БУЙНЫЙ СТАРЫЙ ГРЕХОВОДНИК

И так говорит ей странник:

"Дело мое – труба;

Женщины и дороги -

Страсть моя и судьба.

Час свой последний встретить

В нежных твоих руках -

Вот все, о чем смиренно прошу

У Старика в Облаках.

Рассвет и огарок свечи.

Глаза твои утешают,

Твой голос кроток и тих;

Так не утаи, дорогая,

Милостей остальных.

Поверь, я могу такое,

Чего молодым не суметь:

Слова мои могут сердца пронзить,

А их – разве только задеть".

Рассвет и огарок свечи.

И так она отвечает

Буйному старику:

"В сердце своем я не вольна

И полюбить не могу.

Владеет мной постарше Старик,

Безгрешно меня любя;

Рукам, в которых четки дрожат,

Увы, не обнять тебя!"

Рассвет и огарок свечи.

"Значит, врозь наши пути,

Что ж, прощай, коли так!

Пойду я к рыбачкам на берегу,

Которым понятен мрак.

Соленые байки – старым дедам,

Девчонкам – пляс и галдеж;

Когда над водой сгущается мрак,

Расходится молодежь.

Рассвет и огарок свечи.

Во мраке – пылкий юноша я,

А на свету – старый хрыч,

Который может кур насмешить,

А может – кровно постичь

То, что под спудом сердце таит,

И древний исторгнуть клад,

Скрытый от этих смуглых парней,

Которые с ними лежат.

Рассвет и огарок свечи.

Известно, хлеб человека – скорбь,

Удел человека – тлен,

Это знает на свете любой,

Спесив он или смирен,-

Лодочник, ударяя веслом,

Грузчик, тачку катя,

Всадник верхом на гордом коне

И во чреве дитя.

Рассвет и огарок свечи.

Речи праведников гласят,

Что тот Старик в Облаках

Молнией милосердья

Скорбь выжигает в сердцах.

Но я – греховодник старый,

Что б ни было впереди,

Я обо всем забываю

У женщины на груди".

Рассвет и огарок свечи.