Глава 26(2)
Шон:
Четыре шага в одну сторону, разворот, четыре шага обратно. С надеждой подергать ручку двери, и с тяжелым вздохом вновь констатировать — заперто. Да! Меня, тортавлле, заперли! Сказали, что раз уж умудрился нарубить дров даже в столь простом деле, как удержание задних полукружий будущей жены на одном конкретном месте, то к поискам лучше и не соваться.
Да кого они обманывают! Поиски они ведут, как же! А то я не знаю, как выглядит мой отец, принимая "мудрые" и "взвешенные" решения. Любит он у меня пожертвовать малым, для пользы гипотетического большинства. И в этот раз, как я подозреваю, "малым" стала Поль. А уж вскользь услышанная фраза, про то, что хорошо хоть врагам она тоже не досталась, и вовсе расставила все на свои места.
Действительно, идти против ключников ни одна семья не захочет. Да, Полина была гарантом процветания и долголетия рода, но…. зачем мертвым и "бесследно исчезнувшим" процветание и долголетие? А ведь всех, кто связывался с ключниками, ждала именно эта участь, буть ты хоть крестьянином, хоть королем.
Именно поэтому мои порывы сделать хоть что-то: отправиться в погоню, расспросить людей, а то и вовсе связаться с бывшими работодателями, подрезались на корню. Дошло до того, что когда я ночью попытался собраться и оседлать Вереска, меня просто заперли в одной из комнат, одев демонов магический ограничитель! Ну хоть спасибо, что не в подвальных камерах! Я даже пискнуть не успел, потому что просто не ожидал такой подставы от вновь обретенных родственников.
А потому, четыре шага в одну сторону, разворот, четыре шага обратно. В начале пытался вскрыть замок при помощи найденной под кроватью шпильки (перед тем как посадить под домашний арест, мне хорошенько вытряхнули все карманы и забрали верхнюю одежду, а моя паранойя ещё не настолько развита, чтоб зашивать отмычки в исподнее), но и тут настиг провал — меня закрыли не на дверной ключ, а на амбарный замок! Амбарный замок с другой стороны от двери! Наверняка папочка додумался…
А вот окно оказалось открыто… Но и тут не обошлось без сюрпризов. Нет, четвёртый этаж меня не смущал, а вот двое охранников, стоящих прямо под окном, и ещё один прогуливающийся по заднему двору уже были проблемой. Вырубить может и вырублю, даже без магии, но шум поднять успеют.
И снова, четыре шага в одну сторону, четыре шага в другую. Какой час я уже тут круги то нарезаю? Да и… ну, выберусь я, что дальше? Пока я буду искать Поль, всё уже давно будет кончено! Я ведь не первый и не последний, у кого ключники украли… ммм… друга? Спутницу? А… невесту! Вот, вот так… невесту. И мало кто с этим мирился, но ничего кроме ещё одного пропавшего искателя, не происходило. Безвыходная, казалось бы, ситуация. А потому смирись, Шон, и сиди на жопе ровно! Но…
Моя ситуация ведь тоже была безвыходной. Окруженный врагами, связанный, опоенный зельями и с головой на плахе! Безвыходнее не придумаешь, ситуация из раздела "смирись и молись", но ведь спасла же! Полезла в самое пекло, идиотка, подставила под удар себя и… спасла. Не только меня, но и весь мой род!
А потому… потому хотя бы из чувства благодарности, я просто обязан отдать этот долг! А совсем не из за каких то мальчишеских любовей, на которые, закрывая меня под замок, попенял отец. Чушь какая — любо-овь! Чтоб я… Я!!! Влюбился?! Ищите другого идиота.
Но это не значит, что я не должен хотя бы попытаться… Как было бы проще, если бы была возможность самостоятельно снять ограничитель. А может… его перегрузить? Магии то внутри меня теперь караван и маленькая тележка. Только вот если взорвётся мало не покажется не только мне, тут весь замок взлетит в воздух и станет новым летающим островом.
Четыре шага туда, четыре обратно. Ну же, думай голова! Думай!
— Мяу! — требовательно раздалось с пола.
— Отстань, кошак, не путайся под ногами. Иначе твою хозяйку точно не выручим! — огрызнулся я на животное.
— Мя-яу! — шерстяной коврик буквально кинулся мне под ноги, отчего я споткнулся и полетел кубарем на пол.
— Да что ты творишь, скотина! — рыкнул я и уж было замахнулся в кота сапогом, но вдруг меня осенило, — А… ты… как ты вообще здесь оказался, пушистый?!
Полина:
— Ты все равно не человек, — пожал плечами похититель, которого я по привычке про себя так и именовала Каролем, хотя он уже и признался мне, что наивный и неуклюжий мальчик, которому принадлежало это имя и этот образ, погиб уже давно. — Так что меня даже совесть мучить не будет. Ты всего лишь магическая аномалия, артефакт. Вещь. Которая по глупому недоразумению может издавать звуки, похожие на человеческую речь. Но при этом вещь дорогая, полезная, а стало быть — кто к рукам прибрал, тот и прав. Если олух, тебя призвавший, не сумел правильно воспользоваться удачным стечением обстоятельств и не заявил на тебя свои права, значит, первый, кто тебя обнаружит и сумеет удержать и есть хозяин.
Все эти идиотско-рабовладельческие сентенции Кароль выдавал мне под мерный цокот копыт — лошадки медленно, но верно преодалевали горный перевал по узенькой каменистой тропке, на которой даже следов наших не оставалось.
Я молчала. Сидела, притянутая в седлу веревками, пыталась хоть немного ослабить путы на руках и упорно игнорировала "собеседника". Много чести — спорить с последней сволочью, которая вообще не считает тебя разумным существом.
Мужчину, кстати, это не на шутку задевало. Нет, он не психовал, не начинал орать, но упорно не оставлял попытки добиться от меня хоть какой-то реакции.
— Если ты надеешься на своего придурочного женишка, то зря. Он еще дня два будет спать, как боров с перепою. Если вообще проснется. А очухается — так и что? Сама слышала, ты ему не нужна, в конце концов ты не единственная сисястая девка в мире, найдет себе другую. Тем более, я хорошо потрудился, и все в замке думают, что ты сбежала с любовником… а не поверят, так и что? Ну да, получит носатый пьяница от папаши за упущенную выгоду, и на этом все. Даже его помешанная на долге перед родом семейка не станет связываться с ключниками ради какой-то гипотетически полезной девки.
Я равнодушно смотрела сквозь него все время, пока он произносил свою пакостно-злодейскую речь, и, выбрав момент, спокойно попросила:
— Воды дай? Во рту пересохло. Надеюсь, ключникам нужен живой артефакт, а не его труп?
— Дура! — рявкнул разочарованный моей видимой непрошибаемостью Кароль и дернул Шельму за повод, заставляя идти быстрее. — Потерпишь! Пока не минуем перевал, останавливаться не будем. Там кончаются графские земли, и уже ни одна собака не посмеет нас задержать.
Я внутренне невесело хмыкнула. Противоречите сами себе, господин похититель. То за вами никто и гнаться не подумает, то "быстрее за границу", чтоб таки не догнали…
Жаль, что даже это противоречие в словах злодеюки не слишком меня утешало. На душе было гадко, муторно и тоскливо. Я уже почти смирилась даже с тем, что меня, как ценную добычу, волокут неведома куда, чтобы продать на опыты. Мне не то чтобы все равно, что со мной будет… но сил сопротивляться просто нет. Словно стержень выдернули — мне не для кого себя беречь. В этом мире я никому особенно не нужна…
Нет, умом я понимала, что это просто приступ отчаяния, он пройдет, надо только стиснуть зубы и перетерпеть самый болезненный момент. И что как минимум семья Маркетиоса меня ждет, любит, будет искать… но… вот если честно: ну найдут, огорчатся… и будут жить дальше, как жили. Небо на землю не упадет.
А больше я никому н нужна. Шон… лучше о нем вообще сейчас не думать, а то последние крохи воли к сопротивлению растеряю.
— С..ка носатая, как он со своими островами подгадил, — ворчал Кароль на очередном коротком привале, пытаясь напоить меня из флажки не снимая с седла. — Теперь пока выбершься из этой дыры… да еще тащись буераками, чтобы сверху не увидели. Ну, напилась? Тогда двигаем дальше. Чез две ночи я должен притащить тебя в назначенное место, причем живую, что досадно. С трупом оно полегче было бы.
Не знаю, как бы он вез труп, но к концу второго дня я уже не слишком сильно от него и отличалась. В глазах плыло, голова мягко кружилась и окружающий мир все время норовил сползти куда-то вбок, где и сгинуть в обморочной пустоте. Еще бы — от силы два стакана тепловатой воды за двое суток и ни крошки пищи…
Меня отвязывали от седла всего трижды за прошедшее время, только для того, чтобы отконвоировать в ближайшие кусты, где сволочь бесцеремонно придерживал меня во время "естественных отправлений". Мне было уже настолько пофиг, что я его даже презрительными взглядами не одаривала, не то чтобы смущаться. Я для него не человек? Он для меня тем более! А табуреток я не стесняюсь.
Злобный табурет давно оставил свои попытки вывести меня из себя рассказами про мою нечеловеческую сущность, про незавидную дальнейшую судьбу и про напрасные надежды на спасение. Он молча и упорно волок нас с Шельмой через горы и только временами что-то злобно бурчал себе под нос.
А потом тропинка просто кончилась, растворившись в высокой траве очередной полянки. Я увидела, как из-за дальних деревьев выходит цепочка одетых в темные балахоны… существ. И вот тут вдруг по-настоящему испугалась.