26

Он резко затормозил «чертенка» возле лазарета и с шиком развернулся.

Антигравитационное транспортное средство «чертков-7У», как и все машины этого класса, двигалось и управлялось за счет взаимодействия с магнитным полем планеты и было бесполезно только на малых планетах. Незабудка, с ее мощной магнитосферой и степным рельефом, куда как подходила для «чертят». Лучшая машина для путешествий по окрестностям. Это вам не «шмель» и не «стрекоза»! Две с половиной сотни миль до Семецкого за сорок пять минут, необходимые дела в столичном поселке и еще сорок пять минут назад. В общем, Кирилл рассчитывал вернуться к обеду. И вряд ли капрал Коржова была в состоянии нарушить его планы. Не тонны же медикаментов ей там потребуются – в этом бы случае «чертенка» в столицу не отправили.

Кирилл выбрался из кабины и заскочил в помещение лазарета.

Марина-Элен Коржова сидела за столом и пялилась на триконку дисплея. Одета она была сегодня в штатское – в черную блузку с короткими рукавами и, наверное, в соответствующую такой блузке юбку, которой, правда, из-за столешницы не было видно.

– Госпожа капрал, мы можем лететь. Транспорт у порога.

Капральша оторвалась от компьютера:

– А-а-а, крепкий кадр… Моя Ирина просто в восторге от вашего поведения во вчерашнем бою.

Кириллу в пору было смущенно шаркнуть ножкой. Если бы он захотел строить из себя придурка… Но… Стоит ли удивляться, что «красотка» сестричка в восторге от бравого сержанта? Так было во все времена. Чем страшнее оказывались метелки, тем сильнее они мечтали о бравых сержантах (лейтенантах, генералах). Мечта притягательна, когда она несбыточна. А когда «сбыточна» – это не мечта, это план действий. Veni, vidi, vici…^[3] Как говорил один из древних «бравых сержантов», одолев противника.

– Теряем время. – Кирилл глянул на часы. – Мы должны были отправиться в путь минуту назад.

Капрал тоже посмотрела на часы.

– Вы пунктуальны, крепкий кадр. Я просто потрясена. Обычно бывшие курсанты, вырвавшись из лагеря, становятся стопроцентными раздолбаями.

Кирилл посмотрел на Коржову с подозрением. Что за заявление? Уж не издеваются ли над ним?

Однако издевки на лице капральши не было. Голубые глаза смотрели на подчиненного с несомненной симпатией. И привороженный этим взглядом, Кирилл, в общем-то, теперь вполне понимал Витьку Перевалова. Не удивительно, что у Тормозиллы из-за этих глаз снесло напрочь башню с курса.

Между тем медичка достала из-за стола небольшой никелированный чемоданчик с красным крестом на боку и поднялась со стула.

Нет, юбки на ней не оказалось – черные же штаны "под кожу" и не менее черные короткие сапожки, не имеющие ничего общего с армейской обувью. Увидев такую даму на улицах Петербурга или Гагарина, Кирилл голову бы дал на отсечение, что перед ним средней руки бизнеследи. И уж никогда бы не подумал, что подобным образом может одеться представитель самой гуманной профессии в мире. Впрочем, говорят, военные медики отличаются от врачей-безмундирников на столько же, на сколько мясник отличается от животновода…

Кирилл с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться такому сравнению. Капральша же, наоборот, расцвела в улыбке – ей явно нравилось произведенное на сержанта-новобранца впечатление. Бабы есть бабы – хоть в мундир их одень, хоть в белый халат, хоть в черную кожу.

Кирилл молча развернулся и широким шагом двинулся из лазарета. Медичка последовала за ним, помахивая чемоданчиком. Судя по легкости ее движений, чемоданчик был пуст или почти пуст, и Кирилл не стал предлагать старшей по званию помощь. Потребуется – прикажет…

Подошли к «чертенку», загрузились – Кирилл слева, капральша, изящненько, справа.

– Пристегиваемся, госпожа капрал! – пошутил Кирилл и включил силовую подушку, при резком торможении защищающую пассажиров от удара о лобовое стекло.

Капральша на шутку не ответила.

Стартовали молодецки, так, что прижало к спинкам кресел. Массу тела антигравитационная установка не обнуливает, а стало быть, и инерция никуда не девается. И вообще, когда тебя прижимает к спинке кресла, жизнь наполняется особым смыслом – энергичностью и целеустремленностью.

Кирилл поднял «чертенка» на три метра, сверился с картой на дисплее автопилота и увеличил скорость. Постройки базы быстро остались позади, и скоро вокруг расстилалась бескрайняя разноцветная незабудкинская степь, лишь далеко справа, на горизонте, одиноко торчала замысловатая конструкция ТФ-установки.

Кирилл, как говорил Спиря, еще прибавил газку, и трава, уходящая под днище АТС, слилась в единое целое.

– Как вас зовут, крепкий кадр? – спросила вдруг капральша.

– Сержант Кентаринов, госпожа капрал.

Неужели забыла? Он же представлялся…

– Я имею в виду ваше имя.

– Имя?… – Кирилл слегка опешил. – Кирилл. – И не добавил: "…госпожа капрал".

– Ки-рилл, – проговорила капральша по слогам. Будто попробовала имя на вкус. – А меня Мариэль.

– Да, господа капрал, – сказал Кирилл, чтобы что-то сказать.

Ситуация, как ему показалось, становилась неуставной, и как себя вести, было совершенно непонятно.

– Вообще-то отец с матушкой назвали меня Марина-Элен. Но это слишком длинно, и для друзей я с самого начала сделалась Мариэлью.

Кирилл продолжал испытывать затруднения с собственным поведением. Так бы, наверное, назвал его состояние автор устава гарнизонной и караульной службы. А по-простому – охреневал…

Кол мне в дюзу! Оказывается, у этой дамочки есть друзья. Никогда бы не подумал! По-моему, у таких имеются только любовники и пациенты, представить себя ее другом крайне затруднительно…

И тут до Кирилла дошло, что последней медичкиной репликой ему явно дают понять. Как говорит Спиря, тонкий намек на толстые обстоятельства…

Вот еще не хватало!

Кирилл сделал вид, будто не понял:

– Да, госпожа капрал.

– Да, госпожа капрал, – эхом повторила медичка.

То есть Мариэль…

То есть госпожа капрал…

– Как вам первые бои, Кирилл?

С чего бы это такой вопрос? Попытка вызвать на откровенность? Чтобы потом… «Чертенка» ведь можно переключить на автопилот, а грузовая площадка посади кресел достаточно широка, чтобы там могли переплестись два тела. В любовной схватке…

– Как и ожидалось, – сказал Кирилл. – Мне другое интересно. Зачем гонять в Семецкий людей, если с транспортировкой могут справиться и автоматы?

Капральша усмехнулась:

– Автоматы могут справиться с чем угодно. Но зачем тогда люди? К тому же… Как вы думаете, где производятся самые дешевые компьютеры?

Честно говоря, ответа на этот вопрос Кирилл не знал. Но не молчать же!

– На заводах корпорации "Ай-Би-Эм".

Капральша покачала головой и улыбнулась:

– Вы ошибаетесь, крепкий кадр… Самые дешевые в мире компьютеры производятся в родильных домах. Женщинами. Не без помощи вашего брата, мужчин, разумеется.

Кирилла аж в жар бросило. Это уже был намек толще некуда.

– Я ответила на ваш вопрос об автоматах?

– У меня есть девушка, – сказал Кирилл, мучительно ощущая собственный идиотизм. – На Марсе, в "Ледовом раю" осталась. Но она прилетит сюда.

Капральша хмыкнула, глядя в сторону:

– Ну, это один шанс из тысячи…

Она была права, но согласиться с такой правотой Кирилл не мог.

– Да, пока один шанс из тысячи, но не век же мне ходить в сержантах. А там я позабочусь, чтобы она оказалась поближе.

– То есть ты рассчитываешь уцелеть в этой мясорубке.

Кирилла снова бросило в жар – но не от сомнения в его судьбе, прозвучавшего в певучем голосе капральши, а от этого интимного «ты». Он даже отодвинулся чуть влево – насколько позволяла силовая подушка.

– Я обязательно уцелею, – сказал он. – Мне иначе нельзя.

И не стал ничего добавлять – все равно она не поймет. Для нее он – всего лишь один из десятков подобных, да и интересует капральшу в нем лишь кол, поскольку аналогичный инструмент подпола ей надоел давно, Тормозиллово оружие – недавно, но тоже надоело, а тут появилась возможность попробовать сержантской свежатинки. Юношески гиперсексуальной…

– Да я, собственно не против, – сказала она, поворачивая голову. – Плох тот боец, который не мешает стать генералом.

Ого, оказывается, она знала старинные пословицы. Кирилл слышал про бойца и генерала от Спири.

– Но самый выдающийся генерал – это генерал любви. – Она продолжала изучать его физиономию. – Ты согласен, сержант?

Кол тебе в дюзу! Вот пристала!

Надо было срочно менять тему разговора.

– Мне вот что интересно… Почему монстры… то есть гости… не захватят вот этот район. Тогда бы они отрезали нас от Семецкого, от снабжения, и все для нас стало бы гораздо сложнее.

– Не знаю, – сказала капральша. – Гости вообще себя странно ведут. Нам иногда кажется, что их не интересует ни Семецкий, ни рудники. Что они преследуют какую-то совсем другую, непонятную нам цель. Леонид… Подполковник Бурмистров вообще считает, что гостей интересует кто-то из персонала базы, что им поставлена задача уничтожить этого кого-то… Кстати, не боишься, сержант, что этим кем-то можешь оказаться ты?

– Нет, не боюсь, – сказал Кирилл. – Гости появились на Незабудке, когда я еще в Питере… – Он чуть не сказал: «хакерствовал», но во время спохватился. – … проституток на Невском снимал.

Получилось удачно – как будто он не хотел говорить про проституток, но все-таки не сдержался: знай, мол, наших, я тебе не мальчик. Юношеское фанфаронство…

– Так ты с Земли? Из Петербурга?

– Так точно, госпожа капрал.

Кажется, их отношения возвращались в положение "начальник-подчиненный", и это Кирилла более чем устраивало.

– Никогда не была в этом городе.

– Много потеряли.

– А что тебя понесло в Галактический Корпус?

Кирилл мысленно усмехнулся: похоже, дамочка решила, что в гигантском мегаполисе Питер-Москва живут только богатенькие буратины.

– А куда ж мне было еще подаваться, если я приютский.

– Приютский? – Певучий голос капральши наполнился жалостью.

– Да, – зло сказал Кирилл. – Но колы у приютских стоят не хуже, чем у подполковников…

И осекся. Это была вольность, за которую могут отвалиться сплошные ржавые пистоны.

Капральша прыснула:

– Да я и не сомневалась.

И Кирилл понял, что ржавых пистонов не будет. Но он сам вернул разговор на старые рельсы.

– Ладно… Хорошо уже то, что тут мы в безопасности. Вдвоем от гостей не отобьешься.

– Да уж… – Капральша поежилась.

И тут звякнул сигнал обзорного сканера.

– Что это? – спросила медичка.

– Не знаю, – соврал Кирилл, потому что знал: прибор зафиксировал неподалеку от «чертенка» некий летающий объект. Возможно, куда-то направлялся глайдер из города или с базы ушло в дозор дежурное подразделение. Хотя дозор вряд ли бы полетел в эту сторону…

Кирилл вывел на дисплей обзор окружающего пространства.

Некий летающий объект находился чуть западнее «чертенка» и в пятидесяти километрах сзади, однако скорость его была больше и через десять минут он должен был настигнуть их.

– Что это? – снова спросила капральша.

– Не знаю, – сказал Кирилл, и на сей раз это была чистая правда, поскольку аппаратура не фиксировала там, где находился объект, ни кусочка металла, и уже было ясно, что это не атээска.

– Похоже, нас догоняет какое-то существо, – сказал Кирилл, поворачиваясь к медичке.

– Существо? – Голубые глаза капральши стали круглыми, и в них заплескался самый настоящий страх. – Это… это… гость?

– Не знаю, – в третий раз повторил Кирилл, и это опять была правда. – Нет ли тут поблизости какого-нибудь укрытия? Спрятаться бы на время…

– В прошлый раз, когда я была в Семецком, мы по дороге туда пролетали над каким-то оврагом. Но где он находится, мне неизвестно.

Кирилл переключил дисплей на обзор окружающей местности, и уже через пару мгновений овраг был найден. Он находился в полутора десятках километров впереди. Это было спасение, но до него еще надо добраться.

Кирилл добавил скорости, а потом быстро начал сбрасывать ее.

Через три минуты они опустились на дно оврага. Откосы его были довольно пологи, но по крайней мере устроиться тут будет получше, чем торчать в чистом поле. Авось, гость не заметит. Интересно, что там, позади, такое летит? Какой-нибудь дракон? Или того круче – змей Горыныч? Огнедышащее чудище, один вздох которого превратит в пепел и машину, и пассажиров…

Кирилл отключил силовые подушки и открыл дверцы "чертенка".

– Выходите! Поищем убежище получше!

Капральша, не задавая лишних вопросов, выпрыгнула из машины. Кирилл последовал ее примеру. Выскочив, тут же принялся озираться.

Им повезло. В пятидесяти метрах овраг делал поворот, и за ним вполне можно было укрыться, если гость проявит интерес к "чертенку".

– Вперед! Быстрее!

Они бросились к повороту.

В воздухе возник негромкий свист, стал нарастать.

Кирилл цапнул капральшу за руку и потащил за собой, как на буксире.

Свист нарастал. Ноги у капральши оказались нескорыми – все-таки она была медиком и ее спецподготовка заключалась вовсе не в развитии умения быстро бегать. И тогда Кирилл подхватил ее на руки и постарался, чтобы его спецподготовка не подвела.

Свист нарастал.

Тем не менее они успели скрыться на поворотом и тут же сунулись в заросшую травой лощинку на склоне оврага. Прижались друг к другу, слушая, как приближается неведомый гость. Крепкие груди капральши изо всех сил прижимались к плечу Кирилла – она словно пыталась вжаться в него, спрятаться в его мышцах, затаиться. Глаза ее по-прежнему оставались круглыми от страха. А Кирилл вдруг почувствовал нарастающее желание.

Правду говорят, что страх возбуждает…

Но свист нарастал вместе с возбуждением. Капральша совсем вжалась в Кирилла и спрятала голову за его плечо.

И тут над ними пронеслось обтекаемое тело. Полет его был стремителен, но Кирилл все равно успел узнать в очертаниях земной глайдер модели "беркут".

И тогда он начал смеяться.

– Что? – отозвалась капральша. – Что это было?

Кирилл продолжал смеяться: у него не было сил на слова. Наконец, до дамочки дошло, что им ничто больше не угрожает, и она тоже начала вздрагивать от зарождающегося смеха, и эта дрожь возбудила Кирилла еще сильнее. Они оторвались друг от друга, посмотрели друг другу в глаза, все друг в друге поняли и снова придвинулись. Не прошло и нескольких мгновений, а их руки уже превратились в жаркие щупальца желания, и были расстегнуты пуговицы Кириллова мундира, и содрана с покатых капральшиных плеч черная блузка, и за пуговицами и блузкой нашлось то, что должно было найтись, и началось то, что должно было начаться, и они мяли друг друга в объятиях, инстинктивно отыскивая на теле партнера упругие нужные места, и результаты этих поисков подбрасывали топлива в разгорающийся костер, и уже губы ее шептали: "Кирилл… Кирилл…", а его – отзывались: "Мариэль! Мариэль!", и быстро получилось так, что оба – уже без мундира и блузки, и без брюк, и без всего остального – валялись на заросшем мягкой травой дне оврага: она с раскинутыми ногами, а он устремленным к единственной в этот момент цели – и она вскрикнула: "Кири…" и зашлась в тихом стоне, больше похожем на писк, когда он своей цели достиг. И тогда он выгнулся в главном, прошивающем ее жаркую плоть порыве, и от обрушившегося наслаждения у него попросту снесло крышу…

Когда Кирилл пришел в себя, Мариэль, уже надев штаны, прятала в черный бюстгальтер белые груди.

– Ну вот… А ты, глупенький, не хотел!

Он подумал о том, что Светлане не понравилось бы произошедшее, но тут ему показалось, что происходило это вовсе не с ним, а с кем-то другим – чужим и далеким, – а потом он вспомнил, что Светлана об этом совсем не обязательно должна узнать и никогда не узнает, если он сам не будет трепаться…

Он поднялся с травы, на коленях подполз к Мариэль и стиснул то, что она спрятала в бюстгальтер. Еще недавно твердые и упругие, они были сейчас мягкими-мягкими… И их совершенно не хотелось называть ананасами…

– Еще? – спросила Мариэль и положила на его грудь ладошку. Нет, не упираясь, а как бы привлекая к себе, хотя как можно привлечь к себе положенной на грудь ладошкой, если она не намазана клеем?…

Кирилл прислушался к своим ощущениям.

Да, он был не против и еще, но то, каким получился оргазм, слегка напугало его. Прежде ни разу не было такого, чтобы в этот момент он терял сознание. Хотя, с другой стороны, много ли он стыковался с женщинами, чтобы быть в состоянии делать выводы о том, что должно и чего не должно быть при оргазме?

Вся любовь у него была прежде со сверстницами; с дамой искушенной и умелой он оказался один на один впервые и на собственном опыте обнаружил, что правы были обрезки, утверждавшие, что трахать тридцатилетнюю гораздо приятнее, чем двадцатилетнюю… Во всяком случае, она была опытной настолько, что превратила свое ведерко, о котором говорил Тормозилло, в нечто вполне подходящее для Кириллова инструмента.

И он справился с возникшим страхом:

– Еще!

Мариэль усмехнулась, убрала от его груди руку и сказала:

– Нет, мой друг! Хорошенького помаленьку! Дела ждать не будут.

И Кирилл, уже собравшийся было снова вцепиться в черный бюстгальтер, убрал лапу.

Мариэль была права. Терять голову не стоит, это дело заразное. В смысле – теряние головы, а вовсе не то, о чем бы подумал любой обрезок. Начнешь терять голову в любви, потом на поле боя, а там и до кладбища недалеко…

Впрочем, конечно же, он себе врет. Он бы терял с этой женщиной голову дни и ночи напролет, но ведь она на такое не пойдет. Она – капрал медицинской службы Галактического Корпуса, у нее в любовниках подполковник, и ей не пристало с каким-то сержантом…

Она сразу поняла его напряженное сопение:

– Будет тебе и еще. Но не сейчас.

И тогда он встал, совершенно не стесняясь своей наготы, и склонился над нею. Она подняла к нему лицо, ее глаза были сейчас небесно-голубыми, потому что в них отражалось небо. Они коротко коснулись губ друг друга, и это одинаковое движение вновь объединило их, и народившаяся напряженность исчезла. Вместо нее родилась другая напряженность, но это было уже не отношение любовника в любовнице, а сержантская необходимость подчиняться капралу и капральская необходимость командовать сержантом.

– Одевайся! – скомандовал капрал, который уже не был Мариэлью, сержанту, который уже не был Кириллом.

И сержант принялся одеваться.