Эдип, властитель родины моей! Ты видишь сам, у алтарей твоих, Собрались дети: долгого полета Их крылышки не вынесут еще. Средь них и я,[2] под старости обузой, Жрец Зевса. Лучший молодости цвет Перед тобой, — а там народ толпами На площадях увенчанный сидит, 20 У двух святилищ[3] девственной Паллады И над Исмена вещею золой.[4] Зачем мы здесь?[5] Ты видишь сам: наш город Добычей отдан яростным волнам; С кровавой зыбью силы нет бороться, Нас захлестнула с головой она. Хиреют всходы пажитей роскошных; Подкошенные, валятся стада; Надежда жен в неплодном лоне гибнет; А нас терзает мукой огневицы Лихая гостья, страшная чума. Дом Кадма чахнет от ее дыханья, А черный Ад богатую взимает 30 С него стенаний и мучений дань. Не бог ты, знаю. Не как к богу мы К тебе пришли — и я, и наши дети — И к очагу припали твоему. Но из людей для нас, Эдип, ты первый, И в злоключеньях жизни безрассчетных, И в ниспосланьях грозных божества. Не ты ль уж раз, пришедши в город Кадма, Освободил нас от жестокой дани, Что мы певице ужасов[6] несли? А ведь никто из нас тебе загадки Не разъяснил; ты божиим внушеньем Ее постиг и спас страну от бедствий — Так говорит, так верует народ. 40 И вот теперь, могущественный царь, Тебя, Эдип, мы все с мольбой усердной Пришли просить: найди для нас защиту, От бога ли услышав вещий глас, От смертного ль узнав секрет спасенья. Твой опыт[7] почве благодатной равен: Решений всхожесть он блюдет для нас. Спаси ж наш град, о лучший среди смертных, Спаси и славу мудрости твоей! Теперь за то давнишнее усердье Ты исцелителем земли слывешь; О, да не скажет про твою державу Потомков наших память навсегда: 50 "При нем мы свет увидели желанный, При нем нас гибели покрыла мгла". Нет — стань навеки нам творцом спасенья! То знаменье счастливое, что в город Тебя ввело, — да осенит тебя Оно и ныне! Коль и впредь ты хочешь Страною править — пусть мужей своих Тебе на славу сохранит она; Ведь нет оплота ни в ладье, ни в башне, Когда защитников погибла рать!Жрец