на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 25

Бой после Победы

После разговора с командующим пришлось изменить приказы всем тактическим группам: им было приказано в бои с немцами не ввязываться и обходить их, тем более что местность позволяла передвигаться не только по дорогам, но и по полям. Удалось немного повысить скорость переброски войск, но полной уверенности в том, что армия успеет подойти раньше противника к Эльбе не было. В пользу противника было и то обстоятельство, что левый берег был выше правого. «13-е» тактические группы, их разведка, подошли к Магдебургу в тот момент, когда немцы заканчивали наведение нескольких переправ через Эльбу и Эле. В Магдебурге оставался довольно большой гарнизон, состоящий из фольксштурма и отдельных частей СС, без которых устойчивость остальных соединений падала до минимума. Плотно прикрыть участок фронта шириной 46 километров сил и средств у Ивана не было. Все надежды он возлагал на маневр силами и средствами, и небольшой танковый и артиллерийский кулак. Его основу составляли четыре танковых и три пушечных армейских полков, полученных еще на Одере, но в бой они еще не вводились. Шли во втором эшелоне за батальонными тактическими группами. Во время марша к Эльбе Иван максимально подтянул их к передовым частям. Эти части были укомплектованы новейшей техникой: танками ИС-2, опытными «объектами 703» (их, правда, было всего десять машин, и они еще не имели своего серийного названия ИС-3, проходили войсковые испытания), Т-34-100 с пушкой ЛБ-1. Артиллерийские и самоходные полки располагали 46 гаубицами Д-1, 36 СУ-100 и 24 ИСУ-152. Так что было чем поддержать десантные полки.

Выбить противника из правобережной части города армия не успела, но районы самых больших мостов на автобанах 1 и 2 находились под контролем. Река, больше похожая на канал, Эле – стала передним краем. Ударить с ходу по противнику в Кракау, правобережной части Магдебурга, не дали разбитые нашей авиацией мосты через нее. Используя трофейные мостоукладчики, 6-я группа 13-й ВДД начала наводить переправу через Эле, но подверглась обстрелу со стороны Херренкруга. Удары наносила батарея, находившаяся на закрытых позициях, к тому же за Эльбой. Но корректировщик находился где-то рядом. Пришлось переправляться вплавь, благо что лето уже началось, 23 июня 1944-го. Наблюдателей не нашли в ближайшей округе, в небольшом боестолкновении уничтожили группу «русскоговорящих» в форме СС. Двух человек доставили на КП дивизии. Штаб еще находился на марше, когда Ивана вновь попросили на связь по радиостанции.

– Девять ВК, Двенадцатый, Степь Тринадцать.

– На приеме, Сергей Прохорыч.

– По допросам пленных Магдебург обороняет сводная дивизия СС и три батальона фолькс-штурма и гитлерюгенда. В составе сводной дивизии действуют четыре русскоязычных батальона: «Днепр», «Припять», «Березина» и «Волга». Кроме того, остатки 14-й, 15-й, 19-й и 20-й украинской, латвийских и эстонской дивизий СС, общей численностью до 25 000 человек. 36 орудий и около сорока танков. Командует ими группенфюрер фон Шольц.

– Что знают о Венке?

– По их сведениям, Венк вчера остановил продвижение своих войск к Берлину. Им приказано задержать продвижение русских на запад. Прикрыть его армию. Еще они говорят, что Берлин капитулировал.

– Да, это так. Сдаться им предлагали?

– Они говорят, что им смысла сдаваться нет.

– Ну эти же сдались?

– Взяты в плен в бою.

– Понял. Форсируй Эле, выбивай их с этого берега. Через полчаса обеспечим артподдержку.

Немного не доезжая до восточной окраины небольшого городка Мёккерн, штабная колонна штаба армии повернула направо, здесь уже находился регулировочный пост, и симпатичная регулировщица указывала флажком туда. Еще один поворот, рядом с которым «комендачи» отрывают щели и позиции для организации еще одного КПП. В этом лесочке и будет располагаться штаб армии. Неподалеку в старинной кирхе организуется наблюдательный пункт. Кирха и ее колокольня сложены из камней. Оттуда открывается отличный вид на многочисленные поля с высаженным подсолнухом, основной культурой данного района Германии. Кроме того, отсюда неплохо просматривается вся долина и видны здания и старинные элеваторы на противоположном берегу Эльбы. Основной бой идет чуть правее в районе большого автомобильного моста через реку. Сам мост сильно поврежден, как бомбардировкой с воздуха, так и подрывом левобережного предмостья. Эсэсовцы подорвали его, как только увидели подходящие с востока тактические группы, оставив на этом берегу несколько батальонов, наблюдателей и разведчиков. Слева от Магдебурга, тоже в пределах видимости, можно было увидеть многочисленные разрывы в районе еще одного, железнодорожного, моста «Барби», по названию городка на левом берегу. Попытка его захватить также не удалась, немцы или кто-то за них подорвали центральную опору, уронив два пролета в воду. Поставленную задачу каратели старательно выполняли. Тем не менее одна из батальонных групп ворвалась в здание дворца в Дорнбурге и выбивает оттуда латышей. В этом месте Эльба делает крутой поворот, и есть возможность организовать переправу на левый берег, так как мыс, образованный рекой, густой растительности не имеет и прекрасно просматривается с верхних этажей дворца. Имея значительное превосходство в артиллерии и танках, есть возможность обеспечить работу понтонеров. Получив об этом сообщение, Иван вызвал на связь начштаба.

– Иван Егорович! 14-ю дивизию и артиллерийский резерв перебрасывайте на левый фланг к Дорнбургу. Татарский берет дворец, его разведка установила, что есть возможность наладить переправу и организовать ее прикрытие. Его разведка уже на левом берегу, зацепились за него от Прёделя.

– Понял, Иван Иванович, направляю туда мангруппы 14-й и авиаподдержку.

Легионеры попытались контратаковать от Претцена, но танков у них не было, а группа капитана Татарского была полностью механизированной, так что достаточно уверенно парировала угрозу справа. Но окончательно дворец перешел к 711-й группе только во второй половине дня, после подхода инженерно-штурмового батальона 14-й ВДД.

Сам Иван добрался до дворца только ближе к вечеру. Армия приказ выполнила и вышла к Эльбе, но первые попытки переправиться на правый берег противник парировал. Плюс у него оставался плацдарм в городской постройке на правом берегу в городе Кракау, его продолжали удерживать несколько батальонов бывших соотечественников. Многочисленные старинные постройки с многометровыми каменными стенами были превращены ими в сплошной укрепрайон, ощетинившийся пулеметами. Чисто немецких воинских частей на восточном берегу Эльбы не было.

– Неплохо устроился, Дмитрий Ильич, в королевских апартаментах! – сказал Иван после приветствия майору Татарскому, командиру 300-го полка. Три его маневренные группы, действовавшие на левом фланге армии, продвинулись за 16 часов на 62 километра, попутно уничтожив несколько мелких гарнизонов по пути, приняли бой за Дорнбург и взяли его, и прилежащий парк с выходом к реке.

– Добрый вечер, тащ генерал. Да, устроились замечательно. Здесь какой-то высокий чин проживал, полно продуктов, разных копченостей. Мы тут праздничный ужин готовим, в честь Победы. Так что приглашаем к нашему столу.

– Ну, до Победы мы дожили, Дмитрий Ильич, да вот противник наш сегодняшний сдаваться не намерен.

– Так ведь по радио целый день передают, что Германия капитулировала.

– Передают, только это наши «бывшие», так сказать, соотечественники из пяти республик. Каратели, у которых руки в крови по самые уши. Сами немцы ушли на запад, надеются на англо-американский десант, чтобы сдаться им, а «этим» приказали нас задержать. Так что ужинать и праздновать будем позже: нам приказано взять Магдебург и продолжать преследование армии Венка. Обойти ее и перерезать ей пути отхода к Атлантическому валу. Им до побережья еще 500 с лишним километров. Так что давай наверх, смотреть, что тут и как с переправой. На правом фланге заминка вышла, там готовим к высадке 7-ю дивизию на площадку в Летцлингере, но без тяжелой техники. Вся «броня» пойдет через переправу здесь.

– Понятненько… – ответил командир полка, помотав головой, не так он себе представлял первый послевоенный ужин, – Прошу, товарищ командующий.

Место было действительно удобным для наведения переправы: плоский мыс, образованный рекой Эльба, занимал примерно десять квадратных километров, две тактические группы уже вышли на исходные и держали под обстрелом основание будущего плацдарма. Саперы доложили, что разведка противоположного берега осуществлена успешно. Четыре мосто-понтонных парка подходят в течение часа, артиллерия и гвардейские минометы уже заняли исходные и пристрелялись. Доклады с мест подтвердили командарму, что части 14-й дивизии и армейского резерва готовы выдвинуться на плацдарм и начать проламывать оборону противника в северо-западном направлении. Противник на мысу уже «отсутствовал». По окончании рекогносцировки Ивана все-таки усадили за стол, попробовать оленя, запеченного на вертеле (нашли в провизионке дворца, не пропадать же добру!), выпили за победу, а через полчаса саперы приступили в темноте к наведению переправы. Пехота и танки двинулись по мосту на левый берег. Зенитные батареи заняли свои места на обоих берегах реки для охраны переправ. Убедившись, что войска успешно переправляются, Иван вернулся в штаб армии и доложился командованию. Сам Рокоссовский отсутствовал, находился в Берлине, а не в Пренцлау, видимо не только Татарский приготовил сегодня торжественный ужин. В 21 час 22 июня 1944 года, в 22.00 по Москве, СовИнформБюро передало о грандиозном салюте над Москвой в честь Победы над Германией, и упомянуло части Особой десантной армии, продолжающих преследование отходящего противника, отказавшегося капитулировать. В приказе Главнокомандующего Ивану объявили благодарность за захват плацдарма.


А на левом берегу, в Магдебурге, была слышна беспорядочная стрельба, возникали какие-то пожары, по берегу Эльбы взлетали осветительные ракеты, противник демонстрировал готовность драться до последнего патрона. Большинству из этих людей светила виселица за то, что они творили все эти три года на временно оккупированной территории, и, как минимум, длительный отдых на южном берегу Северного Ледовитого океана или на севере Охотского моря. Среди ночи с левого берега переправилось несколько человек-немцев, в основном женщины и трое стариков-гребцов. В городе полная анархия и массовые оргии: три года этим «недочеловекам» запрещалось «общаться» с немками. Теперь немцы ушли, и контролировать предателей стало некому. Грабежи и насилие стали составной частью этой жуткой ночи.

В 01.00 23 июня 1944-го 7-я дивизия начала высадку на полигон в Летцлингере, создавая плацдарм севернее Магдебурга. К утру левый берег от Рогальца до Биткай был очищен от противника, за исключением небольшого полуострова Альте-Эльбе, который существенно мешал продвижению войск к Магдебургу по кратчайшему пути. Но после занятия аэродрома в Мальвинкеле люфтваффе уже не оказывало сопротивления, для немцев война закончилась, туда же была переброшена и 6-я ВДД, посадочным способом, с помощью авиации удалось полностью уничтожить гарнизон в Альте-Эльбе.

Днем в штаб армии прилетел Рокоссовский.

– Ты чего резину тянешь и не начинаешь штурм? – недовольным голосом спросил маршал.

– Перебрасываю технику на правый фланг, дивизии высадились без тяжелого вооружения, а класть людей, посылая их на пулеметы, не хочется. Они уже выиграли эту войну, а из-за каких-то ублюдков для многих есть шанс домой так и не вернуться. Хочу провести операцию без потерь.

– Без потерь не получится.

– Получится. Нет у них опыта, как у моих. Это им не деревни палить. По нашим данным, все эти дивизии, кроме эстонской, участия во фронтовых операциях не принимали. Выполняли функции полиции и карательных батальонов. Сейчас выбиваем их артиллерию. Восемь орудий у них осталось, две батареи. 14-я дивизия тремя тактическими группами зацепилась за Хопфен-гарден. Эвакуируют оттуда население.

– Это тебе еще зачем?

– Война кончилась, товарищ маршал. Немцы сопротивление не оказывают. Сдается фолькс-штурм. Сопротивляется только СС и гитлерюгенд. Так что гарнизон мы уже уполовинили.

– Ладно. У тебя – двое суток, подойдет 70-я армия и так чикаться, как ты, не будет. У тебя сил в семеро больше! А вторые сутки не можем доложить в Ставку, что продолжили преследование Венка. Впрочем, может быть, ты и прав, понимаю, что ситуация в корне изменилась.

– За Венком мы следим, с воздуха, там серьезные изменения в численном составе. Заметно снизилась скорость отхода, множество брошенной техники вдоль дорог, да и разбегаться немцы начали.

– Вот и заканчивай здесь побыстрее. Сил и средств у тебя достаточно.

– Есть. Пленных из фольксштурма я отправляю Альтенграбов, а куда бывших «наших», в кавычках, отправлять?

– К нему! – Рокоссовский показал большим пальцем направление. – Впрочем, смерти от пули они не заслужили. Так, в Маделе есть тюрьма, пока туда, там СМЕРШ фронта с ними разбираться будет. Сводку по потерям дай.

– Вот, пожалуйста, – послышался голос начштаба из-за спины Ивана.

Иван взял справку и передал ее Константину Константиновичу.

– А говорил, «Потерь нет».

– Это на марше 6-я дивизия на танковую засаду наскочила. Но и там всего 18 человек погибших и 67 раненых. Да, после Победы, обидно, конечно.

– Да нет, молодец, марш провел отлично, и по времени, и по потерям. Вчера на твоих представление в Москву отправили за бои у Кроль-опера и у бывшего Рейхстага. 25 человек на звание Героев. Твоя фамилия там есть, так что поздравляю.

– Ну, это еще рано, могут не утвердить, такое уже бывало, неоднократно.

– Ничего-ничего. Главное, Иван Иванович, живой, зигзаги на погонах, грудь в орденах, а ведь от Бреста до Москвы, а оттуда, вон, до Магдебурга дошел. – Маршал похлопал ладошкой по левому погону Ивана. – В общем, ты меня понял, Иван Иванович? Резину особо не тяни, выбивай стервецов из города, и вперед на Ганновер. Будем надеяться, что более боеспособных частей у немцев не будет. Какое все-таки свинство с этими нацдивизиями. Отойдем-ка в сторону.

Они перешли в комнату, которая служила комнатой отдыха Ивану.

– У тебя выпить есть? – спросил маршал. – Кстати, по данным разведки, где-то здесь, на севере, в районе Гамбурга и Любека, находится Гиммлер. Из Берлина он выехал, как только твои части подошли к Фридрихвельде. Через шведов старается ускорить высадку союзников, чтобы сдаться им. Гитлер объявил его и Геринга предателями. Где-то на побережье болтается и «наследник» фюрера гросс-адмирал Дениц. Имеются сведения, что «союзники» хотят объединиться с Германией и продолжить войну с нами.

Иван достал из буфета рюмки, бутылку «Камю» из дворца в Дорнбурге, где во время войны проживала любовница Гиммлера с детишками, поэтому в провизионке было такое количество «вкусняшек», достал порезанные ломтики вчерашнего оленя и лимона. Выставил все на стол.

– Меня это не удивляет, Константин Константинович.

– Вчера в Карлсхорсте была небольшая «вечеринка», в том самом зале, где была подписана капитуляция. Так вот, союзники настаивают на том, что они высадятся на континенте, якобы, чтобы добить и разоружить армии немцев на Западном фронте. Мы – против, так как они «опоздали» к пирогу. Так что, Иван, почивать на лаврах осталось не долго. Поэтому и тороплю тебя со взятием Магдебурга. Плюс у тебя новейшая техника, поэтому уже завтра я привезу сюда «союзников», ну и кое-кого из Ставки.

– А смысл их сюда везти? Немцев здесь нет.

– Есть, в Харцфорланде. – Маршал достал из планшета карту и показал кружок на карте. – Вот здесь вот – две танковые дивизии СС на новейших танках «Тигр-П», они думают, что мы об этом не знаем. Поэтому и требуется отправить твою армию вперед на Ганновер. Я подтягиваю сюда 1-ю и 5-ю танковые. Мосты у тебя есть. В план операции пока посвящен только ты. При всех я требовал штурма города и идти на Ганновер. Завтра тут будут «союзники», которые будут совать свой нос во все твои планы. Твои резервы сегодня же должны быть на левом берегу. Но на картах их не отмечай. Ты меня понял?

– Понял, товарищ маршал.

– Твоя задача: заблокировать город силами одной дивизии, начать штурм и направить остальные тактические группы вперед на Брауншвейг. По нашим данным, канал за Брауншвейгом – это тот рубеж, куда сейчас отходит армия Венка. А основные события должны развернуться в этом треугольнике. То есть, получая данные от авиаразведки «союзников», немцы хотят разгромить одну или несколько наших армий между Брауншвейгом и Магдебургом. Еще одна танковая дивизия СС находится в Мюнстере. Вероятно, что ее будут использовать для охвата с севера. Выход танков к Магдебургу будет служить точкой, после которой начнется высадка «союзников», а вся их авиация начнет работать по нам. Вот такой у них план. Понял?

– Так точно.

– Твоя задача на этом этапе: выбить немецкие танки. Выбить показательно! На глазах у «союзников». Мы считаем, что сил для этого у тебя достаточно. Как только ты их остановишь, ударю я двумя танковыми армиями. Они будут сосредоточены в 20 километрах от твоих переправ. Задача ясна, товарищ генерал-майор?

– Да, товарищ маршал.

– Теперь о диспозиции. Вот этот лесок видишь?

– Хоесхольц?

– Да, он. Там сейчас находится наша фронтовая разведка, три батальона. Сегодня ночью твоя резервная группа полностью должна уйти туда и там замаскироваться. В штабе скажешь, что ее я забрал.

– Понял.

– Ну, если все понял, значит, на посошок, и исполнять, Ванюша. От твоих действий зависит окончательная победа. Та была промежуточной. Требуется, чтобы твои танкисты показали этим «кошкам», где раки зимуют, а союзникам место, куда Макар телят не гонял. – Константин Константинович опрокинул в рот коньяк, пожал руку Ивану и поднялся с кресла.

– Всё, время, действуй. Ты пока единственный перебрался за Эльбу. Так что тебе и прикуп брать. Не провожай! – маршал надел фуражку и вышел не в штаб, а сразу на улицу, через вторую дверь.

Иван за ним не пошел, вернулся обратно.

– Догоняйте, – подсказал он адъютантам комфронта.

– Что случилось? Поругались? – задал вопрос начштаба.

– Нет. Вызовите ко мне Петрова. Забирают его от нас.

– От черт, за каким дьяволом? Все планы перекраивать!

– Это точно, Иван Егорыч. Планы все перечертить, завтра сюда прибывает большая делегация, в том числе союзники. Резервной группы в расстановке не должно быть. Как поняли?

– Тут сообщение пришло, что из Берлина к нам направлен наш сводный полк.

– Его тоже в расстановке не учитывать. Он пока остается во фронтовом подчинении.

– Есть, но это чёрте что, а не командование.

– Потом поговорим, Иван Егорович. Выполняйте приказание.

После разговора с Рокоссовским Ивану стали понятны предыдущие приказы и та спешка, с которой пришлось считаться при наступлении на Магдебург. Дело грозило новой войной, хотя предыдущая еще не полностью завершена. Вот эсэсманы и не рвутся сдаваться, надеются, что, удержав позиции, попадут на службу к новым «хозяевам».

– Через какое время появится Петров? – спросил Иван.

– Через час примерно.

– Я у себя, часок вздремну.

– Так рано же еще, после обеда бы и легли!

– Устал, третьи сутки на ногах.

Вообще-то, Ивану требовалось навести «справки» о намерениях «союзников». Читая информацию, он был постоянно в курсе текущего времени, оно отличалось от местного, поэтому его требовалось засечь. Через сорок пять минут Иван повернул браслет, встал и пошел обедать. Подъехавшего Петрова усадил за стол, а больше в столовой никого не было, все пообедали раньше. Генерал Петров был гораздо старше Ивана, опыта ему было не занимать, свою задачу он прекрасно понял, как и то обстоятельство, что все находится на контроле «самого». С наступлением темноты его резервная группа форсировала Эльбу и совершила марш к району сосредоточения. Маршрут для нее был проложен подошедшим «берлинским» полком, который тоже убыл вместе с резервом в Хоесхольц.


Ранним утром начали прибывать многочисленные «гости», в составе которых были генералы Монтгомери и Эйзенхауэр, с ними около семидесяти старших офицеров обеих армий. От нас возглавлял делегацию маршал Василевский, начальник Генштаба. Ставку представлял маршал Буденный, были командующие трех фронтов, которые брали Берлин. Да, они полезли во все карты, напирая на то, что часть немецкой армии приказу о капитуляции не подчинилась. Им были представлены пленные эсэсовцы-коллаборанты, которые, действительно, отказались сдаваться и захватили город Магдебург, в котором все немецкие части сдались, кроме нескольких батальонов гитлерюгенда.

У Ивана все было готово, и при всех он передал частям 7-й дивизии начать штурм города. Артиллерию противника выбили еще вчера, к вечеру был взят Кракау. На правом берегу противника уже не было, по меньшей мере в полосе армии. Улучив момент, Иван сообщил Рокоссовскому некоторые свои мысли по поводу «союзников», и как их можно использовать. В настоящий момент времени переправ у армии две, в разных местах. Дорнбург находится в непосредственной близости к одной из них. Вот пусть союзники и составят «живой щит» для нее. Так как делегация большая, то самым удобным местом для нее будет не штаб армии, а дворец. И в случае успеха операции будет проще доставить их к месту событий. Через два часа после входа тактических и штурмовых групп в город, при поддержке их 152-мм самоходок, выяснилось, что драться в городе у бывших полицаев не получается. Тем более что Иван снабдил самоходки экранами против «фаустпатронов», и у предателей не получалось их жечь. При всех им была отдана команда 7-й дивизии продолжать штурм, а остальные тактические группы были направлены им вперед, догонять отходившую армию Венка, по которой активно работала авиация армии и фронта. Штурмовке не подвергались те колонны, которые остановились, спешились, выставили белые полотнища и отошли от техники.

Англо-американцам Иван предложил переместиться во дворец, где для них будут созданы все условия для проживания. Штаб армии сейчас готовится перемещаться туда. Предложение было принято после того, как там побывало несколько автомашин с разведчиками или квартирьерами. Самому Ивану Рокоссовский приказал никуда штаб не перемещать. От управления фронтом ему в помощь были переданы 80 человек, во главе с заместителем начштаба фронта генерал-полковником Малининым. Ну, помощь такая, своеобразная, учитывая то обстоятельство, что Толстых был только генерал-майором, как и Иван, а тут целый генерал-полковник…


В принципе, правильно! Рокоссовскому была поставлена задача «укоротить хотелки» союзников, он и использовал самую мобильную армию для этого. Теперь он сунул ее в намечающийся «мешок», намереваясь ударом с двух сторон раздавить оставшиеся танковые дивизии врага. Именно под эту задачу в армию и передали новейшую технику, под управлением самых умелых и опытных танкистов. Теперь штаб армии «работал» на публику, а сведения сразу приходили в руки Малинина, с которым Рокоссовский прошел большую часть войны. Дальнейшие события не заставили себя долго ждать: едва передовые тактические группы доложились о подходе к городу Кремлинген, как позвонил командир 45-го отдельного разведывательного авиаполка Роговцев и сообщил, что немцы в Харцфорланде зашевелились и начали вылезать на исходные. Одна дивизия двинулась на Магдебург, вторая – прямо на Дорнбург, к переправе. Иван жестом пригласил Рокоссовского к телефону и попросил Роговцева еще раз повторить сообщение. Немецкий «ударный кулак» сразу развалился надвое! Иван обменялся только взглядами с маршалом, тот кивнул и подошел к своим порученцам.

– Работаем по «второму».

Те откозыряли и вышли. Отдавать приказание при всех никто не стал. «Союзникам» никто ничего не сказал. Те зачесались только через сорок пять минут, когда к переправе с жутким ревом четырьмя колоннами начали подходить танки двух армий.

– Что происходит? – задал вопрос Монтгомери.

– Воздушной разведкой обнаружены две танковые колонны противника, идут из Харцфор-ланда сюда и на Магдебург. Мы приступаем к их «утилизации».

Еще через час над головой в ночном небе застрекотали ночные «бомбардировщики» По-2, которых сверху прикрывало большое количество Ту-2, заглушая своим шумом стрекот маломощных авиамоторов «ночников». Кроме ПТАБ-2,5, в этот раз их никто и ничем не загрузил. Немцы надеялись на новые прицелы и приборы ночного видения, среди обеих колонн находилось по 35 T-VIB, все машины, которые успела выпустить германская промышленность. Теоретически они могли бить прицельно на дистанции 2,5 километра. Но для этого им требовалось пройти по открытой местности 52 километра. Танки начали гореть, отойдя от кромки леса всего на 27 километров, то есть на полпути. Те, которые вышли из Вернероде, прошли чуть больше: 42 километра, колонны вышли в атаку в разное время. Их подсветили из Хоесхольца осветительными минами, и по ним начали работать будущие ИС-3 и «швейные машинки», фосфорные мины полностью «ослепили» их ночные прицелы и приборы ночного видения. Выбив 35 тяжелых танков и 20 «тигров-1», «резерв» Ивана устроил встречный бой «четверкам» и «штурмам», которые решили, что лучше отойти от засады, чем сгореть уже после капитуляции.


Утром большая делегация из «больших чинов» прибыла на место бывшего городка Ошерслебен, приземлившись на шести самолетах чуть ли не на поле боя. Чуть северо-восточнее еще дымились расстрелянные «тяжелые» двух сортов. А сгоревших «русских» танков было только шесть Т-34-100.

– Здесь что-то не так! – громко заявил генерал Паттон. – Пушка у них довольно длинная, но не могли шесть танков перестрелять такое количество тяжелых «тигров». Да и пушка вот у того еще более длинная.

– Танков здесь было 162, господин генерал. Это полностью сгоревшие машины, остальные уже отремонтированы, – ответил Иван.

– И где же они?

– Стоят в лесу, на исходных.

– Мы можем их посмотреть?

– Ну, почему нет? – Иван подал знак рукой, ему протянули микрофон станции, висевшей за спиной у радиста. – Заря, двенадцатому!

– На приеме.

– Заводи, и пройти маршем мимо аэродрома.

– Есть.

– Вернемся на аэродром, господа.

– Но мы еще не посмотрели вон те длинноствольные, остальные мы уже видели.

– Мы передадим, в качестве жеста доброй воли, один из этих танков в Англию и США. Большого интереса они уже не представляют. Более им выпуск не грозит, – ответил генералу Паттону маршал Василевский.

И, дождавшись, когда его слова переведут, пригласил всех в машины, так как из леса начала выдвигаться колонна Особой десантной армии. Впереди колонны следовало десять будущих ИС-3, затем шли остальные танки. Едва увидев абсолютно незнакомый силуэт нового «ИСа», Паттон первым прыгнул в «виллис». «Тигр» стал ему совершенно неинтересен. Проскочив обратно через полностью разрушенный городок, командующие и их свита успели подъехать чуть раньше, чем по дороге подошла колонна танков.

– Мы можем осмотреть один из передних танков? Как он называется?

– «Иосиф Сталин – три», – за всех ответил Иван и вновь подозвал радиста.

Фактически танк для осмотра подобрал не он сам, а генерал Петров. Сама колонна прошла мимо, а танк, на котором командиром сидел сам Петров, свернул в сторону и подъехал к группе, стоявшей на аэродроме. Представился, и ему Василевский приказал показать танк присутствующим. Иван сразу понял, почему выбрали этот танк. В него несколько раз попали из «ахт-ахта». На броне башни и корпуса остались следы от немецких болванок, которые насквозь били любой танк союзников. А эту броню этот снаряд взять не сумел. 122-мм пушка, торчавшая из покатой низкой башни, была той самой «изюминкой» на торте, скушать который у западных союзников так и не получилось. Едва взглянув на эти «царапинки», Паттон подошел к Эйзенхауэру и начал ему что-то быстро говорить. Тот закивал головой. «Эй-бомб» еще была просто проектом, а Сталин продемонстрировал ту технику, которая сбросит любой десант в море.

Через сутки капитулировали Венк и Дёниц. Более 9-й гвардейской Особой десантной армии воевать на территории Европы не пришлось.

А Ивану «браслет» сменил пин-код. На этот раз ему присвоили «2014».


Глава 24 На пути в Берлин | Ванька-взводный | Примечания