Глава 9

Рив плохо помнила своё детство, да и вообще, жизнь до Вторжения сейчас казалась чужой.

Дворец, гимнастический зал, уроки этикета, танцы, словесность и другие скучные вещи.

Живой ум девушки впитывал информацию, как губка, но всё это было не очень интересно. В отличие от искусства фехтования.

Для начала Рив освоила короткую палку — стандартное вооружение их городской стражи, почти сразу же кинжал и короткий меч.

Затем пришел черед настоящего оружия.

Её запястья окрепли, мышцы развились до нужных кондиций, а правильно поставленная моторика позволяла не думать, куда и как поставить ногу.

Ну а недостаток силы физической Рив компенсировала Силой внутренней.

Ей предрекали великое будущее, и отец даже позволил Рив участвовать во всемирном турнире Воинской славы!

И это было здорово, ведь в случае победы, она бы смогла попасть на грядущий межмировой Турнир за право протектората над Порогом, но… случился Прорыв.

Прорывы бывали и раньше, но в этот раз произошло полномасштабное Вторжение.

Огненные маги-менталисты, песеголовые легионеры с некромантами и… ксуры.

Эти ящеры в боевых доспехах оказались самыми опасными.

Любой воин уровня Рив мог справиться с ксуром один на один, но их стальные летающие птицы и самодвижущиеся крепости, изрыгающие смерть, приносили множество проблем.

И самая главная проблема была даже не в самих стальных махинах, а в слаженности действий вторженцев.

Что ксуры, что песеголовые, что Темный легион огненных магов — все они появились разом и действовали сообща.

За первые два месяца боёв, её королевство потеряло больше половины своей территории и бОльшую часть своих защитников.

В какой-то момент отец даже собирался отправить Рив в центральный мир — на Порог, но пришедшие оттуда гонцы принесли ужасную новость.

Порог пылал.

Центральный мир отчаянно сражался за свою независимость — Великие маги стирали армии захватчиков с лица земли, призывали землетрясения и пробуждали вулканы, но…

Вторженцы оказались слишком сильны.

Явно не обошлось без предателей, открывших межмировые порталы, диверсий на самом Пороге и… преступного сговора.

Контролировать центральный мир хотели все без исключения миры, но на пути к заветной цели испокон веков стояли две преграды:

Маги Порога и… Межмировой Турнир.

Маги Порога являлись квинтэссенцией самой силы и даже, по слухам, являлись побратимами драконов!

Любой правитель, решивший захватить Порог силой при встрече с Магами сначала умывался своей кровушкой, затем слезами.

Их было не особо много, но сила их была беспредельна.

Единственный шанс справиться с магами Порога в бою был не шибко оригинален — навалиться на центральный мир всей кучей свободных миров.

Маги Порога это понимали и вели взвешенную политику всеобщего благоденствия — помогали слабым, сдерживали от захватнических амбиций сильных.

И в то же самое время, Маги Порога не стремились к межмировому господству.

И именно они придумали и внедрили формат межмирового Турнира, где любой мир, в случае победы, мог претендовать на столетний протекторат над портальной сетью Порога.

И если победить в честном бою Магов Порога не представлялось возможным, то на Турнире такой шанс был.

Крохотный, но тем не менее!

Рив помнила с уроков истории, что однажды победителями Турнира оказались два зорда — Архимаги Тигран и Лео.

Правда, потом братья отчего-то порвали контакты со своим миром и осели в Пороге, но факт оставался фактом — победить в Турнире было реально.

И сейчас всесильные маги Порога не то что не могли прийти на помощь отцу Рив, но даже… проигрывали бой за сам Порог!

И если у центрального мира оставались шансы на победу, то мир Рив был обречен.

Без поддержки соседних миров, без помощи с Порога устоять перед вторженцами было невозможно.

И хуже всего были богомерзкие порталы песеголовых, работающие на кровавых жертвоприношениях.

Эта проклятая магия подтачивала саму основу сложившегося миропорядка, но псам никто ничего не мог сделать.

Маги Порога были заняты своей войной, а боеспособные части королевства таяли с каждым днём.

Единственным шансом получить передышку от бесконечного вала чужаков было попытаться уничтожить сами порталы.

Повторное открытие порталов вне межмирной портальной сети Порога было весьма дорогостоящим удовольствием, и был шанс, что псы отреагируют с задержкой.

И когда отец Рив с горсткой оставшихся воинов готовил смертоубийственный прорыв к порталам некромантов, появились Они.

А вот этот момент Рив помнила хорошо.

Её ожерелье, подаренное мамой на шестнадцатилетие, рассыпалось искрящейся пылью, и, перед вооруженной до зубов гвардией, появились две полупрозрачные необычные фигуры.

— Поддерживать иллюзию сложно, — низко прорычал разумный с тигриной головой в чародейском плаще.

— Поэтому слушай непреложно! — львиные глаза чародея безошибочно впились в отца Рив.

— Война, страданья, боль…

— Забытие и горе побеждённым!

— Мир не спасти тебе, король.

— И не укрыться в схроне защищённом.

— Есть шанс.

— Но мал!

— Альянс

— Астрал

— Мир не спасти

— Беда в пути

— Но твоя кровь…

— Создать всё вновь?

— Один лишь шанс

— И мезальянс

— Цена…

— Она! — когтистый палец уткнулся в Рив.

— Чтоб сделать времени прокол

— Нужна лишь кровь. Один укол.

— Арена

— Шахматы

— Фигура!

— Непросто

— Сложно

— Невозможно!

— ОНА и ОН

— И жизнь на кон.

— Вы камень

— А она живёт

— Ну как живёт…

— Переживёт!

— Довольно! — отец Рив властно вскинул руку. — Воины! Боевая готовность! Как только мы очнёмся, наша цель — найти женщин и детей! Не вступать в битву! Найти женщин и детей!

Похоже, отец единственный понял, что сказали иллюзии чародеев.

— Значит, мезальянс? — криво усмехнулся отец и посмотрел Рив в глаза, — докажи всем, что ты достойна. Что род достоин!

После чего он поклонился терпеливо дожидающимся чародеям и вынул из ножен кинжал.

— Руку.

Рив послушно протянула ладонь, и в следующее мгновение на указательном пальце набухла ярко-алая капля крови.

Запоздало пришла боль от незаметного глазу укола, и тут же закружилась голова.

— Когда очнётесь, — тигр с одобрением посмотрел на каменеющего отца Рив.

— Кровь подскажет, — подхватил лев.

— Не ошибётесь.

— ОН не откажет.

Рив же, не веря своим глазам, смотрела, как её отец и мать, как их личная гвардия и стоящая за ними толпа женщин и детей, как даже кедры, обрамляющие их летнюю резиденцию…

… превращаются в камень.

— Пора…

— Игра!

— Прости…

— И жди!

— Поймешь…

— Потом.

— Убьешь…

— Врагов.

— Позволь…

— Ему.

— Пройти…

— Свой Путь!

— Благословение прими.

— Тигран и Лео.

— Обними?

Рив, всё ещё пребывающая в шоке, заворожено сделала шаг к медленно тающим фигурам и попыталась обнять легендарных архимагов.

Но стоило ей коснуться призрачной фигуры, как указательный палец пронзила ослепительная боль, и Рив провалилась в бездонную темноту беспамятства.

Из которого она вынырнула буквально в следующую секунду, вот только…

Вот только вокруг не было летней террасы, не было родных и близких, не было вообще никого.

Только песок, каменные валуны и уходящие ввысь ряды гигантского амфитеатра.

Затем где-то заскрипели несмазанные цепи, песок перед ней разошёлся в стороны, и оттуда выскочил вооруженный кривым мечом песеголовый.

Рив недобро улыбнулась и шагнула навстречу ненавистному псу.

Его она убила голыми руками.

С лёгкостью ушла от размашистого удара, перехватила запястье песеголового и дернула его вниз и влево.

Хруст ломаемой лучевой кости прозвучал райской музыкой, и Рив, подхватив клинок, вонзила его в горло заскулившего песеголового.

Меч был дрянь, но ей было плевать.

И на меч, и на торжествующий рёв невидимых зрителей и на новый скрип цепей.

Скольких она убила в тот день, Рив не помнила.

Перед глазами стояла кровавая пелена, и девушка превратилась в безжалостную машину смерти.

Она колола, рубила, ломала кости и даже душила.

Меняла клинки, пробуя в деле снятые с врагов трофеи, и убивала, убивала, убивала…

И только получив болезненный укол в плечо, Рив наконец-то пришла в себя и включила мозги.

Неизвестно сколько боёв ей предстоит и, если она хочет убить как можно больше песеголовых мерзавцев, ей следует сражаться осторожней.

С тех пор она никогда не теряла голову. Билась максимально эффективно и осторожно.

Бои, казалось, идут один за другим, но… что-то было не так.

Казалось с каждым проведенным боем арена становится всё старее? Да и гул… Невидимых зрителей тоже, как будто, становилось всё меньше и меньше.

А ещё усталость.

После каждого поединка наваливался миг кромешной темноты, а в следующий момент перед ней появлялся новый противник, но и сама Рив чувствовала себя… отдохнувшей?

Когда выдавалась свободная минутка — к примеру, противник бегал от неё по арене или был откровенно слабее, Рив вспоминала и думала.

Вспоминала непонятную скороговорку легендарных архимагов и пыталась распознать заложенный в ней скрытый смысл.

Думала о своей семье и о своем будущем.

Гадала, что же архимаги имели в виду под альянсом и мезальянсом, под астралом и временным проколом…

Ну и, конечно же, постоянно размышляла кто такой: ОН.

Так прошли два года бесконечных боёв с самыми разными противниками, начиная от гремлинов и песеголовых, заканчивая ксуром в боевой силовой броне.

Арена стремительно старела, словно между боями проходили не мгновения, а месяцы и даже годы, а Рив всё больше уставала.

Не физически, но морально.

От ожидания, от неопределённости, от ксурова песка и монотонного гула зрительской толпы.

А потом на арене появился он.

Молодой мальчик, не знающий с какой стороны взяться за меч.

Рив тогда ещё подумала, что архимаги знатно над ней посмеялись, но внутри вспыхнула едва заметная искра надежды.

Мальчик оказался с гонором.

Быстро погибать он не желал и вовсю сопротивлялся. Раз за разом умирал, но постоянно возвращался.

А ещё он очень быстро учился на своих ошибках, и с каждым разом Рив было всё сложнее и в какой-то степени интересней с ним сражаться.

А потом, она и сама не заметила, как, этот наглец умудрился сделать едва заметный разрез на её топе!

И эта наглая, самодовольная улыбка победителя, мелькнувшая на его лице!

За следующие бои Рив выложилась по полной и вовсю отыгралась за досадный промах, но вскоре, неожиданно для себя, парень снова подрезал ей топ. И ещё, и ещё!

А потом он и вовсе притащил на арену своих дружков!

Правда, нет худа без добра — девушка впервые за два года, почувствовала ход времени.

Приближаться к статуе мальчишки, от которого так и разило Мощью и Силой она не рискнула, зато второго пацана — не по годам развитого здоровяка погоняла на арене от души.

Роман Дубровский — так звали окаменевшего от Мощи бедолагу, и Иван Толстой — здоровяк раз за разом пытался откачать из своего друга излишки силы.

А потом она узнала и имя мальчишки, с которым она раз за разом сражалась.

Михаил.

Она не знала, как и почему он появляется на арене, и, судя по редким разговорам мальчишек, где-то там у них кипела бурная жизнь.

Настоящая жизнь!

А потом… Михаил будто бы вырос.

Он как-то стремительно превратился из мальчика в физически развитого юношу. И только одно осталось неизменным.

Его взгляд и… аура.

От парня так и несло уверенностью, решимостью и даже одержимостью добиться своего.

Такие ощущения испытываешь рядом с людьми со стальной волей и закаленным характером. Таким, например, как её отец…

И в голове сами собой всплывали слова архимагов:

«Прости…

И жди!

Поймешь…

Потом.

…

Позволь…

Ему.

Пройти…

Свой Путь!»

И Рив не то, что позволяла Михаилу следовать своему Пути, она помогала парню оттачивать владение клинком и учила его биться абсолютно любым оружием.

И даже раскрыла ему несколько простеньких семейных техник. Атакующую и защитную.

В какой-то момент, она с гордостью заметила, что Михаилу больше не нужен меч или цепь, или копьё.

Он сам, как и Рив в своё время, стал оружием.

Это значило лишь одно.

«Но твоя кровь…

Создать всё вновь?

Один лишь шанс

И мезальянс

Цена…

Она!»

Мезальянс… Теперь до неё дошел смысл тех слов.

И если бы раньше Принцесса Рив даже не посмотрела в сторону безродного, а Михаил, судя по беседам со здоровяком Толстым, был именно таким.

То сейчас, ради призрачного шанса на спасение своей семьи:

«Когда очнётесь,

Кровь подскажет,

Не ошибётесь!

ОН не откажет».

Она была готова заключить мезальянс даже с бродягой!

К тому же… К тому же, Михаил ей нравился.

Сильный, решительный, по-хорошему упёртый. И, что самое главное, порядочный.

Рив хорошо помнила, как в один из моментов Михаил мог сорвать с неё топик, но не стал.

И это вызывало уважение.

А раз так, то можно рискнуть, довериться этому парню и раскрыть ему все семейные секреты.

К тому же, Рив после исчезновения Романа, начала видеть сны, в которых ей постоянно являлись какие-то странные шахматы.

Она видела то одну фигурку, стоящую на полке, то другую, валяющуюся в сундуке с сокровищами.

Видела внушительных шестируких големов, охраняющих чью-то сокровищницу.

Видела архимагов Лео и Тиграна

Видела двух конных полководцев, один из которых был, почему-то без коня.

Видела два железных дуба — их развесистые ветви и листья, чьи остро заточенные края сверкали на солнечном свету.

Иногда ей снились обрывки каких-то битв.

То шестирукий голем помогает ученику мага отбиваться от врагов…

То один из полководцев бьется во главе своего отряда с каменными горгульями…

То Лев в одеянии верховного архимага обрушивает на головы врагов десятки молний, в то время как за его спиной второй архимаг с кем-то беседует сквозь портальную прореху…

А ещё она довольно часто видела мужчину лет тридцати с открытым добрым лицом, на котором вечно играла понимающая улыбка.

И чем чаще Рив видела эти сны, тем тревожней становилось у неё на душе.

Ведь вместе с тем приходило смутное понимание надвигающихся проблем и неприятностей.

Время, будто бы спрессованное в пружину, торопилось взять своё и с силой распрямиться, сокрушая все и всех на своем пути.

И Рив не знала, чем это все может обернуться.

Она даже не знала, чем закончилось Вторжение и что происходит в «большом мире». Но чем больше она видела снов, чем свободней чувствовала себя на арене. Тем яснее понимала.

Исход близок.

Арена как будто оживала, и невидимая пелена между самой ареной и зрительской толпой истончалась с каждым разом.

Что будет дальше?

Где она?

Как ей найти свою семью, и что архимаги имели в виду, говоря: «Когда очнётесь»?

Вопросов было много, а все ответы, как ни крути, упирались в Михаила.

Но самое главное, то, что Рив чувствовала всем сердцем, была неизбежная встреча с ксурами, песеголовыми и Темным легионом магов.

А раз так, то Михаилу понадобится всё, что только поможет уравнять шансы мечника и ксура, закованного в силовую броню.

И без воинских техник её семьи не обойтись.

Поэтому, дождавшись очередного появления Михаила, Рив с ходу атаковала его Солнечным серпом.

Он машинально выхватил из ниоткуда интересный клинок, будто бы сделанный из золота, и, выставив его перед собой плашмя, отбил боевую технику первого уровня.

Следом полетел второй Серп, затем сдвоенный, но парень упрямо отбивал атаки одну за другой и даже, что особенно понравилось Рив, осторожно сближался.

Рив закусила губу и топнула по арене, использовав технику уже второго уровня.

Она отлично показывала себя против несущейся стремя голову конницы или тяжелых пехотинцев, чей задачей является прорыв вражеских порядков.

Дрожь земли в лучшем случае ломает ноги, в худшем перемалывает разумного своей вибрацией.

Применять её против Михаила было опасно, но Рив почему-то верила — он справится.

Так и произошло.

Парень взмыл вверх и, пропустив под собой первую волну, с силой приземлился на правое колено, пустив вокруг себя слабое подобие Дрожи.

Тем не менее, его волна, столкнувшись с волной Рив, погасила вибрацию песка и, спустя один удар сердца, Михаил был на расстоянии удара клинком.

— Вот ты дуреха, — удивленно протянул он, пытаясь, по своему обыкновению, подрезать её топ. — Хоть бы предупредила.

Сказано это было с такой заботой и… теплотой, что Рив неожиданно для себя шмыгнула носом.

О том, чтобы драться на мечах она даже и не думала.

— Ты чего? — парень опустил клинок, так и не коснувшись топа. — Что-то случилось?

Рив попыталась принять независимый вид, но вместо этого… позорище какое — всхлипнула!

— Эй, ты чего, — меч Михаила исчез, а сам он медленно шагнул к ней. — Всё будет хорошо.

— Не будет… — Рив сама не знала, что на неё нашло.

Сколько она держалась, взяв про себя обет молчания до тех пор, пока не найдет свою семью — Два с чем-то года? А может быть целую вечность?

Что-то внутри неё надломилось, и она, не удержавшись, всхлипнула ещё раз.

— Я тебе говорю, — Михаил аккуратно обнял её, бережно прижимая к себе, — точно будет. Всё наладится, вот увидишь. Мы с тобой справимся. Решим любую проблему, слышишь? Любую! Всё будет хорошо…

Рив стояла, уткнувшись в крепкое плечо молодого ещё парня, и чувствовала себя маленькой девочкой.

Ей тяжело было понять и принять зародившееся внутри ощущение, но… впервые за долгое время ей не нужно было быть сильной и безжалостной.

И хоть обнимающий её парень нес всякую ерунду, с каждым его словом ей становилось всё спокойней и… надежней.

Михаил замолчал и сейчас успокаивающе гладил её по спине.

— Правда всё будет хорошо? — говорить, честно говоря, не хотелось, но Рив отчего-то дико захотелось снова услышать этот спокойный сильный голос.

Она подняла голову и с надеждой посмотрела в такие близкие и неожиданно родные глаза.

— Правда, — заверил её Михаил и, осторожно притянув к себе неловко поцеловал.

«Вот теперь я точно знаю, — подумала Рив, чувствуя, как по всему телу разбегаются тысячи и даже миллионы мурашек, и отвечая парню взаимностью, — что всё действительно будет… хорошо».