Глава 10
Причиной стала мелочь – мелочи часто становятся причиной событий. Девушка-лаборантка за соседним столом весело засмеялась над чем-то, что сказал ей сидевший рядом парень. Это был тихий, но радостный звук, звук того, что кто-то на блаженное мгновение забыл жестокую реальность Ремсо. В этот момент Джос вспомнил девочку из начальной школы – первую, которую он рассмешил. Честно говоря – он это сделал совершенно по-дурацки, топая вслед за селонианцем и передразнивая его, но, в конце концов, им обоим было всего по семь лет…
Он уставился на еду, разложенную по отделениям подноса. Он понимал, что должен есть, чтобы сохранить силы, но кусок не лез в горло. Еда была неплоха – соленые яйца нетопырок чуть сморщились, но грибная поджарка была очень даже ничего, потому что делалась из местного сырья. И все равно это была не лучшая трапеза в его жизни.
Джос вздохнул. Если бы не война, он скорее всего был бы дома, вел практику вместе с отцом или, может быть, с кем-то из теток или дядей – в их роду было множество врачей и даже несколько хирургов – и, наверное, после тяжелого дня в операционной приходил домой, в великолепное поместье в модной области Коронета "Золотой Берег". Его встречала бы в дверях супруга – яркая, веселая, привлекательная женщина, с которой он делил бы свою жизнь и любовь. Может быть, даже дети…
Есть расхотелось окончательно. Чего ему действительно хотелось – так это вернуться в домик, рухнуть в кровать, замотать синтетканевой простыней голову и проспать неделю. Месяц. Столько, сколько понадобится, чтобы эта проклятая война закончилась и он смог бы вернуться домой.
Да, он хирург, и невозможно оперировать без того, чтобы видеть кровь, но стоять в ней по колено? Каждый день? Это слишком тяжело.
И неважно, что подавляющее большинство солдат – клоны, отштампованные на одной линии и запрограммированные не бояться войны. Даже притом, что они не совсем личности – все равно они страдают и умирают, а тех, кто выживает, он и его коллеги наспех собирают в целое, штопают, сколачивают, заменяют органы и латают раны, а потом отправляют назад – страдать снова. И может быть, на этот раз – умирать.
Бывали дни, когда он ненавидел талант в своих руках и нервах, который дает ему возможность резать, сшивать и лечить. Может быть, если бы он учился чему-то другому – экономике, может быть биороботехнике, – он не оказался бы на этой вонючей планете, увязнув в этой вонючей войне. Хотя, конечно, тыл в Ремсо лучше, чем передовая. В конце концов, ему не привили на генетическом уровне иммунитет к страху. Но ему не хотелось быть здесь в любом качестве.
Джос подумал о Баррисс Оффи, о влечении к ней, которое он поначалу чувствовал. Может, и к лучшему, что дальше не пошло, сказал он себе. Все равно она недосягаема. Впрочем, понимание того, что она недоступна, никак не скрашивало его одиночества. Он хотел, чтобы кто-то был рядом, кто-то, с кем он мог быть близок, кого мог любить… Но он должен ждать до тех пор, пока не вернется домой. Только там это станет возможно.
Он мрачно уставился в глубины чайной кружки, словно мог нагадать ответ по чаинкам, кружившим в темной жидкости.
– Посмотри еще суровей, и он вскипит.
Джос вскинул взгляд и увидел Толк в белом платье. Свет, падающий из двери столовой, превратил ее в силуэт – но он еще мог разглядеть ее черты. Все вылетело у него из головы, кроме единственной мысли:
"Чтоб мне провалиться! Она великолепна!"
Не то чтоб он не замечал, что его шеф-медсестра – женщина и весьма привлекательная – это было очевидно для любого, у кого есть хотя бы один здоровый глаз… Но и с Толк возникала та же самая проблема, что и с падаваном: она недоступна. Вондары и Керсосы – кланы его отца и матери – были весьма строгих нравов; они унаследовали давние, увязшие в традициях социополитические настроения, в которых воспитывали и Джоса. Одним из основных положений их общества являлся запрет на браки вне родной планетарной системы. Наиболее радикально настроенные фанатики вообще запрещали любые связи вне планеты. Исключений не предполагалось.
Да, юноши и девушки могут покидать мир, и да – даже строжайшие Энстериты закрывают глаза на временный роман сына или дочери на стороне – с "внешником" – но, возвращаясь домой, ты оставляешь свои случайные связи за дверью. Ты не приведешь внешника домой знакомить с родителями…
Ты этого просто не сделаешь – если не намерен опозорить свой клан и остаться проклятым и одиноким на весь остаток жизни. Не говоря уж о позоре и презрении к твоей ближайшей родне.
Все это промелькнуло в голове со скоростью света. Он надеялся, что не выдал себя – что было непросто, учитывая лоррдианские способности считывать язык тела. Толк не была эмпатом, как Кло Мерит, но могла замечать и толковать мельчайшие телесные знаки почти любого существа, понимая его настроение.
– Толк, – растерянно проговорил он. – Садись. Наливай чаю. Можешь взять мой.
Толк села, забрала кружку, отпила из нее, пристально глядя на Джоса, и спросила:
– Кто умер?
– Судя по последним сводкам – примерно половина солдат в республиканских ВС.
– Мы спасаем восемьдесят семь процентов из тех, кто через нас проходит.
Джос пожал плечами. Толк сделала еще глоток из его кружки.
– Ну, тринадцать процентов все равно многовато. Хотя могло быть и хуже.
От нее приятно пахло – чем-то чуть мускусным, но свежим. Он никогда прежде не замечал этого. Разумеется, ультрафиолетовое излучение в операционной и наложенные поля стерильности имели свойство уничтожать запахи – что было очень даже кстати, учитывая, какие газы порой вырывались из-под виброскальпеля, вскрывающего полости тел.
– Серьезно, Джос, что не так?
На мгновение ему захотелось рассказать ей. Что не так? Я одинок, далеко от дома и устал до смерти. Я сижу рядом с прекрасной женщиной, которую не прочь узнать лучше – гораздо лучше – но у этого желания нет будущего, а я не из тех, кто легко сходится и расстается, даже если это кажется прекрасной идеей в данный момент.
Совершенно не требовалось напрягать воображение, чтобы представить ее в его постели, с волосами, разметавшимися по подушке… и он быстро понял, что нашел не самый удачный способ завязать разговор. Так что вместо правды он ответил:
– Просто устал. Биоритмы сбились. Мне надо в отпуск.
– Как будто всем нам не надо.
Толк задержала на нем взгляд, и целую секунду он был уверен, что она знает его мысли.
В точности.