8
… запах блинов, которые жарят не мне
Мы приехали на выходные на дачу. Я смотрела из окна своей спальни, как муж моей домработницы выпиливал столешницу для уличной барной стойки. В красном комбинезоне Ferrari он был больше похож на заправщика из Монте-Карло, чем на плотника из Могилева.
Мне кто-то говорил, что нет лучшего способа релаксировать, как наблюдать за чьим-то трудом.
Судя по тому, что я уже десять минут не отходила от окна, это была правда.
Вот так в старину барыни и влюблялись в мастеровых. Посидит у окошка часик-другой и ну звонить в колокольчик: «Глашка, кто это там у меня дрова пилит за конюшней?»
«Бог с вами, барыня, это ж Никола, Авдотьи сын, вы еще третьего дня его розгами наказать изволили, за драку в кабаке по пьяному делу». — «Да? Не помню… Чай, исправился? Позвать-ка его сюда!»
Дальше перед глазами почему-то всплыла сцена из «Собаки на сене». Где Терехова хлещет по щекам счастливого Боярского.
— Завтрак остывает! — услышала я снизу голос домработницы.
Интересно, она любит своего мужа? Ревнует его? Они вообще занимаются сексом? Думаю, да.
У него всегда такие живые глаза. А она встает пораньше, чтобы нажарить ему блинов. Меня первое время раздражал распространяющийся на весь дом запах блинов, которые жарят не мне.
Мою домработницу зовут Слава. А меня чаще всего зовут Никита. Два мужских имени — это уже тенденция? Или совпадение? Или изюм моего дома?
Завтрак накрыли на веранде. Зеленая скатерть, зеленые салфетки, зеленые подушки на стульях.
Зеленая с золотом, совсем не дачная, не уличная посуда: мейсен, я никакой Villeroy&Boch не признаю. Посуда должна быть лаконичной, но очень нарядной. Как, например, тарелки Cavalli с яркими алыми и лиловыми розами.
И скатерти я люблю. На моей зеленой вышиты наши инициалы. Гладью. А наш большой обеденный стол мне не нравится именно из-за того, что на него скатерть не положишь: слишком изысканная столешница, жалко закрывать.