Глава 9
Они шли по улицам вечернего Тарсиса, подгоняемые холодным ветром. Небо было еще светлым, алые солнечные лучи отражались от нескольких больших снежных туч, но узкие улицы уже были погружены в густые сумерки.
— Засиделись мы за ужином в той таверне, — сказала Ракушка. — Теперь, глядишь, опоздаем во дворец.
Нистур изобразил на лице благородное негодование:
— Я не собираюсь представать перед Правителем Тарсиса на пустой желудок.
Пара кружек эля может сделать его кислую рожу чуть более терпимой.
— Мы еще успеем проголодаться, проведя пару часов в приемной, — добавил Железное Дерево. — Знаю я эту хваленую точность аристократов, особенно по отношению к тем, кто стоит ниже их.
К их удивлению, стража тотчас же повела их прямо в кабинет Правителя. Идя по длинной анфиладе залов, Нистур бурчал:
— Надо было сообразить раньше. Этот Правитель — всего лишь один выскочка из торгашей. А эти ребята умеют ценить время и пунктуальность.
— Вы опоздали, — заметил Правитель, как только «следователи» вошли в кабинет. Нистур с достоинством ответил:
— Служба, ничего не поделаешь. Важный пункт расследования потребовал несколько большего времени, чем мы ожидали.
— Нужно учиться эффективнее планировать время, — наставительно заявил Правитель. — Ладно, что вы можете доложить мне?
Рассказ Нистура о допросах в лагере кочевников Правитель выслушал весьма нетерпеливо.
— И на это вы потратили целый день? — спросил он, когда Нистур закончил.
— Простите, господин, но я полагал, что мы получили много ценной информации.
Нистур едва сдерживал негодование, видя такую недооценку затраченных им усилий. Но Правитель прояснил свою позицию:
— Наплюйте на варваров! Даже если убийство совершил кто-нибудь из них, Киага ни за что не признает этого. Я требую, чтобы вы сконцентрировались на городской знати. Вот список самых важных лиц города с именами, титулами и адресами.
— Вы полагаете, господин, — сказал Нистур, — что убийство, скорее всего, дело рук кого-нибудь из аристократов Тарсиса?
— Я должен быть честен и не имею права исключить эту возможность.
Железное Дерево через плечо Нистура пробежался по списку и удивленно сказал:
— Насколько я помню рассказ капитана Карста, в основном эти люди — члены Высшего Совета.
— Увы! Я вынужден подозревать даже достойнейших людей из своего окружения, — с печальным видом вздохнул Правитель. — Но я составил этот список не просто так. Все эти господа принимали у себя дома участников посольства, вели с ними переговоры и делали, скажем так, некоторые предложения. Советник Рукх особенно ревностно отнесся к этой деятельности.
— Я должен это понимать так, — осторожно сказал Нистур, — что вас не удивило бы не очень брезгливое отношение Советника Рукха к некоторым милостям и услугам, которые при определенных условиях мог бы предложить ему Киага?
— Я этого не говорил.
— Ну, нет так нет. Если больше нас здесь ничего не задерживает, то позвольте откланяться и начать поиски убийцы согласно вашим ценным указаниям.
— Достаньте мне убийцу хоть из-под земли! — потребовал Правитель.
— Мы очень надеемся, что нам это удастся, — ответил Нистур с поклоном.
Выйдя из дворца, приятели проконсультировались с поджидавшей их Ракушкой.
Проглядев список, она сказала:
— Они живут в тех частях города, где я бываю нечасто, но найти эти дома не проблема. Но что нам будет за толк от этих расспросов? Я вообще думала, что Правитель обрадовался бы, окажись убийца одним из кочевников.
— А я, кажется, понял, что он задумал, — произнес Нистур.
— Я тоже, — добавил солдат. — Правитель, скорее, будет рад выдать Киаге одного из своих соперников, чем доказывать ему, что именно один из варваров убил посланника.
— Если вы выдадим Правителю одного из советников, то очень порадуем его. С одной стороны — одним конкурентом меньше. С другой — Киага будет вынужден отложить штурм и вести переговоры.
Ракушка помолчала и осторожно предположила:
— Тогда, быть может, Правитель не будет требовать от вас веских и убедительных доказательств?…
— Похоже, что наша юная подруга мудреет на глазах, — усмехнулся Нистур.
Дом Советника Рукха находился в районе, сильно пострадавшем во время Великой Катастрофы, и был построен уже после трагического катаклизма. Предки Советника скупили много опустевших участков вокруг и, расчистив завалы, окружили свою виллу лужайками и садом. Даже сейчас, голый и прозрачный, сад радовал глаз строгой симметрией своих аллей и газонов.
Подойдя к дверям, Нистур взялся за бронзовое кольцо, висевшее в пасти отлитого из того же металла чудовища, и громко постучал. После долгой паузы дверь открыл мажордом, перед глазами которого тотчас же оказались три печати Правителя.
— Мой господин ждал вашего визита, — голосом, выражающим тоску и презрение, произнес мажордом. — Следуйте за мной.
Друзья прошли по коридору и оказались в зале, увешанном фамильными портретами. Через несколько минут хозяин дома вышел к гостям.
— Я — Советник Высшего Совета Рукх, — объявил он. — Пожалуйста, будьте кратки. Я отправляюсь на осмотр ворот и моего участка городской стены.
К удивлению гостей, Рукх был облачен в доспехи: нагрудник и наспинная пластина, внушительные наплечники, щитки на бедра и голени плюс кольчужные перчатки до локтя. Место обычной бархатной маски заняло металлическое забрало.
Все доспехи были красиво гравированы и позолочены. Но опытный взгляд сразу мог определить, что это были лишь церемониальные латы, которые не выдержали бы и одного серьезного удара настоящего клинка или стрелы. Случись Рукху участвовать в бою, такие доспехи скорее создавали бы дополнительную опасность, сковывая движения и не обеспечивая защиты.
— Позволю себе напомнить, — заметил Нистур, — что, имея эти печати, мы можем не ограничивать себя во времени, разумеется, в пределах, отпущенных нам Киагой.
— Не мелите чушь. Оборона города сейчас куда важнее, чем поиски убийцы какого-то дикаря, которого к тому же, скорее всего, убрали его же соплеменники.
Ладно, валяйте спрашивайте.
— Господин Советник, — начал Нистур, — были ли у вас какие-либо деловые контакты с послом кочевников — Ялмуком — Кровавой Стрелой?
— Были. Помимо официальных переговоров и банкетов, я принимал в своем доме самого посла и еще двух вождей: Гуклака и Потрясающего Копьем. Мои слуги до сих пор не могут избавить дом от вони.
— Не пытались ли вы переубедить, подкупить или иным образом склонить посла к предательству интересов его народа?
— Разумеется, пытался! А в чем же еще, по-вашему, заключается дипломатия?!
— Боюсь, я не специалист в этой области,:
— ответил Нистур. — Но в таких скользких делах недалеко и до конфликта. Это я могу утверждать со всей ответственностью. Вот я и интересуюсь, не возникли ли у вас какие-нибудь серьезные трения с Ялмуком?
— Никаких, если не считать рутинных переругиваний по поводу заслуг и доблестей народов, которые мы представляем.
— И как он вам показался? — поинтересовался Железное Дерево. — Я имею в виду, в отношении верности Верховному Вождю.
— Ему был не по душе столь стремительный взлет Киаги, и секрета он из этого не делал. И все же я бы счел его достаточно верным Вождю, по крайней мере, с нашей сегодняшней позиции. Деньги и почести, которые я ему предлагал, не возымели действия. Дикарь был уверен, что вскоре он это все и так получит.
Что-что, а его уверенность в победе Киаги в войне была непоколебима. И если уж речь зашла об этом, то во избежание такого исхода дела я хотел бы откланяться и отправиться на осмотр…
— Еще минутку, — остановил его Нистур. — А каковы были ваши дела с оставшимися двумя?
— Абсолютно такими же, — нетерпеливо ответил Советник. — Гуклак сразу же отшил меня со всеми моими предложениями. Это просто фанатик. Потрясающий Копьем — продажный дурак и пьяница. Я его начал разрабатывать, но убийство Ялмука отрезвило и насторожило даже этого глупца. Ну, теперь все?
— Пока — да, — сказал Нистур.
— Великолепно. — Рукх направился к двери и остановился, дожидаясь, пока слуга укрепит на латах черный бархатный плащ. — Удачи вам в поисках убийцы. Но будь я на вашем месте, я начал бы с того человека, чьи печати вы носите на шее.
Прощайте.
Оказавшись на улице, Нистур заметил:
— Вот еще один верный слуга Правителя.
— Он вообще странный какой-то, — сказал Железное Дерево. — Я удивился, что ты не стал допытывать его дальше.
— Да из него ничего больше не выжмешь. Все, что он хотел, он уже сказал, даже закинув удочку насчет Правителя. Что с тем, что с другим нужно держать ухо востро. Да и кстати…
— Кстати — что? — спросил Железное Дерево.
— Я вот думаю, а не он ли и заказал мне убить тебя? Хотя нет, не уверен…
Следующим в списке шел Советник Мелкар, но не прошли они и половины пути до его дома, как их бегом догнал какой-то человек в одежде слуги богатого аристократа, который сказал:
— Господа, я послан на ваши поиски Советником Альбаном, который настоятельно и незамедлительно требует вашего присутствия в его доме.
— Он в списке один из последних, — сказал Нистур. — Видимо, Правитель не считает, что он представляет для него большую опасность. Но было бы приятно поговорить с человеком, который сам хочет встретиться с нами.
— Согласен, — сказал Железное Дерево и, повернувшись к Ракушке, наставительно произнес:
— По-моему, это один из самых богатых людей в городе.
Но не вздумай прихватить хоть что-нибудь на память в его доме.
Ракушка фыркнула:
— Обычно то, что есть у таких богачей, в руках незаметно не унесешь.
Следуя за слугой, они подошли к дому, стоящему в плотном ряду других зданий. Видимо, его владелец предпочитал не тратить деньги на покупку пустого пространства. Войдя внутрь, они оказались в огромном зале, заваленном и заставленном странными скульптурами, непонятными инструментами, чучелами и скелетами редких зверей. На стенах висели непонятные рисунки, чертежи и карты звездного неба, испещренные разными стрелками и надписями.
Ракушка присвистнула:
— Как в каюте Станбога, только в сто раз больше!
Они поднялись по резной винтовой лестнице в виде извивающегося дракона.
Каждая чешуйка была вырезана из дуба с величайшим усердием. Наконец на третьем этаже слуга постучал в закрытую тяжелую дверь, с которой на гостей взирали нарисованные чудовища.
— Входите, — послышался приглушенный дверью голос.
Они вошли в комнату, сверх всякой меры забитую магическими приборами, колдовским инвентарем и астрологическими чертежами. В центре помещения вокруг большого стола стояли пять-шесть мужчин и женщин, одетых в костюмы с вышитыми магическими символами. На столе лежали звездные карты — словно в штабе генерала, планирующего сражение. Во главе стола сидел маленький пожилой человек, близоруко разглядывающий вошедших.
— А, вы и есть следователи, назначенные Правителем? — спросил он. Глянув издалека на предъявленные печати, старик продолжил:
— Входите, входите. Я вас другими представлял.
— Прошу прощения, если наш вид разочаровал вас, — с поклоном сказал Нистур.
— Нет, нет, напротив. Я-то ждал кого-нибудь из придворных канцелярских крыс или вовсе тупого констебля. А вы, судя по виду, и вправду знаете, за что беретесь.
— Именно так, господин Советник, именно так, — заверил его Нистур.
— Но в будущем у вас может не все так гладко получаться, если, конечно, вам не будет оказана помощь. Вот, извольте взглянуть. — И он потащил гостей к столу.
Весь стол, до последнего дюйма столешницы, был завален звездными картами со свеженанесенными линиями, чертежами, наложенными на рисунки созвездий, свитками пергамента, покрытыми магическими символами и беспорядочными чернильными кляксами. Повсюду валялись металлические булавки, стеклянные шарики, костяные скрепки и еще много всякой всячины.
Нистур внимательно оглядел все это богатство и сказал:
— Э-э… я позволю себе признать свое невежество, но что все это должно обозначать?
— Это доказательство моих серьезнейших опасений, над которыми смеялся Правитель! Доказательство того, что Киага обладает огромной магической силой!
— Игнорировать такие свидетельства, — заметил Нистур, — значит подвергать себя серьезнейшей опасности. А ваши исследования показывают, какого рода могуществом обладает Вождь кочевников?
— Весьма странным, — ответил Альбан. — Все указывает на то, что у Киаги есть талисман с огромной энергией, который может одарить его поистине сверхъестественными возможностями.
— Понятно. А эта сила не имеет ничего общего с убийством посла? — на всякий случай решил поинтересоваться Нистур.
Астролог лишь отмахнулся:
— Это слишком мелко для моих построений и исследований.
— И все же мы назначены расследовать это убийство. Скажите, вы, наряду с другими советниками, принимали у себя в доме членов посольства кочевников?
— Конечно. Но среди них был всего лишь один интересующий меня человек.
— Говорящий с Тенями, — сказал Железное Дерево.
— Совершенно верно, молодой человек. Именно шаман вызвал у меня интерес.
Альбан опустил руку в стоящую на столе большую чашу, набрал полную горсть каких-то поблескивающих кристаллов и высыпал их, пропуская между пальцами.
Кристаллы каким-то непонятным образом легли на стол узором в форме пятиконечной звезды. Астролог продолжил:
— Эти шаманы, несмотря на примитивность и грубость их методов, подчас имеют доступ к великим энергиям.
— Позволю себе высказать некоторые сомнения, — оторвался от стола один из астрологов в высокой островерхой шапке из серого шелка с серебристыми звездами.
— Шаманы, в своем большинстве, общаются лишь с ограниченным кругом духов и пророчествуют от лица умерших родственников. Да и в этих жалких рамках они действуют подчас наугад. Эти дикари не знают и не воспринимают истинное Искусство и Мастерство.
— А я не согласна! — почти завизжала очень толстая женщина, чья хламида с вышитыми лунными дисками и разной полноты полумесяцами была размером с небольшой шатер кочевников. — Я встречалась с некоторыми шаманами диких племен и могу заверить, что они умеют подчинить себе большие силы. Их ритуалы и техника кажутся нам странными и подчас необъяснимыми, но это лишь оттого, что у дикарей все передается устно и ничего не записывается.
— Но у нас совсем другой случай, — возразил еще один участник совещания колдунов с морщинистым, словно сушеное яблоко, лицом. — Если бы Говорящий с Тенями имел доступ к большим силам, наши карты показали бы это.
— И все же, — вновь заговорил Советник Альбан, — у нас есть пока еще не вполне ясные указания на странное единение шамана и Вождя. Их звездные карты до странности совпадают. А если у Вождя есть столь могучий талисман, да и сам он так тесно связан с шаманом, то что мешает Киаге передать часть своего могущества Говорящему с Тенями?
Нистур решил влезть в разговор:
— Мы узнали от кочевников, что Говорящий с Тенями странствовал по Пыльным Равнинам, пророчествуя о скором пришествии Великого Вождя.
В отличие от Железного Дерева и Ракушки, которым явно не нравились все эти обсуждения, Нистур не хотел упускать ни малейшей возможности выяснить что-либо, что могло бы помочь в их деле.
— Да, да, и это очень странно, — согласился Альбан. — Я от него так и не добился объяснений.
Ведь шаманы обычно предсказывают будущее и говорят от имени предков в некоем экстатическом трансе. Я никогда еще не слыхал, чтобы шаман, во-первых, ходил из племени в племя, а во-вторых, пророчествовал, находясь в сознании и отдавая себе в сказанном отчет.
— А почему это не вызвало подозрения у кочевников? — спросил Железное Дерево.
— Почему же не вызвало? — переспросил Советник. — Но, как я уже говорил вам, Киага и Говорящий с Тенями обладают сверхъестественными возможностями большой силы. Видимо, им удалось погасить вполне естественную подозрительность кочевников, как и заставить тех отбросить древнюю межплеменную вражду во имя борьбы за идею Киаги.
— Не настолько уж и эффективно было это магическое воздействие, — сказал Нистур. — Скорее, он сумел убедить их чем-то земным и осязаемым. Да и недовольных его владычеством среди кочевников и их вождей тоже немало. Не забыты и старинные распри между племенами.
— Умей он полностью управлять столькими людьми, он был бы величайшим магом в мире и не нуждался бы в целой армии для достижения господства над другими народами.
— Какая изящная и убедительная мысль! — согласился Нистур.
— Талисман дает Киаге преимущество в земных делах, — продолжал Альбан, — и этот Вождь умеет с максимальной выгодой использовать это преимущество.
— Что вы все вокруг да около! — буркнул Железное Дерево. — Если у вас нет ничего, кроме пугающих домыслов и нерешенных загадок, то чем вы можете нам помочь?
— А кто вам сказал, что это я должен вам помогать? — недовольно спросил Альбан. — Это вы должны потрудиться на благо Тарсиса! Наш враг — Киага — Меткий Лук, и мы должны выяснить, в чем источник его силы.
— Прошу прощения, господин, — вновь вступил в разговор Нистур, — но мы не были наняты как военные разведчики. Правитель города желает распутать убийство посла кочевников. Найдя убийцу, мы выиграем время для того, чтобы Тарсис укрепил свою оборону во всех отношениях, и в частности — в выяснении неземных способностей Вождя дикарей.
— Чушь! — отрезал Альбан. — Этот Киага твердо намерен начать войну и начнет ее в тот день, когда сочтет нужным. Он не станет менять свои планы независимо от того, найдете вы убийцу или нет.
— Вполне вероятно, — согласился Нистур. — Но у нас есть приказ, и мы будем стараться его выполнить.
— Вы говорили с Киагой и с шаманом? — Мысли Альбана явно могли развиваться только в одном направлении.
— Да, — ответил Нистур.
— Опишите вашу беседу, — Господин Советник, — возразил Железное Дерево, — нам приказано докладывать Правителю Тарсиса, а не вам.
— Спокойно, приятель, — хлопнул его по плечу Нистур. — Времени это займет немного, а глядишь — будут и полезные результаты.
Пока Нистур рассказывал, астрологи не теряли времени даром: внимательно слушая, они в то же время рассматривали гостей, кто — в увеличительное стекло, кто — сквозь магический кристалл, кто — через хрустальный шар. Время от времени колдуны аккуратно дотрагивались до одежды Нистура или драконьей кольчуги Железного Дерева. Ракушка поспешила спрятаться за спинами приятелей и по возможности избежать назойливого внимания.
Выслушав все до последнего слова, колдуны встали в тесный кружок и зашушукались, прерываясь время от времени лишь для того, чтобы перейти на язык таинственных жестов. Неожиданно невнятный гул смолк, и Советник Альбан обратился к терпеливо ждущим гостям:
— Дело даже хуже, чем мы предполагали. Ваша встреча с шаманом и Вождем оставила на вас следы того, что вы находились в присутствии большого источника магической силы, и того, что на языке науки называется «заклинаниями иллюзий», или, скажем прямо, — обмана. И при этом природа энергетического талисмана не стала яснее. Для того чтобы хоть что-то прояснилось, нам потребуется несколько часов измерений и, кроме того, определенное положение планет, которое будет иметь место лишь следующей ночью. Но как только мы получим результаты, я пошлю слугу разыскать вас, чтобы сообщить все, что мы выясним. А пока можете действовать по намеченному вами плану.
Церемонно поблагодарив за столь великодушное разрешение, «следователи» поспешили удалиться.
Ракушка потрясла головой и спросила:
— Этот старый лопух действительно из ума выжил или только прикидывается?
— Боюсь, что первое предположение больше соответствует истине, — согласился Нистур. — Но это не лишает его бред доли здравого смысла. Я с самого начала был уверен, что без колдовства в этом убийстве не обошлось. Что-то здесь не то.
Впрочем, нам от этого ничуть не легче.
— А что ты скажешь об этой компании колдунов? — спросил приятеля Железное Дерево.
— Каких колдунов! — отмахнулся Нистур. — Это же жалкие любители, немногим серьезнее фокусников с деревенской ярмарки. На одежде ни одного из них нет знака, который подтверждал бы их принадлежность к какому-либо Ордену. А значит, они не только не достигли успехов в освоении Искусства и Мастерства, но даже не рискнули встать на сложный и опасный путь Ученичества. Друг мой, в мире полным-полно людей, которые прочли несколько умных книг, быть может, освоили полдюжины заклинаний из самых простых и думают, что это все, что нужно, чтобы считаться настоящим колдуном.
Железное Дерево усмехнулся:
— Что-то вроде деревенских хвастунов, которые в мирное время щеголяют в доспехах, увешанные оружием, но которых днем с огнем не сыскать, когда протрубит труба.
— Именно так. Хотя, быть может, сложив свои жалкие.способности, эта компания и высчитает что-нибудь стоящее, но как мы об этом узнаем, не имея даже малейшего опыта в деле толкования звезд?
— Ну а теперь куда? К Мелкару? — зевая, спросила Ракушка.
Железное Дерево вновь заглянул в свиток:
— Судя по списку, Мелкар должен быть на службе в своем форте до третьего ночного гонга. Это где-то за час до рассвета.
Свернув пергамент, солдат вновь сунул его себе за пояс и продолжил:
— Карст говорил, что Мелкар — единственный из советников, серьезно относящийся к своим воинским обязанностям. Значит, он сейчас, скорее всего, в форте или где-нибудь на стене. Поищем его или подождем, пока он вернется домой?
Нистур стряхнул со шляпы снег.
— Мы можем потратить уйму времени на его поиски. Я предлагаю вернуться к Станбогу, обогреться, перекусить и выяснить, удалось ли ему разобраться с тем рисунком.
— Я бы не отказалась и вздремнуть немного, — призналась Ракушка.
Подойдя к жилищу Станбога, они с удивлением обнаружили привязанную перед дверью лошадь. Одного взгляда на ее нестриженые хвост и гриву, на неподкованные копыта, на упряжь и седло было достаточно, чтобы определить принадлежность животного к табунам кочевников.
— Неужели гость? — удивился Нистур.
— Может, кто из дикарей мозоль натер? — буркнул Железное Дерево, поправляя перевязь с мечом.
В каюте они застали Станбога склонившимся над книгой, в которой он, судя по всему, продвинулся где-то на треть. В дальнем же углу, ко всеобщему удивлению, рядом с Мирсой сидел молодой парень-кочевник с шевелюрой точно такого же цвета, как и у спутницы Станбога. Самое сильное впечатление парень явно произвел на Ракушку, которая застыла с открытым ртом.
Нистур вопросительно посмотрел на Станбога, который, на миг оторвавшись от книги, шепнул:
— Это ее брат.
Нистур и Железное Дерево сели за стол, а Ракушка так и осталась неподвижно' стоять у двери. Мирса и ее брат, похоже, вообще не заметили их появления, настолько они были увлечены разговором.
— А я думал, что она одна на белом свете, — шепнул в ответ Нистур.
— Еще два часа назад она тоже так думала. Столько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Мирса считала, что ее брат был убит в той же стычке, когда погибли их родители. Но, видимо, мальчишку продали в одно из племен степных кочевников. Со временем семья, купившая его, наверное, привыкла к нему как к сыну. Сейчас он оказался здесь вместе с одним из племен в армии Киаги.
Станбог с нежностью поглядел на брата с сестрой. Мирса каждую минуту дотрагивалась до юноши, гладила его по голове, словно все еще не веря, что перед ней живой человек, а не призрак.
— А как он узнал, что она здесь? — с подозрением в голосе спросил Железное Дерево. — Вдруг это шпион, засланный Киагой?
— Только дурак не поверит в то, что они — брат и сестра, — сказал Нистур.
— Да, — согласился Станбог, — никаких сомнений. Парень сказал, что пару лет назад небольшая группа кочевых торговцев лошадьми встретилась с принявшим его племенем. Они как раз возвращались из Тарсиса, где я вылечил нескольких из них от черной лихорадки. Торговцы рассказали о лекаре и его весьма необычной помощнице, отметив редкое сходство юноши с нею. Ведь из-за смешанного происхождения их черты лица и цвет волос получились очень редкими среди кочевников. С тех пор парень мечтал попасть в Тарсис, но его племя кочевало далеко от этих мест и только сегодня присоединилось к войску Киаги. Не тратя времени даром, он сумел разыскать меня и, как видите, сестру.
Нистур смахнул набежавшую слезу.
— Как трогательно. Разумеется, такая встреча стоит нескольких строк. — И он потянулся за пергаментом и чернилами.
Мирса встала и подвела к ним юношу.
— Это Бадар — мой брат, — представила она его. — Я думала, что он мертв, но он вернулся ко мне.
В ее покрасневших глазах стояли слезы.
— Я… я рад познакомиться с друзьями моей сестры. — Парню было явно непривычно говорить на местном языке, а его акцент был, пожалуй, еще сильнее, чем у Мирсы.
Даже будучи младше сестры на несколько лет, рослый и возмужалый юноша мог бы сойти за ее близнеца. Одет он был, как и она, в плотно прилегающую куртку и брюки из кожи, хотя и иного покроя и с другим орнаментом.
— Я — Нистур, поэт, — представился экс-асассин. — А это Железное Дерево — воин-профессионал. Ну а это…
— Меня зовут… это… Ра… Ракушка. — Судя по голосу девушки, можно было предположить, что она вот-вот упадет в обморок.
Нистур прищурился: нет, совершенно точно, это не было игрой света — Ракушка покраснела от смущения, как какая-нибудь знатная барышня.
Поэтические чувства Нистура сегодня получали подарок за подарком.
Молодой варвар церемонно пожал протянутые ему руки и сказал:
— Вы сражались плечом к плечу с моей сестрой. Мой меч — к вашим услугам.
— Для нас это большая честь, — заверил его Нистур. — И все же мы не хотели бы мешать вам. У нас пока есть о чем поговорить со Станбогом, а с вами мы еще пообщаемся потом.
Улыбаясь, брат с сестрой снова ушли в свой угол, где продолжили негромкий разговор.
— Ну, что у тебя с тем знаком? — спросил Железное Дерево.
— Я пересмотрел все защитные символы, но среди них нет ничего похожего.
Теперь приходится рыться наугад.
— Мы тут имели весьма занятную беседу с одним чудаком, — сказал Нистур и подробно рассказал лекарю о встрече с Советником Альбаном и его приятелями-астрологами.
Выслушав его, Станбог сказал:
— Я знаком со всеми его приятелями. Ни один из них не принадлежит к Орденам, но в то же время они и не шарлатаны. Каждый из них кое-что умеет. Сам Альбан — знатный энтузиаст-любитель. Он очень умен, но ему не хватает мыслительной дисциплины, чтобы стать настоящим магом. Вот он и нанимает второсортных колдунишек, чтобы количеством заменить качество. Если им удастся прекратить выяснение отношений между собой — может быть, они там и насчитают что-нибудь дельное. Кое-что из переданных тобой слов Альбана уже заинтересовало меня.
— Что же именно?
— Ты сказал, что он упомянул заклинание иллюзий?
— Да, но какое именно — он не назвал.
— Разумеется. Существуют разные классификации, но постороннему любой колдун назовет только самое общее название. Да и скажи он тебе его, ты вряд ли сумел бы воспроизвести термин из языка Искусств правильно, не перепутав слов и слогов. Так что в любом случае это нам мало чем помогло бы.
— Так что же значит этот символ? — спросил Железное Дерево.
— Пока что я точно ничего не могу сказать. Но я обнаружил признаки, по которым его можно отнести к заклинаниям изменения формы, а их — великое множество. Но лишь часть из них можно назвать заклинаниями обмана или иллюзий.
Это существенно облегчит поиски.
— А такое заклинание обмана может обмануть огненную маску? — спросил Нистур.
— Ни в коем случае, — ответил Станбог. — Рука Истины создана специально для того, чтобы противостоять любой лжи на уровне словесного или символического обмана.
Полистав книгу, лекарь позвал Ракушку, чтобы та посмотрела один из символов. Ответа не последовало.
— Ракушка, ты меня слышишь? — негромко переспросил Станбог.
Девушка, как завороженная, смотрела на пару, сидящую в дальнем углу.
— А? Что? — вздрогнув, спросила она.
Станбог повторил свой вопрос. Внимательно посмотрев в книгу и даже поводив пальцами по рисунку, девушка сказала:
— Нет, очень похоже, но у того знака не пересекались вот эти линии, а вот здесь они, наоборот, замыкались почти что в круг.
Замолчав, она непроизвольно, словно подчиняясь какому-то давлению извне, вновь повернула голову в угол, где сидели Мирса и ее брат, Трое наблюдателей проследили направление ее взгляда, затем переглянулись и с понимающим вздохом улыбнулись.
— Ну что ж, — сказал Нистур, — пора подкрепиться, выпить рюмку-другую согревающего — и за работу. Я полагаю, что Мелкар должен вот-вот вернуться домой.
— Вы идите, — сказала Ракушка, — а я останусь здесь. Мне хочется спать. Как дойти до дома Мелкара — я вам объясню.
— Хорошо, — согласился Нистур, — передохни немного.
Ракушка даже не удосужилась поблагодарить его за предоставленную возможность остаться в доме.
Подкрепившись и согревшись, Нистур и Железное Дерево вновь пошли в город.
Солдат первым нарушил молчание:
— И кто бы мог подумать, что нашу трезвую и даже циничную подругу так легко сразит наповал этот варвар с огненной шевелюрой.
— Дела сердечные подчас бывают так таинственны и непредсказуемы, — мечтательно произнес Нистур, натягивая перчатки. — И даже очерствевшая душа карманницы неожиданно оказывается легко уязвимой для безумной влюбленности. В конце концов, Бадар лишь чуть старше нее и, надо признать, выглядит хоть куда.
Нет, ты вспомни, как он выжал слезы из каменной Мирсы! Наверное, он из тех мужчин, которые, даже сами того не желая, растопляют лед в душах самых жестокосердных женщин.
— Да ты и вправду поэт, а я думал — только выпендриваешься, — не то с одобрением, не то осуждая, сказал Железное Дерево.
Уточнив дорогу у встречных патрулей городской стражи, приятели быстро пришли в район, расположенный у Северных ворот. Эта часть города также была сильно повреждена во время Катастрофы, и впоследствии те, у кого были деньги, воспользовались общей разрухой, чтобы по дешевке скупить целые кварталы руин и выстроить на этих участках свои шикарные виллы.
— Где-то здесь, — сказал Нистур, оглядываясь. — Стражники сказали, что его дом — с колоннами из зеленого мрамора. Вот только поди разберись, какого они цвета, в темноте да еще и за снежной завесой.
— Знать бы еще, что имел в виду под зеленым мрамором тот в хлам пьяный патрульный, — буркнул Железное Дерево и вдруг ткнул куда-то пальцем. — Смотри — не здесь ли?
Невысокая внешняя ограда сада, окружающего одну из вилл, прерывалась парой массивных колонн, поддерживающих кованую решетку ворот. Подойдя поближе, приятели увидели в верхней части створок фамильный герб — два выкованных оленя, встав на дыбы, сцепились рогами, на которых покоился стеклянный шар со светильником внутри. Ниже герба строгие линии изящной решетки перекрывались какой-то тенью не правильной формы.
Нистур кашлянул и осторожно предположил:
— Странный вкус у Советника Мелкара. Похоже, он украшает ворота своего дома свежими удавленниками. Остается только выяснить, вешает он их здесь живыми или же получает готовыми с виселиц городской тюрьмы.
Железное Дерево пожал плечами:
— Может быть, это один из слуг, чем-то не угодивший ему. Кто их разберет, этих местных аристократов.
— Боюсь, что все не так просто, — невесело заключил Нистур. — Смотри, бедняга одет как кочевник.
Подойдя еще на несколько шагов, они смогли разглядеть лицо повешенного.
— Ну и ну, — сказал Нистур. — Похоже, где-то мы с этим парнем уже встречались.
— Точно, — согласился Железное Дерево, явно не ожидавший такого поворота дел. — Хотя, должен признать, выглядит он сейчас значительно хуже, чем при нашей предыдущей встрече.
Неестественно склонив голову, на перекладине ворот висел, чуть покачиваясь на ветру, Гуклак — вождь племени кочевников Великой Ледяной Реки.