на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Электра

Мне совестно, подруги, вечным плачем

Вам досаждать; но будьте милосердны!

Ах, не моя в том воля, верьте мне.

Возможно ль деве благородной крови,

Приняв такое горькое наследье

Обид отцовских, сдерживать себя?

А для меня с днем каждым, с каждой ночью

260 Оно цветет скорей, чем убывает.

Везде лишь горе. Матери родной

Я ненавистна; в собственных хоромах

Должна с отца убийцами я жить,

Их властной воле слепо подчиняться,

От них подачки и отказ терпеть.

Подумайте, какой мне день сияет,

Когда Эгисфа на отца престоле

В отца я вижу царственных парчах,

Когда предатель в пламя очага,

Что был свидетелем его злодейства,

Богам струю святого приношения

270 Из чаши льет убитого царя?

И худшее я вижу из нечестии:

Как на родительский он всходит одр,

Убийца подлый, с матерью несчастной...

Да полно! Звать ли матерью ее,

Что сон в его объятиях вкушает?

Нет; точно мало ей греха и срама,

Что с осквернителем она живет,

Забыв о гневе бдительных Эриний, —

Она в насмешку над своим злодейством,

Дня улучив возврат, когда отец

Ее коварства жертвою погиб,

280 Овец приводит, хороводы ставит

И месячным молебствием богов

Спасенья — так зовя их — ублажает!

Все это видеть я должна — недаром

Я взаперти сижу — и плачу, плачу,

В слезах свою кручину изливаю,

И проклинаю пир тот нечестивый,

Что именем отца уж нарекла[315]

Молва народная; но тихо, тихо,

Сама с собой — ведь даже плакать вволю

Мне не дают. Она, — она, что всюду

В речах своих достоинство блюдет! —

В таких словах скорбящую поносит:

"О тварь безбожная! Одна ль на свете

290 Отца лишилась ты? Никто другой

Не взыскан горем? Сгинь лихою смертью!

И пусть печали этой никогда

С тебя не снимут преисподней боги!"

Вот наглости ее пример. А если

Ей намекнуть на возвращенье сына,

Она, себя не помня, с диким воплем

Летит ко мне. "Не ты ль всему виною?[316]

Не ты ль, из рук моих его похитив,

Отправила в далекий край? Но верь мне:

Достойная тебя постигнет кара!"

И дальше льется слов поток бесстыдных,

300 И достославный вторит ей супруг, —

Он, этот трус презренный, эта язва,

Он, что руками женщин бой ведет![317]

И жду я, жду, когда ж святая грянет

Ореста месть — и в ожиданье чахну.

Он вечно медлит, иссушая корни

И нынешних и будущих надежд.

В таком несчастье места нет почтенью

И добрым нравам, милые; не диво,

Что в злой судьбе и злые мысли зреют.


Корифей | Драмы | Корифей