Глава 2

Он явно не знал ее.

Значит, они не были любовниками, и ее сны не являлись воспоминаниями об их связи.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Фейт, когда Кейн Макгрегор проводил ее в свою квартиру. Что же все это значит?

Фейт понимала, что, взяв ее за руку, он ощутил, как она дрожит, и опасалась, что ее чувства выдают пылающие щеки. Его голос, лицо, прикосновение – все было до боли знакомым. Фейт боялась, что, если она отвернется от этого пятнышка света в океане окружающей ее темноты, это убьет ее.

Было лишь одно объяснение загадочных снов, которое могло иметь какой-то смысл. Если то, что она подозревает, правда, значит, эти сны и та невидимая нить, которая связывает ее с Кейном Макгрегором и которую она ощущает так остро, в действительности ей не принадлежат…

Кейн представил Фейт своего друга Ноя Бишопа, и она признала в нем человека, которого видела по телевизору рядом с Кейном в толпе журналистов. Шрам на левой щеке Бишопа не испугал ее, чего нельзя было сказать о его светлых задумчивых глазах – скорее серебристых, чем серых. Казалось, их взгляд проникает ей прямо в душу.

– Садитесь, Фейт, – предложил Кейн.

Она охотно присела на край дивана, так как все еще быстро уставала – к тому же сам приход сюда потребовал от нее немалых усилий, Кейн нахмурился, глядя на нежданную гостью.

– Вы замерзли. Какой вы предпочитаете кофе?

Фейт не знала, что ответить, и с трудом справилась с желанием истерически рассмеяться.

– Я… мне все равно.

Слава богу, он приписал ее дрожь и раскрасневшиеся щеки холодному вечеру.

– Я приготовлю кофе, – предложил Бишоп и направился по коридору в кухню.

Кейн сел на кушетку рядом с ней.

– Я рад, что вы пришли, Фейт. Не возражаете, что я обращаюсь к вам по имени? Так называла вас Дайна, и…

Фейт кивнула:

– Конечно, не возражаю.

– Вот и отлично. Меня зовут Кейн. Что касается моего друга, то большинство людей называет его Бишоп.

– Все, кроме тебя, – уточнил Бишоп из кухни, что свидетельствовало либо о его остром слухе, либо о тонких стенах квартиры Кейна.

Кейн улыбнулся.

– Я рад, что вы пришли, – повторил он. – Мы хотели поговорить с вами, хотя доктор Бернетт утверждает, что вы не в состоянии ничего вспомнить. – Последние слова прозвучали с вопросительной интонацией.

– Абсолютно ничего, – призналась Фейт. – Ничего… личного. Ни кто я такая, ни откуда я пришла. Я все еще не привыкла к своему имени, к лицу, которое вижу в зеркале. Это… очень неприятно.

– Неприятно? По-моему, это просто кошмар!

– Вы правы.

Бишоп вернулся в комнату с кофе и протянул ей чашку. Их руки соприкоснулись, и Фейт на момент испытала ощущение, как будто он стиснул ее мертвой хваткой. Потом Бишоп убрал руку и выпрямился; взгляд его снова стал холодным и бесстрастным. Потрясенная, Фейт пыталась думать только о кофе, в котором было более чем достаточно сливок и сахара. Вкус ей понравился, и она решила, что привыкла пить именно такой кофе.

– Благодарю вас.

Бишоп кивнул и занял стул напротив кушетки. Чувствуя на себе его взгляд, Фейт повернулась к Кейну.

– Очевидно, я была подругой Дайны, – сказала она. – А с вами я не была знакома?

– Мы никогда не встречались. Я приходил в больницу после исчезновения Дайны поговорить с медперсоналом о ее визитах и видел вас мельком в палате – вот и все.

Фейт боялась, что ее руки снова начнут дрожать и выдадут растущие усталость и страх, поэтому она поставила чашку на столик и сложила руки на коленях.

– Вам что-нибудь известно о том, сколько времени мы дружили с Дайной или где мы познакомились?

Кейн покачал головой:

– Я сам познакомился с Дайной всего семь месяцев тому назад. Конечно, я знаю о ней многое, но, безусловно, не все. А если вы каким-то образом были связаны с ее работой, то я не должен был почти ничего знать и о вас.

– А вы были связаны с работой Дайны? – осведомился Бишоп.

– Насколько я поняла из теленовостей, она была журналисткой?

– Да.

– Тогда я не вижу, каким образом это могло произойти. Судя по корешкам квитанций за получение жалованья, которые я нашла в квартире, я работала в муниципальном офисе. Я позвонила туда и поговорила со своей начальницей. По-видимому, я была маленьким винтиком в большом колесе – делала рутинную канцелярскую работу.

– В каком именно офисе? – уточнил Кейн.

– В строительной инспекции. – Фейт скорчила гримасу. – Хотя я в этом деле ничего не смыслю – по крайней мере, ничего о нем не помню. Моя работа заключалась в печатании на машинке и подшивке документов. – Она немного помедлила: – По-моему, печатать я умею.

В голосе Фейт послышались нотки отчаяния. Повинуясь инстинкту, Кейн накрыл ладонью ее судорожно сплетенные руки.

– Доктор сказал, что память постепенно вернется к вам, Фейт. Вы должны этому верить.

Она расширенными глазами смотрела на его руку, напомнив Бишопу лань, которая не в состоянии избежать гибели, будучи парализованной светом автомобильных фар.

– Ко мне возвращаются какие-то воспоминания, – сдавленным голосом произнесла Фейт, – но теперь я понимаю, что они… не мои.

Кейн отпустил ее руки и нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Это началось, когда я еще была в больнице, – едва слышно произнесла Фейт. – Я видела сны, похожие на отдельные сценки… краткие сцены из чьей-то жизни.

– Чьей именно? – после паузы осведомился Кейн.

Фейт глубоко вздохнула.

– Вашей. И… Дайны.

«Вышла из комы?!»

Господи, судя по поступавшим к нему сведениям, последнее, чего можно было ожидать, это что она когда-нибудь очнется.

Несколько минут он мерил шагами комнату, затем подошел к телефону и набрал знакомый номер. С трудом дождавшись ответа на другом конце провода, он сообщил:

– Фейт Паркер выписалась из больницы.

– Что?!

– Только то, что я сказал.

Последовала долгая пауза.

– Это ничего не изменит, – наконец послышался голос в трубке. – Даже если она помнит, что произошло перед аварией, наркотик должен был спутать все ее воспоминания, а может быть, и подействовать на психику.

– После стольких недель?

– Не будем паниковать раньше времени, ладно?

– Черт возьми, я же говорил, что нужно продолжать наблюдение…

– Повторяю: без паники. Прежде всего нам нужно узнать, представляет ли она угрозу.

– А если да?

– Тогда мы об этом позаботимся.

– Вы видели сны о нас?

Фейт съежилась, услышав недоверие в голосе Кейна.

– О, я понимаю, что это звучит нелепо. Но сны были слишком четкими, слишком реальными, чтобы приписывать их моему воображению… – Она судорожно глотнула. – Единственный ответ, который приходит мне в голову, это что я каким-то образом… проникла в воспоминания Дайны.

– Как это может быть? – невозмутимо осведомился Бишоп.

– Не знаю. Может быть, до несчастного случая я была экстрасенсом. – Фейт беспомощно развела руками. – Или стала им после аварии. Вчера я ходила в библиотеку и читала о коме. Некоторые, выходя из коматозного состояния, проявляют необычные способности – особенно если причина заключалась в травме головы.

Она откинула волосы со лба, показав маленький квадратик пластыря.

Кейн молча смотрел на нее.

– Легко утверждать, будто вам что-то снилось, – заметил Бишоп. – Но как мы можем быть уверены, что это соответствует действительности?

Фейт снова закусила губу.

– Не знаю, как вас убедить. Мне снились обычные маленькие сценки. Вещи, которые часто происходят между мужчиной и женщиной. Они вместе готовят еду, едут в автомобиле… – Она внезапно покраснела и опустила взгляд. – …Принимают душ.

– У кого-нибудь из них были на теле какие-нибудь родинки или особые приметы? – сухо спросил Бишоп.

– У мужчины был маленький треугольный шрам на левом боку, – еле слышно отозвалась Фейт.

Бишоп посмотрел на Кейна, вопросительно подняв брови.

– У тебя есть такой шрам?

Кейн медленно кивнул:

– Несколько лет назад я упал с лошади на кучу ржавых жестяных банок, выброшенных из сарая.

– Полагаю, кто-то еще мог об этом знать? – осведомился Бишоп.

– Мой врач и несколько женщин. Дайна.

Снова покраснев, Фейт обратилась к Кейну:

– Иногда вы снились мне в доме на морском берегу. Там было крыльцо с навесом и кресло причудливой формы, как в шестидесятых годах, плетеная мебель, камин, мраморная ванна, много книг на полках, а в конце прохода на пляж висел флаг с надписью: «Пожалуйста, еще один день!» Дом стоит в уединенном месте – вокруг него дюны.

Бишоп снова вопросительно посмотрел на Кейна, и тот кивнул:

– Все правильно. Дом этот никогда не фотографировали, и мы не принимали там гостей. Месяца за два до исчезновения Дайны в доме сделали ремонт, установили камин и навес над крыльцом. Дайна повесила флаг во время нашей последней поездки туда – нам всегда хотелось задержаться там еще на день.

Фейт переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Может быть, я экстрасенс, – повторила она.

Кейн посмотрел на Бишопа:

– Ты можешь что-нибудь определить?

– Нет.

– Почему?

Бишоп пожал плечами:

– Возможно, из-за последствий комы. Такая опустошенность воздвигает определенные барьеры. К тому же она паникует из-за потери памяти и пытается защититься от других потерь – может быть, это тоже блокирует все мои попытки. Разумно с ее стороны, но нам от этого мало толку.

– Я ничего не понимаю, – пожаловалась Фейт.

– Ной обладает особым даром, – объяснил Кейн. – Он называет это «детектором чепухи».

Прежде чем Фейт успела задать следующий вопрос, Кейн снова обратился к другу, и она сразу забыла о «детекторе чепухи»:

– Должно быть, это Дайна.

– Кто знает? – возразил Бишоп. – Дело может быть и в самой Фейт. Выходя из комы, люди иногда приобретают новые, сверхъестественные способности.

– Возможно, но мы знаем, что Дайна – экстрасенс.

– Мы-то знаем. – Бишоп говорил тоном человека, не желавшего возбуждать в собеседнике ложные надежды. – Но ее способности действовали в ином направлении, Кейн. Дайна не была телепатом и не могла проникать в чужие мысли. Она умела предвидеть будущие события и подстраиваться к ним – скажем, играя в карты, – но и то не на сто процентов. Возможно, она могла предсказать, что сейчас позвонит телефон, и даже угадать, кто именно позвонит, но она не могла проектировать воспоминания в чужой ум. Такое недоступно самому способному экстрасенсу.

– Если речь шла о жизни и смерти, Дайна смогла бы этого добиться, Ной, – убежденно произнес Кейн.

– Все не так просто. Возможности экстрасенсов имеют свои пределы, Кейн. Провидец не становится телепатом. Ни один экстрасенс не обладает способностями, о которых ты говоришь.

Прислушиваясь к разговору, Фейт начинала понимать, что собой представляет «детектор чепухи» Бишопа.

– Тогда объясни мне, откуда берутся воспоминания Фейт. Либо их перекачивает ей Дайна, либо каким-то образом к ним подключается сама Фейт. Но в любом случае это означает, что Дайна жива, Ной! Жива! – В его голосе звучало торжество.

В этот момент Фейт осознала, что в глубине души Кейн не сомневался в гибели Дайны, и ненавидела себя за то, что подала ему надежду.

Последовала краткая пауза.

– Дайна часто посещала Фейт в больнице, – неохотно заговорил Бишоп. – Сидела у ее кровати, читала ей вслух, разговаривала с ней часами. Мы не можем отвергать возможность, что она достаточно подробно говорила о своем прошлом, чтобы эти образы запечатлелись в уме Фейт, хотя она и была без сознания.

– Но…

– Кейн, возможно, Дайна каким-то образом передает эти образы Фейт. Возможно, Фейт вышла из комы благодаря паранормальным способностям, которые, вкупе с их дружбой, помогают ей телепатически связываться с Дайной. Но наиболее вероятное объяснение состоит в том, что подсознание Фейт необычайно подробно и четко запечатлевало все, что говорила ей Дайна.

Кейн покачал головой и открыл рот, собираясь возразить, но Бишоп быстро продолжал:

– Все эти сцены – из прошлого, Кейн. Если бы Дайна могла контактировать с Фейт, тебе не кажется, что она бы попыталась сообщить о своем нынешнем местопребывании?

Кейн сразу приуныл, но продолжал цепляться за поданную ему надежду.

– Дайна не стала бы рассказывать о шраме, черт возьми! Откуда же Фейт тогда про него знает?

– Возможно, пытаясь выйти из комы, Фейт, благодаря неизвестному ей самой дару, телепатически проникла в мозг Дайны, получив таким образом эти сведения.

– Возможно! – с горечью повторил Кейн. – Все возможно, кроме того, что Дайна еще жива. Ты это стараешься мне внушить?

– Я стараюсь внушить тебе, что нам не следует принимать все за чистую монету. – Помолчав, он добавил: – По-твоему, Кейн, я не хочу, чтобы Дайна оказалась жива?

Молча наблюдавшая за ними Фейт с тоской подумала, что Дайна Лейтон, очевидно, была замечательной женщиной, если вдохновляла этих людей на столь сильные эмоции.

Ей не хотелось вмешиваться в такой напряженный момент, но она понимала, что должна это сделать.

– Есть… еще кое-что, – сказала Фейт, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

Кейн медленно обернулся, словно для этого требовалось сверхчеловеческое усилие. Его лицо было бледным, а глаза потемнели.

– О чем вы?

Голос Фейт дрогнул:

– Именно это… заставило меня прийти к вам. Сегодня днем я заснула и… видела еще один сон. Вы в нем не фигурировали – только Дайна. По-моему, это происходило в подвале или на складе. Стены были из цементных блоков и казались старыми и сырыми. Там было холодно.

– Ну и что же там происходило? – резко осведомился Бишоп.

Фейт поежилась – ей очень не хотелось продолжать, но выхода не было.

– Дайна сидела на стуле, очевидно, привязанная к нему. Она едва могла шевелиться. В помещении находились другие люди, и Дайна это знала. Кто-то молча наблюдал за ней, стоя в тени или вне ее поля зрения. Другой человек задавал ей вопросы. Я не видела его лица и не помню, о чем он спрашивал. У меня шумело в ушах, и я плохо слышала. Знаю только, что он… бил ее. Снова и снова. – Хотя Фейт не прикасалась к Кейну, она явственно ощутила, как напряглись его мышцы, и быстро закончила: – Потом все потемнело, и я проснулась.

– Значит, ее пытали? – спросил Бишоп.

– Думаю, что да. Даже уверена. Все выглядело до ужаса реально. Они хотели, чтобы Дайна сообщила им что-то, но она этого не сделала… – Фейт судорожно сглотнула. – Это продолжалось долго – вопросы и… пытки. Я ощущала ее боль, чувствовала, как она измучена…

Кейн смотрел на нее с видом человека, получившего смертельный удар. В этот момент Фейт было куда легче выдерживать ледяной взгляд Бишопа.

– Возможно, – заметил он, – вся сцена заимствована из какого-нибудь боевика или прочитанной вами книги.

Фейт покачала головой:

– Вы не понимаете. Я не наблюдала со стороны, а была там. Я была Дайной – находилась внутри ее тела. Я чувствовала ее боль, ее страх… и ее решимость. – Она вскинула подбородок и встретилась взглядом с Бишопом. – В одном я абсолютно уверена: Дайна не рассказывает им того, что они хотят знать, потому что кого-то защищает или думает, что защищает. Для нее это важнее собственной жизни.

– И все это происходит теперь?

Ее уверенность поколебалась.

– Я… я не знаю. Это было невозможно определить.

– И у вас нет никаких предположений насчет того, где находится этот подвал или склад?

– Нет. Я видела только помещение. Если Дайна знала, где находится, то в тот момент она об этом не думала. – Фейт добавила с отчаянием в голосе: – Я хочу помочь ей! Вы должны мне верить!

– Почему? – бесстрастно осведомился Бишоп.

Глаза Фейт обожгли слезы, но она твердо решила не давать им воли в присутствии этих людей.

– Потому что она моя подруга. Потому что она столько сделала, чтобы моя жизнь вернулась в обычную колею, когда я приду в себя. И потому что она… все, что у меня есть.

– Ну что ж, это веская причина для того, чтобы помогать нам найти Дайну, – кивнул Бишоп, наблюдая за ней. – К тому же вы должны быть ей благодарны за то, что она истратила на вас полмиллиона.

Фейт покачала головой:

– Не совсем так. По словам адвоката, основанный ею трастовый фонд составляет чуть более двухсот тысяч. Еще пятьдесят тысяч поступили на мой банковский счет. Но Дайна оплатила мои долги и больничные счета, и я понятия не имею, во сколько это ей обошлось.

– У вас не было страховки?

– Я нашла страховой полис на машину, но медицинской страховки у меня не было. Очевидно, я недавно сменила работу, и новая страховка еще не начала действовать, – неуверенно сказала Фейт.

– Шесть недель в коме, – пробормотал Бишоп. – Еще три недели ухода и физиотерапии. В хорошей больнице это запросто может стоить четверть миллиона или даже больше.

– Я хочу спросить Дайну, почему она это сделала, – сказала Фейт. – Мне непонятно, зачем ей было идти на такие расходы.

– Потому что она чувствовала себя виноватой, – хрипло произнес Кейн.

– В чем? В аварии? Мне сказали, что пострадала только моя машина, и в этом была виновата я сама. Почему же Дайна должна чувствовать себя виноватой? – Фейт с облегчением заметила, что лицо Кейна немного смягчилось и он уже не выглядел таким удрученным.

– Нас тоже это интересует, – сказал он ей.

– А из-за чего произошла авария? – спросил Бишоп.

– Очевидно, из-за моей легкомысленности. – Фейт попыталась улыбнуться, но улыбка больше напоминала гримассу. – Доктор сказал, что я немного выпила, и алкоголь в сочетании с прописанным мне лекарством для расслабления мышц произвел токсический эффект.

– А почему вам прописали такое лекарство? – осведомился Кейн, стараясь не упустить ни одной мелочи.

– Я не помню.

Он нахмурился:

– У вас не было с собой этого лекарства?

Сумочка, которая была с ней в больнице, содержала обычные предметы – бумажник, чековую книжку, новую, неиспользованную записную книжечку на спиральных кольцах, пару ручек, пудру и помаду.

Никаких лекарств в сумочке Фейт не было. И в квартире тоже.

– Может быть, полиция забрала его в качестве вещественного доказательства, – неуверенно предположила Фейт.

Кейн продолжал хмуриться:

– Алкоголь… Тут что-то не так. Дайна говорила, что вы ехали на встречу с ней, собираясь где-нибудь выпить после работы. Но вы так и не успели этого сделать и к тому же ехали прямо с места службы.

– Значит, – подытожил Бишоп, – если только у вас не было привычки прятать бутылочку в ящике стола в вашем офисе…

Фейт покачала головой:

– Сомневаюсь. В моей квартире не было никаких алкогольных напитков.

Кейн заметил, как она вздрогнула и в ее глазах мелькнул страх.

– В чем дело? – осведомился он.

– Кто-то побывал у меня в квартире. Самое странное, что ничего не было украдено. Конечно, я не могу этого утверждать, но полиция говорит, что все более-менее ценные вещи на месте. Правда, там все перевернули вверх дном, опустошили ящики, разбросали вещи…

– Похоже на обыск, – заметил Бишоп.

– Когда это произошло? – спросил Кейн.

– Точно не знаю. Это выяснилось в начале недели, когда адвокат вызвал уборщиц приготовить квартиру к моему возвращению.

– Значит, нужно постараться определить, когда это могло произойти, – сказал Бишоп. – Кто-нибудь бывал в вашей квартире между несчастным случаем с вами и приходом уборщиц?

Фейт задумалась, потирая лоб.

– Едва ли. Конечно, кроме Дайны.

– Дайна приходила туда?

– Об этом упоминал ее адвокат. Он сказал, что она рылась в моем столе, проверяя, какие счета нужно оплатить. Должно быть, это произошло сразу после аварии. – Фейт собиралась рассказать об исчезнувшем «ноутбуке», но Кейн заговорил, и эта мысль выскользнула у нее из памяти.

– Итак, у нас промежуток в несколько недель. – Кейн посмотрел на Бишопа. – Немало.

Но Бишоп думал о другом.

– Квартиру обыскали после того, как Дайна приходила туда порыться в вашем столе. – Взгляд его светлых глаз был устремлен на лицо Фейт. – А через несколько недель Дайна исчезла.

Фейт попыталась понять, что он имеет в виду.

– По-вашему, Дайна могла исчезнуть, так как кто-то решил, что она… нашла что-то у меня в квартире?

– Возможно. – Бишоп повернулся к Кейну. – Не исключено, что мы взялись за дело не с того конца. Может быть, не было ни непосредственной угрозы жизни Дайны, ни материала для статьи, которую кто-то вознамерился помешать ей написать. Может быть, мы должны исследовать не ее прошлое, а…

– А мое, – дрожащим голосом закончила Фейт.

Кейн внезапно осознал, что она до предела измучена. Об этом свидетельствовали потемневшие от напряжения глаза и тени под ними. Она пыталась сидеть прямо, но ее плечи поникли, а кожа приобрела пепельный оттенок. Кейн не сомневался, что если бы Фейт не стискивала колени пальцами, то не могла бы сдерживать дрожь в руках.

– Вам нужно отдохнуть, – сказал он.

– Я еще не совсем окрепла, – виновато отозвалась Фейт. – На меня сразу обрушилось слишком многое. А сейчас мне просто необходимо поспать. Пожалуйста, простите.

– Ради бога, не извиняйтесь. Все вполне понятно – ведь вам пришлось пройти через ад. Кроме того, вы сообщили нам новые сведения и, может быть, сумеете помочь найти Дайну.

Бишоп посмотрел на приятеля, но ничего не сказал.

– Я бы очень этого хотела. – Фейт вздохнула; по ее лицу вновь пробежала тень страха. – Если бы вы могли вызвать мне такси…

Кейн не колебался ни секунды.

– Не думаю, что вам следует возвращаться в свою квартиру – во всяком случае, сегодня вечером. Пока мы не разберемся во всем и не убедимся, что случившееся с вами и с Дайной не связано между собой, вам лучше оставаться под нашей охраной.

Ее лицо порозовело.

– Я не могу оставаться здесь.

– Конечно, можете. Здесь две спальни – в одной устроится Ной, а моей воспользуетесь вы. Я лягу здесь. – Кейн скорчил гримасу. – Так или иначе, теперь я обычно провожу в этой комнате большую часть ночи. Сейчас принесу подушку и одеяло, чтобы устроить себе настоящую постель.

Фейт нерешительно закусила губу, и Кейн подумал о том, как ей должно быть страшно находиться одной в квартире, когда даже собственное лицо в зеркале кажется незнакомым.

– Вам нужно как следует выспаться, чтобы скорее восстановить силы, – мягко произнес он. – И я полагаю, что здесь вы будете чувствовать себя в большей безопасности, чем в своей квартире. А завтра мы начнем разбираться в том, что происходит.

Бишоп по-прежнему молчал.

Фейт наконец кивнула:

– Благодарю вас.

Кейн проводил ее в спалью и проверил, есть ли в соседней ванной чистые полотенца. Он предложил Фейт пользоваться туалетными принадлежностями Дайны, однако дал ей свою пижаму, а не ночную рубашку Дайны, считая, что так будет правильнее.

Вернувшись в гостиную, Кейн застал Бишопа сидящим на том же месте и задумчиво уставившимся туда, где только что сидела Фейт.

Кейн молча смешал напитки для них обоих и снова сел на диван.

– Ты веришь ей? – спросил он напрямик.

– Не знаю. Она могла рассказать нам то, что мы хотели услышать.

– Я не хотел услышать то, что Дайну пытают. – Голос Кейна был подозрительно спокойным.

– Разумеется, – кивнул Бишоп. – Но, честно говоря, мы могли ожидать чего-то в таком роде. И это усилило драматизм повествования, разве не так? Создало нужную эмоциональную реакцию.

– А все подробности о доме на пляже? – не сдавался Кейн. – Она могла узнать их только от Дайны.

– Или от тебя.

Кейн нахмурился, затем понял, что его друг имеет в виду.

– Ты хочешь сказать, что она могла выудить их у меня из головы, пока мы сидели здесь?

– Возможно, если она экстрасенс. То, что ей удалось блокировать мои способности, не обязательно означает, что она не могла одновременно использовать свои, – Еще одно правило парапсихологии? – криво усмехнулся Кейн.

– Что-то вроде того.

– О'кей. Признаю, что такое возможно. Но должна существовать какая-то связь между Фейт и Дайной, а также тем, что произошло с каждой из них. Может быть, в опасной ситуации находилась Фейт, а Дайна только случайно на что-то наткнулась. Но Дайна явно чувствовала свою ответственность за несчастный случай с Фейт, Ной. Она считала себя настолько виноватой, что израсходовала на нее кучу денег.

– Но Дайна, очевидно, всегда давала деньги людям, оказывавшимся в беде, – не уступал Бишоп. – Как же мы можем быть уверены в степени ее вины? Что, если Фейт являлась для нее всего лишь очередной страждущей душой, которой необходимо помочь?

– Может, и так. – Кейн устало потер виски. – Но независимо от того, попала ли Фейт в беду из-за статьи, над которой работала Дайна, или, наоборот, какой-то эпизод в жизни Фейт стал опасен для Дайны, разгадка связана с ними обеими. Возможно, Фейт не сумеет сообщить нам полезные сведения, но кое-что мы в состоянии узнать сами. Например, факты о происшедшей с ней аварии. Что случилось с лекарством, которое она якобы принимала, и действительно ли врач прописал ей его? Каким образом она успела выпить в течение нескольких минут после ухода с работы и поездкой на встречу с Дайной?

Кейн поднялся и принялся расхаживать по гостиной.

– Полиция, очевидно, сочла, что в аварии виноват нетрезвый и беспечный водитель, поэтому не стала копаться в деталях. Тогда это придется сделать нам. Мы можем разузнать побольше о прошлом Фейт – выяснить, в самом ли деле они с Дайной были подругами, видел ли кто-нибудь их вместе и знал ли об их дружбе, в чем состояла работа Фейт и могла ли она обеспечить Дайну нужной ей информацией, которая, возможно, причинила вред им обеим. Мы можем заняться поисками фактов, Ной.

– Итак, – заговорил Бишоп после паузы, – ты убежден, что Фейт и Дайну убрали с пути из-за статьи, над которой работала Дайна.

– Это возможно, не так ли?

– Да, возможно.

– Значит, у нас имется хоть какая-то нить! – возбужденно воскликнул Кейн.

Бишоп утвердительно кивнул.