Однако застать Варвару в одиночестве, — а говорить следовало строго тет-а-тет, — оказалось совсем непросто, поскольку большую часть времени она проводила со своей подругой, а когда Елены рядом не было, — а это случалось только ночью, — княжна Збаражская находилась рядом с Ингваром, вернее, в его постели. Впрочем, не зря говорится, что ищущий, да обрящет. В конце концов возможность поговорить все-таки нашлась. Правда, для этого сначала пришлось попросить Елену об одолжении, затем сделать ей же внушение и «настучать по голове» на тему, что, если твой будущий муж просит, а не приказывает, это еще не значит, что ты можешь ему отказать. В общем, она «так и быть» пошла ему на встречу и, оставив под благовидным предлогом Варвару в одиночестве, дала знать Ингвару, что «клиент к разврату готов»^[157]. Между прочим, ее собственные слова, поразившие Бармина до глубины души. Но он только головой покачал. Слов не было, потому что вполне раскрепостившаяся княжна Збаражская совсем страх божий потеряла и временами не только несла все, что вздумается, но и совершала время от времени весьма рискованные поступки. Однако Ингвару это, как ни странно, нравилось, причем, чем дальше, тем больше, как нравилось и то, что она его ревнует. Ко всем подряд, но к Варваре, кажется, больше, чем ко всем остальным вместе взятым. Тем не менее, она явно была ему предана, и, если правильно попросить, делала буквально все, что он просил. Сделала и на этот раз.

Сестру Бармин нашел в парке.

— Варвара! — окликнул, приблизившись. — Надо поговорить!

— Надо? — спросила, оглянувшись через плечо. — Тогда не молчи.

Было похоже на шутку, но это была не шутка. Женщина даже не улыбнулась. Напротив, нахмурилась и смотрела теперь на Ингвара как-то так — «исподлобья», словно на врага или, как минимум, недруга.

— Может повернешься ко мне лицом?

— Может обойдешь меня кругом?

— Стой, где стоишь, — не стал спорить Ингвар, и, обойдя ее по кругу, встал к Варваре лицом.

— Так лучше?

— Можешь, когда хочешь, — снова без намека на улыбку «пошутила» сестра. — Теперь можешь начинать.

— Ты что, на меня сердишься? — понял наконец Бармин смысл ее напрочь непонятных телодвижений. — За что, не скажешь?

— Зачем ты спал с эльфой?! — зло спросила она в ответ.

— С кем, прости? — опешил Бармин.

— С Екатериной, — едва ли, не оскалившись, объяснила Варвара.

«Серьезно? — удивился он. — Интересно знать, откуда дровишки, и кто на этот раз плеснул нитроглицерина в огонь?»

— Уточни, пожалуйста, — сказал вслух, — когда я с ней спал?

— Сегодня ночью.

— Отлично! — кивнул Ингвар. — Где?

— В ее супружеской постели! — не сказала, а выплюнула Варвара.

— Сегодняшнюю ночью я провел в своей постели, — окончательно успокоившись, объяснил Бармин. — Имел, если тебе нужны такие подробности, твою подругу и мою будущую жену. Если не веришь, спроси Лену сама.

— Не врешь? — нахмурилась женщина.

— Спроси Елену, — повторил Бармин. — Клянусь молниями Всеотца, я спал с нею, а не с женой Федора.

— Ничего не понимаю, — растерянно сообщила тогда Варвара.

— Объясни, о чем идет речь, — предложил Ингвар.

— Ты же знаешь, что я тебя чувствую?

Разумеется, он знал. Так она нашла его бесчувственного после исцеления Марой.

— Кстати, об этом, — решил он, наконец, уточнить крайне важное обстоятельство, — на каком расстоянии ты меня чувствуешь?

Этот вопрос он не предполагал выяснять именно сегодня, но раз уж так сошлись звезды, решил узнать, что там с ее чутьем и как.

— Километров с тридцати, пожалуй, — задумалась сестра. — Но дальность все время возрастает. А вот, если вблизи, то могу сказать с точностью до метра-двух. Обычно я этого не делаю, но сегодня ночью черт попутал.

— То есть, — уточнил Бармин. — Тебе не спалось, и ты решила посмотреть, где я нахожусь?

— Так и есть, — покраснела Варвара.

— Поискала и нашла в спальне князя?

— Да.

«Вот это номер! — От такого открытия у него даже дыхание перехватило. — Князь Северский мой отец? Или это мой отец наблудил с женой князя Андрея?»

— Ты думаешь о том же, о чем я? — спросила Варвара, прервав несколько затянувшуюся паузу.

— Похоже, мы случайно раскрыли тайну давнего адюльтера, — вздохнул Бармин.

Сопоставив факты, он уже понял, что «виновником торжества» был именно Сигурд Менгден. Оттого и смотрела на него, так, а не иначе жена князя Северского. Оттого и Федор так похож на предков Ингвара. Вопрос, однако, в том, знает ли об этом сам Великий князь и, если знает, то почему, пользуясь случаем, не прибил, а, напротив, предложил Ингвару в жены свою дочь, да еще и с таким колоссальным приданным?

Вопросы без ответов, но все-таки некий краешек давней тайны может стать отнюдь не лишним в борьбе Бармина за свою личную независимость и персональное счастье.

— Ты ведь понимаешь, что об этом надо молчать? — спросил он Варвару через пару секунд.

— Я не дура, — огрызнулась та.

— Никому ни слова, — дожал Ингвар. — Даже Елене!

— Да, поняла я, поняла! — отмахнулась от него в раздражении сестра, ей это открытие вовсе не понравилось.

— Вот и славно! — кивнул Ингвар, беря на заметку несколько неадекватную, на его вкус, реакцию сестры. Ну, наблудил покойный папенька, и что с того? Не он первый, не он последний. Адюльтер не искореним точно так же, как коррупция, и с этим приходится жить.

— Но ты ведь пришел говорить не об этом, — напомнила Варвара.

— Это точно, — кивнул Бармин. — То, что я тебе скажу, будешь знать пока одна ты.

— Звучит угрожающе, — насторожилась женщина.

— Я не женюсь на Дарене Глинской, — сообщил Бармин.

— Удивил! — неожиданно улыбнулась сестра. — Приятно удивил. Но ты должен знать, Инг, Нестор тебе этого не простит и может наделать много гадостей.

— Уже не сможет, — решился Бармин на откровенность. — В игру вступили такие силы, что ему с ними не совладать.

— Значит, есть тайная невеста, — сообразила Варвара. — Боюсь даже представить, чья она дочь.

— Это семья, которая не побоится конфликта с Глинскими, — уточнил Бармин.

— Дай подумать… Ты смог договориться с отцом Федора?

«Хорошие гены — они и в Африке хорошие, — усмехнулся он мысленно. — Умная и «считать» умеет!»

— Да, — сказал он вслух. — Договорился.

— А невеста, это случайно не Мария Полоцкая?

«Талант! В будущем действительно сможет помочь рулить семьей и кланом, к тому же хорошо знает Свет».

— Она, — кивнул Бармин.

— А в приданное получаешь Полоцкое княжество? — решила все-таки уточнить Варвара.

— И графство Менгден в придачу.

— Серьезно? — распахнула Варвара свои чудесные серые глаза.

— Вполне. Оглашение состоявшейся помолвки завтра во время Малого приема у императора. Тогда же мне обещали вернуть титул.

— Может случиться новая война, — потрясенно покачала головой женщина.

— Может, — подтвердил Ингвар. — Поэтому вы с Еленой завтра же с утра улетаете в наш родовой замок Усть-Угла. Там уже принимаются повышенные меры безопасности.

— Ничего себе!

— Это не все, — остановил ее Бармин. — Ты получаешь официальное разрешение на смену фамилии.

— То есть, ты рассказал мне все это для того, чтобы объявить мне мою судьбу? — Настроение Варвары снова изменилось, неожиданно став мрачным.

— Варвара Менгден может рассчитывать на самую лучшую партию, какая только возможна, — объяснил Бармин. — Тем более, что в приданное я даю за тобой миллион золотых рублей и замок Крево^[158] с прилегающими девятьюстами гектарами земельных владений. Там еще какой-то заводик или два имеются. По-моему, молокозавод и мебельное производство.

— Щедро… И кому достанется это счастье?

— Решать тебе. Кого из сыновей Нестора хочешь в мужья?

Что ж, ни для кого из них не секрет, что из двух старших сыновей Нестора, годным в качестве настоящего мужа являлся только Олег. Зато, если цель лишь в том, чтобы обзавестись мужем-ширмой, тогда Петр лучше, поскольку девочек не любит совсем, предпочитая им мальчиков. Так что Бармин сейчас попробовал переложить всю тяжесть решения со своей больной головы на ее здоровую. Более того, он сказал это практически открытым текстом.

— Серьезный вопрос… — посмотрела ему в глаза Варвара. — И мой ответ зависит от того, скажешь ты мне что-нибудь еще или струсишь и предпочтешь промолчать.

Вроде бы, неясно, о чем речь, но Бармин ее понял правильно. Она отфутболила право расставлять точки над «i» ему. Но раз так, то придется наконец произнести вслух то, о чем он пока только думал, да и то не без ужаса.

«Теперь только не дрейфить! — сказал себе Ингвар, глядя в глаза Варвары, глядясь в них. — И пусть случится то, чему суждено случится!»

— Варя, — сказал он вслух, — я знаю, что беру на себя большой грех, но, правду сказать, я тебя люблю. Я имею в виду, не как сестру, а как женщину.

— А ну-ка повтори! — приказала Варвара после довольно долгой паузы.

— Я люблю тебя и хочу быть с тобой! — Сказать правду оказалось непросто, но он с этим все-таки справился и даже почувствовал от этого, некое облегчение.

— С ума сойти! — отреагировала она на это каким-то хриплым, севшим на октаву голосом. — И тебя не смущает, что я твоя родная сестра?

— Меня не смущает, — с мрачной обреченностью ответил Игорь. — Я знаешь ли, язычник. А у нас, язычников, разное бывает. Даже инцест не преступление, если так звезды сошлись. Были прецеденты. В нашем роду, к слову, тоже.

— Серьезно? — с какой-то странной улыбкой спросила она. — То есть, у тебя, Инг, все серьезно. Мечтаешь слиться со мной в экстазе?

— Издеваешься, — понял Бармин. — Твое право. Извини!

Он повернулся и пошел прочь, но далеко не ушел.

— Ты куда? — окликнула его в спину сестра. — А ну стоять!

Он остановился, хотя и не любил, чтобы им командовали, и тем более, не хотел, чтобы к этому привыкала Варвара.

— Лицом повернись!

Теперь удивился уже Бармин. По идее, если уж не наорать на него, то отпустить-то точно должна была. Раз нет, значит — нет. Так, какого лешего, спрашивается?

— Можешь начинать! — кивнул он.

— Что именно? — переспросила Варвара, голос которой вдруг превратился едва ли не в хриплый шепот.

— Обливать меня презрением, — пожал Бармин плечами.

— Дурак, — ответила она. — Я влюблена в тебя с нашей первой встречи. Я из трусов готова была выпрыгнуть. Но ты мой брат. Мне было так стыдно за то, что я к тебе чувствую. Так мерзко… Я себя шлюхой считала. Но это, как наваждение, Ингер! Как чертово проклятие. Днем и ночью. Все время и при любой встрече. И я смирилась. Решила, что это мой личный крест. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы сама объяснилась, но с родным братом? Думала, ты меня презирать станешь, а может и что-нибудь похуже. А ты вдруг приходишь и сам говоришь, что любишь… Это точно случилось, или у меня крыша поехала, и все привиделось?

Бармин честно выслушал ее пространную речь, не перебив ни разу, не выразив свое отношение, не сбив с мысли. Он был заворожён ее тоном, ее голосом, ее словами… Ее лицом, взглядом ее чудных глаз.

— Если крыша и поехала, то у нас обоих, — успокоил он сестру. — У меня сейчас к тебе, Варя, только один вопрос. В рамках нашего общего бреда ты позволишь мне поцеловать тебя… Ну или еще что-нибудь…

— Поцеловать могу разрешить прямо сейчас, — сразу же ответила Варвара, неожиданно восстановившимся звучным голосом. — Мы в парке одни. Даже телохранителей нет. А что касается еще чего-нибудь, то я определенно «за», но только в спальне и при закрытых дверях. Ставни я бы тоже закрыла. Узнает кто, со стыда сгорю!

— С чего бы?

— С того бы. А замуж мне теперь придется выходить не за Олега, а за Петра. Думаю, с ним можно договориться. Мы прикрываем его, он нас. А дети через одного, один его — экстракорпорально^[159], - другой твой. У нас с тобой генотип чистый, как у всех, кто получил Благословение богов. Родовая сила от кровосмешения только возрастет.

«Весьма прагматический подход», — покачал мысленно головой Бармин, но ему следовало признать, в этом мире другие люди просто не выживают.

— Не забывай, по закону они будут Глинскими.

— Нестор не вечен, — пожала она плечами. — А с Петром я всегда договорюсь. Мы же росли вместе. Я его знаю, он меня знает. Всегда можно придумать причину для перекрестного усыновления.

— А так разве делают, — удивился Бармин, который все еще плохо разбирался в системе отношений, существующей в среде высшей аристократии империи.

— Делают, но только между дружественными родами, для взаимного усиления генотипа и укрепления связей.

«Обалдеть!»

— А что такое «Благословение богов»? — решил Бармин выяснить еще один тонкий вопрос.

— Не знаю, — пожала Варвара своими роскошными плечами. — Так говорят, но точно не знает никто.

«Кто-то знает, — не согласился он, — но языком не треплет…»