Глава 15

Владивосток. Сентябрь 1945 г.

– Они в Маньчжурию шли, – с усилием ворочая языком, но горячо и часто дыша, сказал Пика. – Флинт и Циркач.

Он попытался распахнуть глаза, но не смог. Зажмуриться полностью тоже не получалось: начальник не позволял ему ни заснуть, ни проснуться. Пика стоял на коленях на земляном полу сарая, положив сжатые кулаки на перевернутый ящик. Разжать кулаки он тоже не мог, и не мог сменить позу, хотя не был связан. Через неплотно сомкнутые, как у поломанной куклы, веки Пика видел руку начальника в кожаной черной перчатке. Начальник сидел напротив. В ладони начальника лежал кривой ржавый гвоздь. Гвоздь был наказанием – на случай, если Пика будет плохо себя вести. Но Пика вел себя хорошо. Он впустил начальника к себе в голову и в живот и отвечал на все вопросы начальника.

– Маньчжурия – это слишком общо. Где Максим Кронин? Конкретно?

Начальник, кажется, недоволен. Пика задышал еще чаще и через узкие щелки век покосился на гвоздь:

– Они Пике не говорили…

– А что говорили?! Думай! – рявкнул начальник и полоснул перед собой воздух гвоздем.

Кривая, резкая боль пронзила Пике нутро, и крутанулась в кишках зазубренным острием, и вкусом ржавчины и металла разлилась на небе и языке.

– Недалеко… от границы… озеро, – захлебываясь, сказал Пика. – Флинт говорил, там рядом японцы.

– Так, уже лучше.

В голосе начальника Пике почудилась похвала, но острие по-прежнему ощущалось внутри.

– …Но там везде озера и японцы. Конкретней?

Начальник медленно принялся вертеть в пальцах гвоздь по часовой стрелке.

– Японский лагерь! – взвыл Пика.

Гвоздь замер и выскользнул из ладони начальника. Пика облегченно вздохнул.

– Японский лагерь неподалеку от маньчжурской границы, – судя по голосу, начальник остался Пикой доволен; он даже позволил Пике открыть глаза, хотя и не позволил моргать. – Мы такой лагерь знаем. Верно, Силовьев?

– Отряд пятьсот двенадцать, – быстро отозвался Силовьев. Пика его раскусил. Этот Силовьев только делал вид, что тоже начальник, но гвоздь крутить не умел и сам боялся начальника.

– Чего стоишь как пень? Дай карту, Силовьев!

Силовьев суетливо извлек из планшета армейскую карту и, смахнув с ящика руки Пики, как будто его сжатые кулаки были просто мусором, разложил ее перед Аристовым.

– Так, вот здесь был японский лагерь… – начальник ткнул холеным пальцем в ничем не примечательную точку на карте. – А здесь вот озеро Лисье… Ближайший населенный пункт… – палец пополз по карте голодным червем, – Лисьи Броды.

– Вы думаете, товарищ полковник, Флинт и Кронин там, в этих… бродах?

– Макс – хитрый лис. В Лисьих Бродах ему самое место, – Аристов улыбнулся уголком рта. – Но он один. Флинта он, конечно же, устранил, это ведь азы. Мне только странно, что Макс вот этому клоуну дал уйти… – начальник брезгливо глянул на Пику. – Еще раз, как он тебя отпустил?

– Сказал, что я падаль, – стеклянно глядя в стену сарая, отчитался Пика. – И папиросу дал на дорожку.

– Ужасно непрофессионально, – поморщился Аристов. – Ничего, я это исправлю.

Начальник бережно свернул и убрал карту и положил на опрокинутый ящик топорик, которым Пика зарубил Лысого.

– Товарищ полковник! – напрягся Силовьев. – Уберите топор! У него же руки свободны.

– Свободны? Да неужели? – Аристов покосился на сведенные судорогой кулаки вора. – Я буду считать до трех, Пика. На счет «три» ты себя убьешь. Раз…

Пика с готовностью взял топор обеими руками. Начальника надо слушаться, у начальника гвоздь.

– Два…

Пика развернул топор к себе лезвием, вытянул руки и чуть запрокинул голову, метя себе между ключиц.

– …Стоп.

Пика застыл с топором в руках. Начальник смотрел на него с интересом:

– Однако. Какая психическая пластичность. Такого я еще не встречал. Полнейшее подавление личности, никакого сопротивления… Может стать отличным помощником.

– А если он притворяется? – встрял Силовьев, и в его голосе послышались ревнивые нотки.

– Отруби себе левый мизинец, Пика, – невозмутимо скомандовал Аристов. – Это не больно.

Начальника надо слушаться. Начальник знает, как лучше.

Пика положил левую руку на ящик ладонью вверх, растопырил пальцы и резко рубанул топором. Как и сказал начальник, это было не больно, хотя крови потекло много.

– Перевяжи.

Аристов вынул из кармана платок и бросил Пике; тот ловко поймал его в воздухе и принялся перевязывать руку.

– Поедешь с нами в Маньчжурию. Будешь выполнять любой мой приказ. Будешь счастлив, выполняя приказы. Будешь обращаться ко мне «начальник». Это ясно?

– Ясно, начальник.

Пика радостно улыбнулся. Он был счастлив. Он вел себя хорошо, и начальник остался доволен.