехлетний малыш оказался на редкость энергичным и беспокойным. Она всем сердцем тосковала по няне Гэсси. Чем можно занять скучающего ребенка? Или удержать его, когда ему хочется скакать по проходу движущегося поезда? Как успокоить ребенка, плачущего по ночам? Почему никто не предупредил ее, что трехлетняя кроха способна внезапно исчезнуть? Не подозревала она и о том, что маленькие мальчики не выносят умываться. Так или иначе, но обожаемый сын вымотал ей все нервы и истощил терпение. Слушая его бесконечную болтовню, Сьюзен готова была на все, только бы он на секунду замолчал.

Наконец дилижанс замедлил ход и остановился, и Сьюзен услышала, как кучер выкликнул то, чего она с нетерпением и страхом ждала:

— Оулз-Бьютт! Те, кто следует в Джексон, должны вернуться сюда через двадцать минут.

Во рту Сьюзен пересохло, а сердце гулко забилось. Секунду она не могла сдвинуться с места, затем лихорадочно поправила сбившуюся шляпку, разгладила помятую накидку и попыталась привести Нэйта в порядок.

— Не дергайся, малыш. Мама причешет тебе волосики и вытрет личико. — Она поплевала на платок и вытерла ему подбородок. Нэйт же извивался и бешено сопротивлялся.

— Мы уже приехали? — спросил он, изнемогая от усталости и скуки.

— Да, дорогой, — прошептала Сьюзен, наблюдая за тем, как пассажиры покидают тесное пространство переполненного дилижанса. — А теперь постарайся хорошо себя вести. Мы должны произвести благоприятное впечатление на мистера Харта. Это очень важно. Не ерзай и не глазей на него, как бы он ни выглядел и что бы ни сказал. Говори только когда к тебе обратятся. Будь паинькой, если любишь свою маму. — Она чмокнула его в щечку и, выбравшись вслед за сыном из дилижанса, шагнула в снег, точнее, в грязное месиво, удобренное табачной жвачкой и замерзшим лошадиным навозом.

Было так холодно, что изо рта вырывался пар и яркий румянец расцвел у нее на щеках. Увидев гряду заснеженных горных вершин, острые пики которых вонзались в хмурое небо, Сьюзен ахнула. Неужели все это не плод ее воображения? Величие гор Вайоминга поразило ее.

Сьюзен перевела взгляд на Оулз-Бьютт, и сердце ее болезненно сжалось. Главная улица утопала в грязи и снегу, по обеим сторонам тянулись уродливые прямоугольные фасады некрашеных зданий. Она видела фургоны, повозки, обтянутые шкурами, однолошадные двуколки, но ни одного приличного экипажа. На глаза ей попалась только одна женщина в латаном пальто, вышедшем из моды лет десять назад. Испуганно озирая унылые ряды домов, Сьюзен ощущала свинцовую тяжесть на душе.

— Этот весь ваш багаж, мэм?

Она обернулась, чтобы пересчитать коробки, сваленные рядом с сундуком, и рассеянно кивнула. Взяв Нэйта за руку в крошечной рукавичке, Сьюзен, осторожно ступая, пробралась через грязный снег к своему сундуку. Она лихорадочно обдумывала, хватит ли ей денег, чтобы совершить в той же карете обратный путь в Вашингтон.

Из отеля позади нее выскочил мужчина и окликнул кучера. Сьюзен судорожно проглотила комок в горле и сжала руку Нэйта. Шестое чувство подсказывало ей, что это ее будущий муж.

Она сразу заметила, что Грэшем Харт намного ниже Боуи Стоуна: его рост составлял не более пяти футов и шести дюймов. На нем были очки в железной оправе, но он казался моложе, чем полагала Сьюзен, — лет тридцати с небольшим. Темный суконный костюм и пальто, давно вышедшие из моды, лоснились, однако благодаря хорошему покрою ладно сидели на нем. Надетая чуть набекрень шляпа придавала ему молодцеватый вид. Если бы не толстые перчатки и теплые ботинки, Грэшем Харт вполне сошел бы за одного из тех молодых людей, что сновали по улицам больших городов, выполняя самые разнообразные поручения.

— Я жду молодую даму, — обратился он к кучеру. Его взгляд, скользнув по Сьюзен и Нэйту, остановился на двух ее попутчиках, садившихся в карету. — Может, мисс Стоун опоздала к отправлению? Или отошла куда-нибудь?

Кучер указал пальцем через плечо.

— Ничего не слышал о мисс Стоун, но миссис Стоун и ее сын вон там.

Когда мистер Харт повернулся к ней, Сьюзен увидела, что глаза у него темные, так же как усы и коротко остриженные волосы. Она поняла, что мистер Харт далеко не красавец: нос слишком выдается, челюсть слишком массивная, глубокие морщины прорезали лоб над густыми бровями. Но в целом лицо у него было приятное и, пожалуй, даже доброе. Сьюзен искренне надеялась, что морщинки вокруг глаз свидетельствуют о смешливости, а не о вспыльчивости нрава.

Он заморгал и уставился на Сьюзен так, будто не верил своим глазам. Потом, медленно обведя взглядом ее черный дорожный костюм, задержался на личике робко взиравшего на него Нэйта. Посмотрев на сундук, на коробки, сваленные у ног Сьюзен, Харт встретился с ее встревоженными глазами.

— Мистер Харт? — Голос Сьюзен задрожал, как у маленькой девочки. — Я Сьюзен Стоун, а это мой сын Натан Стоун.

— Мама, не жми так сильно ручку, — взмолился Нэйт.

— Видимо, произошла ошибка, — вымолвил наконец мистер Харт. — Я имел в виду девушку. Незамужнюю. Я написал, что мне не подходит женщина с детьми, и в телеграмме не упоминалось о ребенке.

— Я вдова, мистер Харт.

— Теперь я вижу, миссис Стоун. — Он присел на корточки и заглянул Нэйту в лицо. — Держи монетку, сынок. Сбегай в отель и попроси у миссис Алдер кусочек ее знаменитого пирога. Нам с твоей мамой нужно поговорить наедине.

Нэйт вопросительно взглянул на Сьюзен, и она, молча кивнув, посмотрела ему вслед. Когда мальчик скрылся в отеле, Сьюзен повернулась к Грэшему Харту:

— Я понимаю, что поступила неправильно, не упомянув о сыне, но боялась, что вы мне откажете из-за ребенка.

— Зимой я занимаюсь юридической практикой, миссис Стоун, а эта профессия, как известно, требует тишины и покоя. Лето я провожу на своей ферме за городом, где строю дом. В моей жизни нет места ребенку. У меня нет ни времени, ни терпения, необходимых для воспитания резвого мальчугана. У меня нет ни опыта общения с детьми, ни желания приобрести его в данный момент.

Сьюзен, заломив руки, не сводила с него умоляющих глаз.

— Нэйт — очень спокойный ребенок и прекрасно себя ведет. Я присмотрю за тем, чтобы он не беспокоил вас и не мешал вашим занятиям. Поверьте, с ним не будет никаких проблем.

Между тем кучер щелкнул кнутом по спинам лошадей, карета тронулась и, набирая скорость, двинулась вниз по Мейн-стрит в сторону далеких гор.

— Скажите, давно ли вы овдовели, миссис Стоун?

— Мой муж умер девять недель назад.

— Девять недель! — Пораженный, мистер Харт приподнял брови.

Сьюзен закусила губу и вспыхнула от смущения.

— Я знаю, что неприлично так скоро снова выходить замуж, но у меня не было выхода.

Харт присмотрелся к ее шляпке и накидке. Грязная и измятая за время путешествия, одежда явно была дорогой и хорошего покроя.

— Глядя на вас, не подумаешь, что ваш муж бедствовал.

— Мой муж был капитаном в девятом кавалерийском полку, но он… — Сьюзен запнулась. Несмотря на холод и нервную дрожь, Сьюзен сознавала, что рассказывать об обстоятельствах гибели Боуи преждевременно. — По причинам, пока не совсем ясным, мы с сыном остались без средств к существованию. — Это признание далось ей с трудом. Она сжала в руках модную плетеную сумочку и кивнула на сундук и коробки. — То, что вы видите, — это все, чем я владею в этом мире.

— Понимаю. — Раскачиваясь на каблуках, Харт мрачно смотрел на гряду гор, затянутых пеленой облаков. — Позвольте взглянуть на ваши руки, миссис Стоун? — попросил он после продолжительной паузы.

— Простите?

— Ваши руки. Не могли бы вы снять перчатки?

Озадаченная подобной просьбой, Сьюзен тем не менее выполнила ее и тут же почувствовала промозглый холод. Мистер Харт подошел, внимательно осмотрел гладкие белые ладони Сьюзен и, отступив назад, покачал головой.

— Простите меня за прямоту, но эти руки никогда не знали физического труда. Сомневаюсь, что вам приходилось скрести полы, миссис Стоун, или стирать белье. Едва ли вы хоть раз в жизни принесли ведро воды, забили гвоздь или подняли утюг.

Сьюзен, наконец догадавшись, в чем дело, поспешно натянула перчатки.

— Я играю на фортепьяно, — тихо сказала она. — Немного рисую и умею изящно вышивать, могу принимать гостей и вести большой дом.

— Это весьма похвально, но здесь граница. У меня нет пианино, и я не устраиваю приемов. Мне нужна жена, способная справиться со старой, негодной плитой, способная содержать в порядке мой дом и контору зимой, а летом помогать на строительстве дома.

— Я научусь, — с отчаянием проговорила Сьюзен, судорожно сцепив кисти рук. — Я научусь делать все, что вы пожелаете, мистер Харт.

Он покачал головой.

— Мне очень жаль. Я не могу жениться на женщине, лишь два месяца назад потерявшей мужа. В мои планы совсем не входит иметь жену, не умеющую убирать, стирать, гладить и вообще делать что-нибудь полезное. Боюсь, вы напрасно предприняли это утомительное путешествие. Я бы посоветовал вам вернуться к семье.

Приподняв шляпу, он повернулся и направился к Мейн-стрит.

— Мистер Харт! — Конвульсивно сглотнув, Сьюзен кинулась за ним. — Умоляю вас! У меня нет ни семьи, ни денег, и мне некуда идти. Я приехала к вам, и вы не можете вот так бросить меня. Прошу вас, сэр, помогите мне!

Харт обернулся.

— Вы приехали в Оулз-Бьютт, утаив правду, миссис Стоун. И я не считаю себя обязанным обеспечивать ваше существование в будущем. Сожалею, что вы попали в подобную ситуацию, но вовсе не должен заботиться о вас и вашем сыне. — Увидев слезы в ее голубых глазах, Харт поджал губы. — Я не требую, чтобы вы вернули расходы на дорогу. Но это все, что я могу для вас сделать, миссис Стоун. Наши отношения на этом заканчиваются. — Он снова приподнял шляпу и, не обращая внимания на то, что она снова и снова окликает его, не оглядываясь, пошел прочь.

Плечи Сьюзен поникли, и она закрыла лицо руками. Сьюзен смутно сознавала, что подол ее платья вымок и пропитался грязью, шляпка сбилась, волосы упали на лицо. С пугающей четкостью она поняла, что они с Нэйтом оказались совсем одни в забытом Богом месте и не имеют возможности выбраться отсюда, а также надежды на то, что кто-то придет им на помощь. Сьюзен безнадежно смотрела невидящими глазами на первые снежинки, предвещавшие снегопад, и не знала, что делать дальше.

— Эй, вы там… миссис Стоун! — Рука Сьюзен скользнула по лицу к губам. Она обернулась и увидела высокую сухопарую женщину в белом фартуке, стоявшую в дверях единственного в городе отеля. — Войдите внутрь, пока до смерти не окоченели. — Женщина поманила ее рукой. — Ваш сын зовет вас, такой шум поднял. Я миссис Алдер, вдова, как и вы, — сообщила она, разглядев сквозь снег траур Сьюзен. Выпрямившись, миссис Алдер крикнула в глубину дома: — Фред, занеси в дом вещи миссис Стоун. Миссис Стоун? Да входите же, пока ваш подол не примерз к снегу.

Раскрасневшись от пережитого унижения, Сьюзен размышляла о том, много ли слышала миссис Алдер из ее разговора с мистером Хартом. Сьюзен вся дрожала от холода, а душа ее, казалось, заиндевела. Измученная до предела, она забыла о гордости, приподняла подол платья и медленно пошла к дому, переступая через замерзающие лужицы табачных плевков.

Миссис Алдер помогла Сьюзен подняться на крыльцо и укрыться под его козырьком от повалившего снега.

— Отнеси вещи миссис Стоун в комнату номер три, — велела она долговязому подростку с таким же узким лицом и ярко-рыжими волосами, как у нее самой. — Ваш мальчуган на кухне, — пояснила миссис Алдер, проводя Сьюзен через небольшую уютную гостиную мимо регистрационного стола. — Самое теплое местечко в доме. Сейчас заварю свежий кофе, да и печенье осталось после ленча. Давайте-ка сюда накидку и шляпу. Пусть подсохнут.

Сьюзен молча выполняла все, что требовала миссис Алдер.

Кухня, просторное, теплое помещение в задней части дома, оказалась первой чистой комнатой, которую Сьюзен видела с начала своего путешествия. Над плитой висели чугунные кастрюли и сковородки, вдоль стен тянулись полки, заставленные керамической посудой. Здесь восхитительно пахло сдобными пирогами и настоящим кофе.

Нэйт спал, свернувшись калачиком на скамье. Рядом стоял пустой стакан из-под молока и тарелка с крошками пирога. Миссис Алдер укрыла его толстым полотенцем и откинула со лба темные кудри.

— Такой вежливый малыш. Так и сыплет «пожалуйста» да «спасибо». Присаживайтесь за стол, миссис Стоун. Не успеете и глазом моргнуть, как я соображу вам что-нибудь поесть.

— Я… я не хочу есть, — пролепетала Сьюзен, вспомнив, как мало у нее денег, и не ведая, на сколько дней их придется растянуть. — Но если можно, я бы не отказалась от чашечки кофе. — Закрыв глаза, она стиснула руки и откинулась назад на деревянном стуле, пока миссис Алдер не поставила перед ней сверкавшую от чистоты, тяжелую керамическую кружку с дымящимся кофе.

— Так вот. — Миссис Алдер, налив себе кофе, расположилась за столом напротив Сьюзен. — Следующая карета будет не раньше чем послезавтра. Ужинать в такой буран вряд ли кто заявится, так что вам самое время рассказать свою историю. — На коленях у нее появилась корзинка со штопкой, и игла замелькала в ее руках, когда она начала пришивать заплатки к протертым локтям и порванным коленкам.

Тепло разморило Сьюзен, горячий кофе отогрел изнутри. Ей хотелось свернуться на скамейке, как Нэйт, и спать, спать и спать до тех пор, пока судьба снова не проявит к ней благосклонность.

Она быстро заморгала, не поднимая глаз от кружки.

— Мой муж умер, затем через неделю скончался тесть. Мне было не на что жить и некуда идти. Поэтому я ответила на объявление в газете и приехала сюда, чтобы выйти замуж за мистера Харта, но он отказался жениться на мне, так как я вдова, да и из-за Нэйта. К тому же я не умею готовить, стирать, гладить и вообще делать что-нибудь полезное.

— Ну и ну, — вздохнула миссис Алдер. — Сдается мне, вы попали в переделку. Что же собираетесь делать?

Паника вспыхнула с новой силой, и кофе показался Сьюзен безвкусным.

— Не знаю, — еле слышно прошептала она. — Может, в Оулз-Бьютт есть другие мужчины, которым нужна жена?

— Полно! — Не успела Сьюзен приободриться, как миссис Алдер покачала головой. — Территории совсем не похожи на штаты, миссис Стоун. Здесь мужчине нужна женщина, способная тянуть лямку наравне с ним да еще выполнять чисто женские обязанности. У мужчин на Западе много надежд, но мало денег. Они полагают, что жена способна одна везти воз, в который мужчина нгг востоке запряг бы дюжину женщин. Что касается вашего сына, то, если бы маленький Нэйт был постарше и мог работать, с ним не возникло бы проблем. И еще: будь вы замужем за кем угодно, а не военным, ваше недавнее вдовство также не стало бы помехой. Но здесь, на Западе, каждый знает, что обязан своей землей и безопасностью храбрым солдатам, сражающимся с дикарями. Ни один мужчина в Вайоминге не женится на вдове военного, пока не пройдет положенный срок траура.

— Значит, у меня нет никакой надежды.

— Надежда всегда есть, миссис Стоун. Но вы встретите серьезные препятствия, если попытаетесь искать здесь мужа.

Сьюзен уставилась в кружку и переключила свой усталый мозг на самую животрепещущую проблему:

— Сколько стоит проживание в вашем отеле?

— Доллар в день. Сюда входит завтрак и ужин каждый день, кроме воскресенья. В воскресенье полагается дополнительная плата. Стирка, починка и утюжка также за дополнительную плату.

Сьюзен сосредоточилась. Если тратить доллар в день, отказаться от ленча, не есть в воскресенье, не тратить ничего сверх положенного, то они с Нэйтом могут прожить в отеле девятнадцать дней, прежде чем Алдеры выкинут их на улицы Оулз-Бьютта. Или можно купить билеты на почтовую карету до Колорадо и появиться в Денвере с семью долларами в кошельке.

Впрочем, не все ли равно, где голодать и погибать от холода — на улицах Денвера или здесь, в Оулз-Бьютте.

Низко склонив голову, она сморгнула слезы, теперь почти не просыхавшие.

— Так тяжело остаться без мужчины, на которого можно положиться и который скажет, что делать!

— И не говорите. Я до сих пор ежечасно вспоминаю своего Генри.

Сьюзен вскинула голову:

— Вы сами управляетесь с отелем? Без мужчины?

Миссис Алдер пожала плечами.

— Сын Фред помогает, да и дочь Хетти. Иногда приходится трудно, но пока справляемся. В Оулз-Бьютте теперь уже двести тридцать душ. Население растет, и когда-нибудь этот отель будет чего-то стоить. Будущее не застанет меня врасплох, — добавила она не без гордости.

Сьюзен с изумлением смотрела на нее.

— Вы сами заботитесь о своем будущем? Без мужчины?

— Иногда у женщины нет другого выхода.

— А вы не думали о том, чтобы снова выйти замуж?

— Фу ты, конечно, нет. Ни один мужчина в Оулз-Бьютте и в подметки не годится моему Генри. — Лицо миссис Алдер, изрезанное лучиками морщин, смягчилось. — Я никогда не была такой хорошенькой, как вы, миссис Стоун. Но мой Генри всегда говорил, что у меня глаза олененка и красивые волосы. — Она коснулась узла волос на шее. — Так. Чем бы таким вам заняться, чтобы заработать на жизнь для себя и малыша?

Сьюзен опустила глаза.

— Я выросла в окружении слуг. И до тех пор пока не оказалась в поезде, идущем на Запад, ни разу сама не одевалась и не причесывалась. — Сьюзен подняла вверх ладони. Всю свою жизнь она мазала руки кремом, прятала их от солнца и непогоды, гордилась формой ногтей и гладкой, безупречной кожей. Здесь, в Вайоминге, Сьюзен с горечью поняла, что ее руки едва ли покажутся красивыми. Здесь предпочитают мозоли.

Глаза миссис Алдер недоверчиво расширились, и игла застыла в руке.

— Никогда не встречала женщину, не умеющую причесываться и одеваться. Боюсь, это осложняет дело. И без лишних слов ясно, что готовить и стирать вы тоже не умеете. А жаль. Женщина не останется без куска хлеба, если возьмется за старку, особенно в таком месте, как это. Мужчина охотно заплатит, чтобы при случае отведать домашнего пирога или переодеться в чистое.

Мягким движением миссис Алдер поставила Сьюзен на ноги.

— Что вам сейчас нужно, так это хорошенько выспаться. Берите своего мальчугана и идите наверх. Утром все выглядит не так мрачно.

Поскольку никто не предложил отнести Нэйта наверх, Сьюзен сделала это сама. Она с трудом взбиралась по лестнице со спящим сыном на руках, волоча за собой мокрый подол платья.

Миссис Алдер отвела им комнату с высоким потолком и веселыми обоями с узором из пышных роз. Было довольно холодно, но простыни на кровати оказались восхитительно чистыми и похрустывали от крахмала. Сьюзен раздела Нэйта, сняла с себя выпачканную в дороге одежду, расстегнула корсет и как подкошенная рухнула на постель рядом с сыном.

Когда через двенадцать часов она проснулась, Нэйта в комнате не было. Встревоженная, Сьюзен вскочила с кровати, наспех оделась и бросилась вниз, придерживая дрожащими руками лиф платья.

— Где мой сын? — закричала она, чуть не налетев на миссис Алдер, которая, стоя на четвереньках, драила перила лестницы.

— Я отправила Фреда к кузнецу починить утюг. Нэйт увязался за ним. Маленький плутишка заявил, что вы ему разрешили.

Сьюзен опустилась на нижнюю ступеньку и уронила голову на руки. Если с Нэйтом что-то случится, она этого не переживет.

— Я чувствую себя такой никчемной и подавленной. И знаете, что хуже всего? — Сьюзен понимала, что жаловаться и пускаться в откровения с кем-либо, кроме членов семьи, дурной тон, признак низкого происхождения, но слова просто полились из нее. — Я постоянно думаю о своем муже и временами просто ненавижу его за то, что он умер и оставил нас. Вот это хуже всего. А потом меня мучает совесть из-за того, что плохо думаю о покойнике. От этого я злюсь еще больше и снова начинаю ненавидеть его. Как он мог так поступить с нами? — Сьюзен ударила кулаком по ступенькам. — Как мог покинуть нас и заставить страдать?

Миссис Алдер бросила в ведро жесткую щетку, откинула с лица прядь рыжих волос и задумчиво посмотрела на Сьюзен.

— Похоже, вы не слишком верите в себя, миссис Стоун.

Сьюзен изумленно уставилась на нее и рассмеялась. Она сама поразилась тому, как горько прозвучал ее смех.

— Разве это не очевидно, миссис Алдер? Без мужчины я ничто. Мне нужен муж, который заботился бы обо мне и руководил мной. Сама я не способна ни на что. Я не умею принимать решения, справляться с трудностями и даже не в состоянии спасти собственного сына.

— Фу-у. Вы недооцениваете себя. Вы куда сильнее, чем вам кажется, миссис Стоун. Впрочем, это заблуждение свойственно всем женщинам.

— Едва ли. Я совершила только один смелый поступок, но это было тысячу лет назад.

— Разве вы не приехали на Запад? — мягко спросила миссис Алдер. — Что, по-вашему, сказали бы ваши шикарные друзья — там, на востоке, — о женщине, которая забралась так далеко, да еще с трехлетним малышом в придачу? Конечно, сейчас все проще, чем было в те времена, когда мы с Генри приехали сюда, но все равно иначе как отчаянным предприятием это не назовешь. И все же вы справились без помощи мужчины, верно?

Сьюзен озадаченно моргнула и выпрямилась.

Позже, уложив Нэйта спать после обеда, Сьюзен набросила накидку и вышла на крыльцо отеля, чтобы получше рассмотреть Оулз-Бьютт.

Унылые деревянные строения, тянувшиеся вдоль главной улицы, оскорбляли ее утонченный взор, как и убогие домишки, теснившиеся на соседних улочках. По-прежнему было ветрено, и Сьюзен предположила, что для Оулз-Бьютта это обычное явление.

Но когда она подняла глаза, великолепие и дикая красота Титонских гор наполнили ее благоговением. Сложив ладонь козырьком, Сьюзен долго смотрела, как ветер кружит снежные вихри на фоне сверкающего неба и суровых гор, высившихся на горизонте с начала времен. Ничто не властно над ними. Осознав это, она прониклась их Силой, безмятежностью и величием.

Внезапно в груди у нее словно развязался тугой узел. В самый черный момент своей жизни пораженная Сьюзен ощутила покой и робкую надежду. Ее мысли вернулись к словам миссис Алдер.

Бог свидетель, она действительно сама приехала на Запад. Одна, без чьей-либо помощи. Глаза Сьюзен расширились от изумления, искорка гордости вспыхнула в душе.

Слишком занятая своей бедой, она предалась страху и жалости к себе, поэтому не оценила всю грандиозность затеянного ею предприятия, Сьюзен слишком волновалась, чтобы обдумать свои действия. Но миссис Алдер права. Она, Сьюзен Стоун, совершила нечто невероятное. У нее перехватило дыхание, когда она осознала это.

Зернышко надежды пустило корни в груди Сьюзен. Неужели она и в самом деле обладает качествами, о которых даже не подозревает? Если так, то у нее есть восемнадцать дней, чтобы выяснить, какие это качества, прежде чем кончатся деньги.

Последняя мысль уничтожила без остатка крохотные ростки оптимизма.