...Всего-то пятьдесят километров! За какое время можно проехать это расстояние, если под тобой мощный вездеход, который может разогнаться до 120?.. За четыре часа! Если ты едешь ночью по незнакомым джунглям, пытаясь найти при этом следы твоих товарищей... Нет! Это быстрее, конечно же, чем ножками перебирать. Да и комфортнее. Только...

4.10

Андрей проснулся оттого, что куда-то пропал назойливый рев трех двигателей, а его голова перестала болтаться из стороны в сторону, постоянно стукаясь о железные выступы прицепа.

– Что?

– Пшибыли до месца, – проговорил Вайпер, сидящий за рулем «Полариса».

– Что?!

– Стар шповнив пшыказ.

– Хорошо. – Усталость наконец-то улетучилась куда-то вместе со сном, и голова стала ясная, как никогда.

– Цо дали, Анджей?

– Дальше связь! – Он приладил на голову наушники и стал настраивать радиостанцию. – Стар – Чифу! Стар – Чифу!

– Слушаю, Стар! – прошипел наушник через минуту.

– Доклад!

– Техника дошла вся! Только немец в обиде, что не отпустил обратно...

– Правильно сделал!

– ...В 2.00, в соответствии с приказом, выдвинулись к границе по азимуту 246...

– Принял!

– Как ты, Чиф?

– Как девка-малолетка, которой только что целку сбили...

– Не понял!

– Все болит, а все равно приятно и душе, и телу – большое дело сделали!..

– Ты больной озабоченный придурок, Чиф!

– Что выросло – то выросло...

– Как мужики?

– Встретил. Все здоровы.

– Отлично!.. Буду ждать тебя в квадрате 12-48 до 16.00. Дальше поползем все вместе. Подтягивайтесь! Следы найдете, не маленькие!

– Отставить, Паша! Выводи весь этот гамуз! Мы сами! Выполняй приказ, капрал!

– А я и выполняю, капитан! Это приказ Жерарди! Так что, извини... 16.00!..

– Если не успеем?

– Квадрат 12-47 до 19.00.

– А если?..

– Тогда командование взводом принимает Джамп и ведет караван к границе, а я с четырьмя добровольцами иду обратно! «Командир взвода должен вернуться!» – таков приказ Паука! Он знает, что ты тяжелый «трехсотый», Гот доложил...

– За меня все решили...

– Я твой «замок», а в боевой обстановке... Сам знаешь!

– Ладно! Отставить сопли, майор! Будет как будет!.. Конец связи!

– Отбой!

Андрей отложил наушники в сторону и посмотрел на своих застывших в ожидании друзей.

– Че напряглись-то, как легавые на зайца? Все в поряде, пацаны! – Он взглянул на часы. – А сейчас отбой всем! Отдыхать до 6.00!

– Не-а, не пойдет! – проговорил Питон.

– Пойдет, как дети в школу, капитан! Я уже проспался, так что эта вахта моя! Отбой! Всем спать! И не надо терять время на болтовню, мужики, – это приказ!

И не нужно было «второго слова»! Устали мужики смертельно! И те два часа, что давал им сейчас Андрей, были просто за счастье...

6.00

Андрей не мог спать...

Только теперь, когда спало немного напряжение погони, когда уже не надо было ничего искать, а только догнать своих и выбраться всем вместе из этой страны (всего-то делов!..), вот именно теперь Андрей понял, что и Стар, и Гот были правы в своем докладе генералу – он тяжелый «трехсотый». Смятые, поломанные ребра, сломанный нос, травмированный позвоночник, да ко всем радостям основательно погрызенный полковником-каннибалом палец вопили в его мозгу о немедленном отдыхе и основательном лечении так, что мозг этот начинал давать сбои. И первый был на мосту, несколько часов назад...

Теперь же Филин заметил, что он не может спокойно переносить тишину. Джунгли, конечно, не давали абсолютной тишины – жизнь в них продолжалась несмотря ни на что, но именно эта мирная полутишина раздражала мозг Андрея больше всего! Ему было бы спокойнее, если бы рядом был рев и грохот! Грохот боя... Вот тогда бы он заснул почти наверняка...

А сейчас он дергался при любом шорохе и готов был открыть пальбу и не делал этого только потому, что уважал сон своих друзей... Наверное, в это никогда не поверил бы ни один человек, который знавал Филина в «деле», но он боялся... И самое страшное и мучительное для Андрея было то, что он сам совершенно отчетливо понимал, что с его мозгами происходит что-то странное. Он ругал себя мысленно последними словами и... боялся!!! Прожженный разведчик-диверсант, провоевавший, наверное, везде, где можно было повоевать офицеру его поколения, боялся родной стихии для любого разведчика. Андрей боялся лесной тишины!..

«Пора тебе, Андрей свет Ляксеич, на покой! Пора!.. Иначе не только сам копыта отбросишь, а еще и людей положишь. Сваливать тебе пора! На гражданку, в „пиджаки“!»...

– Не спится?

Андрей дернулся на звук и щелкнул предохранителем своей штурмовой винтовки.

– Не дергайся, Чиф! – проговорил Питон. – Это я!

Андрей перевел дух и опустил оружие.

– Что? Хреново?

– Угу. – Андрей смотрел в сторону, ему было стыдно.

– Вижу... Ты это, Андрюх... Ты не циклись на этом... Это пройдет... Это не самое страшное, что может быть! Я знаю, братишка! Сам такое пережил... Вообще всего боялся! – Виктор подсел к Андрею, достал чудом сохранившуюся мятую пачку «Житана» и прикурил две сигареты. – На! Покури...

– Спасибо. – Андрей сунул в рот сигарету.

– Три года назад это было, когда только-только к Жерарди попал... На первой же операции... В Габоне... Мне эта Африка уже вот где! – Питон черканул пальцами по горлу. – Думал, что и не выскочу уже... Врачи потом даже диагноз поставили: PTSD – «Post Traumatic syndrome»... Списать хотели. Паук не дал... Он нормальный мужик, правильный, наш генерал... До своих лампасов от рядового вырос... Вот... Так он меня на три месяца в Тибет отправил, в Бутан! Представляешь?! К монахам-ламаистам... Вот там-то мне мозги и поправили...

– Кто бы мне сейчас их поправил!

– Не сцы, Дважды Краповый! – Питон обнял Андрея за плечо. – Вот выскочим отсюда... Уверен, что и ты туда съездишь, здоровье подправить!.. Выпить хочешь?

– Шило?

– А бутылку шампанского по джунглям таскать неудобно!

– А я этот шампунь и не пил бы! Это пойло с бульбашками для девок сопливых да тинейджеров... Давай спиртогана дернем, может, попустит...

– Обязательно! Не сомневайся, братишка! – Питон достал свою заветную фляжку.

– Ага! Обязательно попустит! Если не парализует на хрен...

Он глотнул жадно из горлышка и отдал посудину Питону.

– А ты чего не пьешь?

– А я за рулем, Чиф!

– ГАИ боишься?

– Ага! – Виктор спрятал фляжку. – Вдруг на красный свет проеду, а мне из-за угла зебра своим полосатым фуем отмашку сделает! Чем рассчитываться буду?

– Трепач ты, Питон, – улыбнулся вымученно Андрей. – А еще капитан!..

– Одно другому не помеха!.. Слушай, командир... Чей-то ты мне совсем не нравишься!

– Я не девка и не гомик, чтобы мужикам нравиться.

– Да ты на себя посмотри! Тебя же «колотушка» бьет!..

– Цо трапилось, панове?

– Ты посмотри на него, Збигнев!

Вайпер взглянул на Андрея и покачал головой:

– Худа справа! Бардзо худа!

– Та шо вы раскудахтались, як те куры на насесте!

Питон протянул ему свою сигарету:

– На!

Андрей протянул руку и не смог взять. Не попал!.. Пальцы его ходили ходуном так, что он не попадал по сигарете! Он с удивлением посмотрел на свою руку, словно она была чужая.

– Понял теперь? – спросил Виктор. – Вот так тебя всего колбасит, капитан. Лихорадка у тебя, братишка, а это плохо.

– А я-а и не-е з-зам-метил! – Андрея колотило все сильнее и сильнее.

Вайпер приложил свою ладонь к его лбу:

– В йоно жар! Йон пышает як печка!

– Так, Збигнев! – Питон подскочил как ужаленный. – Давай порыскай по аптечкам, антибиотики какие-нибудь или еще чего!

– Яки?!

– А я знаю?! Я те че, врач?! Неси все, что найдешь!

Вайпер на рысях помчался к мотоциклам и «Поларису».

– Водяной!

– Не кричи – здесь я!

Питон обернулся к Водяному:

– Подержи-ка ты нашего героя, Паша, а я его врачевать буду.

– Как подержать?

– Нежненько так, чтобы оставшиеся ребра не переломать, но и чтоб не дергался! Да у него сейчас и сил не хватит. И пусть орет, Паш, ему так полегче будет...

Виктор разрезал узел на забинтованном пальце и стал снимать повязку. Повязку... На повязку это уже не было похоже совершенно. Скорее всего, во время ночного боя на переправе у Андрея открылось обильное кровотечение. Да и немудрено... А потом все это ссохлось в нечто единое целое грязно-бурого цвета. Теперь Питон, поливая все это «сооружение» водой, буквально по сантиметрам снимал бинт.

– А-а-а, бля!!! – Андрей кричал от боли так, что можно было оглохнуть. – Ты че творишь! А-а-а, с-сука!!! Паша, отпусти!!!

– Держи, Водяной!

– Отпусти – это приказ!!! А-у-а-а!!! Застрелю на фуй!!! А-а-а-а!!!

– Терпи!

– Чтоб у тебя на лбу фуй вырос! Гад! А-а-а!!! И яйцами глаза закрыло! А-а-а-а!!! Гады! Сволочи! А-а-а-а-а!!! – Пот огромными каплями катил по его лицу.

– Все! – «Отстал», наконец, от его руки Питон через мучительных пять минут. – Не ори! Все зверье на три кэмэ в округе распугал!

– Пошел на хер!!!

– Это я потом схожу! А пока сам посмотри на свой пальчик!

Да... Зрелище то было жалкое и ужасное одновременно, не для слабонервных, одним словом. Видимо, как Андрей и предположил в шутку, полковник и в самом деле, перед тем как его кусать, не почистил зубы. Да, наверное, он вообще этого никогда не делал!.. Рваная рана начала загнивать! Сомнений по этому поводу не было никаких – слюняво-коричневая плоть и уже явный запашок тухлятины говорили сами за себя...

– Зашивать надо, иначе хана...

На эти слова последовала незамедлительная реакция. Андрей выхватил из ножен свой «Коммандо» и слабо махнул перед собой:

– Только попробуй! Я те на хрен руку отрублю!

– Успокойся, Андрюха! Все равно шить нечем. Спокойнее. – И подмигнул Водяному. И опять Филин попал в его медвежьи объятия.

– Нечем шить, братка. А вот почистить рану надо обязательно! И продезинфицировать!..

Он опять, уже во второй раз для Андрея за последние десять минут, достал свою фляжку. И полил рану, не жалея спирта.

– А-а-а-а-а! Падла!!! Что ж ты делаешь-то!!! С-сука!!! – Теперь уже не только пот, но и слезы катились по его чумазым, давно не бритым щекам. – Гад! Гад ты, Питон!!! Коновал! Лепила сраный!

– Тебе же лучше будет! – И полил еще раз.

– А-а-у-а-ам-м! – проорал Андрей в последний раз, и его организм включил наконец-то «защитный механизм», выбрасывая своего хозяина за пределы сознания...

6.20

Очнулся он оттого, что кто-то совал ему под нос нечто, остро пахнущее спиртом, и теребил не переставая мочки ушей. Его возвращали в сознание старым, проверенным, хоть и не очень вежливым, самурайским способом.

– М-м-м! – застонал он и открыл глаза.

– С добрым утром, Андрюха!

– М-м-м-м!!!

– Капитан, капитан, улыбнитесь!

– Пошел ты на хрен! Ты мне че с рукой сделал, придурок! М-м-м! – Андрей баюкал покалеченную руку, словно маленького ребенка.

– Ладно... Расслабься, братка... Збигнев в аптечке «Полариса» нашел перекись водорода и стрептоцид. Прочистили, присыпали и перевязочку соорудили! Смотри, какая красота получилась!

– Ага! Просто не налюбуюсь! М-м-м!

– Боль скоро пройдет, ком, и полегче станет! А вот заражение, возможно, и приостановится!

– Ладно... Спасибо, коновалы! – Андрей улыбнулся сквозь непроизвольные слезы. – А тебе, прапорщик, не прощу, что ты своему командиру руки крутил!

– Ты смотри не застрели меня, Андрюха, из своей новой пушки! – засмеялся Водяной. – А то на такой калибр даже смотреть страшно! Просто «Шилка» какая-то!

Андрей посмотрел на свежую перевязку и засмеялся в ответ. Аккуратно забинтованный теперь изуродованный палец был в диаметре сантиметра три, а то и четыре.

– Вот и бойся меня, «кусок»! – смеялся Филин, а из глаз катились слезы. – Еще раз начнешь руки заламывать, расстреляю на хрен!

Они посмеялись еще немного, и Андрей взглянул на Питона.

– Время, кэп?

– 6.20.

– Дай-ка мне карту.

Ее расстелили прямо на его коленях.

– Вот, – Андрей ткнул пальцем левой руки – правую он теперь берег как зеницу ока. – Квадрат 12-48.

Питон, Водяной и Вайпер склонились над картой.

– Здесь нас до 16.00 будет ждать Стар по приказу Паука.

– Километров двести, если не больше, – пробормотал Питон.

– Если ехать так же, как ночью, не успеем без вариантов, – высказался Водяной.

– Днем не ночью, Паша. У нас есть девять с половиной часов!

– Днем не ночью – это точно! Ты забыл про «вертушку» и снайпера с «тяжелой» дурой.

– Снайпер у моста успокоился, о нем можно не думать, а вот «вертушка»...

– И снайпера тоже ты? – Питон уставился на Андрея. – Ну, ты, бля... А я чую, что из моей «Гекаты» стреляли, почистить забыли!..

– Сам почистишь!.. Она меня чуть не пришибла наглухо! У «Д-30» и то отдача меньше!..

– Полный звездец!

– Ладно!.. Насчет «пропеллера» Паша прав... Поэтому на открытые участки вылезать нельзя... Ехать только под деревьями... А «вертушка» будет однозначно! Полковник не вернулся, загонную команду перебили, мост взорвали! Теперь тот, кто встанет вместо полковника, будет жопу рвать на фашистский знак! Или ему ее разорвут против воли в президентском дворце...

– Можем нье пошпеть! – произнес Вайпер.

– Тогда квадрат 12-47. Вот здесь, – он опять ткнул пальцем в карту. – Здесь нас ждут до 19.00. Это еще километров пятьдесят. И туда надо успеть в любом случае.

– Иначе?

– Иначе по приказу Жерарди взвод дальше к границе поведет Джамп, а Стар с одним отделением возвращается за нами!

– Говно!

– То не вумный пшыказ!

– Умный или нет, а он есть! А хоть с этой точки до границы остается чуть больше пятидесяти кэмэшников, а это пара-тройка часов ходу по-темному, но оголять взвод и оставлять летунов без прикрытия мне совсем не хочется. А перехватить могут у самой границы, если поймут, куда и в какую сторону мы едем.

– Не могут, а именно так и сделают, если по дороге не нагонят! – пробормотал Питон. – Я бы точно!..

– На этих, последних километрах взвод должен быть в полном составе, а не располовиненный! Так что, мужики, ко второй точке нам надо успеть, кровь из носу.

– А че мы тогда сидим? – вскочил на ноги Водяной.

– Так и я о том же! – улыбнулся Андрей. – Че сидим? По машинам! Только встать помогите...

Его все еще трясло в горячечной лихорадке и бросало внезапно то в жар, то в холод. И сил не было никаких! Последние их остатки он истратил на бесполезную борьбу с Водяным и нечеловеческий крик.

Виктор и Павел бережно уложили Андрея на заранее нарубленные и уложенные на дно прицепа мягкие и душистые ветки, и Питон уселся за руль «Полариса»:

– Погнали?

Рядом взревели еще два мотоциклетных двигателя.

– Вперед! – прошептал Андрей, опять теряя сознание. – Времени нет!..

13.15

Он опять проснулся оттого, что вокруг была оглушающая тишина...

Не открывая глаз, Андрей попробовал оценить свое состояние, ощутить свое тело и с удивлением понял, что чувствует себя если и не хорошо, то уж, во всяком случае, гораздо лучше! Грудь уже не болела, а просто саднила, в позвоночнике тоже не было такой острой боли, как еще несколько часов назад. Рука. Здесь боль была, но какая-то далекая, тупая, теперь она переместилась в палец и стучала там пульсом, так, как это бывает всегда, когда рана начинает заживать.

«Привык, что ли? Или и в самом деле варварское врачевание Питона помогло? – подумал он. – Вот тебе и походно-полевая медицина!..»

Он открыл глаза и удивился еще раз. Той ясности и четкости, с которой он видел окружающие предметы.

«Ну, вот и отлично! – Андрей зашевелился и попытался встать. – Теперь и повоевать малехо можно. Хватит дрыхнуть, как сурок. Так все самое интересное проспишь!»

Голова еще была «мутной», словно с тяжелейшего перепоя, и предметы, возникающие перед глазами, слегка покачивались, но с этим уже можно было жить!

К Андрею тут же подскочил Питон:

– Проснулся? Ты как?

– Терпимо, Витек. С пивом сойдет! Время? – Слова отдавались в голове эхом, словно в пустом подвале, и бились в висках.

– 13.10.

– Сколько пробежать успели?

– Чуть больше ста двадцати.

– Чего стоим?

– Пожевать тормознулись и подумать малехо.

– Есть проблемы?

– Есть немного... Пойдем, я покажу.

Они вышли из-за куста, широко разросшегося у ствола какого-то африканского исполина, и наткнулись на Вайпера и Водяного. Эти двое делали одновременно сразу два дела. Они что-то жевали и смотрели куда-то, каждый в свою оптику: Водяной – в бинокль, Вайпер – в оптический прицел, снятый на время с винтовки.

– Какие новости, капралы?

– Не очень веселые, командир, – обернулся Водяной. – Ты как?

– Нормально.

– Сухарик хочешь?

– Давай... Так че вы там увидели?

– Нас вже шукают, Анджей. – Збигнев протянул ему прицел. – На, сам поглянь!

Их действительно уже искали. И именно так, как Андрей и предполагал. С вертолета... На горизонте, в ярко-голубом, без единого облачка небе, был виден силуэт вертолета. Транспортного «Ми-8», а это значило, что «гвардейцы» начали погоню.

Он посмотрел на Водяного, задавая немой вопрос.

– Первый раз мы его заметили в 11.20. Шел на удалении километров в семь, мы и не дергались. Второй раз появился минут пять назад и уже вдвое ближе... Судя по всему, Чиф, они пока ничего не нашли, а просто вычислили направление. Вот и прочесывают площадями.

– С интервалом в два часа. – Здесь было над чем поломать голову. – Сколько нам до первой точки?

– До хрена еще! Семьдесят пять, а то и восемьдесят. До времени уже не успеваем...

– «Вертушка» ходит большими зигзагами... Если она появится снова через два часа, то мы имеем полный шанс получить ее прямо над головой. Хреново...

– Вот и я о том же...

– И местность, бля, не особо...

Андрей с удивлением осмотрелся по сторонам. Да, изменения окружавшего их ландшафта были, можно сказать, кардинальные. За те шесть с лишним часов, которые он проспал в прицепе, его маленький караван окончательно выбрался из джунглей в саванну. Теперь основной растительностью были кусты, изредка зеленели небольшие пятаки деревьев и иногда попадались вот такие гиганты, в тени которого они и находились сейчас – большие, развесистые баобабы. И трава. Кругом сочная, зеленая, в пояс высотой трава.

В общем, караван выезжал в африканскую степь, где такие инородные предметы, как мотоциклы, были видны, особенно с вертолета, за несколько километров.

– М-да, – протянул задумчиво Кондор. – Тут, как голый поц на площади. Отовсюду видать... Следы Стара есть?

– Следы-то есть, только не погонишь тут во всю железку. В этой траве запросто можно запутаться или, что еще хреновее, можно вылететь прямиком на какую-нибудь львиную семейку. Для них такие места – дом родной. А тогда мало не покажется...

– Хреновенько, Чиф... Вот и морщи мозг, думай, как быть, – проговорил за спиной Питон.

– Это уж точно... Только... Сколько мозг ни морщи, а ехать надо! – сказал Андрей после минутного раздумья. – Стар без нас дальше второй точки все равно не пошел бы, а теперь у него есть еще и приказ Паука. Так что его надо догонять, если мы не хотим, чтобы вся эта наша беготня пошла псу под хвост... По коням, мужики... А я тут в прицепчике пока подумаю, что к чему... Может, и родится что... Питон!

– Здесь я!

– У тебя уколы есть еще?

– Какие?

– Обезболивающие. Промедол, или как его там?!

Виктор внимательно посмотрел в глаза своего друга и командира:

– Слушай... А ты сколько их себе вкатил уже?

– Все.

– Два, что ли?

– Все, что были у группы...

– Десять?! За неполных двое суток?!! Ты че, ком, совсем больной?!! Ты вдул себе вдвое больше максимально разрешенной дозы!!!

– Не гони волну! Лучше шприц дай...

– Не дам!!! – рявкнул Виктор. – Мне еще не хватало привезти из этой прогулки командира-наркомана! Не дам!!!

– Ты еще вывези его отсюда сначала, командира-то... Давай, не кобенься! Терпеть мочи нет!

– Не дам! – отрезал Питон. – На вот! Это уж получше будет, чем та сраная химия! И мозги прочистит, и обезболит заодно!

Он протянул Андрею свою фляжку.

– А ханурик что, лучше?

– Лучше! С хануриком, на крайний случай, можно и бухнуть на пару, и за жизнь покалякать! А с наркомом что? О чем с ним сидеть? Он же укололся и забылся, и по хрену все!

– Слушай, капитан... – Андрей сделал здоровенный глоток из фляжки и вернул ее Питону. – Ах-х-хорошо пошла!.. А ты не одессит, часом? Что-то я забыл спросить тебя раньше.

– Не, а че? – Питон завел двигатель квадроцикла и тронул с места в карьер, догоняя отъехавших уже метров на триста Вайпера и Водяного.

– Да так. – Теперь они разговаривали с помощью «Фалькона». – «С ним не о чем сидеть»! Это что-то типа «В этом магазине не на что видеть!» или «Оставьте этих мыслей и не морочите мине бейцалы!» Так говорят только у нас, Витек! Только у нас! Причем не просто одесситы, а те, которые пожили среди «старой Одессы»! На Кривой Балке, на Трех Столбах, на Дальних или Ближних Мельницах...

– А на Молдаванке?

– Это уже ближе к центру, настоящие одесские биндюжники там никогда не жили... Но тоже, можно сказать, оно! – Спирт, выпитый на голодный желудок, уже слегка ударил в голову и начал заплетать язык. – Или, скажем, Черноморка и Большой Фонтан, только последние его станции, начиная с восьмой.

– А сколько их вообще, Андрюха?

– Шест... И-и-ик-г! – он икнул так, что, наверное, распугал всю живность в округе. – Шестнадцать, во! И-и-ик-г! Бля!

– Наш ком бухой? – прорезался в наушнике голос Водяного.

– Ваш ком, капрал, не бухой, а... И-и-ик-г! От бля!!! А за-дум-чивый! Во!

– Ну и слава богу!..

– Так вот! Питон!

– Я!

– Так вот, я говорю!.. Но самый цимус бакланить у в Одессе за жизнь было только на Пэрэсыпи, на Слободке и на Бугаевке...

– А ты сам-то откуда?

– И-я? С Бугаевки! И-и-ик-г! Бля!

– От теперь все ясно!

– А ты?

– Я с Нахаловки.

– В Одессе нет такого района! И-и-ик-г! Бля!

– В Херсоне есть.

– А-а-а! Я же знал, что мы земляки!

– Да мы в этой Африке вообще все земляки!

– Эт-точно, Витюха! И-и-ик-г! Две монтировки по карте, и мы земляки! Мы все земляки! Бля!

– От дает! – опять послышался веселый голос Водяного.

– Не мужское это дело – давать! И-и-ик-г! Бля! От же привязалось!.. Смейся-смейся, капрал, с пьяного командира! Я те потом все припомню... Так! Всем молчок! И-и-ик-г! Бля!!! Чапай спать будет!!!

Спектакль этот Андрей устроил специально. Чтобы отвлечь немного своих бойцов от тех мрачных мыслей, которые вертелись и в его голове... На самом же деле Андрей не опьянел вовсе. Это было странной особенностью его организма. Его просто не брал алкоголь. Вернее, брал, но совсем чуть-чуть... В его бытность в Отряде с ним вместе даже отказывались пить: мол, «на тебя только перевод продукта – пьешь, как воду!»...

Сейчас нужно было отвлечься всем, а ему подумать, как быть дальше...