Глава XXIV

О ПШЕНИЦЕ

Поскольку мы сделали сообщение о птицах, будет справедливо сделать его о злаковых, овощах и [других] растениях, которых недоставало в Перу. Следует знать, что первой, кто привез пшеницу на мою родину (я так называю всю империю, принадлежавшую инкам), была одна благородная госпожа, именовавшаяся Мария де Эскобар, бывшая замужем за кабальеро, который именовал себя Диего де Чавес, оба уроженцы Трухильо. С ней я познакомился в своем селении, ибо много лет спустя после прибытия в Перу она переехала жить в тот город; с ним я не был знаком, потому что он умер в [Городе] Королей.

Эта госпожа, достойная великого [общественного] положения, привезла пшеницу в Перу в город Римак; за другой такой же поступок язычники поклонялись Церере как богине, а на эту матрону не обратили внимания люди моей земли; я не знаю, в каком это было году, однако знаю, что семян было так мало, что они их сохраняли, и производили три года, и не готовили пшеничный хлеб, потому что привезенное ею не достигало и половины алмуда, а другие выпекают хлеб из меньшего количества [зерна]; это правда, что те первых три года они распределяли пшеницу по двадцать и тридцать зерен на соседа и, должно быть, те были их самыми близкими друзьями, чтобы все получили возможность насладиться новыми урожаями.

За это благодеяние, которое эта мужественная женщина оказала Перу, и за службу ее супруга, который принадлежал к числу первых конкистадоров, ей дали в Городе Королей хороший репартимьенто с индейцами, прекратившую свое существование с их смертью. В году тысяча пятьсот сорок седьмом все еще не было в Коско пшеничного хлеба (хотя пшеница уже была), потому что я помню, что архиепископ того города дон фрай Хуан Солано, доминиканец, уроженец Антекеры, бежавший со сражения в Варина, нашел приют в доме моего отца вместе с другими четырнадцатью или пятнадцатью своими спутниками, а моя мать одарила их хлебом из маиса; прибывшие испанцы так умирали от голода, что схватили пригоршни сырого маиса, который насыпали их лошадям, и ели его, словно это был засахаренный миндаль.

Я не знаю, кто завез ячмень; думается, что несколько его зерен оказались в пшенице, ибо как ни стараются отделить друг от друга эти два зерна, их никогда полностью не могут отделить.