Константин Николаевич Муравьёв
Где-то там…



Пролог

– Как прошла смена, стажёр? – бодро спросил начальник отдела обеспечения операций по заброске агентов, влетевший в кабинет и заставший заспанное лицо своего нового подопечного.
– Никаких происшествий, начальник Рафт, – отрапортовал паренёк, только вчера прибывший на свою первую практику.
Это была действительно первая практика курсанта Флика за всё время его недолгой, но плодотворной учёбы. И сразу боевое дежурство. Гордость и ответственность за хорошо отработанную смену читалась сейчас на его хоть и немного сонном, но счастливом лице.
Этот поток в училище внешней разведки был набран для обучения по ускоренной и значительно укороченной программе. Поэтому на практику студентов отправляли уже после трёх месяцев обучения.
Такие меры мобилизации человеческих ресурсов потребовались в связи с ожесточённой войной, развязанной с расой терхов, внезапно объявившейся на задворках Звёздного Содружества.
Пока начальник вспоминал причину появления здесь этого не к месту упомянутого казуса, то ли курсанта, то ли напавшего на Содружество врага, стажёр продолжал свой доклад, хотя, по идее, он должен был закончиться уже на первых словах.
– Все работы проводились в порядке графика, утверждённого вами вчера и переданного мне по смене, – закончил он и стал, подражая бывалым военным, тянуться в струнку и поедать своего начальника глазами, правда, выглядело это настолько комично и неестественно, что начальник усмехнулся.
Но, вникнув в смысл сказанного, ему несколько поплохело.
«Какой к тарку график?» – подумал он.
В это время у Рафта непроизвольно начался нервный тик с лёгким подергиванием правого глаза.
Заметив такую неоднозначную реакцию руководителя на свой небольшой и, как ему казалось, удовлетворительный и даже, можно сказать, хороший доклад, стажёр непроизвольно плюхнулся на стул.
– Какое распоряжение и какой график? – повторил начальник уже свою мысль вслух, желая разобраться в произошедшем и понять, что вообще здесь происходит.
Нехорошее предчувствие незаметно подкралось к многоопытному комбинатору и кольнуло в сердце старого и ответственного вояки маленькой иголочкой больших неприятностей. Он никогда бы по собственной воле не оставил этому мальчишке, не знающему, с какой стороны настраивается инвариантный телепорт или как выглядит ментопрограмматор, никакого ответственного задания. Тем более он бы не привлёк его для работ с контролем графика переброски агентов из одной точки в другую.
«А тут нате, получите и распишитесь, работы в порядке графика», – проворчал про себя Рафт и повернулся к пареньку, чтобы получить от него более полный ответ и уточнить несколько деталей.
– Ну, давай рассказывай, что за работы в порядке графика я тебе оставил? Как они прошли, и что ты вообще проделал, и как?
Поняв, что первая волна неприятностей миновала, Флик начал свой неторопливый, захватывающий и увлекательный рассказ о перипетиях, казалось бы, спокойной работы обычного ночного сторожа, которым он и должен был пробыть всё время своей практики, по хитроумной задумке начальника Рафта.
Но как бы не так.

* * *
Смена Флика началась с дружеской встречи с его новыми сослуживцами, Смешем и Триком. Хорошие, весёлые ребята. Предложили отметить вступление в должность и первое ночное дежурство стажёра. Даже согласились рассказать, что здесь и как, помочь ему немного на первый раз и посидеть с ним пару часиков, если он, так сказать, проставится за встречу.
Флик, наслушавшись баек, которые травили ещё в училище старшекурсники, смекнул, что ему представился хороший способ влиться в коллектив, и решил не упустить такой возможности и не терять времени даром.
Быстренько сбегав за едой в круглосуточный буфет и притащив из своей комнаты на станции тайком пронесённую на этот секретный объект бутылку убойного пойла, он организовал небольшой стол для себя и своих новых знакомых.
Флик старался не налегать на спиртное, помня, что ему ещё выполнять свой долг перед Содружеством и нести бдительную вахту по охране его рубежей. Однако его более крепкие товарищи смогли даже тем малым количеством выпивки, что досталась стажёру, ввести его в состояние нирваны и не сильно большого опьянения, которое тем не менее сыграло большую роль в его дальнейших действиях.
– Совсем забыл, – вдруг воскликнул Смеш, – Трик, ты не помнишь, куда я положил распоряжение начальника Рафта на проведение ночных работ?
– Ох, точно, как это мы?.. – отозвался дружок. – Вон оно на столе лежит. – И указал рукой в направлении планшета головизора.
О нём Флик только знал. Это была последняя разработка, которая строит трёхмерные модели и позволяет проводить с ними всевозможные операции, управляя ею как на тактильном уровне, так и мысленными усилиями. До этого он работал только с моделями, которые были у них в училище, но это был гораздо более навороченный экземпляр виртуального эмулятора.
Боязливо подойдя к столу, Флик аккуратно взял в руки это произведение инженерного и менто-магического гения Содружества и империи Аграф. Его мечта. Он часто рассматривал рекламу этого планшета перед сном. Как многое мог бы он сделать, имея такой аппарат для работы телепортоператора[1] ещё во время учёбы! Какие шутки и приколы смог бы он устроить!
От мечтаний его отвлёк голос Трика.
– Просмотри расписание. Там в полночь должен состояться перенос агента с кодовым именем Ржач?
– Да, нашёл, – сказал Флик, быстро просмотрев список заданий на сегодня.
– Тогда ознакомься с сопроводительной документацией и комплектом метапрограмм, которые нужно ему загрузить во время переноса.
– Хорошо, сделаю, – довольно ответил Флик.
«Вот оно, моё первое задание, и уже отработка заброски полевого агента в боевых условиях. Будет чем похвастаться, когда вернусь. А то старшекурсники все говорили: мол, дальше мытья толчков нас не пустят. Это их не пускали. А нам оказывают больше доверия, чем им. Знают, что мы лучше подготовлены», – радостно думал Флик.
В полупьяном сознании паренька не закрадывалось даже мысли, что по уставу, который он должен был вызубрить перед вступлением на вахту, он как минимум должен доложить о начале проведения операции своему непосредственному руководителю.
Между тем Смеш подошёл к сейфу, находящемуся у стены в кабинете, и извлёк оттуда инфокристалл.
– На, возьми, – протянул он его Флику, – здесь координаты точки приёма и места отправки полевого агента.
Стажёр осторожно взял в руки инфокристалл и высветил на экран нужные координаты. Посмотрев на них, он спросил:
– Ребята, может, вы останетесь и поможете мне? – Флик только сейчас понял, что это не розыгрыш, а настоящее боевое дежурство и ему самостоятельно придётся выполнять переброску агента.
Такой опыт у него был только теоретический, как бы ни бахвалились курсанты перед собой. Единственный раз, когда он выполнял данную операцию и то в тренировочном режиме, он её провалил. Благо она проводилась на виртуальном тренажёре.
И вот теперь от его действий зависела жизнь человека. Неудивительно, что он струхнул.
Но винные пары и увещевания товарищей сделали своё дело.
Трик начал ему объяснять:
– Нет, нам нельзя тебе помогать. Это твой пропуск в привилегированную касту телепортеров. Это твоё первое самостоятельное задание покажет, насколько ты готов к дальнейшему прохождению службы в нашем ведомстве. И именно на основании его результатов строится основная характеристика стажёра.
Масла в огонь подлил ещё и Смеш.
– Но главным является то, что от того, как ты проведёшь своё первое дежурство, будет зависеть отношение к тебе нашего начальника.
– Я понял, – сказал, несколько успокоившись, Флик.
А приняв на дорожку и за удачную смену последний, роковой стаканчик пойла, вообще поверил в свои силы и счастливую звезду и в нетерпении стал дожидаться нужного времени.
Когда его товарищи ушли, ему хватило силы воли и капелек оставшегося ума не завалиться спать, а начать изучать выданную ему документацию.
Первым делом Флик просмотрел полученные бинокулярные тетрайдные коды места привязки. Когда он вывел картинку с трёхмерной матрицей, то задумчиво посмотрел на неё и пробормотал:
– А нам говорили, что анализом координат занимается автономный искин и в программатор заносит их самостоятельно, а мы должны осуществлять только контроль выполнения операций. А тут смотри-ка, всё приходится делать вручную.
Но тут его озарила гениальная идея: «Ведь это испытание и проверка моих знаний! Поэтому мне и выдали только этот мощнейший планшет и координаты. Все расчёты и действия я должен проводить самостоятельно».
И, окрылённый пониманием сути происходящего, он резво приступил к выполнению поставленной перед ним задачи.
После беглого просмотра матрицы координат Флик понял, что они составлены в соответствии со стандартной системой исчислений и поэтому обработать и ввести заранее их в программатор телепорта для него не составит труда. Только не нужно торопиться. Нельзя ошибиться даже в мелочах.
Сообразив, что ему выдали не слишком сложный расчёт, он обрадованно ввёл нужные данные и, довольно потерев руки, решил приступить к изучению сопроводительной документации.
«Так вот в чём засада…» – подумал Флик, вчитываясь в переданное ему задание и проверяя коды доступа к необходимым ему ментообучающим программам.
Ментопрограммы, которые следовало внедрить агенту, теоретически были совершенно несовместимы.
«Но если мне дали такое поручение, значит, это возможно», – решил молодой стажёр и принялся изучать структурное строение каждого внедряемого агенту модуля.
Флику повезло, его отец как раз был разработчиком и создателем ряда ментомодулей гражданской направленности, а сын, наблюдая за ним, и сам втянулся в это занятие, которое постепенно переросло в серьёзное увлечение. Но сейчас весь накопленный опыт, его и отца, которому он позвонил, чтобы проконсультироваться по некоторым вопросам, бился о непробиваемую стену абсолютно нестыкуемых модулей.
Флик взглянул на время и понял, что не успевает, переброска должна была начаться через несколько минут. Он быстренько скинул все модули в программатор и начал поспешно укладывать их хоть в какое-то подобие последовательной структуры. Кое-как разместив большую часть из них, он получил хоть и не стройную, но целостную картину. Но три ментопрограммы никак не вписывались в то нагромождение связанных структур, что создал стажёр. Оно больше напоминало кучу мусора, чем структурированный объём информации, который рано или поздно достанется какому-то человеку.
Резко повернувшись в сторону таймера отсчёта времени, Флик увидел, что до открытия портала осталось меньше двух минут, тогда он в состоянии бурлящего коктейля, состоящего из отчаяния, аффекта или гениального озарения, просто впихнул упирающиеся структуры в свою конструкцию и каким-то беспорядочным набором команд закрепил их в ней.
И у него получилось. Буквально в последнее мгновение он понял, что та ментоконструкция, которую он должен был собрать, приобрела свою целостность и законченность. Резко надавив на кнопку записи процесса, он успел засечь момент стабилизации портала и вплетение в него запрограммированного ментомодуля.
Но счастье длилось недолго. Точка привязки портала оказалась в нестабильной зоне ментоактивного и магического полей.
«Этого ещё не хватало». Этот эффект был очень редок, и срабатывание портала в таком месте было практически невозможно, так как якорь телепорта не мог зацепиться за местность и создать фиксированную точку привязки.
Но Флик не растерялся. Выведя на свой планшет виртуальную модель образующегося портала (нужно же использовать всю ту мощь, что попала тебе в руки), он вручную стал производить корректировку точки привязки, ориентируясь на показания, передаваемые портальным зеркалом с той стороны канала.
Флик уже устал. У него путались мысли, и руки не успевали за глазами. Но агента всё не было. В который раз за сегодня кляня такой неудачный день, он наконец засёк перемещение в пределах видимости портала живого объекта, по параметрам подходящего под представителя доминирующей расы Звёздного Содружества.
Агент, видимо, был ранен, ментосигнал его разума был еле уловим датчиками оборудования, и Флику буквально на лету приходилось производить корректировки по управлению портальным контуром на той стороне.
«Тяжело приходится ему там», – подумал стажёр и для надёжности влил в контур телепорта максимум энергии, если у агента не хватит внутреннего запаса, чтобы выполнить перемещение.
Вот на очередном смещении объекта слежения произошло его совмещение с аркой межмирового телепорта. Флик уже хотел расслабиться, посчитав своё дело выполненным, как вдруг портальный канал стал прокачивать через себя такую уйму энергии, что через пару мгновений её потребление перешло в красную зону. Стажёр уже потянул руку к подключению резервного источника питания, когда потребление энергии неожиданно прекратилось. Но телепортационный канал всё ещё продолжал прокладывать себе путь к назначенной точке выхода.
«Ну и далеко же тебя забросили, парень», – подумал Флик, он почему-то был уверен, что портальной аркой воспользовался его сверстник, может, даже на год-другой младше. Интуиция, вероятно, сработала.
А через несколько минут пришло сообщение о корректно сработавшем портале.

– Ну вот, когда я удостоверился, что телепортация проведена успешно, я ещё раз проверил начальную и конечную точки портального канала, время прохождения переноса, потребление энергии на построение канала, прикрепил к отчёту финальный снимок созданной ментоструктуры и внёс зафиксированные текущие параметры объекта переноса. После этого завизировал время ведения протокола и посчитал работу согласно выданным инструкциям успешно выполненной.
После своего рассказа стажёр увидел, как расслабилось лицо начальника.
– Понятно, – сказал Рафт. – Задержись на полчасика, кое-что выясним, и пойдёшь отдыхать, – уже вполне спокойно закончил он.
Рафт действительно понял, в чём тут дело. Известные шутники и местные баламуты Смеш и Трик, как только узнали о появлении в их ведомстве новичка, решили не упускать такой случай и разыграть его и даже провели ряд подготовительных работ. «Смеш даже свой любимый планшет не пожалел, – подумал начальник Флика, смотря на удерживаемый стажёром навороченный виртуальный эмулятор, – лишь бы устроить очередную шуточку».
Рафт, успокоившись, стал ожидать появления на рабочих местах этих двух олухов. Их бы давно вытурили с работы и дали волчий билет, но их одержимость плохими шутками уступала только их профессионализму и усердию в работе.
– Явились не запылились, – сказал начальник, едва заметив ввалившуюся в кабинет парочку.
– Начальник Рафт, доброе утро. Как отдыхалось, спалось? Как у вас настроение? Что думаете о вчерашнем сообщении, в котором говорилось, что знаменитая певица Рукена опять вышла замуж? Уже в сто второй раз? – Но, видя молчаливого Рафта, Смеш сказал: – Видимо, светские сплетни вас не очень интересуют.
– Верно замечено, не интересуют. – И, постояв несколько мгновений молча, продолжил: – А вызывает мой жгучий интерес, какое же это распоряжение я оставил стажёру Флику в его первую рабочую смену. Давайте рассказывайте, что это за агент? Кого вы ещё привлекли к своей авантюре и куда его отправили за государственный счёт?
Искреннее удивление поселилось на лицах обоих шутников.
– Шеф, какой агент, кого привлекли? Вы о чём? – удивлённо спросил Трик.
– Верно, кого мы и куда отправили? Вы вообще про что? – вторил за дружком Смеш.
Совершенно ничего не понимая, Рафт оглянулся на Флика и, видя его не менее растерянную физиономию, уже с нажимом и нотками угрозы в голосе повторил:
– Поясняю для тугодумов: назовите мне имя того человека, которого отправил стажёр по выданным вами координатам. И куда он в конце концов его заслал.
Тут что-то стало доходить и до вошедших в комнату молодых людей.
– Шеф, вы видели координаты, которые мы выдали Флику для отправки, – почувствовав, что запахло жареным, уже вполне серьёзно заговорил Смеш.
– Да, посмотрите координаты и список ментопрограмм, – добавил Трик.
Взглянув на замершего на стуле в углу кабинета новенького, Рафт махнул ему рукой и сказал:
– Неси-ка сюда планшет и все записи да отчёты, что ты сделал. Будем разбираться в произошедшем, – и, уже обратившись к неудавшимся шутникам, отдал им приказ: – Комнату изолировать, включить глушилки. – Заметив, как подобрались парни, рыкнул: – Выполнять.
Трик резво подскочил к консоли управления и запустил разработанную им же самим систему – постановщик помех, не позволяющую вести прослушку из локально взятого объёма пространства, оставляя при этом все типы жучков в их полной работоспособности. Главным же преимуществом этого устройства было то, что, основываясь на свойствах одного редкого биологического материала, это устройство создавало и менто-магические помехи, спасая одновременно и от ментального прослушивания.
Смеш занялся дверями и окнами, превратив их небольшую комнатку в такой маленький бункер, с автономным существованием, рассчитанным лет эдак на двести.
Флик же просто остался сидеть на месте, его ума хватило на то, чтобы не отсвечивать и не путаться под ногами. Как он понимал, ему и так достанется всё основное внимание в этом разборе ситуации, чего он всеми силами хотел бы избежать.
– Ну, давайте начнём, – сказал Рафт, строгим и серьёзным взглядом окинув всех присутствующих в кабинете. – Вы говорите, первыми нужно посмотреть координаты? Сейчас посмотрим.
– Верно, – подтвердил Смеш, он был лучшим навигатором-наводчиком в управлении, и выбранные координаты скорее всего его рук дело.
Просматривая переданные Флику координаты, начальник этих молодых траков всё больше хмурился и мрачнел.
– Так я и думал, – сказал он. – Вы хоть перепроверили выданные этому недорослю данные?
– Обижаешь, начальник. Естественно. Мы проверили обе точки. Там ничего не должно было быть. Я подключался и туда, и туда визором.
– Странно, действительно пустота. Нет даже пересечения с орбитами каких-либо планет и крупных космических объектов, – согласился Рафт, перепроверив слова навигатора со своей рабочей консоли и отстраняясь от устройства контроля и визора пространственного и подпространственного видеонаблюдения.
Он взял в руки планшет и ещё раз сверился с введёнными координатами. В месте отправной точки была пустота.
– Флик, подойди сюда и покажи, где ты здесь нашёл хоть какую-то планету?
Паренёк подошёл к своему начальнику и тупо уставился в пустоту отображаемого пространства.
– Но ночью она тут была, я в этом уверен, – ответил он. – Не могло же мне всё это присниться. У меня и запись переноса есть.
– Верно, если бы не она, я тебе и не поверил бы. Жаль, конечно, что ты не догадался запустить её с самого начала.
– Простите, в первые мгновения я просто об этом забыл, – покаялся стажёр.
И вдруг его взгляд зацепился за что-то на экране визора, и он радостно вскричал:
– Это же не те координаты!!!
– Как не те? – удивились все присутствующие в комнате.
– Ну, не те, и всё тут. Мне ночью показывал другие.
– Как тебе мог показывать другие, если начальник только что ввёл то, что записано в файле? – постарался не срываться на крик Смеш. Он выхватил из рук начальника планшет и сунул его под нос стажёру. – Как не те, а это что?
– Координаты, но у меня были совершенно другие, – попытался убедить его Флик.
Закрыв файл, Смеш спросил:
– Ты открывал этот файл и вводил эти значения?
– Да, – ответил Флик, – файл этот, но значения были другими, – продолжал настаивать он.
– Ну покажи, покажи, как такое возможно! – потребовал Смеш, сунув ему в руки планшет.
Тот, с опаской косясь на всех, взял планшет поудобнее, провёл рукой и открыл файл.
На экране горели совершенно другие координаты.
– Это они! – радостно воскликнул Флик.
Смеш с непониманием смотрел на планшет и ничего не мог сказать: стажёр при нём открыл именно нужный файл, но тот показывал совершенно другие координаты.
Пока Рафт следил за стажёром, какая-то мысль всё время крутилась у него в голове, но он никак не мог ухватить её.
– Флик, закрой и открой файл снова, – попросил он.
Тот послушно закрыл файл, потом что-то поделал левой рукой в планшете и ею же ткнул иконку для открытия файла.
«Левой, левой рукой», – вдруг подумал Рафт, и, как озарение, в голове всё-таки сформировалась та ускользающая от него мысль.
– Флик, ты левша? – спросил начальник у стажёра.
– Да, а что.
– Я, кажется, нашёл причину. Смеш, открой файл левой рукой, – попросил он молодого человека.
Тот непонимающе посмотрел на него, но, пожав плечами, выполнил его просьбу.
На экране горели координаты, о которых говорил Флик.
– Я не понимаю, – сказал Смеш.
– Посмотри на координаты внимательнее, – ответил ему Трик, он лучше разбирался в математике, чем его друг, – они получены на основе инвертированных значений матрицы координат. Вот в результате и получается такая последовательность значений.
– Но почему? – спросил Смеш.
– Никогда особо не доверял планшетам этой фирмы, – ответил ему Трик. – Я и тебя от покупки отговаривал.
Первые модели у них всегда особенно сырые и собирают наибольшее число глюков. Это, как я понимаю, один из них. Другого сказать сейчас не сможет никто. – Немного помолчав, Трик уточнил: – Ты посмотрел матрицу координат? Помощь в понимании нужна?
Взглянув на полученные цифры с такой немного извращённой точки зрения, Смеш убедился в правильности выводов своего друга.
– Нет, спасибо. Принцип мне понятен, – ответил тому навигатор.
Прослушав этот разговор двух друзей, в него вклинился их начальник:
– Тогда садись за приборы и смотри, что за место является точкой начала координат. После того как проверишь место отправки, по тому же принципу получи координаты места назначения и проверь, куда же мы отправили нашего случайного переселенца. Надеюсь, теперь никто не сомневается, что переход состоялся? – под конец спросил Рафт у всей разношёрстной компании.
– Нет, – за всех ответил Смеш.
– Ладно, с этим более-менее понятно, а теперь поясни мне свою фразу о списке ментопрограмм, – обратился он к их штатному аналитику Трику.
– Да вы сами посмотрите, и все вопросы отпадут сами собой. – Трик протянул Рафту свой планшет, не такой навороченный, как у друга, но, что вероятно, значительно более надёжный.
Взглянув в предоставленный список, Рафт понял, о чём говорил Трик. Список ментомодулей и программ представлял собой безобразную неструктурированную систему, куда друзья умудрились запихать всё, до чего смогли дотянуться их загребущие руки и больная фантазия. А так как она у них была буйная и хорошо развита, то в списке попадались совершенно несовместимые по своей направленности базы, которые никоим образом не могли уложиться в единую конструкцию. Шутники перемешали все доступные им базы, а дотянуться они могли до многого, ведь работали друзья в центре подготовки полевых агентов, и различных новых и старых, надёжных и не очень, проверенных и только созданных ментопрограмм и ментомодулей здесь было в избытке. Они взяли обычные бытовые базы, такие как, например, вполне мирная ментопрограмма по ускоренному изучению любых языков, имеющих хоть какую-то смысловую нагрузку, основанная на её интуитивном понимании и использующая для своей адаптации и возможности работы как менто-магические способности человека, так и его психо-физические составляющие. Примешали к ним всевозможные боевые ментопрограммы и ментомодули по тренировкам, выживанию в различных условиях, ускоренному перестроению своего тела под оптимальные нагрузки и условия, а также многое-многое другое. Но главным было то, что в список они накидали такое большое количество ментопрограмм по развитию и изучению неимоверного количества ментальных и магических дисциплин и школ, что Рафта удивило такое их число в местном доступе. Он не знал, что их в принципе существует такое большое количество. Тут встречались ментомодули, которые проводят как простейшие преобразования ментального поля человека, чтобы, например, поставить постоянный блок от прослушивания его мыслей, до сложнейших комбинационных модулей, позволяющих, например, развить своё менто-магическое поле до уровня какого-нибудь пресловутого мага высшей категории (он не сильно хорошо разбирался в их иерархии, закрытая каста, белая кость, что с них возьмёшь, одно слово – маги), или необходимое каждому агенту ускорение времени, или его замедление, которое встраивалось на уровень свойства самого объекта воздействия. Были здесь и простые базы по развитию тех или иных способностей или по изучению и работе с той или иной техникой и направлением магии или ментала. Много чего запихнули туда эти два олуха.
«Умудрились даже ментопрограммы из сферы некроса впихнуть», – заметил Рафт запрещённые к распространению ментомодули и гипнопрограммы.
Внимательно просмотрев весь список баз, Рафт мог сказать только одно: при установке всего этого одному человеку, если найдётся такой сумасшедший, шансов выжить у него будет один ну, например, к… «никогда», скорее всего.
Ведь если структура нестабильная и неоднородная, она просто не сможет адаптироваться под сознание и разум человека, что обязательно приведёт к его гибели. А из той каши, что намешала эта парочка клоунов, стабильную конструкцию ментомодулей собрать невозможно.
Было невозможно.
Но вон в углу сейчас сидит паренёк, который, судя по всему, смог это сделать. И справился на удивление неплохо. А та довольно красивая и целостная структура, которую он собрал, позволяла этому гипотетическому сумасшедшему повысить его шанс на выживание с «никогда» на… ну, к примеру, «не в этой жизни».
«Нужно к нему присмотреться повнимательнее, – подумал Рафт. – Такими кадрами разбрасываться нельзя».
И сказал Трику:
– К моему глубокому сожалению, должен тебя разочаровать. Из той мешанины можно было кое-что собрать. И вон сидит автор этого творения. – И, уже обращаясь к стажёру, попросил: – Покажи Трику снимок получившейся ментоструктуры.
Флик встал с кресла и передал планшет с открытым в отчёте, составленном ночью, снимком.
Трик несколько минут рассматривал полученную картинку, но потом, так и не сумев понять, в чём же её разгадка, обратился к стажёру:
– Ты сможешь повторить последовательность правильного составления этой конструкции?
– Вряд ли. Я уже сейчас не помню даже, как её начинал собирать, но попробовать могу.
– Идеально сдублировать её не получится, – начал говорить уже Трик, – часть ментопрограмм существовала только в единственном экземпляре. Но даже из того, что есть, если мы сможем скомпоновать несколько рабочих комбинаций, опираясь на полученную тобой схему, то на этом можно неплохо заработать. Ведь это верно, господин Рафт? – решил уточнить у своего руководителя пришедшую ему в голову вполне очевидную идею их математический гений.
– Верно, но поговорим мы об этом позже. А сейчас меня интересует анализ воздействия полученной ментоструктуры на сознание и здоровье получившего её человека.
– А что тут думать. Очень сложное построение всей конструкции требует такой же сложной настройки её размещения в контуре телепорта и не менее простого процесса настройки её внедрения в реципиента, чего, как я понимаю, Флик просто не успевал сделать. Я даже не знаю, кто бы справился с такой задачей. Лично я за неё не взялся бы ни в коем случае. Отсюда простой вывод: человек скорее всего или уже умер, или сошёл с ума.
– Но я точно видел, что первые мгновения после перехода, пока закрывался портал, человек ещё был жив, – возразил Флик.
– Это точно? Может, он в конвульсии замер на месте или его мозг медленно превращался в своеобразную кашу, а тело ещё не успело отреагировать на это? Как тебе такой вариант? – спросил стажёра Трик.
– Не знаю, – удручённо ответил тот.
– Понятно. Шансов у него практически нет, я прав? – откликнулся уже у самого аналитика Рафт.
– Нет, – сказал тот, но, немного подумав, добавил: – Вернее, теоретически есть один вариант, когда такая структура сможет прижиться в человеке без постороннего вмешательства.
– И когда же?
– Человек должен быть неинициированным магом с полностью пустым резервом, но такое физически невозможно. Если человек – маг, даже неинициированный, то пополняет свой резерв на интуитивном уровне. И хоть капля ментоэнергии в его запасе всегда есть. Я не знаю способа оставить мага без внутреннего запаса энергии.
– Я тоже, – согласился Рафт, – видимо, придётся писать докладную. Это уже серьёзно.
– Подождите, – вдруг раздалось со стороны пульта, за которым сидел навигатор.
Все с недоумением и с тайной надеждой посмотрели в его сторону.
– Кажется, я только что узнал один из таких способов, – сказал Смеш, уставившись в визор. – Идите сюда. Посмотрите.
Будто перед ними бомба, сотрудники небольшого отдела Рафта медленно подошли к головизору и посмотрели в него. Потом переглянулись и ещё раз взглянули на пустой экран.
Нервы Рафта не выдержали, и он, уже не сдерживаясь, наорал на Смеша:
– Что за шуточки, ты нам хотел показать пустоту?! Идиот! – И, развернувшись, собирался уйти и сесть за свой стол.
– Нет, вы не поняли, это реальные координаты того места, откуда производилась переброска, – постарался пояснить увиденное Смеш.
– Но там же опять ничего нет, – с обидой в голосе сказал Флик, – там точно была планета. Я ничего не понимаю.
– Не расстраивайся, стажёр, – поддержал его Рафт, – не один ты ничего не понимаешь. – И обратился к Смешу: – Рассказывай, что ты там понял.
Тот не заставил себя упрашивать, дело и так из обычной шутки переросло в почти прямое нарушение устава и уголовное правонарушение. Поэтому на сегодня различные приколы были закончены.
– Полученные координаты указывают именно на эту точку пространства, но с небольшой погрешностью. Однако если учесть эту погрешность, образуется какой-то странный неустойчивый канал. – И он ввёл с пульта управления необходимые значения.
– Флику, видимо, просто повезло, когда он случайно учёл это небольшое упреждение. В итоге смог установить портал на какой-то неизвестной планете. – И он начал корректировать значения параметров, чтобы удержать стабильность узла привязки.
– Точно, это она! – радостно воскликнул Флик. – Я проводил те же манипуляции для удержания портальной арки в стабильном состоянии.
– Вижу. Но я не понял главного: что это за планета и что в ней такого необычного? – сказал Рафт.
– Вы не понимаете? – спросил Смеш, обернувшись, и, увидев отрицательное покачивание головы, попробовал объяснить: – Её нет. На том месте, куда указывают координаты в нашем пространстве, ничего нет. Там абсолютная пустота, до ближайшей планеты как минимум несколько секторов, и та окажется необитаемой.
– Ты хочешь сказать… – начал что-то понимать его товарищ.
– Да, если её нет в нашем пространстве, но по тем координатам она есть, значит, планета находится в каком-то другом измерении, где по тем координатам она есть. И учёт тех погрешностей позволяет провести локальный прокол как в самом пространстве, так и между измерениями.
– И стабильность канала нарушают не какие-то помехи в менто-магических полях, а их полное отсутствие в месте привязки. Вот почему точку не удаётся удерживать на одном месте. Её просто растворяет поле планеты и размазывает по всей своей площади.
– Если бы ты рассказал нам сейчас что-то более правдоподобное, я бы тебе не поверил, – ответил на слова навигатора Рафт, – но именно этот невероятный бред, который не придёт даже в голову сумасшедшего, имеет право на жизнь, и именно ему я готов поверить. Нет, представьте себе, существует планета, где отсутствует менто-магическое поле. Конечно, откуда там взяться инициированным магам, если их резерву даже нечем и неоткуда заполниться.
– Правильно. А кроме того, это идеальное место для внедрения любого типа ментоструктур. Ведь никаких внешних наведённых помех не будет, и конструкции лягут и проведут адаптацию с наибольшей возможной точностью. Тем более не придумаешь лучших условий для внедрения полученной Фликом ментоструктуры, – поделился своими размышлениями Трик. – Правда, пользоваться большей частью из того, что встроили в структуру, там не получится. Только используя свои жизненные силы и жизненную энергию. А этого не хватит даже на активацию многих простейших ментопрограмм.
– Ты прав. Но это и хорошо, значит, мы своим поступком не повредили человеку. Ну дали мы ему лишку знаний и умений, которые ему не предназначались, но воспользоваться-то ими он не сможет, – с облегчением сказал Смеш, отворачиваясь от консоли управления телепортом.
– Не совсем так, – возразил Рафт. – Ты смотрел вторые координаты? Есть у меня чувство, что с ними будет ещё менее понятно, чем с предыдущими.
– Забыл, – отозвался Смеш, – отвлёкся на первые и совсем забыл о вторых. – И на несколько минут погрузился в вычисления и настройки.
Когда прошло некоторое время и навигатор получил первые результаты, то нахмурился и с ещё большей ожесточённостью стал вводить какие-то новые данные. Промучившись уже больше получаса, он наконец сдался и повернулся к остальным, с нетерпением ожидающих его решения.
– Ну что? – спросил Рафт, хотя было заметно, что ответ, который может дать Смеш, он предвидит.
– Как вы догадались, шеф? – обратился к начальнику, вместо ответа, навигатор. – После инвертирования они приняли невозможную к реализации форму, и я не могу определить точное место назначения.
– Практически сразу, после того как увидел в координатах точки приёмника значение бесконечности по одной из осей.
– Точно, как я сам не обратил на это внимания? Тогда получается, что мы отправили кого-то по одной из координат в направлении вечности. Канал не мог установиться без второй точки привязки. Но как я понял, всё прошло успешно?
– Да, – подтвердил мысли навигатора Флик. – Правда, для его стабилизации мне пришлось значительно повысить потребление энергии на поддержание канала телепортации. Но в конце концов произошла стабилизация, потребление энергии телепортационным контуром прекратилось. А ещё через несколько минут пришло сообщение об успешно законченной процедуре переноса.
– Что? – удивлённо спросил Рафт. – В отчёте о повышении уровня энергии не было ни строчки.
– Как и о том, что стабилизация канала и процесс телепортации завершились в разное время, – добавил Смеш.
– Точно. – И оба уставились на Флика.
– Я, честно говоря, просто забыл, – признался стажёр.
– О’кей, будем считать это первым уроком, а теперь поподробнее расскажи об энергии и времени срабатывания портала, – велел начальник.
– Ну, если вообще говорить про использование энергии, то я её ещё для усиления и более лучшего удержания приёмной арки влил немного. Кроме того, ментосигнал человека был настолько плохо уловим, что я подумал: этот человек, возможно, ранен и лишняя помощь ему при переходе через портал не помешает, – начал рассказывать Флик, поёжившись под слишком уж «ласковым» взглядом Рафта.
– Естественно, – перебил того Трик, – что плохо уловим. Удивительно, что вообще хоть что-то смогли засечь на планете без менто-магического поля. Как они там живут?
– Да вот умудряются. Человек вообще тварь живучая, сколько уже тому примеров и подтверждений, – сказал Рафт, а потом спросил у стажёра: – Но и про это мы тоже первый раз слышим. Вас разве правильному составлению отчёта по проведению работ не обучали?
– Нет. Я только тут узнал о необходимости его составления, поискал примеры и ничего не нашёл, пришлось использовать тот шаблон, что был прикреплён к должностным обязанностям. И в соответствии с ним я всё и заполнил.
– Странно, нужно будет с этим разобраться, как с тем, почему присылают курсантов, которые даже отчёт написать не могут, так и с тем, кто теперь составит нам все виды отчётов под каждый из типов работ. – И Рафт посмотрел на Смеша.
– А что, это не я. Шаблон создал Трик, – сдал своего товарища с потрохами навигатор.
– Я знаю, – ответил начальник, – но главным был назначен ты, значит, и спрос с тебя. – Ещё раз, хмуро посмотрев на навигатора, покачал головой и обратился к стажёру: – Продолжай, Флик.
– Ну… после того, как теперь я понимаю, портал сам затянул того человека, я запустил процесс переноса по заданным координатам. Сначала всё было замечательно, но потом уровень потребления стал резко расти, почти дойдя до середины уровня красной зоны. – Увидев большие и круглые глаза окружающих, он поспешно продолжил: – Я готов был переключиться на резервный ввод, если того потребуют обстоятельства. Я даже снял с него пломбу и приготовился к его запуску.
Однако большие и круглые глаза смотрели на всё большего идиота-везунчика.
– Работа в красной зоне запрещена, каналы не успевают переработать такой огромный объём энергии, происходит её накопление в портальном устройстве, и как финал – взрыв через несколько секунд, – сказал Рафт.
– А то, с чего ты снял пломбу, – это устройство самоуничтожения телепортационного контура на случай захвата базы, а подключение резервного контура осуществляется вот с этой консоли. – И Смеш показал на пульт управления стоящий около стены.
Тут и до Флика дошло, что он прошёл по краю бездны и умудрился не свалиться туда.
– Но накопления энергии в канале телепортации не происходило, – как оправдание сказал он, – я знаю, что нужно следить за этим, на лекциях нам это объясняли, и поэтому я контролировал этот параметр.
– Тебе повезло, – ответил ему Трик, – нельзя наполнить бесконечность, а так и случилось с одной из направляющих координат.
– Да, но непонятно другое. Энергия поступать прекратила, и перенос состоялся. Правда, опять же странно: прекращение поступления энергии совпадает с моментом телепортации. А тут она, по словам Флика, закончилась несколько раньше, чем произошёл перенос, – сказал Рафт, – но, думаю, ответить мы вряд ли сможем, что же произошло в этом случае.
– Знаете, а у меня есть одна идея. Если мы предположили, что коли в том месте, где в нашем пространстве нет планеты, в другом измерении она есть, то почему не предположить, что в каком-то из измерений эта координата не является бесконечностью? – спросил Флик.
– Тогда куда же мы его отправили? – удивлённо спросил Трик.
– Если предположить, что где-то существует реальность с планетой, находящейся по этим самым координатам и что её менто-магическое поле обладает просто чудовищным потенциалом, для того чтобы канал смог самостоятельно зафиксировать точку привязки, то гипотеза Флика имеет право на существование. И тогда получается, как сказал Флик, мы выдернули этого человека из одного измерения, протащили сквозь наше пространство и заслали в неизвестные дали, где канал всё-таки смог найти какую-то точку привязки, – сказал Смеш.
Рафт быстро смекнул, о чём говорил сейчас Смеш, и обратился уже ко всем:
– Вы понимаете, что о том, что тут произошло, никто никогда не должен узнать. Если станет известно хоть о гипотетической, нереальной, но единожды проделанной возможности ходить в другие измерения, нас всех запрут глубоко и надолго, – жёстко уставился на своих подопечных Рафт.
– А как же ментоструктура? – вдруг вспомнил о созданной Фликом конструкции Трик.
– Забудь. По крайней мере на время, и скорее всего долгое, – сказал он аналитику и, повернувшись к уже бывшему стажёру, продолжил: – Ну а ты, стажёр, понимаешь, что досрочно прошёл практику и принят в наш небольшой коллектив с его маленькими тайнами?
– Да, – ответил тот и кивком подтвердил понимание ситуации.
Все на время замолчали, думая каждый о своём, как вдруг Флик встрепенулся и спросил:
– И где же он сейчас?
Никому не потребовалось объяснять, о ком говорит их новый сотрудник.
– Где-то там, – ответил Рафт, неопределённо махнув рукой.
– Где-то там, – повторил бывший стажёр, остекленевшим взглядом проследив за указанным направлением своего, теперь уже постоянного начальника.

А где-то там, в глубинах мироздания, на тёмном каменном алтаре, в разрушенном храме давно уже вымершей планеты на чашу весов упала небольшая и практически невесомая былинка, принесённая неизвестно откуда пронесшимся порывом ветра.
И весы, которые до этого миллиарды лет стояли в равновесии, стали клониться в одну из сторон.
И от этого, казалось бы, незначительного движения начала меняться физическая составляющая мира вокруг, менялась сама его суть. Сдвигались пласты реальностей. Перемешивались измерения. Волнами эти изменения растекались в окружающее пространство. Они происходили с фантастической скоростью. Но вот неожиданно наступило затишье, и тайфун нахлынувших изменений, корёживших реальность, прекратился. А наступило это, когда очередная волна искажений внезапно наткнулась на мчащийся в бесконечность сгусток энергии.
Именно в это мгновение в другом времени и пространстве прекратился поток энергии, который вливался в созданный нерадивым стажёром канал телепортации.



Глава 1

«И куда это я, интересно, попал?» – подумал я, оглядываясь вокруг.
А то, что я куда-то попал, не вызывало никаких сомнений. Вот представьте, идёт человек хорошо знакомой дорогой от своей любимой работы (не удивляйтесь, бывает и такое) до не менее милого и любимого дома. Смотрит вокруг, рассматривает симпатичных девушек, проходящих мимо него и спешащих куда-то по своим женским и не понятным мужикам делам. Поворачивает к виднеющемуся в сорока метрах впереди родному и такому знакомому подъезду, делает очередной шаг и…
…и его нога опускается в какую-то чавкающую жижу. Человек смотрит себе под ноги, а там грязь.
«Откуда такая лужа этой булькающей слизи посреди сухого асфальта?» – думает он. И оглядывается вокруг.
Но в том-то и дело, что никакого сухого асфальта там нет и в помине. А окружает этого беднягу какое-то коричнево-зелёное месиво, очень смахивающее на грязное и не слишком приятное болото.
И тянется это болото до тех пор, пока взгляд не упирается в деревья, стоящие на разных его участках.
Нет, не так. В Деревья. Именно с большой буквы.
Я даже представить не могу, где растут такие гиганты.
«Хотя почему не могу, тут и растут, вот они, перед глазами стоят», – подумал я.
Но больше почему-то поразило не это.
Угнетающе давила какая-то мёртвая тишина и зелёный сумрак, что стелется вокруг.
«На любом болоте есть хоть какая-то жизнь, мошкара, насекомые, слышатся постоянные скрипы и шорохи, непрерывные шелест и шебуршание. Царевны в образе лягушек ищут своих принцев по кочкам. Крокодилы выглядывают из-под поверхности и прочее… – думал я. – Но тут ничего этого не было!»
Серая хмарь в зелёном сумраке с нечёткими силуэтами деревьев вокруг. И всё.
Я поднимаю глаза к небу, чтобы хоть там увидеть солнце, которое даёт такой странный свет, а его нет. Ни солнца, ни неба. Сверху надо мной видится только сплошное переплетение ветвей, лиан и листьев.
«Где это я? Что за странный лес кругом?» – ещё раз попытался я задать себе вопросы, на которые у меня не было ответа.
Но он пришёл, вернее, я его уже знал, будто он всегда был в моей голове.
«Гигантский реликтовый лесной массив. Тип особого древнего девственного леса, сохраняющегося на протяжении длительного периода времени и незатронутого деятельностью цивилизации. Характеризуется наличием крупных как живых, так и отмерших деревьев, повышенной затенённостью, несколькими возрастными уровнями растительности и несколькими горизонтальными уровнями вегетации. Возможна частичная или полная заболоченность местности произрастания ареала деревьев. Такой тип лесного массива характерен для малоисследованных или неисследованных планет. Крайне опасен для неподготовленного путешественника. Следует остерегаться хищных и неизвестных форм жизни».
«Вот это да!.. – удивлённо подумал я. – Какие-то планеты, хищные, а главное, неизвестные формы жизни…»
Я немного растерянно огляделся вокруг, пытаясь разглядеть упомянутые «формы жизни».
Но вообще-то да, даже по смыслу среди таких гигантов должен бродить кто-то не менее большой. И не факт, что он питается травкой и листиками, которых у основания стволов этих исполинских деревьев в принципе видно не было.
А вот под сомнение ставить то, что здесь кто-то есть, крайне глупо и неразумно, а значит, они как раз и питаются такими не слишком удачливыми личностями, которые имеют глупость тут разгуливать.
Верно сказано: «Крайне опасен для путешественников».
Я снова осмотрелся, мой взгляд немного адаптировался к царящему здесь царству сумрака, и я разглядел какие-то более тёмные, чем обычная поверхность, проплешины, виднеющиеся на глади болота. А через несколько мгновений, пока я осмысливал то определение, что родилось у меня в голове, и рассматривал местные достопримечательности, мне пришло понимание ещё кое-каких интересных фактов.
«Для уменьшения степени опасности нужно провести ряд обязательных мероприятий:
1. Необходимо переместиться на нижний или средний ярус деревьев.
2. Необходимо провести экстренную активацию чувства интуиции и запуск развития интуитивных способностей.
3. Необходимо провести активацию чувства интуитивной реакции на опасность.
4. Необходимо провести активацию способности вероятностно-интуитивного прогнозирования событий.
5. Необходимо провести активацию точного чувства ориентации и направления.
6. Необходимо подключить чувство ментального поиска, для определения наличия ближайшего излучения мозговой активности.
7. Необходимо изготовить простейшее оружие».
«Это что, интересно, такое? Откуда это во мне?» – удивлённо почесал я затылок, хотя советы были вполне дельные, по крайней мере те из них, которые не касались непонятных активаций и подключений, однако и их общий смысл был мне примерно понятен.
Правда, после того, как я оказался неизвестно где и неизвестно как, а сомневаться в том, что это не бред, не имеет смысла, так как в противном случае я бессилен, то я склонен воспринимать всё происходящее как должное. Тем более это даже теоретически должно помочь мне разобраться в текущей ситуации или, по крайней мере, протянуть до того момента, когда я смогу это сделать сам или с помощью кого-либо.
Сложно рассуждать адекватно, оказавшись в такой ситуации, поэтому я был удивлён той логичности рекомендаций, прозвучавших у меня в голове. Это были явно не мои мысли.
«Но чьи они?» – задался я вопросом.
А потом подумал, что и сейчас я достаточно спокойно рассуждаю над этой ситуацией, хотя это для меня было не слишком типично. По жизни я суетливый холерик и только в спокойной обстановке могу родить что-то гениальное. Но текущая ситуация, по идее, никак не должна была содействовать моему душевному спокойствию. Однако в голове ощущается непонятная кристальность, чёткость и ясность мысли.
«А мне это нравится…» – понял я.
Поэтому, доверившись первому дельному совету, полученному сегодня, я, так размышляя, одновременно стал осматриваться, подыскивая дерево, на которое было бы удобнее забираться, и увидел очень подходящее, кряжистое. Правда, мне хотелось, чтобы оно было несколько выше рядом стоящих и чтобы ветви начинались пониже и были потолще, но что-то меня привлекло именно в этом лесном гиганте.
Подойдя к нему поближе, я понял, что расстояние до дерева от того места, где я стоял, сгладило некоторые не очень приятные подробности. Задрав голову, я только сейчас смог увидеть и оценить, что первые его ветки начинали простираться как минимум в пятидесяти – шестидесяти метрах надо мной. Однако при этом ствол, кроме того, что был необъятным и вполне мог спрятать внутри себя десяток-другой автобусов, обладал такими морщинами и трещинами, что их спокойно можно было использовать как ступени лестницы.
«Главное, чтобы кора этого гиганта не начала крошиться или скользить у меня в руках», – подумал я, осторожно подходя к нему и аккуратно огибая замеченные мной ранее подозрительные, изредка булькающие тёмные проплешины.
Почти подойдя к основанию дерева, я услышал какой-то странный шелестящий звук. Если бы это был я прежний, тот, который ещё не слышал странного голоса у себя в голове, то я остановился бы и обернулся посмотреть, что там такое шелестит позади. Но сейчас голос, уже как команда, прозвучал внутри меня:
«Повышенная степень опасности.
Ускорить движение».
И я, почему-то поверив ему, ломанулся вперёд и как сумасшедший на одном дыхании взлетел метров на пять вверх по стволу. Только тогда остановился и посмотрел вниз.
Та же вода, те же стволы деревьев кругом. Но вдруг в одну из проплешин, практически мгновенно преодолев расстояние от дерева до неё, ушла какая-то длинная лента. Очень длинная. И широкая. «Видимо, это что-то или кто-то, похожий на змею, правда, плоский. По крайней мере, мне так показалось сверху. Но как она двигается, это что-то уму непостижимое, – поражённо подумал я. – Если бы я не находился уже так близко от дерева, то далеко не факт, что успел бы до него добраться и влезть, – решил я, рассматривая то множество потенциально опасных участков с проплешинами, которые гораздо лучше виделись мне теперь сверху. – А ведь это какие-то колодцы или норы, заполненные то ли водой, то ли грязью, и в каждом таком месте может притаиться такой вот подарочек», – сделал я простой вывод, карабкаясь выше по дереву, желая побыстрее добраться до ветвей, но при этом стараясь не спешить, соблюдая осторожность.
Как оказалось, в складках коры дерева рос какой-то непонятный мох, который при нажиме выделял очень много резко пахнущей скользкой жидкости, которая и не давала мне расслабиться, всё время напоминая о возможности соскользнуть, сорваться и ухнуть вниз.
Кроме того, через некоторое время у меня начался нестерпимый зуд в руках, который вызывал сильное чувство дискомфорта и очень сильное раздражение из-за моей невозможности пока что-то сделать с ним. Я старался отстраниться от жжения, которое не давало сосредоточиться на подъёме, и уделял всё своё внимание только выбору нового места хвата. Здоровье дороже, но падать с такой высоты как-то меня не прельщало.
К тому же, хотя я и чувствовал, что там, куда я старался добраться, должно быть более безопасно, чем внизу, но более безопасно не означало, что там можно будет разгуливать как у себя дома, просто степень опасности, грозящей мне в этом случае, гораздо понизится.
Так что я лез очень аккуратно, высматривая удобные зацепы. «Торопиться мне некуда», – решил я.
По дороге как-то незаметно я переключился на обдумывание той ситуации, в которой оказался, и событий, которые происходили вокруг меня. И тут до меня дошло. А как я вообще смог услышать какое-то шуршание? И так быстро отреагировать? Только сейчас я посмотрел на то расстояние, что преодолел за несколько мгновений, когда получил приказ голоса в голове, и оно оказалось не таким уж и маленьким, как я оценил в первые мгновения.
Да и что-то больно спокойно и рационально я сейчас смотрю на вещи, произошедшие со мной. «Хотя нет, этот вопрос уже возникал у меня в голове. Но всё равно мне непонятно, почему я так предельно собран, несуетлив, расчётлив и до безобразия осторожен. Всё это на меня не похоже. Но, видимо, именно таким должен быть или стать человек, чтобы выжить в такой среде. Первобытный охотник, хищник».
На этом я немного отключился и на автомате продолжал лезть выше. Никогда не думал, что взбираться вверх по лестнице так тяжело. «Жаль, я никогда альпинизмом не занимался», – подумал я на очередном хвате, и в этот момент у меня сорвалась, соскользнула мокрая от пота и от раздавленного и перетёртого, как оказалось, какого-то особенно скользкого мха, растущего на коре дерева, рука.
Я даже испугаться не успел, как заскользил вдоль ствола этого исполина вниз. Вернее, никакого испуга я в принципе не испытывал. В момент падения я занимался тем, что высматривал удобную складку коры дерева, за которую могу прочно зацепиться.
Резкий рывок – и я вишу на одной руке, ощущая в ней нестерпимую боль, которая маленьким взрывом родилась в моём плече и начала растекаться по телу.
«Растяжение связок и небольшой вывих плеча. Опасности не представляет. Полное восстановление через пять часов»,
– прозвучала новая мысль у меня в голове.
Преодолев боль, я покрепче обосновался на стволе дерева и посмотрел, сколько пролетел. Оказалось, не так и много, метра три-четыре, не больше. «Ловко у меня получилось», – удивлённо оценив это расстояние, подумал я.
Однако потом вспомнил, что, пока падал, я успел рассмотреть очень большое количество трещин и морщин в коре на дереве, и из них мне приходилось выбирать наиболее удобные и ухватистые, отсеивая те, что, как я теперь понимал, при их хвате дадут наибольшую нагрузку на мою руку, для выбора оставляя все более-менее подходящие. В конце концов я выбрал одну из самых удобных и дающих наименьшую нагрузку при рывке трещин, схватился именно за неё и под строго выверенным углом и в наиболее оптимальный для этого момент.
Но такая работа по анализу поверхности дерева ну никак не могла уложиться в те доли секунды, что я летел вдоль его ствола. «Что-то не то с моим то ли восприятием, то ли организмом в целом, – понял я, – ведь и от той змеи я ускользнул необычайно быстро. Значит, тут не только восприятие, но и тело. Точно, то, как я схватился за небольшой выступ в коре во время падения, – это что-то за гранью фантастики. – Поняв всё это, я сделал вполне логичный вывод: – Я стал несколько быстрее, реакция у меня изменилась, скорее всего улучшилась и ловкость в целом. – Обдумав это, я ещё немного постоял, отдохнул. – Ну, всё это неплохо и делает меня только сильнее, а значит, и шансов разобраться в обстановке и выжить здесь у меня становится больше, – всё-таки решил я. – Но сверхчеловеком я, судя по всему, так и не стал», – подумал я, рассматривая свои зудящие и покрасневшие ладони.
И полез дальше.
На этот раз я очень осторожно прокладывал себе маршрут дальнейшего движения. Я всегда хорошо учился на ошибках, особенно своих, и поэтому сейчас прощупывал, просматривал и проверял каждый выступ, за который хотел ухватиться или куда собирался поставить ногу.
Вероятно, поэтому второй заход у меня прошёл более удачно, и уже через двадцать минут я добрался до самой нижней ветви дерева. Она по своей толщине ничем не уступала немаленькой дороге, была такой же кряжистой и морщинистой, как и сам ствол дерева, поросшей мхом даже ещё больше, но абсолютно никакой листвы видно не было.
«По крайней мере под ногами перестала хлюпать жидкая грязь, что простиралась у подножия дерева», – решил я.
Осмотревшись и сделав несколько шагов вдоль ветки дерева и едва не поскользнувшись пару раз, задумался: «И что делать? Лезть дальше или обосноваться пока здесь?» Хотя оставаться в царстве скользкого и полувлажного мха, куда попал я сейчас, мне не очень хотелось.
Но голос внутри меня опять дал небольшую подсказку:
«Нижний уровень крон гигантских деревьев с большой долей вероятности является ареалом обитания наиболее опасных хищников, живущих здесь».
«Видимо, придётся лезть выше. Интересно, какова действительная высота этих гигантов?» – подумал я и начал подъём дальше.
Я решил не останавливаться на нескольких первых ветках и, когда всё же залез выше тринадцатой или четырнадцатой по счёту, окончательно выбился из сил и подумал сделать привал и отдохнуть.
Я вышел из монотонного транса, в котором карабкался вверх, и осмотрелся. Здесь оказалось уже значительно светлее, не тот сумрак, что стоял внизу. Кроме того, сейчас вокруг меня не было той гнетущей тишины, которая сопровождала меня во время подъёма, и единственным посторонним звуком, услышанным до этого, было то странное шуршание. Теперь окружающий мир полнился какофонией звуков. Кругом раздавались какие-то щебет, скрипы, шуршание, шелест. Сновали большие и маленькие насекомые, мошкара. На подступах к кроне и в её листве угадывались какие-то небольшие птички, возможно, прятались и перебегали с места на место мелкие животные или кто-то очень похожий на них.
Но услышал это движение жизни я почему-то только сейчас, или обратил внимание на него.
И ещё здесь всюду чувствовалась какая-то непонятная энергия, я кожей ощущал её присутствие и движение её токов. Правда, никак не мог понять, что же это такое. Но это точно было.
Я нашёл какое-то подобие небольшого дупла в стволе дерева у основания ветки и, расслабившись от этого ощущения жизни и энергии вокруг, устроился в нём. Встать в полный рост у меня там не получилось, но сесть или лечь, не особенно выставляя ноги, я мог вполне спокойно. Немного поворочавшись, я хотел уже закрыть глаза и отдохнуть, так как усталость давила непомерным грузом, но в голове практически мгновенно прозвучал знакомый и, можно сказать, уже привычный голос:
«Необходимо завершение начатого ряда обязательных мероприятий для снижения общей степени риска».
Смотри-ка, а я как-то и забыл о том, что у меня был хоть какой-то примерный план действий, а вот мой внутренний голос этого, похоже, не забыл.
– И что мне делать? – пробормотал я себе под нос.
«В соответствии с выставленными приоритетами необходимо провести последовательную активацию взаимосвязанных способностей. Проведение части из них обязательно в сознательном состоянии оператора. Выполнение остальных возможно в бессознательном».
«Что от меня требуется?» – мысленно спросил я у себя, как-то сидеть и бормотать себе под нос вопросы – это уже тянет на явный признак сумасшествия. А лежать и спокойно узнавать, что мне надо делать для активации кучи способностей, стало даже интересно. Ведь из всего списка я знал примерно, как выполнить первый пункт, то есть залезть на дерево, и понимал, что нужно будет раздобыть какое-то оружие, палку там, дубинку или копье соорудить, но как выполнять другие пункты, мог только догадываться, фантазировать, но точно – не знать.
И вообще, странное какое-то у меня состояние, некая апатия и одновременная заинтересованность. Решив всё-таки разобраться, что порекомендует мне сделать этот непонятный голос у меня в голове, я с нетерпением ожидал ответ на свой вопрос.
«Во-первых, интересно же, – прокомментировал я своё же желание, – а во-вторых, хотя я и далёк от разной фантастики и прочего, но понимаю, что то, что должно произойти, явно отдаёт каким-то непонятным фэнтези, магией и прочим».
Поэтому ответ, который я услышал, меня вполне устраивал.
«Для активации способностей необходим запуск гипнопрограмм. Произвести?»
– Да, – просто отозвался я, ожидая всего, чего угодно.
Но никаких необычных ощущений я не почувствовал, как к себе не прислушивался. Поэтому следующая фраза несколько озадачила меня.
«Оператор обладает повышенными уровнями пси– и ментопотенциалов. Рекомендуется провести активацию развития этих способностей. Запустить?»
– Да, – уже более заинтересованно пробормотал я.
Точно помню, в списке было что-то про интуицию, но вот ни про какие пси– и ментоспособности речи не шло, хотя нет, что-то о ментальном поиске прозвучало, но мне кажется, это вещи в принципе разного порядка.
«А я, однако, маг». Я впервые улыбнулся в этой ситуации, если я, конечно, верно уловил суть проводимого действия.
Но состояние веселья длилось недолго, явно до того момента, как программа, видимо, всерьёз взялась за мой разум, до этого она, похоже, просто разогревалась. Следующие два часа двенадцать минут, а время я почему-то стал ощущать чётко и точно, правда, непонятно, относительно чего идёт отсчёт, мне запомнились как непрерывный, нескончаемый марафон боли, безумной и нереальной. В последние мгновения я даже стал отдыхать при переключении одного типа раскалённых игл, жгущих мой организм, на не менее обжигающие лезвия, как будто разрубающие меня на множество мизерных частиц.
«Ещё бы удовольствие от этого получать, – подумал я с усмешкой (я ещё могу шутить, не всё потеряно для меня, оказывается). – Так и рождаются мазохисты».
Как раз на этом моём замечании адская боль схлынула, и наступило нереальное состояние эйфории. Как ни странно, но за всё время проведения экзекуции я ни разу не потерял сознания или не отключился и всё время ощущал те переливы ломки моего разума и организма, что переделывали меня.
«Процесс активации пси-, меню– и интуитивно-вероятностных способностей проведён успешно. Получены текущие и максимально возможные параметры оператора. Запущено ускоренное развитие способностей и интуиции в соответствии с оптимальными алгоритмами, вычисленными на их основе. Активировано интуитивное чувство реакции на опасность. Первый этап по выполнению обязательных мероприятий завершён на сто процентов. Проведение последующих этапов рекомендовано совместить с фазой отдыха оператора. Оптимальная длительность отдыха на данном этапе развития способностей оператора составляет шесть часов. Активировать фазу отдыха?!»
«Стой! – всполошился я. – У меня есть несколько вопросов».
Видимо, моя команда «стой» подействовала, так как для меня не наступила некая «фаза отдыха оператора» (оператор – это, похоже, я), но никакой другой реакции вслед за этим тоже не последовало.
Немного подумав, я решил, что со мной говорит явно какое-то сознание, существо, машина, виртуальная личность, искусственный интеллект или что-то в этом роде. Я понял, если этому непонятно чему не задать хоть какого-то более-менее точного вопроса, то и ответа можно ждать годами. А поэтому спросил:
«Какие пси-, менто– и интуитивные способности активированы?»
«На данном этапе активирована единственная способность, основывающаяся на сочетании ментального и вероятностного развития оператора».
«Не понял, как единственная? Говорилось ведь о пси, менто и интуиции?»
«Всё верно. Оператору провели активацию закрытых зон сознания и разума, перестроили часть нейронных цепочек в головном мозге, для того чтобы он получил возможность доступа к ним и использования скрытых в нём способностей, а также для дальнейшего развития своего потенциала. Первоначально частичное изменение структуры нейронных цепей оператор претерпел, вероятно, ещё в момент переноса при воссоздании его ментоэнергетической структуры».
«Что за перенос?» – зацепился я за оговорку.
«Телепортация – перенос материального объекта при помощи наведённой телепортационной арки из одной физической точки координат в другую».
А чего я ещё хотел ожидать, что у нас на планете растут такие деревья и вообще есть что-то похожее на окружающее меня место? «Надеюсь, у меня не шизофрения, – подумал я и продолжил расспросы: – Известно точное или примерное место моего нахождения?» – в надежде затаил я дыхание, а вдруг всё-таки это нечто сидящее у меня в голове знает о той дыре, куда я попал, или произойдёт ещё какое-нибудь чудо.
Но чуда не произошло.
«Недостаточно данных для определения точного местоположения».
Ну, хоть надежда и теплилась, но именно такой ответ и был наиболее предсказуем. Надо хоть узнать, что это за голос у меня в голове, а то и правда больше на шизофрению смахивает.
«Кто передаёт мне информацию и общается со мной?» – как же глупо звучит, по виду, так это из оперы чокнутых, похищенных пришельцами или общающихся с духами предков через пьяный дурман или разные травы. «Кто сидел на моей кровати? Кто ел из моей чашки?» – или это ближе к: «Я слышу тебя, мой маленький брат», – опять понесло меня в истеричный сарказм. Нужно с этим завязывать, а то и до маленькой комнатки с мягкими стенами не далеко. Правда, заведение мне с такой комнатой здесь ещё придётся поискать, но главное, чтобы оно было. Может, не все здесь примут меня за больного?
Кстати, а где всё-таки это здесь? Но более важно: есть ли здесь эти все и кто они?
Пока я предавался этим невесёлым мыслям, получил ответ на свой не очень внятный вопрос. Как ни странно, меня поняли и ответили.
«Оператору установлен ментоинтерфейс по работе с гипно– или ментомодулями и программами. Поиск необходимой информации проводится по каталогу гипнопрограмм».
«Так, что за ментоинтерфейс?» – услышал я новое название.
Кстати, состояние сонливости и усталости несколько притупилось, вернее, даже не так, я ощущал, что оно проходит. Хотя я и не спал, но чувствовал, что посиди я так ещё минут сорок, то смог бы вполне бодро продолжить путь. Однако понимание того, что сейчас это не имело большого смысла, удерживало меня на месте и от поспешных действий. Неизвестно, куда идти и как переход в принципе совершить.
Зато проснулись заинтересованность и любопытство, которые и удовлетворял сейчас своими ответами мой внутренний голос.
«Установлен ментоинтерфейс серии „Искатель-1”, разработка для полевых агентов глубокого внедрения»,
– ответили мне такой же «понятной» фразой, как и несколько мгновений ранее. Правда, если немного пошевелить извилинами и вспомнить многочисленные примеры нашей родины, то сказали мне вполне достаточно.
Агенты – это, насколько я знаю, резиденты иностранных разведок в стане врага; полевые, стало быть, – это, я так понимаю, действующие; ну а глубокого внедрения, как видно из названия, – они так хорошо окопались, что сами уже давно забыли, чьей резидентурной сетью они являются и на кого работают.
«Смотри-ка, как я всё разложил, никогда не замечал за собой страсти к шпионским приключениям, а тут, видимо, полный комплект начинающего шпиона-любителя получил. Теперь бы выяснить, на кого я предположительно работаю или должен работать. Ведь просто так столько бонусов простому человеку вряд ли выдадут». Как-то не верилось мне в бардак, который может твориться у столь могущественного кого-то, того, кто имеет возможности в мгновение ока закинуть человека из одного места в другое и при этом снабдить его какими-то пока не слишком понятными подарочками.
«Не родина же наша, там, в конце концов, – решил я, – а стало быть, со мной должны эти непонятные хозяева рано или поздно связаться. Только когда – это большой вопрос. Правда, следует исходить из наихудшего варианта, что про меня не знают, со мной никогда не свяжутся и я здесь, возможно, застрял навсегда. – После этой мысли на душе как-то совсем грустно стало. – Но если когда-нибудь что-то из моих предсказаний не сбудется, это будет хоть каким-то относительно приятным сюрпризом для меня. – Подумав так, я немного приободрился и уже не так упаднически посмотрел на окружающую меня действительность. – Это ведь огромный новый мир, не просто огромный – гигантский, судя по обступающим меня исполинам. И я могу заняться его изучением. Всё равно делать больше нечего. Теперь моими главными лозунгами и целями станут выживание, осторожность и любопытство. Правда, они не очень совместимы, осторожность и любопытство, но иначе я тут уже в первый день от тоски, страха и отчаяния загибаться начну. А так у меня есть цель и смысл. Тем более что интерес уже начал высовывать свой носик и поднимать голову, несмотря на то что я и не авантюрист по складу характера, но, может, во мне какой-нибудь древний ген наших предков – скифов там, русичей или варягов проснулся, а то они ведь были знатные бродяги и исследователи. Ну и по ходу дела придётся много чему учиться. – Погладив неожиданно заурчавший живот, добавил: – Например, есть мясо сырым. Огня нет, получить его пока не знаю как, вернее, несколько способов мне известно, но выйдет у меня или нет их воспроизвести, даже предположить не могу, но буду надеяться на лучшее. Да и охотник из меня никакой, за всю жизнь только на рыбалке бывал пару раз, а тут вообще с голыми руками. Ну, будет день – будет пища. А пока затяну поясок и постараюсь подольше не вспоминать о хлебе насущном».
А забыть о чём-то, можно только переключившись на нечто другое. И поэтому я решил продолжить расспросы Искателя (для простоты буду использовать его название).
«Каковы основные функции ментоинтерфейса?» – спросил я.
«Обеспечение взаимодействия оператора и загруженных ему в сознание ментомодулей и ментопрограмм. Адаптация под строение ментополя и физического тела оператора ментомодулей, их активация и дальнейшее развитие. Загрузка напрямую в сознание и память оператора гипнопрограмм. Проведение ускоренного поверхностного поиска затребованной информации по загруженным гипнопрограммам. Самостоятельное развёртывание упрощённых ментоструктур».
«Как-то слишком много для простого интерфейса, больше похоже на искусственный интеллект какой-то», – подумалось мне.
Вероятно, мою мысль уловил Искатель, так как дал свой комментарий:
«Ментоинтерфейс построен на основе искусственно созданного эмулятора сознания эталонного оператора».
«Интересно, что это за эталонный оператор такой?» – отвлечённо подумал я, но ответа на эту мою мысль не последовало.
И тут я подумал: коли мне отвечают, и достаточно подробно, то, может, есть ответ и на то, как мне вернуться домой, а поэтому я постарался сосредоточиться и спросил, оформив свой вопрос в достаточно компактную форму.
«Искатель, есть информация, как совершить обратный перенос?» – поинтересовался я у ментоинтерфейса. Может, сам процесс известен, и я когда-нибудь, не обязательно сейчас, смогу его повторить.
Но и тут меня ждало разочарование.
«Необходимо провести активацию нормальной или инвертированной портальной арки для совершения обратного перехода».
«Известно, как провести какую-либо из данных операций?» – уточнил я, а то прошлый ответ ничего особо нового мне не дал, о чём бы я и сам не догадывался, но мне-то были нужны описания конкретных действий или дальнейших шагов, которые я смог бы выполнить.
«Нормальную портальную арку на оператора может навести только сотрудник из центра телепортации»,
– услышал я ответ.
«Значит, если они про меня не знают, то и рассчитывать на них в этом случае не приходится», – понял я, отметая первый из вариантов.
«Инвертированную арку-портал может создать сам оператор, но для её проведения необходимо выполнение нескольких условий. Первое: знание точных координат места назначения и места отправки. Второе: достаточное количество энергии, доступной оператору из внутреннего или внешнего источника и необходимой для открытия стационарного портала, удержания его в стабильном состоянии и построения маршрута следования. Третье: адаптация энергоструктуры оператора для работы с большими объёмами энергии. Четвертое: адаптация ментального тела оператора для работы с ментальными структурами десятого уровня. Пятое: развитие возможностей разума оператора до его способности осознать, понять, удержать и обработать ментоструктуру нужного уровня. Шестое: найти или разработать самостоятельно ментоструктуру инвертированного портала».
На этом Искатель закончил перечень того, что необходимо сделать, чтобы вернуться назад.
«Чёрт, с последнего нужно было и начинать. Получается, тебе не известна нужная ментоструктура, которая позволяет строить порталы?»
«Нет. Необходима ментоструктура для построения именно инвертированных порталов»,
– поправил меня дотошный ментоинтерфейс.
«Но хорошо, может, мне повезет, и эту структуру я найду, создам или узнаю, но на всё остальное-то сколько уйдёт времени? А координаты? А уже испробованные на мне адаптация и развитие? А источник? Где всё это находится? И как скоро я смогу это найти, развить или изучить? Нереальная затея», – оценил я прослушанный список.
«Предыдущие координаты места отправки оператора зафиксированы при совершении начала переноса, текущие нет возможности вычислить из-за отсутствия относительной (родительской) точки отсчёта, – сообщил мне Искатель. – Развитие энергоструктуры и внутреннего накопителя под необходимый объём энергии потребует от пяти до семи лет. Адаптация ментального тела оператора потребует три-четыре года. Развитие разума и сознания оператора для выполнения нужного перечня работ составит от шести до пятнадцати месяцев в зависимости от интенсивности тренировок».
«То есть, даже если я всё найду под соседним кустом, мне как минимум потребуется не меньше пяти лет, а возможно, и больше, – подвёл я итог. – Правда, это хоть и мизерный, но всё-таки шанс для меня, так что и его упускать нельзя».
Поэтому я немного подумал и спросил у Искателя:
«Что необходимо сделать для запуска и развития этих способностей?»
«Установить их приоритет, присвоить очерёдность активации ментомодулей, отвечающих за их развитие, и провести запуск непосредственно самого процесса их роста и совершенствования. Выполнение этих операций рекомендую отложить на срок после окончательного завершения обязательных мероприятий. Выполнение возможно осуществлять как фоновый процесс или в неактивном состоянии оператора во время прохождения фазы сна или отдыха».
«Ладно, с этим всё понятно, отложить так отложить. Когда закончишь с тем, что уже запланировано на сегодня, приступай к новому пункту, а сейчас просто внеси его в список мероприятий, назначенных на скорое выполнение», – отдал я распоряжение.
Искатель между тем ответил:
«Основные этапы подготовки оператора к созданию ментоструктуры инвертированного телепорта занесены в ближайший план активации ментомодулей и помечены как ожидающие выполнения».
Выслушав этот ответ, мне в голову пришла мысль, что больно уж далеко мы с ментоинтерфейсом отклонились от основной темы разговора.
Ведь началось всё с того, как я попытался узнать, что ещё должен проделать Искатель сегодня для моего дальнейшего выживания, а сам ушёл в такие дебри, что стал планировать уже своё возвращение.
Однако до этого счастливого момента надо хотя бы дожить. А потому нужно отложить разные второстепенные мысли подальше и приниматься за разбор того, что необходимо выполнить в первую очередь.
«Мы остановились на пси-, менто– и интуитивных способностях, – вспомнил я, – и том, что активирована пока всего одна. Та единственная способность, это я так понимаю, чувство интуитивной реакции на опасность? Всё верно?»
«Да», – кратко подтвердил Искатель.
«А другие способности есть? Какие они?» Мне стало интересно, чем одарили меня неизвестные доброжелатели.
«Список составляет более десяти тысяч наименований. Перечислить?»
«Сколько?» Моему удивлению не было предела, я ожидал услышать любое число, но чтобы оно было настолько огромным, это ведь не копейки, которые в таком контексте составят всего десять рублей, а знания и умения, которые в перспективе могут стать моими. Это впечатляло.
«Десять тысяч восемьсот сорок семь»,
– уточнил Искатель, восприняв моё удивлённое восклицание за прямой вопрос.
«Нет, перечислять не надо. Всё равно я всего не запомню. Думаю, стоит сообщать мне о той или иной имеющейся возможности по мере возникновения потребности в ней. Так и я не буду засорять голову неизвестными и ненужными мне сейчас знаниями и смогу последовательно осваивать оставленное мне неизвестными доброжелателями наследство. Как такой вариант?»
«Принято к выполнению».
«Замечательно. А теперь для начала расскажи мне о тех способностях, что уже активированы, или тех, чьё развитие ты собираешься принудительно запустить в ближайшее время», – попросил я.
«На текущий момент у пользователя запущено формирование и рост четырёх основных направлений развития».
«Так, не понял, откуда четыре-то?» – удивился я.
«Первым приступил к работе ментомодуль, внедрённый в структуру физической и ментальной матрицы тела оператора в момент начала переноса.
– Искатель не обратил внимания на мой вопрос и продолжил свой рассказ:
– Его деятельность заключается в корневом двунаправленном развитии соответственно физической оболочки и информационно-ментального поля оператора. На физическом уровне происходит постепенное общее укрепление тела оператора, ускорение реакции, повышение регенерации, развитие и укрепление костной и мышечной структур тела. Длительность начального адаптационного периода физического развития оператора колеблется в пределах одного-двух месяцев. На информационно-ментальном уровне происходит общее развитие и стабилизация ментального поля оператора, увеличение его плотности за счёт уменьшения занимаемого объёма. Дополнительное закукливание менто-информационного поля оператора ведёт к его естественной маскировке, что теоретически не должно выделять его на общем фоне (для большей незаметности и маскировки рекомендовано изучить гипнопрограмму „скрыта”). Ментомодулем производится более оптимальное выстраивание каналов прохождения энергии, расширение внутреннего резерва для её накопления, улучшение алгоритмов и принципов распределения и использования энергии. Последовательно происходит встраивание в общую структуру поля оператора управляющих интерфейсов для дальнейшего подключения загруженных оператору ментомодулей и гипнопрограмм. Помимо этого идёт поиск неявных, скрытых или невыявленных способностей оператора, их соотнесение с каталогом доступных ментомодулей и гипнопрограмм, выстраивание их в единую систему для дальнейшего последовательного подключения и использования. При этом происходит естественный минимальный толчковый процесс развития обнаруженных способностей, который начинается без дополнительного ускорения в их прогрессе, обеспечиваемого ментомодулями или гипнопрограммами. Также на этом уровне происходит общее развитие мыслительных способностей оператора, улучшение его памяти, уменьшение времени прохождения сигнала по нейронной цепочке в головном мозге. Помимо этого на данном уровне происходит построение дополнительных нейронитей в головном мозге оператора для более оптимальной и производительной его работы. Это всё приводит к значительному увеличению скорости обработки поступающей информации».
На этом интересном месте до меня донёсся какой-то громкий, но непонятный звук, напоминающий одновременно рык, урчание и попискивание, который заставил меня испуганно вздрогнуть и отвлечься. Сильно удивившись его внезапному появлению, я боязливо выглянул из своего временного убежища и замер, вглядываясь в стену леса, возвышающуюся передо мной, пытаясь рассмотреть хозяина такого внушительного и громкого рыка.
В тот момент, когда я, уже немного успокоившись, хотел снова разлечься в своём небольшом ложе, рык повторился снова и так близко, что я ощутил на себе волну оглушающего звука, ударившую по барабанным перепонкам. Отдохнув на несколько секунд, я забился в самый дальний угол своего маленького мирка, до которого сжалась моя небольшая древесная обитель.
И даже сквозь глухоту я услышал этот чудовищный рык, раздавшийся в третий раз, и он прогремел прямо у входа в моё дупло. Не зная, куда спрятаться от обладателя столь грозного и мощного рыка, я прижался к дальней стенке, спешно снял куртку и обмотал ею одну из рук, слепо выставив её перед собой.
Прождав долгие пять секунд, я всё-таки осмелился открыть глаза и осмотреться. Пещерка, созданная природой в кроне дерева, была пуста. Никого не было рядом со мной. Я ещё раз взглянул на такой близкий вход и, всё-таки решив, что не такая я уж тварь дрожащая, выглянул наружу.
– Мама моя, лучше уж оставаться тварью! – пробормотал я, уткнувшись лицом прямо в оскаленную пасть стоящего напротив меня чудовища и медленно отползая обратно.
Но тут этот громогласный рык повторился вновь. Прозвучавшей волной меня подбросило. Я ничего не понимал, звук шёл прямо из-под меня.
Затравленно наклонив голову, я посмотрел вниз. Как раз между моими ладонями на задних лапах сидело небольшое животное, внешним видом напоминающее простую полевую мышь.
«Это что, оно так рычит?» Моему удивлению не было предела, я даже про стоящего напротив меня монстра сумел забыть на время.
Но сделал я это зря, так как он, монстр, видимо, про меня забывать не хотел, и поэтому доказательство моих мыслей о происхождении рыка последовало мгновенно. Как только громадный зверь, что стоял напротив, попытался сделать движение в нашу с мышью сторону, меня опять сотряс этот громогласный рыкающий звук, и издавал его определённо не монстр.
Уже немного придя в себя от этой каверзы явно неземной природы, я посмотрел на громадное существо, которое после звуковой волны, направленной прямо ему в морду, очумело трясло головой.
«И неудивительно, я бы тоже ей с удовольствием потряс, если бы так не боялся привлечь к себе внимание», – подумал я, уже полностью забравшись в своё дупло, служившее мне неким, хоть и эфемерным, убежищем. Вслед за мной на пороге пещерки появилось это маленькое животное, немного покрутилось у входа и резво юркнуло в одну из незамеченных мной ранее щелей. А я остался ждать, что предпримет монстр, который сейчас должен был находиться снаружи. Но монстр не появлялся.
Прошло более десяти минут, и я набрался смелости вновь выглянуть. За стенами моей обители никого не было.
«В этот раз мне повезло, – с облегчением вздохнул я. – Видимо, заработав сотрясение мозга от того звукового взрыва, что обеспечила нам обоим эта мышь, чудовище ушло, решив немного оклематься, восстановить здоровье и расшатавшиеся нервишки, а отдохнув как следует, оно может и вернуться, как я понимаю».
«Вероятность возвращения хищной формы жизни в ближайшие несколько суток равняется тридцати процентам»,
– подсказал мне Искатель.
«Почему?» – удивился я, мне, наоборот, казалось, что оно должно, как только придёт в себя, появиться на пороге моего приюта.
«Данное убежище является местом обитания и постоянного проживания естественного природного врага встреченного хищника. Получив отпор на этой территории, хищник будет считать это охотничьими угодьями другой хищной формы жизни, обитающей здесь, и, проиграв противостояние, он сместит ареал своего обитания и охотничьи угодья на другую территорию».
«То есть мне повезло с соседом, и если эта малютка сама не окажется прожорливым монстром, я могу остаться здесь на некоторое время».
«Утверждение оператора верно. В дополнение. Обитающее здесь животное, исходя из строения его тела, передних резцов и факта отсутствия клыков, является мелким хищником, питающимся насекомыми и растительной пищей».
«Но голосок-то у него какой внушительный!» – с долей восхищения подумал я.
«Защитный механизм. Он основан на звуковом низкочастотном и ультразвуковом воздействии на нервную систему природных врагов в среде обитания обнаруженного животного».
«Всё это хорошо. Жаль только, что с таким соседом я и сам скоро оглохну и биться головой об стену начну», – с грустью подумал я, такой заманчивый вариант на первое время обосноваться в незнакомом месте меня бы устроил. Относительно безопасный с собственным защитником под боком.
Но как бы я смог сосуществовать с таким громогласным сожителем в одном маленьком убежище, не представляю.
Но тут Искатель предложил одно решение, которое может помочь частично обойти возникшее у меня затруднение.
«Для нейтрализации негативных последствий звуковой волны можно воспользоваться искусственным фильтром».
«Что это такое?» – поинтересовался я.
«Возможностей оператора после активации ментоспособностей должно хватить на создание и удержание ментоструктуры простого защитного поля первого и, возможно, второго уровней».
«Что даёт это поле?» Хотя мне и из названия было понятно, что оно должно меня от чего-то защитить, но уточнить всё-таки стоит.
«Ментоструктура защитного поля относится к группе простейших защитных средств и представляет собой ментальную плёнку, окутывающую оператора по всей поверхности его тела. В основные функции этой ментоструктуры входит снижение физического воздействия на тело оператора. Величина понижающего коэффициента зависит от вида внешнего физического воздействия, энергетического наполнения ментоструктуры защитного поля и умения оператора поддерживать его стабильность и целостность».
«И это поле сможет мне помочь?»
«Да, защитное поле в некотором роде может выступить акустическим фильтром, который значительно снизит воздействие звуковой волны на органы слуха и нервную систему оператора».
«Неплохо придумано. Как можно создать это поле?» – спросил я.
«Оператору необходимо изучить гипнопрограмму по созданию этой ментоструктуры, но предварительно следует провести активацию ментоспособностей оператора».
«Всё понятно. Значит, пока идём дальше по плану, но после обязательных пунктов осваиваем ментоструктуру защитного поля, – отдал я распоряжение. И тут до меня дошло. – А можно ли эту ментоструктуру использовать при столкновении с хищниками?» – спросил я у Искателя.
«Защита от любых видов физического нападения и является основным свойством этой ментоструктуры».
«Так у тебя должны быть и другие простейшие структуры по нападению и защите?» – уточнил я.
«Да».
«Какие?»
«Двадцать пять защитных и сорок три атакующих ментоструктуры. Перечислить?»
«Я смотрю, кто-то не мелочился, когда снабжал меня багажом знаний. Пока не нужно. Все их я смогу применить только после активации ментоспособностей?»
«Да».
«Понятно. Значит, сначала закончим с обязательными мероприятиями. Только нужно внести в список ещё и какую-нибудь атакующую ментоструктуру. Есть что-то с наименьшими затратами энергии и минимальным временем создания?»
«Структура „Ментальный удар”. Оператор через созданную структуру может произвести толчковое или ударное воздействие на физическую оболочку любого живого или неживого объекта. Сила и дальность воздействия варьируется в зависимости от энергии, вложенной в структуру. При минимальном воздействии сила удара будет соответствовать несильному толчку, при максимальном – может достигать нескольких десятков тонн на квадратный метр».
«Подойдёт. Также добавить изучение этой ментоструктуры на ближайшее время, – отдал распоряжение я и задумался. – Ведь буквально некоторое время назад я готовился употреблять найденную пищу в сыром виде. А теперь я могу это попытаться исправить. Так, это нужно уточнить. Искатель, есть ли какая-нибудь простейшая ментоструктура по созданию огня или выделению тепловой энергии?»
«Три простейшие структуры. Две относятся к атакующей сфере, и одна имеет условно-бытовую направленность».
«Что это за структуры?»
«Первая. Структура „Термический удар”. Оператор через созданную структуру может произвести термическое и тепловое воздействие на физическую оболочку любого живого или неживого объекта. Сила и дальность воздействия варьируется в зависимости от энергии, вложенной в структуру. При минимальном воздействии величина повреждений будет соответствовать несильному ожогу, при максимальном – нагрев поверхности достигает нескольких тысяч градусов.
Вторая. Структура „Огненный шар”. Оператор создаёт автономную ментальноуправляемую структуру высокотермичной плазмы. Степень воздействия одинакова. Затраты энергии на создание структуры дозированы и разделены на три типа структур: малая, средняя, большая.
Различия – в диаметре образованного шара плазмы: пятнадцать миллиметров, тридцать и сто. Дальность действия полёта зависит от ментального уровня развития оператора. К простейшим относится только структура с малым объёмом потребления энергии.
Третья. Условно-бытовая структура „Огонь путешественника”. Оператор создаёт локальную структуру процесса ускоренного движения молекул газа в локально заданном объёме пространства. Дальность воздействия – не более двух метров, объём воздействия – не более пяти сантиметров. Сила воздействия одинакова».
«Последнее то, что мне нужно, – понял я, – ведь насколько я помню школьную физику, это и есть процесс горения. Да и две другие способности тоже пригодятся. Вторая структура – вылитый файербол, – подумал я и отдал приказ ментоинтерфейсу: – Искатель, добавить перечисленные ментоструктуры в список предназначенных для изучения».
«Принято».
Пока я переживал эпопею со встреченным чудовищем и размышлял над тем, что же мне делать дальше, какими возможностями я, оказывается, обладаю и как мне их использовать, в лесу начал сгущаться сумрак.
«Похоже, наступает вечер», – решил я.
Произошедшее приключение несколько взбодрило меня, и желание свалиться и уснуть отошло на второй план. Хотя, возможно, это было вызвано тем, что, несмотря ни на что, я всё-таки успел немного отдохнуть.
«Странно, что я не так сильно хочу есть и пить», – подумал я, ведь последний мой обед был ещё дома и с того времени прошло уже больше пятнадцати часов.
«Жизненный цикл и метаболизм оператора переведены в режим минимизации потребления энергии»,
– удивил меня ещё одним фактом из самостоятельной жизни моего тела Искатель.
Ну, если пока есть я не хочу, а идти и исследовать окрестности в моём положении – это то же самое, что искать приключения на свою голову, в этом случае лучше я продолжу узнавать те способности, которыми меня одарили при переносе сюда.
Решено – сделано. С этими мыслями я обратился к Искателю для продолжения его увлекательного рассказа.

* * *
«В прошлый раз мы остановились на первичном ментомодуле, по-моему, – напомнил я Искателю, хотя был уверен, что ему это и не особо-то нужно. – Что там дальше?» – спросил я у него.
«Ранее был перечислен общий список основных выполняемых работ первого активированного ментомодуля. Именно на этом шаге оператору предоставляется возможность произвести непосредственное подключение к встроенному в общую структуру первичного ментомодуля активированному ментоинтерфейсу. Деятельность первичного ментомодуля осуществляет основные изменения в менто-информационной и физической матрице оператора. Длительность его работ не регламентирована и продолжается всё время, обеспечивая постоянное совершенствование структуры менто-информационной и физической матрицы, чей рост непосредственно зависит и в итоге ограничен максимально возможными параметрами развития оператора».
«Получается, я буду совершенствовать своё тело и дух до тех пор, пока не достигну этих пресловутых параметров? Верно?»
«Да».
«И сколько времени мне на это потребуется?»
«Недостаточно данных для построения прогноза».
«Ну да ладно, всё равно это перспектива далёкого будущего. Но делает этот ментомодуль немало, – подумал я. – И главное, это всё мне? И модуль этот первый в цепочке других доставшихся мне подарков. Правда, как мне кажется, он основополагающий, но зато более мелких дополнений должна быть целая куча. Хотя за такие бонусы должны и спросить в конце концов сторицей», – решил, посмотрел куда-то вверх, где могли обосноваться эти самые «концы», никого и ничего не увидел, ещё раз осмотрелся, уселся поудобнее и приготовился слушать дальше.
Искатель продолжил свой рассказ:
«Первая активация послужила основным толчком в общем развитии и укреплении структуры матрицы оператора, тем самым дав возможность проводить дальнейшие доступные оператору изменения».
«С этим в общем-то понятно, ни с того ни с сего ничего не получается, и именно какой-то стартовый капитал мне и выдали», – пришло мне понимание той невнятной кучи неразобранного материала, что обосновался у меня в голове.
«Вторым был активирован ментомодуль, отвечающий за эволюцию и рост ментальных способностей. Он задал основное направление по развитию ментального потенциала оператора. Эта способность даёт оператору возможность создания и управления ментоструктурами. От развития этой способности зависит сложность построения ментоструктур. Уровень влияния на ментоструктуры определяется уровнем доступной оператору энергии и точностью управления ею. Именно после подключения этой способности оператору станет доступно изучение гипнопрограмм по созданию различных ментоструктур».
«Это значит, что на этом этапе можно изучить структуры защитного поля и ментального удара?» – спросил я у ментоинтерфейса.
«Верно, но данная практика не приветствуется, так как на запоминание и изучение ментоструктур сразу после активации ментоспособностей потребуется гораздо больше времени, чем на обучение применению этих же структур после минимального периода адаптации».
«Ясно, тогда не буду нарушать составленный тобой более оптимальный график обучения», – решил я и приготовился слушать дальше.
Мне уже стало понятно, что без этих знаний и возможностей мне тут не прожить, особенно после недавней встречи с большезубым монстром. Первое осознанное знакомство с местной фауной я пережил как-то более спокойно, вероятно, змея или кто-то на неё похожий, пока я не встретился с ней нос к носу, меня не очень впечатлила.
А главное, мне стало действительно интересно, чем же меня одарили мои неизвестные доброжелатели и как сильно «благодарить» мне их при встрече, буде такая состоится.
Искатель, не получив от меня больше никаких комментариев, продолжил рассказывать:
«Третьим был активирован модуль, отвечающий за развитие интуиции и вероятностного прогнозирования. По сути, это направление является эволюционным смешением ментальных и пси-способностей в развитии оператора. Это единственная способность, которая не требует периода адаптации и начинает работать на максимально возможном для текущего оператора уровне. Её совершенствование заключается в дополнительных возможностях, которые постепенно сможет осваивать оператор. Данное направление не являются приоритетным, но есть несколько областей деятельности, где оно необходимо. Интуитивное и вероятностное прогнозирование является основой всех комплексов и программ по повышению шанса на выживание оператора. Поэтому следующим модулем будет подключено чувство интуитивного ощущения опасности и реакции на неё».
«Так, значит, я стал неким интуитом и немного пророком, если я прав в плане вероятностного прогнозирования. Интересно, как у меня теперь с азартными играми? Хотя я и не любитель, но нужно будет и этот аспект проверить, в жизни всё может пригодиться».
Искатель же продолжил:
«Как и было запланировано, четвёртым активировали упомянутый выше ментомодуль, отвечающий за развитие чувства интуитивного реагирования на опасность и правильной реакции на неё. Он позволяет на уровне ощущений определить степень опасности при нахождении в том или ином месте, угрозу, исходящую от тех или иных существ, сможет подсказать правильный шаг в критической ситуации, поможет выстроить последовательность необходимых действий, чтобы максимально нейтрализовать обнаруженную угрозу. Одним из главных достоинств этой способности является интуитивное чувство наиболее уязвимых точек противника и наименее защищённых участков оператора, что даёт неоспоримое преимущество в бою. Кроме того, это чувство прививает оператору способность прислушиваться к общему окружающему фону и улавливать направление векторов опасности, угрозы, интереса или тревоги, исходящие от мыслящих существ, обитающих вокруг. Для правильной отработки и своевременной реакции на опасность требуется постоянное совершенствование, использование и развитие этой способности».
Ну, с этим всё относительно понятно, полезные качества, тем более в сложившейся неопределённой ситуации, в сомнительных перспективах на будущее и очень уж наглядных примерах сурового настоящего.
«Только почему я не почувствовал того монстра?» – заинтересовался я и адресовал вопрос Искателю.
«Он не представлял непосредственной угрозы»,
– ответил Искатель.
– Чего?! Ты бы видел его размеры, а зубки! Не представлял угрозы… – пробормотал я.
«Чувство опасности оценило степень угрозы хищника, выявило, что он не представлял непосредственной угрозы, так как оператор находился под временной защитой ещё одного обитателя этого древесного дупла, и не сработало. Дополнительно понижающим фактором срабатывания интуиции послужил высокий эмоциональный накал оператора, в котором он находился на тот момент. Это временное явление, и оно пройдёт со стабилизацией менто-информационного поля».
«Получается, несмотря ни на что, я, как бы ещё не зная всего, что происходит снаружи, смог оценить степень опасности?» – уточнил я.
«Да».
«Понятно. И что там осталось по последнему направлению?» – спросил я об оставшемся неосвещённым ментоинтерфейсом активированном модуле.
«Следующим сегодня должен быть активирован ментомодуль, отвечающий за развитие пси-способностей. Эта способность позволят оператору с помощью прямого влияния его сознания производить различные манипуляции над менто-информационными полями».
«Так, поясни, я что-то не понял?» – попросил я у Искателя, так как на самом деле не очень понимал, чем эта способность отличается от ментоспособностей.
«При работе через ментал воздействие как на самого оператора, так и на окружающий мир производится через созданные оператором ментоструктуры. При работе через пси оператор силой своего сознания непосредственно воздействует напрямую на менто-информационные поля, окружающие оператора».
«Теперь понял. Во втором случае не нужны структуры. Но тогда должны существовать какие-то отличные от ментальных возможностей способности?»
«Да. Например, способность, рекомендованная к изучению в первую очередь. Это смысловая мыслеречь. Она позволяет наладить простые способы общения с любыми существами, обладающими менто-информационным полем. Она работает на уровне прямой передачи смысловых мыслеобразов в ментальную структуру поля собеседника. Кроме того, она в кратчайшие сроки позволяет изучить необходимый язык общения или наладить контакт с любым существом, обладающим разумом».
«Согласен с тобой, полезная способность. Ставь её в очередь на изучение, – отдал очередное распоряжение я. – Так, но это ведь ещё не всё», – вспомнил я о ещё нескольких неупомянутых модификациях, которые должны были провестись.
«Неозвученными остались две способности из обязательного к изучению списка и три дополнительно добавленные к изучению способности, необходимые для построения инвертированной телепортационной арки».
«Хорошо, рассказывай. Хотя с тем, что необходимо для построения арки, более-менее понятно, это развитие энергоструктуры тела, ментального поля и разума. Я прав?»
«Да. Только есть несколько уточнений. Развитие энергоструктуры относится к физическому становлению оператора и потребует от него выполнения ряда упражнений и техник физического укрепления и совершенствования тела. Их изучение возможно через прямую загрузку информации о них из гипнопрограмм в мышечную память оператора, что значительно сократит время на их освоение».
«Это возможно выполнить сегодня?» – спросил я.
«Выполнение данного типа операций возможно в любое время, единственное, что для этого нужно, – это состояние медитативного покоя на время инсталляции гипнопрограммы».
«Ясно. Что там дальше?»
«Развитие ментополя происходит постоянно и уже запущено. Эта опция является одной из основополагающих в первичном ментомодуле, внедрённом оператору. Способность развития возможностей разума напрямую зависит от развития пси-способностей и уже прошла процесс своей активации. Для её развития необходимо проводить ряд медитативных упражнений, техника выполнения которых будет установлена оператору вместе с активацией пси-способности».
«Значит, с этим разобрались, просто так всё не даётся и придётся выполнять ряд необходимых упражнений для совершенствования активированных мне способностей», – решил я.
«Выводы оператора верны,
– подтвердил моё умозаключение Искатель и продолжил:
– Далее будет проведена активация ментомодуля, отвечающего за развитие чувства точного определения направления и ориентации. Эта способность относится к классу интуитивных, когда оператор на чувственном уровне будет знать место нахождения и вектор направления к нужной ему точке или объекту в пространстве. Чувство начнёт действовать сразу после инициации и будет зависеть от максимально возможного развития интуитивных способностей оператора».
Здесь всё было относительно ясно, и поэтому я стал ожидать продолжения.
«Последней из обязательного списка проходит активацию одна из важнейших способностей исследователя и путешественника. Комплексным ментомодулем, задействующим уже подключённые на предыдущих этапах способности, будет инициировано чувство ментального набора структур, позволяющих определять наличие любой мозговой активности на всём диапазоне своего действия. Радиус поиска полностью зависит от способностей оператора и доступной ему энергии. Эта способность позволяет также определять и находить как одиночные, так и групповые или массовые излучения мозговой деятельности или скопления разумных существ. Например, города и села. Чем большее излучение, тем больший радиус поиска его источника доступен оператору».
«Интересно, даже очень. Но у меня возникает вполне закономерный вопрос: как мы всё это успеем проделать за какие-то шесть часов моего отдыха?» – заинтересовался я.
«Полная активация не потребуется, – ответил Искатель, – необходим только первоначальный толчок для её автономного запуска и работы».
«Ну, если так, то давай приступать. План активации и список способностей у нас уже есть, осталось только его реализовать, – констатировал я и подумал, что уже достаточно устал, пора бы немного отдохнуть. Поэтому начал уже в который раз за сегодня устраиваться спать. – А то глаза вон уже слипаются», – заметил я и непроизвольно закрыл их, и меня стал накрывать беспробудный сон усталого путника.
Но неутомимый Искатель напомнил, что часть из перечисленных способностей ещё не активирована и работу над их инициацией необходимо совместить с фазой отдыха.
«Что от меня для этого нужно?» – утомлённо спросил я.
«Нужно формальное согласие оператора на начало проведения процедуры активации способностей»,
– ответил ментоинтерфейс.
«Тогда я согласен», – пробормотал я и провалился в крепкий сон. Начисто забыв о том, что нужно было подумать о том, что у меня могут быть ночные гости, приход которых в общем-то нежелателен.
Но об этом подумало ещё одно существо.
Высунувшись из своей норки, обыкновенный лесной рыкун посмотрел на беспечно уснувшее в глубине дупла его дерева большое, но не опасное животное и уже хотел вернуться обратно, но что-то его заставило остановиться.
Покрутившись у входа и понюхав воздух, рыкун по большой окружности обежал животное, поселившееся в его дупле, осмотрел его ещё раз и подумал о беспечности этого молодого детёныша. Ведь взрослый зверь всегда досконально обследует место своей будущей ночёвки и не станет спать там, где ему может угрожать опасность. А себя рыкун считал очень опасным.
Поэтому, сделав ещё один почётный круг, он решил помочь детёнышу и, усевшись у входа в дупло, стал следить за окружающим теперь уже не только его жилище лесом.



Глава 2

Ментоинтерфейс серии «Искатель-1» пребывал в логическом затруднении. Данный оператор не подпадал ни под один из известных ему шаблонов. Стартовая серия установок и параметров не соответствовала ни одной из настроечных таблиц. Набор закачанных ему ментомодулей и гипнопрограмм превосходил текущие возможности обработки и оперативного использования как самого оператора, так и инициированного ментоинтерфейса.
Проведя повторное исследование, ментоинтерфейс составил новую настроечную таблицу индивидуально под данного оператора. Вычисленные и зафиксированные параметры принципиально не годились для проведения любого типа работ, но к этому времени первичный ментомодуль уже вступил в действие, и его остановка привела бы к фатальным результатам для оператора. Поэтому прохождение процесса изменений, вносимых им, нуждалось в постоянном контроле и корректировке.
Выявив основную составляющую происходящих модификаций, Искатель всё-таки смог стабилизировать работу первичного ментомодуля, настроив его под индивидуальные параметры оператора. Неожиданно налаженный процесс стал с геометрической прогрессией увеличивать скорость своей работы. Но, несмотря на это, он проходил, не выбиваясь за рамки установленных погрешностей, правда, очень неравномерно относительно каждого из направлений развития.
И здесь начиналось то, чего ментоинтерфейс понять не мог. Эта ситуация являлась противоречащей сути теории развития, на основании которой Искатель проводил все свои расчёты и которая являлась базовым постулатом его собственных установок и настроек.
Первичный ментомодуль должен был определить наиболее сильное и оптимальное направление развития оператора и инициировать только нужный диапазон способностей. Здесь же работа проходила не только в двух направлениях, как первоначально зафиксировал ментоинтерфейс, но и ещё в нескольких, информации по которым у Искателя не было, но он фиксировал наличие разнонаправленных векторов, процесс проталкивания которых проявился в последнее время. И это развитие циклически повторяло свои попытки активации определённого типа способностей, которых изначально у оператора не было, но по мере многократного повторения серии обращений первичного ментомодуля они проявлялись и начинали развиваться самостоятельно.
Однако главным было то, что Искатель не мог предсказать, когда действие ментомодуля по поиску и запуску неизвестных векторов развития оператора прекратится.
Решив самостоятельно не проводить никаких действий для экстренного торможения работы ментомодуля, так как он функционировал в рамках допустимых погрешностей, Искатель наметил поставить в известность оператора и уже потом согласовать с ним план своих дальнейших работ по необходимости прекращения действия первичного ментомодуля.
Перепроверив все полученные результаты, Искатель убедился, что проведению обязательных мероприятий, помеченных на текущее выполнение, эта необычная работа первичного ментомодуля нисколько не помешает. Поэтому переключился на следующие шаги, обязательные к реализации, предварительно в логах работы отразив факт необычного поведения первичного ментомодуля.
Несмотря на то что параллельное проведение работ не должно было повлиять друг на друга, ментоинтерфейс в своих алгоритмах построения и инсталляции структур и гипнопрограмм учёл все возможные помехи, вызванные совместным и таким странным процессом их прохождения.
Проверив всё ещё раз и удостоверившись в правильности своих выводов, ментоинтерфейс приступил к запланированным действиям. Последовательно запустив установку и развёртывание необходимых ментомодулей, он стал проводить параллельную обработку и подготовку к последующим инсталляциям ментомодулей и гипнопрограмм, обязательных для прохождения всех этапов запланированных мероприятий.
Составив необходимую последовательность действий и автоматизировав её своевременное дальнейшее выполнение, он снова проверил очерёдность активации ментомодулей и гипнопрограмм и, убедившись в её положительном результате, переключился в режим мониторинга и оперативного контроля.
Через некоторое время выяснилось, что разум оператора пока не был подготовлен к оперативной обработке того массива информации, который предполагался для выполнения ряда текущих модификаций. Не хватало памяти для размещения нескольких ментоструктур.
Искатель, просмотрев наличную базу данных, смог найти один из простейших вариантов решения. Для временного развёртывания структур, необходимых в процессе активации, на непродолжительный срок их можно было размещать напрямую в выделенном участке мозга оператора, отвечающем за кратковременную или долгосрочную память. Приняв данную рекомендацию к исполнению, ментоинтерфейс выделил необходимый участок памяти, найдя последний целостный кусок воспоминаний оператора, заархивировал его и временно поместил в своё собственное хранилище. Обратно он рассчитывал вернуть этот объём воспоминаний уже после завершения всего процесса запланированных инсталляций.
Убедившись в успешности применённого решения, Искатель перешёл в режим мониторинга.
На очередном переключении ментомодулей, отследив ряд вносимых модификаций, ментоинтерфейс заметил, что сознание оператора самостоятельно, без его помощи, поглощает простейшие гипнопрограммы. Решив разобраться в неправомерности такого способа обработки информации, он переключился на вновь обнаруженную проблему.
Выделив необходимый участок сознания оператора, Искатель постарался подключиться к нему напрямую, но у него из этого ничего не вышло. Начав исследовать обнаруженную аномалию, ментоинтерфейс не обратил внимания на то, что эта странная область сознания постепенно начала опутывать его поле неким коконом ментальных нитей, которые всё плотнее вплетались в его структуру, постепенно вытягивая из ментоинтерфейса энергию и поглощая его менто-информационное поле.
Искатель слишком поздно заметил это паразитическое влияние, оказываемое на него этой странной областью сознания оператора, и уже не мог ничего сделать, бессильно наблюдая, как его структуру всё быстрее и быстрее поглощает непонятная аномалия, образовавшаяся в разуме оператора. А уже через несколько минут от ментоинтерфейса универсального серии «Искатель-1» ничего не осталось.
Обнаруженная аномалия после полного поглощения Искателя претерпела достаточно сильные преобразования и приобрела некоторые его черты, но чуть позже вновь вернулась к своему первоначальному виду и остановила свой рост. Поглощение гипнопрограмм аномалия не прекратила, но сейчас это были уже не только простейшие из них.
Первые мгновения она всё так же находилась в той же области сознания, где и была обнаружена. Но по прошествии нескольких минут переместилась в одну из зон, активированных первичным ментомодулем, и была она как раз из тех, информации о которых у Искателя не было.
Работа же, начатая ментоинтерфейсом, продолжалась в автоматическом режиме, ничем не прерываемая.

* * *
Поднялся я как по будильнику, проспав ровно шесть часов – точное знание времени прочно засело у меня в голове, – отдохнувший, выспавшийся и полностью восстановивший силы.
«Как заново родился», – пронеслась мысль в моей голове.
Немного понежившись на своём несколько твёрдом ложе, я постарался понять, что же произошло такого, что мне всю ночь снились настолько необычные сны, воспоминания о которых уже испарились, но оставили о себе какой-то след загадочности и неизвестности.
«Вроде не пил». Воспоминания прошлого вечера упорно не хотели выстраиваться в последовательную цепь событий.
Полежав ещё немного, я понял, что мне всё же нужно открыть глаза и посмотреть вправо, так как меня не покидало ощущение настойчивого взгляда, идущего оттуда.
«Неужели я вчера кого-то подцепил? Когда успел? Ведь ясно помню, что дошёл практически до дома. Правда, дальше – звенящая пустота. Видимо, сосед угостил? Но тогда, кто это на меня смотрит? Значит, кого-то нашёл, кого потом пригласил к себе. А у нас во дворе я вряд ли с кем-то смог бы зацепиться, и так всех знаю, а они знают меня. Ничего бы не получилось. Или… Не может же быть, что это Лена?»
Другую девушку мне сложно было представить. Моя подруга – единственная, которая спокойно могла прийти в мою холостяцкую квартиру и остаться на ночь. Никогда не мог понять, что же нас объединяет и какие нас с ней связывают отношения. Вернее, связывали. До прошлой недели. А потом она сказала, что я не тот, кто ей, оказывается, нужен. И теперь нам действительно стоит остаться просто друзьями.
«Видимо, и остались. Или я чего-то не понимаю. – Придя к такой мысли, мне всё-таки удалось открыть глаза и посмотреть вверх. – Что это у меня с потолком? – Над головой была явно сделанная под древесный срез поверхность. – Или это не у меня? – запоздало пришла вполне логичная мысль. – Но тогда у кого я? Это точно не квартира Лены или соседа Степана. Где это я нахожусь? – И уже более осмысленно, а также всё быстрее приходя в себя, осмотрелся кругом. – Что-то не сильно обстановка смахивает на чью-то квартиру. Скорее, какую-то пещеру напоминает или большую нору. Не знаю, что-то мучают меня какие-то дурные предчувствия».
Додумав эту свою мысль до такого вот логического заключения, я повернул голову и справа увидел большой вход. Направленный на меня заинтересованный взгляд явственно чувствовался именно с этого направления. Немного задумавшись, от кого и откуда он может исходить, я как будто увидел перед собой голубоватую полупрозрачную линию, упирающуюся в небольшой бугорок у входа.
– Ничего не понимаю, – пробормотал я и сделал движение, чтобы пододвинуться поближе и рассмотреть всё получше.
Неожиданно бугорок ожил и, сев на задние лапы, посмотрел на меня бусинками глаз на удлинённой мордочке.
– Ты кто? – глупо спросил его я.
Но потом до меня дошла вся нелепость ситуации. Сидит человек и разговаривает с мышью.
Ещё раз посмотрев на мелкого грызуна, так и не сдвинувшегося с места, я наконец смог поднять взгляд выше и только тут заметил в проёме пещеры расстилающийся за её пределами лес. Или джунгли. Было не очень понятно. Но то, что он дикий, было видно даже отсюда. И какой-то странный. Но в чём заключается эта странность, я разобрать не мог. Какая-то деталь всё время ускользала от моего внимания.
«Откуда тут лес? Да ещё такой непонятный?»
В нашем пригороде только одни хвойные, это я знал наверняка, приходилось по паре раз в год выезжать на шашлыки. А так я сугубо городской житель, и как меня могло занести в такую гущу, даже представить не мог.
«Так, нужно понять, что вчера произошло», – решил я и постарался воспроизвести по секундам весь предыдущий день и всю цепочку событий, его сопровождающих.
Но они обрывались на том моменте, когда я увидел подъезд своего дома.
Ещё раз осмотревшись вокруг в надежде заметить хоть какую-то зацепку, я вновь остановил свой взгляд на спокойно сидящем на задних лапках зверьке у входа.
«Видимо, ты единственный, кто может рассказать мне, что же здесь происходит», – подумал я, смотря на него.
«Детёныш пришёл, потом спал, я охранял», – прозвучало у меня в голове.
«Понятно, детёныш спал, я охранял», – несколько заторможенно повторил я про себя эту родившуюся в моём сознании фразу.
Но потом до меня дошло. Какой детёныш? Кто охранял? Что вообще происходит? Где я?
У меня всё ещё не получалось сосредоточиться и сообразить, где я всё же нахожусь и что происходит. Почему я здесь и где оно, это здесь?
Решившись, я поднялся и хотел пролезть к выходу. Но тут опять в моей голове проступили слова:
«Рыкун спать, детёныш охранять».
И маленький зверёк шмыгнул в какую-то небольшую норку у входа в…
А собственно, что это?
И я выглянул наружу.
«Лес. Лес кругом. А я в какой-то пещерке».
Оперевшись на руки, я почувствовал, что поверхность под ними не напоминает ни землю, ни асфальт, ни камень.
«Тёмного цвета, больше похоже на необожжённую глину». Приглядевшись, я понял, что всё-таки ошибся и это не глина. Но тогда что?
Выбравшись полностью, я встал на достаточно свободную и просторную площадку или опушку у подножия той горы, где располагалась пещерка, в которой произошло моё побуждение. Здесь было гораздо светлее. Сквозь кроны пробивался немного сумрачный зеленоватый свет.
Я огляделся. Впереди, метрах в пятидесяти, и по бокам, примерно на таком же расстоянии, располагался какой-то странноватый непроглядный лес.
«Что за Беловежская пуща?»
Странный какой-то лес, никакого слоя листьев, хвои и сушняка под ногами. Ну, хоть птички поют, и то хорошо.
Я стоял и как заведённый вертел головой, пытаясь понять, что же меня смущает в окружающем буйстве зелени.
И тут, присмотревшись к ближайшему дереву, понял: оно цельное. Нет ни ветвей, ни отдельных листьев. Есть только толстый ствол и мясистое полотно его кроны.
«Действительно, необычно», – подумал я, приблизившись.
Дерево походило на огромный вытянутый шпиль и было очень высоким, метров сорок или около того, и не являлось самым высоким в этом лесу, дальше угадывались ещё большие гиганты. Несколько смущало направление их роста, казалось, что с удалением они растут как бы расходясь в стороны, но ещё дальше появлялись деревья, имеющие уже совершенно другой наклон и размер.
«Что за странный лес? – уже в который раз подумал я, оглядывая близрастущего лесного гиганта. – Нет, вы точно больше на странные листья походите, чем на деревья». Мысленно сказав это расположившемуся напротив меня представителю лесной братии, я развернулся в сторону пещеры и пошёл обратно, чтобы рассмотреть скалу, в которой располагалась моя пещерка.
Вся её поверхность была испещрена какими-то наростами, трещинами и маленькими уступчиками.
«Как-то мне представлялись скалы совершенно по-другому. По крайней мере, те, что я в кино и по телевизору видел», – рассматривая эту прямую и отвесную стену, раздумывал я.
Заметив, как по одной из трещин пробирается какой-то необычный жук, я, отслеживая его движение, поднял глаза кверху, да так и замер.
– Это что ещё такое? – удивлённо пробормотал я, рассматривая нависшую надо мной скалу. Снизу было не очень понятно, что за массив расстилается надо мной в пятидесяти или шестидесяти метрах.
Странно, что я не обратил на это внимания сразу. Но тут могло сказаться то, что я в тот момент сосредоточился на деревьях перед собой и прошёл к ним. А у самой скалы даже как следует не осмотрелся.
«Я что, под мостом?» – постарался выдвинуть я хоть одну более-менее достоверную версию. Но в это верилось достаточно слабо. Слишком невероятно это выглядело.
Захотев разобраться в увиденном получше, я решил отойти немного в сторону деревьев, росших справа, и оттуда уже посмотреть, что делается вверху.
Двигаясь несколько торопливо – мне всё-таки было интересно, что это за огромный мост или гряда простирается надо мной, – я быстро добрался до леса. Войдя в него, я стал пробираться вперёд. В лесу оказалось почему-то несколько светлее, чем у скалы, хотя, по идее, под деревьями теоретически должна была присутствовать тень.
Оглядываясь назад и периодически поднимая голову вверх, чтобы увидеть край той поверхности, что проходила надо мной, я все шёл и шёл. И вдруг неожиданно, перепрыгивая очередной овражек, а они стали периодически попадаться на моём пути, я наткнулся взглядом на ясно различимый обрыв.
«Так я что, на плато? – удивлённо подумал я. – Но что тогда такое сверху?» И я поднял взгляд вверх.
Неподвижная поверхность так и замерла на месте, никуда не девшись.
«Не понимаю, – констатировал я и осторожно подошёл к краю обрыва. – А это и не край, а пологий спуск». Увидев продолжение пути, я двинулся дальше.
Но, сделав несколько шагов, замер и осторожно отступил назад. Передо мной простиралась бездна, упирающаяся в какой-то туман внизу.
«Высоко падать», – понял я, оценив расстояние от моего места до царившего внизу сумрака, и не факт, что там конец пути, а не продолжится долгое падение.
И тут мои глаза выделили так долго недостающие детали головоломки, которая всё не могла сложиться у меня в голове.
«Это дерево», – тупо констатировал я.
Всё сходилось. Просто оно было так огромно, что, находясь на нём, я не мог оценить его реальные размеры. Но, посмотрев в эту бездну, я увидел то, чего мне так не хватало. Я увидел перспективу. Длинные тёмные отростки, отходящие от исполинского ствола, скала же, располагающаяся сверху, – ещё одна ветвь этого гигантского дерева. А тот лес, что я видел у входа, – это всего лишь малые ветви дерева и его листья.
В изумлении сделав несколько шагов назад, я уже новым взглядом осмотрел всё кругом. С края этой громадной ветки открывался прекрасный вид на переплетение исполинских деревьев и их гигантских ветвей, образующих целый надземный мир. Не наш мир. На Земле такого леса быть не может.
«Теперь я точно могу сказать: я точно не на Земле, – как-то слишком спокойно констатировал я. Никакой паники или упаднического настроения. – Мои друзья так пошутить не смогли бы. – Невольная шутка вырвалась у меня – простое принятие этого факта как уже доказанного и состоявшегося события. И никаких сомнений. – Надо возвращаться назад, неизвестно, что меня может поджидать под каждым кустом, хотя кустов здесь в общем-то и не видно, – решил я и направился к тому месту, где пришёл в себя. – Необходимо осмыслить положение, в котором я оказался, и подумать, что делать дальше. И вообще, есть ли у меня хоть небольшой шанс до этого „дальше” дожить. Но почему и нет, ведь сколько-то я тут уже пробыл, и пока ничего, лишь только на этого маленького грызуна наткнулся. Да, а не болен ли я? А то какие-то явно не мои мысли в голове. Может, это шизофрения, и я сейчас в виде одного из растений, пускающего слюни, лежу в какой-нибудь уютной палате? – Эта мысль даже заставила меня остановиться. Но, постояв немного, я осознал, что это сейчас не имеет принципиального значения. – Да даже если и так, – решил я, – то тогда мне уже точно всё равно, из состояния глубокого замещения личности, насколько я знаю, ещё не научились выводить пациентов. – Пройдя ещё немного, подумал: – Как же странно размышлять о своём сумасшествии!..»
В этот момент я дошёл до своего пристанища и присел на кору толстенной ветки у входа в небольшое дупло в стволе этого древесного гиганта.
– Надо принять всё это за данность, – задумчиво сказал я, рассматривая ближайшее дерево – всего лишь обычный (ага, самый обычный такой) древесный листик.
Но в душе всё ещё жило сомнение и неимоверное удивление.
«Это невероятно», – наконец дошёл до меня весь смысл того положения, в котором я оказался.
Один, неизвестно где и когда. Без оружия, в полном опасностей и ловушек гигантском, нет, даже исполинском лесу. С призрачными и неясными надеждами и перспективами на будущее. Полная неизвестность.
И одиночество. Я сугубо социальный тип, работа в небольшом коллективе, друзья и товарищи, знакомые и родственники. Постоянная информационная подпитка в виде телевизора, компьютера и Интернета. Но тут никого и ничего подобного не было, разве что этот небольшой грызун, встреченный после пробуждения.
Что делать? – встал передо мной извечный вопрос, беспокоивший наших предков. Как обеспечить своё существование, питание, проживание? Что мне для этого нужно?
«Почему я раньше не увлекался какой-нибудь бредятиной типа экстремального туризма или не был из тех робинзонов, что с голыми руками уходили в тайгу, чтобы поближе, видите ли, быть к природе. Зато теперь у меня есть все шансы окунуться в эту экзотику с головой, – посокрушавшись, пошутил я над собой. – Правда, есть и несколько плюсов. Вставать рано не надо, отдыхай когда хочешь, делай что хочешь. Живи как хочешь. Ну или по крайней мере уж точно как сможешь. Это ведь полная свобода. Только что с ней делать, пока не очень понятно».
Я прикрыл глаза, хотел посидеть так и собраться с мыслями, но как только сосредоточился, мне предстала странная и необычная картина. Всё пространство вокруг расцвело множеством разноцветных красок и линий, струящихся по всем направлениям и находящихся абсолютно везде.
Встряхнув головой в надежде, что эта какофония цвета пропадёт, я только добавил новых подробностей. Мне стали видны не только какие-то непонятные разноцветные и однотонные линии, каналы, потоки и небольшие или большие озёра, но и множество крупных и мелких пятен, в громадном количестве окружающих меня.
«Ну вот, уже какие-то цветовые галлюцинации начались», – даже не пошевельнувшись, достаточно спокойно констатировал я этот факт и открыл глаза.
Меня окружал по-прежнему всё тот же никуда не девшийся лес.
«Хотя – нет. Тогда что это?»
Я снова прикрыл глаза и постарался сосредоточиться. Мгновение – и мир опять обрёл всю палитру цветов.
«Непонятно, это я что-то вижу или как-то представляю что-то, чего не вижу обычным зрением. Всё непонятнее и непонятнее. Совсем запутался».
И вдруг мне вспомнилась одна деталь, на которую я не обратил внимания в момент своего пробуждения. Когда я почувствовал взгляд со стороны и стал искать его источник, то от меня к тому грызуну пролегала светлая голубоватая линия. И появилась она в тот момент, когда я захотел найти того, кто на меня смотрит.
«Это что, мне нужно просто захотеть увидеть?» Осознав эту простую истину, я решил поэкспериментировать. Открыв глаза и оглядевшись вокруг, я удостоверился, что всё ещё нахожусь на этой огромной ветке перед входом в пещерку один. Сконцентрировав взгляд в одной точке и сосредоточившись, я постарался воспроизвести то состояние, когда у меня получалось увидеть это множество невидимых цветов, окружающих меня.
Ничего не выходило. Как я ни старался, с открытыми глазами я не мог увидеть ту вторую картину мира, но, закрыв их, я без труда мог это сделать.
«Ясно, я что-то делаю не так. Утром голубой лучик точно был. Чёткий и хорошо видимый, хотя и полупрозрачный».
И тут я понял, что тогда, забывшись, просто сидел, расфокусировав взгляд, и старался осознать, что произошло и где я, а не думал о том, чтобы найти источник взглядом. Это чуть позже, когда уже увидел линию, я захотел разобраться с этим. Поэтому и сейчас постарался расфокусировать взгляд и при этом, не особенно напрягаясь, затрузил свою голову посторонней задачей. Для начала стал в уме повторять таблицу умножения, затем расчёт различных тригонометрических функций, а потом, увлёкшись и совершенно отстранившись от окружающего мира, стал разрабатывать алгоритм работы одного поискового запроса, над которым как раз трудился в тот последний день.
И вот именно в этот момент, когда я совершенно не думал о том, что происходит вокруг, а моё сознание было где-то в стороне, мир расцвёл тем соцветием красок, которые появлялись, когда я закрывал глаза.
Проявившись, этот раскрашенный мир не желал уходить. Я сосредоточился на нём, рассмотрел во всех ракурсах, закрывал и открывал глаза, но всё время видел его.
Та пестрота, что стала царить вокруг, не давала сосредоточиться. Слишком ярко. У меня разбегались глаза, я не мог выделить одно на фоне другого. Такой взгляд на мир сделал всё только хуже, чем было до того, пока я не видел этих скрытых красок мира.
«Увидеть их я смог, теперь бы нужно уменьшить их интенсивность», – понял я, ведь это было наилучшим решением возникшей проблемы.
И только я этого захотел, как интенсивность красок заметно спала, так что стала не особенно выделяться на фоне окружающего мира, а гармонично вплелась в его структуру.
«Смотри-ка, а тут пожелание сработало: только захотел, и стало как надо, идеально подошло – и не мешает, и всегда присутствует».
Подумав об этом, я решил проверить и обратный эффект.
Мир опять приобрёл аляповатость красок и пестроту.
Поняв принцип, я поигрался несколько раз со своей способностью видения мира. В итоге выяснил, что у меня получалось регулировать интенсивность видения этой цветной структуры мира, но полностью я от них избавиться теперь не мог.
Оставив то гармоничное сочетание, что у меня получилось в первый раз, я уже новым взглядом осмотрел пространство, простилающееся передо мной.
Широкий изумрудно-зелёный канал шёл от меня и дальше в направлении ветви, расходясь более тонкими линиями по направлению отростков и листьев. Обернувшись, я понял, что этот канал является оттоком от ещё более полноводной реки тёмно-изумрудного цвета, идущего внутри ствола всего дерева.
«Если следовать канонам изредка читаемого фэнтези, то это, видимо, какой-то вид энергии. И коли она струится в теле лесного гиганта, то, скорее всего, относится к какому-то природному её типу. Вроде по аналогии её называли энергией жизни. Не помню точно, но пусть будет так. Хотя я бы её назвал природной».
Проследив этот зелёный поток, уходящий вдаль, я заметил множество цветных и однотонных как единичных вкраплений, так и целых инородных линий или потоков, пробегающих в различных направлениях.
Решив проверить одно предположение, я посмотрел на себя.
«Так я и думал». Моё тело виделось переплетением множества разноцветных линий и небольших пятен той или иной раскраски. В районе груди, приблизительно напротив сердца, эта структура сплеталась в ещё больший клубок, деталей которого разобрать не удавалось, но под ним проглядывало некое образование, похожее на светящийся белый шар.
«Жаль, голову не видно», – подумал я, было интересно, как выглядела бы она со стороны.
В целом же структура моего тела напомнила некий неравномерный кокон из переплетения линий, которые не обязательно шли вдоль тела или внутри его, но и как бы охватывали его вокруг.
«Похоже, это какое-то поле, и я таким образом могу его видеть как разнородную структуру плотно сплетённых линий», – решил я.
Ещё раз, оглядевшись, я сопоставил только что увиденное и понял, что те разноцветные вкрапления, которые попадаются мне на глаза, скорее всего, какие-то существа или по крайней мере что-то, имеющее свою собственную структуру.
Вспомнив о самом первом встреченном тут существе, я обернулся в сторону пещерки и увидел, во-первых, что она расположена в каком-то более тёмном и интенсивно светящемся изумрудном пятне на фоне той реки, что протекала позади неё, и во-вторых – грызуна. Сейчас он сидел около входа и, как и утром, смотрел на меня. Я обнаружил, что и он является неким смешением разноцветного переплетения линий и пятен.
«Значит, всё-таки существа, – подтвердилось моё предположение наглядным примером. – А что за однородные образования или линии и потоки другого цвета?» – заинтересовавшись, подумал я и, оглядевшись, поискал глазами ближайшие ко мне.
Совсем недалеко, буквально в нескольких шагах, угадывалось какое-то однородное вкрапление, и я хотел направиться к нему, чтобы рассмотреть поближе.
Но как только я поднялся, у меня в голове появилась чужая мысль:
«Детёныш хорошо охранял. Рыкун отдохнул. Рыкун на охоту. Детёныш не уходи далеко от норы».
Я обернулся и успел заметить, как маленький грызун скрылся где-то среди дальних листьев.
«Быстро он двигается, – подумал я, и только потом до меня дошло: – Так это его мысли? И почему дётеныш? Я в несколько раз больше его». Удивляться сил уже не было, что общается со мной небольшой грызун.
А что в этом необычного на фоне огромных деревьев, по одному из которых я разгуливаю? Или в моей способности видеть невидимое (это я про линии и потоки энергии, как их понимаю)?
Ничего.
Не став откладывать задуманное, я встряхнулся, ещё раз посмотрел в направлении той части дерева, где скрылся Рыкун, по всей видимости, так он себя называет, не увидел его и прошёл несколько шагов, чтобы понять, что же даёт такой оранжевый однотонный и равномерный цвет. Подойдя поближе, я наклонился, но тот предмет, что давал эту засветку, вероятно, был чем-то засыпан.
Поворошив рукой какую-то труху и слой небольших то ли камешков, то ли непонятного спрессованного мусора, я заметил, как откинул в сторону то, что отдавало однотонным оранжевым тоном. Проследив взглядом за упавшим предметом, я разглядел какой-то белый кусочек. Подняв его, понял, что это небольшая кость какого-то не слишком крупного животного.
Повертев её и прикинув, что это может быть за часть тела, в голове я получил сложившуюся виртуальную картинку разломанной на несколько частей цельной косточки, по виду напоминающей плечевую или бедерную.
«Получается, в этом лесу в скелете всех или, возможно, некоторых животных тоже может накапливаться энергия, или они её создают и выделяют самостоятельно. А то, что я вижу, – это простое остаточное излучение. Но кость, по всей видимости, уже давно тут лежит и, значит, сохраняет энергию очень хорошо, конечно, потери при хранении неизвестны, но то, что я её заметил на остальном фоне, говорит о её хороших аккумулирующих и сохраняющих энергию свойствах. – Ещё немного порассматривав косточку и покрутив её в руках, я положил находку в карман. – Интересно, что означает этот оранжевый цвет?» – подумал я, но, решив, что это мне пока не понять, огляделся в надежде увидеть ещё что-то интересное.
Поблизости я смог рассмотреть только ещё несколько разноцветных вкраплений, но все они находились за пределами поляны. А у меня пока не было желания её покидать. Зато шагах в шести, у ближайшей ветви, я обнаружил тёмно-фиолетовую линию, идущую вдоль всего листа, и направился к ней.
Подойдя, я не обнаружил ничего необычного. Та же бурая сморщенная кора ветви дерева, тот же тёмно-зелёный пирамидальный лист.
«Что это? – подумал я и обошёл ясно видимый фиолетовый водопад и лист, вдоль которого он струился. Приглядевшись, наконец заметил, что поток выходит из небольшой дырки у самого его основания. – Интересно, но непонятно. Конечно, фиолетовый, синий, голубой у меня ассоциируются с морем или воздухом, но моря снизу точно нет – или есть? Неизвестно. Может, там реки, деревья, насколько я знаю, без влаги не могут, а таким гигантам её нужно неимоверное количество, так что, думаю, и воды здесь полно. А если я туда руку суну, что-то произойдёт? Это опасно?» – в итоге посетила меня исследовательская мысль.
Почему-то я был полностью уверен, что это совершенно безопасно, особенно если не наступит некоего состояния наполненности. Вот именно этого определения я не понимал, но при этом точно знал, что определить или узнать его смогу без особого труда.
Поэтому доверившись твёрдой уверенности в правильности своих действий, я осторожно поместил руку в этот поток. Сначала ничего не происходило, но постепенно я стал замечать, как одна из линий, составляющих структуру моего тела, начала приобретать сначала слабый, но постепенно усиливающийся фиолетовый оттенок. И эта линия постепенно превращалась из тонкой и незаметной в ясно видимый бурлящий канал, идущий от руки, расположенной в фиолетовом потоке, насквозь проходящий через всю структуру и заканчивающийся в том непонятном сплетении в моей груди. И шар, находящийся в центре этого сплетения-узла, также начал сверкать всё ярче и сильнее, пока интенсивность его свечения не приобрела равномерный абсолютно-белый оттенок. Я думал, что это и должно означать состояние наполненности, но почему-то ничего не почувствовал. Наоборот, обратил внимание, как уже от самого шара одновременно по всем исходящим от того сплетения нитям, в котором он находился, пошла волна, усиливающая яркость и интенсивность свечения каждой из них. И она охватывала всю структуру моего тела в целом. Каждая линия начала более ярко сиять уже именно своим цветом, а не только тем фиолетовым.
«Это я что, наполнил своё тело энергией, вроде как из этого источника?» Осознание случившегося пришло неожиданно быстро. И снова посмотрел на всё усиливающую своё сияние структуру.
Я так увлёкся этой картиной, что не обратил внимания, как вся структура, составляющая некий каркас для моего тела, расцвела соцветием красок. Каждая отдельная линия на всём своём протяжении в ней начала сверкать своим неподражаемым оттенком и цветом. И все цвета приобрели совершенно однородную окраску на протяжении каждой линии для всей структуры в целом.
«Вот оно, насыщение», – понял я и несколько поспешно выдернул руку из фиолетового потока.
Это движение вызвало странную реакцию во всём теле. Во-первых, я почувствовал необычайную лёгкость, бодрость и свежесть. Ничего не болело, не натирало, и было так хорошо и комфортно, что я даже проверил, а на месте ли моя одежда, так как её присутствие на теле вовсе не чувствовалось. Полностью пропало уже начавшее проступать чувство голода. Ушла усталость. И во-вторых, появилось ощущение силы, бурлившей во мне. Мне стало казаться, что я могу всё. Все проблемы отошли на задний план. Я уже не боялся неизвестности, в голове поселилась твёрдая уверенность, что я со всем справлюсь.
Только вот всё ещё оставался вопрос: с чем мне предстоит справляться?
– Но и с этим разберусь, – пробормотал я тихонечко и наконец отошёл от оказавшегося таким полезным места.
Развернувшись, я встал и задумался, чем себя занять. Пойти проверять остальные видимые потоки и вкрапления в общий зелёный фон или обследовать прилегающие окрестности?
«Да о пропитании следует подумать, – пришла своевременная мысль. – Я так понял, меня сейчас напитала энергия, но вечно на ней не прожить. Нужно, вероятно, и белковое наполнение моего желудка, чтобы получать материал для роста новых клеток в замену отмерших. Но главное, у меня появился запас времени. Правда, воду мне нужно найти обязательно, без неё-то не протянешь. Решено, займусь поиском источника воды, а заодно осмотрюсь. Да и что-то типа копья или дубинки нужно найти. Неизвестно, кто тут живёт рядом. Но то, что живности полно, я вижу уже сейчас, ориентируясь просто по структурам. Хорошо хоть, все небольшие животные, больше обычной кошки, судя по всему, не видел ещё».
В этот момент пришло понимание, что нет, видел, и перед глазами предстала оскаленная огромная морда. Только вместе с этим я точно знал, что этого монстра пока опасаться не стоит.
«Интересно, откуда я это знаю? Где я его мог видеть?»
Доверившись своим инстинктам, вероятно получившим значительный толчок для своего пробуждения и развития, я пошёл в обход пустого пространства, образовавшегося у ствола дерева. Рассматривая всё, что попадалось мне на пути, я пытался понять: «А что вообще из того, что я вижу, можно есть и где, спрашивается, искать воду на дереве?»
Обычные приметы здесь не подходят, типа где трава в лесу растёт, возможно, ручей там есть. Может, как в Африке или Америке, воду из деревьев или листьев добывать, вроде такой способ тоже есть, правда, она в этом случае очень неприятна на вкус, помнится, бывает, но на безрыбье и рак сойдёт. Однако, подойдя к первому же попавшемуся листу, понял, что для того, чтобы проковырять в этой монолитной поверхности хоть какую-то приемлемую выемку для скапливания в ней сока, одних моих пальцев будет маловато. Я всё-таки не какой-нибудь киногерой, который пальцем может пробить железо или камень, хотя это умение мне сейчас очень пригодилось бы. Поэтому вопрос об орудиях труда незаметно переместился на первый план.
Но и с этим мне пока не везло, единственное, что я до сих пор нашёл, был, как ни странно, ещё один скелет, и достаточно крупного животного, почему-то я подумал, что это, должно быть, была большая ящерица. Кстати, никакие его косточки не светились остаточной энергией, да и очень хрупкими были, буквально крошились в руке. Тогда как тот кусочек, что я нашёл первым, по прочности не уступал камню.
«Видимо, не все животные здесь могут накапливать энергию в своих костях или других органах. Отсюда можно сделать вывод, что и способностями они могут обладать необычными. Удивляться ничему не стоит, – решил я и пошёл дальше. – Так где же здесь вода? – думал я. И вдруг почувствовал, что к воде нужно идти в определённом направлении. – Странно всё это, но проверить стоит». Решившись, я двинулся в сторону небольшого скопления листьев, державшегося некоторым особняком.
Приближаясь к ним, я понял, что вместе с этим приближаюсь к очередному пятну светло-голубого цвета, из которого отходила тонкая голубая линия дальше по ходу моего движения.
Пробравшись сквозь очень уж плотно растущие листья-деревья этого своеобразного леса, я оказался на берегу практически идеально круглого небольшого озерца, из которого вытекал небольшой ручеёк и пропадал среди стволов деревьев по другую его сторону.
«Смотри-ка, а интуиция или инстинкты-то работают. Видать, кровь предков проснулась и заговорила во мне. Ведь я пошёл сюда, доверившись своим чувствам. Получается, как видимое отсутствие элементарной прослойки в виде общества между человеком и дикой природой влияет на него, вернее, меня. Стоит больше следовать своим инстинктам. Они, похоже, стали обострённее в последнее время и, видимо, знают гораздо больше, чем я. По крайней мере здесь я не ошибся, и стало понятно, что это маленькое озерцо совпадает с тем голубым пятном, что я видел» – такая вот цепочка рассуждений получилась у меня.
А вот линия, в него входящая, совершенно не совпадала с направлением вытекающего ручейка. И это было странно.
«Хотя если предположить, что эти гиганты имеют внутреннюю систему водяных сосудов, а-ля капилляров, то почему одному из них не иметь выхода на поверхность именно в этом месте? – подумал я. – Вполне может так быть. Вот только теперь вопрос: а можно ли пить эту воду?»
Вглядевшись в лежащее у моих ног озеро, рассмотрел его абсолютно чистое дно, где почему-то не было совершенно никакого мусора, как и на самой его поверхности.
«Можно. Она явно чище той, что текла у меня дома из крана».
Правда, несколько смущал этот её голубоватый равномерный фон, который, по всей видимости, как я понял, должен означать наличие некоего количества накопленной в этом озере энергии определённого типа. И как она должна повлиять на меня, я не знал.
Обойдя вокруг это озерцо, я подошёл к небольшому ручейку, вытекающему из него. Вот уже в нём угадывались какие-то мелкие камешки, веточки и прочий мусор, и то он начинался не сразу у озера, а где-то через пару метров, как раз на том расстоянии, где находился край голубоватого пятна, несколько сместившего свою границу в сторону вытекающего из него ручейка.
«Ну, простую последовательность я заметил: есть поле – нет никакого мусора, нет поля – и мусор появился. Видимо, есть у этой воды какие-то неизвестные свойства. Надеюсь только, они не связаны с растворением всего и вся или с простой очисткой этого озера от разного рода мелкого и крупного хлама».
Пока я размышлял, дошёл до небольшого порожка в ручейке. Именно в этом месте угадывались какие-то инородные вкрапления тёмно-алого цвета. И их было достаточно много, порядка двадцати. Наклонившись к вполне обычной, как я понимаю, воде, я постарался рассмотреть, что же это такое. На дне ручейка лежали какие-то кристаллоподобные камешки тёмно-красного цвета.
«Янтарь или гранат?» – завертелось у меня в голове.
Недолго думая я протянул руку в воду и взял ближайший из них. Камешек хоть и был небольшим, но, на удивление, оказался тяжёлым. Я, конечно, никогда не брал в руки неогранённый гранат, но, по-моему, они должны быть гораздо легче. И что означает их такой тёмно-алый цвет в энергетическом диапазоне видения? Ведь явно он не просто так существует.
Решив разобраться с этим несколько попозже, я собрал все замеченные камешки. По моим ощущениям, карманы куртки стало оттягивать не меньше, чем на килограмм. Особенно выделялся из находок напоминающий почти идеальный шарик размером порядка пяти сантиметров в диаметре и имеющий небольшое сквозное отверстие у края.
Уже убирая последний камешек в карман, я случайно отвлёкся на какой-то посторонний звук, и он выскользнул у меня из руки и упал под ноги. Поверхность подо мной ощутимо тряхнуло.
«Ничего себе. – Пронаблюдав такой необычный эффект, я, снова подняв упавший камешек, заметил, что равномерное свечение несколько поблекло. – Падение, маленькое локальное „земле”трясение, потеря или выделение энергии при этом. А камешки-то с подвохом. Вот и первое оружие нашёл. Неплохие снаряды для пращи выйдут, – сообразил я. – Если смогу её сделать, да и просто бросив их в кого-либо, результат должен стать неплохим. Кстати, а тот круглый нужно будет как-то приспособить для кистеня. Вроде тоже достаточно опасное оружие было. Только обращаться с ним я, конечно, хорошо и сразу вряд ли смогу. Если из пращи когда-то в детстве камешки кидал, то о втором оружии только из кино да книжек знаю, – уже начал я рассматривать свою находку с практической точки зрения, а потом подумал: – Интересно, я снова их потом энергией зарядить смогу? Вроде такая алая линия в моей структуре есть. – И я оглядел себя, разыскивая её. – Точно, вот она. – Канал с таким типом энергии присутствовал в том переплетении линий, что составляло структуру моего тела. Вот только как связать её и камешки, я пока не понимал. – Ну, это не к спеху, пока небольшой запас снарядов у меня есть, осталось только изготовить само оружие, хотя простейшее – рука для метания камня – у меня с рождения присутствует».
Продумав всё таким образом, я решил пройтись ещё немного вдоль ручья и после этого возвращаться. Для меня всё ещё оставались нерешёнными вопросы: что за вода в том озерке и какое влияние она окажет на мой организм? Да и для изготовления оружия, о котором я думал, нужен как минимум какой-то режущий предмет.
Обшарив карманы, я в который раз уже сожалел о том, что не ушёл с работы в своей спецовке с кучей карманов, заполненных большим количеством различных предметов, многие из которых пригодились бы мне теперь. В одежде, что была надета на меня сейчас, самыми твёрдыми и крепкими предметами оказались железные замочки на куртке. Кроме них у меня с собой был кошелёк с несколькими бумажными купюрами и парой пластиковых и дисконтных карточек. Кстати, если постараться их наточить, то и появится хоть какая-то режущая кромка. Особые надежды я возлагал на связку ключей, но почему-то у меня их не было. То ли выронил где-то, то ли забыл на работе.
Именно поэтому я с ещё большим вниманием стал оглядываться, так как с удалением от основного ствола дерева под ногами начало попадаться гораздо больше различных мелких и крупных предметов. Я даже нашёл несколько длинных палок, но, подняв их, понял, что их вряд ли можно использовать как копьё, слишком уж они сухие и ломкие. Но чтобы не оставаться совершенно с пустыми руками, захватил одну из них с собой. Пригодится.
Так я прошёл ещё пару десятков метров в глубь этого своеобразного леса.
Неожиданно впереди я заметил тёмную как ночь проплешину. От неё несло такой опасностью, что волосы на голове у меня встали дыбом. Но я почему-то знал, попасть туда я должен обязательно, там я найду нечто интересное и весьма полезное для меня. А так как я решил доверять своей интуиции, то пошёл дальше.
Двигаясь вперёд, я уже на физическом уровне стал ощущать ауру угрозы того места, которое и являлось конечной точкой моего маршрута. Но у меня возникло некое двойственное ощущение: с одной стороны – опасность, с другой – то, что ко мне она совершенно не относится, особенно если я буду осторожен. И кроме того, мне нужно туда, там есть что-то интересующее меня.
Продвинувшись ещё на несколько метров, я заметил достаточно крупный белёсый предмет, выглядывающий из коры дерева. Именно он и источал чёрную ауру опасности.
Подойдя к нему поближе, я понял, что это опять часть чьей-то кости, торчащая из поверхности. И достаточно большая. Приглядевшись повнимательнее, я осознал, что это не просто кость, а такой нехилый зубик размером в две трети моей руки.
«Какой же должен быть хозяин у этого зубика?» – разглядывая это торчащее из поверхности дерева чудо, раздумывал я.
Этот зуб своим остриём был воткнут в кору ветки, а его обломанный конец, видимо корень зуба, торчал кверху и не отдавал никакой тёмной аурой или цветом, по одной же из боковых сторон он имел бритвенной остроты кромку. И именно эта кромка и остриё зуба светились тёмным фоном угрозы.
Явно зуб этот будет мне полезен, если корень обмотать какой-нибудь тряпкой, получится неплохая рукоятка, но опасностью от него так и прёт. И не оторвет ли мне руку, если я хоть на мгновение прикоснусь к этой не слишком приветливо выглядящей штуке?
Я снял с себя куртку, стянул рубаху и, оставшись в одной футболке, оторвал от рубашки рукава. Куртку я решил не трогать, так как не знал, что меня ждёт дальше и в каких условиях мне придётся жить, а достаточно плотная и толстая куртка – это хоть какая-то защита от холода. Кстати, хоть здесь и достаточно тепло, но я только сейчас обнаружил, что в куртке и рубашке чувствовал себя вполне комфортно, не страдал от жары, а сейчас, сняв всё это, сначала ощутил прохладу и дискомфорт, но потом опять всё стабилизировалось, и я снова почувствовал себя вполне хорошо.
Обмотав корень зуба рукавами рубашки и затянув их потуже, я решился вытащить будущий кинжал из коры.
Хвала не знаю кому, но руку мне не оторвало!
В итоге у меня получилось что-то похожее на достаточно большой костяной ножичек. Правда, не очень понятны свойства его режущей кромки, но они явно не могут быть очень хорошими, имея такой цвет ауры с ореолом опасности.
Осмотрев получившееся оружие, я, рисуясь, помахал им перед собой, но неожиданно в моей голове щёлкнул переключатель, и я замер – по мне будто какие-то волны прокатывались, а в голове то взрывалась, а потом обратно схлопывалась в мизерную точку огромная бомба.
Простоял я так несколько минут. Самое странное было в том, что всё это время я точно знал, что происходит вокруг меня, и если бы мне грозила какая-то опасность, то это состояние прекратилось бы.
Когда всё закончилось, я очнулся, так и замерший на очередном замахе, и по инерции продолжил его, но теперь это совершенно не выглядело дурачеством и беспорядочным маханием. Мои дёрганые движения слились в некую плавную систему, имитирующую один из вариантов боя с тенью. И чем больше я делал повторений и совершал осмысленных движений, тем чётче и увереннее у меня получалось управляться с моим кинжалом.
– Ничего себе подарок… – пробормотал я.
Ведь было ясно, что у человека, который ножом орудовал только на кухне и то не всегда слишком ловко, никаких подобных навыков обращения с холодным оружием, обладающим коротким (до сорока сантиметров) прямым или изогнутым клинком, заточенным с одной или двух сторон, быть не может.
«Чего? – изумился я только что прозвучавшему у меня в голове определению. – Какой клинок до сорока сантиметров? Хотя вроде на взгляд так и есть. Откуда я это знаю? – Но, постояв и подумав пару мгновений, понял: – Видимо, оттуда, где и обращаться с ним научился».
Уже не удивляясь – пора бы привыкнуть к тому, что коль скоро человек оказался незнамо где и неизвестно как, то ему должны дать хотя бы минимальный шанс на выживание, – я на автопилоте прошёл несколько шагов вперёд. И упёрся в очередное вкрапление, которое не замечал до этого, потому что оно имело тот же тёмно-зелёный цвет, что составлял и окружающий меня фон. И только подойдя к нему практически в упор, смог отделить этот предмет от общего фона.
Не поверив своим глазам, я наклонился к тому, что лежало на земле.
«Это что, плащ?» – удивился я, разглядывая явно рукотворное изделие, отдалённо напоминающее обычную плащ-палатку времён Великой Отечественной войны. Я отлично знаю, как она выглядит, так как мне в наследство от деда досталась одна такая прошедшая с ним всю войну.
Плащ, что лежал у меня под ногами, немного смялся, но всё равно было понятно, что носил его кто-то чуть большей комплекции, чем я.
«Зато меня он укроет полностью», – сразу присвоив эту вещь, без зазрения совести решил я. И потянулся к нему.
Подняв найденный предмет одежды, я заметил, что он здесь не один. Под ним лежал порванный пояс с прикреплённым к нему кинжалом. И тот и другой после того, как я стянул с них плащ, вспыхнули и засверкали каждый своей уникальной разноцветной структурой. Подобрав эти предметы, я задумался.
«Теперь, по крайней мере, отпадает вопрос, единственный ли разумный я на этой планете, – рассматривая находки, подумал я. – Только вот это не книга и ручка, а оружие, и явно утерянное не просто так, а, похоже, сорванное или сознательно брошенное здесь. Но почему? И где его обладатель?»
И опять мне подсказала интуиция, что где-то справа. Пройдя несколько десятков метров в сторону ощущаемого направления, я приблизился к краю ветки и посмотрел вниз. Интуиция явно указывала, что обладатель найденных предметов находится там, внизу, и я был почему-то на сто процентов уверен, что он уже несколько дней мёртв.
Поэтому, прекратив поиски, я решил, что на сегодня исследования окрестностей хватает, тем более и Рыкун просил далеко не уходить, а что в его понятии «далеко», мне неизвестно, и я направился в сторону озерка, а от него задумал вернуться к дуплу в стволе дерева.
По дороге я размышлял над предметами, которые нашёл. Первым анализу подвергся местный аналог плащ-палатки.
С одним из его свойств я разобрался достаточно быстро: любой укрытый им предмет переставал быть виден в энергетическом диапазоне. Кроме того, он оказался очень прочен, правда, плащ не выглядел новым, но если присмотреться, то создавалось впечатление, что он буквально минуту назад вычищен и выстиран. На его внутренней стороне была куча кармашков (прямо как я люблю), правда, они все почему-то оказались пусты, только в одном я, к своей радости, нашёл небольшую серебряную монетку.
Радость я испытал потому, что если есть деньги, то есть и те, кто их придумал и ими пользуется.
«Явно не кустарное изделие. Чеканка. Значит, где-то здесь есть цивилизация», – решил я так потому, что монетка была как новая, однако хотелось надеяться, что это не одно из свойств плаща, хранить всё в идеальном состоянии, а то тогда станет неизвестно, сколько пролежали здесь эти предметы. Но моя интуиция про их бывшего владельца говорила, что не больше нескольких дней. Так что есть шанс, и достаточно большой, что здесь кто-то живёт.
А вот с поясом из какого-то странного материала и кинжалом вышла небольшая заминка. Они не обладали никаким определённым тоном, а имели структуру, похожую на мою, но слишком упрощённую.
«Первое, что приходит в голову, – предметы зачарованы», – пошёл я стандартными фэнтезийными шаблонами.
Но что могут означать те структуры, что мне были видны, я так и не понял.
Моя интуиция тоже молчала в этом отношении, единственное, что она подсказала, – это то, что все три найденных предмета для меня безопасны. Поэтому я перекинул плащ через руку и решил обвязаться поясом, но как только соединил его оборванные концы друг с другом, он превратился в цельную полосу, опоясывающую меня. Никаких разрывов, швов и застёжек. Сплошной непонятный материал.
«По крайней мере хоть что-то стало понятно», – подумал я, пытаясь снять его. Но поясок оказался с секретом и никак не хотел покидать моё тело. Уже отчаявшись что-либо сделать, я в сердцах буркнул:
– Отвали от меня. – И – о чудо! – пояс распался и свалился к ногам.
Первое о чём я подумал, – нужна словесная команда. Но в это верилось с трудом. Не факт, что русский – это межгалактический язык общения. А вот острое и чётко сформулированное пожелание его снять может являться именно тем принципом, что позволяет работать с этим предметом.
Подняв пояс, я надел его вновь и чётко оформил своё мысленное желание снять. Секунда – и пояс лежит у моих ног. Я опять не успел его подхватить. Но зато выяснил одну из его функциональных возможностей.
«С этим понятно», – решил я, снова опоясался и переключил своё внимание на найденный кинжал. Его лезвие не превышало десяти сантиметров. Такой приличный хлеборез под рукой всегда мог пригодиться. Потянув его из ножен, я заметил, что по его лезвию пробегает какая-то структура, но когда нож был полностью извлечён, оказалось, что на нём самом никакой структуры нет, она была сосредоточена на ножнах, прикреплённых к поясу.
«Видимо, простая заточка и очистка лезвия», – подумал я, так как больше ничего реального пока сказать о его свойствах не мог.
Повертев его в руках, я понял, что кинжал очень хорошо сбалансирован, будто был предназначен не только для удержания в руке, но и для броска, сделан из примесей железа и каких-то укрепляющих его свойства материалов. Внутри лезвия была явная полость со смещённым к носу клинка центром тяжести.
«Вот только откуда я это знаю? – И сам себе же и ответил: – Похоже, всё из того же источника, что и умение с ним обращаться. Кстати, а как у меня получится с этим клинком в руках?» – задумался я и попытался провести несколько ударов.
Невнятное желание попробовать переросло в точно и чётко проделанную цепочку действий, после которых я совершенно ясно представлял все нюансы работы с этим кинжалом. Завершающим аккордом стало его метание в ближащую ветвь. Мало того что я не промахнулся, хотя никогда не страдал такой болезнью, как меткость, так ещё и кинжал воткнулся именно в то место, куда я и хотел попасть.
После этого оружие действительно стало им не только по названию, но и чувствовалось как продолжение моей руки. Подобного ощущения при моём предыдущем опыте работы с клыком почему-то не возникало.
Мне стало интересно почему, и, вложив клинок в ножны, я обернулся на отложенный в сторону клык.
«Даже не заметил, как положил оружие», – изумлённо и немного подозрительно подумал я.
Поднимая его с земли, я совершенно точно представлял, какой комплекс упражнений нужно выполнить, чтобы полностью познакомиться с оружием и изучить все особенности владения им. Уже осознанно, но немного медленно я начал выполнять их по очереди, постепенно ускоряясь и вытягивая из своего сознания всё больший комплекс взаимосвязанных движений.
Выполняя очередной ложный или обходной выпад, я узнавал одну за другой характеристики опаснейшего клинка, которым стал Клык. Именно так я и решил его назвать. С каждым движением мне открывалась очередная особенность его использования и управления им.
В обращении он оказался гораздо сложнее и опаснее кинжала, и после всего комплекса упражнений мне в память будто впечатывали все тайны и особенности этого типа оружия. В первый раз, в том месте, где я нашёл Клык, я просто научился правильно держать его и не пораниться при замахе, сейчас же у меня возникло стойкое убеждение, что в моих руках Клык превратится в действительно смертоносное оружие.
Завершив последний замах и отведя руку немного вперёд и вниз, я полюбовался на Клык, который перестал казаться только обломанным длинным зубом, а приобрёл вид настоящего оружия в моих глазах.
Я по какому-то наитию определённым образом поднёс клык к поясу и прижал его. И случилось невероятное. Длинный зуб сначала прикипел к поясу, а потом постепенно стал обрастать некоей субстанцией. Не прошло и минуты, как вокруг его лезвия образовались ножны, похожие по своей структуре и внешнему виду на те, что уже были прикреплены к поясу.
«Вот и новое свойство пояска. Оказывается, ножны – это его рук дело. И все свойства они получают из создавшего их пояса», – подвёл я итог своим наблюдениям.
Аура опасности и тёмный фон, источаемые Клыком, исчезли в тот момент, когда он оказался полностью помещён в ножны, за исключением торчащей из них рукоятки. И под плащ в этот момент он не попадал.
«Значит, и пояс обладает маскирующим воздействием, если оружие поместить в ножны», – понял очевидное я.
Определившись с найденными предметами и сподручнее пристроив их на бёдрах, я подумал, что более удобно было бы поместить Клык за спину, так он не цеплялся бы за ноги при ходьбе, и рукоятка торчала бы аккуратно за плечом.
Не успел я до конца додумать эту мысль, как почувствовал движение на уровне пояса. Посмотрев вниз, я увидел, что он разделился с одного края на две части и одна из них обвисла. Поняв невысказанный намёк, я поднял обвисшую часть пояса и перекинул её через плечо, она оказалась немного длинновата, но как только я это заметил, полоска кожи натянулась и плотно обхватила моё тело. Повернув голову, я увидел, что рукоять Клыка торчит у меня из-за плеча.
«А поясок-то действительно не так прост. Интересно, сколько ещё на него всего можно навесить?» На этой обрадовавшей и заинтриговавшей меня мысли я сделал очередной шаг и оказался лицом к лицу с большой серой кошкой, ну или кем-то очень на неё похожим.
Почему в этот раз не сработало чувство опасности, но зверь, стоящий передо мной, явно был опасен. Чем-то эта огромная кошечка напоминала пантеру, но увеличенную в полтора раза. И странный её цвет мне не давал покоя. А ещё какой-то постоянный металлический тихий звон.
И тут до меня дошло:
«Звон издаёт шерсть кошки, когда она движется».
А она двигалась, вернее, мелко дрожала. Сначала я не понял, что с ней, но, заметив, как напряжены её передние лапы, догадался, что она сдерживается из последних сил.
Стараясь не делать резких движений, чтобы не раздражать этого зверя, я хотел отойти назад за тот лист, из-за которого так неудачно вывернул, но в этот момент силы оставили эту большую кошку, её лапы подломились, и она неловко упала на бок. И мне стала понятна причина её такого странного поведения: тот бок, что не был мне виден, оказался разодран до позвоночника, и из раны струилась кровь тёмно-алого цвета.
«Этот зверь был мне точно не опасен. Он бы не стал нападать. Поэтому о нём и не предупредила интуиция», – понял я.
Не зная, как быть и что предпринять, я уже хотел было обойти её по большой дуге, как ясно услышал чужую мысль в голове:
«Помоги».
Не поняв, от кого может исходить это послание, я первым делом поискал Рыкуна, но, не увидев его поблизости, предположил, что посылать мне мысленное сообщение может не только маленький грызун. Да и мысль звучала как-то по-иному.
Посмотрев на лежащую передо мной кошку, я постарался чётко сформулировать мысль.
«Как?»
«Отнеси к хорошей воде», – пришло ответное послание.
«Хорошая вода – это, наверное, озеро, иначе она сказала бы просто „к воде”, у которой, кстати, и так её морда лежит».
И это была правда, голова кошки лежала буквально в нескольких сантиметрах от ручья.
Держа руку на клинке, в любой момент готовый его выхватить и отскочить назад, я максимально осторожно приблизился к раненому животному. Кошка смотрела на меня спокойными и какими-то всё понимающими глазами. И когда случайно хрустнувшая ветка напугала меня и моя рука непроизвольно схватилась за рукоять Клыка, я заметил, что кошка, лишь тяжело вздохнув, закрыла глаза.
«Такое нельзя подделать, тем более зверю», – решил я и уже достаточно уверенно подошёл к ней.
Осмотрев её рану, я подхватил её под лапы и потащил в сторону того небольшого озерца. Хоть она и была не особенно крупным животным, но оказалась гораздо тяжелее, чем я предполагал, поэтому это были трудные сорок метров. И на ощупь её шерсть казалась не менее металлической, чем тот звон, что услышал я, когда только её встретил.
Последние метры я сам уже буквально валился с ног, но всё-таки дотянул свою ношу до озера и осторожно положил её голову кончиком морды в воду. Кошка начала лакать, этим она ничем не отличалась от тех пушистых охотников на мышей, что жили у нас в доме.
Посидев и отдохнув, я заметил, что оставил плащ на том месте, где встретил кошку. Не желая терять такой нужный трофей, я поднялся и побрёл туда, думая о том, что надо бы подзарядиться энергией в том фиолетовом луче, что проходил недалеко от ствола дерева.
Подобрав плащ, я, чтобы повторно не выронить, повязал его на плечи – на нём оказалась очень удобная застёжка, которую я при прошлом осмотре не заметил просто потому, что она проявлялась только в момент, когда плащ был надет.
Проверив, хорошо ли он сидит, я развернулся и не поверил глазам. Напротив меня опять стояла кошка, но на этот раз она не выглядела измождённой. Жизнь так и струилась из её тёмно-серых глаз.
Постояв и посмотрев на меня, кошка развернулась и медленно скрылась за соседним древо-листом (как стал именовать я эти огромные листья).
«Вот тебе и спасибо, – подумал я, смотря вслед удаляющемуся лесному хищнику. – Водичка-то лечебная, по-видимому. И даже очень. Если, конечно, это не свойства организма самой кошечки».
И если я прав в своём первом предположении насчёт озера, то это может оказаться очень хорошей новостью для меня, ведь никогда не знаешь, где подвернёшь или распорешь ногу, а врачей тут нет.
«Хоть будет у меня эликсир исцеления», – подумал я, повторно выходя к берегу озера. Сейчас я решил сделать небольшой глоток, так как нужно было проверить воду, да и пить мне хотелось уже достаточно давно.
Осторожно наклонившись к озеру и зачерпнув небольшую пригоршню, я сделал маленький глоточек.
«Обычная вода», – так показалось мне сначала, но потом пришло ощущение лёгкости и некоторой свежести. Натруженные мышцы перестали болеть. Но самое интересное, что в голове наступила такая ясность, которую мне ни разу не приходилось за собой замечать.
Сделав ещё несколько глотков, я решил, что для эксперимента достаточно, поднялся, осмотрелся кругом и направился к своему новому дому в виде небольшого дупла-пещерки.
Дошёл без приключений. По дороге, правда, сделал небольшой крюк и рассмотрел ещё одну, ранее пропущенную мной проплешину, оказавшуюся обыкновенным цветком, растущим у основания одного из листьев. Его я не стал срывать, а прошёл дальше в сторону своей опушки.
Так как мне нечего было пока делать, а я почему-то был уверен, что ходить больше никуда сегодня не нужно, я решил потренироваться с выхватыванием Клыка и рассмотреть вариант боя двумя руками.
С первым у меня не возникло никаких проблем, а вот с двуручным боем вышла промашка. Как я ни старался, ничего не получалось. Не выходило у меня выделить какую-то систему, чтобы начинать с ней работать. Были разрозненные связки, но они никак не походили на стройную последовательность действий, которая, как я чувствовал, должна была существовать.
«Видимо, то, чем меня снабдили, не подразумевало такой техники боя», – сделал я вывод и решил испробовать последнюю идею: начал представлять, как бы я стал действовать, чтобы все мои движения были наиболее оптимальны и экономичны. И в тот момент, когда я начал повторять за отработанными в сознании действиями распланированные шаги очередной связки, меня опять вырубило.
На сей раз очнулся я уже глубокой ночью. На это указывал сумрак, царящий кругом. Всё тело затекло и не хотело шевелиться. Когда же я всё-таки смог соображать и подумал о том, сколько же я здесь простоял, то в сознании всплыла цифра – тридцать семь часов.
«Ничего себе!» – изумился я.
Тут меня снова накрыло, но в этот раз я не выпал из реальности, потому что меня накрыло безумным валом сильнейшей боли. Всё тело горело огнём. Его разрывало и кололо. Было такое ощущение, что каждый мой мускул перекручивают и растягивают, стараясь вычислить тот бесконечный предел нагрузок, который он сможет выдержать. Каждую косточку стараются раздробить и собрать вновь. Каждое сухожилие перетирали в студенистое желе и заставляли опять обретать упругость. Для каждого нерва вычисляют тот предел возбуждения, после которого я терял чувствительность или снова обретал её. И это продолжалось долгие два часа.
Когда всё закончилось, я без сил свалился на то место, где стоял. Но я знал, если мне не удастся добраться до живой воды из того небольшого озерца, то следующие несколько часов мне не пережить. Поэтому, пересилив желание лечь и умереть, я, цепляясь за каждый следующий сантиметр поверхности, пополз вперёд.
Впервые с того момента, как я очнулся в своём маленьком дупле, чувство времени отказало мне, и я не знал, сколько длился этот бесконечный путь в две сотни метров.
В конце концов я добрался-таки до озерка и по наитию, еле стянув с себя одежду, скатился в воду.
Так и уснул, находясь в живительной влаге маленького лесного озера.
Пробуждение было необыкновенно бодрым. Я чувствовал себя превосходно, даже не верилось в то, что произошло…
Когда?
«Я спал стандартные шесть часов», – пришло понимание времени, прошедшего с момента моего падения в озеро.
Понежившись в приятной и, как ни странно, тёплой воде ещё несколько минут, я начал выбираться из неё и протянул руку за своей одеждой.
В этот момент с того места, куда я её положил, вылетел маленький верещащий комочек и начал что-то грозно попискивать в мою сторону. Сначала я ничего не понимал, но, сосредоточившись, уловил: Рыкун сердит, и очень.
«Детёныш глупый. Спал на открытом месте. Потом проснулся. Ушёл пить. И заснул. Спал в хорошей воде. Рыкун охранял. Рыкун смелый и сильный. Рыкун отгонял других зверей. Рыкун не спал. Детёныш глупый! – На несколько мгновений писк остановился, но потом возобновился с новой силой. – Приходила прасва. Прасва опасная. Рыкун не хотел умирать. Но Рыкун не ушёл. Он защищал. Но прасва не убила. Она принесла еду. Рыкун удивлён. Прасва всегда убивать Рыкунов. Но эта сказала, что детёныш её. Сказала, детёныш, когда проснётся, захочет есть. И ушла. Потом Рыкун охранял детёныша и еду».
На этом месте осмысленный писк прекратился окончательно, или я просто перестал понимать его. Но вот то, что Рыкун или эта неизвестная прасва правы насчёт еды, я убедился по сильнейшему чувству голода.
Одевшись, я осмотрелся, ища то, что грызун мог назвать едой, но не видел ничего кроме какой-то непонятной кучи.
«Не может же она быть едой?» – задался вопросом я.
Но, подойдя ближе, с удивлением рассмотрел несколько сложенных кучкой рыбин, засыпанных какой-то трухой. О том, что рыбу едят сырой, я, конечно, знал, но сам никогда не пробовал.
«Зато теперь у меня появился такой шанс», – подумал я, рассматривая лежащих передо мной представителей речной или морской фауны.
То, что они для меня безопасны, я понял, только взглянув на них, но вот где они водятся, мне стало любопытно. Ведь рыба водится только в достаточно больших водных массивах, тем более такая крупная, как эта. Ну, это для меня она казалась крупной. Вероятно, тут есть экземпляры и побольше, типа наших китов или кашалотов. А может, и кто-то ещё крупнее. Главное, значит, здесь где-то есть достаточно большие реки, озёра, моря или океаны.
«Интересно где?» – подумал я.
И пришло понимание, что нужно идти достаточно далеко, куда-то налево.
Последняя моя мысль не могла не радовать. Она значила, что здесь не сплошные леса и можно добраться до этой большой воды. Только возникли вопросы: откуда я мог знать кого-то, кто путешествует так далеко? И что это за прасва такая? И можно ли пообщаться с ней? Ведь из тех, кого я здесь встречал, были только Рыкун да та кошка. Может, это она и есть прасва? Но тогда почему она назвала меня своим детёнышем и откуда узнала, что я захочу есть? Как бы это уточнить и у кого?
Осмотревшись, я заметил только свернувшегося на моей куртке Рыкуна.
«Попытка – не пытка», – решил я и, представив виденную у озера кошку, отправил мысль Рыкуну.
То, как он подпрыгнул, и огласивший окрестности рёв ясно дали понять, что я если и ошибаюсь, то ненамного. Звон в ушах стоял ещё долгих пять минут. Ну и ещё раз двести я услышал: «Глупый детёныш прасвы!»
Пока я разбирался и думал над этим неизвестным рыболовом, мои руки на автомате почистили и нарезали на тонкие ломтики одну из рыбин. Не откладывая надолго эксперимент, так как живот уже сводили спазматические судороги, а рот захлёбывался слюной, я решил попробовать.
«Ну, с богом!» Я зажмурился и съел первый кусочек. Оказалось, не так и противно. Вернее, вполне приемлемо. Ливерная колбаса, которой меня периодически в детстве пыталась кормить моя бабушка, вызывала у меня большее отвращение.
Уже не так напрягаясь и жмурясь, я съел остаток первой рыбины и как-то вполне естественно взял в руки и стал чистить вторую.
«Смотри-ка, быстро приспособился, и сырая рыбка понравилась», – подумал я, доедая вторую рыбину и почему-то совершенно не чувствуя насыщения.
Неожиданно послышался возмущённый писк. Прислушавшись к себе, понял, что Рыкун возмущён, что изничтожение такой вкусной еды проходит без его скромного участия. Делиться, в общем, нужно. Я сразу же отдал последний несъёденный кусок рыбины, как я думал, грызуну. Но то, как он быстро начал расправляться с кусочками, ясно указывало, что это мелкое животное вполне хищный зверёк.
Так мы и сидели на берегу озера, наслаждаясь вкусным подарком спасённой мной Прасвы. Большой глупый детёныш из рода людей и его маленький смелый защитник из рода Рыкунов.



Глава 3

Насытившись, мы с Рыкуном ещё немного посидели на берегу озера. Но наш совместный отдых продолжался недолго. Рыкун, это неугомонное существо, немного покрутившись, подошёл к остаткам выпотрошенной из рыбин требухи, поворошил её лапой и, что-то недовольно пискнув, пошёл в направлении опушки у ствола дерева, на прощание, сказав мне: «Рыкун давно не спать. Устал. Поел и пошёл в нору. Теперь охранять детёныш. – И, посмотрев на меня оценивающим взглядом, добавил: – Глупый детёныш не уходить далеко».
Пока этот маленький комочек меха и команд не убежал, я решил попытаться узнать: а «далеко» – это по его понятиям докуда? Только вот как это можно сделать – не понимал, а потому пошёл самым простым путём и задал прямой вопрос, постаравшись сформулировать его в некоей абстрактной мысли, которую смог бы понять грызун.
«До какого места мне можно ходить? Что там есть? Как мне его узнать?»
И сам вдруг неожиданно понял, что территория наших с Рыкуном владений не такая уж и большая. Дальняя граница проходила как раз по центру той поляны, где я нашёл Клык. Примерно столько же принадлежало нам на соседней и верхней ветках. Дальше шли уже не наши владения, и там на меня могли напасть местные хозяева.
То же самое мне секунду спустя сообщил и Рыкун, но, кроме того, он мне решил поведать и о ближайшем нашем соседе, правда, весьма своеобразно: «Детёныш не ходить на опасное открытое место. Нельзя. Умереть. Место пахнет хныгой. Рыкун туда не ходить».
И у меня в голове возникло изображение приснопамятной опушки с ясно заметным торчащим предметом по её центру, но перспектива обзора видимого пространства была такая, будто кто-то смотрел на неё всего с нескольких сантиметров от поверхности.
Прикинув рост Рыкуна, когда он сидит на задних лапах, стало понятно, что он передал мне то, что видел сам. Поэтому я поспешил его обрадовать:
«Место больше не опасное, – и не зная, как объяснить, что я забрал Клык себе, передал: – Запах хныги теперь мой». И я достал из ножен Клык.
Рыкун так не бегал, не рычал и не прыгал, даже когда я ему образ спасённой кошки передал.
Быстренько убрав Клык обратно в ножны, я постарался успокоить продолжавшего верещать Рыкуна. Как ни странно, в этот раз никаких особых последствий от его грозного рыка я почему-то не испытывал. Только громкий звук и всё, никакого сверхъестественного воздействия. Но и кроме всего прочего, когда на меня перестал воздействовать его рык, я смог понять, вернее, увидеть, как он у него получается.
Именно получается. Основой рыка служила какая-то структура энергий, которая возникала перед мордочкой Рыкуна и через которую проходил его обычный писк, преобразуясь в грозное рычание.
Что необычно: едва заметив и рассмотрев схему, я её практически мгновенно запомнил и теперь мог в любой момент воспроизвести в своей памяти.
«Никогда не обладал феноменальной памятью», – разглядывая и досконально изучая подсмотренную схему, подумал я.
Еле-еле я всё-таки ухитрился остановить Рыкуна и сказал:
«Никакого хныги здесь нет».
Рыкун всё ещё недоверчиво обошёл меня, как мне казалось, понюхал воздух, но на самом деле, видимо, проделал то же, что и я, только я энергии вижу, а он, похоже, ощущает. Потом осторожно подошёл ко мне и спросил:
«А куда ушёл хныга?»
Решив пошутить, я ответил:
«Рыкун так грозно верещал, что он испугался и убежал. И теперь на открытом месте и тут его больше нет».
«Надо проверить», – пришла мне ответная мысль, и маленький боец рванул в сторону той опушки.
Подбежав к ней, он опасливо выглянул из-за дерева и снова принюхался. Тёмный фон и аура опасности, раньше плотно окружающие эту поляну, уже практически исчезли.
«Хныга ушёл?» Удивлению маленького зверька не было предела, такая растерянность читалась на его мордочке.
«Да», – подтвердил я его слова.
И тут я впервые уверился в практической сметке маленького лесного хищника.
«Надо идти дальше. Пока тут ещё нет хозяина. Взять это место себе» – так упрощённо интерпретировал я тот поток верещания, что издавал Рыкун.
И, не останавливаясь, зверёк ринулся на поляну, уже совершенно ничего не боясь. Только слышался его довольный писк:
«Хорошо. Тут ещё никого не было. Сейчас помечу территорию. Посплю и пойду проверять дальше. Детёныш, охраняй. Не ходи далеко. Если опасность – беги к норе».
Обежав опушку и прилегающие к ней территории несколько раз, Рыкун выбрался на середину поляны.
«Рыкун хорошо», – слышалась его мысль.
И лучащийся довольством комочек меха гордо прошествовал мимо меня. Гордость за прогнанного хныгу так и сквозила в каждом его маленьком шаге.
«Иди отдыхай. Я присмотрю», – подумал я ему вслед и ещё раз оглядел окрестности. Не заметив поблизости ничего интересного, я решил вернуться к озеру и немного прибраться там. Да и оставленными вещами не стоило разбрасываться, ведь это те немногие сокровища, что теперь были у меня.
Подойдя к озеру, я заметил, как растворяется в воде случайно попавшая туда требуха одной из рыбин, и мутная вода озера приобретает свою былую кристальную чистоту.
«Так вот почему в нём нет никакого мусора, – сообразил я о ещё одном свойстве озера. – Но тогда почему я смог спокойно пролежать там и достаточно долго? Непонятно».
Решив не заморачиваться этой проблемой, я приступил к уборке берега. Незачем сюда привлекать лишнее внимание, да и загаживать его не хотелось, тем более такая утилизационная система под боком.
Я хотел уже было отнести оставленный мной мусор и остатки рыбы на тот край озера, что переходил в небольшой ручеёк, как почувствовал чужую мысль:
«Дай».
Обернувшись, я заметил светящиеся глаза какого-то странного существа, похожего на небольшого ленивца, чья структура в энергетическом диапазоне тяготела к зелёно-оранжевому цвету, но была таким же плотным переплетением энергетических линий, как и моя собственная.
Особенную плотность узлов его структура приобретала в области головы и верхней половины живота. Интересно то, что в районе второго узла наблюдался такой же равномерный шар энергий, где происходило её преобразование и накопление, очень похожий на мой. Только в несколько раз меньше того, что я мог наблюдать у себя, и был он не белого, а светло-зелёного цвета.
«Смотри-ка, очень похоже, что около сердца и у этого животного есть некоторый накопитель энергии, а про голову я могу сказать только то, что и там достаточно сложная структура», – отметил я, рассматривая существо.
Но главное, что я понял, – оно должно обладать какими-то способностями, основанными на наличии у него внутренней энергетической структуры.
От него совершенно не веяло опасностью или какой-то угрозой, даже больше, создавалось впечатление, что это чей-то домашний питомец, такой он был ухоженный, аккуратный и одновременно потерянный.
Так как требуха мне совершенно не была нужна, я выбрал её всю из получившейся кучи мусора и, стараясь не делать резких движений, положил на поверхность ветви дерева, а затем отошёл на несколько шагов.
Зверь осторожно сделал несколько шагов по направлению к остаткам рыбы и замер, не дойдя до неё буквально пары сантиметров.
«Опасность», – загорелась мысль у меня в голове, а зверь уставился куда-то у меня за спину.
Я ещё ничего не чувствовал, но, обернувшись, заметил, что по направлению от края дерева в мою сторону по поверхности ветки стелется какой-то туман. Ничего не понимая, я постарался разглядеть хоть что-то сквозь его непроницаемую пелену, но этот туман буквально скрадывал любой участок поверхности, по которой проходил. И он не был похож на обычного предвестника утра. Его серая пелена клубилась какими-то жуткими и будто живущими своей жизнью завихрениями.
И вдруг я почувствовал, что опасность представляет не сам туман, а то, что находится внутри его. И это непонятное что-то сейчас учуяло меня.
Вглядываясь в туман и стараясь понять, что же скрывается за его пеленой, я стал усиливать свою способность видеть энергии, здраво рассудив, что только она сможет мне хоть как-то помочь. Уже практически выйдя на самый максимум, я разглядел серые неживые нити и порядка десятка непонятных узлов среди них. Именно от них исходила опасность.
И тут, когда я определился со своими потенциальными противниками и опасными врагами, произошло странное. Я осознал, что нужно поразить не сами сплетения узлов и серых нитей, видимые в тумане, а как бы загоревшиеся и подсветившиеся внутренним светом более мелкие точки узелков в каждом из них. Но понял я и другое: нельзя не то что входить в зону действия тумана, но даже подходить к нему ближе чем на несколько шагов.
И тогда, уже не особо раздумывая, я вытащил из кармана куртки подобранные мной огненного цвета агаты со странными ударными свойствами. Мне просто нужно было бросить первый камень в ближайшую цель, и моя рука пошла по какой-то странной и несколько необычной вращательной траектории.
Не помню, как в детстве у меня получалось кидать камни из пращи, но сейчас камень, по моему субъективному мнению, вылетел ничуть не хуже. А уж удар был точно гораздо впечатлительнее. Раздался такой грохот, что уши у меня заложило не хуже, чем от рыка моего маленького приятеля.
Посмотрев в направлении приближающегося тумана, я заметил, что он значительно ускорил своё движение. Правда, и непонятных структур стало на одну меньше.
Изготовившись, я швырнул второй камень. Раздался повторный грохот. Убедившись в успехе броска, я, уже не останавливаясь, стал отправлять камни в направлении видимых структур.
У меня осталось всего два камня, когда погасла последняя моя цель в сером тумане. И именно в этот момент раздался оглушающий рёв со стороны края дерева, и туман стал стремительно отступать.
Стараясь рассмотреть, что же это было такое, я хотел направиться следом, но в голове прозвучало:
«Стой. Нельзя. Опасность».
Обернувшись, я заметил, что странный зверёк, предупредивший меня, сейчас спокойненько сидит и уминает требуху.
«Видимо, и правда опасность миновала здесь, а вот туда ходить нельзя», – подумал я, восприняв предостережение Ленивца.
Но внезапно почувствовал сильнейшее давление на голову и увидел, как от леса в мою сторону тянется какое-то непонятное серое щупальце. Его структуру из-за боли в голове разглядеть у меня практически не получалось, но, собрав все свои силы и сосредоточившись, я смог выделить нужную мне точку в сплетении еле видимых нитей и метнул самый большой свой камень в неё.
Рёв, какой после этого был издан, свалил меня наземь, но зато я теперь прекрасно видел это странное существо, похожее на сухопутного осьминога, только очень уж большого размера.
«А что я хотел? На таких древесных-то гигантах и животные могут быть достаточно большие», – сделал я зарубку себе на память.
После того как камень влетел в подставленное под удар щупальце, все внешние структуры существа развалились, туман, окружающий его, окончательно исчез, а само оно поспешно понеслось к краю дерева.
«Надо убить», – пришла запоздалая мысль, и я понял, что Ленивец прав, такого соседа оставлять рядом нельзя, а потому бросился следом за удирающим осьминогом.
Но я не успел, вернее, успел, но к самой развязке. Первой до этого туманного монстра добралась какая-то фиолетовая змея со странной шипованной головой и раздвоенной второй половиной тела, метнувшаяся на него откуда-то сверху. Справилась она с ним в мгновение ока. Непонятно, правда, что она сделала, но осьминог буквально через секунду уже лежал мёртвый, в этом я был полностью уверен. И змее он, похоже, был совершенно не нужен. Она, сделав круг вокруг него, поползла в мою сторону, как-то необычно плавно перебирая своим раздвоенным телом.
Я уже собрался бежать, как и ранее советовал мне Рыкун, вспомнив его последнее напутствие…
«Почему это такая здравая мысль не пришла мне в голову раньше?» – удивленно подумал я.
…Но не успел. Змея сначала свернулась в некое подобие пружины, а потом, резко распрямившись, метнулась в мою сторону длинным и стремительным прыжком-полётом. При этом её раздвоенный хвост расправился и превратился в подобие крыльев, позволяющих змее парить над поверхностью.
Я сделал шаг в сторону от этого необычного и странного летящего на меня змея, плавно выхватил Клык на одном непрерывном и каком-то тягучем движении и в точно выверенный момент рубанул змею где-то позади головы, точно там, где почувствовал средоточие её жизни, в самое уязвимое место.
В этот момент окружающая жизнь нагнала меня, и я услышал щебет каких-то птиц, падение пролетевшего мимо меня тела и осознал, что те движения, совершённые мной, уложились всего в несколько долей секунды. И самое главное, я проделал всё это так быстро, на таком автомате и с таким точным расчётом, что сам себе поразился: «Не может такого быть». Но, посмотрев под ноги, сказал:
– Хотя – нет, может.
И тут ко мне пришла мысль выглянувшего из-за моей левой ноги Ленивца: «Хорошая еда». И он обошёл вокруг лежащей на коре змеюки.
Я тоже последовал его примеру и обошёл эту лесную рептилию. Правда, рептилия ли это, ещё оставалось под вопросом, летающих змей я, если честно, не видел. Большая и толстая при жизни, сейчас она представляла собой огромную распластавшуюся тряпку. Что меня очень заинтересовало, так это её шкура, на вид прочная и эластичная.
«Хорошо бы её снять и хоть как-то выделать. Много на что тогда можно будет использовать полученный материал. Да и с едой Ленивец прав. Вроде не чувствую того, что она для меня как-то опасна».
Обдумав всё таким образом, я пока оставил змею здесь и пошёл посмотреть на того осьминога.
Едва подойдя к нему, я заметил сильнейший энергетический фон тёмно-серого цвета, того же, что был и у тумана, наступавшего на меня. Исходил он от пластин, расположенных вокруг туловища этого небольшого монстра. Рассмотрев их получше, я понял, что они покрыты небольшими шипами, которые и создают этот фон.
Я насчитал девятнадцать пластин, правда, две из них были треснуты посередине, а одна полностью разбита в мелкую крошку. Свойства этих костяных штуковин были не очень понятны, но, сопоставив их с количеством бросков, сделанных мной у озера, я понял, что попадал именно в эти места и раздробленная пластина, скорее всего, последняя, та, в которую я запустил самый большой камень.
На что их можно использовать, я сразу не придумал, но про костяные доспехи когда-то слышал, и почему-то именно эта идея засела у меня в голове.
Больше с этого странного животного, или не животного, мне снимать ничего не хотелось. Было какое-то гадостное ощущение от мысли, что придётся прикасаться к нему. Но конкретно пластины никаких негативных чувств не вызывали, поэтому, переборов себя, я сел на корточки и стал аккуратно вырезать их из туши.
Потратив на это около часа, я сложил их одна на другую и понёс в сторону озерца. Подойдя к нему, я увидел, что из него пьёт воду какая-то большая птица, которая, заметив меня, подняла голову, встряхнулась, что-то проклокотала, расправила крылья и улетела, оставив на берегу достаточно большое, отливающее зеленью перо с лёгким голубым энергетическим фоном.
Я решил не мусорить около озера и спустился немного вниз по вытекающему из него ручью, вспомнив удобное место, как раз у найденного недавно порожка, и обосновался там. В этом месте была небольшая удобная заводь, в которую я и сгрузил все пластины, оставив их промываться под проточной водой.
Помывшись сам и постирав испачкавшуюся одежду, я натянул её влажную на себя и вспомнил, что ещё хотел заняться змеёй, и, тяжело вздохнув, потопал за ползуче-летучим лесным монстром.
– Зря только мылся. Сейчас опять весь измажусь, – бурчал я себе под нос, бредя за вторым своим охотничьим трофеем.
Ленивца я обнаружил тут же, он сидел у шипастой головы змеи. Увидев меня, он встал, подошёл ко мне и сообщил:
«Охранял еду. Никто не приходил».
«Молодец, – похвалил я его и подумал: – А чего он, собственно, мне помогает?
«Ты как хозяин», – пришла ответная мысль.
«Кто твой хозяин?» – постарался выяснить я.
«Ты» – такой простой ответ и никакого понимания, почему это я.
Было у меня подозрение, что всё это, может, как-то связано с бывшим владельцем пояса, плаща и кинжала, и поэтому я спросил:
«Эти вещи принадлежали ему», – и последовательно указал на каждый предмет.
«Да».
Понятно, видимо, всё-таки это питомец того погибшего товарища, что оставил мне это наследство. Вот к нему добавился ещё и Ленивец.
Разобравшись с этой практически альтруистической помощью, я подхватил змею в том месте, где она начинала раздваиваться, и потащил в то же место, куда положил и пластины.
Дойдя до заводи, я оставил на берегу труп рептилии, который собирался распотрошить несколько позже, и оглядел пространство вокруг. К тому месту, где я стоял, стала подтягиваться различная мелкая живность, её хорошо было видно в энергетическом плане.
«Чувствуют, что здесь можно будет поживиться», – усмехнулся я.
Я не ощущал от них никакой опасности. Наоборот, ясно чувствовал их опасение и признание меня хозяином этой территории, и даже несколько большей, так как и соседних хищников я уже укокошил. И местный «люд» признал меня их владетелем.
Пока я раздумывал над этим, пришла мысль, что коль скоро это теперь моя земля, то и следить за ней придётся мне.
Вспомнив о той неаппетитной туше, оставшейся от осьминога, я понял, что от неё нужно избавляться: во-первых, она мне не нравится, а во-вторых, может привлечь внимание каких-нибудь специфических падальщиков, которые на неё позарятся, и ладно, если это будут мелкие и безобидные зверюшки. Но что-то в последнее время мне в это слабо верится. Видимо, в первые дни кто-то умный и могущественный дал мне некоторое время на небольшую адаптацию и привыкание, а теперь лимит везения закончился, и я начал знакомиться с истинными хозяевами этого леса.
Решив, что лишняя шумиха и известность мне ни к чему, я, вздохнув, уже в который раз направился в сторону лесной чащи. Дойдя до места, где лежали останки осьминога, я посмотрел на его громадную тушу и, решив, что вряд ли смогу дотянуть её до края ветки целой, несколькими точными ударами Клыка разделал на несколько частей. Что меня удивило, брезгливость отошла куда-то на второй план, и хотя раньше я разделкой туш никогда не занимался, но больно ловко это у меня получилось сейчас.
Отнеся своё умение к обретённой способности обращения с холодным оружием, я подхватил ближайший лежащий ко мне кусок туши и потянул его к той пропасти, что начиналась от края ветви, благо осьминог не успел доползти до неё всего метров двадцать. Так, по частям, я сбросил тушу в пропасть.
Сейчас, когда уже явно наступил день, внизу не было тумана и угадывалась то ли какая-то грязь, то ли болото. Правда, до него было относительно далеко.
«Может, спуститься потом вниз и поискать хозяина плаща? Ведь ясно чувствую направление, куда нужно идти. На месте его гибели может быть ещё что-то полезное. Правда, надо помнить, что там находится и тот, кто его убил».
Сделав себе такую заметочку на память, пока решил заняться текущими делам. Их и так было море.
Я вспомнил, что не собрал до сих пор так выручившие меня камни, и опять отправился в направлении озера. Там я стал оглядывать поляну, усилив свою способность видеть энергии. Это дало мне возможность достаточно быстро обнаружить все девятнадцать камешков.
Собрав снаряды, я, к своему сожалению, убедился, что свечение многих из них значительно ослабло, но их мощности ещё на один-два броска должно хватить. Я сложил их обратно в карман куртки и посмотрел на чистую, привлекательную и такую манящую водную гладь озера.
«Нужно искупаться и помыться, коль нахожусь здесь», – пришло в мою голову вполне своевременное решение, так как я снова был достаточно сильно изгваздан.
Скинув одежду и аккуратно сложив её на берегу, я забрался в воду и, на каком-то интуитивном уровне погрузившись в неё с головой, провалился в своеобразный медитативный транс.
Три минуты – и я выхожу на берег совершенно обновлённым и здоровым человеком.
«Неплохой это способ отдохнуть и снять усталость», – понял я и решил почаще принимать такие ванны. Тем более я залезал не в само озеро, а в исток ручейка, который тоже на небольшом своём протяжении обладал очищающими свойствами, такими как и вода в озере, а его я замусоривать не хотел.
«Всё-таки мне из него пить, другой воды-то я не нашёл, да и вряд ли найду такую целебную. Хотя, если что, можно путешествовать вдоль отходящей от озера линии энергии. Она может ещё раз где-то к поверхности выйти. А ведь это нормальная идея, если мне нужно будет уходить отсюда куда-то в другое место», – решил я.
Сполоснув одежду, я её, как смог, выжал и ещё влажную натянул на себя. Закончив с помывочно-стиральными процедурами, я вспомнил о своём желании разобраться с пластинами и освежевать и разделать змею, а потому отправился к заводи, которую про себя уже стал именовать мастерской.
Первым делом я хотел заняться змеёй, так как, мне казалось, подумать о пропитании сейчас важнее, чем тратить время на какие-то гипотетические костяные доспехи. Скинув куртку, рубаху и оставшись в одной футболке, я аккуратно надрезал шкуру и осторожно, подгибая её и разрезая удерживающие её волокна, плавно и равномерно стянул змеиную кожу, как чулок, начиная от головы и в сторону раздвоенного хвоста.
Получилось это у меня на удивление легко, и если умение разделывать туши можно было ещё как-то отнести на изучение способности владения клинком, то свежевание змей явно не подпадало под эти навыки.
«Похоже, умений у меня несколько больше, чем до моего пробуждения здесь, или этому я обучился примерно так же, как и владению клинком, но так как этот навык достаточно простой и не требует большой практики, то и изучил его я незаметно для себя», – состроил я такую вполне показавшуюся мне логичной цепочку рассуждений и на этом успокоился.
Я вычистил шкуру с внутренней стороны, положил сушиться в тени ближайшего дерева и занялся разделкой мяса. У змеи оказались очень крепкие рёберные кости, поэтому я постарался аккуратно вырезать её позвоночник, решив, что и рёбра могут в дальнейшем пригодиться.
«Прямо какой-то первобытный охотник», – пошутил я над собой и, рассудив, что, по сути, так оно и есть, продолжил работу.
Отделяя мясо от костей, я обратил внимание на его слабый энергетический фон. Это навело меня на мысль, что мне необходимо развить в себе умение как-то определять различные свойства тех или иных веществ, предметов или жидкостей, которые встречаются на моём пути. Оно мне очень пригодилось бы. А то в текущей ситуации я буду есть это мясо, только доверяясь своей интуиции, но не зная точных его качеств и влияния, которое оно окажет на мой организм, если такое проявится. Хотя наличие энергетического фона уже свидетельствует о каких-то непонятных мне свойствах мяса змеи.
Задумавшись над данной темой, я параллельно не прекращал заниматься продовольственным вопросом: положив промываться вырезанные и очищенные от остатков мяса и сухожилий кости в ручей, я принялся за разделку мяса. Промывать его не стал, так как во мне сидело знание, что от этого оно может быстро испортиться. Пожертвовав остатками рубашки, я сложил в неё нарезанные куски.
Внутренние органы я отнёс в сторонку, сосредоточился и мысленно сказал:
«В этом месте лежит еда. Кого она интересует, подходите и ешьте».
Вернувшись на поляну и осмотревшись, стал решать, что можно сделать с мясом, чтобы оно подольше хранилось? Единственное, что пришло на ум, – это завялить и высушить, тогда срок его хранения смог бы исчисляться месяцами. В моей голове тут же сами собой всплыли знания, как будто они всегда были со мной, что мясо необходимо очистить от всех плёнок, сухожилий и жира, нарезать на тонкие полоски от трёх до пяти сантиметров и вывесить вялиться в прохладное и проветриваемое место, и чем более место будет соответствовать этим требованиям, тем быстрее будет готово мясо.
Я задумался:
«Где я могу здесь найти такое место?»
И сразу почувствовал сильное желание пройтись в определённом направлении вдоль протекающего ручейка.
Проверив расстеленную шкуру и убедившись, что она ещё не высохла, я решил пока и дальше заниматься пропитанием, а потому начал нарезать мясо тонкими ленточками по двадцать сантиметров в длину и три в ширину.
Закончив с заготовкой продукта для вяления, я оставил себе, Рыкуну и Ленивцу на пару приёмов пищи, а остальное снова сложил в рубашку.
«Охраняй», – дал я распоряжение Ленивцу, указав на разложенные предметы.
Сам же, облачившись в куртку и нацепив Клык за спину, кинжал на пояс, а камешки равномерно распределив по карманам куртки, отправился в ощущаемом мной направлении.
Пробирался я недалеко. Отойдя от примечательной запруды на пару десятков метров, я почувствовал жуткий сквозняк. Осмотревшись, понял, что стою в каком-то небольшом ущелье, образовавшемся среди листьев на ветви дерева. Посмотрев направо, я почувствовал, что ветер дует оттуда. Между несколькими переплетёнными и поваленными листьями шёл достаточно большой туннель, в нём царили сумрак, прохлада и ощущалась сильная тяга, которая и создавала непрекращающийся ветер, гуляющий там.
«Как раз то, что мне необходимо», – оглядываясь и решая, куда прицепить края верёвки, которую придётся сделать из многострадальной рубашки, подумал я о найденном месте.
Я вернулся к мясу, переложил его на камень, нарезал лоскутья из рубишки и связал верёвку. Проверив её на прочность и убедившись, что она выдерживает вес предназначенного для сушки мяса, нанизал его. После этого я снова прошёл к ущелью, растянул веревку на нескольких зацепах, вырезанных на ветках, и, проверив, что растяжка сидит достаточно крепко и не обвалится от сильного ветра, оставил мясо вялиться.
«Теперь бы придумать, как сделать так, чтобы его не растащили, пока оно тут висит», – подумал я, обходя место заготовки мяса и осматривая окрестности.
И увидел куст, который рос неподалёку. Он напоминал даже больше не куст, а некий вариант степного перекати-поля, только гораздо более плотный и состоящий из жгутов переплетения ветвей с колючками. Как раз это мне и подходило больше всего в качестве защиты туннеля от несанкционированного вторжения мелких и крупных хищников. Поискав вокруг, я обнаружил второй и третий такие кусты.
Срезав их все, я оттащил эти клубки к туннелю и заткнул двумя из них вход со стороны ручья, а последним выход со стороны леса. Посмотрев на дело своих рук и прикинув, что пробраться через эти кусты не сможет даже Рыкун, я успокоился и отправился обратно к порожку у ручейка.
Подойдя к лужайке, я застал забавную картину. Ленивец и Рыкун топтались друг напротив друга и верещали. Мелкий лесной хищник, по-видимому, пытался прорваться к мясу, оставленному на попечение Ленивца, а тот его отважно защищал, отпихивая лапой мелкого разбойника от лакомых кусочков, но делал это так осторожно, будто обращается с маленьким детёнышем.
Когда и тот и другой увидели меня, оба бросились в мою сторону. Из разрозненного гвалта, порыкивания, попискивания и верещания я выделил две основные мысли.
Рыкун: «Рыкун проснулся. Хочет есть. Там еда. Еда детёныша. Еда Рыкуна. Пришёл. Увидел клатра. Клатр не ест и не пускает Рыкуна. Клатр говорить, что это еда его хозяина».
Ленивец: «Пришёл маленький лесной зверь и хочет съесть припасы хозяина. Я его не пускал. Не прогонял. Так как это зверь хозяина».
Улыбнувшись роящимся в моей голове мыслям животных, я подошёл к оставленному запасу мяса и, взяв один из кусочков, отдал Рыкуну. Подобрав второй, я передал его Ленивцу-клатру со словами:
«Молодец, хорошо охранял, – и, обратившись к ним обоим, сказал: – Мы вместе. Не драться. Помогать друг другу».
На что Ленивец вполне покладисто согласился:
«Я буду присматривать и за маленьким лесным зверем, – и, посмотрев на него, добавил: – Хоть он мне и не нравится».
«Смотри-ка какой! Не нравится ему, видите ли. И ещё странно: Ленивца я понимаю гораздо лучше, чем Рыкуна. Отчего бы это? Уж не от того ли, что структура энергетических линий в области его головы гораздо более сложная, чем у Рыкуна?»
Внимательнее разглядывая того и другого, я обратил внимание, что энергоструктура Ленивца гораздо более насыщенная и плотная, чем у Рыкуна, особенно сложной она была в области головы животного.
«А не означает ли это более высокую ступеньку развития одного относительно другого? Видимо, да. И не означает ли это ко всему прочему, что Ленивец гораздо разумнее, чем хочет казаться. Нужно к нему присмотреться повнимательнее. Интересно, как выглядит структура другого разумного существа, человека или кого-то на него похожего? Чтобы было с чем сравнивать». Я задумчиво посмотрел на своего нового знакомого, открывшегося мне с такой необычной стороны.
Пока я рассуждал, Рыкун тоже отметился в нашем разговоре.
«Стая – это хорошо. Рыкун всегда жил один. Было трудно. Клатр хорошо следить. Лучше Рыкуна или детёныша. Хорошая стая».
Рыкун подошёл к кучке мяса и, выбрав из неё ещё один кусок, отнёс его Ленивцу, признавая его членство в нашей маленькой группе. И я понял, что верещащего гвалта, который несколько минут терзал мои уши, уже больше не будет.
Сам я есть ещё не хотел, хотя времени прошло с предыдущего моего обеда уже достаточно. Поэтому с едой я решил повременить, оставив мясо лежать на камне.
Разрешив вопрос своего пропитания, я перешёл к выделке кожи змеи. Первым делом я проверил, высохла ли она. Убедившись в недостаточности этого, насобирал и наскоблил с коры ветви сухой древесной трухи и засыпал ею внутреннюю сторону просыхающей кожи. По идее, как я понял, она должна была вытянуть остатки влаги из неё. Далее мне останется только хорошенько отскоблить и размять кожу, и всё – это большее, что я мог сделать с нею в настоящих условиях.
Откуда во мне все эти знания, умения и навыки, я перестал задавать себе этот вопрос уже давно, приняв их как данность.
Разложив кожу на земле и натянув её на вбитые в кору колышки, я оставил её просыхать дальше.
И у меня остался последний незадействованный трофей.
Вытянув костяные пластины из воды, я достаточно быстро очистил их до блеска от остатков студенистой массы, что была раньше мясом непонятного осьминога. Пластины были очень крепкие и при этом достаточно лёгкие. Непонятный серый отсвет небольших шипов с наружной их стороны, не дававший мне покоя, всё ещё присутствовал, но он не вызывал у меня никаких опасений.
Рассматривая эти пластинки, вычищенные и блестящие, я понял, что достаточно просто сделать в них по две дырки и кожаными ремешками внахлёст навязать на мою куртку, как она приобретёт вид простейшего доспеха. Правда, куртка в этом случае превратится в решето, но если сделать всё правильно, то вода, по идее, будет стекать по пластинам и не сможет попадать внутрь. Тем более у меня ещё есть плащ, который, судя по виду, от дождя и холода защитит меня ничуть не хуже моей куртки, а возможно, и гораздо лучше.
Решив начать работы, я снял свою пережившую уже несколько сезонов куртку, чтобы сделать из неё лёгкий пластинчатый костяной доспех.
Разложив аккуратно пластины, я с радостью обнаружил, что смогу прикрыть ими не только грудь и спину, но хватит и на рукава, а также на небольшую юбочку, но для неё необходимо будет костяные пластинки просто привязать к поясу.
Осталось только дождаться, пока в достаточной мере высохнет кожа змеи.
Посмотрев вокруг, я обнаружил только сидящего рядом со мной Ленивца, а Рыкун куда-то исчез.
«И где он, интересно, сейчас?» – ощутил я лёгкое чувство беспокойства.
«Зверёк ушёл разведывать новые владения. Я ему рассказал о том, что хозяин убил старых владетелей прилегающих к нам территорий, и он, обрадовавшись, сорвался проверять верхний ярус», – доложил мне Ленивец.
А я поразился связанности его речи, так как даже сам не всегда мог так стройно строить свои предложения.
«Не прост этот маленький пушистик, ох не прост», – подумал я, стараясь закрыть свои мысли от эфемерной возможности их услышать.
Как только у меня в голове возникло такое желание, мне представился некий кокон, образовавшийся вокруг моего тела и постепенно начавший сжиматься до состояния плотной и упругой горошины, поместившейся в моём сознании. И создалось впечатление, что все внешние сигналы попадают внутрь этой горошины, но наружу из неё ровным счётом ничего не выходит.
«Вот, похоже, и ментальная защита получилась», – понял я.
Видеть энергии я хуже при этом не стал, чего подспудно опасался, так как уже достаточно сильно привык к этой своей способности и не знал, как смогу обходиться в дальнейшем без неё. К хорошему, как говорится, быстро привыкают.
Поудивлявшись этим своим новоприобретённым способностям, я развернулся и хотел уже направиться к пластинкам, лежащим у ручья, как мой взгляд наткнулся на оставленную голову змеи.
«А она довольно-таки большая», – оценив её размеры, прикинул я.
В энергетическом плане вся лобная доля и височные части головы виделись мне сплетением тёмно-коричневых, скорее даже бурых линий. В пасти же, наоборот, проглядывали четыре вкрапления жёлто-зелёного цвета.
Подойдя и постучав по лбу змеи рукоятью кинжала, я уверился, что кость очень крепкая и толстая, при этом голова была не слишком тяжёлой, весь основной вес составляли её внутренности.
На глаз оценив размеры верхней части черепа, я понял, что он практически идеально ляжет на мою голову, вот только странный окрас его поля не давал мне покоя. Было какое-то смутное предчувствие, что с этим может оказаться не всё так просто, но опасности от него я всё же не ощущал. Поэтому отказываться от такого практически идеального шлема мне очень не хотелось.
И я поднёс голову к ручейку.
Первым делом я постарался понять, что это были за странные жёлто-зелёные вкрапления. Ими оказались четыре клыка змеи, которые излучали явную угрозу. На них прямо так и читалось – яд. Поэтому, осторожно выломав и выковыряв их из челюсти змеи, я собрал упавшие небольшие клычки лоскутком ткани и, аккуратно завернув в него же, положил в один из многочисленных карманов плаща.
Далее я хотел очистить череп от кожи. Но не тут-то было. Нижняя челюсть и ошмётки отошли очень легко, но с границы, где начиналась бурая энергетическая поверхность поля, на лобной и височной кости черепа, абсолютно ничего не сходило, мне даже поцарапать кожу в этом месте не удалось.
Я оглядел, что же у меня получилось: верхняя часть головы змеи с ноздрями и закрытым глазами. Решив, что в таком виде этот варварский шлем имеет ещё большую силу какой-то дикой ярости и угрозы, я оставил всё как есть.
После того как я закончил с его промыванием и положил сушиться возле шкуры змеи, занятий на ближайшее время у меня не осталось.
Ещё раз осмотревшись и не найдя пока себе новой работы, я аккуратно сложил пластины здесь же у камня, снова надел свою куртку, поверх накинув плащ, и дал распоряжение Ленивцу охранять мои припасы и найденные вещи, а сам отправился снова вдоль по ручью. Мне было интересно посмотреть, что там за территория, да и место, где проходит граница наших новых владений, я отлично чувствовал и не собирался его нарушать.
Продвигаясь от ствола дальше по ветви дерева, я стал замечать возрастающее количество каналов энергии, протекающих снизу вверх, голубого, синего или тёмно-фиолетового цветов. Было также несколько странных тёмных, коричневых и серых нитей. Но меня заинтересовала ясно видимая ало-бордовая нить, идущая, судя по всему, несколько в стороне от ветви дерева. Но я почему-то хотел подойти именно к ней и посмотреть, что же это всё-таки тут такое интересное образовалось.
Подбираясь к краю ветки и видя перед собой обрыв, я заметил, как алая линия уходит вниз и теряется где-то в опять образовавшемся тумане, среди которого угадывались какие-то неясные конструкции.
«Похоже на здания, но не слишком хорошо видно, что это. Вот и ещё одна цель, которую мне бы хотелось посетить», – сделал я себе заметку на будущее.
Поняв, что больше сложно что-либо увидеть, не спустившись, я повторно осмотрелся.
Теперь я решил опять позаниматься собирательством, так как поблизости видел очень много различных разноцветных энергетических вкраплений.
«Интересно, что это? Почему именно с удалением от ствола дерева увеличивается количество различных непонятных артефактов? – подумал я о видимых мной предметах. – Хотя чего думать, сейчас пройдусь и соберу, а со временем, может, и ответ найду».
Побродив немного по округе, я понял, что не все видимые мной предметы лежат на поверхности, первая пара вкраплений оказалась глубоко в коре дерева, и чтобы её вытащить, пришлось бы неплохо потрудиться. Но, не зная, стоят ли эти находки моих усилий, я не стал напрягаться и стараться добраться до них, просто констатировав факт их существования.
«Как же мне пригодилось бы умение распознавать свойства!» – снова закрутилась в моей голове уже однажды озвученная мысль. Это произошло в тот момент, когда я поднял из кучи трухи и веток какой-то камень, отдающий жёлтым цветом в энергетическом видении.
Задумавшись о его возможных свойствах, я абстрагировался от реальности и погрузился в некое состояние транса, стараясь пробиться внутрь его простой структуры. Как оказалось, даже у такого несложного предмета, как обычный камень, она присутствовала, но состояла из линий одного спектра, и, чтобы её увидеть, необходимо было усилить свою способность видения энергетических линий до максимума.
Настроившись на полученную структуру камня и стараясь вникнуть в её суть, я вдруг провалился в какой-то бесконечный колодец из мельтешащих образов. И в этот момент на меня опять накатило такое же состояние, что и тогда, у пещерки, когда я старался добиться хоть каких-то успехов в двуручном бою. Я потерял ощущение времени и пространства, замерев в центре какого-то водоворота и стараясь уцепиться хоть за что-то стабильное и материальное. Долгое время у меня ничего не получалось, всё, на чём останавливалось моё внимание, ускользало от меня и растворялось в том водовороте, что окружал моё сознание.
Но вот случайно мелькнул какой-то яркий луч, и хоть моё внимание всё так же не могло уцепиться за него, он, попав в водоворот, не растворялся в нем, а продолжал держаться на поверхности.
«Это шанс», – догадался я каким-то непонятным образом и стал с маниакальным упорством выискивать этот островок стабильности в окружающем водовороте хаоса, и как только мой взгляд соскальзывал с него, я снова приступал к своему поиску. И хоть я всё так же терял его из виду, но с каждым разом разыскивал этот необычный клочок стабильного света всё быстрее и быстрее, пока цепочка потеря – поиск не превратилась в сплошной поток, со стороны напоминающий единое действие.
И только тогда я смог стойко удерживать взгляд на этом непонятном островке стабильности. А после этого случилось нереальное событие. Хаос водоворота, окружающий меня, приобрёл стабильность и упорядоченность. Я и в нём стал улавливать островки спокойствия и мог без затруднений удерживать их в области своего внимания.
А сам водоворот из сплошной мельтешащей разрозненными структурами стены превратился в гармоничный и предсказуемый хоровод отдельных объектов различной величины.
Как только я осознал это, пришло понимание, что нужно только потянуться к любому из них и он окажется у меня в руках или, если понадобится, объект сам приблизится ко мне. Что это за объекты, я не мог разобраться, но как только осознал свою власть над ними, то моё странное полутрансовое состояние прекратилось. И я, как и в предыдущий раз, повалился на кору дерева. Мышцы совершенно одеревенели и не слушались меня. Постепенно по телу разливалась чувствительность, а вслед за ней приходили боль и судороги.
«Лучше уж было ничего не ощущать», – подумал я, когда моё тело в очередной раз выгнуло дугой от прокатившейся по телу волны боли.
Но всё когда-нибудь кончается, закончилась и моя расплата болью за что-то пока непонятное мне. И сейчас, лежа на спине, я ощущал настоящее блаженство. Но чувству гармонии и счастья, как обычно, помешали.
В этот раз, даже не удивившись возмущённому попискиванию о «глупом детёныше прасве», раздающемуся где-то рядом со мной, я, повернув голову, увидел Рыкуна, сидящего слева от моей головы. Рядом с ним лежали яйца, видимо, какой-то птицы.
Не спрашивая разрешения, я потянулся к одному из них и, разбив кончик найденным камнем, который продолжал сжимать в руке, выпил его. Та же участь постигла и другие шесть штук. Голод, проснувшийся во мне вместе с моим пробуждением, отступил. Стало значительно легче и комфортнее, но ощущалась жуткая жажда.
«Сколько же я был в отключке? – проползла ленивая мысль в моём сознании, на что оно само же достаточно чётко и ответило: – Сорок девять часов».
Осознав цифру, которая была даже больше предыдущего раза, я, собрав силы и не приглядываясь к окружающему миру, потопал в чётко ощущаемом направлении живительного озера, на автомате обходя попадающиеся мне на пути листья. Сделав несколько шагов, я так же, не придав этому значения, отмахнулся Клыком от бросившейся на меня помеси жабы и паука, спустившейся откуда-то сверху, и продолжил путь.
Дойдя до озера и кое-как стянув с себя одежду, по уже заведённой традиции, я повалился в воду, да так и заснул, только положив голову на край берега.
Прошло шесть часов – и я снова полностью обновлённый и здоровый. Энергия так и плещет через край.
Встряхнувшись, посвежевший и полный сил, я вышел на берег. Но у самой кромки воды меня посетила не очень приятная мысль.
«Нужно что-то делать с такими моими выпадениями из реальности. То, что я ещё жив, можно списать только на моё неимоверное везение, но продолжаться вечно оно не будет. А поэтому необходимо что-то придумать».
И тут же, не откладывая в долгий ящик, посчитав это одной из самых первостепенных задач, так как не знаю, когда меня прижмёт в следующий раз, сел у озера и стал размышлять над возникшей у меня проблемой.
«Возникает это состояние, когда изучение тех или иных умений или усвоение знаний требует кардинальных изменений в моём организме. Это бесспорно. Но вот как предугадать, какие всплывающие из моего подсознания знания должны усваиваться и изучаться без каких-то последствий для моего организма и состояния, а что из этого потребует продолжительной работы и внутренних преобразований? – На этой мысли я остановился, но потом всё-таки решил:
– Не может быть такого, чтобы механизм контроля не был предусмотрен. Ведь не один же я попадал в такие ситуации. – И тут я понял, вернее, даже вспомнил, что такой механизм есть, но у меня он почему-то сейчас отключён. – Нужно вернуть его в работу, – пришла вполне здравая мысль, – но как?»
Хотя чего гадать, по сути, до сего момента все мои желания выполнялись, если такая возможность существовала. Так почему не захотеть получить и контроль над этой функцией или процедурой управления?
Решив всё таким образом, я сосредоточился и постарался чётко сформулировать своё пожелание по передаче мне дальнейшего контроля по управлению и развитию того списка умений, что мне достался от неизвестных доброжелателей.
Некоторое время ничего не происходило, и я решил уже, что ничего из этого не вышло, как у меня в мозгу (сознании) загорелся некий слегка тускловатый интерфейс какой-то явно предназначенной для ввода команд или запросов консоли, со своей практической админской точки зрения догадался я.
«Вот мне и выдали инструмент управления, – пришло простое осознание увиденного факта. Только как им пользоваться, остаётся под большим вопросом. – Ну, с работой методом научного тыка я быстро разберусь, – не расстроился я незнакомой форме достаточно сложной консоли, главное, у меня теперь есть возможность для осуществления хоть какого-то контроля того, что происходит со мной, и у меня реально появилась способность управлять этими своими не слишком понятными изменениями. Но кроме этого, ещё одна мысль не давала мне покоя: – Кто дал мне доступ к интерфейсу сейчас?»
Как мысленно я ни задавал себе этот вопрос, ответ на него мной так и не был получен.
Оставив его решение на то время, когда у меня появится больше информации о происходящем как со мной, так и вокруг меня, я постарался хоть приблизительно понять, как работать с выданной мне консолью управления некоего виртуального компьютера. Почему-то именно такое стойкое впечатление у меня создавалось, когда я обращал на неё внимание, – это некий логический аппарат, внедрённый мне в сознание.
«Ясно, что управление мысленное. – Но, сколько я ни пытался направлять вопросы в глубь себя, интерфейс на них так никак и не прореагировал. – Я что-то делаю не так», – в который уже раз я остекленевшим взглядом уставился на гладь озера.
Мне нужно что-то, я стараюсь об этом подумать, и если есть возможность мне это дать, то должно работать – по идее, всё выглядело просто. Но на практике этого не было.
Зациклившись на этой мысли и войдя в некий транс, я впал в какое-то состояние контролируемой медитации и начал пошагово анализировать всю последовательность действий, которые совершал до того, как впадал в то состояние ступора, во время которого во мне происходили нужные изменения и преобразования и после которого проявлялись необходимые знания.
И тут я понял. Основой служило не моё желание что-то узнать или сделать. Основа – это начало совершаемого действия, которое, видимо, и являлось толчком процесса, а уж только потом во мне рождалось понимание того, как и что делать или выполнять.
Так было и с умением работать с кинжалом и Клыком. Или когда метал камни очень своеобразным и нетипичным для меня способом в того осьминога. Так было и когда я попытался воссоздать систему двуручного боя. Это же со мной произошло и в последний раз, когда я постарался определить свойства того жёлтого камешка.
Видимо, аналогичные действия выполнялись мной и во всех предыдущих случаях, но там я не могу этого точно утверждать из-за того, что тогда процесс освоения новых знаний не требовал много времени и проходил на лету.
И тут я почувствовал – вот оно! Именно это и являлось базовым импульсом для изучения новых знаний и овладения новыми умениями. Но главное, я понял, что это не основная функция того интерфейса, что высвечивался у меня в сознании. Это только малая часть его возможностей. И мне жизненно необходимо раскрыть весь его потенциал. И только по какой-то нелепой случайности или ошибке мне неосознанно предоставили к нему полный доступ, и забрать его обратно уже не было никакой возможности. Так как, единожды получив его, я в любой момент мог им воспользоваться, воссоздав его в своём сознании.
«С этим более-менее разобрались, – констатировал я. – Нужно будет попробовать воспользоваться интерфейсом, но что-то прямо сейчас ничего в голову сразу не приходит».
Уже более осмысленно посмотрев на гладь озера, до меня наконец дошло, что я всё ещё сижу на берегу, в одних плавках, с тех пор как, отдохнув, покинул его гостеприимные воды. Именно сейчас я и ощутил жуткий голод и дикие спазмы в желудке. Но, немного оценив своё состояние, понял: пить не хочу. Но вот перекусить, и основательно, я бы не отказался.
В подтверждение моих мыслей живот издал такую руладу, что услышать её, казалось, могли на другом конце леса.
«Мясо змеи, то, что я оставил на берегу у запруды, или съедено, или испортилось, – рассудил я. – Придётся идти смотреть на заготовленные мной запасы».
Рыкун мирно спал, пригревшись на моей куртке. И я, решив, что до места хранения провизии можно дойти и без неё, начал натягивать на себя остальную одежду и только тут обратил внимание на камень, зажатый в руке и отдающий жёлтым отсветом энергии.
«С тебя-то всё и началось, – подумал я. – Но на главный вопрос ответа всё равно нет. Твои свойства для меня так и остались загадкой».
И только я об этом подумал, как в голове у меня возникло определение, одновременно продублированное на консоли интерфейса, правда, несколько странное и, видимо, адаптированное под моё понимание сути предмета:
«Описание: камень, песчаник обыкновенный, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение прочности материала, попадающего под воздействие структуры артефакта на двадцать процентов.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
Кроме того, после выяснения свойств камешка на консоли интерфейса появился запрос:
«Дополнить базу знаний новым пакетом данных?»
И варианты ответа:
«Да. Нет.
Проводить наполнение базы в автоматическом режиме?»
Вот и ещё одна особенность этого интерфейса. Он служит консолью доступа к некоей базе знаний, дальнейшее наполнение которой может производиться пользователем по мере поступления новой информации.
На инстинктивном уровне опытного пользователя компьютеров различных уровней с многолетним стажем я согласился на заполнение базы знаний в автоматическом режиме. После этого, с некоторым недоумением покрутив головой и свыкаясь с осознанием того, что где-то в моей голове всё-таки поселился небольшой компьютер, я поглядел на камень.
И тут до меня дошёл смысл услышанной фразы.
«Я только что узнал его общие свойства и теперь могу с большей долей вероятности определить, для чего его можно использовать. – И, немного подумав, констатировал: – Значит, увеличение прочности, – прокрутил в уме я полученную информацию. – Как бы это проверить?» И огляделся.
На берегу валялась только старая палка, подобранная мной где-то в лиственном лесу.
«А почему нет?» – решил я и поднял её.
Сломав эту не слишком толстую деревяшку пополам, я постарался запомнить то ощущение усилий, которое приложил для выполнения этого действия.
«Ну и как же поместить остаток палки под воздействие структуры камня?» – задал я себе вопрос и в следующую же секунду увидел интерфейс из моего сознания в действии. Хоть это и не было полноценное обучение, но алгоритм действия, как я понимаю, был общим для всего процесса.
Сначала я краем сознания зафиксировал активацию консоли, затем её наполнение какой-то формой запросов, отправленных на обработку, и через доли мгновений полученный результат в виде блока рассортированной, отфильтрованной и сжатой информации, выданный на выходе.
А в следующее мгновение ответ на заданный самому себе вопрос был уже у меня, и вместе с этим у меня создалось такое впечатление, будто я его всегда знал, а сейчас только освежил свои воспоминания по данной теме. Даже больше: практически мгновенно, как будто выполнял это не одну сотню раз, сделал то, что для этого требовалось. Ножиком вырезал в палке небольшое углубление определённой формы, расположенное по линии прохождения волокон и с трудом видимых энергетических линий, пролегающих внутри древесной структуры, куда и поместил камень, обмотав всё это какой-то непонятной тряпкой, завалявшейся в одном из карманов брюк.
– Начнём второй этап эксперимента, – пробурчал я и повторно решил сломать палку. Но не тут-то было.
Не знаю, что имелось в виду под увеличением прочности на двадцать процентов, о которых было сказано в полученном мной описании, но после того, как я поместил камешек в это деревянное поленце, я не то что его сломать или погнуть не мог, но и ножом поцарапать не получалось. Единственное, что оказало на него какое-то воздействие, – это удар Клыка, уж он-то меня не подвел и разрубил палку с лёгкостью.
В связи с этим напрашивается два вывода: основное свойство определяется или идентифицируется у предмета примерно точно, а вот величина его воздействия полностью не совпадает с реальным результатом. И получается, что за основу взята некая эталонная табличка, относительно которой идёт расчёт, но её значения очень сильно занижены.
И как-то совсем неутешительно выглядит второй вывод из этой теории. Если эту таблицу готовили для какой-то определённой системы или местности, а здесь она очень сильно не соответствует действительности и тем коэффициентам, что в неё должны были быть забиты, то и я оказался далеко не там, куда должен был изначально попасть.
Правда, существовал ещё один вариант, что это я такой особенный: всё работает как надо, но у меня всё получается гораздо лучше. Но в данном случае я никакого непосредственного воздействия не прилагал, так что и эта теория имеет не слишком много шансов на существование.
Я решил, что в принципе для моего положения это не имеет особого значения, только придётся учитывать в несколько раз большую силу воздействия, определённую при идентификации.
Сразу вслед за этими мыслями в моём сознании ожил интерфейс, и я услышал, осознал, увидел заданный им вопрос:
«Косвенно и эмпирически вычисленные свойства объекта не соответствуют данным, полученным экспериментальным путём. Провести соотнесение теоретических и практических результатов исследования?»
И видимо, стал ожидать моего решения. На виртуальной консоли в моём сознании красовался этот вопрос. С чем я, естественно, согласился и получил такой ответ:
«Теоретически полученные результаты исследования имеют величину воздействия в пятнадцать раз меньшую, чем зафиксированный набор параметров при проведении практического эксперимента».
И мгновенно продолжил:
«Принять новый коэффициент за значение по умолчанию при проведении дальнейших операций?»
«Естественно», – подумал я, так как второй результат гораздо больше походил на правду.
И получил ответ:
«Принято к исполнению. Обновить сохранённые данные по последнему объекту исследования?»
«Да», – разрешил я.
На этом моё общение с интерфейсом закончилось, и он опять впал в своё состояние безмятежного ожидания и наблюдения.
Разобравшись с этой особенностью работы виртуальной консоли, я снова обратил внимание на камень. Свечение его, после того как я его вытащил, заметно поубавилось, видимо, от удара Клыком, но не исчезло полностью, что не могло не радовать, а вот остальные мои манипуляции, похоже, не произвели на него никакого влияния. Либо энергии тратится не слишком много, либо она тратится только на сопротивление разрушающему воздействию, чего не наблюдалось до того момента, пока я не вытащил свой «маленький», но острый костяной кинжальчик.
Пока я так размышлял, краем своего восприятия заметил, что часть той информации, которая рождалась в результате моих мыслей, обрабатывается интерфейсом и вносится в уже упомянутую базу знаний. А понял я всё потому, что как только обратил на это внимание, то сразу же мне предстало новое описание свойств жёлтого камня с исправленными данными по его воздействию на материалы и примерными затратами накопленной в нём энергии при его активации и использовании.
Просмотрев и повторно обдумав полученное описание камешка, я хотел положить его в карман куртки, благо Рыкун уже ушёл, но, подняв её, заметил на ней небольшую дырку. И эта маленькая неприятность направила мои мысли в определённую сторону.
«Вот бы собрать ещё десяток таких укрепителей, очень бы они мне пригодились», – задумался я, но понял, что на первое время мне хватит трёх-четырёх, чтобы увеличить прочность моей обуви и, по возможности, брюк, а то как-то не готов я пока рассекать здесь в одежде Адама.
Окрылённый такой идеей, я стал оглядываться, но не заметил поблизости никаких жёлтых вкраплений, видимых в энергетическом спектре. Нужно будет прогуляться дальше вдоль ветви дерева и поискать там, может, найду ещё что-то полезное.
Я вспомнил о камешках, лежащих в кармане куртки, и забытом мной на берегу пере встреченной тут птицы, отдающем голубым цветом, и сообразил, что теперь у меня есть возможность гораздо лучше изучить найденные и освоенные артефакты. Я вынул один из красных рубинов и задумался: а как, собственно, проходит сам процесс идентификации? Что мне для этого нужно?
Вспомнив свой предыдущий опыт и переложив его на текущую ситуацию, я решил, что предмет не обязательно брать в руки, так как это слишком ограничивает возможности опознания, а вот вариант прикосновения или простого внимания к объекту идентификации был бы вполне уместен. Возможно, это как-то связано с пересечением энергетических линий, которое возникает в такие моменты.
Обдумав и построив показавшуюся такой стройной теорию, я прежде всего решил опробовать удалённый способ опознания и поэтому, положив камень, сел от него в паре шагов.
Сосредоточив на нём внимание, я сам себе задал вопрос о его свойствах, но ничего не произошло.
«Что-то не так», – понял я и повторно, по шагам разложил своё предыдущее опознание свойств предмета.
На определённом шаге я вспомнил, что в прошлый раз, перед тем как пришло понимание сути свойств объекта, я увидел его структуру. Поэтому повторение я начал с того, что постарался увидеть хоть и слабую и однородную, но всё-таки присутствующую в камне структуру. А после того как смог точно её выделить на общем фоне, задался вопросом о её свойствах.
И вот в этом случае получил определённый результат, правда, несколько не тот, которого ожидал. Во-первых, я заметил, как снова ожил интерфейс и начал проводить какие-то манипуляции с поступающими данными, а кроме того, чётко зафиксировал момент, когда копия увиденной мной структуры была воспроизведена на консоли интерфейса и передана куда-то на обработку. Во-вторых, получил краткое описание свойств камня.
«Описание: полудрагоценный камень, кристаллическое образование, предположительно агат, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение силы ударного воздействия.
Восполнение энергии артефакта – нет информации».
Странно, но в прошлый раз информации было несколько больше. Но тогда и предмет был у меня в руках. Решив довести эксперимент до конца, я подсел к камню и прикоснулся к нему указательным пальцем. После чего повторил процедуру опознания его свойств. И вот теперь получил именно тот результат, на который рассчитывал.
«Описание: полудрагоценный камень, кристаллическое образование, предположительно агат, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение силы ударного воздействия в девять раз.
Заполнение энергией: двадцать процентов.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
Поняв основную суть процесса идентификации, я уже просто из академического интереса вынул из кармана куртки самый большой красноватый камень и приступил к его опознанию.
«Описание: полудрагоценный камень, кристаллическое образование, предположительно агат, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение силы ударного воздействия в тридцать два раза.
Заполнение энергией: тридцать семь процентов.
Наличие слабого внутреннего источника энергии. Восполнение энергии артефакта осуществляется из внутреннего источника и оператором из внешнего».
Неплохо, по свойствам этот камень немного отличается от остальных, хотя внешне выделялся только размерами.
«Так, а что у нас тут есть ещё из простого? – Я огляделся. – Хм. Перо птицы. Значит, его и посмотрим».
Повторив и проделав всю процедуру опознания предмета, я получил следующий результат.
«Описание: перьевое оперение неизвестного вида птиц, имеющее в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: уменьшение общего веса объектов, попадающих в сферу воздействия структуры пера, на сто десять процентов.
Заполнение энергией: девяносто шесть процентов.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
Получается достаточно доступная схема по созданию зачарованных предметов – буду относиться к ним так, – которую я могу реализовать очень легко. Например, чтобы воспользоваться свойствами этого пера, как я понимаю, мне необходимо поместить его в какую-либо сумку, и тогда её вес уменьшится минимум на обещанные сто десять процентов, но, возможно, и на большее значение.
Будет возможность, проверю всё на практике, а пока можно осмотреть то, что у меня есть ещё. К примеру, пояс, у него уже сравнительно сложная структура по отношению к предметам с простой и однородной схемой протекания внутренних энергий, которые я до этого успел опознать.
Приложив руку к поясу, я сосредоточился на нём, увидел его энергетическую проекцию и озадачился вопросом о сути его свойств.
Как только я выделил чёткую структуру, ожил ментоинтерфейс, и мне стало заметно, как на консоли появилась энергетическая модель пояса, которая стала разбиваться на некие составляющие, по каждому из которых идёт определённая работа по идентификации свойств, внесению и наполнению базы знаний. Но кроме всего прочего я заметил, что интерфейс из уже готовой модели структуры пытается получить и другие варианты её реализации или альтернативного использования всех известных типов структур, как по отдельности, так и с помощью объединения их группами в разные составные модели.
Через некоторое время, на несколько минут большее, чем при опознании камней, имеющих в своей основе простую однородную структуру с едиными свойствами, я получил описание свойств пояса.
«Описание: пояс обыкновенный, универсальный. Материал изготовления неизвестен, органического происхождения. Основу ментального тела составляет сплетение девяти различных ментоактивных структур.
Свойства структур: адаптация под владельца, восстановление своей целостности, создание специализированных контейнеров под хранение определённого типа объектов, сокрытие ментальных и физических свойств, помещённых в контейнеры объектов, частичное восстановление и поддержание целостности помещённых в контейнеры объектов, увеличение прочности материала на сто пять процентов, увеличение реакции владельца на внешние раздражители на семьдесят три процента, единичное свойство полного или частичного восстановления физических или ментальных повреждений владельца пояса, используется не чаще одного раза в семьдесят часов, последнее возможно только при индивидуальной привязке к владельцу.
Заполнение энергией: девяносто девять процентов.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
Так, что имеем. Основную часть свойств пояса я уже выяснил самостоятельно, но есть несколько из названных, чьё описание мне не очень понятно. Вернее, то, что они делают, в общем-то из описания понятно, но как получить доступ к этим свойствам – не менее занятный вопрос, чем просто узнать об их существовании.
Но с этим разберусь несколько позже, а то так и не закончу с тем опознанием предметов, что уже начал.
Следующим «на плаху» лёг плащ. Пройдя ту же очередь операций, что и пояс, мне было выдано описание его свойств. Однако по нему абсолютно ничего нового узнать не удалось, в его описании присутствовало всё то, что мне было известно и до этого, кроме увеличения уровня владения способностью «скрыта» на двадцать два процента.
Ну и последним был мой Клык. С ним оказалось всё гораздо интереснее.
«Описание: костяной малый меч, создан из клыка неизвестного животного. По одной из граней меча располагается стабильная ментоактивная структура.
Свойства структуры: ментоструктура разложения вещества.
Восполнение энергии артефакта не требуется».
Это что за чудовище здесь лазает с такими атомными зубками, которые не просто прокусывают, а полностью разрушают молекулы, составляющие твою сущность? По возможности лучше с ним не встречаться, а ещё надёжнее, если я буду обходить хозяина своего Клыка десятой дорогой или за пару сотен километров.
Осмотрев и проверив свои артефакты, я обратил внимание, что Рыкун давно уже просто сидит и смотрит на меня. Когда я посмотрел на него, он пропищал что-то насчёт того, что он настоящий охотник, а не какой-то там гмых-воспитатель и, пока он будет в лесу, я должен постараться не влипать ни в какие истории. Но если я всё-таки его ослушаюсь, то чтобы не делал из себя совсем мёртвого героя, а звал его разобраться и помочь.
На этом Рыкун закончил свою экспрессивную речь с маханием лапами и спонтанными прыжками на месте, развернулся и направился в сторону леса, но, видимо что-то вспомнив, подошёл к ближайшей лиане и по ней забрался на следующий ярус.
Посмотрев вслед грозному воспитателю, я направился наконец в место заготовки запасов мяса.
Придя к ущелью, я убедился, что всё в порядке и тот, кто пытался штурмовать оставленные мной заслоны, сделал это весьма неудачно, так как на одной из ветвей я заметил капельки буроватой подсохшей крови, всё ещё отдающей зелёным цветом энергии в моём зрении.
Параллельно, практически мгновенно интерфейс постарался провести распознание свойств обнаруженной крови по остаточному энергетическому следу, который я смог зафиксировать. Но многого он узнать не смог.
«Описание: органическое вещество животного происхождения. Основу составляет однородная сложная ментоструктура.
Свойства структуры: с вероятностью семьдесят девять процентов ментоструктура обладает регенерационными свойствами. Для точной идентификации необходим более крупный фрагмент обнаруженной энергетической модели».
Правда, и это сказало мне уже о том, что тут есть какие-то животные, чью кровь, возможно, получится использовать как некое мобильное лекарство от всех болезней.
Запомнив этот факт, я полез в свою заготовочную мастерскую, где сейчас хранился запас моей провизии.
Когда я залез внутрь, то понял, что мясо, оставленное мной, практически готово. Сняв несколько наиболее тонких сухих ломтиков, я попытался разжевать один из них.
«Что ж, покрышка и есть покрышка, но есть всё-таки можно».
Тут пришло понимание, видимо подсказанное интерфейсом, что лучше этот кусок размочить в воде или заварить и тогда он примет свой частичный прежний объём и по вкусу станет значительно приятнее, да и меньше будет напоминать непрожаренную резину.
Повторно заблокировав вход в туннель, я направился к порожку, у которого оставил все свои прежние заготовки и где должен был обитаться Ленивец.
Там я его и нашёл. Он стоял, замерев каменным изваянием посреди поляны, и издавал какие-то странные звуки. Прислушавшись, я уловил чёткий и довольно приятный ритм. Чем-то его покрикивание и одновременное попискивание напоминало птичьи трели.
«Он что, поёт?» – удивился я и продублировал, прокричал эту мысль буквально вслух.
На неё и отреагировал этот лесной исполнитель необычных арий и в ответ сказал мне:
«Просто стоять было скучно, и я решил попытать счастья и познакомиться с кем-нибудь из своего народа, если они есть где-то поблизости. Но никого не было, – с грустью закончил он. – Я давно уже никого не встречал».
А я вынес из его речи совсем другое:
«Его народа. Это не просто Ленивец, это мыслящее существо, хоть и такое необычное».
Но, видимо, ожидая чего-то подобного, я как-то не сильно поразился этой новости. Концерт Ленивца удивил меня намного больше.
«То, что он гораздо разумнее Рыкуна, я сразу заметил, а сейчас выяснилось, что он, возможно, так же разумен, как и некоторые прямоходящие потомки обезьян».
«А где живет твой народ?» – поинтересовался я.
«Не знаю, я с щенячества рос у хозяина. Но он говорил, что здесь, вдали от того места, где мы жили, таких свободных, как я, должно быть очень много. Ведь это моя родина. Правда, до сих пор я не встречал ни одного из них. Но и по-настоящему в самую гущу леса я ещё не попадал. Так, только по его окраине ходил. Там дальше в глубине очень опасно, и я это чувствую».
«Стой, так это только окраина леса?» – появился ещё один важный факт в географии этого мира и понимании того, где я всё-таки оказался.
«Да, на закат через несколько дней полёта будет большая вода, а там лесов и деревьев нет. Вернее, есть на берегу у воды, но они маленькие. Хозяин там и жил. Там много кто живёт, есть и похожие на него или тебя».
«А я похож на хозяина?» В моей голове уже давно сложилась мысль, что владелец найденных мной вещей и хозяин Ленивца относится к моему виду.
«Нет, он был другой, но я видел таких, как и ты. Все они жили в одном большом месте. Там было много разных существ, похожих и не похожих на тебя», – ответил Ленивец.
«Значит, есть как похожие на меня, так и другие», – задумался я над тем, что мне повезло, и люди (или как они себя тут называют?) есть на этой планете, и я не один такой особенный и, если мне улыбнётся удача, не буду выделяться в толпе как белая ворона.
«А другие? Где живут они? Там же, где жил и твой прежний хозяин? – Это тоже интересовало меня не в последнюю очередь. – Как они относятся к таким, как я?»
«Не знаю. Я не выбирался за пределы дома, пока не оказался тут».
«А что вы вообще тут делали?» – проснулся во мне запоздалый интерес нахождения непонятного хозяина и Ленивца именно в этом месте.
«Хозяин искал тут какую-то вещь и говорил, что почти нашёл ее, но потом на нас напал большой и страшный, и хозяина не стало. А я остался здесь, так как рууку, на котором мы прилетели, большой и страшный съел, и я не смог вернуться домой».
«Ах да, забыл, что вы сюда каким-то образом прилетели. Руук – это животное, как я понимаю, предназначенное для полётов?»
«Да. Хозяин его очень любил и говорил, что быстрее его никого нет. Но большой оказался быстрее».
Понятно, значит, на закат несколько дней полёта, это, я так понимаю, месяц-полтора пешего перехода по деревьям.
Зато у меня теперь появилась не просто цель выжить, но и выйти к людям. Ведь, может, там я смогу узнать нечто большее о том, что со мной произошло и почему я оказался здесь.
Решив для себя этот геополитический вопрос таким образом, я неожиданно заметил, какими голодными глазами смотрит Ленивец на те куски сушёного мяса, что были заготовлены и принесены мной.
«Угощайся», – сказал я ему, подавая одну из полосок вяленого мяса.
«Я охранял и не уходил охотиться, – извинился Ленивец. – Хотел попросить поохотиться или поохранять маленького зверя хозяина, но он не появлялся здесь».
«Молодец! Хорошо выполнил поручение. А Рыкун был со мной и охранял мою бездыханную тушку, пока я был без сознания».
Довольный похвалой Ленивец подошёл, аккуратно взял выданный ему кусочек мяса и стал неторопливо его пережёвывать, довольно урча.
Пару кусков мяса я оставил про запас, вдруг у нашего бесстрашного охотника будет не сильно удачный день, и он вернётся обратно пустым и голодным. Тогда ему будет чем заморить червячка.
Угостив Ленивца, я вернулся к прерванному мной занятию по выделке трофеев.
Если честно, я думал, что кожа змеи пересохнет и потеряет свою эластичность, слишком долго она была на просушке, но когда я снял её с растяжек, то оказалось, что она ощущается как совершенно живая и абсолютно новая. Я даже поверил бы, не ожила ли она. Но нет. Качество кожи, даже без дополнительной выделки, которую я и так не мог здесь провести, было на высоте.
Рассмотрев её, я приступил к тому, что хотел из неё сделать. Первое: мне нужны были ремешки на закреплении пластин на моей куртке. Второе: мне нужен был длинный и прочный ремешок для создания кистеня, и ещё один, чтобы сделать приличную рукоять для Клыка. Третье: я хотел сделать себе какой-нибудь вариант заплечной сумы или рюкзака. И последнее: я понимал, что добытая шкурка не бесконечная, но хотел сделать из остатков какое-то подобие штанов или шорт, чтобы надеть их поверх своих не сильно прочных брюк и тем самым увеличить их износостойкость.
А главное, теперь у меня появилось столь много целей, которые я хотел реализовать, что тщательная подготовка моей экипировки к дальнейшим путешествиям не помешает.
Сев на какой-то нарост на коре дерева, я отрезал заготовку для шести максимально длинных ремешков под создание верёвки для крепления гирьки кистеня и плотной обмотки рукояти своего костяного меча. Из них косичкой сплёл два длинных ремешка, каждый порядка двух метров.
У того, что предназначался для кистеня, я сделал с одного края затягивающуюся петлю, ограниченную узелком, чтобы невзначай не перетянуть или не повредить себе руку. А ко второму концу ремешка привязал крупный агат с непонятным отверстием у поверхности. Оружие получилось тяжеловатое. Но на руку наматывалось и пряталось в рукаве куртки идеально. В том, что убойность его будет впечатляющая, я был уверен, но долго ли он прослужит и не сломается, вызывало сомнения.
«Поживём – увидим», – решил я и, отложив кистень в сторону, осторожно вынул из ножен Клык и воткнул его перед собой.
Размотав тряпку на его верхнем конце, я, придерживая его одной рукой, плотно в два ряда обмотал кожаным ремешком рукоять меча. Получилось вполне прилично, рука не соскальзывала, даже если была мокрой и скользкой от пота. Она как будто прилипала к клинку.
«Удобно и смертоносно». Взмахнув приобретшим совершенно другой вид Клыком, я убрал его в ножны.
Ударный труд разбудил во мне аппетит, но я, не желая прерываться, разрезал один из ломтей мяса на кусочки и, закидывая их по одному в рот, продолжил своё занятие.
Далее мне необходимо было нарезать кожаные жгутики в палец толщиной и длиной сантиметров по пятнадцать.
Получив нужное количество кожаных верёвочек, я, сняв куртку, разметил расположение отмытых и просохших пластин на её внешней поверхности. Располагать их я старался так, чтобы пластинки заходили одна на другую. Такой вариант оказался затратным, пластин едва хватало на саму куртку, в результате от задумки сделать ещё и защитную юбку пришлось отказаться. Оставил я только костяную пластину для обеспечения безопасности паховой области, а то не хочется что-то получить чем-нибудь в причинное место. Да и крепилась она здесь достаточно удобно. При этом совершенно не стесняя или не мешая движениям.
Уже навязав все пластины к куртке, я понял, что вес для нее получился достаточно большой и она его может просто не выдержать и разойтись по швам. А поэтому сделал ещё и внутренний каркас, из дополнительных ремешков связав между собой пластины в некое подобие жилета, закреплённого на кожаной сбруе.
Как ни удивительно, получившаяся конструкция оказалась достаточно крепкой. Хоть и не слишком удобной в носке. Под неё следовало надевать кроме футболки что-нибудь ещё, правда, у меня больше ничего не было. Но уже сейчас получился достаточно приличный лёгкий и удобный доспех, не стесняющий движений.
Надев его и попрыгав, я понял, что путешествовать, не снимая его, я смогу достаточно долго, что меня волне устраивало. А вот как он покажет себя в боевых условиях, проверять не сильно хотелось, но, я думаю, мы это рано или поздно узнаем.
Последним из обязательного списка осталось создать рюкзак. Здесь я поступил достаточно просто, разрезав остатки кожи несколько выше раздвоённого хвоста змеи. В итоге у меня получились две большие сумки, к которым требовалось приделать только ручки. Я, по примеру армейского рюкзака, вырезал одну достаточно широкую полосу и, проделав небольшие отверстия в кончике хвоста, связал её концы. Получился вполне вместительный рюкзак, состоящий из двух отделений, чья горловина завязывалась общим шнуром.
Осмотревшись, я понял, что остатка шкуры ну никак не хватит на создание штанин. А вот на лямочку для пращи, о которой я забыл, материала вполне хватит.
Закончив с последним своим оружием и собрав все остатки неиспользованного материала в одно из отделений сумок, я решил облачиться в свой небольшой доспех полностью.
И тут мой взгляд наткнулся на заготовленный в качестве шлема череп змеи, оставленный недалеко от места просушки пластин для изготовления доспеха. О нём я как-то за суматохой забыл. И поэтому только сейчас подумал, что и его нужно тоже приспособить к постоянной эксплуатации. А потому, подойдя к нему, взял его в руки и стал разглядывать.
«Как же организовать крепления для его удержания на моей голове?»
Однако никаких идей не приходило, кроме как проделать два отверстия в районе челюстей. Но именно нарушать его целостность мне почему-то не хотелось. Очень уж странно и органично выглядело то переплетение энергетических линий, что я фиксировал, смотря на него. И главное, интерфейс не смог идентифицировать его свойства, когда я попытался это сделать.
Это был первый раз, когда компьютер (или что там расположилось у меня в голове) дал сбой. Единственное, что я мог сказать, основываясь на подсказках своей интуиции, – этот шлем не будет представлять для меня опасность и окажется несколько необычным, но что это за странные свойства, понять я не смог. А поэтому я пока отложил решение этого вопроса на будущее и убрал шлем в одно из отделений своего нового рюкзака.
Пройдясь по площадке перед ручьем, я вспомнил о промытом скелете змеи и, свернув его, поместил в то же отделение сумки. В другую часть я положил недоеденные куски мяса. После этого, накинув рюкзак на плечи, я попрыгал, соотнеся его вес и удобство при ходьбе, и вспомнил о ещё одном артефакте, найденном недавно, – зеленоватом пере неизвестной птицы, облегчающем вес. Найдя его в одном из карманов куртки, я поместил его в сумку.
И так небольшой вес моего рюкзака стал практически незаметен.
Повторно накинув его на плечи, я удобнее разместил рюкзак за спиной и уже потом поверх надел свой зелёный плащ.
«Ну, вот к походу и приключениям готов», – пришло понимание того, что первый этап моего пребывания в этом мире завершён, и если я не сдвинусь вперёд сам, то мне с этим живенько так помогут.
Поэтому, надев всё своё движимое имущество, я постарался представить, как выгляжу со стороны. И вот что мне пришло в голову.
На тёмной коре дерева посреди сумрачного леса стоит молодой человек, примерно ста восьмидесяти сантиметров роста, одетый в куртку, отливающую белизной костяного панциря, с тёмной рукоятью меча, торчащего из-за плеча, на его поясе висит достаточно большой нож, а вокруг его пояса намотан верёвкой пояс. Всё это укрывает большой плащ тёмно-зелёного цвета.
«Первобытный дикарь» – единственное определение, которое я смог озвучить, взглянув на себя со стороны.
Ну что ж, спать я пока не хочу. Перекусить успел. Попью воды и пойду поищу камни нужного мне цвета для придания предметам тех свойств, которые мне необходимы. Может, повезёт и встречу ещё что-то полезное. А завтра постараюсь найти место гибели бывшего владельца плаща и пояса, посмотрю, что же произошло и можно ли чем-то там поживиться.
На этой жизнеутверждающей ноте я развернулся и пошёл в противоположную сторону от ствола дерева, туда, где я в прошлый раз видел россыпи энергетических вкраплений.
А вслед уходящему человеку глядело две пары глаз, Ленивца и Рыкуна.

«Рыкун хороший учитель. Детёныш быстро растёт, – смотря на мелькнувшую среди листьев тень, подумал небольшой лесной хищник. – Даже я так незаметно не двигаюсь. И охотник он хороший, весь в меня. – Гордый своим воспитанником Рыкун посмотрел на сверкнувшие среди листвы справа от него глаза клатра. – И этот уже здесь…» – подумал он и, недовольно что-то проверещав, скрылся за стволом дерева.

Мысли второго существа (уж точно не животного) были более напряжённы. Он пытался понять, подходит ли встреченный разумный под ту миссию, что возложил на Ленивца прежний хозяин.
Хотя странным было уже то, что тут вообще Ленивцу удалось кого-то встретить. Он не верил, что сможет здесь выжить сам и уж тем более выполнить поручение хозяина.
Но тут он наткнулся на этого разумного, который, казалось, совершенно не опасается окружающего леса, как бы стараясь вписаться и вжиться в него. И у него это прекрасно получается. За их недолгое знакомство Ленивец сам был свидетелем того, что этот разумный не так беззащитен, как показался ему в первый момент их встречи.
Но он никак не мог разобраться в своём отношении к встреченному. Разумный не знал абсолютно ничего о нём, и поэтому Ленивцу было достаточно просто действовать, так как разумный совершенно его не опасался, хотя многие другие встреченные им поступали совсем наоборот.
Этот странный разумный вообще мало чего боялся, например, поселился в одной пещере с Рыкуном или ходил спокойно по территории ползучего млата, которого потом, правда, сам и убил. И ещё много непонятного замечал Ленивец: то, как этот разумный находил и точно определял места и потоки силы или заряженные магией предметы. Как он это делал, Ленивец не знал. Но это говорило о том, что в нём есть дар и талант, только какой, оставалось под вопросом. И это не могло не обнадёживать.
Но главному условию пока этот встреченный не соответствовал. Ленивец не раз пытался подтолкнуть и раскрыть это направление в развитии разумного, но у него ничего не получалось. И это было странно, так как мыслеречью разумный владел, иначе они не могли бы общаться.
И вот однажды, когда Ленивец случайно от отчаяния раскрылся гораздо больше, чем хотел, произошло то, чего он ждал. Но и тут этот разумный повёл себя по-своему.
Первоначально Ленивец мог легко читать его мысли и поэтому был в курсе желаний разумного, но с недавних пор разумный научился закрывать свои мысли так, что лучший маг факультета разума Академии магии из племени малых корнолов не мог пробиться к ним. Однако уже только это говорило о том, что разумный как раз то, что ему было нужно.
Ленивец нашёл наследника для своего погибшего хозяина.



Глава 4

Сбор артефактов прошёл более чем удачно. Хотя полудрагоценными камнями не был устлан каждый мой шаг, но я насобирал их достаточное количество. Тем более мне попались не только камни, но и ещё пара интересных и полезных артефактов.
Начал я с того, что решил идти вдоль ручья и обследовать ближайшие территории наших новых охотничьих угодий, хозяином которых я, по всей видимости, стал.
Пройдя вдоль ветви до новой границы наших с Рыкуном владений и обратно, я нашёл несколько типов камешков, которые в основном, похоже, и встречались в этой местности.
Зайдя немного дальше вдоль ручейка, чем в предыдущий раз, я подобрал ещё пару агатов, с которыми мне примерно всё было ясно ещё из той, первой партии, ничего нового опознание не показало.
Да и энергетическая структура внутри камней была похожа на предыдущую. Раньше я этого не замечал или не мог рассмотреть, не знаю, но, видимо, сейчас, когда к работе подключался компьютер, или что там в моём сознании, вполне отчётливо мог разобрать каждый её элемент. Поэтому я могу с большой долей вероятности утверждать об их идентичности или, по крайней мере, очень большой схожести. Тем более это подтверждалось выводами, сделанными интерфейсом, когда он предложил классифицировать схожие артефакты как элементы одной более крупной группы, что значительно упрощало как саму идентификацию, так и время её проведения. В этом случае требовалось проводить анализ не всей структуры объекта, а только тех её элементов, которые имели какие-то свои индивидуальные черты и выбивались из обобщённых для всей группы параметров и условий идентификации.
«По всей видимости, мой дар видения энергетических структур мира постепенно развивается, – сделал я вывод, – и не последнюю роль в этом играет доступ к этому странному виртуальному компьютеру, расположившемуся у меня в голове».
Подобрав агаты и распихав их по карманам куртки и плаща таким образом, чтобы было удобно и я мог быстро их вытащить и воспользоваться в случае надобности (как об этом я раньше не подумал?), я от границы развернулся назад и отправился обследовать правый берег ручья.
Везение меня не покинуло, и по пути мне встретилась целая россыпь из песчаника, среди которой нашлось семь камней, отдающих жёлтым цветом в энергетическом спектре. Это было как раз то, что нужно для укрепления основных моих вещей, чем я сразу воспользовался, занявшись модернизацией моей одежды, так как её сохранность в последнее время стала меня достаточно сильно беспокоить.
Усевшись тут же на кору дерева, я аккуратно вставил камни в свои башмаки. Хорошо, что я был в обычных туристических бутсах на шнуровке (по нашему городку в дождливую погоду они или резиновые сапоги – лучший вид сезонной обуви), в которых имелись специальные маленькие кармашки поверху голенища, вот ими я и воспользовался. Ещё по два камешка я положил в карманы брюк, куртки и плаща. Последнюю пару поместил в два отделения рюкзака. Таким образом моя экипировка была полностью зачарована и укреплена, что подтвердил и процесс опознания одежды. До этого я попробовал тот же способ опознания использовать и на своих обычных вещах, но он почему-то не сработал. Подозреваю, что отсутствие внутренней энергетической структуры сильно влияет на возможность проведения идентификации и выявления свойств предмета. Но после того, как я поместил в свою одежду камни, в ней появилась хоть и еле просматриваемая, но чёткая структура энергетических линий.
Я решил проверить экипировку ещё раз и не прогадал, теперь у меня была кое-какая информация и о ней.
По сути, вся одежда определилась как зачарованные предметы первого и второго уровней. Видимо, моё подсознание таким образом пыталось адаптировать для меня ту информацию, что получалось извлекать при опознании предметов. Хотя, что странно, при идентификации того же плаща или пояса она предоставлялась несколько в ином виде.
«Может, это потому, что там энергетическая структура своя собственная, а тут заимствованная», – сделал я простой вывод.
Но факт остаётся фактом, и поэтому я получил примерно такое описание для обуви и брюк.
Штаны.
«Описание: зачарованный предмет второго уровня, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение прочности + 2.
Заполнение энергией: девяносто девять процентов.
Восполнение энергии зачарованного предмета осуществляется оператором из внешнего источника».
Для ботинок отличие описания состояло в том, что это были предметы первого уровня и увеличение прочности – + 1.
С рюкзаком же было несколько сложнее.
«Описание: зачарованный предмет второго уровня, имеющий в своей основе смешанную ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение прочности + 2, уменьшение веса переносимых предметов на сто десять процентов.
Заполнение энергией: девяносто семь процентов.
Восполнение энергии зачарованного предмета осуществляется оператором из внешнего источника».
В описании же свойств плаща появилась фраза, что это зачарованный предмет второго уровня, и добавилась дополнительная ментоструктура со свойством – увеличение прочности + 2.
Самое же необычное описание мне досталось, когда я проверял свою куртку-доспех.
«Описание: зачарованный предмет третьего уровня, имеющий в своей основе сложную неоднородную смешанную ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение прочности + 2 (постоянное свойство). Создание ментополя, вызывающего сильное чувство страха и ужаса, создание морока плотного туманного облака, скрытие носителя при активации морока (доступно при активации). Ослабление (на десять процентов) и отражение (сорок семь процентов) направленного ментального и физического воздействия в обратную сторону (постоянное свойство). Поглощение и передача энергии (пять процентов) по внутреннему каналу в собственный накопитель оператора (постоянное свойство). Необходимо провести процедуру привязки для инициации свойств составного артефакта. Активация производится по ментальному сигналу.
Заполнение энергией: общее заполнение – семь процентов.
Восполнение энергии зачарованного предмета осуществляется оператором при непосредственном контакте из собственного источника. При инициации возможна жёсткая привязка с образованием внутреннего канала передачи энергии».
Что-то больно сложное. И все эти свойства, по сути, достались куртке от костяных пластин. Понять бы, как провести активацию и привязку, и вообще было бы замечательно.
В этот момент ожил интерфейс, и я понял, что активацию нужно проводить, когда объект заполнен энергией полностью. Далее в объекте необходимо выделить его собственную ментоструктуру и провести максимально возможное слияние и переплетение энергетической структуры объекта привязки и оператора. И чем плотнее и однороднее получится новое плетение, тем более плотная будет привязка, и тем большее количество свойств отойдёт владельцу, и тем меньше будет потерь энергии при активации и работе артефакта.
При этом с большой долей вероятности как объект, так и оператор могут приобрести новые свойства и способности, вызванные изменением личной ментальной системы и собственным током энергетических линий.
Нужно будет зарядить все свои артефакты полностью энергией. Видимо, это можно сделать аналогично тому, как я сам тогда подпитался из фиолетового канала энергии, что проходит у ствола дерева.
Обдумав полученные сведения, я удовлетворённо хмыкнул:
«Неплохого осьминога я завалил, полезного. Вернее, даже не я. Змейка молодец, всю основную работу сделала. Кстати, может, и череп змеи повторно попробовать опознать? Вдруг сейчас больше информации будет?»
И как ни странно, кое-что у меня получилось.
«Описание: зачарованный предмет седьмого уровня, имеющий в своей основе сложную неоднородную смешанную ментоактивную структуру.
Свойства структуры: неизвестны. Необходима инициация и привязка.
Заполнение энергией: два процента.
Способ восполнения энергии в артефакте неизвестен».
Ну, это уже кое-что. До этого было вообще ничего не известно, ни что это такое, ни с чем его едят. А сейчас я понял, что череп змеи – один из самых мощных артефактов, которые я пока нашёл.
Вероятно, если его заполнить энергией, то я смогу получить больше информации о нём. Правда, странная фраза о неизвестном способе её восполнения меня несколько смутила, но попробую стандартный вариант, о котором уже думал, а если не получится, буду соображать дальше.
Однако при всём при этом мне следовало учесть ещё и тот факт, что с определением параметров воздействия, которое оказывали активные ментоструктуры артефактов на предметы, не всё так просто и они могут быть неверны. Поэтому надо не забыть, что реальные изменения могут оказаться несколько больше, хотя в принципе по своему воздействию не должны сильно отличаться от идентифицированных свойств объектов. В чём я уже несколько раз убеждался, к примеру, при эксперименте с тем жёлтым камнем и палкой.
Но главное, у меня хоть что-то получилось, и я этому был рад.
«Посмотрим, насколько это удлинит срок службы всей экипировки в целом и каждого предмета по отдельности. Или вообще как это будет работать в жизни и будет ли работать вообще, – осмыслив полученные сведения и результаты своих исследований, подумал я, – а то в таких условиях, когда неизвестно, смогу ли я найти замену своей одежде в ближайшее время и прочей экипировке, все вещи приобретают особую ценность. А знание сущности и свойств вещей становится принципиально важным аспектом их использования».
Такие простые дела и факты, а как сильно они влияют на мироощущение.
Как-то только после этих своих экспериментов с созданием зачарованных предметов, получивших хоть какую-то внутреннюю структуру при помощи манипуляций, проведённых мной с камнями, я стал верить в магию, ту магию, что ощущается вокруг.
Хотя она окружала меня с момента моего появления здесь, но проходила мимо моего сознания. Пользуясь ею, я воспринимал её как должное, как часть этого мира, где оказался. Появилась и появилась. И только теперь понял, что владею и управляю ею и, главное, что у меня есть определённые способности к магии – хотя раньше во мне ничего подобного не было, – и они могут помочь мне выжить здесь.
«Теперь необходимо разобраться с их развитием и с тем, как ими пользоваться осознанно», – пришла здравая мысль в мою голову.
После небольшого отдыха, который получился у меня, пока я модернизировал свою экипировку и размышлял над свойствами предметов, я поднялся и направился в сторону ствола дерева, сориентировался там по направлению течения ручья и пошёл исследовать левый его берег.
По пути я нашёл несколько неизвестных мне камешков, видимых в энергетическом плане как вкрапления голубого, зелёного и практически чёрного цветов (хотя на самом деле последний камень в реальности больше походил на прозрачный стеклянный шар). Собирая их, я сразу определял их свойства.
Про зелёный я понял, что это камень лечения.
«Описание: драгоценный камень, кристаллическое образование, предположительно изумруд, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: увеличение скорости регенерации органических и неорганических объектов, попавших в сферу действия поля камня. Радиус действия поля – сорок сантиметров.
Заполнение энергией: девяносто девять процентов.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
Значит, камень не просто необходимо носить с собой, а приложить к повреждённому участку, и тогда можно будет наблюдать эффект ускоренного выздоровления.
Единственное, мне не очень понятно о регенерации неживых предметов, но будет случай – проверю на практике.
«Неужели может восстановить сломанный меч, к примеру?» – стало интересно мне. Но я переборол своё желание тут же поэкспериментировать с этим полезным камнем, оставив это дело на действительно необходимый случай. Правда, всё-таки не удержался и для интереса поприкладовал его к различным участкам на теле, но, к своему разочарованию, не заметил никаких особых изменений и убрал его в свою сумку.
Голубой камень оказался неким аналогам фильтра.
«Описание: драгоценный камень, кристаллическое образование, предположительно сапфир, имеющий в своей основе ментоактивную структуру.
Свойства структуры: абсорбция и выведение вредных веществ из любой жидкости, попавшей в его поле действия.
Заполнение энергией: сорок два процента.
Восполнение энергии артефакта осуществляется оператором из внешнего источника».
«Полезно, теперь можно не опасаться за то, что пьёшь, так как есть такой нужный камень, который умеет очищать воду от всяких гадостей и примесей, пей хоть из лужи. С ним не страшно и путешествовать. Но неплохо бы проверить эти выводы».
Обдумав таким образом сферу применения этой находки, я также убрал её в свою новую заплечную сумку, решив, что его действие в любом случае придётся проверять, чтобы быть уверенным в его работе на все сто процентов.
Последним я постарался опознать прозрачный небольшой шарик, видимый в энергетическом спектре миниатюрной копией чёрной дыры, притягивающей взгляд и заманивающей в свою непонятную и непознаваемую суть.
«Описание: кристаллическое образование, неизвестный материал. Внутренняя ментоструктура не просматривается.
Свойства структуры: неизвестны.
Общие свойства: предположительно по признаку поглощения энергии артефакт является разновидностью накопителя (аккумулятора) ментоэнергии.
Степень заполнения энергией: неизвестна.
Наполнение энергией осуществляется самостоятельно».
Да, совершенно непонятный артефакт со смутным определением свойств. Именно на нём интерфейс запнулся на продолжительное время. Я уже думал, что он вообще по нему не сможет сообщить ничего полезного. Но всё-таки какую-то информацию из модели его структуры компьютер смог извлечь. И это было вторым случаем, когда мой виртуальный помощник оказался бессилен перед найденными артефактами.
«А я уже уверился в непогрешимости и абсолютном эмпирическом знании своего метода опознания и виртуального интерфейса, – про себя прокомментировал я сей не слишком утешительный факт. – Но это всё равно лучше, чем ничего, – сделал я вывод и успокоился. – Буду пользоваться тем, что есть».
На одном из листьев-деревьев я приметил несколько голубых вкраплений. Залезть на него оказалось гораздо проще, чем казалось, и, вскарабкавшись, я снял застрявшие там пёрышки, целых четыре штуки.
У ручья мне встретилось несколько необычных цветков, растущих на каком-то вьюнке, отдающем зелёным цветом, но их я трогать не стал, хотя понял уже, что они помогают снять усталость или даже излечить повреждения малой степени тяжести.
Но срезал странную лиану, которая отдавала тёмно-фиолетовым и зелёным цветами и обладала замечательными свойствами. Она не рвалась, выдерживала нереально большой вес. И главное, после того, как я её срезал, она стала меня слушаться, вернее, выполнять простые команды, к примеру «зацепись там-то» или «свернись в моток», к тому же места она стала занимать гораздо меньше, чем пока висела. Эта находка меня очень обрадовала, ведь верёвка даёт гораздо больше возможностей в мобильности, теперь я смогу перемещаться вверх или вниз не только по стволу дерева, но и там, где достанет лиана.
В общем, своё обследование близлежащих территорий я посчитал вполне удавшимся и со спокойной душой направился обратно к дуплу в стволе дерева, по дороге завернув к озеру, где напился и съел ещё один ломоть вяленого мяса.
На берегу меня поджидал Ленивец, который при моём приближении почему-то очень подозрительно посмотрел в мою сторону.
«Ну что, пойдём, я на ночь собираюсь устраиваться», – сообщил я Ленивцу, так как хотел привлечь его к охранным функциям, с которыми он, по-моему, уже один раз справился и, думаю, не откажется выполнять их и в дальнейшем.
«Хорошо, – согласился он и пошёл за мной, но почему-то на некотором расстоянии. – Как поиск?» – вдруг спросил он.
«Да так, – уклончиво ответил я, уж больно он непонятным „товарищем” оказался, – нашёл несколько полезных вещичек».
«Змеиный стебель тоже результат поиска?» – уточнило это необычное существо.
«Что?» – не сразу дошёл до меня смысл вопроса.
«То, что обмотано у тебя вокруг тела», – пояснил он.
Я сначала подумал о праще, но неожиданно понял, что Ленивец говорит о странном стебле, который я перестал чувствовать на своём теле уже довольно давно, и напоминанием о нём был только сам факт того, что я его намотал себе на пояс.
«Да, нашёл», – подтвердил я, не понимая, к чему он клонит.
Ленивец немного подумал о чём-то и сказал:
«Это очень редкое растение, даже, скорее, некое полуразумное живое существо, его трудно найти. Оно очень ценится в том месте, откуда пришёл мой хозяин. Но я никогда не видел, чтобы его переносили таким странным образом».
Он обошёл меня по достаточно большой дуге, всё ещё опасливо рассматривая лиану. А меня посетила одна запоздалая мысль. Хотя я сам и не чувствовал опасности, которая может грозить мне от этого змеиного стебля, но, судя по реакции Ленивца, он является довольно-таки опасным предметом, если его, даже когда тот, казалось бы, мирно покоится на моём поясе, обходят стороной за несколько метров.
Когда мы подошли к дуплу, у его входа нас встретил радостный визг Рыкуна.
«Рыкун давно ждал! Рыкуну понравилась еда, которую дал детёныш. Я принёс ещё мяса. Сделай такую еду», – пропищал он.
«Не получится. Её долго делать, – ответил я, но, заметив, как расстроился маленький охотник, добавил: – Но я припас для тебя и Ленивца пару кусочков, сейчас достану».
Я сел у ствола дерева и полез в свою сумку.
Как-то так получилось, что, пока я гулял по окрестностям, мясо, взятое про запас, завалилось в самую глубь одного из карманов сумки, а сверху его накрыли мои находки, хотя их было не так и много. Но для того чтобы его вытащить, мне пришлось сначала извлечь на свет божий скелет змеи, потом её череп, найденные камни, и только потом я вынул последние три полоски мяса.
Подняв глаза, я замер в удивлении.
«Он точно разумнее всех остальных, кого я встречал, возможно, и меня самого», – подумал я, смотря на Ленивца, который спешно лапой выводил какие-то непонятные руны между мной и им.
Что самое странное, руны, после того как это необычное существо заканчивало рисовать их, проявлялись на поверхности ветви дерева и начинали сверкать в энергетическом плане коричневым цветом, который стекал из лапы Ленивца в изображённый символ.
Совершенно не ощущая опасности, исходящей от Ленивца или действий, им проводимых, я решил дождаться окончания этого приступа экзерцизма или рунной магии (с ходу и не определишь, но изгонять, похоже, собираются меня). И поэтому, не отвлекая нашего странного знакомца, протянул так и зажатые в моей руке ломти мяса сидящему рядом со мной Рыкуну, так же с любопытством наблюдающему за проводимым Ленивцем действом.
«Он совсем болен», – пришла озабоченная мысль от маленького охотника.
«Нет, не думаю», – ответил ему я.
«Ну, тогда, если ему помощь не нужна, я пошёл спать».
Рыкун хотел было направиться в свою норку у входа в дупло, когда вспомнил, зачем он ждал меня тут:
«Рыкун стареет, Рыкун забыл про хорошую еду», – и, метнувшись куда-то в сторону, скрылся за стволом дерева.
Через пару минут зверёк притащил кого-то, отдалённо напоминающего нашего зайца, но с внушительной зубастой пастью на немного удлинённой морде. Что самое любопытное, этот небольшой монстр был раза в три-четыре больше Рыкуна, и как он его убил, а потом дотащил сюда, было для меня полной загадкой.
«Вот еда, очень хорошая и редкая, но Рыкун молодец, он её поймал и убил. Долго охотился, еда чуть не съела его, но Рыкун оказался хитрее, – доложил Рыкун. – Сделай её вкусной, как ту, что ты мне дал», – и, посчитав свою миссию выполненной, отправился спать.
Проводив взглядом храброго грызуна, я вновь посмотрел на Ленивца, планомерно расписывающего рунами разложенные на поверхности предметы, а заодно и меня вместе с ними. Понимая, что нужно дождаться завершения странных действий Ленивца, я решил скоротать время за подготовкой мяса к вялению. Поэтому приступил к привычному для каждого первобытного и не очень охотника делу – разделке добычи.
Освежевав и осмотрев внутренности этого собакозайца, я заметил, что часть его органов светится фиолетовым и зелёным цветами, а два самых больших клыка уходят в грязно-бурую палитру цветов. То, что органы полностью безопасны, я понял сразу и поэтому смело вытащил их из этого зубастика. Но при взгляде на его клыки возникало стойкое ощущение угрозы, и поэтому прикасаться к ним голыми руками мне не позволило чувство самосохранения. Поэтому, аккуратно выломав сразу всю челюсть, я разложил всё извлечённое на шкуре животного и первым делом постарался исследовать опасные предметы.
Почему же меня так насторожили клыки этого животного?
«Описание: костная органическая структура. Наличие сильного ментополя. Наличие внутренней ментоструктуры.
Свойства структуры: нейропаралитическое воздействие.
Свойства поля: в зависимости от длительности воздействия меняется и степень воздействия поля, от паралича на тридцать – сорок минут до летального исхода.
Общие свойства: воздействие начинается при тактильном контакте с полем артефакта, радиус воздействия поля – два сантиметра.
Заполнение энергией: тринадцать процентов.
Наполнение энергией осуществляется оператором из внутреннего источника».
Осмотрев разложенные на шкурке зубки этого хищника, я подумал:
«Ничего себе зайчики тут ходят, что же за волки тогда должны на них охотиться? Правда, один из этих „волков” пару минут назад спать ушёл, так что здесь могут быть вполне необычные волки и другие хищники», – решил я и пододвинул к себе отдающий зеленью энергетических линий орган, по-видимому, печень этого существа.
Ожидая уже достаточно предсказуемого результата – пояснения о ещё одном лекарственном препарате, я опять ошибся, и довольно сильно. Хотя направленность моих мыслей была в верном направлении.
«Описание: белковая органика. Структура ДНК имеет отличное от стандартной строение. Состоит из двадцати девяти аминокислот. Наличие внутренней ментоструктуры.
Свойства структуры: природный преобразователь и катализатор.
Общие свойства: при использовании артефакта происходит преобразование и развитие под определённые параметры внутренней ментальной структуры подвергшегося воздействию объекта.
Параметр воздействия: способность клеточной регенерации. Прогнозируемое ускорение регенерации на восемнадцать процентов».
«Это что, интересно, такое? – озадачился я. – Получается, что если я эту штуку использую, то моя регенерация ускорится? А использовать её я вижу только одним способом – съесть, другого с ходу что-то не придумывается».
Постаравшись разглядеть в этом невзрачном кусочке плоти, который сейчас лежал передо мной, те блага, что обещало мне умение опознания, интерфейс и молчащая интуиция, я понял: данный кусочек мяса никакого эстетического или психологического отторжения у меня не вызывает. А поэтому съесть его сырым для меня сейчас не составляло абсолютно никакой проблемы. Тем более моя интуиция на опасность от всей этой процедуры не указывала.
Последним моего внимания удостоился какой-то непонятный орган, располагавшийся, пока не был мной извлечён, рядом с сердцем животного, – у наших земных животных, насколько помню анатомию, таких аналогов я что-то не видел, и напоминал он некий полураспустившийся бутон. Его фиолетовый цвет в энергетическом спектре был похож на цвет той первой линии (потока) энергии, куда я засунул руку и от которой первый раз зарядился. Поэтому я спроецировал те свои ощущения на этот цвет спектра и постарался угадать, что же это такое.
«Описание: белковая органика. Структура ДНК имеет отличное от стандартной строение. Состоит из двадцати девяти аминокислот. Наличие внутренней ментоструктуры.
Свойства структуры: природный преобразователь и катализатор.
Общие свойства: при использовании артефакта происходит преобразование и развитие под определённые параметры внутренней ментальной структуры подвергшегося воздействию объекта.
Параметр воздействия: перестроение синоптических связей. Прогнозируемое ускорение прохождения сигнала по нейронным нитям до шестидесяти двух процентов».
Обдумав полученное определение, я пришёл к единственному выводу:
«Буду быстрее думать или что-то около того, может, реакция ускорится. Тоже неплохой бонус».
Как же быть: сейчас употребить эти два лакомых кусочка или оставить на потом? Вот в чём вопрос. Ведь ясно чувствую, что это затягивать нельзя, ливер может испортиться, хотя если поместить его в карманы плаща, то должен сохраниться подольше. С другой стороны, предполагаемые глобальные изменения в организме не могут пройти тихо и спокойно, особенно если они достаточно быстрые, ну, по крайней мере, мне так кажется, правда, по длительности прохождения процедур нигде ничего сказано не было, но я в этом вопросе доверюсь своему предчувствию. Трясти меня, даже если подумать логически, должно вполне прилично, и сейчас я к этому не готов.
Однако интуиция упорно говорила, что если я не хочу упустить такую возможность, то надо использовать эти органы немедленно. Поэтому, доверившись ей, я выбрал сначала то, что напоминало обычную печень, и съел. По вкусу орган, кстати, печень и напоминал, и что самое странное, уже хорошо прожаренную, даже вкуса крови почему-то не чувствовалось. Неудивительно, что неприятных ощущений её употребление не вызвало.
Подождав немного и не почувствовав в себе никаких ощутимых изменений, я взял второй орган – преобразователь. Он по вкусу напоминал уже какой-то десерт, а не мясное блюдо. Но тоже достаточно вкусный, мне даже понравилось.
«И почему это я никогда раньше мясо сырым не ел? Скорее всего, это только некоторые особенные вкусняшки, которые можно встретить у необычных зверей или существ, – посетила меня мысль, – ведь мясо змеи или та рыба, что я ел на берегу озера, хотя и достаточно вкусные, но ничего необычного в них не было. А значит, в будущем нужно будет смотреть внимательнее на предметы охоты, может, ещё что любопытное и необычное попадётся, а то вон, когда разделывал змею, ливер и не подумал проверить».
Съев органы, которые представляли собой стимуляторы развития и преобразователи способностей, что были обнаружены мной в животном, я не ощутил никаких сиюминутных изменений в себе и потому, немного успокоившись, решил обратить внимание на происходящее вокруг и, наконец, понять, что же делает Ленивец и вообще кто он такой и что здесь происходит.
А тот как раз дорисовал торопливыми, но отточенными, казалось, многолетней практикой и выверенными движениями последнюю руну, которая замкнула круг, и теперь обходит творение своих лап, внимательно его осматривая. Похоже, момент поговорить с ним серьёзно вполне подходящий, тем более он уже раскрылся этими своими нетипичными для простого животного действиями дальше некуда.
Вглядевшись в наскальное, вернее, напольное творение Ленивца, я увидел, что созданная им энергетическая структура напоминает некую виртуальную мелкоячеистую трубу. От каждой руны отходила своя энергетическая нить, они переплетались друг с другом, создавая единую и достаточно элегантную систему, стоящую своим основанием как раз по внутренней стороне окружности, образованной нанесёнными символами, центром которой являлось место моего расположения.
«Забавную структуру он создал. Теперь ему многое придётся объяснить», – подумал я, смотря на Ленивца.
«Так, может, расскажешь, что ты делаешь, вернее, сделал?» – спросил я у него для начала.
«Рисую защитный круг седьмого уровня», – ответил он.
Общий смысл этого словосочетания хотя и был понятен, но от меня почему-то ускользала его текущая практическая реализация. Какой круг? Защита от чего или от кого? Как он его построил? Что он будет делать, когда заработает? Какова реализация принципов его работы? Родилось сразу множество вопросов, на которые мне захотелось получить ответы, и всё это от другого вопроса, который, по идее, должен был разъяснить мне ситуацию.
Обратил я внимание и на другое, на то, что этот круг седьмого уровня похож на тот артефакт, что получился из головы змеи и свойств которого я пока не смог определить.
Помимо всего прочего я точно знал, что увиденный рунный круг теперь смогу воспроизвести в любой момент и структуру, которая образовывается при помощи его, смогу опознать также без особого труда. А всё потому, что интерфейс сделал его точную копию, попутно разложив на более мелкие элементы, его составляющие.
Поэтому я пока спросил самое главное, что для меня сейчас имело первостепенное значение.
«Защитный круг от чего? В нём, кроме меня, никого нет».
«Не от тебя, от того артефакта, что ты принёс».
«Эта лиана, что ли?» – удивился я, показывая на обмотанную вокруг моего пояса верёвку, хотя нет, увидел он её значительно раньше, чем стал проводить свой странный ритуал, значит, это что-то из того, что я вытащил из рюкзака.
И оказался прав.
«Она тоже очень опасное существо, – сказал Ленивец о змеином стебле, как он его назвал ранее, – но защита от другого артефакта, который есть у тебя», – добавил он через пару мгновений.
Рассматривая разложенные на земле предметы, я не видел ничего опасного в них.
«Так что это?» – спросил я, решив не тратить попытки на разгадку этой тайны.
«Этот артефакт называется Слеза утренней звезды, так как в основном они попадали на нашу планету из атмосферы строго на восходе светила, во время специфического звёздного дождя. Очень редкое явление и очень редкий артефакт, и сейчас он находится у тебя».
«Этот камень?» Я сразу догадался, о чём говорит Ленивец, показывая ему прозрачный самоцвет с темнотой внутри, единственный, за что зацепился мой взгляд.
«Да».
«И чем же он опасен?» – уточнил я, ведь никакого чувства опасности или тревоги у меня по отношению к этому камешку не возникало.
«Ничем, кроме того, что по всем законам магии мы должны быть давно уже мертвы. Этот артефакт является очень сильным накопителем магической энергии. До момента своей активации и привязки он обладает опасным свойством бесконтрольно поглощать все типы энергии, которая находится вокруг него. До тех пор пока не произойдёт его внутреннего перенасыщения, которое вызывает сильнейший взрыв, сопровождающийся при этом локальным выбросом огромного количества сырой магической энергии. Всё это приводит к различным магическим катаклизмам, таким как магические бури или зоны с нестабильным магическим полем».
«И что? Наш вроде не поглощает ничего, не вижу никакого похожего на этот процесс явления вокруг артефакта», – решил разобраться в проблеме более досконально я.
«В том-то и дело, – согласился Ленивец, – а это возможно только в одном случае». И он многозначительно замолчал, давая мне прочувствовать момент истины.
«Он заполнен», – понял я.
«Да, артефакт находится в режиме своего максимального насыщения. Но не это главное. Судя по всему, у нас осталось очень мало времени. Не знаю, по какой причине так долго не было выброса энергии, хоть своего насыщения он уже достиг довольно давно. Но сейчас, если всмотреться в структуру поля кристалла, правда, я не знаю, можешь ли ты её видеть, стало заметно разрастание внутреннего ядра энергий. И как только оно столкнётся с границей энергетической структуры камня и разорвет её, то произойдёт взрыв. На это потребуется не слишком много времени. За то время, что я строил защитный круг и сейчас говорил с тобой, разрастание площади ядра составило уже более двух третей всего объёма кристалла». Ленивец замолчал.
А ведь и правда, я как-то не обратил на это внимания, но темнота внутри кристалла разрасталась и заняла уже значительную его внутреннюю часть.
Поэтому я спросил то главное, что сейчас интересовало меня больше всего.
«Сколько у нас осталось времени и что делать? Ведь, судя по всему, какой-то выход есть, коли ты знаешь об этом артефакте. Значит, кто-то их уже находил, и сам артефакт, и выход?»
«К сожалению, точно я ничего не знаю. Нас уже не должно существовать, но мы есть. Это противоречит всем законам, которые я знал до этого, – сказал Ленивец. – Времени у нас осталось очень мало. Во всех источниках, что попадались мне, говорилось о минутах, которые требовались на разрастание ядра энергии, максимум упоминался период в десять минут. Это всё, что я знаю».
«Но прошло уже несколько больше этого времени с момента, как я нашёл камень», – возразил ему я.
«Да, я это прекрасно понимаю, и именно это меня и смущает. Единственное объяснение, которое у меня есть, – кристалл, найденный тобой, намного больше всех тех, что описывались ранее, и, видимо, от его размера также должна быть какая-либо зависимость, которую мы сейчас и наблюдаем. Правда, об этом ранее нигде не упоминалось. Но это даёт небольшую надежду, что время у нас всё-таки ещё есть, хоть и остаться должно его немного, не больше семидесяти минут».
«Хорошо. Понял. Теперь о том, что делать? Есть какая-то надежда? Или мне сесть и начать молиться?» – не ощущая никакого волнения, предельно спокойно и даже несколько отстранённо спросил я.
«Помолиться не помешает, – сказал Ленивец. – В тех книгах, что я читал, мне попадалось несколько разрозненных отрывков о том, как можно приручить данный артефакт. Но сведения настолько скудные и отрывочные, что я не уверен в их достоверности и точности. Меня никогда особо не интересовал этот вопрос, да и уровень доступа к закрытым ресурсам библиотеки у меня ограничен, но основную суть я примерно уловил. Необходимо провести ритуал именной привязки артефакта, и, по сути, всё. Однако я не знаю, сможешь ли ты им воспользоваться. Например, я не могу», – как-то даже огорчённо сказал Ленивец.
«Почему?» – удивился я.
«У нас своеобразное строение ментального поля. Мой народ – хорошие маги разума, но посредственные маги в любом другом направлении развития. Энергопроводящие каналы в нашем поле не способны пропускать через себя достаточно большие объёмы любых типов энергии, отличные от чистой ментальной и частично природной. Тогда как многие маги других рас способны на это. Это и является основной причиной того, что именная привязка достаточно мощных артефактов для нас противопоказана», – ответил Ленивец.
«Понятно. Но у меня-то с этим, видимо, проблем быть не должно?»
«Нет. Но у тебя есть другое препятствие, которое преодолеть можно только годами упорных занятий. Твоё поле не готово для работы с такими объёмами энергии. Ты очень слабый маг с несколькими специфическими способностями, и твоё поле не выдержит такого напора энергии», – постарался объяснить мне суть проблемы зверёк.
Но я не видел в этом никаких ограничений, поэтому сказал:
«Но выбора-то у меня, как я понимаю, нет. Так и так результат будет один. Но, попытавшись привязать артефакт, я даю себе хоть какой-то шанс. Что нужно делать, что за выход?» – невольное указание на очевидные факты сорвалось у меня.
Ленивец пару секунд рассматривал меня, казалось стараясь увидеть что-то в самой глубине моего существа.
«У тебя нет ни одного шанса», – наконец сделал вывод он, рассмотрев, вернее, наоборот, не увидев этого чего-то во мне.
Но меня такой ответ не устраивал. Понимание того, что я оказался в нешуточной опасности, несколько противоречило моим ощущениям. Хотя непосредственной угрозы я почему-то так и не ощущал. Я был спокоен и умиротворён, и казалось, даже немедленный конец света и неминуемая смерть не смогут как-то поколебать мою собственную уверенность в своих силах и возможностях.
«У меня получится, – решил я. А потом подумал: – Почему, интересно, я так в этом уверен?»
Но именно эта вера в свои силы заставила меня повторно задать вопрос:
«Что необходимо сделать?» Не знаю, что во мне изменилось, но голос, которым был задан этот вопрос, заставил Ленивца выпрямиться и уже новым взглядом посмотреть на меня.
В нём появилась какая-то немыслимая, нереальная тень надежды. Мимолётная вера в чудо. И он начал говорить:
«Практически из этой ситуации нет выхода. Но теоретически нужно провести процедуру привязки и активации артефакта к магическому телу носителя. А для этого нет никаких особых ограничений, кроме одного: объект должен обладать развитым магическим полем. Не знаю, повезло нам или нет, но для самого артефакта это самый благоприятный момент для привязки и последующей его активации, – рассуждал Ленивец. – В обычных условиях, как я понимаю, проводят контролируемое наполнение артефакта энергией и при наступлении некоторого значения начинают процесс активации. В нашем же случае этот камень почему-то застрял на стадии своего самостоятельного максимального насыщения и находится в этом состоянии уже довольно давно, как минимум несколько лет».
«Почему ты так решил?» Услышав второй раз о том, что камень был стабилен довольно давно, я решил узнать, почему Ленивец сделал такой вывод, и поэтому перебил рассказчика.
«Артефакт находился здесь, – пояснил Ленивец, – ты просто не видел места, где совершались аналогичные находки ранее. Я же читал об одном таком месте. Ни грана магической энергии на сотни километров вокруг. Здесь же поле уже приняло свою вполне нормальную плотность. А ощущаемое равномерное наполнение и стабилизация окружающего фона смогли бы восстановиться самостоятельно естественным путём только за несколько десятков, если не сотен лет. Поэтому я и сделал такой вывод – очень давно. – И он снова перешёл к прерванному рассказу: – Как следствие, артефакт с такой степенью насыщения нельзя привязать, так как процесс невозможно контролировать. Но это, повторяю, только теория. На практике никто такой операции не проводил, так как такой степени насыщения кристалла до сих пор, судя по всему, добиваться не удавалось. И кроме того, найденный тобой камень в несколько раз больше самого крупного известного мне. Вот мы и подошли к сути проблемы. Если не выполнить активацию артефакта, то мы не успеем покинуть зону его поражения в случае взрыва, но даже если мы переживём первую волну разрушающего воздействия, это нам мало поможет, нас нагонит постэффект магического катаклизма, который доделает то, что не успел сделать с нами взрыв, только мучиться мы в этом случае будем гораздо дольше. Но и привязка его невозможна, так как я не могу определить точный объём накопленной в артефакте энергии. А так как неизвестен объём, невозможно определить степень развития энергоструктуры объекта привязки для успешного проведения ритуала привязки. Но даже если бы это был объём энергии в тысячи раз меньше, например, как в тех кристаллах, описание которых я видел, то и он разорвал бы твоё магическое поле на клочки. – Помолчав, он добавил: – Поэтому выбор останется за тобой».
И это маленькое существо присело напротив меня, ожидая ответа.
А ответ мне давать пока очень уж не хотелось, но и времени, судя по всему, не было. Поэтому, хотя в моей голове крутилось множество вопросов, которые так и хотели сорваться с языка, я решил не переводить разговор на другую тему и не тратить такие драгоценные сейчас мгновения, утекающие сквозь пальцы. И только сказал Ленивцу:
«Знаешь, мой просвещённый и очень таинственный друг, потом у меня будет к тебе очень долгий и обстоятельный разговор».
«Понимаю, – согласился Ленивец, – потом. – Ленивец выделил это слово. – Если у тебя всё получится, я отвечу на все твои вопросы».
Под фразой «Если у тебя всё получится» это существо, видимо, подразумевало «Если тебе повезёт и ты останешься жив», ну и ладно, терять-то мне в общем нечего.
«Хорошо. А сейчас расскажи, как провести эту привязку и активацию артефакта», – попросил я.
«На самом деле это не привязка в прямом смысле этого слова, а более сложный и более индивидуальный ритуал. Привязку используют для обычных и достаточно простых артефактов, но не для таких уникальных вещей. В этом случае происходит некое слияние энергоструктур артефакта и объекта привязки. Как результат, такой тип связи даёт большую степень доступа к возможностям артефакта и его управлению», – внёс некоторые пояснения Ленивец.
«И как происходит это слияние?» В душе я давно уже со всем согласился.
Выбора-то особого не было: или погибнуть сразу, или помучиться немного. Я всегда предпочитал второй вариант, а поэтому и сейчас не отступил от своих принципов.
«В физическом плане артефакт нужно всего лишь поместить в центр сосредоточения силы существа, и всё. В магическом же потребуется несколько больше действий. Структуру артефакта необходимо вплести в структуру магического поля объекта, или, иначе говоря, провести слияние с основной структурой внутреннего источника. И это откроет магу-носителю доступ к уже накопленной в артефакте энергии, правда, большая её часть уйдёт на процесс привязки и подчинения его же. После этого необходимо настроить процесс циркуляции магической энергии по объединённой структуре и на этом ритуал заканчивается. Останется ждать только стабилизации системы».
Смотри-ка, точь-в-точь как и подсказанный моим виртуальным компьютером процесс активации, который он рекомендовал ранее. А так как поступление информации произошло из совершенно разных источников, то и уровень её достоверности повышается. Не то чтобы я не доверял Ленивцу, но очень уж он странное существо.
Ожидая моего ответа, Ленивец уставился на меня далеко не глупыми глазами, которые никак не могут принадлежать обычному представителю животного мира и за которыми проглядывался недюжинный ум.
«И как это я раньше не замечал такого его взгляда? – И понял: раньше его не было, Ленивец очень хорошо прикидывался этаким простым домашним животным. – Зачем ему это, интересно, нужно было? Надо будет узнать», – взял себе на заметку я очередную подмеченную мной странность этого разумного существа. К этому моменту их уже скопилось вагон и маленькая тележка, как больших, так и не очень.
Ну что, откладывать времени совсем не остаётся, я это уже почти физически ощущаю, так что нужно постараться воплотить в жизнь то, о чём сейчас рассказал мне Ленивец.
«Я согласен, – дал своё практически официальное согласие я и увидел, как ушло какое-то напряжение, буквально витавшее вокруг зверька. – А ведь ты ждал этого ответа, – пришло ко мне понимание момента, но ничего менять я не стал. – Проясни только пару моментов. Что ты имеешь в виду под словами „артефакт нужно поместить в центр сосредоточения силы существа”?»
«Ну, это просто, – ответил Ленивец. – Нужно кристалл физически разместить в точку средоточия энергии в твоём теле. Правда, где находится она у тебя, я сказать не могу, так как ты очень слабый маг и она сливается с общим фоном. Но обычно у представителей твоего вида она расположена где-то в груди».
«Ага, всего-то. Как я понимаю, надо вскрыть себе грудную клетку и разместить там кристалл? – съязвил я, в принципе понимая, что это необходимо сделать, хотя полевая хирургия на собственном теле как-то не сильно прельщала меня. Но, видимо, другого выхода нет. – А по-другому нельзя?» – решил уточнить я.
«Насколько я знаю, нет. Вернее, это тот единственный способ, что мне известен», – не слишком успокоил меня Ленивец.
«Ладно, с этим ясно. А следующая часть? Поточнее. Каков процесс слияния? Как его провести?» Я приготовился прослушать достаточно длинную лекцию о чём-то магическом и жутко нереальном, но ответ, как всегда, был несколько не тот, что я ожидал.
«Не знаю», – просто и тихо ответило маленькое существо.
«Как так?» Моему удивлению и возмущению не было предела: мне предложили что-то, о чём даже рассказать точно не могут.
Видя моё состояние, Ленивец поспешил с объяснением:
«Понимаешь, нам, вернее, моему народу это не нужно, для нас эти знания бесполезны. Мы не пользуемся артефактами. Среди нас нет мастеров по их созданию и использованию. Мне же эта информация в руки попала совершенно случайно, в связи с некоторой моей особенностью. Я рунный маг. А рунология напрямую связана с артефактостроением. Но я их не создаю, мой предел – это простейшие свитки заклинаний и рунная магия, вот как созданный мной рунный магический круг. – И он грустно посмотрел на меня. – Тебе самому придётся найти ту верную последовательность действий, которая поможет пройти ритуалу слияния».
«С каждой минутой всё хуже и хуже, – констатировал я. – Что, у тебя даже намёка нет, как она должна проходить?»
«Основу я рассказал ранее. Больше мне, собственно, добавить нечего. Разве что, видимо, это каким-то образом должно быть связано с перестройкой и созданием энергоканалов. Могу порекомендовать тебе постараться разобраться в сплетении энергонитей, отходящих от артефакта, и каким-либо образом попробовать подключить их к своей энергоструктуре».
«Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Эта фраза очень хорошо описывает моё текущее положение, подумал я.
И снова обратился к этому странному существу:
«Знаешь, как-то это всё очень подозрительно. Но я почему-то уверен, что ты говоришь правду, и сейчас мне грозит нешуточная опасность. А потому я постараюсь сделать то, о чём ты говорил». И я стал снимать с себя одежду.
Сложив всё аккуратной стопкой у рюкзака, я поискал взглядом нож. Но вместо него рука сама потянулась к рукояти Клыка. Хоть он и был несколько длиннее, но я чувствовал, что выбрал верное оружие для проведения этого ритуала.
Ложиться и вскрывать себе грудь на голой поверхности дерева мне не хотелось, поэтому, помня о необычных свойствах плаща, я расстелил его на коре.
«Ну, всё готово, – оглядевшись, понял я, растянулся поудобнее на плаще, несколько раз глубоко вздохнул, зажмурился и приставил меч к груди напротив сердца. – Остался последний шаг», – почувствовав легкий укол в кожу, решил я.
Но именно в этот момент я вспомнил, что хотел задать ещё один важный вопрос Ленивцу, и, чтобы оттянуть ещё капельку времени до проведения ритуала, решил напоследок уточнить перспективы того, что будет, если мне не повезёт.
«А если у меня не получится?»
«Как я уже говорил, ты умрёшь», – просто и спокойно ответил мне он.
«Да, это я уже усвоил. Но что будет с тобой, Рыкуном, окружающими меня джунглями и их обитателями», – пояснил я свой вопрос.
«Все они погибнут, а самые сильные и выносливые под таким объёмом магического воздействия мутируют в каких-то неизвестных ранее существ, но далеко не факт, что это будет лучше их текущего существования».
«И им никак нельзя помочь?» – почему-то захотел узнать я.
«На этот случай основное я уже сделал, – ответил Ленивец, – создал вокруг тебя и вещей магическую защитную структуру в виде рунного круга от возможного взрыва».
«А круг-то этот зачем? Разве он сможет помочь? Если ты сам говорил, что мы в любом случае не успели бы уйти за границу взрыва. И уж тем более этого не успеют все местные животные», – постарался я найти подвох в словах Ленивца.
Но это странное существо, посмотрев на меня долгим изучающим взглядом, всё-таки ответило:
«Он должен задержать волну магии на несколько дней. Это даст мне и другим хоть небольшой шанс».
Понятно, Ленивец, похоже, прикрывает тылы, во взрывном круге-то нахожусь я один.
«Вполне разумный шаг», – ответил я.
Молчание затянулось, я всё никак не мог вонзить меч себе в грудь, но и говорить о чём-то ещё мне не хотелось.
Ленивец же просто сидел напротив меня. Потом встал, развернулся и пошёл прочь от ствола дерева.
«Стой. Ты куда?» Не знаю, откуда во мне возникло столько страха.
Ленивец обернулся, посмотрел на меня своими огромными глазами, а затем сказал:
«Мне нужно уйти».
«Но почему?»
«Насколько я понимаю, даже созданный мной защитный круг не может полностью оградить от магических возмущений и выбросов, а потому на время проведения ритуала, чтобы сохранить в целостности свою энергоструктуру, я уйду», – обрадовал он меня последней новостью.
«Что, даже не будешь поддерживать меня добрым словом и контролировать процесс прохождения слияния хотя бы удалённо?» – постарался съязвить я, но моя нервная речь не возымела на Ленивца никакого действия.
«Не переживай. Я почувствую, что ритуал закончен, и вернусь сюда».
Видимо, Ленивец хотел сказать что-то ещё, но именно сейчас, в этот самый момент раздался жуткий треск. Создалось впечатление, что рвётся реальность.
И я понял. Время пришло. Если я не сделаю этого сейчас, то никакого «потом» у меня не будет.
И уже совершенно ничего не замечая вокруг и ни о чём не думая, я воткнул меч себе между рёбер в грудь, остановившись буквально на волосок от сердца. Не понимаю, откуда во мне родилось это знание, но я чувствовал, ощущал, что и как нужно сделать. В какой момент необходимо остановиться, а в какой продолжить прерванное движение и в каком месте.
Поэтому, надавив на клинок, я подвинул его на несколько сантиметров вниз, рассекая мешающее ребро. Боли почему-то не было. Хотя её я и опасался не меньше всего остального.
После этого я выдернул клинок и вместо того, чтобы бросить его рядом, почему-то положил себе на грудь вдоль туловища рядом с только что проделанным разрезом. Не понимаю, что руководило мной в эти минуты, но я выполнял всё как на автомате, совершенно не отдавая себе отчёта в действиях.
Следующее, что я сделал, – это протянул руку к лежащему недалеко от меня черепу змеи, правда, не помню уже, как вытаскивал его из рюкзака, и, медленно приподняв голову, надел, как шлем. И опять опустился на плащ.
Силы ощутимо утекали куда-то. В теле поселилась неимоверная вялость и апатия. Желание жить уходило от меня.
Полежав немного и пересилив себя и своё так быстро сдающееся внутреннее «я», я только на одном упрямстве, собрав все силы и волю в кулак, правой рукой раздвинул края разреза и вложил туда зажатый в ней ещё с момента разговора камень.
И потерял сознание.
Очнуться меня заставила дикая, разрывающая грудь боль, уже буквально в следующее мгновение прокатившаяся по всему телу.
«Нагнала всё-таки, а я так надеялся обойтись без тебя», – удерживаясь на краю сознания от действия безумной мясорубки, терзавшей моё тело, подумал я.
И понял, что боль и не думает уходить, а только с каждым мгновением всё разрастается и разрастается. А центром её служит как раз то место, куда сейчас был вложен камень. Но что странно, было и ещё два очага боли, не такие сильные на общем фоне, но тоже вносившие своё небольшое влияние.
Один ощущался в голове и на висках, а второй проходил вдоль всего позвоночника.
«Шлем и меч, – запоздало пришла догадка. – Но я опять отвлёкся. Нужно спешить. Сейчас боль помогает, но пройдёт немного времени, и вместо того, чтобы удерживать меня в сознании, она начнёт его сжигать. И чем дольше я лежу, тем больше у неё на это шансов. – Слишком спокойное течение мыслей в моём положении почему-то совершенно не удивило меня. – Необходимо понять, что же от меня требуется в энергетическом плане, – подумал я и постарался решить, что мне нужно делать дальше. – Так. Увидеть энергетическую структуру свою и артефакта», – началось перечисление того, что мне уже было известно.
Подумав об этом, я усилил свою способность видеть энергии до максимума и стал досконально рассматривать свою систему, то ядро энергий, что крутилось у меня в груди, а также структуру кристалла, расположившегося там же.
Моя система претерпела немного изменений с предыдущего раза, я даже удивился, что сумел их обнаружить, ведь в тот, первый раз я рассматривал своё энергополе очень недолго, но, как оказалось, смог всё запомнить до мельчайших подробностей. И именно эта способность дала возможность сейчас выделить произошедшие в системе изменения. Ядро внутри системы стало несколько плотнее, и его оплела некая защитная сеть из множества силовых линий, также образовалось несколько плотных каналов, проходящих по всей системе. И главное, в области головы стал заметен ещё один узел пересечения энергоканалов.
Разглядев всё это, я обратил внимание на три расположенные рядом со мной структуры. Первая и самая заметная шла вдоль моего позвоночника. Она состояла из переплетения тёмных, серых и тёмно-коричневых с небольшим вкраплением тёмно-бурых каналов. Посмотрев на неё, я ясно ощутил исходившую от структуры нешуточную опасность.
«Клык», – понял я и позвал его. И он откликнулся. От его структуры в мою сторону протянулось несколько ответвлений, тонких нитей энергии. Они, казалось, начали ощупывать мою собственную энергетическую оболочку. Не поняв, что происходит, я хотел оттолкнуть одну из нитей, которая в этот момент как раз нащупала один из энергетических узлов, но вместо этого по какому-то наитию, наоборот, постарался прижать, прилепить найденную нить к этой точке своей структуры. Когда я обхватил своим энергополем полученную связку узла и нити, то стал обращать внимание, как постепенно они сливаются в некую однородную структуру.
«Так вот оно, слияние», – понял я, рассматривая получившийся результат.
Пока я занимался первой точкой слияния, как про себя стал именовать я эти места привязки артефакта, и моей структуры, ещё одна из нитей структуры Клыка стала притягиваться к следующей точке.
Повторив процедуру уже гораздо быстрее, я снова осмотрелся и не увидел следующей подходящей нити. Поэтому, не став дожидаться, когда это мини-слияние и поиск пройдут естественным образом, постарался подхватить ближайшую нить и потянул её к очередному узлу пересечения каналов энергии. Но, только поднеся к нему нить, понял: «Не то. Нужна другая». Захотев её найти, увидел в одном из удалённых уголков структуры ещё одну нить. Притянув её к узлу, я смог провести процедуру слияния.
«Так, не каждая точка подходит», – пришёл в мою голову очевидный вывод, и, осмотревшись, я понял, что количество нитей уже не растёт, их число стабилизировалось где-то в районе пятидесяти – пятидесяти двух.
«Хм. Своим ходом этот процесс может затянуться на часы, если не дни, – решил я, – нужно помочь себе самому», – понял я и стал выделять определённую нить, соотносить с ней какой-нибудь узел и подтягивать её к нему.
С этого момента работа заспорилась. Достаточно быстро я смог привязать все обнаруженные нити.
Посмотрев на дело рук своих, я понял, что чего-то не хватает. Хотя структура и стала единой, было заметно, что она не приобрела некоей законченной целостности. Но что с этим делать, я пока не понимал.
Оставив решение этого вопроса на потом, я выделил структуру второго артефакта, расположенную у меня на голове. Хоть внешне она состояла из каналов коричневого цвета, но основу каркаса её составляла серо-стальная структура с ярко-синими и зелёными областями.
Не зная, как вызвать тот же отклик этой энергоструктуры, что был дан мне Клыком, я просто потянулся к ней, стараясь своим желанием выделить те нити, что должны были участвовать в слиянии. И они не так быстро, но появились, а главное, их уже было порядка двухсот.
Выделив нити и точки слияния, я, как по накатанной, провёл процедуру привязки. По её окончании я почувствовал ту же незавершённость, что и в случае с Клыком.
Последним я принялся за процесс привязки-слияния с кристаллом. Его структура оказалась самой сложной и самой запутанной. Но ко всему прочему она ещё и постоянно развивалась, увеличивалась и изменялась, меняя цвет основных своих составляющих от ярко светящегося белого до различных тёмных оттенков, чей спектр был чернее самой глубокой тьмы. В промежутки можно было уловить переливы всех остальных цветов палитры красок и энергий.
Здесь я столкнулся с новой трудностью. У меня не получалось выделить нити, требующие слияния. Их просто не было. Так я думал первые несколько мгновений, пока случайно не заметил, как из определённой точки структуры кристалла вылетает тончайшая и практически прозрачная нить, соединяется с моей структурой и, продержавшись долю секунды, разрывается в месте крепления с небольшим выбросом энергии.
Дальше я уже целенаправленно старался зафиксировать все места этих всплесков энергии.
Поняв принцип и сосчитав выделенные всплески, до меня дошла вся сложность предстоящей работы. Суть проблемы состояла в том, что я насчитал как минимум полторы тысячи нитей и все они были нестабильны, появляясь в различные промежутки времени и в совершенно случайных частях энергоструктуры кристалла.
Пронаблюдав за происходящими изменениями, я порадовался только тому факту, что новые нити не появлялись, их количество остановилось на одной цифре. Осталось решить, как же закрепить и стабилизировать саму систему структур кристалла и мою собственную.
Я предположил, что принцип должен быть примерно одинаков, и стал подлавливать следующую точку слияния узла и нити. Задумавшись над этой проблемой и несколько отстранившись от реальности (как это, интересно, возможно, когда всё и так происходит в сознании?), я неожиданно увидел трёхмерную модель всей системы структур с переливом каких-то точек. Быстро сориентировавшись и посмотрев в нужную точку реальной энергоструктуры, которая на модели только что загорелась, я, кроме неё, сначала ничего не увидел. И подумал, что в моих домыслах есть какая-то ошибка. Но как раз в момент, когда я хотел переключиться для проверки на следующую точку, возник всплеск энергии.
«Это карта будущих узловых точек слияния», – дошло до меня.
Переведя взгляд на следующую точку, я смог отловить первую нить энергии и постарался зафиксировать её в узловой точке. Через несколько мгновений, как мне показалось, произошло слияние, но как только я переключил своё внимание на очередную точку, в только что оставленной произошёл всплеск энергии и разрыв связи.
Так, пока я удерживал нить, фиксируя её на узле, всё было в порядке, но как только моё внимание переключалось на другую точку, происходил разрыв связи.
Решив постараться удерживать под контролем каждую новую точку слияния, я приступил к работе.
Первое время всё было в порядке. Количество контролируемых мной точек перевалило за первую сотню, и я ощутил, что попытайся я сейчас сосредоточиться на следующей точке, то потеряю контроль над всеми предыдущими и связь с ними оборвётся.
«Что-то я делаю не так, – понял я, – должно быть более простое в реализации решение».
Но ничего в голову не приходило.
Отвлёкшись на обдумывание ситуации, я почувствовал, что всё же происходит разрыв связей сразу в нескольких местах. И, поспешив, постарался сосредоточиться на точках разрыва, но, как говорится, спешка к добру не приводит, и вместо того, чтобы зафиксировать своё внимание на определённых точках, я взял под контроль целые области своей структуры.
И вот эта моя ошибка дала любопытный результат. Все нити, которые были подключены к этой области, стабилизировались, но, кроме всего прочего, только что образуемые энергетические слияния сразу же создавали устойчивую связь.
Поняв, что держать под контролем определённую область энергетической структуры гораздо проще, чем единичные узлы слияния, я достаточно быстро разделил своё сознание между различными областями и взял их под контроль.
После этого слияние со структурой кристалла произошло практически мгновенно. И как только последняя нить получила свою точку привязки, из недр энергетического ядра кристалла в нашу теперь уже смешанную систему, состоящую из четырёх структур, потекли океаны энергии.
До этого я думал, что больно мне было в начале ритуала, после того как я разместил внутри груди кристалл. Но теперь понял, что ошибся. Тот шквал боли, что начал растекаться, казалось, по самой сути моей души, перемалывал и уничтожал меня.
И в этот момент в моём сознании включился в работу интерфейс. Я не слишком понимал суть его работы, но какие-то манипуляции он всё-таки проводил, по крайней мере, боль или её ощущение отступили на второй план.
«Понять бы ещё, что происходит», – подумал я.
И как ответ на мою просьбу в сознании параллельно с одним из окон интерфейса, в котором шла уже запущенная работа, открылось ещё одно, где начали мелькать какие-то символы и руны, остановившиеся на явном запросе подтверждения, как подсказала мне интуиция.
Согласившись с заданным вопросом, моё сознание на мгновение как бы расфокусировалось, а уже через пару секунд всё нормализовалось.
Не понимая, что произошло, я вновь посмотрел на окно интерфейса, чтобы попытаться разобраться в нём более досконально, и только тут до меня дошло, что я прекрасно разбираю смысл написанного там.
«Провести подключение лингво-синтактического и смыслового анализатора?
Да. Нет. Поставить в очередь на выполнение».
Видимо, первый пункт я и выбрал. Теперь, по крайней мере, понятно, что произошло. Я захотел разобраться с тем, что пишет интерфейс, и получил такую возможность.
«Да, кстати, коль скоро появилась такая возможность, то нужно посмотреть, что же происходит на первом окне интерфейса».
И только об этом подумал, как окно с последним запросом свернулось и моему вниманию предстала первая интерфейсная страница, которую я видел постоянно.
Всмотревшись в неё, я понял, что это всего лишь лог работы менто-интеллектуального интерфейса «Искатель-1». Название интерфейса мной было узнано из заглавия окна лога.
Проверка лога дала понимание того, что он ведётся с момента предоставления мне доступа к интерфейсу. Быстренько просмотрев его, я понял, что туда попадают основные операции, проводимые интерфейсом. Остановившись на этом и оставив подробный разбор лога на другое время, я вернулся к текущим проблемам.
Отмотав Искатель на последнюю страницу и переключившись на несколько последних записей, я постарался разобраться в написанном и вникнуть в смысл выполняемых действий.
Анализируя записи, мне предстала такая картина.
«Обнаружено несанкционированное подключение дополнительных неизвестных ментомодулей.
Обнаружен дополнительный накопитель и источник ментоэнергии. Предположительно один из модулей является дополнительным расширением внутреннего ментонакопителя энергии.
Обнаружено дестабилизирующее подключение внешнего источника энергии.
Начата перекачка ментоэнергии и заполнение внутренней ментоструктуры из внешнего источника.
Превышение пропускной способности каналов передачи энергии на 9847 процентов.
Превышение прочности каналов внутренней структуры в сорок семь раз.
Общее увеличение объёма ментоструктуры на девяносто процентов.
Превышение внутреннего объёма накопителя ментоэнергии в 39 980 раз.
Необходимо подключение внешнего накопителя и источника ментоэнергии с наибольшей степенью взаимосвязи. Выполнено.
Необходимо перенаправление каналов поступления и накопления энергии и перераспределение нагрузки в соответствии с подключением нового накопителя и источника ментоэнергии. Выполнено.
Необходимо проведение операции по укреплению стенок каналов ментоэнергии. Запущено.
Необходимо проведение операции по расширению каналов и полосы пропускания ментоэнергии. Запущено.
Подключение дополнительных ментомодулей. Выполнено. Рекомендация: провести полный анализ инсталлированных модулей.
Необходимо перераспределение каналов протекания энергии по новой расширенной модели ментоструктуры. Выполнено.
Необходима стабилизация протекания ментоэнергии от источника к потребителям. Запущено.
Необходимо выстраивание новых маскирующих потоков протекания энергии. Выполнено.
Ожидание завершения стабилизации системы. Примерное время выполнения 369 минут».
На этой записи лог прерывался.
Получается, моя структура сейчас претерпевает глобальные изменения в связи с проведённым слиянием, которое ментоинтерфейс посчитал несанкционированным подключением дополнительных ментомодулей. И вероятно, кристалл он посчитал внешним накопителем и источником ментоэнергии.
Боль отступила. И что мне сейчас делать?
И как только этот вопрос возник в моей голове, на экране ментоинтерфейса загорелась надпись:
«Перегрузка нервной системы оператора через тридцать девять минут. Рекомендация: перевести оператора в неактивную фазу существования. Да. Нет».
Прочитав это, я понял, что интерфейс, похоже, предлагает мне отдохнуть, чтобы сохранить мою нервную систему в здоровом состоянии.
Не найдя никакой разумной альтернативы живительному и здоровому сну, я согласился с предложением интерфейса.
И мгновенно отключился сном без сновидений.

Ленивец уже несколько часов ожидал окончания ритуала.
Что-то явно шло не так, слияние должно проходить в период от нескольких минут до часа, но он точно чувствовал магические выбросы, прорывавшиеся сквозь построенный им защитный круг. А значит, оно не закончилось и даже не клонилось к завершению, так как интенсивность выбросов и не думала снижаться, а иногда даже возрастала.
«Что же там происходит?» – думал он.
Ленивец хоть особо и не любил представителей расы хуманов, но именно этот экземпляр не вызывал у него никаких негативных ощущений, и даже более того, он ощущал по отношению к этому юноше неподдельную симпатию.
И было из-за чего. Никто бы не согласился на ритуал привязки без поддержки опытного мага, тем более на такой непонятный. Лучше рискнуть жизнью и постараться бежать от возможного взрыва, и то будет больше шансов. А этот хуман даже не пытался рассматривать этот вариант, хотя об артефактах знал не понаслышке. Вон как ловко собирал простейшие составные артефакты на основе заимствованных структур. А значит, хоть какое-то представление должен был иметь о предложенной процедуре.
«Правда, непонятно, почему он притворился, что слышит о ритуале впервые? Про слияние он мог вполне и не знать, но о простом ритуале привязки артефакта к носителю знает каждый маг или ученик. Без этого никак. Может, он проверял меня?» – размышляло это странное существо.
Кроме всего прочего, Ленивца смущала слабая магическая активность парня. На уровне слабейшего из магов. Были, конечно, у хумана свои особые способности, о которых тот, видимо, не хотел сильно распространяться, но Ленивец понял, что встреченный, похоже, средненький интуит-поисковик. Что тоже давало свои плюсы.
Таких существ, как он, обычно с превеликим удовольствием брали в поисковые экспедиции за артефактами. Они могли находить их гораздо проще и быстрее, особенно сильные или хорошо заряженные магией предметы.
И вот найденный артефакт и проводимый ритуал опять спутал все вероятные пути развития, просчитанные Ленивцем. Вернее, стало всего два пути: или у юноши всё получится, и тогда он сможет исполнить волю хозяина, или он погибнет. Второй вариант Ленивцу рассматривать совершенно не хотелось. Но он был наиболее сильным и перетягивал все видимые нити судьбы в свою сторону, так как с таким слаборазвитым магическим полем, как у парня, не было никакого шанса провести этот магический ритуал успешно.
И вопреки разуму рассудка и своему дару видения, Ленивец сидел на дальнем конце поляны, у лесного озера, смотря в направлении ствола гигантского дерева и ожидая невероятного.
«Пусть судьба будет на твоей стороне», – в который уже раз повторял он.

* * *
На поляну, где в рунном круге неподвижно лежало тело молодого хумана, с верхней ветки дерева спустилось стремительное серо-стальное тело.
Обойдя круг по небольшой дуге, существо, отдалённо напоминающее пантеру, но стального цвета, подошло к границе круга и осторожно провело лапой по внешней её поверхности.
Убедившись в безопасности находившегося внутри защитной структуры хумана, большая и сильная кошка одним мощным прыжком преодолела расстояние, отделявшее её от верхней ветви дерева. Повозившись и походив там немного, она выбрала место поудобнее, откуда хорошо просматривался лежащий в круге хуман, и, замерев на несколько мгновений, растворилась в воздухе.

Проснувшись, маленький лесной охотник с гордым именем Рыкун выбрался из своей норки. Заметив распростёртое у ствола дерева тело, он сначала хотел начать верещать и клясть в беспечности этого молодого и глупого детёныша, когда уловил отзвуки бушевавшей внутри защитного поля бури.
Подойдя к границе защитного поля, он немного постоял, что-то обдумывая, и, приняв решение, сел у границы круга и молча уставился на лежащего в нём.
«Рыкун в ответе за детёныша. Детёныш и Рыкун из одной стаи. Детёнышу грозит смерть. Рыкун не оставит стаю. Рыкун будет охранять. Борись. Твоя стая с тобой, детёныш» – это была единственная мысль, которая крутилась сейчас в голове маленького охотника.

А по небу высоко над кронами деревьев пролетел ослепительно-белый пегас, стараясь унести свою бессознательную наездницу подальше от погони. Из последних сил взмахивая ранеными крыльями, он постарался совершить манёвр и скрыться под сенью крон, когда тёмный разряд молнии настиг его. И силы оставили благородного скакуна. Он, беспорядочно кружась, рухнул в районе развалин старинного города древних.
Четыре крупных грифона устремились вслед за упавшими. Темнокожие всадники начали высматривать свою беглянку.
Но рука судьбы была на стороне неизвестной. Ей повезло, она свалилась в старинный склеп, потолок которого от удара сверху рассыпался и провалился внутрь помещения.
Нарушив многовековой баланс покоя и тихой смерти этого забытого города, в его границы попало первое за несколько тысяч лет живое существо.
От падения девушка на мгновение пришла в себя, посмотрела в зелёный свод над своей головой, как-то слабо вздохнула и опять потеряла сознание.

Именно в этот момент на одной из ветвей дерева очнулся молодой хуман.



Глава 5

В этот раз моё пробуждение не сопровождалось чувством лёгкости, расслабленности и ощущением полностью отдохнувшего человека. Всё тело было средоточием жуткой боли и разбитости. Я хоть и не привык ещё спать на камнях, но и особого неудобства от отсутствия нежной перины до сих пор не испытывал. Но сейчас каждая точка на моём теле выла от боли. Каждый сантиметр моей многострадальной тушки обрабатывала назойливая и упорная мясорубка, перетирающая в мелкий фарш даже самую последнюю его клеточку. Она не оставила живым и здоровым ни одного даже самого маленького участочка. Сильнейшая боль, которая, было похоже, с каждым мгновением только усиливается, и дикая слабость никак не отпускала меня. Казалось, я выжат как лимон.
Тело растеклось по поверхности плаща, как желеобразная масса. Я и ощущал себя ею. Некоей безумной материей, без малейшего проблеска мыслей в голове, которая сама по себе являлась очагом и средоточием боли. Мысли разбегались и не могли задержаться ни на одном чётком образе.
Но внезапно в моё сознание пробилось некое чувство, будто костлявая старуха с косой уже взмахнула ею и опускает на мою голову. И это чувство возродило во мне протест и негодование.
«Не хочу!» Я действительно понял, что не готов ещё уйти из этого, хоть и такого странного мира в любой иной, особенно таким не очень приятным способом.
И чтобы этого не произошло, чтобы уклониться от уже коснувшейся моей шеи косы, я должен захотеть. Захотеть жить. И начать жить, перестать быть тем безвольным желе, что сейчас растекалось на коре тысячелетнего гиганта, который был средоточием жизни. А для этого я должен очнуться от своего забытья и всё вспомнить.
И я потянулся за тем, что было в моей голове и что являлось моей памятью. Череда образов поплыла у меня перед глазами. Как ни странно, это действие или даже некое желание принесло небольшое облегчение. Я стал соображать более связно.
Последним моим воспоминанием, на котором получалось сосредоточиться, было то, что интерфейс предложил мне целительный сон в качестве альтернативы расшатанным нервам и после моего согласия погрузил в него.
«Ничего себе целительный, – содрогнулся я. – После такого исцеления никакие болезни не страшны, так как они по сравнению с ним покажутся манной небесной».
Как бы я ни ворчал, стоило признать, что со мной в этот период происходили некие изменения, но какие, мне приходится только догадываться. А судя по моему внешнему виду и общему состоянию, проделано за прошедшее время было немало.
«Но как же не хочется шевелиться… – оценив своё физическое и психическое здоровье после пробуждения, подумал я, – так бы и умер здесь».
Но этому воспрепятствовал интерфейс, выведя в окно логирования следующее предупреждение:
«Зарегистрирован низкий уровень энергетической ёмкости в структуре объекта контроля. Ёмкость структуры менее одного процента. Ёмкость системы внутренних накопителей энергии – ноль процентов. Рекомендация: провести срочное восполнение энергетической ёмкости структуры и внутреннего накопителя».
«Это на что же ушла такая прорва энергии?! – удивило меня осознание невероятной величины ушедшей неизвестно куда энергии. – Ведь, со слов Ленивца, в кристалле её должно было плескаться целое море!»
Послушавшись рекомендации интерфейса, я пошевелился и ползком стал аккуратно выбираться из круга, еле переставляя руки и ноги.
Единственный наиболее быстрый, пришедший мне в голову способ наполнить свою структуру энергией – это подзарядиться от той фиолетовой линии, что проходила недалеко от ствола дерева. Подзарядка в волшебном озере тоже, скорее всего, подошла бы, но эту идею мне пришлось отклонить, так как моих сил просто не хватило бы просто до него добраться. Поэтому я направился к видневшемуся неподалеку фиолетовому потоку.
Дорога в десяток шагов далась мне не сказать, чтобы нереально сложно. Полз я, видимо, на одном чувстве упрямства и самосохранения. И поэтому её я в принципе не помнил. Ни как полз, ни как свалился в нужном месте, окунув руку в канал энергии.
«Регистрирую источник поступления энергии. Выполняю подключение структуры к внешнему каналу энергии. Произвожу наполнение структуры».
Через некоторое время интерфейс, оценив заполнение структуры энергией, пришёл к выводу, что общая ёмкость наполнения структуры оператора достигла своего оптимального состояния. Поэтому непрекращающийся поток поступления энергии был перенаправлен на заполнение системы внутренних накопителей.
Сначала потребление энергии было пропорционально выдаваемому потоком, но постепенно, по мере заполнения накопителей, скорость закачки энергии начала возрастать, и вот наступил момент, когда скорость приёма превысила скорость подачи, и энергия начала тянуться накопителями уже самостоятельно.
«Ослабление генерации энергией источником на девяносто процентов. Восстановление полноценной выработки энергии через одиннадцать часов».
А ещё через несколько минут интерфейс остановил закачку, посчитав, что опустошать и уничтожать доступный источник энергии не имеет смысла, тем более такой необходимый ресурс в будущем в пределах досягаемости может всегда оказаться полезен.
На этом, остановившись, интерфейс произвёл закукливание структуры своего оператора и перевёл его в неактивный режим функционирования с восстановлением работы организма и ревизией всех его основных функций.

– Развязка недалеко, – пробормотало странное существо в тот момент, когда после особенно сильного выброса, прорвавшегося сквозь магическую защиту, колебания общего магического поля прекратились полностью.
И в этот момент с ветви дерева на опушку спрыгнула серо-стальная пантера. Бросила прощальный взгляд на лежащего в круге хумана, прислушалась к его дыханию и произнесла:
– Вставай, брат.
После чего лежащий в круге пошевелился и открыл глаза.

Ленивец почувствовал ослабление бурлившей где-то на поляне магической бури ещё пару часов назад, но из чувства природной осторожности, да и просто соблюдая элементарнейшие правила безопасности, решил не спешить и не пошёл проверять сразу результаты такого сомнительного и опасного ритуала.
Он не сказал хуману главного. Он не встречал ни одного упоминания того, что данный ритуал смог провести представитель вида его нового знакомого. Но странное его течение, непонятная продолжительность и особенно сильный выброс магической энергии в конце ритуала не вызывали сомнений в том, что какой-то результат всё-таки достигнут. Только какой? И главное, смог ли выдержать хуман тот последний магический всплеск, Ленивец не знал.
Но он почувствовал другое, о чём ранее не находил совершенно никакой информации. Он не знал, является ли это прямым следствием ритуала или его побочным эффектом, но на месте его проведения ясно чувствовалось зарождение хоть и слабого, но совершенно нового источника магии. Или места силы, как их называли по-другому.
Его ощущения подсказывали, что источник ещё пуст, но достаточно скоро он наберёт мощь и будет вырабатывать магическую энергию.
И это знание заинтересовало его больше всего, он не мог определиться с пониманием того, как мог зародиться постоянный источник магической энергии. Может, это была особенность найденного молодым хуманом кристалла, тогда эта новость мало кого могла бы заинтересовать, разве что только с академической точки зрения, ведь кристаллов с одинаковыми свойствами практически невозможно найти. Но была и вторая возможность, что этим свойством или особенностью по созданию мест силы при проведении подобного ритуала обладает сам хуман. И тогда ему грозит нешуточная опасность, ведь обладать личным источником, даже не очень сильным, захотят многие. А поэтому это знание должно умереть вместе с ним и Ленивцем. И хуман должен будет об этом узнать.
Ещё Ленивца беспокоил достаточно утилитарный вопрос. Он не представлял, насколько может измениться магическая структура любого существа под воздействием такого огромного количества неуправляемой и бесконтрольной (дикой) сырой магической энергии. И как следствие, меняется и материя, зависимая от внутренней структуры, а значит, и физические особенности существа. Он готов был увидеть многое: от мутанта с непомерно раздутым магическим полем и исковерканной внешностью до эфирного существа, живущего только за счёт своей энергетической составляющей.
Единственное, что он точно мог сказать, – это коренные изменения, которые должно претерпеть магическое поле объекта воздействия ритуала. Знания, почерпнутые им, давали небольшой ответ на этот вопрос. Магическая структура любого существа, прошедшего подобное слияние с кристаллом, должна как минимум вырасти в несколько раз. И даже такой слабый маг, как встреченный им хуман, которого не приняли бы на общих основаниях в Академию магии из-за его слабых способностей, должен приобрести способности по управлению и контролю магической энергии на уровне не ниже магистра или даже архимагистра магии.
«Хотя нет, с его бывшей структурой и способностями это максимум уровень магистра первой степени. Но и это уже много для него. А ведь теперь выполнению миссии, возложенной на меня хозяином, ничего воспрепятствовать не должно. Если раньше под вопросом были его магические способности, то теперь и этот вопрос снят. И он полностью подходит для возложения миссии на него».
И обрадованный Ленивец перешагнул неизвестно откуда взявшийся на грубой и обветренной тысячелетиями ветке молодой и зелёный побег. Решив для себя вопрос с будущими магическими возможностями встреченного молодого хумана, разумное существо как-то упустило из виду образование странной магической аномалии в месте проведения ритуала. Поэтому сейчас осторожно пробиралось в направлении нового пятна силы, в центре которого должен был находиться молодой хуман.
Пройдя оставшееся до поляны расстояние, Ленивец в первые мгновения даже растерялся. Магический круг был пуст.
«Неужели эфирное тело?» – потрясённо подумал представитель странного маленького пушистого народца.
Но, присмотревшись внимательнее и для большей уверенности воспользовавшись заклинаниями «Опознание» и «Магическое око», понял, что в защитной структуре никого нет, и мало того, она полностью разряжена и отсутствует, будто её никогда и не было.
Хотя, как такое могло произойти в месте, с такой огромной концентрацией магической энергии, Ленивец представить себе не мог.
«Что же тут произошло? – задумался он и только сейчас до него дошло. – Так никакой защиты от ритуала не было! Защитная структура должна была распасться очень давно, ведь даже следов не осталось. – Осознав ту тонкую ниточку, на которой колебалась его жизнь всё последнее время, Ленивец в растерянности присел на задние лапы и отчуждённо уставился в одну точку. – Где этот странный хуман? Куда он подевался из защитного круга? Как смог прийти в себя? И вообще, как такое возможно в принципе? – множились у него вопросы. – Ведь это одно из самых стабильных и надёжных рунных заклятий, рассчитанное на огромнейшие потоки энергии. Его невозможно разрушить, и никто не смог бы покинуть границы его действия, пока оно действует. А снять его можно только снаружи. И так капитально и чисто снести его могло только в одном случае: если нагрузка как внешняя, так и внутренняя в несколько раз превысила максимально возможную величину, заложенную в защитную структуру. Но я боюсь даже представить такой невероятный объём энергии. Да и откуда ему тут взяться, снаружи-то круга, ведь второго такого кристалла здесь в окрестностях не лежало? И куда делся весь этот объём энергии? Куда он весь вылился? И где всё же мой непутёвый подопечный?»
Ленивец огляделся, казалось стараясь рассмотреть этот океан энергии, испарившийся в неизвестном направлении, и одновременно разыскивая пропавшего хумана. Но на поляне не чувствовалось ничего, кроме повышенного фона магической энергии, зарождающегося места силы, центром которой как раз и была граница начерченного им рунного круга. Источник этот уже начал оживать. Поле вокруг него необычайно быстро стало приобретать определённую форму и стабилизироваться. Ещё не была понятна полярность источника и его предрасположенность, но странные молодые побеги, прораставшие строго по границе рунного круга, ясно указывали на будущую направленность этого места природной силы магической энергии.
«Источник магии жизни или смерти, – понял Ленивец, рассматривая развивающиеся и тут же гибнущие и затухающие под натиском своих соседей побеги. – Постоянный круговорот, который нельзя остановить, жизнь порождает смерть, из смерти возрождается жизнь».
И вдруг до Ленивца дошёл смысл только что пришедшей в его голову мысли, казалось нашёптанной ему кем-то извне.
– Источник бессмертия, – благоговейно прошептал он.
Сделав несколько шагов в его направлении, он ощутил явное сопротивление окружающего его поля. Он не видел никакой защитной структуры, но его явно что-то сдерживало.
«Так вот куда вылились те океаны энергии, что должны были бушевать на этой поляне. Источник и абсолютный щит». И ничего удивительного. Эти два типа природного феномена всегда сосуществовали вместе.
Источник бессмертия, неизвестная природная аномалия, которая раз в несколько тысяч лет отдаёт своему обладателю всю накопленную и собранную магическую силу и энергию. И разумный замирает. Застывает во времени. Излечивается. Омолаживается. Он не становится бессмертным богом. Его также могут убить, или его погубит его собственная глупость, но никакие естественные причины для него не станут фатальны. Он не умрёт от болезни, его раны затянутся очень быстро. Но источник даёт существу то единственное, что каждый другой теряет безвозвратно, – время.
Однако у этого благоприобретения есть и обратная сторона. Эта энергия заканчивается. Её даётся ровно столько, сколько потребуется источнику, чтобы накопить новую порцию. Она употребляется на лечение, омоложение и многое другое. И если слишком часто использовать её, то можно просто не дождаться следующего всплеска. И тогда заёмная энергия берёт своё. Она за секунды сжигает неразумное существо. Говорят, в такие моменты от криков мук и боли сходят с ума даже просто услышавшие их, а не только сам «счастливец».
Абсолютный же щит появлялся вокруг источника с момента его рождения. И преодолеть его могло только то единственное живое существо, которое этот полуразумный феномен признавал своим владетелем. И то подойти к нему, насколько он знал, получалось не всегда, а только в те небольшие периоды времени, когда источник был полностью наполнен магической энергией. Именно в это время можно было взять силу бессмертия себе. Потом источник опять затухал и становился закрыт на тысячелетия.
Такие феномены всегда являлись предметом споров, войн и конфликтов. Во все века и эпохи были цари и императоры, маги и простые люди, гении или сумасшедшие, горящие желанием обладать этой силой. Она была точкой раздора и камнем преткновения интересов. Той силой, что сносила империи и порождала новые.
Сейчас два крупнейших государства на их планете построены вокруг владетелей таких источников.
Хотя на самом деле Ленивец слышал о существовании как минимум трёх источников (может, есть и другие, но он о них ничего не знал).
Один был в столице их империи под дворцом императора в городе Парне. Сейчас империей правил один из потомков первого императора Парна Прародителя – Лекарт Седьмой драконойд. А сам первый император до сих пор является хранителем этого источника. Вот уже четыре тысячи лет.
Вторым владела королевская семья эльфаров. Где находился их источник и как давно они владеют им, никто не знает, но то, что он существует и ещё со времён древних магов находится в их руках, доподлинно известно как раз из найденных манускриптов древних. А это как минимум девять тысяч лет.
Третьим источником, по слухам, владели тёмные грахты, отколовшаяся ветвь тёмных эльфаров. Это всё, что было известно о нём.
И вот он сейчас своими глазами видит ещё один такой источник. И как он должен поступить и что делать в этом случае, Ленивец не знал.
По праву владения источник принадлежал первому нашедшему и принявшему его силу, но, судя по всему, первым нашедшим являлся тот самый хуман, так как источник сейчас пуст и в ближайшее время, видимо, никого к себе не подпустит. Только смерть этого счастливчика позволит прибрать источник к рукам.
Теперь из-за этого хуман оказался в ещё большей опасности, чем ранее.
«Кстати, где же он?» За невероятностью произошедшего Ленивец забыл о первоначальной цели своего появления здесь.
И он снова посмотрел на место, где должно было лежать тело, но там было пусто, только несколько вещей, принадлежащих хуману, были раскиданы на плаще в пределах защитного круга.
По большой дуге обойдя зарождающийся и формирующийся источник, Ленивец осмотрел поляну с другой стороны, скрытой от него побегами в её центре. И увидел распростёртое у края поляны скрюченное тело юноши. Тот лежал не шевелясь и не подавая признаков жизни.
Перепугавшись за жизнь своего подопечного, Ленивец ринулся вперёд. Подскочив к нему, он понял, что хуман просто спит. Дыхание его было ровным и спокойным. И ещё маленький учёный обратил внимание на странную вещь: в хумане не произошло практически никаких изменений, насколько он мог судить.
«Что же ты за странный хуман такой, всё у тебя не как у всех? Ритуал прошёл не так. Тебя не коснулись совершенно никакие изменения…»
И это было невероятно, странно и необычно. Так не должно было быть. Хоть какие-то остаточные явления от проведения ритуала должны отразиться на магическом или физическом состоянии юноши. Но ничего этого не было.
Ладно, не изменилось физическое тело. Это, наоборот, даже хорошо. Так спокойнее. Но не было практически никакого изменения и в структуре магического поля. Единственно – оно стало чуть больше, чем с момента их встречи.
«И это всё? – разочаровался увиденным Ленивец. – Хотя теперь его спокойно примут в академию, ведь поступать туда придётся, и не нужно будет заботиться об этом в связи с его небольшими способностями. Теперь всё пойдёт своим ходом, – уже спокойнее решил он. – Зато он не будет ничем выделяться на фоне всех остальных».
Но тут он вспомнил об оставшемся за спиной источнике и, посмотрев на распростёршееся перед ним тело, подумал: «А не будет ли?..» И перед его глазами прошла история зарождения их империи. Парном звали никому не известного молодого драконойда-наёмника, пришедшего из маленькой охотничьей деревни с окраины гигантского леса в столицу тогда ещё крошечного королевства Ларгот.

* * *
Разбудило меня ясное ощущение взгляда, направленного в мою сторону. Я очнулся, и мгновенно окружающая действительность оформилась в чёткие образы всех живых существ, растений и предметов, содержащих хоть мизерную крупицу энергии и находящихся в неких точно очерченных пределах доступного этому виртуальному видению пространства.
Сфера моего такого необычного обзора составляла в диаметре где-то метров пятьдесят. И эта зона была полностью подконтрольна мне. В её пределах я знал всё и обо всём. Эти знания странным образом проявлялись в моей голове, стоило только мне сконцентрировать своё внимание на чём-то. Ничего подобного я раньше не ощущал, хоть у меня до этого с первого моего пробуждения в этом мире уже было некое обострённое чувство окружающего пространства, но такой полноты информации о том, что творится вокруг, у меня никогда не было.
«Что это такое произошло? Неужели слияние даёт такие необычные побочные эффекты?» – задумался я.
И, отвечая на мои вопросы, в окне интерфейса и одновременно у меня в голове прозвучало:
«Регистрирую подключение и активацию неопознанного модуля. Произвожу тестирование и оценку его влияния на структуру оператора».
Я почувствовал, как где-то внутри моего сознания завертелся некий аппарат. Как он стал касаться каких-то внутренних нитей, составляющих основу моего существования, сутью которой являлась моя многострадальная энергоструктура. И как этот аппарат своими своеобразными действиями с определённой последовательностью прохождения тестовых сигналов расширяет и так немаленькие возможности моего внутреннего мира и той конструкции, которая являлась моей энергетической структурой.
Через пару минут мне был выдан результат проведённого тестирования. В виде некоего описательного пояснения и более подробной информации, которая регистрировалась и пробегала в дополнительно возникшем окошке интерфейса.
«Анализ завершён. Зафиксированы и обновлены параметры ментально-информационного поля оператора.
Плотность поля увеличена в тринадцать раз. Оптимизирована работа поля под ментальные структуры вплоть до двенадцатого уровня. Достигнут максимальный уровень управления ментальными структурами для менто-информационного поля данного типа».
При этом в окошке интерфейса заполнялась некая не совсем понятная для меня таблица, где удалялись те или иные значения и на их место заносились новые. Видимо, в таком виде интерфейс и производил корректировку параметров.
«Пропускная способность каналов расширена для возможности работать с четвёртым и пятым уровнями энергетических потоков. Достигнут максимальный уровень энергетического развития для менто-информационного поля данного типа».
«Точно, вон опять что-то исправил в таблице», – подтвердил я своё предположение.
«Расширена ёмкость внутреннего накопителя оператора. Минимальный объём увеличен в двенадцать тысяч раз. Теоретически максимальный объём внутреннего накопителя ментальной энергии оператора не достигнут. Заполнение измеренного объёма накопителя составляет семь десятых процента.
Обнаружен слабый источник ментальной энергии. Генерация энергии – одна десятитысячная зафиксированного объёма внутреннего накопителя ментальной энергии в час.
Завершена настройка организма оператора под оптимальное потребление энергии для его максимально эффективного функционирования.
Произведена оптимизация модуля интуитивного реагирования на опасность. Увеличена чувствительность и точность определения степени воздействия на оператора за счёт подключения ранее неизвестного типа модулей.
Произведена оптимизация модуля, отвечающего за развитие чувства точного определения направления и ориентации. Увеличена чувствительность и точность определения степени воздействия на оператора за счёт подключения ранее неизвестного типа модулей.
Произведена оптимизация модуля, определяющего наличие мозговой активности, за счёт подключения нового, ранее неизвестного типа ментомодуля. Расширен диапазон поступающих и обрабатываемых ментальных и энергетических сигналов. Перестроена работа основного ментомодуля. В текущей конфигурации настроек модуля для обнаружения доступны любые проявления ментальной, энергетической или псиактивности. Радиус максимальной чувствительности ментального модуля по обнаружению и идентификации сигналов – пятьдесят пять метров. Максимальный радиус обнаружения активности не определён.
Зафиксирована активация и перевод в рабочий режим ментомодулей „Защитный кокон”, „Ментальный удар”, „Термический удар”, „Огненный шар”, „Огонь путешественника” и „Смысловая мыслеречь”».
Я уже хотел задать вопрос: а что же это за ментомодули, о которых идёт речь? Но тут выяснилось, что я о них прекрасно знаю и никакого пояснения о том, что это такое и как примерно работает, мне не требуется. Кроме того, у меня создалось впечатление, что это мои реальные воспоминания, а не переданные интерфейсом описания названных ментомодулей.
«Странно всё это. Откуда у меня могли появиться нужные знания? Ведь я точно помню, что ничем подобным ранее не интересовался».
Но чёткое ощущение того, что это моё и я уже когда-то это всё знал, поселилось в моей голове.
«Обнаружена нестандартная активация трёх неопознанных ментомодулей».
В этот момент интерфейс повёл себя несколько необычно, и вместо окна с дотированием его работы передо мной предстала схематическая модель человека, окружённого разноцветной неравномерной областью с нечётко очерченными краями. При этом три участка неясной сферы начали моргать.
Открылось ещё одно, дополнительное окно интерфейса, где также стали проходить какие-то действия, тоже остававшиеся не слишком понятными мне.
Меня же удивило другое, совершенно не относящееся к тому, что сообщал мне интерфейс.
«Как это открывается столько окон, вроде как каждое поверх другого, но я всё равно прекрасно вижу и знаю, что отображается на каждом из них, даже на тех, что, казалось бы, должны находиться на заднем плане» – такие вот посторонние мысли гуляли у меня в голове в этот момент.
Интерфейс же продолжал свой отчёт:
«Первый – усилитель и преобразователь сигналов и внешних раздражителей».
Подмаргивание одного из участков, как раз расположенного в области височных долей головы, несколько усилилось.
«Работа данного ментомодуля обусловила внесение изменений в работу упомянутых ранее модулей», – закончил интерфейс о первом упомянутом нестандартно активированном модуле.
«Что-то мне это напоминает», – подумал я и постарался сосредоточиться и ухватить ускользающую ассоциацию, которая у меня возникла в этот момент. Но ничего не получилось.
Между тем интерфейс перешёл к следующему пункту своего отчёта:
«Второй – укрепление костной ткани черепа. Проведено непосредственное внедрение в костную ткань ментально-физического защитного модуля шестого уровня».
В этот момент заморгала уже область, окружающая всю мою голову.
«Точного влияния внедрения ментомодуля предсказать не удаётся, но зарегистрировано два основных направления защитного воздействия. Физическое и ментально-психическое».
Ассоциативная мысль стала проглядывать уже более явно, она всё время крутилась в моей голове, но я опять никак не мог ухватить её, хотя и чувствовалось, что вот она, лежит на поверхности.
«Третий – ментомодуль аннигилятора вещества. Известная аналогичная разработка запрещена к распространению на территории Содружества, но её КПД в несколько раз меньше активированного модуля. Начинает действовать при мысленном обращении. Зона действия возникает в точке внешней активации, совмещённой с зоной непосредственного контакта с областью наложения сферы действия модуля, но на удалении от неё не более чем на семьдесят сантиметров».
На схематической модели сначала заморгала некая удлинённая область где-то в середине отображаемого человека, а потом от неё протянулись несколько нитей, закончившихся примерно в районе центра ладоней, от края которых разошлись эллипсоподобные области.
Когда я увидел последнее представление, то наконец смог поймать ту ускользающую мысль, что не давала мне покоя с тех пор, как интерфейс стал отчитываться о последних трёх модулях.
«Так это же череп змеи и Клык! – дошло до меня. – Но почему модуля три? Ведь артефактов было два?»
Видимо, череп обладал двумя типами свойств, и поэтому его разбило на два внедрённых модуля. Почему-то именно такое решение пришло мне в голову в первую очередь.
И как я раньше об этом не догадался, ведь сразу было понятно!
Вспомнив об артефактах, которые я последний раз видел до ритуала, рука непроизвольно потянулась к тому месту, где должен был находиться Клык, как-то забыв о том, что от места, где происходило основное действие, я давно отполз. И естественно, ничего похожего на остро заточенный костяной меч она не нащупала. Но вместо этого на груди я обнаружил какой-то слипшийся и приставший к телу непонятный порошок, рассыпавшийся от прикосновения.
«Странно всё это».
Чтобы удостовериться в правильности своей догадки, потрогал голову. Вместо шлема и там я нащупал этот непонятный порошок.
«Точно, они. Но что произошло? – Задумавшись, я автоматически стряхнул порошок с головы и груди. – Видимо, эти артефакты каким-то образом передали свои свойства мне и, как я понимаю, теперь будут всегда со мной и являются теми самыми нестандартно активированными ментомодулями, о которых говорил интерфейс. Интересно, а у других артефактов их свойства можно перенять таким способом и для этого обязательно повторить ритуал слияния с похожим кристаллом или будет достаточно некоей укороченной версии, например, сплести наши структуры в одно целое и наполнить их энергией? Надо при случае проверить, да и узнать об этом побольше не помешает».
Разобравшись с этим, я только сейчас заметил, что интерфейс, закончив действовать, опять свернул все окна, которые создавал во время своей работы и отчёта, оставил только одно основное окно лога проведения текущих операций и перешёл, похоже, в режим ожидания.
Последняя надпись в логе гласила:
«Анализ менто-информационного поля оператора завершён. Внесены изменения в индивидуальную таблицу параметров оператора».
Прочитав это, я решил, что уж если интерфейс закончил со своими делами, то и мне пора приступать к своим. И пошевелился, решив вставать.
В этот раз я не чувствовал никакой разбитости или недомогания, только здоровое чувство голода, которое возникает у меня при каждом пробуждении, сообщило, что неплохо бы подкрепиться.
Тут я сообразил, что о еде как таковой мой желудок не напоминал уже очень давно. Последнее время я ел не по необходимости, а, скорее, по привычке, так как считал, что это нужно делать.
«Вероятно, что-то и с метаболизмом стало, и мне не требуется столько еды, как раньше, – как-то отстранённо пропустил я эту мысль. – Не зря было сказано в отчёте об оптимальном использовании энергии, еда – это своего рода её поставщик для моего организма».
Я уже более осмысленно сел, ощущая какую-то уж больно непривычную лёгкость во всем теле.
И в этот момент опять этот сторонний взгляд, что разбудил меня, коснулся моего сознания. Я ясно почувствовал направление и точку, откуда он исходит. Но также ощутил, что ничего важного этот взгляд не узнал, он скользнул по верхнему, каркасному слою моего менто-информационного поля и стёк по его поверхности в сторону.
Состояние сонливости и некоей заторможенности, которое до сих пор не полностью покинуло меня, мгновенно слетело. Я очень чётко почувствовал чьё-то присутствие примерно метрах в пяти от моего тела, как раз там, где и находился источник этого странного взгляда. И эти две точки совместились в моём сознании.
Виртуально осмотревшись, я понял, что вызываю интерес только у этого существа. Все остальные ментальные сущности в пределах видимости не обращают на меня никакого внимания. А вот тот, кто находится недалеко от меня, является кем-то непонятным. Я ясно чувствовал, что это очень старое и необычайно сильное и опасное создание, которое не испытывало ко мне никакого негатива. Оно для меня не несло угрозы, и даже больше, мне с ним было более безопасно. Я видел его развитую энергетическую, как я теперь понимаю, некую ментально-информационную структуру, покрытую наносным флёром и создающую впечатление её гораздо более скромных размеров.
«Видимо, что-то типа маскировки», – дошло до меня.
Только появившаяся обострившаяся новая способность дала возможность рассмотреть именно внутреннюю структуру, а не ту видимую, что окутывала её. Посмотрев на этот вид маскировки и то, что должно было быть видимым, если смотреть только на неё, я понял, что мне всё это очень сильно кого-то напоминает.
«Ленивец», – всплыло имя, данное странному существу, встреченному мной.
И я повернул голову и встретился с пристальным и напряжённым взглядом маленького нелепого существа, похожего на обычного неуклюжего ленивца. В его глазах ничего звериного уже не осталось и в помине. Слишком мудрые и проницательные они теперь были, не скрывая и его несколько чуждого и необычного для меня образа.
– Я думаю, нам очень серьёзно нужно поговорить, – обратился я к нему.
– Я ждал этого, – ответил мне Ленивец и, поднявшись, пошёл в мою сторону.
В этот момент я увидел странное явление. Хотя глаза мои и видели маленькое и немного неуклюжее животное, но ощущения и новое видение окружающего упорно рисовали другое. Передо мной шло не маленькое и необычное существо, а кто-то, силуэтом напоминающий человека, только не слишком высокого, где-то полтора метра. Чувствовалось, что это очень ловкий, гибкий и быстрый гуманоидный вид существ. Ко мне приближался опытный и опасный воин. Смертоносное оружие на двух ногах. Движения его были плавными, перетекали одно в другое. И кроме всего прочего, этот кто-то таил в себе такую неимоверную ментальную мощь и силу, что казалось, под ним должно прогибаться пространство и растекаться воздух.
– Что за чертовщина? – пробормотал я себе под нос в обалдении и снова всмотрелся в Ленивца.
Картинка не поменялась: глаза видят одно, ощущения и ментовидение рисуют другое.
Тот всё так же приближался ко мне. И похоже, не знал, что я вижу всё в таком странном контексте.
Подойдя, Ленивец сел напротив меня, прислонившись спиной к растущему рядом дереву. Между тем я увидел, как на корточки у этого же самого дерева присел видимый мной силуэт человекоподобного существа. И, не удержавшись, посмотрел не в те огромные глаза Ленивца, которые были обращены в мою сторону, а в область призрачной головы силуэта, откуда чувствовался пристальный, направленный на меня взгляд.
– Так кто ты? – спросил я его на каком-то странном наречии, своим звучанием не напоминающем ни один из знакомых мне языков моего родного мира. Но я его прекрасно знал и, значит, говорил на нём. Плохо или хорошо, мне неизвестно, но говорил.
Ленивец сначала на автомате начал отвечать какую-то белиберду о хозяине и его питомце, даже не задумавшись, что свой вопрос я задал не мысленно, а вслух.
Однако, похоже, всё-таки что-то почувствовав, замолчал и как-то по-особенному на меня взглянул.
При этом мой интерфейс сообщил:
«Обнаружено несанкционированное сканирование менто-информационного поля. Произвожу подмену информационной составляющей по методу замещения личности. Использую слепок менто-информационного поля неинициированного одарённого слабого уровня».
Как следствие, скользнув по мне тем самым странным пронзительным взглядом, который, правда, без всякой видимой пользы стёк с моей структуры, он на том же певучем языке спросил, вернее, констатировал:
– Ты меня видишь!
Я понял, что в ответ нужно говорить правду и только её, если не всю, то хотя бы часть, тогда и на свои вопросы я смогу услышать хоть часть той невероятной, но правдивой истории, что здесь происходит.
– Да, я вижу какой-то размытый силуэт, очертаниями напоминающий невысокого хумана, – решился я на такую трактовку своего видения.
«Похоже, хуман – это человек», – сам себе продублировал я в мыслях непонятное обозначение увиденного существа, хотя хотел его отнести как раз к человеческой расе.
– Это гораздо больше, чем могут многие, – задумчиво ответил мне Ленивец.
Вдруг сидящий передо мной образ безобидного и немного неуклюжего животного начал плавиться, покрылся какой-то рябью и постепенно стал перетекать в непонятный, но удлинённый призрак, который стремился занять всё пространство того силуэта, что виделся мне. Процесс завершился, когда силуэт полностью заполнился странной клубящейся субстанцией и приобрёл объём. А ещё через пару мгновений объём перетёк в фактуру и налился присущей только ему цветовой палитрой.
«Фиксирую изменение информационно-ментального поля, находящегося в полутора метрах от объекта, – ожил интерфейс. – Произвожу запись происходящих изменений. Начинаю анализ используемых для проведения изменений ментомодулей и алгоритмов их применения. Снимаю общую структуру целостного ментомодуля в начальной и конечной стадиях процесса изменения поля. Результаты анализа будут готовы через тридцать часов».
«Это ещё что такое? Интерфейс смог зафиксировать часть проходящих изменений и теперь пытается провести их анализ? То есть, видимо, в перспективе база знаний того агрегата, что сидит в моей голове, может пополниться возможностью превращения меня в какое-то существо типа того же ленивца или ещё кого-нибудь интересного?»
Между тем передо мной уже стоит не маленький Ленивец, а невысокий, стройный, но крепко сбитый, правда, не слишком толстый в кости человек. Вернее, не совсем человек. Тонкие черты лица, немного заострённые уши, необычайно большие глаза, привыкшие к сумраку тёмно-зелёного леса. И главное, его кожа покрыта короткой, шелковистой на вид шерстью. Серовато-стальной шерстью.
Одето это существо было в некий комбинезон тёмно-коричневого цвета с зелёными вставками и нашивками, а также с большим количеством лоскутков, плотно нацепленных на всю поверхность комбинезона. Со стороны он был очень похож на костюм разведчика. Но был сделан более элегантно. Эффект получался такой, что я никак не мог сосредоточить на Ленивце взгляд, хотя хуман стоял передо мной. Глаза постоянно выхватывали что-то рядом с ним находящееся.
В энергетическом плане его костюм представлялся мне некоей накинутой на тело Ленивца сплошной сетью, состоящей из нитей зелёного и светло-фиолетового цветов.
Как только я подумал об этом, интерфейс выдал мне информацию:
«Описание: зачарованный предмет третьего уровня, имеющий в своей основе две встроенные ментоактивные структуры.
Свойства структуры: встроенная ментоактивная структура „Скрытие”, увеличение незаметности предмета на тридцать пять процентов; встроенная структура „Хамелеон”, увеличение маскировочных особенностей предмета на тридцать процентов.
Заполнение энергией: девяносто процентов.
Восполнение энергии зачарованного предмета осуществляется оператором из внутреннего или внешнего источника».
В дополнение это существо было вооружено. У него из-за плеча выглядывал тул со стрелами и, видимо, разобранный лук, слишком уж предполагаемый его размер был мал. На поясе висели средней длины прямой меч, который для его руки был явно длинным, и обычный кинжал, который в тесноте помещений или чаще леса было использовать гораздо удобнее, чем меч. На груди, уходя под левую руку, висела перевязь с семью метательными ножами. Что самое странное, в энергетическом плане всё вооружение Ленивца выглядело нейтрально и не было зачаровано.
«Или магическое оружие настолько дорого, или оно ему не нужно», – отметив этот факт, решил я.
Рассмотрев представшего передо мной незнакомца получше, я почему-то подумал:
«Ну, теперь полностью отпали вопросы о его человеческих корнях. Хоть что-то гуманоидное в нём и есть, но, кажется, его предками были не те же самые обезьяны, что и у меня, если они в принципе являются нашими корнями, а кто-то, похожий на того ленивца, в которого он превращался, уж больно схожесть большая».
Мои рассуждения крутились вокруг только что увиденного превращения-преобразования, но как-то никаких особых эмоций это у меня не вызвало. Видимо, пообвыкся уже, да, было интересно, непонятно, но никакого страха или удивления, обычная обыденная реальность.
«Как будто на каждом шагу встречаю местный аналог оборотней. Только не в волков обращаются, а в кого-то другого».
Когда превращение завершилось и передо мной предстал уже оборотень гуманоидного вида, Ленивец (хотя теперь под вопросом, Ленивец ли он?) произнёс:
– Ну что ж, рад представиться в своём истинном облике. А то ты не представляешь, как надоело мне строить из себя это не слишком разумное животное и постоянно находиться в его теле.
– Догадываюсь, – пробурчал я себе под нос. «А, собственно, кто он? Не человеком же его называть, может не так понять и обидеться». – Так кто же ты? – повторил я свой вопрос.
– Это долгая история, – ответил Ленивец. – Но, к сожалению, так сложились обстоятельства, что времени у нас осталось маловато. А успеть сделать нам нужно очень многое.
– Не понимаю, – ответил я, – ведь ещё до ритуала ты никуда не спешил. А сейчас сообщаешь, что нет времени? – с некоторым подозрением спросил я.
– Верно, но причина в другом… – Он замялся и через пару мгновений продолжил, будто подбирая правильные слова для ответа: – Ритуал имел один невероятно странный побочный эффект, и именно поэтому у нас появилась острая проблема с нехваткой времени.
– Что за эффект? – переключился я, так как почувствовал, что это напрямую связано со мной любимым.
– Обещаю рассказать всё по дороге, а сейчас нам необходимо собраться и как можно скорее покинуть эту местность, а затем желательно спрятаться в месте с нестабильным магическим фоном, – удивил меня новыми подробностями Ленивец.
Новость о том, что необходимо срочно куда-то срываться, меня совершенно не пугала. Внутренне я уже и сам был готов на этот шаг и не сегодня завтра покинул бы эту гостеприимную ветку. Но тут обстоятельства сложились по-другому, и я не стал противиться им, так как они не противоречили моим планам на будущее, только несколько ускорили ход событий.
Душа и так рвалась в путь-дорогу, окружающая действительность, поляна стали давить на меня. Так что уйти отсюда я был не против. Жаль только если Рыкун со мной не пойдёт, я к нему уже, как оказалось, привык.
Правда, теперь покинуть мой гостеприимный дом на этой ветке придётся по более объективным причинам, о которых, я так понимаю, прямо «горит желанием» поведать Ленивец.
Странное ощущение для человека, который даже из родного города никогда не выбирался и страсти к путешествиям не испытывал в принципе.
«Похоже, это новые проявления моей немного необычной сейчас личности» – именно так объяснил я для себя эти странности.
Попутно немного пофилософствовал, а что надо сделать и как, чтобы развитие прошло гармонично и оптимально, но остановился, так как опять ушёл от главного в сторону.
Вернувшись в конструктивное русло, я принялся активно действовать.
– Ну что ж, я готов. – Эти спокойные слова моего согласия утверждающе слетели с моих губ. – Только соберу свои вещи – и в путь.
И как-то незаметно после этих слов во мне забурлил вулкан энергии – живой и дерзкой, неспокойной и буйной.
Я, резко поднявшись, чтобы вырвать себя из непонятного состояния апатии, охватившей моё тело, начал собирать разбросанные кругом вещи. Благо их накопилось у меня не так и много.
Обойдя круг, где проходил ритуал, я остановился. В нём осталось много важных вещей, от камней до плаща и прочей мелочовки.
Оглядевшись, я сделал последний шаг в сторону круга и на мгновение почувствовал небольшое сопротивление, будто достаточно сильный ветер подул мне в лицо.
Одновременно с этим прозвучали слова Ленивца:
– Туда не пройти.
Но я услышал его, уже оказавшись в рунном круге, и остановился, чтобы узнать, в чём, собственно, дело. А обернувшись, чтобы сказать ему, что я уже тут, имел счастье лицезреть такую неимоверную степень удивления на его лице и два огромных тёмно-зелёных блюдца, что подумал: «Раньше вроде у Ленивца глаза были совсем небольшие, даже маленькие».
– Так в чём дело? – уточнил я.
– Уже ни в чём, – достаточно быстро справившись с собой, ответил он.
«Слишком много ты скрываешь, дорогой мой незнакомец. Простым и относительно понятным Ленивцем ты мне нравился гораздо больше», – пронеслась у меня мысль.
Я на автомате собрал разложенные в круге вещи и стал надевать доспехи. Задев рукой перевязь, на которой раньше крепился Клык, я почувствовал себя не очень удобно. Как-то привык уже к нему.
Вообще странно всё это: воспользовавшись многими вещами всего пару раз, манипуляции с ними уже проходили на уровне моторики и рефлексов, отложившись в моей подкорке, и казалось, будто опыт обращения с ними у меня исчисляется не одним десятилетием. Часто простые и обыденные вещи ощущались неким продолжением меня самого. Например, действия с мечом и Клыком были из этой же оперы.
Облачившись в свои доспехи, натянув плащ, прицепив к поясу клинок и накинув лямки рюкзака, я почувствовал, будто опять оделся в свою вторую кожу. Так привычно и удобно на мне всё это сидело и ощущалось.
Попрыгав и не услышав различного бряканья, я с сарказмом подумал: «Хотя чему звенеть, если ничего металлического у меня, кроме ножа, нет». Но почему-то на уровне подсознания знал, что всё равно так нужно поступить, так как лес не простит мне никаких оплошностей, если я допущу их по своему недосмотру.
«Параноики в этом случае живут гораздо дольше», – усмехнулся я и сказал Ленивцу:
– Я готов, можно уходить. Только сначала я поговорю с Рыкуном и заберу заготовленные припасы, думаю, в пути они нам пригодятся.
– Хорошо, – согласился со мной он, и мы вместе направились к нашему дуплу.
По дороге я стал задавать вопросы, которые копились, как снежный ком, и на которые у меня не было ответа.
– Давай-ка расскажи мне пока немного о себе и том, почему ты здесь оказался, и по возможности начни с самого начала.
– Ну, у меня к тебе тоже будут свои вопросы, – ответил Ленивец, – но я готов их задать несколько позже.
– Хорошо, я постараюсь ответить на твои вопросы, – пробормотал я, а сам подумал, что всю правду всё равно ему не стану говорить, по крайней мере пока, особенно о том, что я, видимо, из другого мира.
– Замечательно, твоего обещания мне достаточно, – кивнул он и начал свой рассказ.

– Ну, особо скрываться уже не имеет смысла, ты, похоже, и так уже многое понял. Особенно судя по тому, что мы общаемся с тобой на моём родном диалекте – кирайна (название лесного диалекта упрощённого эльфара), и говоришь ты на нём очень чисто и правильно, даже лучше, чем мой погибший наниматель и друг. – Он немного помолчал. – Зовут меня Лениавес Рыжий из племени малых корнолов. Я выпускник факультетов разума, рунологии и артефакторики Академии магии империи Ларгот. Свободный боевой маг, специализируюсь на фортификационных заклинаниях и их взломе. Ну и по совместительству я действительный член совета магов империи Ларгот. Периодически также читаю углублённые лекции по рунологии в академии, когда меня об этом просят. До того как стать свободным магом, я по контракту, как плата за своё обучение, несколько десятилетий, с момента моего выпуска из академии, служил доверенным помощником и штатным магом хранителем по направлению от академии в семье лордов драконойдов Лересских.
Так представился Ленивец (буду называть его так и дальше, мне так проще, и на его имя смахивает) этим небольшим рассказом о себе.
«А имя-то созвучно с моим прозвищем», – заметил я про себя, но спросил о другом:
– А почему Рыжий? У тебя же серая окраска шерсти, извини, если обидел. Но это первое, что бросается в глаза, – постарался я смягчить свой явно несколько грубоватый вопрос, заметив, как поморщился Ленивец.
– Ну, – смутилось это существо, – в моей семье все были рыжими, и только я имею такой необычный окрас шерсти. Но именно он и определил мою судьбу, у нас это один из основных признаков наличия редких для нашего племени магических способностей.
– Скажем, в это я поверил, – всё ещё с некоторой долей скепсиса проговорил я, – но зачем было устраивать весь этот спектакль? – Мне всё-таки требовались какие-то более точные ответы.
– У меня были на то свои причины, разреши мне сейчас о них не говорить. Да и сама наша встреча настолько невероятна, что я решил сначала понять хоть немного – кто ты? И можно ли тебе довериться?
– Ну и как, понял? – с усмешкой спросил я, хотя в душе заскребли кошки, но, как мне казалось, внешне я не подал и виду, что его слова меня очень заинтересовали.
– Не очень, – достаточно честно признался Ленивец.
– И что не так? – настороженно спросил я, стараясь не выдать своего волнения.
– Не знаю, кто тебя воспитывал и где, но ты не знаешь вполне обычных вещей. Однако это тебе совершенно не мешает существовать в этих опасных условиях и чувствовать себя здесь вполне спокойно и комфортно. Я это ощущаю. Ты полностью справляешься с теми неприятностями, что могут здесь тебя поджидать, и, судя по всему, уже достаточно давно это делаешь.
«Сказал бы я ему, как давно я здесь нахожусь, вот он удивился бы».
– Но не это главное, почему я присматривался к тебе, – продолжил он, – и как раз это является одной из причин, о которых я обещал сказать чуть позже. Перед своей смертью мой друг, с которым я был здесь, попросил меня об одной услуге. Даже не так. Это скорее было его последним желанием, и я дал ему клятву, что приложу все свои силы для её выполнения. А для этого я должен был найти разумного с определёнными способностями. Но эта последняя воля умирающего лорда была практически невыполнима в этой местности. И вдруг я встречаю тебя. Того, кто может помочь снять с меня бремя последнего желания. Невероятное стечение обстоятельств. Но ещё большим везением оказалось то, что в тебе был талант к овладению магией, так нужный мне. Правда, твои небольшие способности вряд ли смогли бы сделать из тебя даже просто сильного мага, не говоря уже о магистрах магии или архимагах. Но суть в том, что теперь у меня появлялся хоть какой-то шанс. И то, что ты не знал ничего обо мне и о том, кем я являюсь, только помогло мне быстрее выявить многие твои способности и разобраться в тебе. В противном случае я сразу же представился бы и вступил с тобой в обычные переговоры.
«Как-то всё запутанно и не сильно правдоподобно», – подумал я, но потом вспомнил, что чем невероятнее истина, тем реальнее её воплощение в жизни, и решил принять слова Ленивца за правду, пока не подтвердится обратное.
– И что же ты во мне разглядел, а также что это за способность, которая вам нужна, и зачем в принципе она вам понадобилась? – задал я вопрос.

Но в этот момент мы дошли до нашего временного жилья, и сначала я решил поговорить с Рыкуном.
– Извини, давай продолжим чуть попозже, – сказал я Ленивцу.
– Конечно, – согласился тот и остался стоять у входа.
Я вошёл в дупло и огляделся. Энергетический комочек, которым в моём новом способе видения являлся Рыкун, сейчас находился несколько дальше в толще дерева. Но мне он был прекрасно заметен.
Потянувшись к этому пульсирующему живительной энергией сгустку, я представил, что поглаживаю его по шёрстке и зову к себе. От меня до структуры Рыкуна протянулась тоненькая нить энергии. И через несколько мгновений у меня в голове возникли слова этого маленького, но хищного зверька.
«Рыкун устал. Он отдыхать».
«Я должен уйти. Мне нельзя тут больше оставаться», – ответил я.
«Рыкун сильный. Рыкун сможет нас защитить».
«Боюсь, что нет».
«Тогда Рыкун идёт с тобой. Детёныш ещё глупый, одного отпускать нельзя».
Ни секунды на размышления, сразу принятие решения. Сказал и моментально сделал. Я увидел, как по направлению ко мне заспешил небольшой клубок энергий, через несколько секунд вынырнувший из отверстия где-то над моей головой и запрыгнувший мне на плечо.
«Рыкун готов. Идём».
«Быстро он собрался, – подумал я, – видать, тот ещё авантюрист, раз так легко сорвался с места».
Ещё раз осмотревшись, я выбрался наружу к поджидающему нас Ленивцу.
«Маленький клатр стал большим?» – спросил у меня Рыкун, увидев Ленивца.
Меня же удивило то, что он вообще определил, кто это, и смог его узнать. Хотя кто этих зачарованных магических зверюшек знает, возможно, они и могут многое из того, что другим не под силу.
Поэтому я просто ответил ему:
«Да».
«Это хорошо. Большой лучше маленького. На дольше отвлечь плохих сможет».
И мне в голову пришла картинка того, как на Ленивца накидывается какой-то огромный медведеподобный монстр, разрывает его на части и ест.
Видимо, каким-то краем этот же образ улетел и корнолу (про себя решил именовать его так, по названию его рода, пока не узнаю большего). Так как он в этот момент поперхнулся и с укоризной посмотрел в мою и Рыкуна сторону.
Я же понял, что у Рыкуна есть чувство юмора и это он так своеобразно подшутил над, как он называл Ленивца, клатром.
Чтобы не нагнетать обстановку, я сказал:
– Здесь мы всё уже закончили, осталось только сходить забрать припасы. А потом можем отправляться хоть на все четыре стороны.
Теперь уже на меня смотрели две пары удивлённых глаз.
«Рыкун не может пойти сразу на четыре стороны. Рыкун всего один».
– Знаешь, я не представляю, как это делали у вас, там, откуда ты пришёл, – ответил мне Ленивец, – но у нас, чтобы отправить магического голема сразу на все стороны света, нужно быть никак не ниже архимага. И то не всякого. Разве что воздуха или разума.
– Нет, вы не поняли, это просто такое выражение, – попытался объяснить я. – Оно означает – идти куда хочешь.
– Понятно, какое интересное выражение, нужно запомнить, – сказал Ленивец.
«Как хитро ты говоришь», – передал мне Рыкун.
На этой оптимистично-познавательной ноте мы отправились в сторону моего хранилища припасов на берегу ручья.
Однако, проходя мимо фиолетового канала энергии, я заметил, что его наполнение и структура уже немного стабилизировались, и решил, что неплохо бы подзарядить все свои артефакты, а то многие из них, особенно мои метательные снаряды, были разряжены после боя со странным осьминогом.
Но заряжать ничего не пришлось. Все камни, амуниция и прочие найденные мной артефакты оказались забиты энергией под завязку. Я, когда собирал их после проведения ритуала, как-то не обратил на это внимания и, только подойдя к каналу энергии и заглянув в свою сумку, понял это.
Порадовавшись, что теперь у меня на одну проблему меньше, я со спутниками продолжил путь. А так как идти было достаточно далеко, то решил возобновить прерванный с Ленивцем разговор.

– Ты хотел рассказать мне, что это за уникальная способность была вам нужна, – напомнил я ему, не прерывая движения и перешагивая непонятно откуда взявшийся молодой побег, проклюнувшийся недалеко от пещеры. – Кроме того, – продолжил я, – мне интересно, что ты разглядел во мне, самом обыкновенном хумане, особенного, – и обернулся, чтобы посмотреть на идущего рядом со мной корнола.
А он шёл рядом, и его несколько отрешённый вид говорил о том, что он старается подобрать правильные и понятные слова для своего рассказа. Но вдруг его лицо разгладилось, и создалось впечатление, что он принял какое-то решение и груз тяжких дум свалился с его плеч.
«Думаю, сейчас он расскажет мне гораздо больше, чем собирался первоначально», – почему-то решил я.
Но начал Ленивец немного с другого.
– Ну, во-первых, – ответил он, – это спросил у меня ты, ну а во-вторых, сейчас расскажу, тайны в этом у меня от тебя уже нет.
И стал рассказывать, перейдя на довольно деловой тон, чтобы обозначить серьёзность обсуждаемых вопросов и важность поднятой темы.
«Как это я всё, интересно, понял, если мы общаемся с ним не впервые, но раньше его интонации были для меня все на один звук?»
Через пару секунд до меня дошло, что нет, совершенно не одинаковы. Странные и необычные переливы незнакомой и своеобразной речи, кроме смысла самих слов и произносимых фраз, доносили до меня и некий глубинный, эфирный, что ли, или считываемый из энергетического поля смысл, раскрывающий всю суть, которую вкладывал собеседник в свой рассказ. И это понимание служило неким своеобразным детектором лжи, который говорил мне о произносимом и услышанном гораздо больше, чем хотел сказать даже сам говоривший.
«Да меня теперь и надуть будет сложновато», – догадался я, переварив только что пришедшую в голову мысль.
Между тем Ленивец рассказывал:
– В путешествие я отправился по просьбе своего хорошего друга. Мой старый знакомый и товарищ лорд Крайг драконойд Лересский попросил меня о помощи в одной опасной авантюре. Я не смог ему отказать, так как многим обязан его семье и ему самому. Но наша затея не увенчалась успехом. И в результате сейчас я иду рядом с тобой и рассказываю эту историю. Мой друг погиб. Он не всё просчитал и, видимо, не знал самого главного. Того, что у этого анклава есть свой хозяин, вернее, он тут появился недавно, об этом ещё никому не было известно, иначе до нас эта информация дошла бы тем или иным способом. Местный хозяин – это костяной демодрак (демон-дракон). При нашей неожиданной встрече с ним мы не смогли от него отбиться и сбежать, он нас нагнал недалеко отсюда. Я так понимаю, поляну, где произошла наша битва, ты нашёл. Если бы у нас было некоторое время, я бы смог создать защитную конструкцию, я, к сожалению, всего лишь простой рунный маг, и на любое творение мне нужно гораздо больше времени, чем обычному магу. Так как я боевой маг, у меня есть несколько постоянных заготовок, но ни одна из них не смогла помочь или как-то остановить демодрака. Время, которого мне не хватало, смог обеспечить Крайг. Он отвлёк чудовище на себя и дал так необходимые мне минуты, действительно, мне не хватало буквально двадцати минут. Я за это время построил абсолютный купол невидимости, единственное, что позволило бы мне остаться незамеченным этим монстром, и просидел под ним двое суток. Я не знаю, что происходило снаружи всё это время, но когда я выбрался из-под купола, в центре поляны был воткнут клык демодрака, которого ранее там не было. Следов же самого монстра я обнаружить не смог, видимо, он ушёл в свою реальность или то место, откуда появляется. Трупа Крайга или каких-то его вещей я тоже не обнаружил. Что было удивительно, хоть что-то должно было остаться. Именно поэтому я обратил на тебя внимание в тот первый раз, в момент нашей встречи, что ты был в его плаще. Я не могу сказать, были ли у тебя ещё какие-то его вещи, но то, что плащ был его, я уверен. Но давай вернёмся к тому, с чего я начал. Крайг понимал, что он не сможет самостоятельно справиться с этим чудовищем, а у меня есть шанс скрыться от него и затем выбраться из леса. Поэтому, перед тем как уйти, он попросил меня всего об одной вещи. Однако выполнить её, как я уже говорил, в той ситуации, в которой мы оказались, для меня не представлялось возможным. Но давай я начну свой рассказ несколько издалека, чтобы была понятна предыстория нашего появления здесь и суть той просьбы моего друга.
– Я согласен, время-то теперь у нас есть, и, думаю, рассказ должен быть интересен, – согласился я. – Но ты, главное, не тяни.
– Ну, насчёт времени я бы не был столь категоричен. Его-то как раз у нас сейчас не так и много, даже с учётом того, что ты уже решил покинуть эту ветвь малого анклава. Но давай я всё-таки начну.

– Понимаешь, мой погибший друг был последним представителем по мужской линии рода лордов драконойдов Лересских. Этот род является одним из древнейших в империи, за всю долгую историю были у них свои взлёты и падения. Но всегда, даже не знаю, как объяснить, чтобы ты всё понял правильно, но в общем, всегда кто-то из них представлял интересы их семьи в Палате лордов, Совете магов и внутреннем Малом совете империи. И вот сейчас, уже три поколения подряд, в Малом совете у них нет ни одного своего представителя, и так продолжается со времён их последнего знаменитого предка маршала Рупа Лересского Однорукого. Как ты понимаешь, суть прозвища отражала его физический недостаток, тогда ещё не умели приживлять или выращивать новые части тела, и он пользовался магическим протезом. Правда, и сейчас многие предпочитают именно их, они более функциональны. Особенно это относится к военным. Но я отвлёкся. Так вот, маршал, кроме того, что был очень хорошим военачальником, его именем сейчас названа Военная академия в столице, так ещё был магистром магии земли и адептом магии разума, что давало ему возможность представлять их род, как в Палате лордов или Совете магов, так и в Малом совете. Это был расцвет влияния их рода и всего клана в целом. Примерно четыреста лет назад произошла странная, какая-то тёмная история, в которой замешан и королевский род. Неизвестно, что тогда произошло, но в результате младшая дочь императора стала женой Рупа, но самое главное, как в роду драконойдов Лересских, так и в семье императора перестали рождаться мальчики со способностями к магии. Это необъяснимо, но все представители по мужской линии в их семьях стали полностью нейтральны к любому типу магических энергий. Проводили множество попыток разобраться в случившемся или как-то повлиять и исправить эту ситуацию, но так ничего и не смогли выяснить и сделать, и этот рок сопровождает эти два рода до сих пор. Но существует странное пророчество – не пророчество, но некое предсказание, оставленное маршалом, не знаю, откуда он его взял, и никто этого не может сказать, но оно передаётся из поколения в поколение, что в императорской семье, что в роду Лересских. В нём говорится, что оба рода вернут потерянное лишь с обретением новой силы. Что всё это означает, до сих пор непонятно, но это дословное толкование, я в этом уверен, так как слышал его от первоисточника, самого маршала, когда начинал служить ещё под его началом. Императорская семья относится к этому предсказанию достаточно скептически, причина их холодности непонятна, но можно точно сказать, что у них есть на это причины и император или кто-то из его семьи явно знает гораздо больше, чем известно мне. А я как близкий друг лорда знал практически всё, что было известно самим Лересским. Императорская семья особо никогда не тяготела к магии, так что для них это не стало большой утратой, тем более все девочки и женщины по-прежнему были магически активны. А вот род лордов Лересских с тех пор стал постепенно угасать и терять своё былое влияние. При жизни Рупа и его сына, деда моего компаньона, это было ещё не так заметно, но теперь…
На этом месте Ленивец на несколько мгновений прервал свой рассказ, как будто самолично переживал все перипетии произошедших событий.
– Что-то я не понял, к чему ты всё это рассказываешь? – спросил я. – Уж больно далеко ты заглянул в своём повествовании.
– Хм. Похоже, для большего понимания стоит упомянуть немного об устройстве нашего государства, – задумчиво проговорил корнол и подумал: «Хотя довольно странно, что ты этого не знаешь». Видимо, эта мысль не предназначалась мне, но я её уловил. – В общих чертах, в обычные времена наш государственный аппарат состоит из верховной власти в лице императора и двух вспомогательных управляющих органов. Палата лордов – это светская власть, которая существует в империи. Она исполняет представительские обязанности и имеет право выдвигать на рассмотрение императора ряд вопросов, которые не требуют немедленного решения. Существует, конечно, куча полномочий, но есть также множество ограничений, и главными из них являются ограничения на рассмотрение в Палате лордов вопросов обороноспособности государства, ими единолично ведает император, и полностью исключаются все вопросы, касающиеся магического потенциала империи. Отсюда следует второй орган – это Совет магов империи. Он, соответственно, отвечает за духовную и магическую составляющую жизни государства. В совет входят как маги, так с недавних пор и жрецы, достигшие или превзошедшие магистерские степени в своей иерархии. Есть и третий негласный орган управления. Он функционирует постоянно, но в особенно трудные времена вся полнота власти в империи переходит именно в руки этого совета, где на равных правах выступают десять представителей древнейших родов империи и сам император. По сути, все судьбоносные решения в жизни и истории нашего государства принимались именно им. Сейчас мы говорим о Малом совете. В него могут входить не только маги, но это большая редкость. Есть ряд условий, которым должен соответствовать член Малого совета. Это единственный орган управления государством, который может оспорить единоличное решение императора. Место в этом совете передаётся из поколения в поколение. Но обязательным условием для представителя рода в совещаниях совета, для всех, кроме императора, является природная или искусственно установленная защита мыслей и разума. А этого способны добиться только адепты магии разума. И что самое плохое для Крайга и его семьи, если род не выдвигает своего представителя в течение шести пропущенных совещаний, или трёхсот лет, то их место передаётся следующему по списку роду империи. А это как потеря репутации, так и огромнейшая потеря влияния на возможное развитие как государства, так и мировой политики в целом.
Ленивец немного помолчал и продолжил:
– Сейчас род драконойдов Лересских переживает не лучшие времена, вернее, даже, насколько мне известно, несколько последних лет были тяжёлыми для Крайга и его семьи. У Крайга не было никакой реальной возможности удержать место в совете, и он об этом знал. Триста лет со смерти маршала Рула должно наступить через полтора года, и их место должны будут передать другому роду. Крайг бы не стал возражать против своего преемника, так как он понимал, что их род потерял это место уже три поколения назад, но совсем недавно он узнал, что правопреемниками их рода должна стать семья Сейист, их кровные враги. Они принесли огромное горе в семью лорда. По неподтверждённым данным, именно они убили сына Крайга. Тогда он не смог найти никаких доказательств этого. Однако несколько месяцев назад была попытка нападения на него самого. Неудачная, сам он выжил, но были убиты его жена и старшая дочь. Крайгу повезло, что его младшая дочь на тот момент была не дома, а в Академии магии. Она учится на втором курсе. Из нападавших был захвачен один наёмник. После допроса удалось выяснить, что им был дан приказ уничтожить именно самого Крайга, и с его слов выходило, что нанял их один из Сейистов. Крайг впал в депрессию, и если бы не выжившая дочь, не знаю, как бы он закончил. С тех пор он стал прикладывать все силы, чтобы место их рода в совете не перешло к Сейистам. Он стал собирать на них компромат, объявив им негласную войну. Но они, похоже, спрогнозировали подобную реакцию, потому что на Крайга вылился неожиданно ряд проблем, который отвлекал его от задуманного. Было несколько сорванных нападений, и частота их увеличилась. Ему даже пришлось обратиться в гильдию правосудия с просьбой обеспечения безопасности для своей дочери. За себя он не переживал. И параллельно, несмотря ни на что, он копал под Сейистов. Тогда-то он и обратился ко мне. До меня доходили слухи о связях Сейистов с работорговцами и наёмными убийцами, о шантаже и вымогательствах, да много всего. Не всё, конечно, правда, но и того, что подтвердилось в результате расследования, было достаточно, чтобы закрыть им дорогу в совет. И кроме всего прочего, в результате своих изысканий Крайг наткнулся на какую-то информацию, которая заставила его действовать ещё более агрессивно. Он запретил дочери покидать территорию академии. А мне именно тогда он сказал, что у Сейистов теперь не будет никакого шанса войти в Малый совет, пока жива его дочь. А уж о её безопасности он позаботится. Все его чаяния были связаны с ней. Она подаёт хорошие надежды. Ей прогнозируют как минимум магистерское звание в магии воздуха, и к тому же она является адептом магии воды, как и её покойная мать и старшая сестра. Так вот, похоже, Крайг всё-таки нашёл какой-то способ, если и не сделать из Лейлы адепта магии разума, то установить ей надёжнейшую защиту на разум. И именно для этого ему понадобились деньги, большие деньги. А быстро необходимую огромную сумму можно заработать только на продаже артефактов из Леса. По крайней мере, именно такую версию мы распространяли, когда отправились сюда. Он же при нашей последней встрече попросил меня довериться ему и о нашей истинной цели хотел рассказать уже на месте. На территории города древних. Но ничего рассказать мне, как ты понимаешь, не успел. Хотя теперь у меня есть некоторые догадки, зачем мы здесь были.
– Ты говоришь о Слезе?
– Да, ты правильно догадался, – подтвердил мою версию Ленивец.
– И чем же был ценен для него этот артефакт? – спросил я.
– Ты так и не понял? – посмотрел на меня корнол. – В неактивированном и непривязанном состоянии он бесценный. Как для магов любых направлений, так и для жрецов. И именно теперь я более чем уверен, что являлось нашей истинной целью прибытия сюда. Мой компаньон искал одну из Слёз. Не знаю, как к нему попала информация о её местонахождении. Но сейчас, сопоставив все известные мне факты, я уверен, мы тут точно были из-за неё.
– Что за факты? – уточнил я.
– Ну, как я понимаю, во-первых, в последнее время у моего друга было очень много деловых встреч с главой магической гильдии и ректором университета. Во-вторых, сама эта странная экспедиция: без подготовки, без сопровождения, втайне от всех. Большой риск. Он даже не захотел привлекать никого из профессиональных следопытов, которые знают этот анклав Леса, хотя среди них у него были свои знакомые и доверенные люди. Он явно опасался предательства. И последнее. Было у нас с собой несколько специфических артефактов и свитков заклинаний, которые я приобретал перед отбытием через одного знакомого в гильдии. Как я понимаю, они должны были помочь в поисках. И именно поэтому он отправился не один, а взял меня с собой. Теперь-то я это понял. Без меня он просто не смог бы её обнаружить.
– Но он ведь не был магом, так зачем же ему Слеза, ради перепродажи? Ты говорил, что ему понадобились быстро большие деньги? Или в этом есть что-то ещё и это как-то может быть связано с его дочерью? У тебя нет никакой версии, зачем ему понадобилось искать этот камень, да ещё и так скрытно, если, конечно, ты всё-таки не ошибаешься?
Но я каким-то шестым чувством понимал, что нет, не ошибается, здесь они были из-за этого кристалла.
И корнол частично подтвердил моё предположение:
– Непосредственно для него этот артефакт был полностью бесполезен, он не маг и не жрец и сам бы им воспользоваться никак не мог. Однако для его дочери, к примеру, или на продажу он вполне мог пригодиться, особенно во втором случае. На это указывают и его встречи с магической верхушкой города. Только они были способны купить этот камень. Ведь, как я уже говорил, в последнее время, после того как он практически открыто объявил войну роду Сейистов, дела у моего друга пошли очень плохо. Непосредственно всё началось после провала последней его сделки по перепродаже магических камней. Их он выкупал у следопытов, которые жили на его землях и уходили с них в ближайшие анклавы Леса, прилегающие к границам его владений. Уже перед самыми торгами у него украли самую большую партию магических кристаллов и прочих артефактов, добытых в Лесу. Осталась лишь малая часть, которая непосредственно была у него на руках, но она не покрывала и десятой части всех расходов. После этого внезапно оживились все кредиторы, до сего времени не раз дававшие отсрочку, и стали выдавливать из моего друга последнее. Он даже вынужден был продать все фамильные драгоценности и артефакты – оставил лишь самое ценное для своей дочери, – чтобы покрыть задолженности по самым срочным кредитам. Но и первый вариант, что он хотел с помощью кристалла каким-то способом для Лейлы создать защиту на разум, не стоит отбрасывать. Слишком уж необычную деятельность развернул Крайг за последние три месяца, может, в первое время это и была просто подготовка к экспедиции за Слезой, но потом у него состоялись слишком уж странные и необычные встречи. И этого не объяснишь простым сбором информации, он явно копал гораздо глубже. Даже через мои знакомства проходил несколько раз в библиотеку академии и пытался попасть в закрытое Имперское книгохранилище, но там его ждала неудача. В общем, многое непонятно в подоплёке к подготовке и проведению этой экспедиции, но начать её так неожиданно его подтолкнули явно какие-то произошедшие события, досконально о которых мне ничего не известно. Лично моё мнение, что поход сюда был неким последним этапом, на который Крайг поставил всё. Ему очень нужен был этот поход, для него было важно сохранить место в совете, и ему просто позарез нужны были деньги на возврат долгов, на учёбу дочери в академии и содержание поместья и дома в городе. Правда, я не считал, что мы сюда направились просто как следопыты и искатели артефактов, я догадывался, что нам было нужно что-то ещё. Но мы сообщили всем перед своим отбытием, что идём за артефактами, даже Лейле. И если бы мы не нашли ничего того, что являлось истинной целью экспедиции, то и найденных при помощи того оборудования, что у нас было с собой, артефактов было бы достаточно. На их продаже потом можно было бы неплохо заработать. Правда, по-видимому, у него была точная информация, где необходимо производить поиски. А так как он хотел попасть именно в этот район анклава, несмотря на то что он так далеко находится от обычно посещаемых искателями и следопытами областей Леса, подтверждало мои догадки о желании Крайга найти что-то определённое. Но мы не знали, что тут обитает костяной демодрак. Теперь я понял, что если бы мы нашли Слезу и вернулись домой, то мой товарищ был бы обеспечен до конца своих дней, и немного бы на детей и внуков оставил, этак поколений на пять-шесть, даже если не сильно экономить. Однако, как оказалось, есть два небольших таких но, артефакт на такой стадии насыщения никому не нужен, и вышло так, что мой хозяин мёртв. Демодрака мы встретили раньше, чем успели найти кристалл. По сути, вот и вся история. Хоть она и получилась несколько запутанной и скомканной, но я рассказал всё, что мне известно из её предыстории.
Да, интересный получился рассказ, и ведь чувствую, что большая его часть правдива, но и не договаривает корнол очень многое.
Пока он рассказывал, мы как раз дошли до места хранения и заготовки моих припасов. Как ни странно, в этот раз путь прошёл совершенно без происшествий. Хотя вокруг я и замечал движение той или иной живности, но никто к нам не приближался. И я чувствовал, что дело здесь не в том, что они боятся идущего рядом со мной Ленивца, вся мелкая живность в округе почему-то сторонилась именно меня.
Я принялся заворачивать припасы в небольшой кусочек, оставшийся от шкуры змеи, его как раз хватило на все заготовленные мной полоски вяленого мяса. Уложив свёрток в одно из отделений рюкзака, я закинул его на плечи. Немного поправил лямки, чтобы он сидел поудобнее и не мешал в пути. Пару раз подпрыгнул – так и не понял, что должно было у меня греметь, но оценил, что в ногах ничего не путается и на плечи не давит.
– Ну всё, теперь я полностью готов к путешествию. – Я посмотрел на ожидающего меня Ленивца.
– Тогда нечего задерживаться, этот анклав нам необходимо покинуть как можно скорее, – ответил он.
– Конечно, я помню, ты говорил это. Но куда нам идти? Ты что-то упоминал, что знаешь.
– Да, чтобы был шанс скрыться, нам необходима область с повышенной концентрацией магической энергии. Я знаю, где она находится.
– Где? – непроизвольно вырвалось у меня. Правда, я практически был уверен, что он укажет в сторону развалин, виденных мной, и столба энергии, находящегося где-то в их центре. И оказался прав.
– Там, внизу, – Ленивец неопределённо махнул рукой куда-то себе под ноги, – находятся развалины города древних. Туда будет лежать наш путь.
Ну вот, будьте осторожны в своих желаниях, ведь я хотел посмотреть и на развалины, и на хозяина плаща и кинжала, и теперь у меня появился реальный шанс это сделать. А ведь этот корнол не знает, что труп лорда Крайга тоже где-то там. Но на месте разберёмся.
Мы направились, как это ни странно, не к стволу дерева, чтобы спуститься по нему, а пошли куда-то дальше вдоль ветви.
Заметив моё удивление, Ленивец пояснил:
– Там дальше лианы. По ним легче спуститься. И тем более мы окажемся сразу на окраине развалин.
Я, конечно, не понял, почему по лианам спускаться легче, чем по стволу, но доверился в этом Ленивцу, так как он знал местность гораздо лучше. Да и интуиция подтвердила правоту его слов.
– Понятно, – согласился я и, припомнив весь его рассказ и то, с чего он начался, сказал: – Теперь мне известна причина вашего появления здесь, но для меня так и осталась загадкой та просьба, о которой попросил тебя лорд.
– Да, а я подумал, что ты догадался, – почему-то постарался схитрить Ленивец.
– Нет. Была у меня мысль, что он попросит помочь его дочери, но я вряд ли могу быть в этом полезен. А ты сказал, что именно я подошёл для выполнения возложенной на тебя миссии. И у меня осталась единственная версия, что это как-то связано с тем Малым советом, о котором ты упоминал.
Я остановился, чтобы посмотреть на реакцию корнола. И она не заставила себя долго ждать. Он тоже остановился, повернулся ко мне, осмотрел меня с ног до головы и ответил:
– А ведь я не ошибся в тебе. До сих пор удивляюсь, как судьба могла свести наши дороги в этот странный миг.
Отвернулся и пошёл дальше.
«Не понял, а где же ответ? Или он его уже дал? Но я хочу услышать его от этого странного Лениавеса».
Я впервые назвал его по имени, хотя и мысленно. И это как-то подтолкнуло мою мысль в нужную сторону, и странная догадка завертелась в моей голове.
Нужно было подтверждение моей внезапно вспыхнувшей мысли. Поэтому я кинул ему вслед:
– Так о чём же попросил тебя лорд Крайг?
Корнол, не оборачиваясь, произнёс:
– Я чувствую, ты всё-таки догадался, – и, помолчав пару мгновений, добавил: – Ему нужен преемник. И я выбрал тебя.



Глава 6

– Преемник? Не понял. Это же, как мне помнится, должен быть какой-то родственник погибшего? Как такое возможно? Кто меня признает? Да и какие я смогу предъявить доказательства того, что я не самозванец? – всё ещё не доходил до меня смысл последних слов Лениавеса.
То, что корнол выбрал меня, сразу воспринялось мной как должное, будто к этому всё и шло с момента нашей встречи. И у меня даже сложилось впечатление, будто я знал об этом ещё до того, как Лениавес раскрылся передо мной, и даже до того момента, как я его встретил, чуть ли не с того времени, как осознал себя находящимся в этом Лесу. Но это, конечно, был бред, я точно не мог предсказать такого странного развития событий.
– И да и нет, – ответил мне корнол, – всё и несколько проще, и в то же время сложнее. Ты прав, что этого никто не видел и никто, кроме меня, этого не знает. Но этого и не нужно. Во-первых, любой маг крови сможет подтвердить правоту твоих слов, что ты истинный наследник лорда Крайга, что он сделал тебя своим преемником и что теперь ты являешься одним из членов их семьи и главой их небольшого рода. Я не могу объяснить всех тонкостей, но сам процесс преемственности каким-то образом завязан на передачу магической и жизненной энергии от одного существа другому и затрагивает некие изменения в ауре, которые происходят в такой момент. У магов же этот процесс сопровождается также и передачей части дара по управлению магическими энергиями. Именно поэтому в древних родах с каждым поколением магическая сила и чувствительность к магической энергии возрастают в той или иной степени. Во-вторых, и это самое главное, само место в совете является неким индикатором преемственности и наследственности, и не признанный родом наследник просто не сможет занять положенное другому место. В этом случае как раз всё и завязано на ту индивидуальную черту рода, передающуюся из поколения в поколение в эфирном виде вместе с частью энергии, вливаемой в ауру преемника. И именно поэтому процедура преемственности является более глубоким подтверждением наследственных прав того или иного существа. А так как у лорда не осталось других прямых наследников, кроме дочери, то и оспорить твои слова, кроме неё, будет некому.
Лейла поверит мне на слово, так как мы знакомы с её детского возраста и она знает, что я являюсь доверенным лицом её отца. Так что с ней проблем не должно быть никаких. Я это предполагал ещё с момента нашей встречи, а потому как только смог убедиться, что ты подходишь для той роли, о которой говорилось, то передал тебе частицу духа лорда, которую он оставил мне для своего будущего преемника.
Пройдя немного вдоль ветви и задумавшись над тем, что всё получается как-то достаточно просто, я решил, что до сих пор никак не могу привыкнуть к тому, что это мир магии. А вот всех её возможностей я не знаю и даже примерно не догадываюсь, что же она мне может дать. Вон, к примеру, какая-то магия крови вырисовалась. Что это, интересно, такое?
В этот момент ожил интерфейс и выдал некое разъяснение, не слишком похожее на определение, правда, я так и не понял, имеет ли оно хоть какое-то отношение к той магии крови, о которой говорил Лениавес, но это всё равно хоть что-то.
«Магия крови в своём историческом развитии практически никогда не менялась, а лишь дополнялась и местами искажалась. Магия крови сначала непрерывно взаимодействовала с магией смерти и была неотделима от неё. Кровавые жертвоприношения и даже первобытные ритуальные нападения на животных включали в себя частичные обряды кровопролития. Также магия крови была неотделима от первобытного каннибализма, где, к примеру, съедалось сердце врага, чтобы иметь его храбрость и дерзость, мозг мудреца и так далее. В ритуалах же, связанных с охотой, в кровавую лужу вбивался шип или подобие гвоздя, чтобы призрак убитой твари не явился к тем, кто его убил.
Сама по себе магия крови отделилась в самодостаточное направление магии лишь с приходом вампиризма, который являлся ритуальной частью естественного каннибализма. При этом произошло смешение двух направление: магии крови и более сложной в исполнении магии – ноктурнизма».
«Вот ещё что-то появилось непонятное, нужно будет попытаться выяснить, что это за ноктурнизм. – С каждым новым пояснением появляются и новые вопросы. – Интересно, а Лениавес знает, что это за второй тип магии?»
Интерфейс же продолжал выдавать данные по той теме, по которой, как я понимаю, получил запрос на поиск информации, при этом приводя её в некий краткий и структурированный вид.
«А база знаний у него большая?» – сам себе задал я вопрос, осмысливая полученную информацию.
«Исторически изучение крови шло как и изучение строения человеческого существа. В древнем мире анатомия была всегда оккультной наукой, неразрывно связанной с глобальными вселенскими законами. Уже изначально оккультисты выделили два центра жизнедеятельности – сердце и мозг и то, что всё функционирует лишь за счёт притоков крови. Все вещества растворяются в крови и переносятся с током крови ко всем органам. Кровь есть жизнь всего организма».
«Ну, это всё понятно и в некоторой степени было мне известно и так, или я об этом мог бы догадаться самостоятельно, если бы посидел и подумал, благо аналитические способности всегда были и будут со мной. Но всё же, похоже, это не та информация, что мне нужна», – с огорчением вздохнул я.
Но как ни странно, видимо уловив моё недовольство полученными данными, интерфейс выдал ещё один блок информации:
«Есть версия, что магия крови с энергетической точки зрения основана на особых свойствах крови живых существ. Кровь сама по себе содержит жизненно необходимую информацию, несёт в себе различные частицы и обладает уникальными типами энергий на тонком уровне. По этой же теории кровь обладает самой большой энергетикой из всех элементов, находящихся в теле живого индивида. Было зафиксировано, что при кровопролитии выделяются огромные потоки энергии колоссальной силы, вызывая довольно сильные эффекты и изменения в окружающем мире при правильном использовании, но ещё большие изменения наблюдались при различных ошибках, возникающих в результате ритуалов. На текущий момент данная теория находится на стадии разработки, упорядочивания и подтверждения найденных закономерностей. Данный тип магии полностью ритуальный, так как невозможно проведение ни одного действа без необходимой составляющей живой крови существа».
«А вот это уже гораздо интереснее. Как раз то, что нужно, – обрадовался я. – Странно, что те, кто снабдил меня этой информацией, утверждают, что магия крови находится только на стадии изучения, а Лениавес говорит о ней как о вполне самодостаточной и уже законченной дисциплине магии, даже утверждает, что у неё есть свои адепты. Непонятно. Неужели тут продвинулись в изучении различных направлений магии как отдельных разделов науки гораздо дальше?»
А интерфейс выдал последнее сообщение:
«На текущий период изучение различных направлений использования магии крови не завершено, но уже сейчас доступно проведение нескольких простых ритуалов с предсказуемыми результатами их действия».
«О, и о ритуалах интересно», – пришла мысль в голову, но, увидев, что интерфейс тут же начал выводить дополнительную, доступную ему информацию о проведении этих самых ритуалов, я попросил его предоставить только список с доступными ритуалами и их краткое описание.
Список оказался не очень большой. Всего четыре пункта.
«Ритуал поиска по крови. Основан на неразрывной информационно-энергетической связи частицы и целого. Проводится по небольшому объёму крови разыскиваемого существа. В каплю крови внедряется напрямую или в результате проводимого ритуала ментоактивный модуль поиска, который через стремление части к объединению в целостную структуру настраивает ритуалиста или ментооператора на необходимый след информационной матрицы в астрале и производит привязку астрального тела к его физическому воплощению. В результате ритуала у проводящего его возникает видение места нахождения разыскиваемого существа и образуется некая астральная нить, на основании которой по силе её натяжения (воздействия) можно определить правильное направление при поиске того или иного существа. В наличии есть как описание ритуала поиска, так и структура построения с алгоритмом внедрения ментального модуля».
«Так, это может в будущем пригодиться. Для ритуала, как я понимаю, в принципе ничего не нужно, кроме капли крови разыскиваемого существа. Интересно, а ограничения какие-то есть, а то про них что-то ничего сказано не было».
«Для проведения ритуала требуется определённая подготовка, но при этом на его реализацию необходимо минимальное количество энергии. Внедрение ментального модуля не требует большого времени, оно тратится лишь на формирование его структуры и вливания в неё нужного количества энергии. Время проведения ритуала, как и внедрения ментального модуля, ограничено шестью часами с момента взятия крови у её владельца».
«Теперь с этим всё стало полностью понятно», – разобрал я первый доступный мне ритуал, мельком взглянув на схему внедряемого ментомодуля и описания проведения ритуала, и перешёл ко второму пункту.
«Защита от существ, основанная на магии крови. Опирается на тот же принцип взаимосвязи частицы и целого. При помощи специального ментомодуля из полученной капли крови извлекают информацию о менто-информационном и энергетическом поле родительского существа и уже на основе полученной информации производят внедрение в построение любой защитной структуры ментального модуля, который производит или разрушающее, или дестабилизирующее воздействие на необходимый вид полей. Все три схемы ментальных модулей есть в базе знаний. Ритуала для проведения аналогичной операции не разработано».
«Смотри-ка, а всё, оказывается, не так и просто. Вот встретилось то, что без помощи некоего магического действия не произведёшь. Наверное, данный тип защиты работает на более сложном уровне, чем простое непрямое воздействие, вроде того же защитного поля. Тут будет ещё и в какой-то степени или разрушение поля нападавшего, или… интересно, а к чему ведёт дестабилизация поля?»
«Дестабилизация менто-информационного поля – это нарушение (обычно целенаправленное) стабильности поля. Приводит к потере способностей, основанных на наличии менто-информационного поля, у индивидуума. В редких случаях ведёт к спонтанным и непредсказуемым результатам проявления работы таких способностей».
«Понятно. Был маг и не стало мага, или маг-то остался, но вот как его заклинания будут работать, не сможет предсказать уже никто. Тоже полезно», – решил я, вновь просмотрел все три структуры и перешёл к следующему пункту.
«Уничтожение ментального следа. Ритуал-антагонист ритуалу поиска. Предназначен для разрыва связи частицы (утерянной крови) и целого (индивида). Посредством ритуала и внедрением ментомодуля производится разрыв связи с утерянными частицами. В наличии как описание ритуала, так и структура ментомодуля. Есть несколько пояснений. Разрыв связи с помощью ментомодулей необходимо проводить для каждой частицы отдельно. Выполнение ритуала требуется единожды для каждого индивида».
«Тут всё гораздо интереснее. Провёл однажды ритуал – и всё, по твоей крови тебя уже не обнаружат. Очень даже неплохо».
Но, просмотрев повнимательнее описание ритуала, понял, что если хочется пожить, и желательно подольше, то лучше о нём и не помышлять. Это тот шаг, когда действительно нужно исчезнуть, а у врага есть твоя кровь, и в большом количестве, другого события, когда бы я согласился на этот ритуал, мне в голову не приходило. Так как аккуратно воткнуть ритуальный нож в своё сердце я как-то ещё психологически не готов. Тем более структура, которую нужно внедрять в каплю своей крови при разрыве связи, была до изумления проста. Я даже её запомнил с первого раза. Правда, непонятно, что подразумевает под собой понятие «внедрять», и вообще, как это происходит, я не знал, но то, что смогу воспроизвести её в любое время, был полностью уверен.
И вот дошло дело до последнего пункта. Тут было что-то странное.
«Привязка. Это ритуал внедрения специального ментомодуля, производящего объединение ментальной структуры неживого (это слово выделено) предмета с ментальным полем любого разумного существа. Ритуал проводится через внедрение объединяющего ментомодуля в ментальную структуру предмета и некоторого объёма крови (таблица и формула расчёта необходимого объёма крови прилагается), взятого у проводящего ритуал привязки. Как результат проведения ритуала происходит слияние ментополей предмета и существа в единое менто-информационное поле. Структура внедряемого ментомодуля прилагается. Ограничение: вес предмета не должен превышать пяти процентов от массы существа».
До меня не доходил смысл, как это, например, какая-то вещь стала частью моего поля и что это даёт?
Но ответа от интерфейса не последовало. Видимо, данный пункт оставался также не до конца исследованным неизвестными мне учёными.
«Ну и ладно. Зато я обогатился необычайно большим багажом знаний, – решил я, продолжая идти. – То ли ещё будет!»
Мысли, что моя жизнь в этом странном мире только началась и ещё целый ворох таких неожиданных и ценных знаний свалится на мою голову, настроили меня на оптимистичный лад, хотя и так настроение моё было хорошим ещё с того момента, как я очнулся на поляне.
Оглядевшись, я понял, что двигаемся мы всё дальше вдоль ветви дерева и сейчас вокруг не такое запустение, как у его ствола. Окружающая местность стала больше напоминать какие-то странные заросшие джунгли, появилось большое количество мха, лиан, под ногами был перегной или что-то его напоминающее. Как ни странно, здесь росли и настоящие деревья или кусты более привычного вида.
«Деревья растут на деревьях», – с улыбкой пройдя мимо очередного небольшого деревца, напоминающего молодой ясень, подумал я.
Ну ладно, я отвлёкся, помнится, что-то ещё в информации, предоставленной интерфейсом, заинтересовало меня.
«Ах да, это непонятное слово „ноктурнизм”, что это?»
«Ноктурнизм – это умение управлять энергиями тьмы, полуразумной сущности, власть которой идёт от небытия (подпространства). В знания ноктурнизма входит искусство повелевать людьми, животными и духами, искусство демонизма и дисбаланса. Исследования в этом направлении запрещены. Из данной области известен только ритуал открытия врат и ритуал призыва».
Заинтересовавшись, особенно тем, что связано с открытием врат, я просмотрел описание ритуалов, и даже от прочтения мне уже стало не по себе.
«Это точно не моё, – решил я. – Но вот мне интересно, а какая же сволочь от науки проводила, конспектировала и анализировала проведение даже двух этих ритуалов? Встречу – прибью. Хоть я и не злой в общем-то человек».
Решив на этом закончить с разбором рассказа Лениавеса и его ответом на мои вопросы, которые, в свою очередь, предоставили мне самому немало дополнительных сведений, я наконец обратил внимание, что идём мы с ним в молчании уже достаточно давно. И поэтому я сказал:
– Я обдумал твой рассказ и по сути уже выполненное поручение. Но всё-таки формально, как я понимаю, ты хотел бы получить моё согласие, хотя ни разу и не упомянул об этом.
– Да, это верно, – ответил он.
– Тогда, считай, ты его получил. – И, немного помолчав, спросил: – Так что же нам делать дальше?
– А дальше мне интересно: кто же всё-таки такой ты? – Остановившись, корнол посмотрел мне в глаза.
И вот здесь я задумался. Мысль, что придётся кому-то рассказывать о себе правду, приходила мне в голову несколько раз, но я упорно откладывал обдумывание своей истории. Правду о себе мне говорить не хотелось категорически. Но и солгать этому корнолу я вряд ли смогу, это чувствовалось. Достоверную легенду мне придумать не удалось, так как информации об окружающем меня мире было катастрофически мало. Надеяться на одну только интуицию при составлении своей истории тоже достаточно глупо. Именно поэтому я решил сказать часть правды, умолчав лишь самую малость. О том, что моя родина находится не в этом мире. Ну и о своих странных возможностях я пока тоже решил не говорить.
Но перед этим я решил уточнить у Лениавеса, а что он сам думает обо мне. Мне было просто интересно, а главное, от этого можно будет плясать при моём рассказе.
– Извини, Лениавес, я знаю, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, но не мог бы ты сказать, что сам думаешь обо мне и нашей с тобой встрече? Ведь должна же была сложиться у тебя какая-то версия всего этого?
– Ты что-то хитришь, друг мой, – ответил корнол, рассматривая меня, – и складывается впечатление, что просто не хочешь говорить о себе всего. Расскажи то, что посчитаешь необходимым. А остальное поведаешь, когда посчитаешь нужным. Но если ты хочешь, давай начнём с моих рассуждений о тебе.
– Да, так будет лучше. Я, если честно, не хочу тебе лгать, но и рассказать всего не могу. Правда, если ты сам угадаешь главное, то отрицать этого я уже не буду. А поэтому я с нетерпением слушаю тебя.
– Знаешь, мне даже стало любопытно. Но ответь хотя бы на один вопрос.
– Да, конечно, – сразу согласился я.
– Как тебя зовут? Понимаешь, как-то непривычно разговаривать с кем-то продолжительное время и даже мысленно величать его хуман.
– Прости, моя вина, – повинился я, – вылетело из головы. Меня зовут Артур Лесной, но друзья меня прозвали просто Баг, за всё время сыплющиеся на меня мелкие неприятности и умение найти приключение на своё мягкое место на ровном месте.
– Хм. Баг. Странное прозвище для хумана. Хотя у вас там чего только не бывает. Тем более ты всё-таки дворянин, как я и думал. Правда, рода Лесных я не знаю, но это и неудивительно, вы, хуманы, живёте во многих государствах. Поэтому твоё второе имя действительно может тебе подходить.
– А что в нём не так? – поинтересовался я.
– Ну, насколько я знаю, у троллей так называют тех, кто идёт впереди строя во время штурма, и переводится это слово как «преодолевающий».
– Да, странно, – удивился я. – Не знал, если честно.
– Бывает, – ответил корнол, – многие не понимают, что означают их вторые имена. Хотя при этом многие и верят в силу имени.
– Понятно. А с чего ты взял, что я дворянин? – Моё дворянское происхождение, определённое Лениавесом, также кольнуло слух, и я хотел разобраться в том, что же вызвало его такие выводы, после того как он услышал моё имя.
Мне в будущем это самому могло пригодиться. Должен же я знать, откуда ждать подвоха. А липовое дворянство, которое определяется даже на слух, – это опасно. Могут и не поверить, потребовав доказательств.
Хотя бабушка и говорила, что когда-то у нас кто-то и был, но это было так давно, что и не проследишь, поэтому я себя к дворянам, особенно новым, не относил. Видимо, дворянская кровь всё же чувствуется, иначе как бы смог Лениавес понять, что она во мне есть. Но и отрицать я, конечно, такого не буду, хотя если здесь и правда есть какие-то Лесные, то тогда объясниться с ними будет очень сложно. Но стоит рискнуть. Дворянину легче внедриться и продвигаться в обществе, чем простому и мало кому известному крестьянину. И если ты дворянин, многих странностей объяснять не нужно, просто говоришь, что меня так воспитали или что меня так учили, и этому, по идее, должны верить.
Но я не думал, что мои дворянские корни так выпирают, правда, рода Лесных он не знает, то есть фамилия тут ни при чём, но про то, что я дворянин, он сказал, как только я представился, а значит, дело или в имени, или в составном именовании. Ведь наличие фамилии само по себе – это принадлежность к какой-то семье или роду.
Так что его ответ для меня был очень интересен. Пока раздумывал над этим, чуть не пропустил слова Лениавеса, а он между тем сказал:
– Приставка «Ар’» указывает, что ты откуда-то с севера. Я прав?
«Так он разбил имя на две части, – пришло понимание в мою голову. – Значит, теперь я – Ар’Тур из рода Лесных. А что, неплохо звучит. Вот сам себя в дворяне и произвёл. Тем более это правда, что в нашей стране девять месяцев холода и полгода снег лежит, так что я точно с севера, особенно если судить относительно местного климата».
– Да, с севера, – ответил я и, доверившись интуиции, махнул куда-то в сторону.
– Знаешь, я так и подумал при нашей встрече. Лишь у вас не все знакомы с лесными корнолами. И именно поэтому ты меня не узнал. Ну и у вас на севере никогда не было особо сильных магов, зато это страна сплошных шептунов, заклинателей да скаутов и следопытов. Так что твой талант поисковика и искателя не удивителен, на севере таких, как ты, особенно много, гораздо больше, чем в центральной и южной частях материка.
– Наверное, мне это неизвестно, если честно, – не стал отрицать я очевидного.
– Но я так и не понял причины твоего появления здесь. Мы с тобой встретились очень далеко от ваших исконных территорий. Между нашими землями лежит две трети континента, покрытого несколькими тысячами километров Леса, в глубь которого вообще никто не ходит пешком, а только добирается по воздуху. Но ты, как ни странно, здесь. Первоначально я принял тебя за отбившегося от группы или потерпевшего здесь крушение следопыта. Тем более твой талант искателя и поисковика сложно было не заметить. Но, присмотревшись к тебе, я понял, что это не так. Было странно увидеть здесь не подготовленного к походу скаута. С собой у тебя ничего не было. Даже неопытные и самоуверенные следопыты берут минимальный запас продуктов и необходимых вещей, не говоря уже об истинных профессионалах, а с «набором выживания», как они его называют, следопыты не расстаются даже во сне. А при тебе был только кинжал. Ты первоначально вёл себя как абсолютный новичок, но достаточно быстро адаптировался к жизни в Лесу и даже смог создать для себя приемлемые условия существования, сделать достаточно примитивную, но при этом не менее эффективную экипировку. Добыл провизию и заготовил её на будущее, что сможет сделать далеко не каждый. И самое главное, ты совершенно не боишься Леса. Это чувствуется. Но здесь есть объяснение: видимо, твой род – это потомственные скауты, и вы живете на границе с Лесом, именно поэтому вас именуют Лесными. Ну что ты на это скажешь?
Я задумался над своим ответом. Как чувствовал, лгать по какой-то причине нельзя. Но и сказать всей правды не могу. Здесь главное во фразе слова «всей правды». Поэтому мой рассказ ему должен был прозвучать как полуправда… но не прозвучал.



Глава 7

Граф Старс Ра’Горт эр Сомер, ректор Академии магии империи Ларгот, с интересом смотрел во двор через большое панорамное окно своего кабинета.
Его внимание привлекла нездоровая суета у здания факультета магов-преобразователей, или, как их называли в народе, да и сами студенты академии, живодёров, за способность этих магов работать с живыми существами на уровне преобразований их сущности и физического воплощения, которые выливались в умение создания из обычных животных различных магических тварей и химер. Была, правда, у них ещё одна особенность. Все они, ну или по крайней мере большая их часть, были способны перекидываться в ту или иную форму своей второй ипостаси, поскольку преобразовывать они могли не только чужую, но и свою собственную сущность. И поэтому иногда ещё их называли оборотнями, хотя до представителей этой расы им было очень далеко, особенно до истинных её представителей. Ведь магам их оборот не давал никаких особых преимуществ и способностей, а только позволял сменить одну форму физического воплощения своего духа и физической сущности в материальном мире на другую. Правда, отсюда следовала и обратная зависимость: все настоящие оборотни были прекрасными магами-преобразователями и чаще всего, за редким исключением, поступали в академию, чтобы учиться именно на этом факультете. Уж слишком хорошо они осуществляли и контролировали процесс изменения и преобразования одних видов материи и энергии в другие.
Хотя на самом деле Старс не приветствовал такие клички или народные именования, но название «живодёры» прижилось благодаря одному языкастому студенту, и теперь избавиться от него никак не получалось. И что самое странное, практически ни у кого оно не вызывало отрицательных эмоций, многие студенты и преподаватели факультета относились к нему с юмором.
«Но это всё лирика, – одёрнул себя ректор, так как отвлёкся от основной цели своего интереса. – Да что там происходит?» – пытался разобраться он в увиденном.
Азартно бегающие студенты, несколько молодых преподавателей и сам декан факультета, дающий какие-то, вероятно, очень ценные и о чём-то говорящие им всем советы.
Но вот кто-то из молодых магов что-то обнаружил или заметил и указал рукой в направлении стрельчатого окна соседнего с родным зданием их факультета строения. В то же мгновение примерно в ту сторону устремилось сразу несколько магических плетений, являющих собой несколько различных вариаций на тему «Ловчей сети», как удалось разглядеть ректору, воспользовавшемуся в этот момент упрощённым плетением «Магическое око».
Однако никакого результата этот магический залп загонщикам не принёс. В том месте, куда было устремлено большинство плетений, уже никого не было, или изначально оно было пустым.
«Опять у них кто-то сбежал, – догадался Старс, распознав используемые плетения. – Видимо, слишком удачный экземпляр или не слишком удачный эксперимент, если это непонятно что умудрилось оказаться на свободе и до сих пор не поймано».
Червячок любопытства уже проснулся в нём, поэтому, заинтересовавшись происходящим во дворе и решив разобраться подробнее в случившемся, ведь не каждый день сам декан одного из факультетов принимает участие в таком развлечении, он послал магический зов своему старому приятелю ещё со времён своего обучения в академии. Этот эльфар являлся и одним из сильнейших магов-преобразователей и занимал уже несколько десятков лет должность декана соответствующего факультета.
«Лерак, привет. Что-то много суеты вы создали. Не хочешь поделиться, что же там у вас произошло?»
«С удовольствием, – ответил тот. – Заодно пожалуюсь на одного своего ученичка. Не догадываешься, о ком идёт речь?»
Такого ехидства даже при мысленном общении можно было ожидать, если его знакомый говорил только об одном из студентов этого факультета.
«Сомр», – со вздохом подумал Старс.
Хотя Лерак и не услышал ответа на свой вопрос, но был уверен, что граф знает виновного, и подтвердил:
«Угу, ты правильно догадался, это мой крестник».
«И что он натворил в этот раз?» – смирившись с очередной выходкой своего сына, спросил ректор академии.
«Расскажу при встрече. Сейчас нужно расхлёбывать последствия его очередной шалости и поймать наконец эту гадину».
И тут Старс услышал, как Лерак кричит своим студентам:
– Бестолочи, это фантом! Он по крыше добрался уже до здания главного корпуса! Ищите его там! Балбесы малолетние.
После этих добрых и вдохновляющих на подвиги слов толпа магов, студентов и преподавателей ринулась к зданию ректората и факультета общей магии.
«Интересно, а наши учителя тоже для него бестолочи и балбесы малолетние? Надо будет поинтересоваться при случае. Хотя лучше не нужно, а то и мне достанется, чувствую, к какой-то из этих категорий местной научной элиты могут отнести и меня».
Все знали характер его друга, и, как ни странно, такие характеристики его учеников и были наилучшими рекомендациями, ведь тех, кто, по мнению Лерака, были настоящими и действительными бездарями, он в упор не замечал, просто не обращал на них внимания.
Поэтому Старс не стал расстраиваться из-за предстоящего разговора: уж если Хиляк, как они называли Лерака во время своей учёбы в стенах этого здания, стал ругаться, значит, его сын сделал что-то действительно достойное внимания.
С момента, как он начал следить за всем этим представлением, толпа загонщиков разрослась практически в два раза, и теперь в травле странного животного принимало участие чуть ли не сорок магов разного возраста и умений.
«Уже не только одни живодёры здесь, – отметил ректор. – Вот ракшас, – и чертыхнулся про себя, – маги-преобразователи и кто это у нас там ещё? – Он пригляделся к толпе. – Пара магов жизни, один смертник. Опять ракшас. Маг смерти… – стал перечислять распознанных студентов Старс. Различать их было достаточно просто по выделяющимся эмблемам на одежде. – Некромант и пятеро тёмных, ну это и неудивительно, этим только дай повод. Вижу ещё нескольких стихийников, у этих сейчас как раз перемена. Нет ни одного мага земли, однако тут всё правильно, те, кто занимается землёй, не будут участвовать в таком развлечении, не тот склад ума и характер. Так, стихийники, правда, узкую специализацию разобрать не могу. Хотя, откуда она у них, это же младшие курсы. Тройка магов крови. Кто-то из разумников, похоже, всё. Весёлая у них компания собралась».
Ректор хотел уже было переключиться на место предполагаемого нахождения разыскиваемого объекта, как обратил внимание на несколько приотставшего от основной группы молодого хумана.
«И кто ты у нас такой? И что, интересно, там делаешь? – Посмотрев на него, Старс с ходу не смог определить специализацию мага. Поэтому, воспроизведя повторно плетение „Магическое око”, ректор по внешнему строению ауры и магических полей, окружающих этого индивида, постарался понять, кто же это находится во дворе. – О, артефактор и, похоже, с какого-то из начальных курсов, но что необычно, уже и защита органично вплетена в структуру поля, и потоки распределены оптимальным образом, хотя аура и говорит о не слишком больших его способностях. Почему я его не помню и ни разу не видел? – задался вопросом ректор. – Такие кадры всегда нужно держать в поле зрения. Особенно в связи с бедственным положением на их факультете. Ему-то что там нужно, среди этой толпы? – удивился граф. – Ведь ничем помочь им он не сможет. Хотя…» И маг повнимательнее вгляделся в парня, стоящего позади неорганизованно и увлечённо носящихся по двору студентов.
Тем временем хуман что-то поднёс к своему лицу.
Не поняв, что за манипуляции проводит артефактор, маг решил воспользоваться одной магической игрушкой, оказавшейся очень полезным изобретением, которое было недавней разработкой некоего талантливого молодого магистра с факультета рунологии и артефакторики и названо им дальнозором.
Основу артефакта составляла заготовка, выполненная из материала, имеющего в своей основе любую кристаллическую структуру, – обычно использовалась простая стеклянная призма с помещённым в неё несколько изменённым одним из простейших начальных плетений второго уровня магии воздуха «Орлиный глаз». Чем крепче и прозрачнее материал изготовления физической основы, тем дольше и качественнее работал получившийся артефакт. Лучше всего подходили специально обработанные природные кристаллы, но обычное стекло было изготовить и достать гораздо проще и легче. Да и по качеству полученной иллюзии оно не сильно уступало тому же горному хрусталю. А далее получившийся магический конструкт необходимо было наполнить энергией.
Взяв артефакт в руки, его следовало активировать простым нажатием на нанесённую точку включения и выключения, тут же присутствовал указатель на остаток заполнения артефакта энергией. А затем просто навести прибор на нужный объект. Артефакт начинал действовать как активированное плетение «Орлиный глаз», и перед взором того, кто им воспользовался, на его внешней стороне появлялась картинка того, на что он был направлен. Управление полученной магической иллюзией осуществлялось мысленно. Картинку можно приблизить или отдалить, рассмотреть сверху и с боков. Правда, не было возможности завести глаз за объект, как при использовании самостоятельного оригинального плетения, но и того, что он позволял, было достаточно.
Пользу магической безделушки, изобретённой молодым магистром, практически сразу оценили в гильдии магов города Парны и купили у него права на его изготовление и продажу. С тех пор этот артефакт стал очень распространён, особенно среди военных и моряков, и теперь практически у каждого из них была та или иная его модификация. Сейчас многие могли найти себе такую безделушку, которая будет им по карману.
Сначала, как это обычно и происходит, появление такого артефакта, который в большей степени заменил работу слабых магов воздуха, в основном как раз и нанимающихся для несения дозора, вызвало огромное количество протестов и негодования с их стороны. Но потом оказалось, что прибор не может работать вечно, его требуется подзаряжать энергией и делать это надо достаточно часто и регулярно. А мнимая свобода, которую якобы получили жители империи от её магов, в услугах которых они теперь вроде как перестали нуждаться, была только на руку гильдии.
Сами же маги тоже довольно быстро поняли преимущество этого небольшого артефакта и были не против его использования – зачем тратить энергию и всё время держать наготове одно заклинание, хотя и достаточно простое, когда можно использовать то, что уже готово, заряжено и лежит в кармане? Тем более не все могли создать определённое плетение – не тот тип энергии используется, или не хватает сил или умений. Но уж наполнить энергией накопитель нужного кристалла в состоянии был каждый маг или даже простой одарённый, хоть немного развивший свои способности. К примеру, те же рейнджеры или поисковики могли делать это без особых проблем.
Это и было основой артефактостроения и частично рунологии: размещение плетения или группы плетений в материальный носитель, будь то свиток, какой-либо амулет, кольцо или различные прочие материальные носители. И чем прочнее была основа, тем дольше служил артефакт. Свитки уничтожались сразу после применения, деревянных изделий хватало на пять – десять раз, костяные можно было использовать до полусотни раз. Дальше шли каменные заготовки, железо, драгоценные металлы, камни и кристаллы. Но из всего есть свои исключения, например, кость дракона или других магических животных или древесина железного или каменного дерева по своей прочности могли соперничать с мифрилом гномов. Однако самый ценный материал – это звёздный металл, он – наилучшая основа для артефактов, которые в результате могут служить тысячелетиями. Именно из него древние создавали свои изделия, и именно поэтому их артефакты всё ещё действуют, хотя прошло уже больше пятидесяти тысяч лет.
Государство Ларгот как раз и живёт за счёт рейнджеров и поисковиков, которые выносят из Леса, в том числе и из развалин городов, скрытых в его чаще, различные диковинки, странные и непонятные древние артефакты и информационные кристаллы, которые тоже, в свою очередь, являются неплохой основой для создания уже новых артефактов. Это основное, что пытаются раздобыть в развалинах.
Но всё же главной ценностью являются те крупицы знаний, которые удаётся извлечь из попадающих к ним в руки находок.
«Но я опять отвлёкся», – оторвался от размышлений граф и протянул руку к лежащему тут же, у окна, дальнозору.
Взяв артефакт и направив на заинтересовавшего его студента, ректор увидел, что молодой маг осматривает двор и соседние здания с помощью такого же или похожего магического прибора, каким воспользовался и он сам.
«Зачем ему это? Ведь химера точно или невидима, или накрыта каким-то магическим полем, не позволяющим однозначно определить её местонахождение, коли её до сих пор найти не могут. А так он обнаружит только те фантомы, о которых кричал Лерак. Глупо. Слабоваты пошли у нас артефакторы, да и рунные маги тоже, – с огорчением подумал он, вспоминая предыдущие выпуски. – Раньше это были в основном интеллектуалы. Ведь боёвки данным господам давался самый минимум. Зато теории – выше крыши, даже пришлось немного изменить курс для увеличения практических занятий и физического развития. И всё равно туда особо никто не рвался, а сейчас тем более нет желающих поступить на этот факультет. В последний же год вообще никого не было. Ведь к той же магии огня ученики будут подготовлены на приличном уровне примерно через три года. И можно в бой, вернее, в мир выпускать готового среднего специалиста. Никто не хочет учиться на несколько лет дольше, а как результат – сидеть всё время в своей мастерской-лаборатории и что-то изобретать да создавать. Это специальность для очень неторопливых и размеренных. Мало кто из них действующий практик. Тем более боевой маг. Но молодым и резвым подавай более динамичный и практичный факультет, им нужны романтика и приключения, магические битвы и дуэли, истребление чудовищ и создание химер, в крови у них играют гормоны и чувства. А зубрить сутками напролёт теорию им кажется скучным и унылым, и они идут туда, где, по их мнению, этого будет гораздо меньше. Поэтому и процветают факультеты с практической направленностью, те же стихийники или тёмные маги. Только никто не думает о том, что если есть время, то эти теоретики, особенно рунные маги, фору дадут многим, но, к сожалению, в скоротечной стычке именно времени может и не быть. Рунные маги, да и артефакторы сильны, пока у них в запасе есть свитки и заготовки, но когда они закончатся, то эти маги становятся беззащитны, как дети. Именно это и решило их судьбу. Правда, при этом никто не задумывается и о том, что именно эти теоретики и двигают магическую науку вперёд, совершают большинство открытий, изобретают и составляют новые плетения, переводят их с истинного рунного наречия в вербально-жестовую форму, которой потом пользуются все остальные маги, подготавливают необходимые ритуалы и решают множество других нетривиальных задач… Жаль, – печаль и огорчение поселились в груди опытного мага, который не просто гордился своим учебным заведением, но и переживал за его будущее, – у нас это один из сильнейших факультетов, и, возможно, не только на нашем континенте, но, скорее всего, и во всем мире, ведь основной поток знаний идёт через нас и оседает именно в наших хранилищах. Надеюсь, в этом году наберётся хоть пол-группы, для них даже входной параметр по уровню силы снизили до рейнджеров в надежде, что не очень сильные магически, но неглупые представители разных рас захотят поступить туда».
Уже практически три сезона факультет рунологии и артефакторики не мог набрать учебного минимума.
«Нужно принимать меры». Воспоминания о былой силе и славе выпускников этого направления в обучении академии заставили ректора задуматься над решением проблемы нехватки студентов на данном факультете.
С этим годом в академии ректор связывал определённые надежды. Новый набор обещал быть одним из крупнейших. И он решил чуть ли не в принудительном порядке определить туда как минимум пятерых учеников. Пусть они не будут самыми сильными магами, но необходимо их найти.
Сложность заключалась в том, что артефакторы и рунные маги должны быть универсалами. Они должны одинаково управляться с любыми типами энергий и плетений. Универсалом считался маг, который мог управлять четырьмя и более типами энергий. Именно этим и обусловливался повышенный срок обучения на их факультете: маг должен был освоить все направления, подвластные ему. Академия не выпускала недоучек.
И в этом же была и главная проблема: универсальные маги попадались и сейчас, но они не желали осваивать все свои возможности, а развивали только одно или два наиболее сильных и перспективных направления. Поэтому они и шли на все остальные факультеты, хотя на этом они получили бы те же знания и даже больше, но никто этого не понимал или не хотел понимать. Всё решалось временем и желаниями самих студентов.
Ректор академии задумался: как же донести до абитуриентов эту простую мысль? Да и как вообще привлечь их к этому одному из сильнейших в учебном плане факультетов данного образовательного учреждения?
Как-то незаметно мысли Старса перескочили с дел факультета артефакторов на сложившееся положение в их академии и планирование процесса обучения в следующем учебном году. И он начал вспоминать, чем же будет интересен новый набор студентов, и заранее просчитывать возможность привлечения кандидатов для своей задумки.
Он стал размышлять над тем, что уже через пару месяцев должны начать съезжаться абитуриенты. Хуманы (люди) и прочие жители империи. Даже несколько гоблинов и огров с северных отрогов Гномьих гор должны пожаловать. Его об этом уже предупредили в канцелярии императора.
«Ну, это явные рейнджеры и маги воздуха, жизни или, возможно, духа, – решил он, продолжая размышлять. – Универсалов среди них нет и никогда не было, зато они сильны по какому-то одному направлению, особенно гоблины».
Огры не очень умны и очень слабы в магическом плане, но невероятно сильны физически и практически не поддаются внешнему магическому воздействию слабых плетений с первого по третий уровень. Поэтому все они и кандидаты в рейнджеры. Хотя, конечно, возможны и не очень сильные маги духа. Но в общем, если говорить о среднестатистическом представителе этой расы, им бы научиться управлять своим магическим полем, аурой, выстраивать каналы протекания энергии, наполнять свой резерв да пополнять простые накопители энергии в различных магических инструментах и конструктах, тех же артефактах, магических кольцах и прочих амулетах. Использовать свитки. Ну и, возможно, ещё они смогут освоить плетения первого, а наиболее одарённые и второго уровня из цикла общей магии и магии духа.
Огры идеальные воины для боя с простыми и не очень сильными магическими тварями. Это исконные, уже два тысячелетия, стражи границ империи, ещё со времён Парна Прародителя. Именно он заключил с несколькими племенами огров, обитающими на отрогах Мраморных (или, как их ещё теперь называют, Гномьих) гор, вечный мир и союз.
«Но это, к сожалению, не наш вариант, – оценил представленных этой расой жителей империи ректор, – слишком слабы они магически и очень уж идеально подходят на роль рейнджеров и искателей, нельзя государство лишать таких хороших бойцов. Лучше иметь одного великолепного рейнджера, чем пяток посредственных и слабых магов. Так что их не трогаем, они находятся на своём месте, и не нужно с этим ничего делать и ничего менять».
Мысленно вычеркнув этих кандидатов из списка, составленного у себя в голове, он перешёл к следующим представителям населения империи: «Гоблины. Что я могу сказать о них?»
Тут всё просто, с ограми придут их недавние соратники, целители и маги-шаманы – гоблины северных степей, которые присоединились к империи всего три столетия назад.
Невысокие и щуплые, но при этом невероятно хитрые, умные, быстрые и ловкие, к тому же поголовно обладающие слабыми способностями к магии жизни, вернее, небольшой её части. Периодически среди них встречаются достаточно сильные стихийники, склонные особенно сильно к магии сферы воздуха. Реже ими практикуются огонь и земля. Магов воды среди гоблинов практически нет, по крайней мере последние несколько десятилетий он о таких не слышал. Однако сами гоблины говорят, что раньше такие маги были и среди них.
Эта раса несколько веков подряд была для империи постоянным бичом и помехой, пока маршал Руп Лересский не победил их, но при этом не стал уничтожать и вырезать все племя на корню. Он заключил пакт о ненападении и совместной охране империи со стороны ледяных пустошей объединёнными отрядами гоблинов и огров, которые и жили в тех краях.
С тех пор этих жителей империи, которые являются потомственной стражей северных границ, уже никто не отделяет друг от друга. Одни – мышцы и сила, другие – ум, хитрость и магия.
«Из гоблинов может получиться неплохой артефактор, – задумался Старс. – Только есть одна проблема: среди них очень редки универсалы, и они, как правило, дети вождей. А такие по их законам должны быть лучшими из лучших, а это определяется только силой. Физической ли, магической – не имеет значения. Именно силой. И тут больше шансов у боевика. Но посмотрим, как получится, – решил ректор. – Если удастся, надо убедить их, а ещё лучше, если будет возможность, наглядно продемонстрировать, что магия поможет в несении службы на границе. Уж слишком они зациклены на своём долге перед империей и всегда, за редчайшим исключением, возвращаются обратно к себе в ледяные пустоши. И вот именно в случае личной заинтересованности мне удастся кого-либо из них привлечь на свою сторону».
В этом году, как и обычно, должна подойти очередная команда этих северных варваров – бойцов, шаманов и магов. Они не пропускают ни одного набора и всегда стараются прислать своих кандидатов на поступление в академию. И можно не особо волноваться за них и быть полностью уверенным в том, что это будут лучшие из тех, кого смогут отобрать для учёбы северные кланы. Тем более отбор там будет проходить чуть ли не жёстче, чем при поступлении в императорскую гвардию или полки драконьих рейнджеров. Среди них, конечно, будут и хуманы, куда же без них. Но основу делегации северных гостей академии составят всё же две эти расы. Уж слишком тяжёлы условия выживания в ледяных пустошах и отрогах Мраморных гор. Они примерно такие же, как и на границе Леса, не говоря уже о том, что никто не знает о творящемся в глубине пустошей, как и тёмной чаще Леса.
От этих мыслей ректор академии повеселел.
«Главное – план, – констатировал граф, – и он у меня уже начал вырисовываться, вот уже и первые намётки для решения нашей проблемы появились».
Старс знал, что его радость не имеет никаких веских оснований, и ещё ничего даже не начато, и уж тем более не пахнет хоть каким-то решением, но он почему-то был уверен, что сейчас находится на верном пути.
И даже более того: он чувствовал, что в этом году самый старый факультет их академии, тот, с которого когда-то и пошло их учебное заведение, вновь обретёт учеников.
На этой волне оптимизма ректор вспомнил недавний разговор с императором Декартом Седьмым, который состоялся с ним в тот же день, когда он посещал канцелярию. Тогда он узнал несколько очень важных новостей, способных изменить устоявшуюся жизнь в их академии, и теперь решил более взвешенно и детально обдумать их.
Первая новость касалась того, что, по договоренности с великим князем Элеем Третьим, из Лесного княжества к ним пришлют дюжину тёмных и светлых эльфаров из тех, что поспокойнее и посообразительнее, для обучения на факультетах тёмной магии, жизни и воздуха.
«Ну, эти сразу отпадают. Универсалов среди них быть не может, – вспомнил о текущей проблеме академии её ректор. – Светлые пойдут только на факультет жизни, в этом случае перед нами не стоит никакого выбора, они могут работать только с данным типом энергий. Но им этого вполне хватает, по своей силе в этом направлении магии им нет равных. Они признанные лидеры в магии жизни. Чему они могут у нас научиться, даже предположить не могу, ведь их Великая школа жизни – заведение, которое готовит лучших магов этой специализации. Но с ними должен прибыть и воспитатель (читайте – смотритель над этой толпой золотой молодёжи, которую хотят нам подсунуть), надеюсь, он сможет разъяснить более точно цель их визита. Жизни должны учить нас они, а не наоборот. Как бы банально это ни звучало, – усмехнулся Старс. – Опять же не исключается и другая цель. Возможно, среди них всё же есть те, кто может работать не только с жизнью, и именно их к нам отправляют. Хотя нет. Император говорил и о младшей дочери князя, которая вроде как инкогнито должна прибыть с этой группой, а в княжеской семье рождаются только маги жизни, причём одни из самых сильных. Так что тут что-то не сходится. Но с этим можно разобраться, когда они прибудут. Только вот особым жильём мы их обеспечить не сможем, по правилам академии они должны жить на её территории, на стандартных для всех студентов условиях. По двое разумных на одну жилую площадь. И я об этом предупредил Лекарта. На что он согласился и даже сообщил, что княжеская семья в курсе и не возражает против такого условия проживания одного из членов своей семьи. Хорошо. Значит, у нас будут проходить обучение светлые эльфары, – подвёл итог Старс. – Кто у нас там дальше?» И он задумался.
А следующими были кровные братья светлых эльфаров – их антиподы и тёмные родственники.
«Тёмные и светлые эльфары», – начал вспоминать ректор.
Вот же необычное разделение! Тёмные – это не определение их внешнего вида. Это их особенность в управлении энергиями. Светлые эльфары могут управлять упорядоченной энергией жизни. Тёмные управляют лишь энергией хаоса, энергией небытия, тьмы. Внешне их никак не отличишь друг от друга. Высокие, стройные, нереально прекрасные, иногда даже слишком, особенно женщины. Умны. Что неудивительно – с их-то продолжительностью жизни и долголетием это несложно, за всё это время даже не слишком выдающийся ум постепенно дополняется мудростью и огромнейшим жизненным опытом. А потому как те, так и другие очень опасны и хитры. Ловкие и на удивление сильные, что не скажешь по их внешнему виду, больно уж стройны и тонки в кости, конечно, они не такие атлеты, как тролли или те же огры, однако несколько сильнее большинства хуманов. Поголовно магически одарённые. Большая часть – на уровне среднего или сильного мага. Способности остальных ещё более впечатляющи. Они были бы властителями всей планеты, если бы не три сдерживающих их фактора. Если по порядку и по степени возрастания значимости, получается такой расклад.
Первой идёт демография эльфаров. Если бы не две другие причины, то, возможно, её смогли бы и преодолеть, но факт есть факт, и сейчас это одно из сдерживающих рост населения княжества обстоятельств. Дети у них могут родиться лишь раз в несколько столетий. И одна женщина за всю свою жизнь максимум родит только троих. Что даёт небольшой прирост численности населения. Однако так происходит не всегда. Некоторые могут так и не завести семью, или у кого-то может не быть вообще никакого потомства. Да, что немаловажно, они однолюбы, это тоже сказывается на их численности. Их совет домов и князь иногда в принудительном порядке проводят династические браки. Женят своих детей или холостых родственников. Они всеми силами стараются добиться процветания и хотя бы небольшого роста численности своей расы. Для этого даже создан специальный совет, который подбирает молодым или свободным эльфарам, у которых нет семьи, идеально подходящую им на генетическом уровне вторую половину. Поэтому эльфары часто прибегают к помощи нанятых со стороны магов крови.
Вообще так поступают и все остальные государства, и государственные органы. Слишком специфичны и часто незаменимы их умения, например, в определении чистоты крови или преемственности рода и наследственности, ну и определении совместимости разумных с наивысшей вероятностью рождения у них одарённых детей. А также многое другое, что подвластно только данным магам. Тот же поиск по крови или частице плоти разыскиваемого. А кроме всего прочего, этот тип магической энергии очень труден в управлении и освоении, как следствие – магов, специализирующихся на магической энергии крови, не так много, и в основном все они ритуалисты или применяют совмещённые типы воздействия на магические конструкты и плетения, ритуалистику и вербальную магию, так как способов прямого воздействия на данный тип энергии не сохранилось, хотя достоверно известно, что древние обходились без выстраивания и использования ритуалов. Это подтверждается и тем, что руны под управление этим типом энергии давно известны, возможно, что их не так много, как для стихийной магии или любого другого типа, но они есть. Однако перевести рунный язык с истинного наречия в чисто вербальные формулировки не получается. Вернее, это вполне возможно, но полученные звуковые конструкции не имеют в себе никакой виртуальной силы, в отличие от использования этих же формулировок, только оформленных рунным письмом во время проведения ритуала или создания магического конструкта, например свитка. Всё это верно для всех, за одним небольшим исключением. Есть существа на Ареане (самоназвание планеты), которые управляют магией крови на уровне прямого мысленного воздействия, правда, в очень узком диапазоне возможностей. Это своеобразная особенность их вида. И именно это подтверждает тот неоспоримый факт, что этим типом энергии возможно управлять напрямую, но способы пока не найдены.
Граф задумался над последней своей мыслью, что-то не давало ему покоя, какая-то идея кружила на заднем плане сознания, но он никак не мог ухватить её суть.
«Постараюсь проанализировать всё во время медитации», – решил он.
Магия крови ещё со времён собственной учёбы в академии интересовала ректора, и поэтому он часто мог отключиться и выпасть из реальности, задумавшись на данную тему.
Тут с улицы раздался очередной вскрик разгалдевшейся и разросшейся толпы студентов, молодых и даже не очень преподавателей. Ректор встрепенулся от прозвучавшего, влетевшего в приоткрытое окно звука и вернулся к своим прерванным мыслям.
«Это я сильно отвлёкся, – остановил он свои прежние размышления и вернулся к теме эльфаров. – На чём я закончил? Ах да», – вспомнил Старс.
Привлечение таких узконаправленных специалистов дало свой результат, и тот коллапс рождаемости, который наблюдался в княжестве несколько последних столетий, был преодолён. К тому же именно это и послужило одной из причин тесной связи академии в частности и империи Ларгот в целом с Лесным княжеством. Эльфарам нужны были маги, и академия предоставляла им данных специалистов. Кроме того, шёл постоянный обмен информацией, разработками и знаниями, у эльфаров за тысячелетия существования Лесного княжества, возможно, даже ещё со времён древних скопились огромные хранилища информационных кристаллов древних магов, и они хотя и не охотно, но всё же обменивали их на услуги или ответные знания и информацию. Самих эльфаров эти знания в общем-то интересовали только с теоретической точки зрения, кроме тех направлений в магии, которые они могли использовать практически. А уж эти свои секреты они не выдавали никому.
Однако контроль рождаемости и всяческое её повышение с привлечением сторонней помощи не стали панацеей для эльфаров. Так как здесь на сцену выходит второй сдерживающий их фактор. Тёмные и светлые эльфары магически несовместимы. Смешение таких разнородных энергий приводит практически к немедленной гибели плода ещё в период зачатия, а в исключительных случаях беременности – к гибели и матери, и дитя. И как следствие, тёмные и светлые эльфары не могут иметь совместного потомства. Даже больше, знаменитые маги жизни эльфаров не могут оказать помощь другому виду эльфаров, так как этим могут убить их. Энергия жизни вступает в конфликт с энергией хаоса. Правда, и тут долгоживущие хитрецы умудрились хотя бы частично обойти это ограничение и разработали для своих тёмных братьев с определённым типом способностей некий ритуал инициации, в результате которого их регенерация во много раз возрастает и уже практически не уступает той, что есть у оборотней. И что странно, ректору было достоверно известно, что в основе этого ритуала лежит использование энергии жизни, но как такое было возможно, он не понимал. Отсюда и произошло это странное разделение на тёмных и светлых эльфаров. Одни великие маги жизни, другие не менее сильные маги тьмы, хаоса, смерти. И параллельно некоторые из них – стражи и воины для первых и вторых с непонятно как развившимися (вернее, даже преобразовавшимися из способности к управлению энергией хаоса) в них слабыми стихийными способностями в сфере воздуха.
Удивительно также и их отношение друг к другу. Они не испытывают никакой неприязни или презрения, как можно было бы ожидать. Все эльфары, наоборот, считают себя одной единой расой и готовы порвать глотку любому за своих кровников. Этому способствует и ещё один не менее удивительный и необычный факт из их жизни. Иногда в семьях эльфаров бывают совершенно непонятные случаи, когда у тёмных родителей рождается светлый ребёнок или, наоборот, у светлых – тёмный. Таким будет и один из гостей, вернее, одна гостья в этом году. Это дочь главы Совета магов Лесного княжества. Светлые эльфары – отец и мать, у которых родилась тёмная дочь. Вот же странная история, в семье светлых магов родился ребёнок со способностью к управлению только энергиями хаоса. Он это знал потому, что его друг Лерак был, кроме всего прочего, ещё и старшим братом этой девушки. Чем обусловлен подобный феномен рождения у родителей детей с предрасположенностью к противоположному типу энергии, никто сказать не может. Но благодаря этому странному факту соотношение тёмных и светлых эльфаров всегда поддерживается примерно на одном уровне. Два светлых к одному тёмному.
Но даже это возможно было бы преодолеть, если бы не третье обстоятельство. Всемирное господство эльфаров упиралось в их ограниченность в управлении магическими энергиями. Им подвластно всего два типа энергии. Вернее, они могут управлять и третьим типом энергий, но он доступен только тем тёмным эльфарам, что пройдут их ритуал или обряд инициации. И то они никогда не смогут стать сильными стихийниками, оставаясь только на уровне среднего мага.
Хоть практически все эльфары сильные маги, но они сильны только в своей стихии. Жизни или смерти. Им нужен постоянный круговорот данных типов энергий. Те же хуманы могут быть сильны в любых условиях, на суше и на море, в жерле вулкана или болотистой чаще Леса, на кладбище или на поле боя, в центре битвы или уносясь куда-то на край ойкумены, в ледяные пустоши и горы. Среди них всегда будет необходимый им маг, в той или иной степени владеющий способностью к управлению необходимым типом энергии. Эльфары же сильны только там, где властвуют две превалирующие составляющие их энергетической основы. Жизнь или смерть. Воздушников во внимание принимать не стоит. Слишком их мало, и не очень они сильны, хотя со временем становятся достаточно виртуозны и искусны в своём мастерстве.
Все эти перечисленные факты в своей совокупности наводят на достаточно интересные выводы. Создаётся стойкое впечатление, что ограничения на расу эльфаров наложены искусственно. Но кто это сделал и зачем, неизвестно. Существует, конечно, несколько гипотез и мнений, но все они бездоказательны.
Некоторые думают, что это древние, но есть несколько подтверждённых фактов того, что и во времена древних магов эльфары уже были такими. И отсюда возникает закономерный вопрос: кто это мог сделать ещё до начала времён великих войн?
Тем более есть и другие странности, не относящиеся непосредственно к расе эльфаров. Например, хуманы. Казалось бы, самая слабая и незащищённая раса на всей планете. Нет силы троллей и огров, скорости и ловкости гоблинов, долголетия и мудрости эльфаров, живучести оборотней и вампиров, магической мощи и защиты драконов и их потомков. Но ко всеобщему удивлению, самой доминирующей расой на планете стали именно эти существа. А всё потому, что у них не было упомянутых выше ограничений, наложенных на другие расы. Они могут смешивать в себе различные типы энергий. Отсюда и появились универсалы (кстати, часто универсалы – это метисы, потомки смешения рас, например огры, потомки троллей и хуманов – когда и как появилась эта отдельная раса непонятно, даже представить себе сложно трёх-четырёхметровых камнеподобных троллей рядом с женщинами хуманов, но факт остаётся фактом). Они могут иметь детей от любой расы, даже от троллей и огров, но, что удивительно, и все остальные могут иметь детей от хуманов. Правда, здесь всё же играет ограничение родственных энергий, но опять же с небольшими отклонениями, это могут быть и просто смежные типы магических энергий. Главное, чтобы это были не энергии сфер антиподов: жизнь – смерть, земля – воздух, вода – огонь, разум (мыслю, существую) – небытие, свет – тьма, кровь – ртуть, туман (нематериальная, таинственная, мутная, обманчивая, воздушная, водяная взвесь) – кристалл (чёткое построение, прозрачность, твёрдость, уверенность) и прочие.
Среди хуманов есть представители, которые могут управлять любым типом энергий. То есть и это ограничение с них снято. Среди них можно найти магов любых специализаций и школ.
Ну и последнее – это рождаемость. Здесь цифры говорят сами за себя. Представителей расы хуманов больше, чем представителей любой другой расы, проживающей на Ареане. Это, конечно, не означает, что они сильнее всех, но то, что их больше, – это неопровержимый факт, и их численность постоянно растёт. Несмотря на непрекращающиеся стычки и войны, в которых они участвуют. Ведь помимо всего прочего, это и самая неугомонная и неспокойная раса разумных, расселившихся по планете.
Когда-то, ещё во времена войн древних магов, существовало поверье, вернее, предание, что все расы были единым народом. Но если уже тогда, пятьдесят тысяч лет назад, было разделение, то времена нашего единства – это седая старина, о которой сейчас уже никто и никогда не узнает.
И вот теперь весь этот большой, пестрый, насыщенный мир окружал ректора, и в нём должна была существовать и продолжать функционировать доверенная его заботам Советом магов империи Академия магии.
Опять увлёкшись размышлениями, Старс отдалился от первоначальных своих мыслей.
«Эльфары», – напомнил он себе.
Сколько будет тёмных и светлых эльфаров и кто именно приедет, ректору не сообщили, так как, похоже, и сами точно не знали. Но то, что в группе, прибывающей из Лесного княжества, будут и те и другие, не вызывало сомнений. И здесь тоже не обойдётся без высокородных. И как минимум среди них будут две девушки, дочери князя и главы их Совета магов. И это только те, о ком уже известно. В дополнение с ними наверняка приедут и другие.
А значит, вместе с этой компанией к нам прибудут и неприятности. Красивая девушка в обществе высокородных господ – это не так страшно. Но когда её будут окружать самодовольные безбашенные юнцы со взором горящим и без ума в голове, жди беды.
«Нужно готовиться к неприятностям и предупредить всех деканов и будущих кураторов групп о возможных эксцессах», – поставил себе галочку в памяти Старс.
Что плохо. Эльфары слишком горды, и оскорблением могут счесть сущую мелочь. Часто даже не поймёшь, за что тебя пришибли каким-нибудь особо хитрым и гадостным плетением или проткнули мечом, даже без предупреждения.
«Похоже, придётся напрячь Лерака, пусть он проведёт разъяснительную работу среди своих соплеменников, – добавил ректор ещё один пунктик к запланированным действиям. – Он-то в академии уже не первый год, – продолжил размышлять граф, – и сможет объяснить своим высокородным родственницам (ведь князь вроде его дядя) и их подружкам, если таковые будут, чего исключать нельзя, что возможная война между нашими государствами нежелательна, и обострять отношения, стараясь разрушить хрупкий мир, не стоит. Так что пусть одеваются менее вызывающе, поскромнее и понеприметнее, не так, как привыкли ходить у себя в княжестве, а то наши ловеласы, включая и моего сыночка, прохода им не дадут. Хотя, конечно, шила в мешке не утаишь, и с их-то внешностью спокойствия им, а главное, нам в ближайшее время не видать. Надеюсь, они это понимали, когда сюда собирались, и будут готовы к такому вниманию к их персонам, как девушки, так, кстати, и парни».
Представив, какой начнётся кавардак и нездоровый ажиотаж с приездом эльфаров, ректор горестно вздохнул, пожалел о том, что ничего изменить уже нельзя, и стал анализировать следующих кандидатов на обучение в академии.
«Те ещё подарочки», – вспомнил своё знакомство с ними Старс.
Их цель прибытия в академию тоже для него пока остаётся загадкой. Хотя официально был передан обычный запрос на поступление к ним в заведение десяти персон.
Но что они будут здесь изучать, на самом деле он не представлял. То, чему они могут тут научиться, любой из них знает с пелёнок, а сами они ничему обучать посторонних наверняка не будут.
«Хотя, кто его знает, – с надеждой в несбыточное подумал ректор, – чем крахт[2] не шутит, пока боги спят».
Мысли Старса сейчас крутились вокруг кандидатов из Подгорного царства. По договору, заключенному Декартом Седьмым с королём Рубом Вторым, кланы подгорных жителей должны прислать нескольких гномов-мастеров для обмена, так сказать, опытом на факультеты артефакторики и рунной магии.
Всё бы хорошо. Гномы как гномы, невысокие, кряжистые, не слишком широкие в плечах, но необычайно сильные и жилистые. Попробуй-ка несколько суток подряд простоять у горна и помахать молотом. Таковы их мужчины. Женщины не слишком отличаются от хуманов, только несколько ниже ростом. Но это не так сильно бросается в глаза. Они очень похожи на северянок. Ещё одни долгоживущие, но не такие, как эльфары. В основном серьёзны и основательны. По-другому у них нельзя.
Хоть их и называют подгорными жителями, но на самом деле в большинстве своём они живут на поверхности, у отрогов Мраморных, или Гномьих (понятно, откуда возникло название), гор, также им принадлежит Драконий перешеек и гряда Самоцветных гор. Там есть несколько десятков крупных городов, однако столица царства Грахм находится всё-таки в недрах Мраморных гор.
Кажется, что ничего необычного в них нет, кроме того, что это раса прирождённых артефакторов и рунных магов. Только магия их несколько отличается от общепринятой. Она во многом завязана на силу их рода. И энергию для инициации своих плетений они могут черпать не только в сфере подвластных им стихий, но и в своеобразном энергетическом поле, которое создавалось сотнями поколений их предков.
Поэтому тут вроде как всё хорошо, они идут именно туда, куда и хотелось бы их направить.
Однако читайте: «Направить мастеров». Прямо так и было указано. А звание мастера у этих вечно ворчащих любителей пива и кузни можно было получить, лишь закончив Подгорный университет ремёсел, и быть не просто хорошим ремесленником и мастером кузнечного дела, рудознатцем или строителем, но и как минимум магистром их странной и необычной гномьей магии.
Да, была и такая. Она представляла собой некий сплав магии огня, земли и духа. Многие её ещё называют Школой лавы.
«Огонь плавит землю и скрепляет её духом предков, которые жили на этой земле» – примерно так звучит один из постулатов их школы.
И как следствие, прибудут к нам готовые мастера, как минимум магистры магии.
– Да у меня не все преподаватели магистры, – пробурчал себе под нос Старс, – а тут десяток учеников, где самый слабый – уже готовый магистр магии, и не номинально, а с подтверждённой сертификацией в своём самом престижном учебном заведении.
Так, перейдём с учёбы, которой не будет, на обмен опытом. Возможно, их устроит такой тип обучения.
Но и здесь проявляются свои подводные камни. Специалистов по каждому отдельному типу энергий общего порядка в академии сколько угодно, но такого необычного их сплава не использует никто из магов академии.
«Так что с этим мы не сможем им никоим образом помочь, да, думаю, они в этой помощи особо и не нуждаются».
Тем более с их необычным способом инициации плетений, кроме самих гномов, никто не работает. Есть, конечно, что-то похожее в Школе магии духа и у шаманов племён гоблинов с Волчьих островов, но именно что прослеживается просто некая схожесть, а такого вот использования заимствованной энергии своих ушедших за грань предков нет ни у кого из известных ректору рас.
Однако, возможно, их заинтересует теория, разработанная нами по нужным им направлениям сфер стихийной магии, из школ огня и земли, ведь общеизвестно, что гномы – это прожжённые циники и практики, а поэтому двигать науку среди них находится очень мало желающих.
«Да, в этом плане у нас есть что им предложить», – обрадованно подумал один из главных магов академии, да и в общем-то всей империи.
А уж с рунным письмом точно никаких проблем быть не должно. Хоть гномы используют свой язык, несколько отличный от общепринятого истинного наречия, но, однако, он у них более упрощён и лаконичен. Как следствие, они не могут составлять сложных плетений, начиная с восьмого уровня, при этом их магические изделия отличаются наивысшей степенью надёжности и долголетием. И вот здесь уже наши специалисты могут поучиться у них. Нужно не упустить этого шанса и раскрутить их по максимуму. С их умением составления простых и надёжных магических конструктов необходимо ознакомиться и изучить основные концепции в работе и их наработки. По крайней мере те, которыми они захотят с нами поделиться.
Отсюда следует два вывода. Приедут как минимум сильные маги-артефакторы, и ничего существенного мы им предложить не сможем. Различный подход к обучению и управлению магическими энергиями. Свой специфичный тип магии. Своя теория артефактостроения и рунной письменности.
Но сами по себе эти разумные представляют повышенный интерес для нас.
«Есть у меня подозрение, что направляются они сюда не совсем для прохождения обучения в академии, а для заключения каких-то деловых договоров в обход своей гильдии кузнецов. И именно поэтому предприняты столь сложные манёвры, – заключил Старс. Но, проанализировав ситуацию, добавил себе: – Или существует какая-то совершенно иная причина, о которой я и не догадываюсь, но практически никак напрямую не связанная с учёбой в академии».
Именно поэтому в составе группы прибывающих «студентов» состоят одни мастера, которым, кровь из носа, необходимо повысить свой образовательный уровень в рамках нашего учебного заведения. И наверняка они для конфиденциального и жутко секретного разговора везут с собой что-то очень ценное и важное.
«Из всего этого следует, что для академии и учебного процесса проблем с их стороны ждать не приходится, у них будет куча своих дел, – догадался граф, – а кроме того, если нам повезёт, то и вытрясти из них, возможно, нам что-то удастся».
По договору они могут находиться при академии от года до трёх лет. А пребывая здесь, не отвертятся, им придётся передать нам хотя бы часть своих знаний и умений, ведь это официальное прикрытие для их делегации, обучение и обмен опытом.
«Значит, ну, приедут и приедут. Чем их занять, мы найдём, – решил ректор. – А скорее всего, эти господа займут себя сами и не будут отсвечивать у нас слишком часто. – Что-то ещё пробурчав себе под нос и выругавшись как раз таки на исконно горном наречии, ректор произнёс с презрением: – Политика!»
И решил оставить эту тему. Свою выгоду в данном положении вещей он уже нашёл, а большего ему на данном этапе не требовалось. Здесь совершенно левая операция, и было очевидно, что её проводят в рамках патроната Совета магов империи. Видимо, там есть очень сильно заинтересованные в этих гномах лица, что сумели через канцелярию императора и его самого продавить этот не слишком чистый на руку вариант внедрения прибывающих гномов в общество империи.
Оставив разбираться с политикой и, что более вероятно, деньгами совет и заваривший эту кашу, он перешёл к следующим кандидатам на поступление в академию.
Оборотни. Его особо предупредили, что в этом году им придётся уделить повышенное внимание. Связано это было с обострением отношений между империей Ларгот и Ирийским царством, которое в последнее время набрало небывалую силу и мощь, при этом постоянно стараясь расширить свои владения.
В сторону Леса продвижение для этого государства было бессмысленным. Войска, ушедшие туда, там и останутся. Уже не раз предпринимались попытки захвата хотя бы части его территорий и их облагораживанию. Но Лес как стоял, так и стоит по сей день. Тем более на эти территории никто и не претендует и сейчас. Но это Лес.
А перед ним раскинулась территория Приграничья. Это анклав свобод и вольностей, там невозможно навязывать свои правила и законы. Живущие там просто снимутся и уйдут дальше в глубь Леса или куда-нибудь вдоль его границы и будут сидеть и наблюдать, как изменённые твари расправляются с их преследователями или захватчиками, пока те обустраиваются на новой для себя территории и в новых условиях. Да и сами тамошние жители не подарок – рейнджеры, искатели да отчаянные и отверженные маги. Преступники. Искатели и любители приключений. И просто лихой народ. Все они варились в одном котле. Тот ещё контингент законопослушных и исполнительных граждан. Их опасаться нужно не меньше, чем чудовищ из чащи Леса, при этом и сопротивление они оказать могут ничуть не хуже, чем любые регулярные войска, причём неприятностей на своей территории доставить способны ещё больше.
Поэтому граница Леса и прилегающие к ней территории – это вольные земли. Смог закрепиться и выжить там – твоя удача, а не смог, значит, тебе там было не место.
Получилось удержать своё самопровозглашённое баронство или графство в приграничье – оно твоё. Хотя над тобой впоследствии и будет номинальная власть одного из ближайших к тебе государств или того, кого ты сам выберешь, и налоги будешь отчислять своему сюзерену, но фактически тебе на твоей земле никто не указ.
Экспедиционный корпус отправлять в приграничье для установления законности и порядка себе дороже, а карательный отряд весь там и ляжет, причём местные жители с невинным видом скажут: «Никто не приходил, никого не видели».
Конечно, бывали случаи, когда приходилось отступать от общепринятых правил, но тогда и местные сорвиголовы готовы были прибить того, кто вызвал всеобщее неудовольствие. Никто не желал терять своих вольностей, и даже намёк на их упразднение мог всколыхнуть всё приграничье Леса. Такие вот жёсткие законы и правила. Не право сильного, как можно подумать, а закон соседства. Живёшь сам – дай жить другим или, по крайней мере, не мешай. В противном случае помешают тебе.
Так случилось, что именно приграничье и пожелало подмять под себя Ирийское царство. Не только ту его часть, что граничила непосредственно с его собственной территорией, но и всё остальное пространство, практически вплоть до северных отрогов Мраморных гор.
Этого император Лекарт не мог допустить. Если новому воинственному соседу удастся их план, если этот узкий перешеек условно нейтральной земли постепенно отойдёт Ирийскому царству, то империя будет отрезана от основного своего поставщика знаний, богатств и ресурсов. От Леса. И окажется блокированной между Ирийским царством, Мраморными горами, Ледяными пустошами и океаном Спокойствия.
Поэтому империи нужны союзники в возможном предстоящем конфликте между Ирией и жителями приграничья. Хоть Старс и был уверен, что прямого вмешательства в дела соседнего государства их император не допустит. Но опосредованную помощь самым сильным и влиятельным жителям приграничья – кланам оборотней он оказать постарается. Оборотни, проживающие на границе империи и Ирийского царства, а также по всей территории приграничья, будут тем буфером, что сможет послужить прослойкой, в которой увязнут войска Ирии в случае военного конфликта, и дадут тот задел времени, который понадобится империи организовать военную кампанию.
В связи со всем этим приём в текущем году для них в академию был льготным. Единственное условие, которому должен был соответствовать кандидат, – это наличие магических способностей. А так как они поголовно метаморфы, то эти способности среди них есть с самого рождения у каждого.
Если говорить об оборотнях как об отдельной расе, то достоверно известно, что они – это один из исконных кланов некогда существовавших магов лесных эльфаров, которых в былые времена называли анимаги.
Как было известно, анимаги занимались в основном магией преобразований и превращений, работали с химерами и изменёнными животными, используя исключительно сферу магии жизни. И были в этом непревзойдёнными мастерами.
Сейчас же маги-преобразователи, гордо именующие себя последователями аниматов, не могут совершать и десятой доли тех изменений, что приписывали аниматам лесных эльфаров. Говорят, им требовалось только раз увидеть магическую структуру любого живого существа, как они могли преобразовать своё тело в подобное. И разницу невозможно было определить никакими способами. Про химер же и изменённых животных можно сказать лишь одно: многие существующие в дебрях Леса виды – это дело рук этих магов. И некоторые из созданных ими экземпляров сами размножаются и развиваются. При этом, как подтверждают некоторые факты и наблюдения, а также высказанные догадки, встречаются там и такие, которые с момента своего создания до сих пор живы и остались неизменными. И все эти загадочные существа скрываются в глубокой чаще, под сенью Леса. Длится же это уже более тридцати тысяч лет, как минимум, когда и был замечен последний анимат.
Сами новые лесные эльфары (оборотни), или, как они ещё именовали себя, малые и большие корнолы, – это отколовшаяся ветвь обычных светлых эльфаров, переселившаяся с окраины Леса в его глубь. Как и когда произошло это выделение в отдельный вид, точно неизвестно, но первые упоминания об оборотнях появились практически сразу же после войн древних.
Поэтому существовало не очень научное мнение, проливающее свет на их происхождение, в котором говорится, что они являются результатом каких-то экспериментов, которые проводили древние над эльфарами в надежде получить идеального солдата. Об этом говорит и появление большого разнообразия других рас как раз примерно в этот же период времени.
Из того же источника информации было известно ещё несколько интересных фактов происхождения оборотней.
Точно установлено, что был проведён некий массовый ритуал над более чем тремя тысячами лесных эльфаров, в результате которого преобразование в свою вторую звериную ипостась перевели на генный уровень. Но за каждым оборотнем закреплялась всего одна-единственная звериная сущность, которая подбиралась ему в момент инициации и наиболее идеально подходила к слиянию с его магическим полем. Также упоминалось, что причиной его проведения послужил какой-то глобальный катаклизм, о котором не удалось разыскать никакой информации. При этом многих интересовал вопрос, что могло быть воспринято древними как глобальный катаклизм в период войны всех против всех, которая разразилась как раз в то время и сама по себе являлась проблемой глобального масштаба, когда происходило уничтожение всего живого на планете. Об этом встречались разрозненные и не очень чёткие сведения и упоминания, но тем не менее они есть.
Так вот именно тогда и произошёл переход от лесных эльфаров к оборотням. Сам ритуал инициации нового оборотня также остался неизменен с тех давних времён. До своего совершеннолетия, а для оборотней это период, когда их магическое поле стабилизируется и перестает претерпевать различные изменения, они не могут совершать оборот в свою вторую ипостась.
Далее наступает первый этап ритуала инициации, его длительность может продолжаться от нескольких часов до нескольких лет. Клановые маг разума и маг крови совершают общий для всего их рода над инициируемым кандидатом обряд поиска близкой ему по возможности слияния магической сущности. Если простыми словами, то они совместно с будущим полноценным оборотнем ищут для него его же тотем. Чаще всего в роду это одни и те же клановые духи животных. Для клана медваров – это пещерные медвы, волаков – лесные волаки и так далее.
Но иногда случалось так, что кандидату родовой обряд не смог найти близкой по духу ипостаси, и тогда такой оборотень переходил в другой клан, и так до тех пор, пока ему не удавалось подобрать свой тотем. Таким образом и происходило связывание кланов оборотней родственными узами, а не через брачные обязательства, как у всех других рас. Оборотень переходил из клана, родного ему по крови, в клан, становившийся ему родным по духу.
Однако примерно раз в несколько сотен лет рождался кандидат, который не мог найти своего тотема среди существующих кланов. И тогда для него проводился большой ритуал призыва. О нём ничего не известно, кроме общего названия обряда. Это одна из основных тайн оборотней. При проведении этого ритуала оборотень или погибал, или выходил на свет уже с новым тотемом. Так появлялись новые кланы оборотней.
Императорская семья империи Ларгот как раз и была представителем одного из таких кланов драконойдов, в общем-то как и некоторая часть дворянства империи.
Особенностью некоторых из таких кланов, образованных ритуалом призыва, являлось то, что они не могли совершать полного преобразования, только частично перенимая черты своей второй ипостаси. Возможно, это было связано с тем, что призыв мог притянуть уже вымершие виды существ или обитающие в других планах реальности.
Так, к примеру, тех же драконойдов нельзя никоим образом связывать с драконами, так как, по описанию представителей этого клана оборотней, их тотем выглядел как некий прямоходящий ящер примерно трёхметрового роста. И он никак не походил на сорока– или пятидесятиметрового разумного летающего ящера, обитающего в Ледяных пустошах на их планете. При этом ничего похожего на описание оборотней из клана драконойдов на Ареане не было. Поэтому и был сделан вывод, что это или вымершие существа, или существа, обитающие где-то за пределами нашего мира.
Тем более и другие кланы призыва подтверждали эту теорию. Их тотемов на текущий момент на планете тоже не существовало или найдено не было.
Таким образом, первый этап и заключался в поиске второй сущности для будущего оборотня.
Считается, чем быстрее найдёт оборотень свой тотем, тем более качественное слияние у него произойдёт со своей второй ипостасью. И тем большую силу он получит от своей второй сущности.
Но и в этом случае были исключения. Возможности оборотней, получивших свою силу от ритуала призыва, были практически неопределимы. По отдельным параметрам они были более слабы, чем другие оборотни, но у них были и свои сильные стороны. В некоторых случаях оборотни призыва, как их называли все остальные, не имели даже возможности полного оборота, перенимая лишь часть присущих тотему черт. Однако именно у таких экземпляров, кроме всего прочего, видимо в компенсацию неполного оборота, проявлялись некие магические свойства, присущие только одному клану оборотней и их последующему потомству. Часть из них могла чувствовать опасность или магические проявления, другие были предрасположены к какому-то необычному типу магии, и затраты энергии на воспроизведение плетений данной школы для них были в несколько раз меньше, чем для остальных, или, наоборот, они были абсолютно иммунны к его проявлениям. Одни получали возможность ускорения в несколько раз на некоторое время. Или невиданную силу и мощь. У других при определённых условиях, например в темноте или под водой, появлялась возможность быть полностью невосприимчивыми к любым внешним воздействиям, как магическим, так и физическим. Разнообразие клановых способностей у таких оборотней было велико. И что важно, их способности никогда не повторялись. Как это регулировалось, отслеживалось и происходило, магам и самим оборотням было неизвестно.
Однако самое интересное заключалось в том, и это было задокументировано, – раньше никаких таких проявлений у ритуала призыва не наблюдалось. И по какой причине изменилось его действие, было непонятно, ведь сама процедура ритуала не претерпела за всё это время ни малейшего изменения.
А дальше, на втором этапе, эту ипостась привязывали к инициируемому.
Тут тоже было распространено несколько способов – от простого, используемого чаще всего, до невыполнимого, о котором было известно только из найденных косвенных упоминаний в летописях оборотней. Этот второй способ ещё ни разу не был проведён успешно, хотя Старс точно знал из достоверных источников, что такие попытки различными кланами оборотней осуществляются с завидным постоянством. Многие из них пытаются определить, какие же результаты должен дать этот второй невыполнимый ритуал, если даже частично используемые его элементы в стандартном действе давали поразительные свойства, такие как ускорение времени оборота, улучшение регенерации, повышение выносливости, скорости и силы оборотней. Повышалась сопротивляемость оборотней к различным магическим воздействиям. У оборотней призыва могло проявиться второе дополнительное магическое свойство, как, например, абсолютное ночное зрение или способность создавать магический щит или поле, или, наоборот, они обзаводились каким-либо средством нападения, таким как ментальный удар или огненный шар, которые практически не требовали затрат на их реализацию. Всё это совместно породило расу оборотней, разнообразную по своей второй сути, но единую в общих свойствах.
Получившаяся в результате проведённого ритуала раса утратила часть своих магических способностей, которые предположительно были доступны лесным эльфарам. В основном речь идёт о магии тьмы и жизни. Теперь они практически не могут использовать эту магию, кроме того, они стали ограниченны даже в косвенном применении магии земли и воздуха. Но при этом оборотни стали очень сильны в магии огня или воды, частично им подвластна магия крови, и нет лучших специалистов в магии разума. Почему произошло такое кардинальное перераспределение полюсов управления энергиями, до сих пор остаётся загадкой. В дополнение они лучшие маги-преобразователи, только с одним ограничением: работать они могут только со своим полем и структурой. Однако это компенсируется дополнительными специфическими способностями и качествами, которые эта раса приобрела, кардинально отделившими их от родительской ветви, которые и обеспечили им выживание в последующие тысячелетия. Их силе, скорости, регенерации и устойчивости к магическому воздействию могут позавидовать любые существа на планете.
Некоторые способности анимагов всё-таки проявляются и в оборотнях. Например, их идеальное перевоплощение во вторую ипостась, которого не могут добиться никакие магипреобразователи, и тем более они не могут получить те же физические характеристики для образовавшегося в результате слияния существа. Да и в обычном состоянии оборотни гораздо сильнее и быстрее любого человека или эльфара.
Конечно, было обидно, что оборотни бесследно утратили свои такие могучие способности, которые приписывали аниматам, но взамен ими было приобретено нечто новое и интересное.
«Н-да, – подумал ректор, – надеюсь, этих отмороженных прибудет немного, а то от академии камня на камне не останется с таким-то набором».
Но тут он вспомнил, какой сейчас год, и, сопоставив даты, прикинул, что как раз сейчас и нужно ожидать наплыва оборотней, ведь это начальный год их великого цикла, и поэтому среди них многие должны были достигнуть совершеннолетия.
«А надежды на тихий и спокойный период в жизни академии с каждой минутой становится всё меньше и меньше», – с неким даже предвкушением и каким-то давно забытым ощущением мандража грядущих событий подумал маг, перед которым оказался такой взрывоопасный коктейль.
Размышляя о расах, населяющих их планету, у Старса вырисовывалась что-то не слишком радостная картина. Когда начинаешь объективно оценивать свои силы, то получаешь, что не так мы и могучи. Эльфары сильнее в жизни и смерти, гномы – в создании сверхнадёжных артефактов, основанных на смешении магий земли и огня. Оборотни могучи и непобедимы как бойцы и маги-преобразователи. Огры и гоблины – великолепный тандем, который фору даст многим. К тому же есть ещё огромное число рас, про которых ректор не мог сказать так много, но которые также имели какие-то свои необычные особенности, помогающие им выживать. И лишь одни хуманы не могут похвастаться чем-то выдающимся, но зато они по-настоящему универсальны, настолько, что могут заниматься чем угодно и быть кем они хотят.
«Но, может, именно в том и есть их сила. Ведь, несмотря на все свои слабости, именно они являются доминирующей расой в мире», – задумался ректор.
От этих мыслей Старсу стало немного не по себе, он вытер вытащенным из кармана платком внезапно вспотевший лоб и вернулся к мыслям о предстоящем учебном годе.
«Тот ещё будет у нас набор, – подумал он. – А если учесть, что чуть ли не все постараются пропихнуть в этот раз своих высокородных родственников с наиболее сильными способностями, надеясь не ударить в грязь лицом перед всеми остальными и, главное, стараясь засветиться перед теми, кто тут может появиться… Ведь наверняка уже каждому заинтересованному известно, кто и кого отправит к нам на учёбу. Лишь одни мы всё узнаем, как обычно, последними. Прямо иди и вешайся. Хотя нет, не дождётесь, я хочу посмотреть на тот зоопарк, что скоро соберётся здесь у нас. – Улыбнувшись, ректор уже вполне серьёзно подумал: – А ведь это выход для меня и нашей проблемы, – и стал прикидывать: – Будет высокий конкурс, и все места на всех факультетах будут заняты, можно, думаю, немного поднять планку для поступления на преобладающие основные специальности и снизить для факультета артефакторики. В этом случае мы всё равно наберём необходимое количество учащихся. В дополнение если конкурс будет настолько большим, то для повышения рейтинга мы можем устроить практические упрощённые или неполные курсы для магов с небольшими способностями, где будет даваться тот теоретический и практический минимум, что мы преподносим рейнджерам. К тому же это позволит нам вполне существенно пополнить ряды хотя бы частично подготовленных магически одарённых граждан империи, что снизит неконтролируемое использование магии и увеличит более осознанное её применение».
Благо преподавателей по основным направлениям предостаточно, а если будет кого-то не хватать, то таких специалистов можно привлечь со стороны.
«Но это опять же общие и популярные направления. А вот с узкими специалистами может произойти напряг. Поэтому в этом году по редким и не слишком привлекательным предметам придётся расширить преподавательский состав, – задумался Старс. – Нужно срочно искать сумасшедших, согласных работать в будущем дурдоме, которым может стать академия в этом году. Очень жаль, что при странных обстоятельствах пару недель назад исчез один из старейших преподавателей нашей академии, хоть и внештатный, Лениавес Рыжий. И до сих пор о нём нет никаких известий», – вздохнул ректор.
Да и его друг, отец одной из студенток академии, лорд Крайг, пропал вместе с ним. Какая-то странная и непонятная история творилась вокруг этой семьи.
Примерно пару недель назад лорд обратился к нему с просьбой оставить на всё время обучения свою дочь в академии и обеспечить ей защиту до её окончания. Он авансом оплатил учёбу дочери, включая магистратуру и услуги двух магов телохранителей, на следующие пять лет.
В подробности тогда вдаваться маг не стал, не его это дело. Да и оскорбление это для рода, когда в их внутренние дела без просьбы о помощи лезут посторонние. Ректор только выполнил взятые на себя академией обязательства, обеспечив жильё и защиту девушки. Примерно тогда он потерял след как лорда, так и Лениавеса. И сейчас с сожалением подумал:
«Хороший маг и профессионал своего дела, очень жаль, если не удастся привлечь его к преподавательской работе в будущем учебном году».
В результате ему было необходимо найти замену на образовавшиеся вакантные места сразу двух преподавателей – рунолога и разумника.
Он твёрдо решил обеспечить всех студентов достойным уровнем образования и обучения. Тем более учеба в их заведении была недешёвым удовольствием, чтобы относиться к ней пренебрежительно.
«Поэтому не прошедших по конкурсу и недовольных у нас в этом году не будет, мы всем найдём применение, не отправлять же их к ирийцам», – усмехнулся ректор, а потом, видимо вспомнив какую-то смешную историю, рассмеялся в полный голос.
С Ирийским университетом магии у них шла многовековая борьба за право называться лучшим учебным заведением континента Харона (материка, на котором они сейчас находились).
Правда, Харон не был так плотно заселён, как другие три континента и несколько самых крупных островов на их планете. К примеру, Ленара, где государств было в несколько раз больше, а население составляло более нескольких миллионов существ.
Причиной такой небольшой численности населения, проживающего на Хароне, послужило то, что практически полностью, иногда даже спускаясь к самому океану, его территорию покрывал гигантский Лес. Это было наследие войн, которые бушевали десятки тысяч лет назад на их планете. Одной из воюющих сторон были древние маги. Но кем были их противники, так и осталось тайной, покрытой веками. Между тем последствия тех давних событий до сих пор напоминают о себе. И самым большим из них является Лес.
Везде есть небольшие осколки прошлого, но Лес был и остаётся самым опасным и таинственным местом на Ареане. Изменённые и магические животные, растения, живущие собственной непонятной жизнью, кристаллы и драгоценные камни, простые и заполненные магической энергией, развалины поселений и городов, артефакты древних и различные необъяснимые магические диковинки или необычные проявления – всё это можно было найти там в неисчислимом количестве.
На этом размышления ректора прервали – в его кабинет постучались, и почти тут же дверь распахнулась. Изобразив неугомонный вихрь, к нему влетел его старинный друг. При этом в на секунду образовавшемся проёме ректор заметил переминающегося в прихожей молодого хумана, того самого, на которого он обратил внимание, наблюдая за суетой во дворе.
Лерак по-свойски обосновался в кресле напротив ректорского стола и стал разливать по бокалам, бесцеремонно извлечённым с верхней полки шкафа, где, по идее, должны были лежать очень важные бумаги, дорогое керийское вино, бутылка которого неизвестно каким образом появилась у него в руке.
«Хотя что тут может удивлять, – напомнил себе Старс, – если это вино поставляют южные эльфары, а Лерак как раз оттуда родом. Скорее всего, у него есть свои источники, которые и поставляют ему этот дорогущий напиток».
Не заставляя себя ждать или приглашать дважды, ректор устроился в своём кресле, взял бокал в руку и, отсалютовав другу, отпил этот нектар богов.
– Ну, так что у вас там произошло? – спросил он у своего бывшего сокурсника.
– Ты представляешь, – ответил Хиляк, как называли его ещё во время учёбы, и это было не преуменьшение, Лерак был неимоверно худ и тонок в кости, даже для эльфара, но при этом все девушки сходили с ума именно по нему (и почему это?), – что учудил твой оболтус?
И он с задорным блеском в глазах загадочно посмотрел на приятеля.
– Давай не тяни, – поторопил его нахмурившийся ректор, – говори уж.
Не став держать паузу и нервировать приятеля, эльфар начал рассказывать:
– Они тут со своими дружками решили поэкспериментировать. И знаешь, кто у них получился в результате? – Театрально взмахнув руками, Лерак уставился на ректора в ожидании его реакции, но тот сидел за столом с каменным лицом. – Не узнаю тебя, где тот любопытный проныра, которого я знал раньше? – поддел ректора друг.
– В прошлом, Лерак, в прошлом. Обстоятельства навязывают другое, – пробормотал Старс.
– Ну ладно, чего тебя мучить и терзать ожиданиями, – всё ещё не мог успокоиться эльфар. – У них получилась живая химера. Ты представляешь? С полностью идентичными оригиналу свойствами, даже больше, он может создавать фантомы и перемещаться в пространстве на небольшие расстояния. Кроме всего прочего, по их задумке он должен был подчиняться мысленным командам, но наши гении что-то напутали в ритуале подчинения, и он сорвался с привязи. Теперь вот гуляет где-то по территории академии. Благо это совершенно безобидное существо и не представляет для студентов никакой опасности. Я, когда понял, в чём дело и что же у них получилось, попросил повторить или описать их свои действия при создании его, но они ничего толком сказать не смогли. И повторить результат во второй раз им не удалось.
Лерак хотел сказать что-то ещё, но тут ректор ухватил зацепившую его внимание мысль.
– Постой, – встрепенулся он, ему резанула слух одна фраза эльфара, – как это гуляет? Вы что, его до сих пор не поймали?
– Представляешь, нет. Но каковы юные гении!.. – чуть ли не с умилением воскликнул декан факультета магов-преобразователей. – Этот зверь совершенно не поддаётся внешнему паралитическому или останавливающему воздействию. Чуть что – сразу переносится в другое место, а вместо себя оставляет фантом. Убивать его не хотелось, а поймать так и не удалось.
– И что теперь, – поинтересовался Старс, – так и оставим бродить его по академии? А если эта зверюшка ушмыгнёт и пролезет в город? Совет магов нас по головке за такое не погладит.
– Да не переживай, – махнул рукой Хиляк, – я оставил вместо себя двух магистров, пусть побегают. Пообещал поймавшему зачёт досрочно. Так что это должно вдохновить их на подвиги и стимулировать природную смекалку. Хотя, по-моему, никто его не получит. Так что если говорить о текущем положении вещей, то химера всё ещё на свободе и будет оставаться там ещё очень долгое время.
– Не очень долго она там и пробудет, – урезонил Лерака ректор. – Скоро к нам прибудут твои соплеменники, а уж они обращаться с животными умеют. А я попрошу их оказать нам такую маленькую услугу.
– Вот ведь! Весь воспитательный процесс загубить мне хочешь. Да, кстати, мне сообщили о прибывающих гостях, – невзначай подтвердил слова ректора эльфар.
– Вот и я о том же. А мне пару слов шепнуть об этом было сложно? – спросил Старс у смутившегося друга.
– Прости, как-то не подумал, – виновато посмотрел на него Лерак.
В этом не было ничего удивительного, – эльфар всегда был не от мира сего и далёк от политики и всего, что с ней связано. А потому и не подумал, что такую новость необходимо бы передать своему товарищу, тем более сейчас они плыли в одной лодке, да и раньше у них не было особых тайн друг от друга. Вернее, у Лерака их не было. Тайны ректора были слишком опасными, чтобы подвергать ею ещё и своих друзей, родных и близких.
– Ну ладно, с этим понятно. А что ты за парня притащил с собой? – вспомнил Старс о переминающемся в приёмной артефакторе.
– О, тут интересное дело! – встрепенулся неугомонный маг. – Он единственный, кто точно определял местоположение химеры, когда её пытались поймать. Вот я и хотел поговорить с ним, чтобы понять, как он это делал. Расспросить его внизу я не успел. А поэтому прихватил с собой, чтобы поговорить. Правда, сначала зашёл пообщаться с тобой. Вроде всё.
«Как сложились обстоятельства, – несколько удивлённо подумал Старс, – интерес у нас обоих вызвал один и тот же студент».
– Зови его сюда, – сказал ректор, – мне это тоже интересно. Я сам обратил на него внимание, когда наблюдал за суетой внизу. Но подумал, что вам он помочь ничем не смог.
– Как раз наоборот, – возразил эльфар, – он единственный, от кого была хоть какая-то польза.
– Понятно, так зови, послушаем этого смышлёного юношу.
Лерак мгновенно, как живой метеорит, подскочил к двери, приоткрыл её и махнул кому-то. Затем, отойдя в сторону, пропустил в кабинет смущённого молодого хумана.
– Добрый день, – поздоровался явно неуютно себя чувствующий перед стоящими магами юноша. Вернее, напряжение и смущение вызывал у него лишь один из них, со вторым он достаточно вольно общался там, во дворе, это ректор прекрасно видел сам.
– Добрый, – поприветствовал его в ответ ректор. – Нас, как я понимаю, ты знаешь, и представляться нам не стоит, а вот твоё имя, по крайней мере, мне бы хотелось узнать.
– Простите, – ещё больше смутился тот, – Глен Рес из Парны. Я из ремесленников.
Это прозвучало, будто он оправдывался, и ректору стало понятно, что парнишка несколько стесняется своего происхождения. Что было достаточно странно, в академии ведь учились представители различных слоев населения. Тут были и ремесленники, и мастеровые, и они были не самыми последними представителями граждан империи, обучающимися в стенах этого учебного заведения.
Но потом вспомнил, как разглядывал его в окно, и повторно посмотрел на парня магическим взглядом, благодаря чему многое понял. У парнишки были очень слабые способности, хотя он и был явным универсалом по пяти направлениям. Именно поэтому он оказался на факультете артефакторики. А студенты этого факультета особо никогда не пользовались успехом.
«Особенно у женской половины учащихся, – с улыбкой заметил про себя ректор и посмотрел на молодого хумана уже новым взглядом. – Да и не так он богат, чтобы происхождением компенсировать свой не очень большой магический потенциал. Поэтому, видимо, его и шпыняют. Однако именно из таких разумных, как он, потом и выходят те, на ком держится сила и слава империи. Так что, парень, я мысленно с тобой», – подумал ректор и, не удержавшись, подбадривая, похлопал его по плечу.
На что получил удивлённый взгляд своего друга, но не обратил на это внимания и спросил:
– А теперь расскажи нам, что ты там делал и чем занимался?
– Ну, – ещё больше смутился парнишка, – я проверял работу одного из своих артефактов.
– Даже так, – изумился ректор, – ты ведь окончил только первый курс, судя по эмблеме на твоей куртке. Так о каком артефакте ты говоришь? Ничего сложного из плетений вам, насколько я знаю, давать не должны были. Да и артефакты вы, по-моему, простейшие начнёте создавать только с середины следующего курса.
– Вы правы, – согласился Глен и, уже совершенно стушевавшись, добавил: – Но это не из учебной программы. Я немного занимаюсь самостоятельно. И это одно из тех изделий, что я сделал сам. Поэтому у меня и не было возможности на практике проверить его работу.
«Самоучка, значит, но, судя по всему, у него что-то получается. Тем более и Хиляк сказал, что он оказался полезен», – подумал ректор.
Видимо, такие же мысли посетили и Лерака, потому как он прокомментировал слова молодого мага:
– Сам говоришь, это интересно, – и спросил хумана: – И что же у тебя получился за такой необычный магический прибор, который умудрялся сделать то, что не получалось у меня?
«Так вот, значит, в чём дело. Парень-то, оказывается, не промах, если смог уделать нашего умника. Послушаем, что он скажет», – заинтересовался Старс.
Студент же, посмотрев на них и глубоко вздохнув, начал свой рассказ:
– Ну, понимаете, я не слишком сильный маг и даже плетения второго уровня уже вызывают у меня трудности в применении, что уж говорить о плетениях более высокого порядка. Я понимаю, что четвёртый, возможно, некоторые плетения пятого уровня – это мой естественный потолок. И прямым путём его никак не обойдешь. Поэтому я задумался над тем, как можно облегчить себе работу в применении сложных или просто трудных для меня плетений. И тут естественно всплыл закономерный ответ: артефакты. Только для их создания необходимо не меньше сил, чем на простое применение данного плетения при его непосредственном исполнении и даже немного больше, так как внедрение плетений требует дополнительной энергии на закрепление его узловых точек в структуре артефакта.
– Молодой хуман, – остановил речь Глена неугомонный эльфар, – основы артефакторики нам известны и так. Не расскажете ли, что именно вы делали?
– Простите, но это важно, – не отступил от основной темы своего рассказа молодой маг. – Можно мне продолжить? – обратился он к ректору.
– Конечно, – ответил тот и, усмехнувшись, добавил, обращаясь к Лераку: – Вот так-то, – и взглядом указал на студента, стоящего перед ними. На его эту немую пантомиму сам Глен не обратил внимания, Лерак же просто пожал плечами и недоумённо покачал головой.
– Так вот. Сопоставив эти уже известные вам и мне факты, я понял, что создавать для меня артефакты будет так же затруднительно, как и применять плетения напрямую. Мне просто не хватит собственной магической силы. Но такой ответ меня не устроил, и я решил попробовать одну идею, вернее, гипотезу, о которой узнал на теоретических занятиях. Наш преподаватель, правда, лишь упоминал о такой теории и ничего конкретного не говорил, но для меня и этого было достаточно. Я пошёл в библиотеку и чуть ли не на полгода поселился в ней. Я искал любую информацию, факты, практические выкладки или даже малейшие упоминания об этом. И три месяца назад в одном старом фолианте мне попалась небольшая статья, как раз и описывающая принцип действия данной теории на примере одного простейшего плетения.
– Так, что за теория? – Было видно, что эльфара сейчас разорвёт от любопытства.
– Любое плетение – это не одно единое целое, плетения состоят из более мелких структур, – гордо сказал парень.
– Всё верно, – несколько разочаровавшись, пробормотал Лерак, – и в этом нет никакой большой тайны.
Старс же слова Глена никак комментировать не стал. Он видел, что тот ещё не закончил говорить, и не ошибся.
– Вы правы. Но я-то этого не знал, и мне пришлось искать эту информацию самостоятельно. Но главное не это, – возразил ему молодой хуман, между прочим, вполне обоснованно.
Он и правда нигде пока этого не мог узнать. Более серьёзную теорию дают студентам начиная только с третьего курса, и то не всем.
– Как раз разбирая этот пример, что мне удалось обнаружить, я понял: каждая узловая точка плетения соответствует смысловому центру составляющих её структур. А когда я это понял, то решил внедрять в артефакт не всё плетение целиком, а по частям, выделяя в нём только взаимосвязанные структуры. Сначала у меня ничего не получалось, но постепенно я разобрался, что привязка рун не всегда точно соответствует выделенному в плетении смысловому центру составляющих её структур. Во-первых, это натолкнуло меня на мысль, что не все руны необходимы для работы плетения, некоторые не несут в себе никакого смысла при создании общей структуры всего плетения, а лишь потребляют энергию на свою активацию. И второе – это значительно уменьшило саму структуру плетения, как энергетическую, так и смысловую. Ведь рун, образующих плетение, стало гораздо меньше.
– И что, – не скрывая своего удивления, спросил Старс, – эта теория работает?
Лерак же просто сидел и хлопал глазами, стараясь разобраться в только что сказанном этим молодым магом. Всё верно, этот студент только что сдал как минимум экзамен на первую магистерскую степень, хотя и отучился в академии всего лишь год.
– Да, – гордости парня не было пределов, – я решил попробовать её на одном не очень простом плетении, которое мне достаточно часто приходится реализовывать, тогда как его применение отнимает у меня много сил и энергии, а поэтому надолго меня не хватает. Оно четвёртого уровня. Однако если бы мне удалось его внедрить в артефакт, то необходимо было бы только поддерживать его энергетическую целостность, что не требовало бы от меня уже столь больших сил. Заполнить артефакт энергией труда не составляет.
«Смотри-ка, а ведь и этому их если и научили, то недавно. А для него это уже труда не составляет», – оценил слова Глена ректор.
– Таким вот образом я создал артефакт с внедрённым в него плетением «Магическое око». Правда, при этом выяснилось несколько интересных фактов. Само плетение стало гораздо компактнее и по энергетической наполненности теперь соответствовало третьему уровню. Обрадовавшись, ведь это снимало необходимость разработки артефакта, я постарался воспроизвести его самостоятельно напрямую. Но тут меня ждало большое разочарование. Структура плетения потеряла свою устойчивость и мгновенно распадалась при создании. Получается, те руны, что не несли никакой смысловой нагрузки, выступали в роли неких объединяющих структуру плетения элементов. Решив, что это тупик, я всё же постарался закончить работу над созданием артефакта, и каково же было моё удивление, когда сокращённая структура плетения после внедрения связанных структур, каждой по отдельности, и закрепления их в артефакте не распалась, как случалось до этого с его материальным применением. Оставалось только заполнить артефакт энергией и активировать его. И как и предполагалось, в этот раз для активации артефакта потребовалось примерно энергии как для активации плетения третьего уровня. После этого артефакт заработал. Закончил я работу только вчера, но проверить её было не на чем. А сегодня мне представился случай. И теперь я точно знаю, что и метод, и артефакт работают.
Парнишка замолчал, а ректор прикидывал: «Если он говорит правду, а это так, я это чувствую, то упускать его нельзя. Эта теория пока не должна выйти за пределы академии. Парнишку нужно взять под охрану. Это посильнее дальнозора будет. И оставить его в академии. Я даже готов обеспечить его учёбу из своего кармана и пристроить тут на ставку преподавателя. Всё равно пользы от него больше, чем от большинства светил наук, проживающих и работающих здесь».
– Упырь, – так, чтобы студент ничего не услышал, обратившись к Старсу, тихо прошептал Лерак, – я покрою все расходы на его обучение, только не упусти его.
– Да знаю, не дурак, – буркнул тот ему в ответ и обратился к Глену: – А знаешь, твоё изобретение нас заинтересовало, как оно само, так и твоя теория. Не хотел бы ты перейти в исследовательскую группу, которая будет заниматься разработкой этой твоей научной находки?
– А как же учёба? – удивился парнишка. – Понимаете, моя семья не очень богата, поэтому я хотел закончить этот и следующий курсы и пойти пока на вольные хлеба, немного подзаработать для продолжения обучения здесь. Но в планах у меня это будет только через год.
«Так, это уже лучше, парень бежать никуда не собирается», – решил Старс и ответил Глену:
– Не переживай. Все, кто участвуют в исследовательской программе, получают государственную стипендию и дотации на обучение. Поэтому финансовых вопросов возникнуть не должно.
– Тогда о чём разговор?! – радостно воскликнул молодой маг. – Я согласен.
– Хорошо. С тебя полный отчёт уже проведённых исследований и разработка плана по проведению дальнейшей работы. Кроме того, составь список необходимых тебе материалов и литературы. Если нужна помощь, мы предоставим помощников и различных сторонних специалистов. Твоим руководителем будет декан Лерак. Сейчас подойди в бухгалтерию, они оформят с тобой контракт на проведение работ, обучение, выделение ежемесячного денежного довольствия и пересмотрят условия твоего проживания. – Прикинув, всё ли сказал, Старк пробежался по значимым пунктам и, решив, что упомянул всё, что нужно, спросил: – Вопросы?
– Нет, – ошеломлённо помотал головой Глен, поразившись бурной деятельности, устроенной вокруг него ректором.
– Тогда иди, – отправил его Старс, но уже перед самым выходом тормознул его: – Прости, забыл. О твоём участии в исследовательской группе никто не должен знать. На вопросы о внезапном денежном благополучии отвечай, что нашёл покровителя, который согласился оплатить твоё обучение в счёт будущей работы на него по окончании академии. Понятно?
– Да, – ответил артефактор.
– Тогда всё. Иди. Приятного вечера, – попрощался с ним Старс.
– До свидания, – ответил всё ещё ошарашенный молодой хуман и вышел в приёмную.
Как только за ним закрылась дверь, Лерак спросил:
– Ну, что ты думаешь?
– А что тут думать? – тихо ответил вопросом на вопрос ректор, гладя в окно. – Это прорыв. Похожих открытий не было уже более трёхсот лет. Если сможем раскрутить эту теорию дальше и сохранить в тайне её суть, то тогда конкурентой в артефакторике у нас не будет. Только необходимо разработать маскирующее плетение, чтобы со стороны не было заметно реального состояния и структур плетений наших артефактов. И это на тебе.
– Я понял. Но тут лучше бы привлечь Лениавеса. В этом ему нет равных.
– Я бы привлёк, – с сожалением проговорил ректор, – но о нём не слышно последние две недели, куда-то пропал с одним из своих друзей.
– Понятно, – кивнул эльфар. – Тогда…
Он неожиданно замер, замолчав, потом вдруг побледнел и, вскочив с кресла, метнулся из кабинета. Но у двери всё же остановился и, обернувшись, объяснил:
– Я в посольство. На караван, следовавший из княжества в империю, было совершено нападение над нейтральной территорией Леса. Подробности неизвестны. – И совсем тихо добавил: – Среди них была Эрея.
И выскочил за дверь.
«Что произошло? Какое нападение? Кто и что хотел этим добиться? Почему нападение было совершено в Лесу?» – завалил шквал вопросов ректора.
Но главным для него сейчас всё же был тот, от которого во многом теперь могли зависеть судьба и будущее империи: «Жива ли младшая дочь князя эльфаров?»

Задумавшись над свалившимися на его голову новостями, Старс несколько отключился от реальности.
Через некоторое время очнувшись и решив, что больше его сегодня удивить нечем, он невзначай покосился на письменный стол и обратил внимание на непонятно как оказавшиеся там конверты с корреспонденцией, доставленной из канцелярии императора.
«Как я задумался, – удивившись, отметил он факт появления писем в своём рабочем кабинете, – даже не заметил, как секретарь входила ко мне и занесла документацию…»
Машинально разложив их на столе, он первым вытянул бросившийся в глаза конверт, опечатанный оттиском перстня императора и внедрёнными в печать слепками ауры Лекарта и ауры получателя. В данном случае им являлся сам Старс.
– Это ещё что такое? – пробормотал он, поднося руку к артефакту, в который превратили сургучовую печать, и создавая плетение для инициализации проверки слепков, внедрённого в печать и его собственного.
«Такие письма, как правило, касаются государственной безопасности или вопросов, её затрагивающих, – задумался ректор, он не мог вспомнить, когда последний раз получал подобные послания, находясь на данной должности, но, быстро перебрав все значимые события в своей памяти, понял: – Никогда не получал».
Но раньше ему приходилось иметь с ними дело, когда он работал совершенно в другом ведомстве.
«Что там?» Он, затаив дыхание и сломав печать после того, как плетение по уничтожению письма перешло в неактивное состояние, вскрыл конверт.
Из него выглянул специально оставленный край гербовой бумаги со сложным и своеобразным узором. Единственным применением этого листика служила проверка, попал ли конверт в нужные руки.
Ещё до того, как прочесть письмо, понял, о ком в нём речь. Информация могла касаться деятельности единственных существ, обитающих в империи, да и по всему остальному миру, которые подчинялись напрямую приказам только двух разумных во всей Ареане, и среди них, как это ни удивительно, не было ни одного монарха.
Старс осторожно вынул послание из конверта. В нём было всего две строчки. Письмо начиналось такими словами: «Мальчик мой». Ровный и такой знакомый подчерк заставил ректора оглядеться и поставить полог молчания, изолировать комнату от возможности внешнего проникновения и чужого любопытного взгляда.
«Помоги им. Благодарю».
И всё, больше на этом листе не было ничего. Ни подписи, ни каких-то дополнительных инструкций. Ничего.
Но этого и не требовалось. Старс знал и автора этого послания, и тех, о ком в нём шла речь. Но не понимал, в чём им могла понадобиться его помощь. И знал, что император в курсе того, о чём его просил написавший, ведь печать на конверте принадлежала ему.
Ректор академии вышел из кабинета в приёмную и спросил секретаря, миловидную девушку, несколько лет назад окончившую академию и ставшую специалистом в магии разума, да так тут и оставшуюся в качестве его личной помощницы и по совместительству одного из его главных советников, слишком уж неоднозначным и неординарным было мышление этой юной симпатичной особы:
– Реа, кто доставил этот пакет? – Он показал девушке распечатанный конверт.
– Молодой хуман, правда, не слишком похожий на курьера. Он передал мне все документы и вышел в коридор, – ответила она. – Что-то случилось?
– Не знаю, – нахмурился ректор. – Хотел кое-что у него уточнить. Видимо, придётся подождать.
– Секундочку, граф, – встрепенулась девушка, – по-моему, он всё ещё в коридоре, я не слышала, как хлопала входная дверь. – И она выскочила из приёмной.
Старс не успел сказать, что, если это тот, о ком он подумал, она бы ничего и не услышала.
«Странно, почему её не удивило, что и мыслей этого „курьера” она не слышала», – задумался он о своей помощнице, которая славилась своим любопытством и наблюдательностью.
Но потом решил, что так обычно и происходит с теми, кому они встречаются. Если у них нет на то желания, то их и не замечают.
Ректор всё больше убеждался в том, что конверт сюда доставил один из его бывших знакомых.
– Граф, он тут, – вбежав в приёмную, радостно сообщила девушка. – Пригласить?
– Да, – ответил ректор и стал с интересом ожидать, когда войдёт «курьер».
Дверь приоткрылась, и в комнату втёк плавно перемещающийся субъект, которого принять за обычного курьера мог только слепой.
«Чего, кстати, Реа и не сделала», – вспомнил он её слова.
– Так я и думал, – пробормотал ректор себе под нос, когда увидел вошедшего молодого хумана.
– Добрый день, мессир, – обратился тот к нему.
– Добрый, – не очень-то вежливо ответил Старс и кивнул в направлении двери в свой кабинет. Заметив засверкавшие любопытством глаза девушки, сидящей у стены за столом, шикнул на неё, проходя мимо: – Не смей!
– Да я и не думала, – пролепетала она, потупив глаза.
«Да, как же!» – прокомментировал про себя Старс слова секретаря, зная её характер.
Поэтому, как только дверь за ним закрылась, он поставил полог молчания, а потом, что-то прикинув, вообще включил полную защиту комнаты от визуального и магического наблюдения.
Неторопливо подойдя к своему креслу, он постоял несколько минут, глядя в окно на уже успокоившуюся толпу сейчас что-то обсуждающих студентов, один из которых очень бурно и увлечённо в этот момент что-то рассказывал одному из стихийников.
«Интересно, о чём у них идёт такой оживлённый спор», – отстранённо подумал он, стараясь отдалить момент предстоящего разговора.
И не потому, что ему был неприятен стоящий позади него хуман, нет. Он не хотел возвращаться к воспоминаниям, связанным с ним и таким, как он. Но приёмный отец попросил его о разговоре с ними, и отказать ему он не мог.
Ректор повернулся к своему гостю и спросил:
– Грах, не скажешь ли, почему глава одного из кланов вампиров и самый опасный убийца Лароса подрабатывает обычным курьером?
Старс не ошибся. Хотя хуман, стоящий перед ним, сейчас и не напоминал опасного вампира, но ректор точно знал, кто он. Слишком хорошо был знаком с этим конкретным вампиром в частности и воинами клана теней, лучшими убийцами континента, а возможно, и всего мира в целом. Он знал, куда и как необходимо смотреть. Их он узнал бы всегда. Слишком многое его связывало с ними, с его бывшими подчинёнными. Его случайно ставшим родным кланом.
Вампиры, такие, как стоящий сейчас в его кабинете, и совершенно другие. Похожие и не похожие на него. Простые, высшие и маги. Патриархи и бойцы. Обычные члены клана и его приёмные дети.
Странная и необычная раса. Одна из немногих, появившихся в мире самостоятельно, а не в результате экспериментов, проводимых древними. Раса, которая в результате неизвестного катаклизма была вынуждена кардинально изменить свою суть и сущность. Раса, научившаяся чувствовать энергию жизни и кровь живых существ. Раса, для своего выживания не нуждающаяся ни в слухе, ни в осязании, ни в зрении, ни в обонянии. Раса охотников. Раса убийц.
Кем они были раньше, неизвестно, но внешне они неотличимы отхуманов, особенно северян. Только несколько светлее. Сказывается привычка обитать во тьме и сумраке, привычка избегать солнечного света. Но это не из-за солнца как такового, оно для них не опасно, как думают многие, оно просто очень неприятно для их сверхчувствительных глаз.
Это была раса, любой потомок которой становится вампиром, независимо оттого, кем были его родители, главное, чтобы один из них нёс в себе изменённую кровь детей ночи, как их ещё иногда называли. И эта их черта была очень похожа на хуманов, которые тоже могут иметь потомство совместно с любой расой разумных, обитающих в мире.
Но, как у всех долгоживущих, дети рождались у них очень редко, даже реже, чем у эльфаров. Поэтому за воспитание и безопасность своего потомства ответственность нёс весь клан. Никто никогда не оставит ребёнка в беде, это Старс узнал на собственном опыте, и такое отношение к семье он впитал с тех пор, как начал осознавать себя, а возможно, и ещё раньше.
Их боялись и ненавидели. Их называли убийцами или убийцами магов, иногда о них говорили как о ликвидаторах, но за глаза всегда именовали кровососами. Правда, это было всеобщее заблуждение, о котором знали лишь избранные. Они не пили кровь. Они были магами, поголовно, магами крови. Сильными и слабыми. Это единственная школа, которой владели вампиры.
Кровь им необходима как источник энергии. И не важно, чья она будет. Хумана, эльфара, гнома или какого-то животного. Даже того же вампира. Ценность крови определялась вырабатываемой и получаемой на её основе энергией для создания и активации магических плетений и поддержания функционирования их особых свойств.
Мало кто догадывался, что по своей энергетической ценности кровь обычного домашнего хряка ценилась вампирами много больше, чем кровь того же хумана, например, но несколько её тонн могла заменить единственная капля крови дракона или некоторых магических тварей из Леса. Поэтому они были постоянными клиентами артелей рейнджеров и поисковиков, которые регулярно приносили трофеи из Леса, в том числе и живые.
Они также использовали простую пищу для восполнения обычной энергии тела, однако для применения своей сверхреакции и силы или использования магии и преобразований тела им нужна была особая энергия, которую они могли получить лишь из крови живых существ.
Единственное ограничение их магических качеств, что некоторые из них могут проделывать только определённый круг вещей, к примеру почувствовать врага или перейти в свой сверхускоренный режим. Кроме того, они пользовались некоторыми плетениями школ магии разума, но несколько извращёнными и необычными. Все они были тесно завязаны на реализации и использовании плетений магии крови. И данную извращённую магию с необычным конвертированием одного типа магической энергии в другой, кроме них, не могло практиковать ни одно существо на планете. Благодаря этому многие вампиры, достигшие определённого уровня мастерства, имеют идеальный ментальный щит, который могут поддерживать неограниченно долго за счёт ресурсов собственного тела и который невозможно взломать. Простые вампиры тоже могут реализовать некий аналог данного ментального щита, но его эффективность падает в зависимости от мастерства и умений вампира. Ко всему этому высшие вампиры и маги склонны к частичной трансформации своего тела и ограниченному использованию магии преобразований. Но они не могут принимать форму живых существ, к примеру превращаться в летучую мышь, о чём толкуют в простом народе, и преобразование в которую им обычно приписывают. Но зато наиболее сильные из них, чаще всего это очень сильные высшие вампиры и маги, могут преобразовываться в туманную форму, но и данное преобразование также тесно завязано на магии крови, а не на прямое внесение изменений в структуру сущностей. Использование данной формы ограничено лишь запасами энергии вампира, но нужно понимать то, что это одно из самых энергоёмких преобразований, на которые они способны. Поэтому и могут приступить к нему только набравшие силу и мощь вампиры. В этой полуматериальной форме они могут находиться не очень продолжительное время, пока у них не закончится энергия. Однако данная форма полностью иммунна к магическим и физическим воздействиям.
С возрастом, в отличие от всех остальных рас, сила вампира только растёт. И рано или поздно любой из них может стать высшим вампиром или невероятно сильным магом крови. Нужно только время. Для одних больше, для других меньше. К тому же многие вампиры рождались с разным уровнем способностей. Именно поэтому патриархи кланов – это не просто мудрость и разум клана, но и его сила.
Последнее время кланы вампиров не часто контактировали с правительствами и главами сопредельных государств. И тому было несколько причин, но основной из них служил страх. Их боялись.
Однако всегда, когда нужно было сделать что-то невыполнимое, обращались именно к ним.
Пока ректор перебирал в голове эти отрывочные сведения, которые были известны ему о стоящем напротив него вампире, тот ответил на его вопрос:
– Я всё расскажу, мессир. – Истинный вампир и остался стоять неподвижной статуей около его стола.
«Что же тебя привело ко мне?» – в который уже раз мысленно задал вопрос граф Старс Ра’Горт.
А вампир ждал его разрешения начать разговор, как младший перед старшим. И ректора это не удивляло, хотя Грах и был главой клана.
Посмотрев на застывшего воина, ректор кивнул ему на кресло и поудобнее устроился сам:
– Я слушаю тебя, сын.
– Здравствуй, отец, – неторопливо начал глава клана Ра’Горт, смотря в глаза сидящему напротив него магу, магу-вампиру.
Своему отцу.
Тот несколько секунд смотрел в его глаза, а потом кивнул в ответ.
– Здравствуй, сын, – сдержанно произнёс Старс. – Расскажи, что вынудило тебя нарушить клятву и обратиться ко мне.
Пару мгновений Трах рассматривал сидящего напротив него мага, потом сказал:
– Совет кланов просит владыку империи Ларгот принять их под свою власть. Они готовы принести ему свою присягу. Ему и всем следующим поколениям его потомков. Решение уже принято, и о нём донесли владыке.
– Если решение уже принято, что вы хотите от меня?
– Владыка согласен, но он озвучил совету единственное условие.
Старс почувствовал некий подвох, особенно если учесть письмо с мягкой просьбой помочь.
– Какое? – спросил он.
– Патриархом всех кланов должен стать мой отец, – гордо и с вызовом глядя в глаза ректору, проговорил Ерах.
– Раррррррррк!!! – выругался сквозь зубы Старс, такой подставы от своего приёмного отца он не ожидал.
Вампиры, конечно, примут отказ, но после этого все кланы, без исключения, даже самые захудалые, проживающие на отдалённых островах или в Ледяных пустошах, станут заклятыми врагами империи. Без малейшего шанса на перемирие.
– А теперь расскажи о том, почему принято такое решение? – спросил граф у сына.
Хоть ректор и не озвучил свой ответ, но было заметно, как разгладилось лицо Ераха, когда Старс задал этот свой вопрос.
– Странные вещи стали происходить во многих частях материка, особенно на севере и востоке, – начал рассказ глава клана теней. – Первые сообщения о нападениях новых изменённых тварей, невероятно сильных и опасных, стали поступать примерно полгода назад от северных кланов и тех, кто живёт за грядой в Ледяных пустошах. Было устроено несколько облав в попытке захватить их. Но как это ни невероятно звучит, мы не смогли захватить ни одной. Было несколько стычек, и точно известно, что среди них были раненые или даже убитые. Но после боя не было ни трупов, ни каких-то следов их пребывания. Можно было бы предположить, что это нежить, которая погибает и практически мгновенно разлагается, превращаясь в пыль, при разрушении основы её удерживающей в мире, или некоторые инфернальные твари, но это не они. Мы чувствуем присутствие жизни в них. И главное. Они разумны. И применяют магию.
– Странно. Почему мы об этом ничего не слышали? – удивился ректор.
– Они очень сильны, – ответил Грах. – Из девяти групп, отправленных на их поимку, семь полностью уничтожены. Три вампира, высший и маг – это состав каждой группы. До сих пор не было существ, способных противостоять «звезде». Я думаю, именно поэтому у вас нет сведений о них. Все, кто их встретил, мертвы.
– Понятно, – согласился с мнением сына Старс, однако потом добавил: – Но это не могло послужить поводом для принятия советом такого решения.
– Верно, – согласился Грах, – но это только начало. Не знаю, кому мы помешали так сильно, но после попыток перехватить этих новых тварей начались ответные нападения на кланы вампиров. Даже больше. Нас стали уничтожать. Практически полностью стёрт с лица земли клан Малойских островов, выжило только несколько детей, которых ценой своей жизни спас один из магов клана. Были нападения и на два других небольших клана. Отбить нападения позволяют только сильные маги, которые могут на некоторое время сдержать тварей, тогда как другие будут уничтожать их. На тварей практически не действует наша магия. Также они совершенно иммунны к любым стихийным проявлениям, это мы выяснили при помощи артефактов. Плохо, что более досконально их изучить не удаётся. Мы так и не смогли поймать ни одной из них.
– Это уже гораздо более серьёзно, – задумавшись, согласился с ним Старс.
– Да, – подтвердил его сын, – но и это ещё не всё.
Ректор вопросительно посмотрел на Граха, и тот продолжил:
– Буквально месяц назад поступил запрос о помощи от наших дружественных кланов с Ленары. У них на материке творится то же самое. Началось всё это гораздо раньше. И им повезло или не повезло больше, чем нам. Вырезано уже несколько кланов. Однако они случайно смогли получить иллюзию одного из нападавших, сделанную артефактом в одном из родовых замков, куда наведывалось это существо. Правда, его изображение первоначально мало что нам дало. Таких существ нет в нашем мире. Невероятно быстрые и сильные. Похожи на архидемонов с нижних планов. Но в каком мире может быть столько таких сильных существ? Кожа тёмно-медного цвета. Примерно трёх метров роста. Шесть рук. Крылья. Рога. На изображении вместо лица морда, будто не окончившаяся трансформация у оборотня. Постоянно носит маскировочное поле. Поэтому мы их и не можем обнаружить, поле спадает лишь на несколько мгновений в момент атаки. Это нам сообщили вампиры с Ленары. Очень опасные и сильные противники. В дополнение нам сообщили, что они каким-то образом связаны с отступниками. Но более точной информации нет. Когда пришло сообщение об отступниках, подняли полные летописи и архивы всех кланов вампиров и хранилища знаний дружественных народов. И у одного из захудалых даже не клана, а просто семейства гоблинов с Ледяных пустошей было найдено небольшое описание в летописях, хранимых ещё со времён войны древних, которое и вызвало последний совет кланов и принятое на нём решение.
– И что там было? – спросил Старс.
– Причина, – просто ответил Грах.
Вампир замолчал, опустив руку в сумку, висящую у него на поясе, достал из неё информационный кристалл.
– Здесь всё, что мы смогли найти и собрать по тем событиям, а также пересланная и полученная иллюзия с Ленары и оригинал найденной летописи.
Ректор повертел в руках кусочек горного хрусталя, информация в котором заставила изменить устоявшуюся жизнь целой расы, и спросил:
– Так что же это?
– Вторжение, – посмотрев в глаза отцу, ответил Трах.
– Вы передали эту информацию владыке? – спросил граф Ра’Горт.
– Нет. Теперь ты представляешь здесь наш голос, и только тебе решать, что и когда сообщать им, – ответил сын и развернулся к двери. – Мне пора идти, у нас есть ещё дела в столице. Мне поручили найти резиденцию для нас. Как только я подберу здание, сразу сообщу тебе. Совет хотел поговорить с тобой.
– Я понял, – тихо сказал Старс.
«Необходимо срочно попасть к императору», – решил он, но лучше сначала поговорить с отцом.
– Да, и ещё. – Трах развернулся и, кивнув куда-то в направлении окна, проговорил: – Не знаю, имеет ли это сейчас какое-то значение или нет, но уже после того, как совет принял решение, к нам поступил заказ на ликвидацию каравана эльфаров, следующего из их главного храма в столицу. Мы взяли заказчика и держим его у нас. Ничто не должно помешать нам войти в состав империи. Совет уверен, что только это даст нам шанс на выживание.
«Как странно, нападение-то было совершено», – подумал Старс, но им будет заниматься тот, кто и должен.
Поэтому он сказал сыну:
– Передашь его в тайную канцелярию императора. Это всё?
– Да, – ответил вампир, однако потом поправился: – Вернее, нет. Наши аналитики уверены, что была и вторая группа, но их цель нам неизвестна.
«А вот теперь всё понятно. Видимо, целью второй группы был караван, следовавший из столицы княжества, а первой тот, что должен был идти от их храмового комплекса», – догадался граф.
– Хорошо. Все выкладки по этому делу передадите туда же.
– Сделаем. – И Грах, развернувшись, пошёл к двери кабинета.
Но тут ректор вспомнил ещё кое-что и окликнул сына, который уже практически вышел в приёмную.
– Постой. А что совет запросил в ответ на выставленное условие владыки? – проговорил Старс.
Он понимал, что совет кланов если уж принял решение, то не пойдёт на попятный. Однако им навязали своего правителя, поэтому они должны были даже в таком положении воспользоваться данной ситуацией по максимуму и запросить у владыки многое, что, по-видимому, они и сделали. Но вот что?
– Официальное разрешение на учёбу в академии. – И, немного помолчав, вампир уже менее пафосно добавил: – С этого года. Совет отправит к вам группу магов. – И сказал ещё тише: – Там будет и моя дочь.
«М-да. Ну что тут сказать, этого и следовало ожидать».
И только ректор подумал об этом, как почувствовал мощнейший выброс магической энергии. И шёл он со стороны Леса.
Неужели началось?



Глава 8

Обстоятельства сложились так, что времени что-либо рассказать мне уже не дали. В тот момент, когда я собрался начать своё повествование, острое тревожное и необъяснимое чувство угрозы и опасности нахлынуло на меня буквально со всех сторон.
Это было странным, но казалось, будто то, что окружило нас и представляет собой для наших жизней непосредственную опасность, разбито на множество мелких и крупных частей, причём одновременно это непонятное и неизвестное нечто составляло единую общую угрозу не только нам самим, но и всему живому, окружающему нас.
И что странно, я был точно уверен: нечто приближающееся к нам разумно. Это чувствовалось всеми моими вмиг обострившимися способностями.
На пределе своих возможностей оглядевшись энергетическим, ну или магическим (только несколько не таким, как у всех местных, как я догадываюсь) зрением, я не смог выделить никакой активности вокруг нас. Исчезла даже самая мелкая живность. И это тоже было непонятно.
При этом присутствие жизни, хоть и несколько извращённой, чувствовалось мной на подсознательном уровне буквально везде, но я ничего не видел вокруг. Своему недавно проявившемуся новому чувству, или обострившейся интуиции, я уже привык доверять и поэтому насторожился, а значит, стал ещё более осторожен и осмотрителен, чем был до этого. Хотя беспечным человеком в этом Лесу я перестал себя ощущать с первых же мгновений пребывания в нём.
«Нельзя игнорировать так явно взбунтовавшиеся чувства, – подумал я и решил: – Что-то здесь не так, и очень. Нужно сказать об этом корнолу и постараться понять, что здесь происходит. Иначе мы пропадём».
Последняя моя мысль так и жгла сознание, слишком отчётливо мной прослеживалась связь между пониманием происходящего и нашим шансом на выживание.
Поэтому я решил незаметно обратиться к Ленивцу. Но когда посмотрел на него, то понял, что никакие сомнения его не тревожат. Лениавес шёл вполне спокойно и ничего не замечал кругом. Что, на мой взгляд, тоже выглядело несколько странновато. Он не похож на новичка или неопытного странника, чтобы не обратить внимания на разлитое ощущение опасности и угрозы в окружающем нас пространстве.
Именно поэтому, доверившись своему внутреннему голосу, я задействовал свою максимальную чувствительность видения энергий и присмотрелся к нему гораздо внимательнее. Буквально через несколько мгновений мне удалось заметить и выделить из общего энергетического фона некий еле заметный туманный полупрозрачный шар сероватых энергий, который окутал голову корнола.
При первом же взгляде на найденную энергетическую структуру во мне родилось стойкое ощущение, что это образование не принадлежит данному миру, хоть и полностью выполняет все заложенные в неё и пока неизвестные мне функции. Но что ещё более важно, что энергетический фон этой сферы полностью совпадал с энергетическим фоном того тумана, что окружал напавшего на меня осьминога. У меня вообще складывалось впечатление, что это были энергии одного порядка, только у осьминога она хоть и необычна, но вполне естественна для этой реальности и не вызывала такого ощущения чуждости этому миру, как обнаруженная мной структура на голове корнола.
Получалось, что их происхождение примерно одинаковое, но тот осьминог попал сюда давно и, видимо, как-то смог адаптироваться к этому миру и вплестись в его структурное энергетическое наполнение, а вот эта сфера всё ещё отвергалась его естественной сутью.
Вывод напрашивался только один: сфера появилась тут недавно. И это плохо. Ведь она не сама по себе тут образовалась, а кто-то её создал. И явно этот кто-то всё ещё здесь.
Но что действительно важно для меня в этой ситуации, что я примерно смог понять свойства этой сферы.
Как только я обратил внимание и осознал факт связи окутавшего голову Лениавеса энергетического шарообразного образования и того странного тумана, то ко мне пришло понимание, что этот неизвестный кто-то отводит глаза корнола от очевидных вещей и происходящих вокруг нас изменений.
Правда, в этот раз и я не был в этом полностью уверен, как часто со мной случалось в последнее время при определении или угадывании свойств встреченных мной энергетических структур или магических предметов и артефактов. При этом тот внутренний компьютер или интерфейс, что поселился где-то в моей голове, в отличие от обнаруженного тогда, на поляне тумана, в этот раз вообще никак не отреагировал на привлёкшие моё внимание и, возможно, происходящие вокруг нас события.
Но тем не менее в логе его работы я заметил, как происходит некий анализ обнаруженной мной вокруг головы корнола структуры, её постепенное дублирование, разбор на составляющие и сохранение сделанной копии в моей базе знаний. Параллельно интерфейсом проводились оценка и изучение её работы, комбинирование микроструктур, составляющих общую основу всего этого энергетического образования, и получение описания новых свойств образованных структурных объединений.
«Похоже, он на основе обнаруженного энергетического шара пытается разработать или составить другие рабочие комбинации структур из его более мелких элементов», – догадался я.
Помимо всего этого интерфейс параллельно регистрировал те данные, что я чувствовал на подсознательном уровне. И хотя никаких объективных и материально воплощённых проявлений замеченной мной угрозы не было, он всё равно пытался каким-либо образом интерпретировать полученные от меня данные.
В результате его работы мои неясные опасения вырисовались в некое полукольцо, центром находящееся примерно в полутора километрах на западе, дуги которого постепенно должны сойтись где-то в трёхстах метрах от нашего текущего местоположения.
По расчёту интерфейса, пока кольцо полностью не сомкнулось, у нас оставалось ещё минут сорок – пятьдесят. Но что плохо, одна из его дуг уже частично перекрыла путь нашего дальнейшего движения.
В какой-то мере свободным оставалось лишь направление в сторону развалин города, как раз к тому бьющему красным потоку энергий и туда, где, возможно, покоится тело бывшего хозяина моего плаща и кинжала. Но и оно обещало быть скоро перекрытым.
Решив, что о происходящем необходимо срочно предупредить Ленивца, тем более я давно понял, что параноики в этом мире выживают гораздо чаще различных не слишком осторожных и беспечных личностей, я огляделся и, повторно проанализировав ситуацию, сделал шаг в направлении корнола.
Стараясь не спровоцировать преждевременного нападения или какого-то иного ускорения и так слишком быстро происходящих событий и дать нам возможность хоть как-то подготовиться к нему, я, не сбиваясь с ритма и подстраиваясь под окружающий природный шум и фон леса, сказал идущему впереди корнолу:
– Лениавес. Опасность. Что-то окружает нас. Но я не могу понять, что именно. Ничего не видно, будто вокруг нас образовался купол безжизненного пустого пространства. Я чувствую, что из округи, в радиусе двух километров, исчезла вся обычная живность.
Я произнёс это на одном выдохе, надеясь, что мой не слишком громкий голос будет услышан сквозь энергетическое марево, окутавшее голову корнола.
Мне повезло, маг обратил внимание на моё предупреждение. Мгновенно отреагировав, он задал ответный вопрос, так же как и я подстраиваясь под мерный и естественный шумовой фон леса.
– Ты уверен? – уточнил он.
Было видно, как сразу подобрался корнол, умудрившись к тому же никак внешне не реагировать на моё известие и продолжая, так же как и раньше, вполне беспечно и расслабленно продвигаться по лесу.
В момент, когда моя фраза заставила его обратить внимание на происходящее вокруг, структура, окружающая его голову, распалась и мгновенно растворилась в воздухе.
– Да. Правда, я так и не понял, что это. И совершенно не могу определить, что же нам угрожает. Но это что-то непонятное присутствует практически везде вокруг. Оно будто разбито на множество частей или сегментов и одновременно едино в своём стремлении. При этом оно надвигается на нас с запада. Это что-то эфемерное. И у меня сложилось такое впечатление, что это нечто никак не связано с этим миром. По ощущениям оно уже где-то на расстоянии полутора километров, может, чуть ближе. И они берут нас в клещи. На текущий момент нам практически перекрыты все направления, куда мы можем пройти, не спускаясь с ветви дерева. Свободной осталась только дорога в город древних.
– Укажи поточнее направление, где ещё свободен путь, – с тревогой проговорил Ленивец, оглядываясь вокруг.
Стало заметно, что и он начал ощущать тревогу, как только с него слетела энергетическая пелена, застилавшая его сознание.
– Примерно в той стороне. – И я махнул рукой на бьющий откуда-то снизу столб энергии, видневшийся на востоке.
– Плохо, – проговорил корнол, почему-то посмотрев в обратную сторону, туда, откуда мы пришли и где недалеко от нашей пещеры сейчас концентрировалась опасность и напряжённость.
Так, постояв несколько секунд и будто стараясь разглядеть за кронами листьев-деревьев что-то невидимое, он проговорил:
– Ничего не чувствую. Значит, ты говоришь, что время у нас ещё есть. Да? – И уточнил: – Можешь сказать, как быстро эта опасность движется к нам?
Я немного подумал.
– Понимаешь, Лениавес. Этого я определить не могу. Но у меня складывается такое чувство, что не очень быстро. Не знаю, как тебе объяснить понятнее. – Я тряхнул головой. – По моим ощущениям, у нас есть примерно минут сорок.
Посмотрев на меня, корнол с каким-то задумчивым выражением в глазах сказал:
– Знаешь, в последнее время я что-то стал доверять твоим ощущениям гораздо больше, чем своим, тем более сейчас, когда о грядущей нам опасности ты сказать можешь много больше, чем чувствую и знаю я.
– Спасибо за доверие, – ответил я, даже как-то удивившись его откровению. Но решил принять его слова на веру и отталкиваться от того, что к моим предчувствиям он будет прислушиваться, хотя и не как я сам, но то, что учитывать их Лениавес будет, я знал точно. Поэтому, ещё чуток прислушавшись к себе, добавил: – И вообще, у меня сложилось такое впечатление, что не мы являемся главной целью. Просто мы находимся где-то по пути к ней или поблизости от неё. А сметёт нас просто из-за того, что мы топчемся здесь. – И только сейчас, когда я облёк свои неясные ощущения в слова, до меня дошло. – Лениавес, а не является ли причиной происходящего тут ритуал, проведённый мной?
– Возможно, – ответил тот. – Подожди-ка. – Он сделал несколько шагов в сторону и присел на корточки. – Не подходи ко мне, – заметив, что я собрался подойти к нему, остановил он, – ты будешь мешать.
Корнол, очистив перед собой небольшой участок поверхности, стянул со своего пояса маленькую сумочку и высыпал кучку каких-то костяшек. Вернее, разноцветных небольших фишек с начертанными на них знаками.
Присмотревшись, я понял, что на каждой из них написаны не просто какие-то символы, а знаки, напоминающие непонятные мне иероглифы или руны.
Было прекрасно видно, что в энергетическом плане каждая фишка обладала своим собственным слабым цветовым оттенком.
«Регистрирую слабые остаточные энергетические ментоизлучения направленного действия. Произвожу их анализ. Классифицирую полученные результаты. Вношу полученные данные в базу знаний оператора»,
– отчитался интерфейс, когда я присмотрелся к разбросанным на поверхности дерева костяшкам.
Что удивительно, сам я, не зная изображённых на каждой из костяных фишек рун, точно определял назначение каждой из них. И когда это знание приобретало в моём сознании своё особое смысловое значение, интерфейс старался использовать эти новые данные в своём анализе ранее имеющихся у меня в памяти (вернее, его собственной базе знаний, к которой у меня был доступ) или обнаруженных мной до настоящего времени энергетических структур. Поэтому, просматривая их, я параллельно получал некоторые комментарии от интерфейса по уже обработанным им на основании моих данных структурам и проведённому анализу.
«Элемент уплотнения энергетического потока,
– сообщил мне Искатель при концентрации внимания на руне, напоминающей сжатый кулак. – Плотность и насыщенность ментоэнергетического потока увеличивается на величину силы воздействия ментоактивного модуля от двух до шестнадцати раз, – продолжил докладывать мне он о выделенных свойствах выявленной и распознанной руны. – При превышении проходящим через модуль потоком энергии его пропускной способности более чем в три раза структура ментоактивного модуля начнёт разрушаться и потеряет свойство ментоэнергетического воздействия на ментальные энергетические поля и структуры».
На этом интерфейс завершил своё пояснение к руне «Кулак», как я её обозвал про себя.
Я переключился на другую костяшку и руну, изображённую на ней и напоминающую клин или железнодорожный костыль. «Гвоздь», – как сразу окрестил я её. Параллельно получил следующее пояснение:
«Ментоактивный модуль привязки и закрепления ментальных полей. Точка привязки энергетического потока образуется в месте приложения сил воздействия энергетической составляющей модуля. Требуется постоянная энергетическая константа ментального воздействия для воссоздания эффекта закрепления. Её величина неизвестна. Предположительно составляет от пяти до семи энеронов».
Прослушав этот комментарий, я встрепенулся:
«Энерон, это что?»
«Энерон – минимальная единица ментоэнергетического воздействия. Сила воздействия ментоактивных модулей и структур определяется значением этого параметра»,
– дал ответ интерфейс, но никаких дополнительных сведений я не получил.
Оставив более подробный разбор этого непонятного термина на будущее, я постарался разобраться с остальными рунами, сейчас в беспорядке лежащими перед Лениавесом. И у меня это всё вышло как нельзя лучше, даже сам от себя такого не ожидал.
Я смог уловить или понять суть всех сорока шести лежащих на коре дерева перед Ленивцем костяшек с выгравированными на них рунами. Единственное, что не по всем ним я смог получить столь полное описание свойств, как по первым двум рунам. Видимо, на них мне повезло больше всего, и я сразу попал на наиболее простые или легко определимые.
Разбросанные костяшки подразделялись мной на несколько групп с одинаковым изображением на них. Кроме двух первых было ещё четыре руны с достаточно подробным описанием их действия, и все они напрямую касались управления или организации движения ментоэнергетических потоков.
«Канал» – руна, изображающая две сходящиеся линии.
«Образование канала прохождения ментальных энергий. Создание и задание направления ментального потока энергий внутри канала. Затраты энергии на создание и поддержание канала неизвестны, но они зависят от его длины, пропускной способности и поддерживаемой скорости прохождения энергии внутри его».
Следующую руну, похожую на разорванную линию, я назвал «Стоп».
«Ментоактивный модуль принудительного прекращения подачи энергии в ментоактивную структуру или любой её компонент. Для активации требуется постоянная энергетическая составляющая в один энерон».
Что-то напоминающее молнию или зигзаг, названное мной «Переключатель».
«Переключение ментального воздействия между заданными точками привязки или маркерами приложения энергии».
Последняя руна напоминала небольшой кружок с точкой в центре и получила название «Цель».
«Маркер задания точки ментального воздействия. Для активации требуется постоянная энергетическая составляющая в семь энеронов».
Это были основные шесть групп рун, в каждой из которых было по шесть костяшек. Остальные десять костяных фишек составляли или отдельные руны, или группы из двух-трёх костяшек с одинаковым изображением на них.
Тут всё оказалось не так просто. Это были руны с примерно определимыми свойствами или выданным только общим направлением воздействия. Как, например, две фишки с руной, своим видом напоминающей лист дерева, по которому мы шли.
«Стабилизация воздействия».
Что, кого, где и как должно было стабилизировать её ментальное воздействие, мне было совершенно непонятно, но больше ничего толкового ментоинтерфейс по данной руне выдать не смог. Назвал я её «Стабилизатор».
Было и несколько других примеров, похожих на этот. Я получал только общую фразу, по которой о работе или воздействии данной руны можно было только догадываться.
Руна, похожая на облако. Костяшек с подобным изображением было три.
«Снижение степени воздействия».
Именоваться стала «Уменынитель».
Или ещё три фишки, с картинкой двойной стрелки.
«Ускорение».
Опять же что, где, как и когда? Непонятно. Название закрепилось за руной из того свойства, что мне удалось определить: «Ускорение».
И остались последние две руны, встречающиеся только в единственном экземпляре. Одна с изображением небольшого черепа (говорящая картинка). Назвал Format, по её свойствам интерфейс выдал:
«Ментоактивный модуль уничтожения энергетической структуры. Степень воздействия зависит от энергетического наполнения целевой структуры и силы степени воздействия используемого ментального образа. Величина потребления энергии неизвестна, но она зависит от силы воздействия ментоактивного модуля на целевую структуру».
Вторая руна похожа на маленького человечка.
«Зов».
Кого он должен вызвать, неясно. Поэтому её я тоже оставил как есть – «Зов».
Что было необычно: эти две последние костяшки содержали достаточно сложную, неоднородную энергетическую структуру внутри себя, в отличие от всех вышеперечисленных. Было похоже, что в них залито что-то уже готовое.
Но в общем, всё, что мне удалось выяснить, разбираясь с этими рунами, в значительной степени пополнило мой багаж знаний.
К тому же Искатель сообщил, что запустил переиндексацию и реорганизацию базы знаний в связи с получением новой теоретической и практической информации, затрагивающей основные постулаты использования теории ментального оперирования и воздействия. И уведомил, что на проведение обработки и реорганизации базы знаний в связи с новыми поступившими данными ему потребуется двенадцать часов. При этом он обрадовал тем, что прогнозируемый рост производительности используемых ментоструктур составит более десяти процентов. Точнее данных он предоставить не смог. Но при этом доложил, что полнота описания как уже зарегистрированных и известных ментальных структур, так и новых, выявленных в результате анализа возрастёт на пять – двенадцать процентов. И всё это благодаря данным по рассмотренным мной рунам.
«Понять бы ещё, как с ними работать, – подумал я. – Вырезать-то себе такой набор у меня получится без особого труда. Но ведь каждая руна содержит ещё и какой-то свой индивидуальный энергетический слепок, который помещён в фишку с её изображением. А вот это, похоже, самое трудное в их создании и есть. Хорошо, что ментоинтерфейс к каждой руне привязал её энергетическую структуру. Будет с чем сравнивать и анализировать. Но хоть общий принцип работы с ними понять очень хотелось бы. Пригодиться в жизни такое умение должно наверняка» – так решил я, глядя на уверенные, выверенные действия Ленивца.
Пока я размышлял, корнол ножом начертил на поверхности дерева небольшой квадрат и переложил в него все высыпанные из сумки костяшки с рунами.
Заметив мой явный интерес к его действиям и не отрываясь от сортировки костяшек, которую он стал делать, Лениавес параллельно пояснил мне свои манипуляции.
– Так быстрее составлять рунные заклинания, – сказал он, кивнув в направлении кучки лежащих фишек. – Правда, у меня заготовлены только несколько основных рун. Больно сильно усложняется процесс их применения с ростом количества используемых рун и уровнем воспроизводимых заклинаний. А это в свою очередь накладывает определённые ограничения. Их можно использовать только для составления заклинаний не выше третьего уровня. Ведь на самом деле рун истинного наречия гораздо больше, а не столько, сколько ты видишь сейчас. Это лишь минимальный базовый набор. – Он снова указал на лежащие перед ним костяные фишки. – Их большое разнообразие и позволяет составлять заклинания самого сложного порядка. К тому же нам доступны структуры двенадцатого и тринадцатого уровней, которые не могут быть использованы магами-вербалистами или теми, кто применяет ритуалистику. – Он немного подумал. – Однако реализация таких сильных заклинаний требует большого количества времени на подготовку и недюжинных знаний и умений.
Меня же в его рассказе заинтересовало как раз то, что мне было до крайности любопытно увидеть.
«Похоже, у меня сейчас будет шанс увидеть, как с этими рунами нужно обращаться», – обрадованно подумал я, наблюдая за приготовлениями корнола и даже как-то забыв об угрожающей нам опасности, и стал ещё внимательнее следить за действиями Ленивца.
Лениавес же, выбрав нужные костяшки, замер. Потом, видимо что-то просчитав в уме, убрал в сумку оставшиеся костяные фишки. Правда, немного подумав, вытащил обратно руну «Зов» и пару «Гвоздей». После чего, посидев немного и будто помедитировав, быстро принялся выкладывать руны перед собой в определённую комбинацию, на первый взгляд довольно беспорядочную.
Но как только он начал проводить свои манипуляции с рунами, мне стали заметны и те действия, которые сопровождали их в энергетическом плане. Понаблюдав дальше, я смог разобраться в принципе активации рун, проводимом Ленивцем.
Я чётко и ясно различил тот момент, когда Лениавес активировал руну, передавая ей необходимую порцию ментальной энергии через крохотный энергетический канал, скорее, даже нить, который он создавал между своей рукой и нужной руной. Вернее, даже не так: присмотревшись, я понял, что канал образовывался между его собственной энергетической структурой и той небольшой ментоактивной структурой, что размещалась в костяной заготовке, на которой была изображена руна. Именно по этому небольшому каналу в ментальную энергетическую структуру руны от корнола передавался небольшой объём энергии, видимый мной или крохотным сгустком, или тоненьким ручейком, проходящими по созданной нити в сторону ментоактивной структуры активируемой руны.
После того как ментоструктура руны полностью заполнялась энергией, она уже не нуждалась в дополнительной подпитке и самостоятельно начинала испускать определённые энергетические потоки, которые и выражали степень воздействия руны на создаваемую Лениавесом магическую структуру. И как ни странно, эта степень была ощутимо сильнее того энергетического воздействия, что оказывалось на саму руну для её непосредственной активации.
После того как активация внутренней структуры руны завершалась, он помещал её в строго определённое место некоей виртуальной схемы, целостный и законченный вид которой был пока только у него в голове. При последовательном объединении рун в некую фигуру над ними постепенно формировалась задуманная трёхмерная магическая структура.
Когда более шестидесяти процентов объёма виртуальной фигуры уже было создано, на неё отреагировал Искатель.
«Регистрирую нестандартную схему создания и активации ментального модуля распознания сущностей», – сообщил интерфейс.
«Видимо, целостная законченная энергетическая структура, созданная Лениавесом, и называлась интерфейсом ментальным модулем, – понял я и только потом обратил внимание на смысл переданного мне сообщения. – Ага, значит, вот, что именно он проделать старается. Интерфейс, зафиксируй всю ментоэнергетическую структуру, полную процедуру построения и последовательность расположения рун».
«Выполняю».
Через пару мгновений корнол закончил, и я смог рассмотреть полученную модель во всём её великолепии.
«Ментомодуль скопирован»,
– отчитался Искатель.
Через три секунды Лениавес махнул рукой и модель распалась.
Но что-то вертелось у меня в сознании и не давало покоя, когда я увидел уже законченную корнолом структурную модель его заклинания. Поэтому я повторно рассмотрел скопированную в ментоинтерфейс структуру и наконец понял, что цепляло моё внимание.
«Лишние детали».
В созданной корнолом модели присутствовали неактивные компоненты, которые не выполняли никаких функций, а в некоторых случаях даже усложняли общую структуру модели или дублировали работу некоторых других её элементов. Меня так и подмывало убрать пару рун, создающих два канала, по одному из которых энергия из модели просто уходила в пространство, что истощало её работу и практически всё время требовало подпитки созданной структуры из внешнего источника, которым в данный момент и являлся корнол. Второй же канал вообще был создан в центре модели и не имел на концах ни одной точки привязки.
При этом я видел и места, где эту модель можно было доработать. Например, если тот же канал, что перегонял энергию в никуда, замкнуть на одну из точек привязок, то энергия бы циркулировала в данной модели по замкнутому циклу. Правда, в этом случае необходимо было бы предусмотреть разрыв канала, но для этого, по идее, и служила руна «Стоп», которую можно было встроить вместо руны канала, не выполняющего никаких функций.
Кроме того, сейчас модуль, видимо использующий руну «Зов» как некий ретранслятор, подавал в неё постоянный объём энергии для поддержания её стабильной работоспособности. Но я видел, что за всё время существования этой магической структуры, созданной Лениавесом, энергетический отклик на неё пришёл лишь единожды и сразу после него корнол разрушил созданную структуру.
Получалось, что единовременный и мощный сигнал был предпочтительнее постоянно нарастающего и теряющего свою энергию со временем, а потому требующего постоянной подпитки сигнала. И если построить небольшой закольцованный канал, который будет передавать всю накопленную в нём энергию в ретранслятор, мы получим как раз необходимый нам эффект. К тому же этот модуль будет работать значительно быстрее. Сигнал в кратчайшее время наберёт необходимую силу и мощность. Не будет лишних утечек энергии на поддержание нефункциональных и неактивных элементов. Ретранслятор же в этот момент будет работать с наибольшей эффективностью.
«Это ведь дельная мысль. Жаль, что это лишь теория», – огорчился я, но тут в мои рассуждения вмешался Искатель:
«Улучшенная оператором структура ментального модуля имеет более оптимальную и гибкую конфигурацию. Незначительно возросла сложность её построения, требуется внедрение двух дополнительных элементов. При этом новый модуль будет более эффективен по сравнению с зафиксированной структурой или имеющимися в базе знаниями. Новая структура позволяет работать в большем диапазоне частот, значительно увеличен (более чем в два раза) радиус её работы и незначительно уменьшено (порядка трёх процентов) время создания. Значительно (по предварительным расчётам, на триста процентов) уменьшено потребление ментальной энергии как на построение модуля, так и на поддержание его работоспособности. Для детального анализа требуется построение математической модели. Длительность работ по моделированию процесса в фоновом режиме составит семь часов. Выполнить?»
Я, конечно, согласился. Во-первых, мне было интересно, что же это у меня такое получилось. И во-вторых, меня удивило то, что созданная мной структура оказалась более оптимальной, чем та, что хранилась в памяти самого Искателя.
Я почему-то считал, что мои «большие братья по разуму» в этом плане должны быть более продвинуты, коль смогли каким-то образом закинуть меня сюда или внедрить мне в голову ментоинтерфейс. Но это почему-то оказалось не так. По крайней мере, в отношении построения этого модуля и его оптимизации.
Отсюда было два практических вывода, на которые я должен обратить внимание и учитывать их в будущем.
Первый. У меня был ментальный модуль, что-то похожее на распознание сущностей, выполняющий аналогичные функции тем, что вложил в своё заклинание корнол. Только я не знал, как им воспользоваться. А значит, есть вероятность того, что в базе знаний интерфейса кроме этого есть и многие другие модули, о которых мне неизвестно. Тем более несколько из них мне, насколько я помню, каким-то образом активировали без моего на то непосредственного вмешательства, и как ими пользоваться, мне, наоборот, прекрасно известно. Я о них как-то не думал ранее, но эти модули есть, всё-таки не привык я ещё ко всем возможностям, которые появились у меня в этом мире. «Защитный кокон», «Ментальный удар», «Термический удар», «Огненный шар», «Огонь путешественника» и «Смысловая мыслеречь».
Поэтому, только вспомнив о них, я практически сразу воспроизвёл ментальный модуль под названием «Защитный кокон». И мгновенно обнаружил тонкую голубоватую мелкоячеистую плёнку, покрывшую всё моё тело, а потом сжавшуюся и внедрившуюся в моё менто-информационное поле, как я понимаю.
Посмотрев на корнола, я понял по его отсутствующему виду, что активацию и работу модуля «Защитный кокон» он не заметил. Хотя мне казалось, что если знать, куда смотреть, то его работу трудно не увидеть.
«Ну да ладно, – решил я, – это мой маленький бонус».
В дополнение я на всякий случай мысленно отработал вызов наименее заметного со стороны и быстрого в реализации «Ментального удара» и, как последний аргумент, закрепил в памяти два других ментальных модуля, или, как их называли тут, заклинания: «Термический удар» и «Огненный шар».
«Возможно, придётся ими пользоваться», – подумал я, и, к моему глубокому сожалению, интуиция ответила мне: «Да, придётся».
Вторым выводом из работы со структурой вырисовался ряд интересных вопросов. Почему такую простую и очевидную оптимизацию не смогли сделать те, кто и создал эти модули? Неужели только я обладаю таким своеобразным энергетическим (магическим) видением? Странно всё это. Ведь это зрение я получил благодаря ментоинтерфейсу, как я понимаю. Или нет?
Ответов на них у меня не было, и Искатель ничего мне не сказал.
«Кругом одни вопросы», – мысленно пробурчал я.
В этот момент корнол, видимо обдумавший или только сейчас разобравшийся с теми результатами, что он получил от работы своего заклинания, как-то задумчиво и изучающе посмотрел на меня и сказал с тревогой в голосе:
– Баг, не знаю, откуда ты такой взялся, что смог почувствовать такое. – Удивление так и сквозило в его голосе. – Видимо, в вашем роду были очень сильные призыватели или демонологи. Ну да ладно. Это так, к слову. А сейчас быстро собирайся. Нам нужно срочно покинуть эту местность. Это не шутки.
И, больше не задерживаясь и не говоря ни слова, Лениавес одним плавным движением собрал все оставшиеся костяные руны, до сих пор разложенные перед ним, положил их в свою небольшую сумочку и так же текуче и при этом невероятно быстро поднялся и направился в указанную мной сторону.
Вот он сидит – а вот он уже стремительно движется вперёд.
– Что застыл?! – крикнул он мне. – Быстрее! Время уходит! Нам нужно уйти отсюда как можно дальше!
– Да что происходит? – спросил я, догоняя корнола и пристраиваясь рядом. – Скажи, – попросил я его.
Он осмотрелся, ещё раз что-то прикинул в уме и сказал:
– Давай-ка пробежимся, а по пути я постараюсь ответить на твои вопросы. Ты только не отставай и не сбивайся с ритма.
И Лениавес припустил вперёд, да так, что не всякий спринтер смог бы его догнать. Он удалялся от меня, как заправский бегун. Но одновременно мне не было слышно ни его шагов, ни его тяжёлого дыхания. Будто бег не составлял для него абсолютно никакого труда.
– Конечно. Давай пробежимся. Я не против, – пробурчал я себе под нос, понимая, что мне, простому городскому жителю, не утруждающему себя бегом трусцой и все физические нагрузки выполняющего только в момент похода на кухню или в туалет, будет сложно угнаться за этой лесной тенью.
«Да я его даже догнать не смогу», – огорчённо подумал я, больше злясь, конечно, на себя.
Но всё же стараясь сильно не отставать, я побежал следом за ним.
Мы припустили вдоль ветви дерева в направлении мощного красного столба энергии, периодически мелькающего сквозь листья, растущие в кроне дерева.
«Бегом надо было с детства заниматься, – подумал я, – но кто же знал, что он мне сможет когда-нибудь пригодиться».
Однако, пробежав несколько метров, понял, что тело само каким-то странным образом приняло слегка полусогнутую форму и, совершенно не напрягаясь, двигается вслед за корнолом.
«Ты гляди-ка, у меня и бегать получается. Только не помню я, что где-то ранее мог наблюдать столь необычный стиль бега».
При этом данный способ перемещения совершенно не нагружал моих мышц, позволял свободно двигаться по поверхности дерева, и я был полностью уверен, что смогу передвигаться таким способом сутки напролёт.
Бег потихоньку начинал мне нравиться.
Поэтому, уже особо не переживая за свою дыхалку, но всё же стараясь говорить в такт своим шагам и произнося слова на выдохе, чтобы не сбить дыхание, я спросил:
– Лениавес, объясни всё-таки, что же тут происходит? От чего мы так стремительно стараемся унести ноги?
Ленивец, примерно так же, как и я, стараясь приспособить свою речь к нашему быстрому бегу, ответил мне:
– У нас проблемы, нам нужно отсюда как можно быстрее уходить.
Я хмыкнул в ответ на его слова.
– Будто это не понятно. Проблемы. Да они у нас вроде и раньше были, – проговорил я. – Мы вроде как этим и занимались – старались уйти отсюда как можно дальше. Чем текущая ситуация отличается от той, что была несколько минут назад?
Корнол даже приостановился на мгновение и посмотрел мне прямо в глаза. Видимо, пытаясь понять, дойдёт ли до меня вся та серьёзность ситуации, в которую мы попали, если мне постараться её объяснить. И похоже, стараясь донести её до меня, повторил ещё раз.
– Ты не понимаешь, сейчас у нас очень большие проблемы. Очень. Находиться здесь смертельно опасно. Смертельно. А поэтому не стой! – прикрикнул он и сам понесся дальше.
Мне не оставалось ничего другого, и я побежал за ним.
Между тем корнол продолжил говорить:
– Придётся нам пойти туда, где ты сказал, мы ещё сможем вырваться из кольца. Хоть там не менее опасно. Но через час здесь нам уже грозит только смерть. Поэтому тут без вариантов. А там у нас есть хоть какой-то шанс. Жаль, что свободно только то направление, – добавил он.
– Почему? – уточнил я.
– Там располагается центр города древних. Первоначально я не собирался заходить так далеко. Надеялся отсидеться где-то на его окраине.
– А что изменилось сейчас? Ну, центр? Ну, окраины? Невелика разница, – отреагировал я.
– В нашем случае и относительно именно этого города велика, – ответил он и добавил, увидев, что я так и не понимаю, о чём речь: – Там, как мне известно, находится всё ещё действующий источник магической энергии. А значит, все ловушки и охранные механизмы, големы и заклинания древних функционируют и отлично работают. В дополнение за прошедшие тысячелетия многие из них прошли многократные преобразования из-за переизбытка энергии и набрали небывалую мощь, а некоторые, кроме всего прочего, приобрели различные неизвестные нам магические и не очень свойства. А если нам совсем не повезёт, то там мы можем встретить и такие из них, что за всё это время развились и стали псевдоразумными сущностями. Но и это ещё не всё, – продолжал нагонять на меня жуть Лениавес. – Развалины – это анклав мёртвых, а значит, он полон различной нежити. Скелетоны, костяные гончие, костяные рыцари, зомби, мумии и многие другие. А так как это – город магов, то к тому же ещё и личи, и костяные драконы, и баныпи, и повелители нежити.
От услышанного я оторопел.
«Куда я попал? Какие-то сказки. Но вообще-то это жуть. Как-то не хочется верить в реальность этих монстров. Но верить в то, что я иду по кроне гигантского дерева, а рядом со мной топает эльф-оборотень, я могу? – спросил я у себя. – Могу. Но вот город древних. И мы туда сунемся? Да что мы там забыли? Не всё ли равно, где умирать?» – так и вертелись эти сумбурные и не всегда связанные вопросы у меня в голове.
А чуть позже я часть из них озвучил корнолу.
– И ты хочешь сказать, что там будет более безопасно, чем тут? – удивлённо спросил я у него. – Что-то в это слабо верится, особенно если твоё описание города полностью правдиво. А не доверять тебе у меня нет основания. Поэтому я не понимаю, почему это место представляет для нас такую серьёзную опасность?
И я, немного забежав вперёд, постарался посмотреть со стороны в его сосредоточенное лицо.
Но, что странно, прислушавшись к себе, я понял, что никакого опасения от похода в город не испытываю. Интуиция подсказывала, что корнол прав и мы там будем в относительной безопасности. К тому же в город мне нужно. Почему я так решил, не знаю. Но то, что город необходимо посетить, у меня сейчас не было никаких сомнений, и эта мысль билась в моей голове огненной молнией, пронзавшей время от времени мой мозг.
Корнол хотел сначала просто отговориться и сказать мне явно что-то другое, но потом, в очередной раз оглядевшись, вздохнул и, как-то странно понурив плечи, ответил:
– Прорыв инферно.
«И что?» – ничего не понял я из его ответа.
Возможно, кому-то это должно было сказать очень многое, но для меня это были практически пустой звук и сотрясение воздуха.
Я, конечно, примерно представляю, что такое инферно, помню, что это имеет какое-то отношение к аду, по-моему, это одно из его названий. Но больше ничего. Поэтому до меня доходил лишь общий смысл сказанного корнолом. Хотя практически мгновенно интерфейс выдал своё определение услышанной фразы:
«В данной области должно произойти открытие локального инвертированного портала (портальной арки) в соседнее измерение (другая реальность, нижние планы, ад, инферно). Предположительно в место обитания древней расы злобных сущностей, чаще всего именуемых исчадиями, извергами, демонами».
«Час от часу не легче», – изумлённо посмотрел я вокруг и ещё прибавил шагу.
Но ментоинтерфейс на этом не успокоился.
«Напоминание. Одна из приоритетных целей. Поиск ментоструктуры инвертированной портальной арки. Рекомендации. Обнаружение источника информации по созданию данной структуры».
«Это что, он предлагает мне пойти и тех демонов, что собираются сюда в гости прибыть, спросить: а как это они умудрились портал построить? Верно? Я что, на сумасшедшего похож?» – изумился последним словам Искателя я.
Даже мне было понятно, что встречу с разными демонами я могу и не пережить, особенно если их будет больше одного. А судя по тому что я чувствую множество сущностей и сущности эти злобные, а возможно, и очень злобные, как указал Искатель, то у меня есть шанс наткнуться на толпу кровожадных монстров, и этот шанс немаленький.
И только потом, когда я сделал уже пару шагов, до меня дошло:
«Какие такие приоритетные цели?»
Пара мгновений – и Искатель вывел у меня в сознании длинный список различных шагов, который для меня предстал последовательно-параллельным планом или даже неким алгоритмом выполнения различных работ, видимо запланированных ментоинтерфейсом к реализации. Многие из этапов этого плана уже были исполнены, и у них стоял символ, который я интерпретировал как статус «Выполнено».
К уже таким выполненным операциям было отнесено достаточно много пунктов, таких как «Расширение ёмкости внутреннего накопителя оператора», «Подключение источника ментальной энергии», «Перестройка ментального тела». Было завершено выполнение различных оптимизаций, модуля интуитивного реагирования на опасность, чувства направления и поиска мозговой активности. Изучены различные ментомодули и гипнопрограммы, которые были указаны в этом плане. К примеру, упоминания о которых я видел совсем недавно: «Защитный кокон», «Ментальный удар», «Термический удар», «Огненный шар», «Огонь путешественника» и «Смысловая мыслеречь», или совершенно другие, действие которых я прекрасно ощутил на себе ранее: «Рукопашный бой», «Выживание», «Боевое фехтование», «Спецтехника и моторика боя».
В планах было и многое другое. Например, уже несколько раз встречающееся мне определение «скрыта» было выражено в название пункта «Техника скрыта», и стояло оно с пометкой «Ожидание решения оператора».
Я решил, что раз его получилось увидеть, то и забывать о нём не стоит, и поэтому поставил его в график изучения, найдя под него небольшое незанятое окно.
Интерфейс на это ответил мне лишь надписью:
«Принято к исполнению».
Быстро проглядев весь список, я понял, что и у остальных этапов отмечалась какая-то определённая стадия выполнения пункта плана, или процент выполнения текущей стадии и всего реализуемого этапа. Некоторые пункты были переведены в режим «Ожидание». Как ранее замеченный мной пункт, касающийся «скрыта».
Однако из всего этого разнообразия приведённых в списке различных выполняемых или ждущих своего часа пунктов моё внимание привлекли подсвеченные интерфейсом несколько строчек.
«Вычисление точных координат места отправки оператора – не выполнено.
Вычисление точных координат места приёма оператора – выполнено, координаты зафиксированы в момент переноса.
Преобразование внутреннего источника оператора под хранение необходимого объёма энергии – выполнено.
Адаптация энергоструктуры и менто-информационного поля оператора – выполняется, процент выполнения – тридцать пять процентов.
Интеллектуальное развитие оператора – завершено.
Разработка структуры инвертированного портала – на стадии выполнения. Процент выполнения – полпроцента».
«Это что за пункты в плане?» – удивлённо подумал я.
«Пункты плана призваны обеспечить построение инвертированной портальной арки оператором»,
– отчитался интерфейс.
«Зачем?» – тупо спросил я сам у себя.
«Поставлена задача подготовить обратный перенос оператора в место отправки. Координаты прилагаются».
Все ещё мало соображая, так как этот пункт намекал на то, что шанс добраться домой у меня всё-таки есть, уточнил:
«Когда поставлена такая задача?»
«Распоряжение на мониторинг выполнения данных пунктов было получено сто пятьдесят два часа назад».
Я точно помню, что никаких мыслей насчёт возвращения домой за счёт разработки ментальной структуры портала у меня никогда не было. Я мог только догадываться о такой возможности, а не то что всерьёз старался обдумать её.
«Странно, – подумал я. Что-то не давало мне покоя в этой цифре, и только переведя её в дни, я изумился: – Так это же больше шести дней! Но я тут только шестые сутки. Как такое возможно? Видимо, данные инструкции вложили в ментоинтерфейс его создатели заранее», – решил я.
Ведь, по идее, никто другой так поступить не мог.
«И кто дал тебе эти инструкции?» – задал я вопрос Искателю.
Я надеялся узнать несколько больше о своих странных покровителях. Но и тут меня ждало разочарование. Да ещё какое! Искатель огорошил меня необычным и странным ответом.
«План составлен на основе пожеланий оператора, согласованных с ним»,
– обломал меня Искатель.
Когда я мог составить этот план, если меня здесь ещё не было и ничего со мной не произошло? Или всё-таки в этом мире я оказался несколько раньше? И за то время уже успел что-то сделать?
Вот почему иногда в моём сознании проскальзывают проблески воспоминаний, которых, казалось бы, быть не должно.
Но тогда возникает другой закономерный вопрос: что же со мной случилось, если эту память я потерял? Куда делись те мои воспоминания?
– Все непонятнее и непонятнее. И одни вопросы кругом. К тому же и задать их совершенно некому, – пробормотал я.
Рассуждая примерно таким образом, я понял, что сейчас мне эти мысли мало помогут, будут только мешать, и поэтому я постарался переключиться на действительно животрепещущую тему – то энергетическое образование, что не позволяло Лениавесу адекватно реагировать на происходящее, и тот странный туман, что испускал осьминог, напавший на меня. Ответы на эти вопросы были сейчас более полезны, чем чисто гипотетические знания о том, что же со мной произошло на самом деле и куда делась часть моих воспоминаний. Хотя вернуть бы их мне хотелось. Но каким образом это сделать, я пока не знаю. Поэтому я занялся тем, что мог решить и из чего мог извлечь практическую пользу в данный момент.
«Возможно, та структура, что окутала голову корнола, также принадлежит инфернальной реальности, что сейчас старается прорваться сюда. Но тогда у меня есть другой вопрос: откуда могла появиться у странного осьминога возможность управления аналогичными энергиями? И вообще, откуда он её мог получать, ведь я чувствую, что источники такого типа энергий не могут принадлежать этому миру. При этом тот осьминог со своим туманом был хоть и тёмной, и странной, но родной и принадлежащей этому миру частью, а та энергетическая структура однозначно не могла ему принадлежать. Её чуждость так и выпирала наружу. Но корнол её почему-то совершенно не замечал. А вот у меня её разглядеть получилось, хотя и с трудом. И что непонятно: почему к нему она прицепилась, а ко мне нет? – Такая вот мысль посетила меня, пока я обдумывал сведения, полученные от Искателя. И ещё один необычный вывод стал напрашиваться после всех этих размышлений: – Получается, что аналогичная энергия и источники её образующие попали в этот мир когда-то очень давно, так давно, что стали восприниматься его информационно-энергетическим полем (или что оно там есть) и общей сутью самой планеты и этим миром как нераздельная его часть. Но тогда сейчас в этот мир снова прорывается что-то похожее. Интересно, когда это происходило и что это были за события? Единственный вывод по слишком уж антагонистичной всему сущему энергии, которую я вижу, – это то, что тогда разразилась какая-то большая война, коль скоро её отголоски можно встретить даже сейчас. Другое что-то в голову не приходит».
Интуиция подсказывала, что мой вывод верен. Без различных допущений. Была война. Но когда и с кем, я не знал. Но почему-то был уверен, что врагами тогда были не те, кто построил этот портал сейчас.
Последняя мысль очень сильно заинтересовала и насторожила меня, ведь знание подробностей истории и тех непонятных событий, которые привели к подобным результатам, могло дать хоть какое-то понимание, чего же нам ожидать сейчас. Не хотелось бы встречаться с неизвестными врагами.
Но это были вопросы будущего, отвечать на них сейчас не было времени.
Однако я всё-таки решил уточнить у корнола, что же он понимает под этим своим выражением и чего нам можно ожидать от предсказанного им «прорыва инферно», и, как вариант, я хотел сравнить, насколько его толкование грядущих событий окажется верным относительно общего смысла моих рассуждений, а возможно, это прольёт свет и на часть моих вопросов. К тому же он, похоже, хоть и теоретически, разбирается в данном аспекте реалий этого мира гораздо лучше меня или интерфейса. Поэтому на ходу я снова обратился к нему.
– А поконкретнее можешь рассказать, что же тут должно произойти? – попросил я, при этом стараясь на бегу не упасть на очередном бугорке.
Но по закону пакости нога подвернулась в самый неудачный момент, запнувшись о какой-то странный тёмный с желтыми крапинками камень. И я чуть не полетел кубарем, только чудом удержав равновесие.
С раздражением развернувшись, я стал выискивать этого подлого «каменного лазутчика». Но, посмотрев на него, я наклонился и поднял этот так и искрящийся энергией булыжник. Уже продолжая прерванное движение, я на ходу положил эту килограммовую тепловатую на ощупь гирю к себе в рюкзак.
Лениавес же, посмотрев на меня как на сумасшедшего, пробормотал что-то похожее на: «Искатель и северянин – это страшная сила, вернее, большая жаба (ну, это я так разобрал, что упомянул земноводное животное с непомерно развитым хватательным рефлексом), которая кого угодно задавит» – и побежал дальше.
Но я так просто от него не отставал и, догнав, повторно спросил:
– Ну, так что?
Однако корнол, будто не понимая, что же здесь может быть непонятного и что я от него хочу, повторил:
– Прорыв инферно, – при этом скорчил такое выражение лица, что по нему явно читалось: «Куда уж конкретнее-то?» Но, повернувшись ко мне и увидев мой отсутствующий взгляд, он ещё раз осмотрелся и вздохнул: – Откуда же ты такой взялся-то? – И он снова подозрительно оглянулся на меня, но, опять же ничего, кроме моей невозмутимой физиономии, не увидев, хмыкнул и, продолжая бег, добавил: – Мы в большой и глубокой выгребной яме. И шанса выбраться отсюда у нас практически нет.
– Я всё равно не понимаю, – на очередном прыжке через небольшой овражек, сказал я. – Что ты понял такого, когда использовал своё заклинание, что навело тебя на такой нерадостный вывод?
Вырвавшийся немного вперёд Лениавес притормозил, подождал меня и дальше уже бежал в ногу со мной. Как это у него получалось так легко, быстро, незаметно и особо не напрягаясь перемещаться в пространстве, мне было непонятно. Он ниже, длина шага у него меньше, но он всё равно двигался гораздо быстрее и более плавно, чем я.
Правда, стало заметно, что всё-таки бег представляет для него определённую нагрузку, хотя это сразу и не бросалось в глаза, однако я прекрасно видел, как усталость постепенно овладевает им. Во время бега энергия, наполняющая его структуру, хоть и совсем мизерными порциями, но затрачивалась на поддержание работы его внутренних органов и функционирования его тела в целом. Тогда как я совершенно не чувствовал усталости и даже не ощущал её приближения.
Тем временем корнол, что-то решив про себя, спросил:
– Помнишь историю, как мы оказались здесь с лордом?
– Да, – ответил я.
– А помнишь мой рассказ о его смерти?
– Конечно. Его убило какое-то чудовище. По-моему, ты его назвал костяной демодрак.
– Верно. Так вот. Нас с лордом тогда крайне удивило его появление здесь. Такие существа просто так нигде не появляются, и о них обычно становится очень быстро известно. Даже если они обитают в такой глухой местности, как Лес. Но теперь мне известна причина такого странного стечения обстоятельств. – Корнол, пробежав ещё несколько метров, в который раз огляделся и продолжил: – Мы думали, его появление здесь случайно. Но получается, что он здесь находился далеко не просто так. Его, по-видимому, привязали к порталу в соседний нижний план реальности. Он был его стражем. И хранителем данной местности. Если бы это мне сказали несколько дней назад, то я ответил бы, что никакого смысла держать здесь такого мощного миньона нет. Но теперь у меня об этом совершенно другие мысли.
Я его внимательно слушал. А он в свою очередь только начал свой рассказ:
– Похоже, про Слезу утренней звезды знали не только мы. Но и кто-то в соседнем плане реальности смог отследить её примерное местонахождение. И этот кто-то построил тут стационарный портал. Ты правильно определил его расположение. Он находится где-то на западе. И видимо, хозяевами портала тут периодически проводились поиски артефакта. Другие мелочи они не собирали, зачем им это нужно. Но вот Слеза стоит любых затрат. И они это прекрасно знали. Как я понимаю, рыскали они тут не всё время, а с достаточно большими перерывами. Иначе бы и их самих, и этот портал давно нашли бы и отрезали от этого места, закрыв сюда доступ. Но они поступили гораздо умнее. Во-первых, появлялись здесь крайне редко и, скорее всего, небольшими группами. И во-вторых, оставили очень сильного стража, чтобы он не дал проводить поиски в этой местности никому другому и чтобы ни у кого специально не возникло желания уничтожить его или просто появиться тут поблизости. Параллельно этот монстр, естественно, охранял портал. Ведь даже для лорда архидемона будет непростой задачей построить второй такой портал, особенно если он хочет скрыть от всех остальных свои действия, не только в нашем срезе реальности.
– Прости, – прервал я Лениавеса, – а почему ты решил, что это именно лорд архидемон?
Мне действительно стало интересно, почему это не кто-то простой, а с приставкой «архи».
– Тут всё просто, – уже не став акцентировать внимание на моём незнании прописных истин, ответил корнол. – Построить стационарный портал сможет только очень сильный демон-маг, а они обычно все архидемоны. А иметь в подчинении такого слугу, как демодрак, может позволить себе лишь лорд или один из повелителей. Но тут орудует именно простой лорд, если бы это был повелитель, то мы бы уже были мертвы. Нам повезло, скорее всего, наш «друг» очень жаден и не захотел сообщить найденную информацию об артефакте своему повелителю. Только поэтому мы всё ещё можем говорить об этом, до сих пор живы и здоровы.
– Понятно, – сказал я, – а что ты говорил о портале? Его действительно так сложно построить?
Сей вопрос заинтересовал меня чисто с меркантильной точки зрения: если его могут построить демоны, это не значит, что его могут создавать и обычные маги. А если могут, то насколько сложно это сделать? Ведь мне для того, чтобы вернуться, тоже необходимо построить портал, который, как оказалось, в интерпретации ментоинтерфейса, как раз и является так необходимой мне инвертированной портальной аркой.
Видимо, мой интерес к данной теме так чётко и ясно прозвучал в заданном вопросе, что корнол не преминул прокомментировать мои слова.
– Что, заинтересовала тема? – спросил он. – Это и правда очень любопытный вопрос. И малоизученный. Сам я не большой эксперт. Но вот в академии у нас есть один престарелый профессор, который прямо помешан на этой теме. Кроме того что это сумасшедший и безбашенный дедок, он ещё и читает студентам академии курс «Прикладная теория перемещений в пространстве», попросту говоря, рассказывает учащимся о различных видах телепортаций и учит тому, как, кому и где её применять. Так что если не потеряешь интереса к этой теме в будущем, то могу с ним познакомить. Он мой старый учитель. Правда, для этого тебе придётся поступить в академию, но это тебе и так придётся сделать, чтобы получить официальный статус мага или хотя бы рейнджера. О причинах я тебе уже говорил. Иначе тебе нельзя будет занимать место в Совете магов империи. Но это разговор далёкого будущего, если мы до него доживём. – И, насторожившись, он поторопил: – А теперь поднажмём. Что-то не нравится мне это затишье. Даже насекомые и цикады прекратили свой извечный гул. А это очень нехороший знак.
Усмехнувшись, я посмотрел на него и сказал:
– И ты это только заметил, да я об этом тебе сказал ещё до того, как ты раскинул свои руны. Но вот что нужно поднажать, я не возражаю.
И мы припустили.
Впереди за листьями-деревьями стали проглядывать какие-то тёмные заросли.
– Почти ушли, – сообщил мне корнол и махнул рукой в направлении спускающихся откуда-то сверху так называемых лиан.
Только вот лианами эти толстенные столбы, похожие на немаленькие стволы деревьев с моей родной планеты, назвать у меня не поворачивался язык.
Тёмно-зелёные, с какими-то шипами и непонятными тонкими ворсинами, разрастающимися во все стороны, они мало походили на те лианы, что мне приходилось видеть на экране телевизора. Эти гиганты, как нельзя лучше подходившие под растущие в этом лесу деревья, напоминали толстенные швартовочные канаты. Их я видел как-то в далёком детстве в судоходном порту своей родины, они удерживали у пирса огромные ледоколы и другие гигантские суда, там тогда работал мой дядя.
И вот к ним сейчас мы и приближались.
Между тем, немного успокоившись, Лениавес, видимо вспомнив мой вопрос о портале, продолжил рассказывать:
– Ну а вообще местный портал должен быть достаточно большим. Ведь, судя по всему, через него проходит как минимум демодрак. А это значит, что и на его постройку должны были потратить уйму сил и времени. И исходя из этого, мы имеем очень сильного лорда архидемона, способного создать межмировой портал и подчинить демодрака. И это плохо. В прямом поединке с ним лучше нам не встречаться. К тому же моё заклинание распознало структуру портала и его естественный рабочий цикл, когда по нему возможно перемещение и наступает стабилизация создаваемого им канала или прохода между мирами без дополнительного постороннего вмешательства. И эта цикличность мне совершенно не нравится.
Корнол перескочил ещё один овраг, который перепрыгнул бы и я, если бы не брошенный вниз и взгляд и не моя жаба, задушившая северянина-искателя. На дне валялось ещё три красных агата, которые обладали ударным воздействием. Недолго думая – заряды-то на случай столкновения мне могут пригодиться, – я спрыгнул вниз и быстренько подобрал камни.
А вылезая из оврага, я заметил какой-то странный предмет, похожий на кольцо, вросший в кору дерева.
Вытащив нож, я за пару мгновений выковырял найденную диковинку.
«И правда кольцо, – удивился я, – только уж больно маленькое, мне ни на один палец не налезет. Что за изящная ручка должна быть, чтобы его носить? Или это ребёнка?»
Не став дальше разбираться с найденными предметами, не время и не место, я распихал их по карманам и посмотрел на порядком удалившуюся от меня спину ничего не заметившего корнола.
«Как шпарит! – поразился я скорости бега корнола. – Но и мне лучше не отставать», – подстегнул я себя.
И, прибавив скорости, быстро нагнал оторвавшегося уже достаточно далеко Ленивца.
– Так чем не понравилась тебе эта цикличность? – спросил я, огибая очередной ствол дерева, растущий у меня на пути.
Ленивец, как и я, начал маневрировать среди стволов-листьев, которых стало значительно больше встречаться на нашем пути. Я бы назвал это густой чащей, если бы речь шла об обычном лесе.
Но тут просто более густо начали расти не такие гигантские ветви и листья дерева. Как всё должно было выглядеть, когда мы окажемся в конце ветви, я даже представить себе не мог. Но, похоже, там будет сплошное и непролазное переплетение ветвей и листьев. Однако именно туда лежал наш путь.
Корнол двигался достаточно легко и плавно даже здесь. Понаблюдав за ним пару секунд, я постарался перенять его манеру передвижения в Лесу, лишь частично адаптировав её под свой немного больший рост и вес. И уже через пару минут это дало о себе знать. Я стал гораздо реже запинаться о разный мусор и хлам под ногами и врезаться в различные попадающиеся на пути мелкие веточки растущего здесь практически везде кустарника.
Лениавес, вылетев на небольшую поляну и осмотревшись, сказал:
– Вроде чисто. Пошли, – и продолжил отвечать на мой вопрос: – Естественный цикл этого портала порядка трёхсот-четырёхсот лет.
Но мне этот ответ ничего особого не дал.
«Циклическая последовательность, составляющая длительность от четырёхсот до пятисот лет и, вероятно, позволяющая использовать инвертированный портал с минимальными затратами энергии на поддержание его работы»,
– предположил Искатель.
Правда, я уже спросил об этом у Ленивца, хотя и понял, что интерфейс по большему счёту прав.
– Что за цикличность такая?
– Это период, – продублировал подсказку интерфейса корнол, – за который портал самостоятельно накапливает необходимый объём магической энергии и происходит его открытие за счёт естественного резонанса магических полей на строго определённый промежуток времени. В это время порталом можно безбоязненно пользоваться. Естественные порталы, в отличие от направленных и открываемых специально, очень сложно обнаружить. Но здесь есть один немаловажный нюанс. Такой портал можно и создать, но это очень сложно сделать. Даже не простой архидемон потратил бы на это кучу времени. Никак не меньше пары сотен лет. И отсюда у нас как минимум очень сильный демон-маг, которому не менее пятисот – шестисот лет, так как один цикл портала точно прошёл. И этот демон нашёл или унаследовал этот портал. И заметь, это наилучший для нас вариант. Может всё быть намного хуже. Тот демодрак, что напал на нас, был очень стар, а значит, силён. И покорить его мог лишь кто-то более могущественный, чем он. Это первое. Второе: сам демон и создал этот портал. Это по-настоящему сильный и могущественный маг. Опасный, но не всегда смертельный противник. Однако есть вариант, который означает нашу смерть даже в городе древних. – Корнол посмотрел мне в глаза. – Этот портал создан демоном. И этому порталу уже несколько тысяч лет. Тогда мы имеем дело с кем-то очень древним, могущественным и опасным. Противником такой демон может быть сильнейшим. В нашем случае непобедимым. Шансов в противостоянии с ним у нас нет. Но у меня есть только одна надежда, что столь древние архидемоны давно уже все повелители и не будут заниматься такими делами лично.
Ещё пробежав пару шагов и будто раздумывая над своими словами, корнол проговорил:
– И поэтому нам нужно затаиться так, чтобы нас не смогли заметить, даже если будут ходить по нашим головам, – и уже более будничным голосом продолжил: – А вообще, я понимаю, ситуация в целом здесь складывалась примерно так. Первоначально в нижнем плане смогли заметить значительное ослабление магического поля, которое было вызвано появлением в этой местности Слезы. Не став соваться сюда сразу же, так как был очень большой шанс не вернуться назад, демоны ждали стабилизации магического поля. Но когда попали, не смогли сразу обнаружить артефакт. И со временем их шансы найти его только уменьшались. Так продолжалось до тех пор, пока не появились мы с Крайгом. Это произошло примерно полторы недели назад, и демодрак вернулся к себе в реальность и доложил, что появились новые гости. А затем каким-то образом на сцене нарисовался ты. И нашёл артефакт. Хозяин, конечно, этого не знал. Но когда во время твоего ритуала родился новый источник, этого не заметить было очень сложно. Особенно если учесть те выбросы силы, что здесь наблюдались. Поэтому хозяин демодрака решил, если уж он не завладел Слезой, то нужно хотя бы попытаться захватить источник. Но тут у него тоже выйдет облом. Правда, он об этом пока не знает. Но вот когда узнает… Нам грозит смерть. В особенности тебе. Поэтому к тому моменту нам нужно уйти отсюда как можно дальше, желательно туда, где им нас будет затруднительно найти. А ближайшее такое место – только город древних. Мы бы смогли отсидеться и где-нибудь на его окраине, там много укромных местечек. Но, видимо, эту местность демоны знают не хуже нас, поэтому окраину города нам отсекли сразу же. Их хозяин просчитал этот наш шаг. А вот центр города они оставили без присмотра. Ведь даже они понимают, что туда может сунуться лишь полный безумец.
– Но ведь мы туда и идём.
– Всё верно, – улыбнулся и подмигнул мне Лениавес, похоже уже пришедший в себя от свалившегося на него «счастья» в виде толпы прорвавшихся в наш мир разъярённых демонов, – вот кому-то будет сюрприз…
И он, хохотнув, припустил ещё быстрее, свернув в сторону показавшихся вдали лиан, напоминающих жёсткие зеленовато-коричневые канаты, приходящие откуда-то сверху и уходящие куда-то в туман, расстилающийся внизу.
Я стал размышлять над услышанным. Не нравился мне весь этот расклад. Ох как не нравился.



Глава 9

И будто кто-то подслушал мои мысли.
– Стой, – тихо проговорил корнол, замирая и вглядываясь в уже такие близкие лианы, при этом перетягивая лук из-за спины и накладывая на него стрелу.
Вслед за его приготовлениями я тоже вытащил пару агатов, а один приготовил для немедленного броска.
«Накаркал», – стараясь разглядеть, что всё же насторожило Лениавеса, подумал я, сам при этом осматриваясь вокруг.
Но ничего подозрительного не видел. Странно, что и моё чувство опасности, или интуиция, уж не знаю, что это, молчало.
Между тем затылком ощущая нагнетание напряжения вокруг нас, я постарался добиться предельной чувствительности своего магического зрения и поэтому максимально усилил свою способность видения ментальных (как я теперь понимаю) энергий.
Мир расцвёл таким их разнообразием, переливом, невероятным смешением и нереальной россыпью цветов, что поначалу я даже несколько оторопел. Раньше ничего такого не было.
«Усиление эффекта производится за счёт внедрения нераспознанного ментального модуля»,
– успокоил меня Искатель.
Решив, что такая яркость и соцветие мне ни к чему, я уже хотел немного снизить свою чувствительность. Но, видимо, именно этот получившийся контраст и цветовой эффект практически мгновенно позволили мне обнаружить семь серых пятен, в менее чувствительном режиме оставшихся совершенно незаметными. Сейчас эти серые кляксы бросались в глаза своим дисгармоничным присутствием в этом фейерверке жизни и вносили в видимую картину какое-то отчуждённое присутствие, от которого хотелось избавиться всеми силами.
«Вот оно», – догадался я и поспешил сообщить о замеченных мной, похоже, замаскированных или скрытых от нас существах Лениавесу.
– Семеро, в тридцати шагах, прямо и немного налево, – тихонько передал, даже скорее прошептал одними губами я корнолу, – скрыты от нас каким-то полем, большего сказать не могу.
Тот кивнул и, повернувшись в ту сторону и напряжённо глядя перед собой, стал продвигаться вперёд, поводя луком из стороны в сторону. Не доходя до предполагаемой засады десяти шагов, он остановился и, развернувшись спиной к затаившимся невидимкам, чуть ли не демонстративно стал рассматривать заросли на противоположной от них стороне.
Поняв, что делает он это не зря, я, так же как и он, сделал несколько шагов и, подражая ему, выказывая напряжённое внимание, стал пристально разглядывать лианы и деревья с противоположной от засады стороны, пытаясь выискать в них что-нибудь, могущее меня заинтересовать.
И как это ни странно, я это увидел.
– Ещё трое справа, – «обрадовал» я корнола, – но они намного дальше. Метров сто.
И только тот успел кивнуть на мои слова, как события рванули вскачь. Не прошло и секунды, как меня из-за спины обдало надвигающимся чувством угрозы и опасности, страха и жажды убийства, ярости и ненависти.
«Кому же я так успел насолить?» – успел лишь подумать я, как все эти чувства сменило ещё одно. И намного более сильное и страшное.
Откуда-то со стороны нашей пещеры до меня донеслось всё пожирающее чувство голода. И одновременно с этим Ленивец, совершенно не оправдывая своего прозвища, мгновенно развернулся и выстрелил куда-то мне за спину. Я же практически на чистых рефлексах, доверившись какому-то непонятному чувству интуиции, указавшей мне наиболее безопасное сейчас место, отпрыгнул на пару шагов вперёд и в сторону.
Уже приземлившись и продолжая своё движение, немного присев и плавно поведя руками, разворачиваясь на ходу, я выбрал ближайшую цель и швырнул один из камней в осклабившуюся морду какого-то монстра, напоминающего огромную прямоходящую крысу. И эта тварь была разумна. Об этом ясно давали понять оружие, которым она размахивала, а также подобие одежды и доспехов, в которые она была облачена.
Как раз сейчас эта гигантская крыса, превышающая своим ростом три метра, неслась ко мне на толстенных крепких лапах, одетых в широкие короткие, замызганные чем-то коричневым штаны. Плешивая тушка с частично облезшей шерстью, буроватая кожа, проблёскивающая в проплешинах. Местами свисающая с боков и колышущаяся на ветру шкура, поверх которой был надет кожаный доспех, с похожими на дерево и кость нашлёпками, заменяющими пластины и призванными укрепить его и придать большую прочность.
На груди болтался какой-то амулет из связок мелких костяшек и небольших камешков, нанизанных на тонкую бечёвку, отсвечивающий непонятной структурой со странным ярко-красным цветом в энергетическом диапазоне. И поверх этого магического артефакта кустарного производства висело второе ожерелье, состоящее из отрезанных ушей различных существ. Большую часть явно составляли уши людей, но были среди них и чьи-то ещё.
Над ними на крепкой, практически незаметной шее сидела корявая и непропорционально большая голова с надетым на неё жёлтым шлемом-черепом какого-то животного. Из-под него высовывалась длинная морда с большой мерзкой пастью, острейшими, совсем не принадлежащими грызунам резцами и торчащими из-под верхней губы непропорционально огромными, похожими на волчьи клыками. Сейчас эта пасть была оскалена и издавала какой-то громкий то ли рык, то ли крик. И как последний штрих всё это венчали огненно-красные угольки крысиных глаз и копна грязных и свалявшихся рыже-бурых волос на голове, уложенных в некоторое подобие ирокеза.
Вот именно в эту оскаленную пасть я и запустил свой снаряд. После чего имел прекрасную возможность наблюдать всю тщетность своего броска. Камень с глухим хлопком врезался в голову крысы и словно мячик отскочил.
И вдруг моё зрение практически мгновенно самостоятельно переключилось в какой-то странный режим восприятия реальности, будто состоящей из нескольких слоёв, просвечивающих сквозь друг друга.
Проанализировав ситуацию и увиденное, я, будто провалившись на пару секунд назад и воссоздав у себя в голове своеобразную виртуальную модель окружающего пространства и происходящего здесь, приметил несколько не замеченных мной ранее вещей.
Первое. Как сверкнуло некое поле, напоминающее тончайшую голубоватую прозрачнейшую плёнку, возникшую прямо напротив лица твари, именно там, куда, по идее, и должен был ударить камень.
«Что-то похожее на мою защиту», – констатировал я, наращивая силу восприятия своего зрения до тех пор, пока мне не стало различимо это поле, что окутывало нападавших.
И второе. Очень сильно поблёкла яркость свечения пары камней в его амулете. Получалось, что мой бросок всё-таки оказал какое-то воздействие на защиту этой крысы. Было понятно, что она ослабла. Но вот насколько?
Быстро окинув его взглядом ещё раз, я заметил, что у нее в ожерелье с подобным спектром излучения остался всего один камешек.
«Хм, простая математика, да и моя интуиция говорит, что второго попадания ты не выдержишь. И ощутишь хоть и не всю силу ударного воздействия камня, но какую-то часть уж точно получишь», – рассудил я и запустил второй камень.
Я уже на всякий случай приготовил третий, когда со спины нахлынуло новой очень сильной волной опасности.
«Те трое, – вспомнил я, – но они должны быть ещё далеко».
Однако, доверяя своей интуиции, ведь в последнее время она меня не подводит, я совершил перекат и ушёл в сторону от того места, где только что находился. И это меня спасло. Я заметил там, где только что находилось моё тело, три небольших болта, медленно и плавно пролетевшие со стороны приближающейся тройки из второй группы нападающих. Они, вероятнее всего, были выпущены из арбалета, а не лука.
Собираясь предупредить Ленивца о внезапно возникшей дополнительной угрозе, я понял, что не успел. Корнол лежал на коре дерева с парой болтов, торчащих из его спины. Радовало, что он был жив. Я чётко видел его энергетические внутренние структуры и ментальное поле (я так понимаю, это то, что принято считать за ауру). Но к нему приближалась ещё одна крыса с занесённым сверкающим магической начинкой тесаком.
Что меня поразило, так это светящийся какой-то внутренней энергией меч, сделанный из необычной, отливающей мраком тёмной стали, который она держала. И этот меч явно был более утончённой и изящной работой, чем их грубая одежда или украшения. Да и не по руке он был этому гигантскому чудовищу. Меч смотрелся в ее лапе как большой и тонкий стилет и совсем не напоминал обоюдоострое опасное оружие. Всё скрадывали размеры этой твари. Он ковался точно не для этих монстров. А для кого-то примерно моего телосложения. Это благодаря своим новым знаниям я понял практически мгновенно.
Но положение это не меняло. Крыса хотела добить Лениавеса одним мощным, сильным ударом, разрубив его пополам. И то, что у неё это может получиться, у меня никаких сомнений не вызывало. Поэтому третий камень, зажатый в моей руке, я запустил ей прямо в голову. Мне повезло. Уже когда мой снаряд оказался в воздухе, я обратил внимание, что никакого защитного поля на этой твари не было. В результате агат попал как раз туда, куда и должен был, куда я и целился. Примерно в район виска крысы, чуть ниже границы шлема, что защищал голову твари, благо крыса стояла ко мне боком.
От сильнейшего удара, вызванного свойствами заряжённого магией камня, голову крысы разорвало, как перезрелый орех. Ошмётки кожи, крови, мозгов и костей разлетелись в противоположную от меня сторону, навстречу приближающимся и желающим пообщаться со мной в тесной обстановке задушевной беседы тварям.
Внезапная расправа над вырвавшейся вперёд крысой, похоже, несколько охладила пыл остальных, и они притормозили. Теперь они не неслись вперёд, а стали подступать ко мне, немного забирая в стороны и стараясь взять меня в кольцо.
Стало ясно, что непосредственно сейчас нападения не будет, крысы были не дураки и решили дождаться готовности своих стрелков. Чего допустить было никак нельзя. Бой на две стороны, да ещё когда одну из них я не смогу непосредственно достать, был заранее проигран. Поэтому нужно было их лишить преимущества атаки с расстояния. Это дало бы мне хоть небольшой шанс.
Ситуация оказалась хуже некуда. Я был один против двух групп крысотварей. Позади меня – стрелки, расстояние порядка пятидесяти метров. Вооружены чем-то наподобие арбалетов.
Быстро оценив положение, я прикинул, что твари, приближающиеся сзади, перезаряжают своё оружие, похожее на опять же не очень большие арбалеты. Точно я это понял, когда одна из них развернула его, и у меня мельком получилось рассмотреть то, что находилось у неё в лапах.
«Что интересно, – подумал я, – откуда у них всё же такое или похожее не очень большое и достаточно стильное оружие, в котором так и чувствуется рука мастера? Ведь видно, что это не они его делали».
Обдумав эту промелькнувшую в моей голове мысль, я обратил внимание и на то, что крысы не очень ловко обращаются с находящимся в их руках стрелковым оружием.
«А это хорошо, – понял я. – Значит, они будут не слишком опасны ближайшие несколько секунд».
Ещё мне показалось, будто арбалеты у них были сделаны тоже из того непонятного материала, что и меч, по крайней мере луки, прикреплённые к их рукояткам, и, кроме того, они были магазинные. Только вот на сколько болтов рассчитан магазин для арбалета, я не понял. Но и это было плохо. От серии выстрелов уйти гораздо сложнее.
«Что дальше?» – отсчитывал я.
Трое их собратьев впереди. Переключив на них своё внимание, я сразу выделил двух наиболее опасных крыс. Я, конечно, ничего не знаю об их бойцовских качествах, кроме огромного роста и, вероятно, огромной силы, да ещё и прыгают они далеко, это я тоже мог наблюдать. Однако среди приближающихся ко мне тварей я заметил двух монстров, на шеях которых были видны ожерелья, аналогичные тому, что было надето на вырубленной мной крысы.
В дополнение был живой, но выведенный из строя моим вторым броском ещё один недобитый крысёнок. Мне было неизвестно, когда он должен прийти в себя. Но интуиция упорно подсказывала, что уже очень скоро.
Радовало только то, что здесь, на поляне, и недалеко в Лесу валялось уже и три трупа тварей, а значит, иметь дело мне придётся не с десятью, как было на момент начала нападения, а шестью крысами, это если учитывать бессознательную тушку.
Двоих, пока не был ранен, успел вырубить корнол. Их остывающие тушки по ещё не исчезнувшему энергетическому следу угадывались в гуще леса, как раз там, где поджидала нас засадная команда. Одну упокоил я, и сейчас она привлекала меня лишь выпавшим из ее руки мечом, лежащим всего в паре шагов от меня.
Я был не готов к такому повороту событий, поэтому срочно необходимо было что-то придумать, и желательно сделать так, чтобы вся эта история была не последним моим делом.
Исходя из всего этого расклада напрашивался всего один вывод.
«Полная… – И неожиданно для себя подумал: – А мне тут начинает нравиться». После чего посмотрел на одну из приближающихся крыс и улыбнулся ей такой ласковой и доброй улыбкой, что тварь, подбирающаяся ко мне, споткнулась, замерла на месте и как-то неуверенно посмотрела на своих товарок.
Я же уже вполне спокойно и, можно сказать, даже как-то равнодушно стал прикидывать свои возможности.
«Так, что мы имеем? – Я окинул поверженные тела новым взглядом. – Видимо, два моих камня пробивают их защитное поле, но я не успеваю разобраться со всеми шестью тварями одновременно. Пока буду рубиться с передними, те, что сзади, нашпигуют меня болтами. А значит, нужно укрыться от стрелков».
Посмотрев на лежащую тушу крысы, я в уме прикинул её примерный вес и понял, что быстро поднять и удерживать её спиной, пока разбираюсь с теми, что впереди, не смогу. То есть от идеи живого или полуживого щита можно было отказаться.
Однако мне не давала покоя какая-то деталь.
Смотря на развалившуюся чуть позади Ленивца тушу, я обратил внимание, что тварюга как-то странно лежит. Приглядевшись, я понял, что тело её сместилось из-за того, что одна из её лап свесилась с края достаточно большого оврага.
И только сейчас я вспомнил, как мельком заметил тот длинный прыжок, что совершила крыса. Я-то подумал, что она хотела поближе подобраться к корнолу, но на самом деле она, похоже, перепрыгивала овраг. И судя по тому прыжку, он достаточно широкий.
Сделав небольшой шажок и заглядывая за спину развалившейся твари, я заметил какую-то непонятную трещину, видневшуюся несколько впереди, по ходу моего движения.
«Видимо, это и есть одна из стенок оврага», – догадался я.
И что важно, располагался он как раз со стороны нападающей на меня передней тройки, и было заметно, что тянется как минимум ещё шагов на двадцать влево.
«Похоже, овраг-то крутой», – подумал я.
Да и дна его видно не было.
«А ведь он глубокий и уходит куда-то в сторону, – ещё раз заглянув в него, понял я. – И что мне это даёт? – родился у меня вопрос. – Ничего хорошего, кроме того, что стрелять в меня смогут только в упор и преимущества удара с расстояния у них не будет. – Ещё раз прикинув свои шансы и поняв, что лучшего мне не представится, я решил: – Значит, будем использовать этот, хоть небольшой».
А раз так, я резко, уже больше не раздумывая, так как времени у меня практически не оставалось – крысы-стрелки стали наводить на меня своё оружие, – рванул вперёд. Уходя перекатом от первой волны выпущенных болтов, я мог наблюдать их несколько замедленный полёт. Но вот что удивило меня и немного напрягало: того многократного ускорения восприятия, что я испытывал во время боя с осьминогом или когда на меня напала змея, не было.
Правда, я при всём при том успел за пару мгновений столько обдумать и проанализировать, что сам удивился, но решил пока действовать на тех инстинктивных возможностях, что у меня были. А разбираться с ними буду уж в более спокойной обстановке. Сейчас самокопание и самоанализ очень не к месту.
Правда, и расстраиваться слишком не стоило, всё-таки я всё равно и по восприятию, и по скорости превосхожу крыс, хоть и не так сильно, как того хотелось бы.
«А значит, повоюем», – подумал я, выходя из кувырка.
Перекат под не очень выгодным углом был сделан мной специально. Уже скатываясь в овраг, я левой рукой ухватил рукоять выпавшего у крысы, хотевшей добить корнола, меча. А вот мне-то она была как раз по руке. И что непонятно. Сделана была явно под левую руку. Это я определил сразу, как только сжал её.
Уже на самом выходе из кувырка я, продолжая движение, швырнул выхваченный из кармана плаща очередной агат в незащищённого магией противника. И даже сам удивился произведённому эффекту. Голову твари разнесло на мелкие клочки, будто внутри её взорвалась очень мощная граната.
Не слишком аккуратно скатившись на дно оврага, я пробежал четыре шага и прислонился к противоположной его стенке. Оглядевшись и поняв, что никто не валится мне на голову, я быстро отбежал вдоль неё немного в сторону. Теперь я мог контролировать и тех двоих, что были сейчас у меня за спиной, и стрелков на противоположной стороне оврага.
И те и другие наверняка должны погнаться за мной вслед. Я на это очень надеялся. Работала психология хищника. Жертва убегает, старается скрыться. Значит, она слаба, и её нужно догнать. И мне это было на руку. Откуда я об этом знаю, сказать не могу. Может, слышал ещё дома, а может, и интерфейс подсказал.
Прижав меч к перевязи и закрепив его на ней образовавшимися у меня на бедре ножнами, я вытащил ещё четыре агата – по паре на каждую крысу, которые были сейчас у меня за спиной. Как раз сейчас они, по моим расчётам, и должны были пожаловать ко мне в гости.
И не ошибся: только я взял камни в руки, как с берега в овраг спрыгнула первая тварь, как раз в то место, куда я свалился сам. Тварь не успела даже ничего понять, как оба камня по очереди прилетели ей в голову.
Решил кидать в одно место, чтобы было наверняка. Первую тварь вырубил именно такими бросками. Этот раз тоже не стал исключением. Крыса, замерев и постояв пару мгновений, завалилась на бок.
Но порадоваться успеху я не успел. Вторая крыса прыгнула в овраг вслед за первой. Начав действовать по отработанной схеме, я вдруг понял, что энергетическое свечение амулета этой твари гораздо более сильное, чем у предыдущих.
«Защита мощнее», – догадался я.
И это подтвердили два отлетевших от неё агата.
Крыса поняла, что тут приготовлена горячая дружеская встреча, а потому с противным протяжным полурыком-полуписком резко развернулась и бросилась в мою сторону.
«Смотри-ка, близнец моего меча», – увидел я оружие, которым размахивала тварь, и сравнил его с присвоенным себе трофейным клинком.
Новый камень я достать не успевал, а вот левая рука уже давно сжимала рукоять меча.
То ли тварь была не очень хорошим фехтовальщиком, то ли была ещё какая-то причина, но она очень сильно замахнулась и открыла такое соблазнительное для удара брюхо, оголившееся из-за чуть задравшейся защитной куртки.
Резко рванув вперёд, я провёл длинный режущий удар как раз вдоль полосы оголившейся шкуры крысы, практически до позвоночника вспарывая ей брюхо. В какой-то момент я почувствовал непонятное сопротивление при ударе. Но оно практически сразу исчезло. Я сначала ничего не понял, но обратил внимание на резко погасшее свечение амулета на шее крысы и несколько поутихшее сверкание энергии внутри моего клинка.
«Так ты пробил его защиту, – догадался я, прикрепляя меч к перевязи, и перевёл взгляд на крысоподобную тварь. – Так вот на что ты надеялся… Хорошо, теперь те, что наверху, – быстро оценил обстановку я. – Все они с защитой, это я видел».
Двоих я вырубить успеваю, но третья… Она успеет выстрелить в меня.
«Вот же крыса, – ругнулся я и усмехнулся. – Так крыса и есть. – И уже спокойнее подумал: – Последнюю тварь надо как-то отвлечь на пару мгновений. – И как молния в голове пронеслось: – И я даже знаю, кто это может сделать».
И, обратившись к грызуну, всё время боя тихо сидевшему во внутреннем кармане куртки и даже ни разу не возмутившемуся и никак не комментирующему происходящее, мысленно сказал:
«Рычик, нужна твоя помощь».
Мой мелкий товарищ не заставил себя ждать и выбрался ко мне на плечо.
«Что сделать?»
«Напугать тварь».
«Это я могу, – гордо сказал зверёк. – Рыкун очень страшный, его все боятся».
«Хорошо. Тогда, когда я скажу, напугай. Сможешь?»
«А почему не сейчас?» – удивился тот.
«Так надо. Напугать нужно главаря», – придумал я аргумент, который бы смог убедить маленького хищника.
«Напугаю», – просто согласился он.
Я быстро снял его с плеча и посадил немного в сторону на выступающий из стенки оврага валун.
«Жди», – сказал я ему.
Тот лишь посмотрел на меня, и мне показалось, что проворчал что-то типа: «Кто-то слишком много командует и говорит».
Но мне могло и показаться.
Я же приготовил ещё четыре агата и два положил в карман. И только успел это сделать, как над краем оврага показалась голова одной из крыс, правда, несколько не там, где я ожидал увидеть. И я бы её не увидел, если бы не оглянулся посмотреть, как там Рыкун.
Практически одновременно мы с тварью заметили друг друга. Крыса что-то пропищала и хотела направить на меня арбалет, но я на мгновение опередил её и бросил камни в эту безобразную морду. В результате я был уверен полностью, на пробитие защиты двух камней было вполне достаточно. Вывод такой был сделан потому, что сияние магического амулета у крысы было меньше даже, чем у первой, с которой я столкнулся.
Крыса от удара начала заваливаться, но в этот момент в моём направлении полетел болт. Она таки успела выстрелить в меня.
Не знаю, как меч оказался у меня в руке, но болт я отбил прямо перед своим лицом и, не успев перепугаться, сделал длинный перекат к противоположной стене.
С другой стороны на меня дыхнуло волной опасности, ярости, злости, страха и ненависти. Даже не оглядываясь, я по очереди запустил ещё два камня прямо в сосредоточие источника этих эмоций, окативших меня. А затем быстро повернулся в ту сторону, – там оседала очередная тушка крысы. Над ней возвышалась последняя фигура стрелка с уже направленным на меня оружием.
«Рыкун, давай!» – мысленно заорал я, делая длинный прыжок под уже выпущенный болт.
Мне была чётко видна его траектория полёта, хотя раньше что-то подобной подробной схемы во время происходящего боя у меня не было. Она дала определённое преимущество, и сейчас я знал, куда нужно мне попасть.
Не успел я пролететь и половины того расстояния, куда прыгнул, как раздался противный и всё раздирающий в моей душе рык Рыкуна. Хотя я и был мысленно готов к нему, но и меня он застал врасплох. Тварь же вообще замерла. И это погубило её.
Ещё в полёте развернув тело в её сторону, я запустил в неё два очередных камня.
«Последняя тварь готова».
И как только в моей голове прозвучали эти слова, я наконец понял, что же меня смущало с того самого момента, как произошло нападение.
– А я ещё удивлялся, почему это у меня не сработало то ускорение восприятия и времени, что было раньше, – пробормотал я.
А дело было в том, что оно-то как раз и сработало. Всё происходило и работало, как и должно происходить и работать. Только за одним маленьким исключением.
Оказывается, пользоваться подобным ускорением мог не только я один. И Лениавес, и крысы тоже им воспользовались. Не знаю, за счёт каких ресурсов, но они существовали в том же ритме, что и я. Только, как я и заметил ещё во время боя, были несколько медленнее меня.
«То-то мне показались странными звуки, издаваемые крысами, какими-то тянущимися и замедленными…» На самом деле они, видимо, разговаривали между собой, а для меня то, что они произносили, было как в замедленной съёмке.
Интересно, как же их речь должна звучать в обычном темпе? Какой-то непрекращающийся нераздельный писк, по-видимому.
И только сейчас до меня дошло, насколько опасные это противники, если любой из них настолько быстрее простого человека и наверняка гораздо сильнее.
Кстати, Рыкун тоже не подвёл меня в этом отношении, и для него, мне кажется, было нетрудно общаться со мной, но и он несколько задержался со своим победным рыком. А значит, и он несколько отставал от меня в ускорении. Но главное, он был способен ускоряться.
«Что же за существа населяют этот мир, если, куда ни плюнь, такие вот странные особи попадаются?» – задал я себе риторический вопрос.
Осмотрев поле боя и поняв, что дела ещё не закончены, подтолкнул себя для следующих действий.
«Сначала враги. Их нужно добить. Потом Ленивец, нужно посмотреть, что с ним и как я смогу ему помочь. А дальше сбор трофеев. Это война, и они нам могу пригодиться. А дальше нужно валить отсюда, и как можно скорее. Какое-то нездоровое шевеление я чувствую там, откуда мы пришли», – не дал себе расслабиться я.
Итак, приступаем.
Первое. Нужно добить тех, что без сознания.
Как какой-то автомат, я прошёлся у всех тел, в которых ещё теплилось присутствие жизни, и в каждое из них вонзил тёмный клинок. И тут заметил одну странность. После смертей клинок будто пополнял свою энергию и производил ещё какие-то манипуляции со своей внутренней энергетической структурой, но пока я не стал разбираться в них, а просто отметил сей необычный факт.
Закончив с этим делом, я даже не ощутил никакого дискомфорта, будто добивать врагов было привычным и нормальным для меня делом. Хотя я даже был немного рад, что не стал мандражировать и пускать сопли о доброте и милосердии. Не то время и не то место.
«Потом как-нибудь порассуждаю о них. А сейчас наверх, – дал я себе очередной пинок. – Там Ленивец загибается».
Подумав о том, что сейчас меч было удобнее бы носить за плечом, чтобы он не путался у меня в ногах, я почувствовал, как перевязь начала изменяться, и через мгновение прицепленный к поясу меч оказался у меня на спине. Его рукоять теперь торчала за моим правым плечом.
«Удобно», – решил я.
Ножны с мечом очень плотно прилегали к спине, при этом никак не стесняя движений и совершенно не ощущаясь.
«Хорошо», – удовлетворённо кивнул я и выбрался из оврага.
Я подбежал к телу моего друга. Чего уж юлить, я его стал воспринимать так практически сразу. Не знаю, почему это произошло, но было именно так.
«Видимо, его врождённая харизма», – усмехнулся я.
Но вообще дела у моего друга были не очень. Посмотрев на его тело, я понял, что если ничего не предпринять, то жить ему останется совсем недолго. Одна стрела пробила ему лёгкое, а вторая, по-моему, вообще вошла в сердце. Как он ещё был жив, я не понимал. При этом его энергетическая структура пыталась самостоятельно восстановить свою целостность, но из-за болтов, торчащих в его теле, у неё это не получалось.
«А стрелы-то с секретом», – разглядел я в них остаток какой-то энергетической структуры.
«Артефакт содержит структуру, совмещающую в себе ментальный модуль, разрушающий защитные поля, за счёт поглощения их энергии в локальной точке воздействия и паразитический ментальный модуль неизвестного назначения. На текущий момент второй модуль пытается закрепиться в заражённой структуре, но она пока успешно пресекает данные попытки. Однако собственные запасы энергии параллельно растрачиваются ею на восстановление своей целостности и в скором времени должны иссякнуть».
Посмотрев на подсвеченные интерфейсом участки энергетической или ментальной (не знаю, как правильно, всё ещё не определился с этим) внутренней структуры корнола, я увидел, что часть его энергии как раз и уходит из его тела через разрывы в его структуре, образованные попавшими в него арбалетными болтами. Одновременно мне стало отчётливо видно и как действует паразитическая структура стрел, пронзивших Ленивца. Они разведали только что образовавшиеся внутренние ментально-энергетические связи и при этом как бы закупоривали каналы энергии, на которых успевали закрепиться, при этом сами в свою очередь подпитываясь от них. Корнолу приходилось не соединять уже разорванные каналы в структуре, а создавать новые, на что тратилось и больше времени, и больше сил и энергии. К тому же новые каналы, видимо, из-за своей неустойчивой связи практически мгновенно разрывались и захватывались паразитической структурой.
Нужно было остановить распространение этой заразы, и как только корнол сможет восстановить своё ментальное тело, так и практически мгновенно излечит свою физическую оболочку. Было у меня такое стойкое убеждение. Ведь всё-таки он оборотень, хотя и несколько странноватый. Но в целом этой расе приписывают очень много необычных способностей. Например, такие, как небывалая живучесть и регенерация.
Как лечить подобные ранения, я не знал. Но у меня было одно универсальное средство, которое обещало излечить всё, включая и абсолютно неживые предметы.
Глядя на действие паразитического модуля, я начал догадываться, как должен действовать тот найденный мной артефакт – камень лечения. Он помогает восстановить ментальное тело и ускоряет физическую регенерацию больного или раненого за счёт воздействия на его энергетическую структуру. Теперь у меня появилась возможность проверить свою теорию и испробовать камень в деле, как это ни цинично звучит. Но когда-либо это сделать пришлось бы.
Поэтому, скинув так и находившийся всё время боя за спиной рюкзак – как-то тогда я совершенно забыл о нём, – я стал рыться в его отделениях, выискивая зелёный камень лечения. Заодно вытащил и пару лент из кожи змеи, и пару каких-то небольших тряпочек, видимо оставшихся от моей некогда футболки. Бинтов-то у меня не было, одежды, которую я мог разорвать на них, тоже. А кожа была очень эластичной и должна надёжнее любого бинта перетянуть раны. Ею я и хотел воспользоваться.
Но сначала камень.
Как назло, он оказался на самом дне одного из отделений рюкзака. Вытащив его, я припомнил ту краткую инструкцию, что мне была известна, и понял, что, кроме фразы «приложить к повреждённому месту», ничего нет.
Больше не раздумывая, я вдохнул-выдохнул и на счёт «три» выдернул болт, который пробил сердце корнола, и в тот же миг приложил к ране камень.
Также рывком я извлёк вторую стрелу и протёр рану одной из тряпиц – воды-то у меня не было, – и также приложил к ней другой зелёный камешек. А потом обе раны перетянул лентами из кожи змеи. Получилось вполне надёжно: ничего нигде не болталось и не пыталось выпасть или распуститься.
Посмотрев на дело своих рук в энергетическом плане, я с облегчением заметил, как начал распадаться паразитический модуль, внесённый в тело корнола попавшими в него болтами, и на освобождённых местах начинает прорастать тонкий канал ментальной энергии собственной внутренней структуры Ленивца.
«Ну вот, друг. Всё, что могу», – подбодрил я Ленивца.
Нужно было отсюда убираться, и поскорее. Но просто так уходить я не стал. Оставалось ещё одно дело. Полянка вокруг меня была усыпана трупами врагов, а это значит, пора собирать трофеи.
Ничего предосудительного против мародерства я не испытывал. Во-первых, это ценности. Во-вторых, в хозяйстве кулака пулемёт не помеха. А арбалеты нужно забрать в первую очередь. Да и всё остальное, что найду, тоже может представлять какую-то ценность. Ведь нужно мне начинать жить на какие-то средства в этом новом для меня мире. Да ещё и в Академии магии местной учиться. А судя по всему, там должно быть недёшево. Правда, до того счастливого момента нужно ещё дожить.
Подробно разбираться с трофеями я решил позднее, так как чувствовал, что время нас поджимает. И собирал лишь то, что светилось ментальной энергией и, на мой не слишком профессионально-мародёрский взгляд, могло представлять хоть какую-то практическую или материальную ценность. Правда, с учётом того, что ещё пару дней назад у меня вообще ничего не было, ценность для меня представляла практически любая вещь. На этой оптимистичной ноте я и отправился на сбор трофеев.
Первыми на очереди были крысы-стрелки. У них я собрал арбалеты и снаряды к ним. Кстати, они все сверкали внутренней энергией, как болты, так и само оружие. Болты делились на два типа: аналогичные тем, что попали в корнола, и другие, которые интерфейс определил как разрывные снаряды. По идее, от их попадания нас должно было разорвать на кусочки, это если я правильно понял и перевёл те данные, что сообщил мне Искатель.
Анализ структуры, заложенный в арбалеты, я оставил на потом, так как она была значительно сложнее той, что в болтах. Ко всему прочему арбалеты оказались складными и в сложенном состоянии напоминали крупный средневековый пистоль. Сложив, я их вместе с болтами убрал в одно из отделений своего рюкзака, полностью забив его.
У каждой крысы было также по довольно большому ножу-кинжалу без какой-либо магической начинки. Их я тоже закинул в рюкзак.
А дальше собрал все их ожерелья – какая-никакая магия в них прослеживалась, да и защитными свойствами эти амулеты обладали неплохими. В дополнение у самой последней крысы я нашёл какое-то магическое кольцо, прицепленное к тому же ожерелью, и грубый, по-моему, золотой браслет. Несколько звеньев в нём также отсвечивало энергией.
Еще у каждой из них на поясе висело нечто, напоминающее кошель, в котором было по нескольку небольших золотых, серебряных и, похоже, медных монеток с непонятным изображением. У одной были и какие-то мелкие камешки и костяшки.
Я забросил все эти находки к себе в рюкзак.
Что странно, ни у кого из них не было с собой никаких съестных припасов. Либо они собирались сюда ненадолго, либо их выдернули в очень спешном порядке и должны были обеспечить провизией уже здесь. Ну или ею они должны были обеспечить себя сами.
Потом я перешёл к тем крысам, что лежали у оврага. Это первая напавшая на меня и та, что так любезно презентовала мне своё оружие.
Здесь ситуация повторилась. Ножи, одно ожерелье и кошелёк с монетами. Ничего нового, кроме ещё одного меча, мне найти не удалось. Только этот был не в пример моему, намного более грубым изделием.
Дальше я спустился в овраг.
А вот тут мне повезло. Наконец я взял в руки ещё один меч, точную копию или близнеца того, что сейчас висел за моей спиной. Только в нём было одно ощутимое отличие. Он был изготовлен под другую руку.
«Вот и под правую клинок нашёлся», – понял я, повертев удобно лежащее в ладони оружие и, так же как и первый, пристраивая его у себя за спиной.
Осматривая тело этой крысы, я обнаружил перевязь с метательными кинжалами из такого же материала, что и меч, и пару дротиков, спрятанных во внутреннем кармане некоей жилетки, надетой на этого монстра. Она выглядела более экипированной, и поэтому я решил, что это командир этого небольшого крысиного отряда.
Эту перевязь я тоже прицепил к себе на грудь, разместив так, чтобы ножи были всегда под рукой. Дротики закрепил в рукавах тоненькими бечёвками.
А потом шёл стандартный набор: ожерелье, кошелёк и четвёрка простых колец и перстней. Один из перстней был явной печаткой, и было очевидно, что им раньше часто пользовались.
Вторая крыса в овраге и та, что была наверху, не порадовали меня ничем новым. Два меча, два кошелька, одно ожерелье.
А вот пара трупов, лежащая в лесу, которую уговорил корнол, оказалась вооружена странными костяными луками, так и сверкающими магической энергией. Луки были относительно небольшими, где-то порядка метра, но необычайно упругими и тугими.
«Лично мне, похоже, с ним без длительной подготовки не справиться», – решил я, натягивая один из них.
Здесь же лежало два туда со стрелами. Тулы был необычные, разделённые на несколько секций. Одна – под лук, а три – для разных типов стрел. Все отделения были заполнены. И все типы стрел у этих стрелков были оснащены магической начинкой.
Я с большим трудом разрядил луки и разложил стрелы по предназначенным для них отделениям. После чего закинул эти трофеи за плечи. И тут же моя перевязь очень удобно и комфортно расположила оба туда со стрелами у меня за спиной поверх ножен с мечами. А рюкзак каким-то необъяснимым образом оказался надет сверху.
Дальше было ещё два ножа, пара кошельков и очень странный камень, который, казалось, был переполнен энергией. К тому же он постоянно выплескивал её в окружающее пространство. При этом его внутреннее наполнение совершенно не уменьшалось.
«Переносной персональный малый источник неизвестного типа ментальной энергии. Излучает только определённый и единственный тип неизвестного вида энергии. Мощность неизвестна. Генерируемый объём энергии неизвестен. Рекомендую организовать сбор излишков энергии через универсальный приёмник ментальной энергии и перенаправить её в собственный накопитель оператора с дальнейшим автоматическим пополнением артефактов нейтральной переработанной оператором энергией, – доложил интерфейс и вывел несколько запросов: – Активировать ментальный модуль универсального приемника различных типов энергии?
Перевести работу этого модуля в постоянный фоновый режим?
Вплести структуру ментомодуля универсального приёмника в менто-информационное поле оператора?
Построить каналы до внутренних накопителей оператора?
Инициализировать способность пополнения внутреннего накопителя оператора из внешних источников?»
«Как всего много, – подумал я. – Ну, общая суть всех этих запросов понятна, кроме одного».
«Что за „универсальный приёмник ментальной энергии”?»
«Секретная разработка Центра исследований Содружества. Специализированный модуль. Производит поглощение любого типа энергии и преобразует её в наиболее родственную энергию для менто-информационного поля оператора или полевого агента. Работа модуля распространяется и на полностью антагонистичные менто-информационному полю оператора типы энергии. Преобразование производится за счёт неизбежных потерь на процесс перевода одного типа энергии в другой. КПД модуля составляет от шестидесяти до ста десяти процентов».
«Это как так, больше ста процентов?» – удивился я.
«Наиболее родственные типы энергии поглощаются с повышенным коэффициентом преобразования. Этот процесс является следствием эффекта микрогенерации энергий».
«Что за эффект?» – уточнил я.
«Нет ответа»,
– сообщил Искатель.
Вообще-то суть предложений ментоинтерфейса была понятна. Нечего разбазаривать дармовую энергию, когда под боком есть её источник. Только тип генерируемой энергии не подходит для прямого поглощения через моё менто-информационное поле. Как результат, мне предложили воспользоваться каким-то хитрым модулем, который должен эту энергию преобразовать в родственный мне тип, и тогда я смогу поглотить её и направить в собственный накопитель, а затем смогу заряжать и опустошённые артефакты.
По сути, идея была неплохая и полезная. А потому я, естественно, согласился на её реализацию.
И практически мгновенно пожалел об этом, – ничему меня жизнь не учит.
Меня опять вырубило.
Не знаю, что происходило во мне самом в это время, единственное, что я помню, – это постоянное сверкание и мельтешение цветовых полей вокруг меня.
Однако времени прошло буквально пара минут. Поэтому я не стал особо расстраиваться. Ничего плохого и особо ужасного за это время произойти не успело. Но заметочку себе в памяти я поставил.
«Нужно что-то с этим вопросом решать».
Зато результаты увидел мгновенно, только посмотрев в направлении камня, всё так же зажатого в моей руке. Генерируемая им энергия, ранее растворявшаяся в воздухе и растекавшаяся по пространству вокруг нас, сейчас несколькими тоненькими ручейками соединялась с моей ментальной структурой и по выстроенным в ней каналам проходила в направлении того сияющего белого шара внутри моей груди.
Однако теперь это был не просто сияющий яркий шар. Сейчас его окружал некий тонкий слой энергетического поля, которое и являлось, видимо, тем модулем универсального приёмника ментальной энергии, о котором сообщил мне интерфейс. Такой вывод напрашивался сам, если заметить то действие, что оказывал модуль на поступающую к нему ментальную энергию.
При прохождении энергии через данный модуль поток на пару мгновений замирал, и уже на выходе я видел так знакомый мне белый переработанный поток энергии, аналогичный тому, что генерирует уже мой внутренний источник энергии, но сейчас данная энергия направлена не наружу, а внутрь его. И поступало её туда значительно меньше того объёма, что приходил на сам модуль приёмника. Это подтвердило и сообщение от ментоинтерфейса:
«Активация и настройка ментального модуля универсального приёмника энергии завершена. КПД преобразования данного типа энергии в её оптимальный вид составляет сорок шесть процентов».
«И это неплохо, – решил я. – А то приходилось бы постоянно подзаряжаться от энергетических линий самостоятельно».
Но только я подумал об этом, как заметил небольшой ручеек энергии, идущий не от камня, а откуда-то со стороны, который тоже поступал на приёмник. Посмотрев в направлении источника ручейка, я заметил, что берёт он своё начало в одной из тёмно-бурых энергетических линий, идущих где-то в паре десятков шагов от края поляны.
«Полезное качество. Это я смогу удалённо подпитываться энергией от любого близлежащего канала, ориентируясь только на коэффициент преобразования. Интересно, а процессом управлять можно?» – задал я вполне очевидный вопрос. На который практически мгновенно получил ответ:
«Доступна функция мысленного подключения и отключения внешних и внутренних источников энергии. Работа возможна в двух режимах: массовое автоматическое подключение/отключение всех доступных источников; ручное индивидуальное подключение/отключение выбранного генерирующего источника. В ручном режиме также возможен сбор свободной энергии.
– Не дожидаясь моего вопроса, что это такое, Искатель продолжил:
– К свободному виду энергии относятся энергетические скопления, отделённые от генерирующего источника. Это потери энергии неизбежные при использовании сильных ментальных модулей. Это виртуальный объём энергии, залитый для поддержания работы и активации ментального модуля. Это слабые меняльные сущности, не способные справиться с поглощающим воздействием модуля. Это и некоторые другие автономные энергетические образования. Обязательным условием является наличие канала или точки приложения сил, для подключения к энергетической структуре являющейся внешним источником энергии».
В общем-то всё достаточно понятно. Могу собирать всю энергию, которую найду, и в любом виде, главное, чтобы была возможность подключения к каналу, по которому она проходит.
Решив, что с этим разобрался достаточно плотно, я положил камень в один из внутренних карманов плаща, чтобы он энергетически не фонил наружу, выдавая моё местоположение, и ещё раз оглядел два крысиных трупа.
Больше ничего интересного ни у кого из нападавших не было. Поэтому я вернулся на поляну, собираясь уходить. Но, посмотрев на лежащего корнола, понял, что чуть не забыл о его вещах.
Подойдя к нему, я подобрал выпавший из его рук лук и стянул с Ленивца тул со стрелами. Их я тоже повесил на себя. А остальные его вещи сложил в свой рюкзак.
«Теперь вроде все», – подумал я.
Но тут вспомнил о своих разбросанных по поляне снарядах. И сделал ещё один небольшой круг. Найти их оказалось несложно. Некоторые камни всё ещё светились наполнявшей их энергией, а другие можно было обнаружить только по остаточному ментальному следу. Энергии в них уже не было.
Полностью опустошёнными оказались камни, которые я первыми бросал в защищённых энергетическим (магическим) коконом или полем крысотварей и которые попадали в щит первыми. Практически пустыми были агаты, что пробивали щит. И совсем незаметную потерю энергии можно было обнаружить в камнях, которые попадали в незащищённых магией крыс.
Получалось, что процесс разрушения щита требовал энергии чуть меньше, чем аккумулировали в себе два камня. Как я и посчитал ещё во время боя.
«Приятно осознавать, что некоторые мои выводы подтверждаются, – пришла ко мне несколько самодовольная мысль, но быстро забылась, когда я посмотрел на разбросанные вокруг меня трупы. – Интересно, а в каком виде происходит высвобождение энергии? – задал я себе вопрос, вроде во время соприкосновения поля и камня я ничего не видел. – Но это не так важно, разберусь позже», – решил я.
И ещё раз осмотрев место нашей стычки, не заметил ничего нового или интересного.
Когда я собирался вновь подойти к Ленивцу, то опять почувствовал странное чувство голода и ненависти, идущее откуда-то со стороны портала.
«Похоже, к нам идёт кто-то очень большой и опасный, – прикинул я, оценив мощность испытываемых кем-то эмоций и чувств. – Тогда топаем отсюда», – дал я себе очередной посыл к действию.
Подойдя к лежащему на коре корнолу, я увидел, что его структура уже практически восстановлена. Прикинув его вес и поняв, что долго его нести будет проблематично, я залез в свой рюкзак и вытащил оттуда пару перьев, облегчающих вес предметов.
После того как я изъял эти два пёрышка, вес рюкзака практически не изменился, но, вот засунув перья за пазуху Ленивцу, заметил, что он стал гораздо легче. Поэтому, подняв его на руки и позвав Рыкуна, двинулся к краю леса и, соответственно, ветви дерева.
По дороге передо мной встала ещё одна дилемма.
«Как спуститься с такой ношей на руках?» – бредя, думал я.
Хотя корнол и стал легче практически в два раза, но, как оказалось, этот небольшой и щуплый с виду индивид весил никак не меньше восьмидесяти килограммов, что совершенно не укладывалось у меня в голове. Поэтому, даже облегчённого артефактами, нести его оказалось немного сложнее, чем я ожидал. Но пока это не вызывало у меня особых неудобств. Правда, я уже сейчас мог предположить, как буду чувствовать себя примерно через час-полтора, и это меня не слишком радовало.
«А ещё нам предстоял спуск. Вроде я об этом уже упоминал», – подумал я, но проблема менее острой от этого не стала. И как с ней быть, решения у меня пока не было.
Лианы и край ветви, где они росли, были от меня уже в паре сотен шагов, когда я припомнил один способ, который видел как-то в кино. Не знаю, насколько он действенный и вообще практически применимый, но другого варианта мне в голову до сих пор не пришло. Правда, так переносили детей, но по росту корнол был чуть выше четырнадцати-летнего подростка, так что, думаю, способ должен был подойти и для него.
Взяв лиану, а точнее, тот змеиный стебель, который нашёл, я обвязал руки и ноги корнола, пропустив свою самодельную верёвку так, что у меня получилось две лямки, концами идущие от его плеч, охватывающие ноги в районе бедра и фиксирующиеся у него на груди. Можно было сделать фиксацию и на спине, но там были раны, поэтому я этого делать не стал, так как не знал, как это скажется на его здоровье и ранениях.
Лиана оказалась очень удобной в этом отношении. Она закреплялась только от прикосновения и мысленной команды, не затягивала узлы. И вообще у меня сложилось впечатление, что она действительно живая. При этом никакого разума в ней я ощутить не мог. Только некое подобие инстинктов и эмоций.
«Лениавес был прав, когда говорил о ней как о псевдоживом существе. Стебель такой и есть», – порадовался я, закрепляя очередную петлю на ноге корнола.
Осмотрев получившуюся конструкцию, я остался доволен, она была даже лучше, чем я ожидал. Передо мной сейчас находился такой своеобразный походный короб в виде живого корнола, которой я мог надеть себе на спину.
Пристроив его туда, я закрепил его руки у себя на плечах, а ноги постарался прижать так, чтобы они не болтались и не мешали ходьбе. Повертевшись на месте и сделав пару шагов, я понял, что лучшего добиться не смогу. Поэтому поверх корнола я надел свой собственный рюкзак с пожитками и ещё раз пошевелился, помахал руками и сделал небольшой круг почёта.
Двигаться было, конечно, не очень комфортно, но гораздо удобнее и легче, чем нести его на руках, а уж спускаться вниз будет точно сподручнее.
Решив, что с проблемой переноса своего друга справился наилучшим сейчас образом, я направился дальше. Пора было начинать спуск.

* * *
– И как он хотел спуститься туда? – пробормотал я, глядя в тёмную бездну у моих ног и иногда переводя взгляд на лежащего в паре шагов от меня бессознательного корнола.
Не знаю, что думал корнол о спуске в город с ветви дерева по растущим здесь лианам, но мне кажется, он мог ошибаться.
Вернее, не так. Он должен был ошибаться.
Эти лианы оказались вовсе не лианами. Издалека они и походили на толстые, примерно диаметром равные обычной сосне, вьющиеся растения. Но когда я подошёл к ним достаточно близко, чтобы оценить их реальные размеры, то оторопел. Я понял, насколько ошибался насчёт их толщины.
Передо мной находились гигантские, толщиной с вековой дуб, абсолютно гладкие столбы. Один конец этих живых вьюнов-исполинов был затерян в сером клубящемся мареве того загадочного нечто, что царствовало внизу. Другой стремился ввысь, терявшись в возвышающейся надо мной тёмно-зелёной кроне дерева. Два океана окружавшей меня бездны. Но главное, проходили эти лианы от края дерева никак не меньше чем в трёх-трёх с половиной метрах.
«И что мне делать», – кинув очередную ветку в то марево, что клубилось внизу, задумался я.
Что выход есть, я понял сразу, но он мне очень сильно не нравился. Правда, ничего другого я придумать не мог.
Однако мне и тут не дали особо рассусоливать. Со спины повеяло явной угрозой, не немедленной, конечно, но я чувствовал, что времени осталось у меня не так много. Поэтому, вздохнув, я приступил к безумному плану.
Вообще наше телевидение с его зрелищными моментами, оказывается, является огромным подспорьем в плане бредовых идей.
На вид лианы были слишком гладкими, чтобы была хоть какая-то возможность спуститься по ним, и поэтому мне необходимо было как-то закрепляться на них при спуске.
Подойдя к ближайшему листодереву, я вытащил один из трофейных ножей, найденных у крысотварей, ну или кто они там на самом деле, и ободрал с него несколько широких лент волокнистой коры, которые вполне могли заменить четвёрку мотков прочной верёвки.
Идея состояла в том, чтобы сделать некий вариант смеси ледоступов и кошек. И в качестве когтей я решил использовать трофейные ножи крыс. В том, что у меня получится, хоть и с трудом, вбивать их в поверхность лианы, я был уверен. Интуиция подсказывала, что я с этим справлюсь. Но вот каким образом закрепить ножи, я придумать не мог.
Два я собирался держать в руках, один оставить про запас и повесить на пояс. И по три примотать той верёвкой, что у меня получилась из волокон дерева, к подошве моих ботинок. Идеально было бы прикрепить ножи лезвием перпендикулярно подошве, так и в лиану не такое уж тонкое лезвие должно входить гораздо свободнее, ведь будет не перерезать волокна, а проходить между ними. Да и прочность в этом случае всей конструкции должна возрасти. Ведь мой с Ленивцем общий вес составлял сейчас никак не меньше полутора сотен килограммов, а с учётом скарба у меня за плечами и того больше.
Порезать или повредить ноги ножами я не опасался. Первое, что я проверил, – это сможет ли нож прорезать ботинки. И только убедившись в том, что он даже не оцарапал кожу, приступил к дальнейшему действию. Стал приматывать их к своей обуви.
Но как я и предполагал, в таком положении ножи не фиксировались, всё время норовя соскользнуть на свою более широкую сторону.
Я уже отчаялся что-то придумать, когда заметил небольшую, но толстую ветку кустарника. Быстренько настругав из неё по четыре дощечки на каждую ногу, я расположил между рукоятками ножей фиксирующие их положение перегородки и только после этого затянул и закрепил получившиеся когти кошки верёвками.
Немного поковыляв по поверхности дерева, я понял, что ходить и бегать с этой конструкцией на ногах будет не очень удобно, а вот карабкаться вверх или спускаться вниз она должна помогать очень неплохо.
Но оставался ещё один вопрос: «А как мне оказаться на ближайшей лиане?»
И вот тут-то выступали вперёд кадры из различных наших отечественных и зарубежных экстремальных боевиков и фильмов.
«Придётся прыгать».
И я представил себя парящим над бесконечной пропастью, уходящей в бездну, с размахнувшимися и разведёнными в сторону руками и ногами. С зажатыми в руках и прикреплёнными к ногам длинными и крепкими ножами. Изогнутым назад для нанесения максимально сильного удара телом. Как моё тело освещает последний лучик заходящего солнца. И как надо всем этим виднеется моё оскаленное лицо с гримасой неимоверного разочарования и немым вопросом в глазах: «Как же это я не допрыгнул? Ведь в кино всё так красиво и просто, а тут…»
И сразу следующим за ним кадр: «Да сколько же мне лететь?»
И последняя мысль: «Какая красивая получилась из меня лепёшка!»
Но, несмотря на всё безумие этой затеи, другого варианта перебраться туда я не видел.
По идее, ничего сложного не было. Перепрыгнуть три метра не составляет большого труда. По крайней мере, раньше для меня не составляло. Вроде я прыгал и дальше.
«В школе, – про себя добавил я, – и с разбега».
Вот именно: это было очень давно и, можно сказать, не правда.
Но тут дополнительно выступала пара обстоятельств, ещё больше ограничивающая мои возможности. Во-первых, это мой невольный пассажир. Во-вторых, наше движимое имущество, сейчас притороченное к моей спине. Ну и последнее и, может, самое главное: бегать в той конструкции, что сейчас была приделана к моим ногам, я в принципе не мог. Так сказать, когти мешались, цеплялись за землю.
Поэтому вариант был один – прыгать с места.
А вот с места, я не уверен, что смогу допрыгнуть до лиан даже без Лениавеса за плечами. Но так как оставлять его я тут не собирался, то нужна была идея.
И она у меня появилась, правда, была не менее бредовая.
Магии или ментальным модулям я всё ещё подспудно не доверял. Именно поэтому во время боя с крысами не воспользовался ни одной из уже изученных ментоструктур. Хотя они значительно бы облегчили мне жизнь. Но я пока оставался сугубо технократичный человек. И для того чтобы поверил в их реальность, мне нужна была некоторая практика. И это несмотря на то, что некоторые из новых своих способностей или возможностей я невольно использовал практически с момента своего появления здесь. Поэтому поверить в магию я ещё мог, но в её реальное применение и использование моё сознание отказывалось верить.
«Нужно практиковаться», – пнул я себя в нужном направлении.
Иначе такой огромный в применении практико-теоретический пласт знаний лежит практически без дела.
И вот это «пнул» и ранее прозвучавшее «парить» натолкнуло меня на мысль.
«Мне нужно ускорение или умение парить в воздухе. Про умение летать я и не говорю, хотя, может, есть что-то подобное».
И дал задание интерфейсу разыскать все ментомодули, соответствующие данным параметрам. Ускорение, умение парить или умение летать.
Через пару минут у меня был необходимый результат.
«Ментальный удар, идеально подходит для задания необходимого направления движения и ускорения объектов. Для задания собственного ускорения точку приложения сил необходимо перенести на самого оператора. Побочные эффекты при нестандартном использовании: повышенный уровень физического воздействия. Данный модуль уже изучен оператором. Рекомендация к использованию: дополнительно с применением данного модуля применять и какой-либо защитный модуль (оператором изучен и активирован ментальный модуль защитного поля второго уровня). Вывод: данный модуль рекомендован к использованию оператором в нестандартном применении».
«Это хорошо, – ответил я, – но ты, как мне показалось, говорил о нескольких оптимальных с твоей точки зрения модулях».
«Верно. Вторым модулем является упрощённый вариант понижающего вес модуля „Малый антиграв”. Очень простая к изучению и реализации структура ментомодуля, обеспечивающая уменьшение общего веса попавших в его поле действия объектов на восемнадцать процентов. Установка точки приложения сил на оператора делает его центром сферы действия данного модуля.
И последний, наиболее перспективный к изучению ментомодуль – „Прыжок”. Обеспечение локальной телепортации в пределах сил воздействия оператора (обычно не превышает поля зрения ментооператора и видимой границы окружающего пространства). Для облегчения и упрощения структуры модуля и увеличения скорости его активации и работы из него были убраны все защитные механизмы. Рекомендация к использованию: применять только в зоне чёткой видимости».
«Ну ничего себе! – подумал я, но потом вспомнил: – Постой, в том плане, что ты мне показывал, говорилось, что необходимо найти или разработать структуру модуля для телепортации в точку, откуда я сюда попал. А оказывается, модуль телепортации тебе известен?»
«Структура ментального модуля межмирового портала принципиально отличается от структуры модуля локальной телепортации».
«Почему?»
«В основу работы локальной телепортации заложена теория локального прокола пространства за счёт объединения двух точек пространства. В основе работы инвертированной портальной арки используются законы неевклидового пространственного сопряжения нескольких слоёв реальности».
Искатель замолчал. И на мой вопрос: «А что это?» – не выдал никаких пояснений.
В общем, суть его ответа я для себя примерно интерпретировал так: «Не лезь со своими глупыми вопросами, сказано же, что это разные ментомодули. Вот и поверь на слово. А если нужна теория, то вот её начало, больше, если не пропало желание, узнавай сам».
Но вообще-то всё это было весьма полезно и, главное, могло оказаться очень необходимо мне если не сейчас, то уж наверняка я бы нашёл этому применение в будущем.
Поэтому я уже готов был согласиться на инсталляцию модулей, когда кое о чём вспомнил и, наученный некоторым не слишком приятным опытом, уточнил:
«Процесс обучения потребует моего бессознательного состояния или я могу бодрствовать? И потребуется ли поеле него длительное восстановление организма и его функций?»
«Изучение модуля „Малый антиграв” возможно во время активной фазы функционирования оператора. Процесс изучения и первичной активации ментомодуля потребует от одного до пяти процентов объёма ментальной энергии внутреннего накопителя. Восстановительный период не потребуется. Предположительная длительность процесса обучения составит от пяти до семи минут».
Я прикинул, спросил свою интуицию и понял, что это время у меня ещё есть.
«Уже хорошо, – согласился я. – Тогда приступай к его изучению. Следующий модуль?»
«Проведение изучения ментомодуля локальной телепортации невозможно в период активного функционирования оператора. Причина: перестроение менто-информационного поля под оптимальное размещение данного модуля в его структуре. Оптимизация ментоструктуры оператора в связи с подключением дополнительного ментомодуля. Подключение постоянного канала передачи энергии от внутреннего накопителя оператора для поддержания работоспособности данного модуля. Подключение дополнительной функции управления ментомодулем „Прыжок” и другими телепортационными аномалиями. Активация узкоспециализированной способности поиска телепортационных аномалий, таких как существующие чревоточины, микрополя и проколы реальности с пониженной напряжённостью пространства, естественные порталы, активные, запечатанные и действующие портальные арки. Установка ментального модуля сканирования и анализатора телепортационных аномалий и портальных арок для получения их точных параметров. Активация интерфейса расчёта по напряжённости портального поля аномалии и её параметрам точки выхода из портала. Модуль определения степени воздействия телепортационной аномалии на оператора. Теория телепортации находится на стадии тестирования. Примерная длительность полного цикла процесса активации и инсталляции всех необходимых ментомодулей и гипнопрограмм составляет от четырёх до семи часов. Энергетическое истощение внутреннего накопителя оператора составит не более семидесяти процентов объёма накопленной энергии. Восстановительный период составит двенадцать часов».
Искатель закончил своё изложение. Большая часть сказанного мне была понятна, но некоторые вещи требовали уточнения.
«Для чего необходимо подключить столько дополнительных модулей и активировать сторонние способности?» – спросил я.
К общей сути их предназначения у меня вопросов не было, но для чего их подключать именно сейчас, я не понимал.
«Поиск телепортационных аномалий необходим для снижения затрат на создание локальных или межмировых порталов, сканер телепортационных аномалий необходим для расчёта точки привязки портала, модуль управления необходим для работы как с созданными локально телепортационными каналами, так и с управлением уже существующими телепортационными аномалиями. Модуль определения степени воздействия телепортационных аномалий необходим для установки уровня безопасности портального поля для жизнедеятельности и функционирования оператора»,
– достаточно подробно отчитался ментоинтерфейс.
«Понятно. – У меня действительно не осталось вопросов на этот счёт. – Поставь изучение данного модуля и всех сопутствующих ему компонент в первоочередной список задач и запланируй его запуск на ближайшую фазу отдыха», – поручил я Искателю, начиная уже общаться с ним на его языке.
«Фаза отдыха. Надо же, сказал бы просто – сон, так нет же…» – поворчал немного я.
«Выполнено»,
– доложил ментоинтерфейс.
«Хорошо. Но что мы имеем в итоге? Ведь всё это я запланировал только с одной целью – попасть на лианы».
Получалось, что сейчас у меня уже этот шанс есть, и неплохой. Осталось дождаться изучения модуля «Малый антиграв» и дуть отсюда в город. А то что-то у меня больно плохие предчувствия. Кажется мне, что в этот раз интуиция немного ошиблась и нет у меня пяти минут.
Не став терять время, я упаковался, взвалив на себя бессознательное тело корнола, наши вещи и трофейное имущество. Проверил, что мой маленький товарищ спокойно устроился в рюкзаке и давно спит.
А дальше начались эксперименты.
Создание структуры ментального модуля было реализовано достаточно просто. Требовалось только подумать о ней, как Искатель у меня в сознании выстраивал её объёмную трёхмерную динамическую модель. Если требовалось внести в неё какие-то изменения, они мгновенно отображались на полученной модели. Плюс дополнительно была возможность смоделировать процесс действия полученного или ранее существующего модуля.
Построение модели основывалось на выстраивании неких руноподобных иероглифов, выполняющих различные функции, в единый модуль за счёт объединения их в общую структуру взаимосвязанными каналами передачи энергии от одного рунного знака, являющегося узловой или промежуточной точкой фиксации или закрепления структуры модуля, к другому.
Кстати, руны, которые были у Лениавеса, имели примерно тот же внешний вид и некоторую определённую схожесть с теми, что были и в базе данных модулей, уже хранящихся в ментоинтерфейсе. Заметив это небольшое сходство, я попросил интерфейс вывести весь список рун с их описанием.
Рунный алфавит Искатель составить смог на основе уже собранной базы знаний. Но с описанием возникли проблемы. Их у него не было, и он мог только с определённой долей вероятности подобрать под каждую из рун описание её действий. В этом немного помогли те руны, которые мне удалось узнать и распознать, когда я наблюдал за действиями корнола. Но там, как ни странно, описания рун мне удалось получить каким-то иным образом, похоже никак не связанным с работой ментоинтерфейса.
«Интересно, откуда они были?»
Однако о рунах, выделенных Искателем, я ничего не мог сказать, только какие-то смутные догадки. Складывалось впечатление, что они очень сильно искажены и заметно отличаются от какого-то эталонного оригинала.
Руны же, что были использованы корнолом в его заклинаниях, не те, конечно, изображения которых я видел на внешней поверхности его костяшек, а их внутреннее содержание, были более близки к этому идеальному варианту их исполнения. И видимо, поэтому я смог откуда-то вытащить их примерное описание. По крайней мере, так мне говорила моя интуиция.
Проанализировав этот новый для меня аспект, я перешёл к разбору работы и использования непосредственно самих готовых ментомодулей. И тут меня ждал ещё один сюрприз.
Оказывается, для меня они делились на два типа. Модули постоянного действия и временные ментомодули.
Ментомодули постоянного действия интерфейс навсегда встраивал в моё менто-информационное поле. Мне не требовалось тратить усилий на их воспроизведение и создание их ментальной структуры. Она уже была готова. Даже восполнение их ментальной энергией происходило в автоматическом режиме. Мне оставалось только активировать их в нужный момент. А некоторые даже не требовали специальной активации, а функционировали всегда в фоновом режиме. Как, например, защитный ментомодуль «Защитный кокон» или модуль «Ментальный удар», который тоже оказался постоянным. К ним же, по идее, должен будет приписываться и добавленный в планы на изучение ментомодуль «Прыжок».
Остальные же ментомодули требовалось воссоздать в своём сознании, построив их в некую модель, провести их наполнение энергией, как бы материализуя их виртуальную структуру, и только потом проводить их активацию. К таким модулям относились «Термический удар», «Огненный шар» или «Огонь путешественника» и изучаемый сейчас «Малый антиграв».
Поняв это различие и прикинув основные принципы работы с ментомодулями, на которые раньше не обращал внимания, я понял, что, по идее, уже сейчас смог бы самостоятельно создать копии тех костяных рун, что были у корнола. Правда, зачем мне это нужно, если все те же операции, что требовались ему для работы с заклинаниями, я мог провести виртуально в своём сознании при помощи ментоинтерфейса и его искусственно созданной среды моделирования.
«Хотя нет, – понял я, – составлять ментомодули из реальных рун тоже нужно уметь».
Я так понимаю, именно таким образом создаются различные амулеты. Да и первичное построение уже известных местным магам заклинаний требует построения именно с помощью их рунной азбуки. И только когда ментомодуль будет готов и интерфейс его скопирует к себе в базу, я смогу воспроизвести его самостоятельно. А свои модули я могу создавать и в среде моделирования, запущенной Искателем, там их можно и оттестировать с определённой долей погрешности, которая, кстати, будет уменьшаться с количеством проведённых удачных и неудачных виртуальных экспериментов.
Поняв, что пришедшие мне в голову мысли открывают огромный простор для будущей деятельности, я решил всё-таки пока вернуться к насущным проблемам.
Я воспроизвёл в сознании и активировал структуру «Ментальный удар». Несколько раз сформировал её в голове, проверил идентичность полученного ментомодуля с тем, что был прошит в моём информационном поле, убедился в их полной идентичности и только после этого в первый раз воспроизвёл вживую, наполнив небольшой порцией энергии.
Переборщить я не боялся. Ментоинтерфейс следил за каналом энергии, подключённым к структуре ментомодуля. И отрубил его, как только она была заполнена до нужного для эксперимента уровня.
Оставалось только активировать её.
Первая подброшенная усилием мысли ветка меня впечатлила. Дальше я ещё пару десятков раз поигрался с этими своими возможностями, а потом постарался воспроизвести ту степень воздействия, которую хотел использовать во время прыжка.
Но когда я увидел вырванное из коры и улетевшее от моего удара метров на двадцать листодерево, я понял, что всё же немного переборщил с поступлением энергии в ментомодуль.
После недолгих экспериментов я опытным путём вычислил тот объём энергии, который придавал достаточное ускорение и позволял мне не расплющиться о лиану или не переломать мне все кости ещё в полёте.
Разобравшись с этим модулем и доведя его использование и исполнение до уверенного автоматизма, я переключился на следующий ментомодуль.
Его изучение только что завершилось.
«Малый антиграв» пошёл у меня легче, чем «Ментальный удар». Видимо, сказались мои первые попытки работать с ментальными структурами. Здесь я уже более уверенно строил структуру у себя в сознании и производил её наполнение ментальной энергией. Поэтому свой уменьшившийся вес я почувствовал уже пару минут назад.
Ну что ж, ждать больше не имело смысла. Всё было заготовлено и продумано.
Аккуратно подковыляв к краю ветви, за которым уже начинался крутой спуск вниз, я постоял пару минут, собираясь с духом. А потом, вспомнив слова нашего первого космонавта, скомандовал себе:
– Поехали.
И, максимально сильно оттолкнувшись, прыгнул вперёд.
В это же мгновение сработал заранее заготовленный мной модуль ментального удара с чётко выверенной и залитой в него порцией энергии.
«Я летяга», – было моей последней мыслью, прежде чем я с силой вогнал кинжалы в упругий стебель лианы.
«У меня получилось», – понял я.
Ну что ж. Нечего тут задерживаться. А то я как на открытой ладони.
И я ополз лиану и приготовился к спуску по противоположной от ветви стороне.
«Вот и начался мой долгий спуск вниз», – подумал я, воткнув один из кинжалов в поверхность лианы где-то в районе своего пояса, а потом вслед за ним освобождая копи кошки на ноге и втыкая их на пару десятков сантиметров ниже.

Как только тело странного безумца, летающего над пропастью, скрылось с глаз и уползло куда-то вдаль на другую сторону лианы, на поляне наступило странное затишье.
С неё совершенно не было заметно этого странного хумана, непонятно зачем оказавшегося здесь.
Но именно в это мгновение из-под сени деревьев, окружающих небольшую полянку и овраг в её центре, вышел странный отряд.
На крысотварей, первыми оказавшихся на этой поляне, эти воины совершенно не походили, но веяло от них какой-то странной и непонятной общностью с теми предыдущими тварями.
Эти существа, похожие на очень худых и очень высоких лысых хуманов, сейчас рассредоточились по поляне и рассматривали оставшиеся на ней следы.
– Что скажешь, Pox? – спросил, видимо, главарь стоящего на том берегу оврага отряда странных незнакомцев.
– Был бой, недавно. Не прошло и часа. Командир и ещё один человек выжили, хотя постойте. – И следопыт прошёлся по поляне ещё раз. – Их всего двое, и второй, похоже, ранен. Его несут на руках. Они не могли скрыться или уйти куда-то далеко.
– Нужно обыскать здесь всё, – отдал ему приказ командир.
– Понятно, выполняю. – И Рох убежал исполнять приказ своего босса.
Глава же этого небольшого отряда обратился к своему штатному, правда, не очень хорошему магу, стоящему от него в паре метров.
– Есть идеи? – спросил он у своего подчинённого.
– Вы ничего не найдете здесь, – сразу ответил тот.
– Почему ты так решил? – удивлённо уточнил у своего мага командир.
Тот никогда не выделялся особыми способностями, как магическими, так и умственными. В отряде он был лишь потому, что, как ни прискорбно это было признавать, он был его сыном.
Но на этот раз сын удивил его.
– А задумайся над тем, почему он шёл именно сюда? Ведь у него была прекрасная возможность свалить практически одновременно в несколько направлений, но он выбрал именно это, даже в обход логике и здравому смыслу. Ведь это тупик, – всё ещё не ответил ему этот прощелыга.
– Здесь ему что-то нужно, – догадался главарь, – но что?
«Может, у него ещё есть шанс?»
Уже с задумчивым видом главарь сначала посмотрел на своего сына-мага, а потом и вокруг.
– Посмотри туда. – И маг ткнул зажатым в кулаке посохом в направлении спускавшихся с верхних веток лиан. – Он там, – добавил через пару секунд его сын, – на краю ветви заметны ещё остаточные следы применения каких-то заклинаний. И, судя по всему, пока они всё ещё есть, то был он тут совсем недавно. Не больше часа. Иначе мы бы ничего не нашли. Он ушёл в развалины внизу.
То, что этот незнакомец сможет добраться туда, маг почему-то не сомневался.
– Понятно. – Командир кивнул на слова своего мага и уже хотел отдать какой-то приказ, как его отвлёк шорох за спиной.
– Босс, Реги прав. Он там. Только я не знал, как он попал на лианы. Слишком большой груз он несёт. Но если там была магия, то, может, это и решило бы некоторые его вопросы.
Обернувшись, командир увидел, что к нему вернулся Рох, но пришёл он не с той стороны, куда ушёл всего несколько минут назад.
– И знаешь, что странно, – сказал их лучший следопыт, – такое впечатление, что он ушёл куда-то вниз, просто спрыгнув с ветви, – и стал ожидать, что ответит ему командир их отряда.
– Возвращаемся, – принял решение тот. – То, что случилось с шайкой Рваного, мы выяснили. Вон все их трупы валяются. И знаем, где скрылся тот, кто всё это сделал. А вот преследовать его у меня нет никакого желания. Нам с ним не справиться. У Рваного была одна из самых сильных команд.
И командир, развернувшись, направился назад.
– Но, отец, а как же тот? – И маг показал рукой куда-то вниз.
– У него нет шансов. Кто-то из тех двоих нужен повелителю. А значит, в развалинах им не скрыться. За ними придут. Не сейчас, но скоро.
И, не останавливаясь, направился к недавно открывшемуся порталу.
На самом деле он знал об истинной причине, по которой завертелась вся эта карусель. И понимал, беглецам не уйти.
На кону стояло бессмертие.
И тот, кто поможет его получить, станет вечным фаворитом повелителя. А вот этого нельзя было упускать уже ему. И он этого делать не собирался.
«Бегите-бегите. Мы ещё встретимся», – подумал ларракт, младший демон и страж портала.


Примечания



1

Телепортоператор, телепортер – оператор телепортационных установок.



2

Крахт – аналог дьявола, архидемон одного из самых близких инфернальных планов.




          See more books in http://e-reading.mobi