Хрисофемида
Все расскажу, что видела сама.
Пришла к отца я древнему кургану.
Вдруг вижу — на холма вершине млека
Еще белеет свежая струя.
Кругом ее площадка вся покрыта
Цветами — всеми, что растит земля.
В недоуменье дух я затаила;
Смотрю кругом, не видно ли вблизи
Кого из смертных. Нет; везде молчанье.
900 Я подошла поближе, и у края
Сжигальницы — прядь молодых волос,
Ножом отрезанных, внезапно вижу.
И как увидела ту прядь я — вдруг
Меня как молньей озарило: образ
Душой взлелеянный Ореста явно,
Из смертных всех любезнейшего, встал
Передо мной; он эту прядь оставил!
Беру ее — так хочется мне вскрикнуть...
Но нет, то место свято: только слезы
Счастливые зеницам застят. — В этом
И ныне так же я убеждена,
Как и тогда, что он один могилу
Тем приношением украсить мог.
Кому ж пристало благочестье это?
Тебе еще, да мне. Но про себя
910 Я знаю, что виновница не я,
И про тебя уверена. Ведь даже
Молитвы ради из дому уйти
Тебе нельзя — гроза нависнет тотчас.
О матери и думать праздно — дух
Ее не так направлен, да и вряд ли
Она б скрывалась. Нет, то был Орест:
Он эту почесть оказал отцу!
Итак, мужайся, милая. Не вечно
Одна судьба над смертным тяготеет.
На нас злодейка хмурилась доселе;
Зато теперь день радости настал!